Полина Александровна Раевская
За любовь
Глава 21
– Белс, может, уже скажешь, что ты хотела? – устало протянул Маркус, когда сестра в очередной раз решила обсудить совместную поездку к матери. Поскольку этот вопрос был решен еще месяц назад, было понятно, что сестра пригласила его по другой причине. Но ему совершенно не хотелось терять время. Завтра Анна улетала в Россию и вечер он собирался посвятить ей, а не тратить его на бесполезные разговоры. Поэтому от нетерпения, он разве что на стуле не ерзал, прожигая сестру недовольным взглядом.
Всю неделю Маркус старался держаться от Ани подальше, гордость не позволяла даже прикоснуться к ней после того, как она сказала, что ее тошнит от него. И хотя было
тяжело, он все же сдерживал себя, с улыбкой наблюдая за Аниными попытками соблазнить его.
Нет, так просто она не отделается! – решил он сначала, но с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее. Маркус хотел, чтобы она все обдумала и решила для себя, чтобы больше между ними не вставали сплетни и прошлое.
– Не слишком я хорошая актриса, да? – усмехнулась меж тем Изабелла.
Маркус молчал, ему уже это все порядком надоело, а потому он звучно отставил стакан и решил, что хватит смотреть на этот концерт. Либо пусть уже говорит, либо – до свидания.
Наблюдать за нерешительностью Беллы было в высшей степени странно, но он догадывался, что все это значит.
– Маркус, я хотела поговорить об Анне, – осторожно начала сестра. – Знаю, ты не позволяешь лезть в твои отношения с женщинами, и я никогда этого не делала …
– И сейчас, тем более, не стоит, – вкрадчиво предупредил Маркус.
– И все же я скажу, – упрямо возразила Изабелла. Две пары черных глаз схлестнулись, атмосфера начала накаляться, но Белла не отступила. – Анна стала мне небезразлична за эти дни, она потрясающая девушка, немного наивная, конечно, но это даже плюс. Однако, зная тебя, я очень не хочу, чтобы ты обидел эту девочку.
Сказать, что Маркус разозлился – не сказать ничего.
За кого его, черт возьми, принимают?! Что, по их мнению, он из себя представляет? Нет, к черту! Он не собирается слушать всю эту херню. С какой вообще стати?! Сначала ее бабка читает ему нотации, теперь и его сестра туда же.
Маркусу даже стало смешно. Ну, просто гребаная сказка «Красавица и Чудовище»!
Впрочем, возможно так оно и есть, хотя вспоминать о той кошмарной ночи было отвратительно, но в любом случае, беспокоиться уже слишком поздно, как и заводить этот разговор. Да и вообще не стоит, он не позволит лезть в эти отношения никому, даже родной сестре. Это только его. Слишком запутанное, слишком неопределенное, слишком личное.
– Маркус, ты можешь хоть раз побыть обычным человеком? Господи, почему с тобой так сложно?! – вздохнула Белла, качая головой. – Я же вижу, что Анна тебе не безразлична, но ты не хочешь с этим смириться.
– Слушай, если мне потребуются услуги психиатра, то я, непременно, обращусь к профессионалу! – отрезал Маркус, подходя к двери, но Изабелла решила все-таки добиться от него хоть какого-то ответа.
– Маркус! – в его имя она вложила просьбу.
– Изабелла! – ответил он твердо и, девушка поняла, что он не уступит.
– Не руби с плеча, просто будь мягче, – сдалась она и поцеловала его в щеку.
Когда Маркус уехал, Белла еще долго думала. Она действительно очень переживала. Всю эту неделю Изабелла наблюдала за Аней и Маркусом. То, что она видела и пугало ее, и радовало. От этих двух разве что искры не летели. Если с чувствами Ани было все понятно, то Маркуса понять было невозможно. Иногда она замечала в его глазах холод, иногда он смотрел таким плотоядным взглядом, что становилось даже неловко, но всегда он был мягок и нежен с Анной. Белла была поражена, она никогда прежде не видела брата таким. И все же говорить о любви не осмеливалась, слишком Маркус был скрытен и сложен, с ним невозможно было ничего утверждать однозначно. Даже мать не могла точно определить, какие эмоции обуревают ее сыном, что говорить о ней?! Она знала, что общество, известность, деньги сделали из него скептика, с огромной долей цинизма взирающего на жизнь. Становилось даже странно, что он смог заметить Анну. Белла знала, что ему тяжело принять свои чувства к девушке. Знала, что он будет сопротивляться, не верить, будет искать привычные пути, а Анна… Анна будет страдать. Дай Бог, чтобы любовь этой девушки оказалась достаточно сильной, чтобы выдержать все эти сомнения в его душе. Белле же ничего более не оставалось, как надеяться, что в итоге ее брат разберется в себе и будет счастлив.
Маркус зашел к себе в квартиру, и его удивила тишина. Аня ее не любила, а потому в последние семь дней в пентхаусе либо шумел телевизор, либо музыкальный центр, либо Аня играла на фортепьяно. Удивительно, как быстро он привык к ее присутствию. Раньше Маркусу казалось невообразимым жить с кем-то. Теперь же он с трудом представлял, как будет теперь без нее.
Может, она решила пройтись?! Хотя эта идиотская идея. Аня боялась выходить одна на улицу, так как его слава перекинулась и на нее. История бедной девушки из России была настоящей сенсацией и продавалась, как горячие пирожки. Все любят сказку о Золушке. Их роман – счастье для прессы. Маркус хоть никогда не читал весь этот бред, но представить мог, что там развели по этому поводу. Да и косые взгляды его окружения говорили, что новость в высшей степени шокирующая.
Маркус быстрым шагом направился к Анне в комнату, но там никого не оказалось. Он уже собирался уйти, но услышал какой-то шум из ванной и пошел на звук. Открыв дверь, мужчина ничего не понял. Аня сидела на полу, прислонившись спиной к джакузи, она отрешенно смотрела в окно и, будто, не замечала его.
– Эни, что-то случилось? – спросил он тихо, чтобы не напугать ее, но она все же вздрогнула. Взгляд стал настороженным. Девушка встала с пола и тяжело вздохнула.
Сгорая от беспокойства и нетерпения, Маркус, недовольно поджал губы, дожидаясь ответа. Слава богу, она соизволила, наконец, хоть что-то сказать.
– Привет. – улыбнулась вымученно. – Я ждала тебя.
– Эни… – начал было он, но она прервала его.
– Маркус, пожалуйста, дай мне минуту! – Аня начала нервно щелкать пальцами. Маркусу тут же передалось ее напряжение. Он терпеть не мог, когда тянули резину.
К счастью, она не стала затягивать и протянула ему что-то. Маркус по инерции взял, ничего не понимая. Он не понимал даже, что это за прибор с окошечком. Но, видимо, подсознание работало без перебоев, пульс участился. Словно завороженный Маркус смотрел на маленький плюсик на дисплее.
– Я беременна, Маркус, – услышал он голос Ани.
Он не знал, что нужно сказать по этому поводу, потому как для него новость не стала приятной неожиданностью. Он даже не понимал, что чувствует, словно впал в ступор. Но, радости, однозначно, не было.
А ведь эти тесты неточны – мелькнула в голове мысль, но Аня убила на корню все эти надежды.
– Я провела пять проб, все они положительны. Маркус, я не буду делать аборт, я никогда на это не пойду! Уверена, что вполне смогу воспитать ребенка и без тебя.
Маркус почувствовал раздражение. Он, конечно, не собирался плясать от счастья. Да еще даже ничего толком не понял и не осознал, но черт ее подери, за кого она его принимает?! Разве он посмел бы просить ее об аборте?!
– Не неси чушь! – отрезал он и вышел из ванны. Ему нужно срочно уйти, он должен подумать и решить, что делать, иначе сейчас их захлестнут эмоции и, это плохо кончится.
Пока он искал ключи от машины, Аня смотрела на него, как на умалишенного. Она ждала от него решений, а он просто не знал, что делать.
Господи, какой же он – болван! С этой девчонкой совсем отупел, что даже перестал предохраняться. Но теперь уже поздно рвать волосы, теперь нужно подумать.
– Позвони Клер и попроси записать тебя на консультацию к врачу. Я скоро вернусь и прошу тебя, не делай глупостей! Ты меня поняла? – почему-то ему было страшно оставлять ее одну, но и быть сейчас с ней он не мог. После того как она кивнула, Маркус покинул квартиру.
Два часа он кружил в пригороде Лондона, пытаясь осознать, что скоро станет отцом. Получалось откровенно плохо. Единственное, что он отчетливо понимал – данная новость в корне меняет всю его жизнь. Пугало ли его это? Надо признаться, что да. Но кого не будут пугать перемены в давно устоявшемся распорядке жизни?
Но, наверное, это даже к лучшему. Ему давно был нужен толчок. Пожалуй, он его даже ждал, так как ему опротивел весь этот поганый образ жизни. Жить ради себя и удовольствий надоело.
С Эни он открыл нечто новое и не хотел, чтобы это прекращалось. С ней он дышал свободнее, чувствовал себя цельным.
К тому же такие, как она, становятся прекрасными матерями и женами.
Да и какие вообще могут быть сомнения?! Он столько работал, многого достиг не для того, чтобы просто просаживать все на шлюх и развлечения. Он хочет видеть, как растет его ребенок, как делает первые шаги, как скажет первые слова…
Он ведь сам вырос без отца и хорошо помнит, как ему не хватало его совета и поддержки. Как некому было рассказать о своих сомнениях, некому было испытывать за него настоящую, мужскую гордость. Мать – это другое. Ее любовь она безгранична, она слепа, ей ничего не нужно доказывать, ей достаточно только тепло улыбнуться. Мать воспринимает успех, как нечто ожидаемое. Ее ребенок – всегда самый лучший, независимо от результатов. А так хотелось услышать скупое: «Молодец сын, горжусь!»
Поэтому ему претила мысль быть воскресным папой.
Сейчас, когда его, казалось, приперли к стенке, он испытал даже облегчение. Больше не надо было изводить себя сомнениями, думать, как все устроить с Анной. Теперь не было нерешительности, было лишь осознание, что он хочет, чтобы она была с ним. Она та, которая будет идеальной женой. Возможно это, в первую очередь, забота о личном комфорте, но он не дурак, чтобы связывать свою жизнь с мутной девицей, в которой он не уверен. Даже ребенок не заставил бы его усложнить себе жизнь.
Когда он сам не понял, как оказался на Риджент стрит – главной торговой артерии Лондона, то окончательно убедился в своем решении.
С улыбкой он вошел в магазин эксклюзивных ювелирных украшений, где тут же был тепло встречен предупредительными продавцами и менеджером.
– Мистер Беркет, мы очень рады видеть вас, чем можем помочь?
– Я хотел бы выбрать кольцо для девушки, точнее, кольцо своей будущей жене, – ему было странно, как и окружающим, но они не подали виду, что удивлены, а с охотой принялись расспрашивать о предпочтениях девушки.
Маркус не знал, чего бы хотелось Ане. Наверное, что-то скромное, но такой вариант его не устраивал.
– Мне нужно яркое, дорогое кольцо, ну, вы понимаете… – он и сам не знал, что хотел, кроме того, что оно должно быть дорогим и таким большим, чтобы она не могла с ним больше ничего носить. Оно должно было кричать, бросаться в глаза! В его кругу так принято. Кольцо – показатель силы чувств. Смешно, но против правил не попрешь, так что придется показывать. Его жена должна носить одно из дорогих, нет, одно из неприлично дорогих колец! Тщеславно конечно, но почему бы и нет с его-то деньгами?!
Спустя час просмотров и выборов, Маркус был недоволен и раздражен. Его утомил этот процесс. Ему все не нравилось. Бриллианты казались банальщиной, он их и просто так может подарить. Нужно было что-то другое. Когда ему показали кольцо из белого золота с двадцати каратным сапфиром в окружении небольших бриллиантов, он понял, что нашел то, что хотел. Элегантное, нежное и строгое, в тоже время броское и дорогое. Сапфир напоминал ему ее невероятные глаза. Все, как он и хотел, поэтому магазин Маркус покинул довольный.
По дороге домой он еще раз обдумал, все ли правильно делает, в душе не было сомнений. Аня поразила его с первой встречи, без нее уже не получалось, он перестал замечать других, хотел только ее. Представить, что когда-нибудь кто-то прикоснется к ней, Маркус не мог, его выходка в России это очень четко показала. Аня принадлежит только ему и будет принадлежать, она родит ему ребенка.
Боже! У него скоро будет семья. Своя собственная семья! Он, как мальчишка, перед чем–то неизведанным испытывал небывалый подъем и в то же время ему казалось, что он прыгает в пропасть.
– Эни! – позвал он, как только зашел. Аня сидела на диване в гостиной, глаза были заплаканы, она была напряжена. Они словно поменялись ролями: он спокоен, а она переживает. Маркуса такое поведение задело.
– Позвонила Клер? – спросил он холодно, садясь в кресло напротив.
– Да, завтра прием в десять часов, но у меня самолет! – воскликнула она, хотя говорила тихо.
– Забудь об этом! – отрезал Маркус, его все сильнее бесила ее убежденность, что он будет воскресным папой.
– Я не понимаю? – растеряно прошептала она, а потом ее лицо побледнело, и Аня с ужасом прошептала, – Маркус, ты ведь не думаешь, что я оставлю ребенка, а сама исчезну?
Маркусу даже самому плохо стало. И куда только баб заносит! Она что, совсем с ума сошла, насмотрелась сериалов что ли?!
– Ты совсем дура? Соображаешь, что несешь? С какой стати я должен лишать своего ребенка матери? Иногда ты меня поражаешь своей фантазией. А в твою больную голову не залетала мысль, что я хочу быть с тобой? Нет?
Анна была ошарашена. Она выглядела так, словно произошло явление Христа.
– Решил меня облагодетельствовать? – усмехнулась она. Маркусу же захотелось хорошенько ее встряхнуть. И почему женщины любят так все усложнять?!
– Решил, что мой ребенок будет расти в полноценной семье, все ясно? – процедил он.
– А мои желания не будут учитываться? – спокойно спросила она.
– А что, ты против благополучия собственного ребенка?
– Думаешь, ребенок будет счастлив, когда один из родителей просто терпит другого?
– Не знал, что тебе приходится меня терпеть, – Маркус старался быть невозмутимым, но внутри все клокотало от ярости.
– Я имела в виду тебя!
– А ты знаешь что-то о моих чувствах?
– В том то и дело, что ничего, – горько возразила она, в ее глазах стояли слезы. Маркус разве что не застонал. Женщины, мать их! Она что, ждет, что он будет ей в любви клясться и на колени вставать? Дурочка, маленькая мечтательная дурочка…
– Разве нам плохо вместе? – решил он перевести тему.
– Нет! Нам не плохо, нам невозможно! Но без тебя еще хуже, я люблю тебя Маркус, я счастлива, что у нас будет ребенок. Да, очень счастлива, хоть и боюсь. Но я не хочу, чтобы ты видел во мне обузу. Я не думала, что выйду замуж по залету, а просто так ты бы на мне никогда не женился, я же знаю!
– Анна, ты, видимо, меня плохо слышишь, но я скажу тебе еще раз, последний раз! Я – не твой этот студентик, я не отношусь к числу благодетелей и благородных рыцарей, принцев или кого вы там себе придумываете? Я не стану вешать себе ярмо на шею из-за ребенка, мне это нахер не надо! У меня достаточно денег, чтобы не заморачиваться, понимаешь? Я хоть сейчас могу купить тебе дом где-нибудь и поселить тебя в нем, высылая ежемесячное содержание и навещая, когда мне удобно. Пойми ты уже, наконец, я никогда и ничего не делаю просто так или во имя каких-то высоких целей, насрать мне на них! Я делаю то, что считаю нужным и то, что хочу! Я хочу тебя, Эни, хочу, чтобы ты была со мной днем и ночью, хочу вместе с тобой воспитывать нашего ребенка, хочу, чтобы ты носила мое имя, жила в моем доме, хочу, чтобы ты принадлежала мне полностью. Я не умею красиво говорить, наверное, ты мечтала об ином. Прости, но так у нас тобой получилось и, мне действительно жаль, что я смог решиться только сейчас!
Она стояла, не двигаясь, слезы текли по ее лицу. Маркус подошел к ней, чувствуя себя отвратительно и мерзко. Разве так делают предложение? Он снова все испортил своей вспыльчивостью и грубостью.
– Прости меня, придурка, малыш! Надеюсь, ты согласишься стать моей женой?
– А у меня есть выбор?! – улыбнулась она.
– Наверно, нет, – улыбнулся Маркус в ответ. – А тебе он нужен?
– Нет! – ответила она твердо.
– Это значит, ты согласна? – тихо спросил он, доставая кольцо. Аня лишь кивнула головой, рыдания не позволяли выговорить ни слова. – Эни, я думаю, что я не так ужасен, поэтому не стоит топить квартиру, – пошутил он, пытаясь хоть как-то ее успокоить.
Аня засмеялась, но слезы продолжали бежать по лицу.
– Какое огромное! – воскликнула она, рассматривая кольцо. Маркус с улыбкой наблюдал за ее неподдельным ужасом. А потом она застыла.
– Маркус, а что мне делать с учебой?
Он напрягся, а потом ответил со свойственной ему прямотой:
– Мне тоже нелегко менять свою жизнь, Эни, но я это сделаю! Уверен, что и ты сможешь. Если хочешь, можешь закончить обучение позже здесь, но ты не будешь во время предстоящей шумихи находиться среди всех этих людей! А будь уверенна, скоро тебя ожидает настоящий дурдом, тебя будут преследовать на каждом углу.
– Я понимаю, хорошо. Но чем я буду заниматься?
– Займись подготовкой к свадьбе, это не так уж и легко. Насколько я знаю, даже у Беллы ушло на это три месяца.
– Я не хочу ничего грандиозного, – возразила Аня.
– Я тоже, Эни, но твое платье должно стоить как минимум сто тысяч долларов, иначе меня просто засмеют.
Он засмеялся, когда увидел ее ошарашенное лицо.
Весь вечер они провели в спорах о различных мелочах, говорили о будущем, о ребенке. Обоим было страшно и в тоже время любопытно.
Новая жизнь притягивала, как магнит. Счастливый блеск Аниных глаз стал для Маркуса лучше любой победы, он чувствовал спокойствие и удовлетворение, словно именно сейчас достиг того, к чему так долго стремился.
Все последующие месяцы до свадьбы прошли, как он и предполагал. Журналисты, словно с цепи сорвались, заголовки были один удивительней другого. В конце концов, они сделали официальное заявление и немного рассказали о своем знакомстве. Аню затянули предсвадебные хлопоты. Его сестры и мать радовались, как дети, а известие о скором прибавлении в семье вознесло их радость до небес. У него продолжался сезон, он был весь в работе. Но эта суета захватила и его. Аня советовалась с ним, они вместе выбирали все эти листы для приглашений, украшения, повара, спорили по каждому поводу. Беременность превратила его принцессу в самую настоящую стерву. После очередной истерики и перебранки, было такое бурное примирение, что Маркус готов был терпеть от Ани все, что угодно. Изменения в ее теле его поражали, восторгали и невероятно возбуждали. Беременность придавала ей особую привлекательность, она окончательно, превратилась из девчонки в женщину.
Да и на него данный процесс оказал определенное влияние. Маркус сам себе порой поражался, он представить не мог, что когда-нибудь будет так нервничать, он места себе не находил от любопытства, когда Аня отправлялась на консультацию к врачу. Она уже считала его сумасшедшим. Маркус и сам чувствовал, что перегибает палку, потому что мог долго изводить их семейного врача вопросами и различными предположениями "а если". Он следил за Аниным самочувствием, питанием и отдыхом. Сама она не особо зацикливалась и могла попросту забыть выпить витамины или даже поесть, если чем-то была увлечена или занята.
Поразительно, но он был счастлив. Порой, его тянуло на сантименты, романтику и свои победы он посвящал Ане. Маркус быстро привык к тому, что они живут вместе. Ане же было сложнее, она практически никого и ничего не знала, но Изабелла и мать помогли ей освоиться в его жизни.
Теперь он нечасто выходил в свет, но даже если выходил, то для него не было никого кроме нее. Все видели это. Кто относился скептически, кто радовался, хотя его мало волновало общественное мнение, главное, что с ее губ не сходила улыбка, это стало важным.
«Двадцать восьмого апреля легенда футбола Маркус Беркет женился на простой девушке из России, Анне Гончаровой! Свадьба обошлась футболисту в три с половиной миллиона долларов. Церемония проводилась на самом дорогом курорте в мире – частном острове Муши Кей. Аренда курорта обошлась молодоженам в двести тысяч долларов, фейерверк – в пятьдесят, платье невесты – в сто пятьдесят…»
Вот, что было написано об одном из самых значимых событий в его жизни. Это была скромная свадьба, как они и хотели, всего пятнадцать человек: самые близкие друзья и родственники, хотя денег на все остальное Маркус не пожалел.
Свой медовый месяц, а точнее неделю, они провели тут же – на острове, где никого не было кроме них. В последнее время побыть вдвоем – это небывалая роскошь. Они наслаждались, у Ани был уже огромный живот, поэтому приходилось вести целомудренный образ жизни, но даже этот факт не омрачил отдых. Маркус до конца не мог поверить, что все это происходит с ним и, он был искренне рад. Неделя пролетела как сон, а потом началась обычная жизнь. Он работал, Аня занималась обустройством их нового дома, который он подарил ей на свадьбу.
Вскоре Маркус сам был не рад своему презенту, потому что Аня проводила в доме чуть ли не весь день. Следила за ходом работы, что-то корректировала в процессе. Вечером она приезжала уставшая и еле доползала до кровати, но при этом счастливая улыбка не сходила с ее лица. Его нотации ее только смешили, Аня вообще относилась к беременности, как к обычной вещи, не выставляя это каким-то геройством или заболеванием особой тяжести, как многие жены его знакомых. Она не хотела, чтобы он носился с ней, как с писаной торбой. Наверное, так и нужно, но Маркусу хотелось, чтобы она относилась к себе бережней. За последние месяцы ребенок превратился для него из чего-то абстрактного в реальное и уже любимое существо.
Двадцать первого августа он чуть с ума не сошел от ужаса, когда ему сообщили, что его жена в больнице. Роды ставили на две недели позже. Аня мучилась восемнадцать часов и, к тому же, не соглашалась делать анестезию, объясняя тем, что это навредит ребенку. Маркуса этот тупой русский менталитет бесил. Что за варварство – рожать без анестезии?! К чему это бестолковое геройство?! Русские народ, до крайности, странный! Врачи тоже были в шоке, но упрямая девчонка упорно гнула свою линию и продолжала мучиться. Маркус в тысячный раз придумал, что устроит ей, когда она вернется домой, но наконец, появился доктор.
– Мистер Беркет, поздравляем! У вас, сын! Мама и малыш чувствуют себя прекрасно, роды были сложные, но все уже позади. Они отдыхают. Я вам советую тоже отдохнуть, а завтра можете их навестить.
После этой новости Маркус, словно пьяный ехал домой. До идиотизма счастливая улыбка не сходила с его губ. После разговора с матерью и Маргаритой Петровной новость облетела всех родственников, друзей, знакомых. И вместо отдыха он встречал гостей, получал поздравления. Хотя Маркус всю ночь отмечал рождение своего сына, утром он бодрый и счастливый летел к жене со свитой таких же счастливых родственников и друзей. Еще накануне он завалил ее палату цветами и подарками, но все равно не мог успокоиться. Ощущения были невероятными, ему хотелось подарить ей весь мир за это счастье, за это чудо, за то, что она привнесла столько важного и ценного в его жизнь.
Маркус от нетерпения мчался, как ураган, но стоило оказаться возле двери палаты, и он замер от волнения и непонятного страха. Через секунду, собравшись, вошел внутрь, и мир перевернулся для него. Даже его, проженного циника, умилила открывшаяся картина, а может, это вполне нормально, испытывать такие эмоции мужчине, когда он видит, как жена кормит его ребенка. Какое-то завораживающее действо, вызывающее трепет и восторг. Он никогда не видел ничего прекрасней! Аня лежала на боку, ее глаза блестели, губы сложены в мягкую улыбку, на щеках играл румянец. Малыш ничего не замечал вокруг, он, не отрываясь, продолжал кушать, осторожно поддерживая маленькой ладошкой грудь матери. Маркус так и стоял, любуясь ими, пока Аня не заметила его и не заулыбалась еще счастливей:
– Иди сюда! – позвала она его шепотом. Маркус сел рядом с ней, боясь сделать лишнее движение, хотя ему ужасно хотелось прикоснуться к этому комочку счастья. Боже, какой же он маленький его сын!
– Маркус, я так счастлива, он такой, такой… я не опишу, это – чудо! – горячо зашептала она, он с такой же счастливой улыбкой закивал, не отрывая взгляд от сына. – Не хочешь взять его на руки? – спросила Аня, когда малыш закончил есть и тихо посапывал. Маркус безумно хотел, он с волнением протянул руки и взял сына. Волна нежности затопила его, он смотрел на малыша и не мог поверить, что так бывает. Что такая крошка способна вызывать такой шквал чувств. Глаза щипало от счастья и восторга.
– Эни, спасибо, родная! – горячо прошептал Маркус, наклоняясь к ней. Он целовал ее лицо, руки. Малыш даже не пошевелился, словно понимал, что родителям нужно дать немного времени. – Прости меня за ту ночь, но…
– Тсс, любимый! – приложила она палец к его губам. – Давно простила. Ты не против, если мы назовем сына Мэтт? Я согласна на английское имя. Мэтт – подарок Бога. Через боль было даровано это счастье, – со слезами объяснила она.
Маркус кивнул, воспоминания до сих пор терзали его совесть, но Аня права, благодаря той ночи они обрели это чудо. Подарок Бога, говорит? Ну, что же, пусть так, это действительно подарок, а уж чей он – не важно.
***
2011 год Нью-Йорк.
Поздний вечер был началом трудового дня в восточном Бронксе, здесь люди, словно оживали в это время и вылезали из своих грязных клетушек. Когда возле одной из них остановился дорогой Мерседес, окружающие раскрыли рты. Такое нечасто здесь случалось. Мальчишки с интересом оглядывали машину, из которой вышла девушка, точнее женщина. Она была болезненно худа, под лихорадочно горящими глазами залегли жуткие тени, но ее это, видимо, не заботило. Презрительно окинув взглядом улицу и ее жителей, она зашла в многоквартирный дом.
Остановившись у нужной квартиры, женщина нажала на кнопку звонка, ей долго не открывали. Тогда она нервно начала долбить в дверь своими костлявыми руками, не замечая боли. Ей срочно нужна была доза. Этот идиот – ее отец, не спускал с нее глаз, приходилось теперь тайком ездить в эту дыру, чтобы хоть как-то перекантоваться.
Где этот мудак?! Черт, только этого ей не хватало, мать его! Она и так еле вырвалась. Но, видимо, кто-то сжалился над ней и, дверь открылась.
– Какого х*я?! – воскликнул чернокожий мужлан, но, завидев ее, просто кивнул и зашел внутрь. Она последовала за ним. – Тебе че, как обычно?
– Да, – хрипло ответила женщина, садясь на диван, ее не волновала ни грязная обстановка, ни порно, которое он не удосужился выключить. Все ее мысли были только о заветном порошке. Когда она его получила, не стала ждать и сразу же приняла дозу. Парень же, получив деньги, больше не обращал на нее внимания, продолжая смотреть порнуху.
Женщина постепенно приходила в себя. Великолепное самочувствие и подъем придали ей сил, она брезгливо оглянулась вокруг, а когда взглянула на экран телевизора, замерла. Сердце гулко забилось, внутри все скрутило от предвкушения и мелькнувшей мысли. Она продолжала смотреть на экран, не замечая развратного действия. Ее занимала только
актриса, напоминающая ангелочка. Золотистые волосы были растрепаны, пухлые губы раскрыты, но главное, эти ямочки, появляющиеся каждый раз, когда девушка соблазнительно улыбалась. Лорен заворожено смотрела, не веря своему счастью. Она готова была плясать и кричать от восторга. Вот оно! Немного пластики и полное сходство.
– Кто эта девушка? – спросила она, чем, по-видимому, очень удивила парня.
– А хрен ее знает, шлюха какая-то. Ну, ниче так, а тебе зачем?
– Да так, ничего. Дай упаковку от фильма.
– Че, торкнуло уже что ли?!
– Ага, – кивнула она и вышла из квартиры, сжимая коробку от фильма. Сейчас Лорен готова была расцеловать ее. Все эти два с половиной года женщина не находила себе места, она хотела отомстить, но все, что она придумывала, отпадало. События в жизни ублюдка разворачивались с невероятной скоростью. Когда он женился на этой мелкой сучке, Лорен готова была на стену лезть от безысходности и злости, было так… это просто не описать словами! Она ненавидела весь мир. Она часами смотрела на фото русской, пытаясь понять, что так привлекло Беркета в ней. Каждый день Лорен думала, что можно сделать. Его счастье было для нее ядом, оно жить ей спокойно не давало. Лорен капитально подсела на кокаин, в чем тоже винила Маркуса. Но, когда у Беркета появился выродок, Лорен была убита, ее терзала злоба, боль и ненависть. Она просто не просыхала, пытаясь заглушить свои страдания, ей стало на все плевать. Родители не могли это так оставить и теперь возились с ней, что было отвратительней всего. Но теперь она нашла способ. Теперь -то Беркет ответит ей за все! Даже хорошо, что прошло столько времени. Семья сформировалась, Беркет привык к своей женушке, он не ждет такого удара. Лорен счастливо захохотала и набрала нужный номер. Ну, что ж, игра началась. Теперь у нее все получится!
