Петр Сосновский
Я должен все исправить
Глава 31
Настал день, и Тихонов поехал навстречу с Шестеревым. Фирма его находилась на территории крупного завода. Предприятие было акционерным обществом. Преобладающий пакет акций принадлежал государству, но оно в жизнь его никак не вмешивалось. Семен Владимирович не раз убеждался, что государство народ бросило. Отдельные дельцы, полузаконным образом прибравшие в свои руки «жирные куски» его собственности, могли делать все, что им хотелось. Примеров тому было много. Директор НИИ Станислав Васильевич, в котором раньше работал Тихонов, например, лишил государство преобладающего пакета акций за счет уменьшения их стоимости. Он каким-то образом передал львиную долю собственности института фирмам, которыми управляли его сыновья. Но это еще ничего – простое перераспределение. А вот на другом предприятии в ближайшем Подмосковье такое случилось, рассказывала Беатриса Викторовна, что трудно и представить. Ее сестра собиралась на пенсию. Проблема, с которой столкнулась женщина, заключалась в том, что директор завода подобно Станиславу Васильевичу сделал предприятие нищим. Для этого он за счет планомерной остановки производства и не выплаты рабочим зарплаты довел завод до банкротства. Все с завода были уволены. Одних направили на биржу труда. Там не знали, что с ними делать. Несколько месяцев просто выпадали: должен был платить завод, а он имел на счетах ноль. Администрация нашла способ украсть деньги – перевела их за границу. Затем другим уволенным по старости не могли произвести начисление пенсий, ведь в течении нескольких лет от предприятия не было никаких поступлений в пенсионный фонд. Из чего платить? Директор, отбывая к себе в Ирландию, где он последнее время жил со своей семьей, выступил перед собравшимися бывшими работниками во дворе завода и, не скрывая смех, сказал:
– Ну, вот господа и все! Вы свободны. Я также свободен. Каждый из вас теперь должен самостоятельно подумать о себе, и о своей семье! Я о своей семье уже позаботился!
Что сделал директор, было не ясно, однако его спокойствие говорило о том, – он ничего не потерял.
– В добрый путь, – сказал предприниматель, повернулся к народу спиной, сел в Мерседес и уехал.
Завод, сдававший фирме Николая Григорьевича Шестерева площади, не процветал. Однако думать о том Тихонову не хотелось. Он понимал, что если бы ситуация была хорошей, то вряд ли его знакомый мог заключить с ним договор аренды.
Шестерев получил от завода целый пролет. Раньше там находился механический цех. Часть помещения была обособлена и использована после выполнения строительных работ для кабинетов инженерно-технического состава. Другая – под производство. Ее, Балаев и Тишев, товарищи Шестерева, освободили от лишнего оборудования, убрали его за исключением того, которое они сумели приспособить под свои нужды, добавили еще несколько установок, для покупки которых взяли в банке ссуду, и начали свой бизнес. Он этот бизнес позволил расплатиться с долгом. А все из-за того, что в стране на тот момент разразился книжный бум. На прилавки было выброшено много переводной литературы. Часть заказов размещалось даже за рубежом. Но та печать стоила дорого. Наши типографии буксовали, не справлялись. Машины довольно часто выходили из строя. Закупка новых – была дорогим удовольствием. Изготовление деталей, их ремонт и замена стало прибыльным делом для Шестерева, Балаева и Тишева. Они от удовольствия потирали руки.
Данное направление позволило Шестереву купить дорогое импортное оборудование и заменить свое малоэффективное, а затем использовать его не только для ремонта типографских машин, но и внедриться в авиацию. Николай Григорьевич занялся изготовлением и ремонтом деталей необходимых при осуществлении технических ремонтов авиадвигателей.
Страна жила старыми запасами. Использовалось то, что было когда-то изготовлено еще в советское время. Если что-то выходило из строя оно просто-напросто ремонтировалось и снова запускалось в строй.
Оборудование, которое закупил Шестерев, Балаев и Тишин позволяло восстанавливать всевозможные валы, штоки, втулки и даже лопатки – наиболее важные детали самолета.
Шестерев по молодости летал в спортивном клубе на «кукурузниках», затем на дельтапланах и еще занимался конструированием экранолетов – летающих конструкций. В серию они не пошли. Производство их он и хотел в будущем организовать. Правда, прежде ему необходимо было провести ряд научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Чтобы все это осуществить Николай Григорьевич организовал новую фирму, которую назвал институтом. В этой организации работало всего несколько человек. Ее ни как нельзя было сравнить с НИИ известным Тихонову. Но лиха беда начало. Широкий, на вид грузный мужчина был довольно шустрым, за ним, когда он куда-то спешил, невозможно было угнаться. За один рабочий день он успевал побывать в нескольких организациях. Шестерев постоянно торопился, бегал по министерствам, посещал всевозможные общественные организации, авиационные заводы везде он находил общий язык. Искал клиентов, желающих приобрести эти самые экранолеты. Скоро их у Шестерева появилось предостаточно. Некоторые организации даже давали ему деньги.
Вот в эту самую организацию с громким названием – институт и собирался устроиться Тихонов. Предложение было заманчивым и в тоже время авантюрным. Будущее этой фирмы было непредсказуемое. Шестерев не мог гарантировать спокойную работу, но с ним было интересно.
Генеральный директор к назначенному времени не успел, как не торопился. Семен Владимирович в поисках кабинета Николая Григорьевича склонялся по коридору. Неожиданно, к нему подошла не высокая симпатичная женщина и извинившись, поинтересовалась у Тихонова:
– Вы, не к Николаю Григорьевичу пришли? – и тут же не дожидаясь ответа сообщила: – Если да! То он задерживается, будет минут через десять-пятнадцать. Идемте, за мной. Подождете его в кабинете.
Тихонов послушно отправился следом за женщиной.
Шестерев ворвался в свой кабинет стремительно. Сразу же сунул Семену Владимировичу свою широкую ладонь. Извинился за опоздание и, плюхнувшись в кресло принялся звонить по телефону. Через какое-то время помещение заполнилось незнакомыми Тихонову людьми.
Николай Григорьевич принялся их представлять Семену Владимировичу.
– Это Людмила Николаевна! Это Ирина Филипповна, вот Александр Павлович … – Тихонов с трудом успевал кивать головой женщинам, улыбаться и жать руки мужчинам.
Встреча прошла хорошо. Он сумел понравиться. Его коллектив принял. Семен Владимирович был назначен техническим директором. Должность была достаточно высокой и много обещающей.
Тихонову показали его рабочее место – помещение, проводил его сам Николай Григорьевич. Семен Владимирович посидел немного за столом и затем, не удержавшись, решился:
– Николай Григорьевич! Я, последнее время лет несколько не имел отпуска. Жизнь тяжелая – нужны были постоянно деньги. Правда, они и сейчас нужны. Оклад, который вы назначили, меня устраивает, но я не о том. – Семен Владимирович немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем продолжил, – недели две я хотел бы поработать, притереться к людям, а затем если это возможно, – и Тихонов в упор посмотрел на Шестерева, – мне нужно обязательно съездить в одно место – на малую родину. Ненадолго – на неделю. Я должен кое-что в своей жизни исправить.
– Хорошо, – сказал Шестерев, – я возражать не собираюсь. Если нужно, значит нужно. – Они помолчали. Затем Николай Григорьевич взглянул на часы и поднялся с кресла. Тихонов тоже встал.
– Пора, – выдохнул Шестерев. – У меня еще одна встреча. Идемте, я вас подброшу на машине к метро. А завтра я вас уже жду у нас на предприятии.
Освоился Тихонов довольно быстро. Главное его приняли женщины. С мужчинами проблем не было. Фирма была на стадии становления. Для работы не хватало технической документации. Ее приходилось было разрабатывать заново или же приобретать в других организациях и учреждениях. Это стало основной заботой Тихонова. Непосредственно с Семеном Владимировичем работала Людмила Николаевна и Ирина Филипповна. С Николаем Григорьевичем Тихонов встречался не часто. Он как сам однажды выразился – занимался политикой фирмы.
Работа Тихонова затягивала. Он рано уходил и поздно возвращался домой. Ему не терпелось поделиться своими впечатлениями с Былинкиным, но что-то ему постоянно мешало.
Игорь Константинович сам спустился к нему. Едва он зашел за порог сразу же спросил:
– Ну, как успехи? Работаешь?
– Все нормально. Обстановка не та, что была на заводе. Я попал в коллектив коллег. Все, – Тихонов осекся, – ну почти все, – сказал он, взглянув на Игоря Константиновича, – это люди, пришедшие из науки.
Они прошли в комнату.
– Чем на заводе было хорошо, – продолжил Семен Владимирович, когда друзья уселись на диван, – Это то, что он рядом возле дома. Не нужно было даже ездить. Всего две каких-то остановки. Остальное – просто не сравнимо.
– Я рад за тебя, – улыбаясь, сказал Былинкин.
– Поздравляю! – и он пожал другу руку.
Семен Владимирович, приняв поздравления Игоря Константиновича, сразу же принялся расспрашивать у него о Светлане. Григория уже неделю Тихонов не видел и поэтому ничего не знал о девушке.
– Светлана, как ей не было тяжело, экзамены сдала, – сказал Игорь Константинович. – Но она не прошла по конкурсу и ей предложили пойти учиться на платное отделение.
– Но ты же помощник ректора, ты то, наверное…, – и Тихонов замолчал, уставившись на друга.
– Я, конечно, вмешался. Мне стыдно тебе сознаваться, но вузовское образование давно уже не то, каким оно было раньше, например, тогда, когда поступал в университет твой племянник. А уж с тем, советским его просто нельзя сравнить. Это небо и земля. У нас сейчас все можно купить: зачет, экзамен, диплом, кандидатскую… В каждом вузе есть своя мафия. Я просто отстранился от жизни, живу старыми иллюзиями. С каждым годом жизнь все хуже и хуже. – Былинкин уронил голову.
– Не ужели все так плохо! – спросил Тихонов.
– А как ты объяснишь тот факт, что у дирекции дорогие иностранные машины? – выкрикнул друг.
– Но ведь и ты дирекция! – сказал Семен Владимирович.
– Да, и я – дирекция. Только вшивая. Я не лез, сторонился всяких махинаций, которые совершались за моей спиной. Правда, не скрою, меня пытались втянуть и не раз, но я не поддался. Государство всем платит гроши. Оно всех, без исключения вынуждает воровать. Представляешь, я тут в троллейбусе наблюдал один забавный случай: кондуктор, когда я ей дал деньги, оторвала мне не целый билет, а только половинку. Это она так делает, чтобы подработать. С двух-трех человек она имеет деньги равные стоимости билета. Зарплата у них не большая. Вот она и старается изо всех сил. Все стараются.
– Устал ты, просто выдохся, – сказал Семен Владимирович. – Я считаю, тебе нужно отдохнуть. Ты же мог, боролся как-то с этом неразберихой и. обрушившимся хаосом. Справишься и сейчас, – и он похлопал Игоря Константиновича по плечу.
– Ты прости меня, – ответил Былинкин. – Это была минутная слабость. Меня достали. Проблемы сам понимаешь, – и задумался. Было над чем. Хватало их в высшей школе. Многим ребятам помог Игорь Константинович поступить в университет. Совершенно бескорыстно. Любовь Ивановна не раз говорила Тихонову:
– Семен Владимирович, если бы он только хотел и деньги бы у него не переводились. Но он, видите ли, не может…
Да, Игорь Константинович не мог. Он был человеком чести. Что ему бы стоило протолкнуть в университет Светлану. Он же считал ее своей дочерью. Да пустяки, а вот не получалось, лез напролом, доказал приемной комиссии – той же Эльвире Марковне, что это девушка сможет учиться. Серьезное лицо председателя комиссии дрогнуло и она, улыбнувшись, сказала Былинкину.
– Да я согласна с вами, что она способная девушка и не против того, чтобы училась, но Игорь Константинович причина не во мне, вы это хорошо знаете. – И подсказала, что нужно сделать Былинкину, чтобы Светлану приняли в университет на бюджетное место.
Тихонов оказался рядом возле товарища в нужную минуту. Он, подбодрил Былинкина, а затем неожиданно улыбнувшись предложил то, что могло помочь Игорю Константиновичу.
– Я тут собираюсь съездить к себе на малую родину, – сказал Тихонов. – Мне уже давно нужно повиниться за то, что отгородился от своих друзей. Подумай, может катнешь со мной. Возьми с собой Светлану. Ей будет интересно побывать на малой родине. А потом может нам удастся взять для нее справку. Она ведь с матерью не один год прожила в радиоактивной зоне, прежде чем уехать в Тверскую область.
Предложение Тихонова съездить вместе с ним на родину – Игорю Константиновичу пришлось по душе. Это был выход. Он обговорил его со Светланой. Она была «за». Былинкин, привезя справку мог, не пятная свою честь, добиться принятия неожиданно объявившейся дочери на бесплатное отделение в университет. Правда, Былинкин понимал, что не может самостоятельно, не договорившись с Наташей – матерью Светланы дать согласие Семену Владимировичу на поездку и решил с нею встретиться.
Глава 32
Григорий появился в доме Тихонова неожиданно. Поздоровавшись, он тут же с порога сообщил:
– Игорь Константинович уехал вместе со Светланой в Ново-Мелково. Я тоже хотел отправиться с ними, но меня не отпустили с работы. Он просил, чтобы вы его подождали и не торопились с отпуском. Дня через два он обещал вернуться.
– Хорошо! – ответил Семен Владимирович, пропуская Григория в квартиру. – Я без него не уеду. Ты, наверное, тоже поедешь с нами. Тебе ведь нужно перед учебой хотя бы месяц отдохнуть.
– Да, я хочу поехать с вами, но не знаю, как сложатся обстоятельства.
Былинкин побыл в Ново-Мелкове два дня, как и обещал, заручившись поддержкой Наташи, он горел желанием вместе со Светланой отправиться на родину к другу.
Тихонов был в хорошем настроении. По вечерам он часто играл на баяне. Мелодии были веселыми. Былинкин пришел на звуки его инструмента.
– Семен Владимирович, ты мне сыграй ту нашу «Маленький цветок», – попросил Игорь Константинович.
– Хорошо, – ответил Тихонов. Нашу, так нашу, – и растянул меха. Мелодия помогла Былинкину собраться с мыслями. Он долгое время не знал, как начать разговор. Семен Владимирович видел состояние друга, и не торопился. Отложив баян в сторону, он сказал:
– Пошли на кухню. Я поставлю чай. Попьем и заодно поговорим.
Тихонов жил один. Жена с детьми все еще была на даче.
Семен Владимирович неторопливо подготовил чайник, включил его, затем, когда он вскипел, принялся заваривать.
– Будем пить индийский, тот самый, не возражаешь, – и засмеялся.
– Ты чего, – спросил Игорь Константинович.
– Чего, чего? Даже, если ты и против, знай, другого у меня нет, – ответил Семен Владимирович.
– Что я гурман какой-то, – бросил друг. Мне все равно. А вот кофе я какое попало пить не могу.
– Я знаю, – сказал Тихонов. – Кофе ты пьешь только у Эльвиры Марковны.
– Ну и что тут такого. У нее аппарат.
– Согласен, то кофе, которое готовит она не сравнить… А у Наташи каково? Ну, это если ты у нее пил кофе.
– У Наташи я кофе не пил.
– Хорошо, не пил, но ты у нее пропадал целых два дня. Чем-то ты там ведь занимался? – Семен Владимирович не ревновал друга к своей бывшей невесте, но ему почему-то было немного не по себе. Он стремился узнать, как она – у Григория расспросить Тихонов не мог и довольствовался тем, что племянник сказал, а друга он не стесняться и готов был даже пытать.
Они долго разговаривали. Их беседа закончилась за полночь. Тихонов узнал о Наташе все. Игорь Константинович не скрывал своего влечения к ней и рассказал много такого, о чем Семен Владимирович и предположить не мог.
– Понимаешь, я рядом, когда с ней стоял, ощущал что-то непонятное. Мне невольно хотелось дотрагиваться до нее. Руки так и тянулись. Я не раз себя останавливал. Она любит тебя, хотя и живет с одним довольно забавным типом: Михаилом, шустрым, хитроватым мужиком. Я ему благодарен. Он, можно сказать, поднял на ноги мою Светлану. То, что она моя я узнал от Наташи. После моего разговора с ней у меня отпало желание выяснять родство на генном уровне. Она мне показала ее медицинскую карту. Вот такая толстая. Ладно, я пошел. Мне нужно обязательно побывать снова у тебя на малой родине.
– Хорошо, – ответил Тихонов. – Завтра я поговорю с Шестеревым. Он обещал мне, что отпустит. Готовься, дня через три поедем.
Генеральный директор института, в котором работал Тихонов, возражать не стал и отпустил.
– Недели тебе хватит? – спросил он.
– Вот так! – ответил Семен Владимирович и провел рукой над головою.
Собрались быстро. Купили подарки и отправились. Ехали в плацкартном вагоне. Купе были все заняты. Игорь Константинович с Семеном Владимировичем расположились на нижних полках, Светлана и Григорий забрались на вверх. Долго не могли уснуть пили чай и разговаривали. Утром их долго будил проводник.
– Вставайте. Приехали.
Алексей Владимирович, не дождавшись гостей, решил сам подняться в вагон. Игорь Константинович, взглянув на него, отметил про себя, брат Тихонова ничуть не изменился – все такой же. Он пожал мужчинам руки. Когда очередь дошла до Светланы, он спросил:
– А это, кто, невеста Григория?
– Не знаю, – влез Игорь Константинович, – может быть, но прежде она моя дочь.
– Сейчас мы заедем на рынок, я там оставил жену продавать огурцы, – сказал Алексей Владимирович, – а уж затем отвезу вас домой. Сейчас время, такое, что весь год кормит.
Вид Семена Владимировича удивил брата. Раньше он приезжал в одежде попроще. Сейчас на нем был костюм, рубашка, галстук, хорошие туфли.
Шестерев выдал Тихонову аванс и Семен Владимирович постарался – часть его потратил на обновление своего гардероба.
– Ты изменился, – сказал Алексей Владимирович, – видно стал жить лучше. Рад за тебя.
– Да! – ответил брат. – Я теперь чувствую себя при деле. Завод забросил, теперь работаю на новом месте. Вокруг меня коллеги. Люди, которые меня понимают. Я понимаю их. Это – главное. Зарплата у меня также выросла. Это уже не те гроши, что я еще совсем недавно получал.
– Это хорошо, – ответил Алексей Владимирович. – Дня через два у нас в школе будет проходить встреча выпускников. Ты должен быть. Может, если захочешь, так и выступишь!
– Выступлю! Чего там. Не впервой.
Дорога была хорошей. Ее расширили. Навстречу им часто попадались большегрузные автомобили. Они везли с Украины – заграницы – всевозможные грузы. Григорий был занят Светланой. Он комментировал все, что им встречалось по дороге.
– Алексей Владимирович, – обратился Былинкин, – а можно снова проехаться по селу, посмотреть каким оно стало.
– А чего же нельзя? Можно! – ответил брат Семена Владимировича. – Правда, изменений особых нет.
Они долго кружили по улицам, останавливались. Игорь Константинович вспоминал те небольшие эпизоды, которые имели место, когда он был здесь в командировке.
Наконец машина остановилась возле дома Владимира Ивановича и Надежды Сергеевны. Алексей Владимирович посигналил и выключил двигатель машины. Где-то во дворе послышался голос Надежды Сергеевны:
– Идем-идем!
Открылась калитка и из нее вышла сестра Анна Владимировна и родители Семена Владимировича. Они обрадовались тем, переменам, которые вдруг с ним произошли. Вначале его обняла сестра и поцеловала, затем мать.
– Да-а-а, Сеня ты уже не тот, каким был раньше, – сказала, Надежда Сергеевна. – Давно в таком виде не красовался. Наверное, тогда, когда гулял с девушками. Помнишь или уже забыл?
Владимир Иванович пожал сыну руку и спросил:
– Уж не на мероприятие прибыл. В этом костюме ты лет на двадцать моложе стал.
– Ну, будет вам, – сказал, смущаясь, Семен Владимирович я ведь не один. Со мной друг Игорь Константинович и дочь Наташи – Светлана. Вот посмотрите она рядом с Григорием.
Он как друг не стал вмешиваться во взаимоотношения Былинкина и девушки. Игорь Константинович должен был сам рассказать о том, что Светлана и его дочь.
Надежда Сергеевна и Владимир Иванович поздоровались с внуком, после с Былинкиным, затем перекинулись с ним словом, а после уже поговорили и со Светланой.
– Да ты девушка что надо, – сказала мать Семена Владимировича, – для Григория лучшей невесты и не надо.
Светлана засмущалась. Игорь Константинович, чтобы отвлечь внимание от нее сказал:
– Так, давайте выгружать вещи. Там у нас припасены для всех подарки. Как бы они не испортились от долгого лежания в поезде и вот теперь – в машине.
– И то правда, что это мы держим гостей на улице, пора бы уже и зайти в дом, – сказала Надежда Сергеевна.
Алексей Владимирович разгрузил машину и, сообщив, что он приедет вечером, уехал. Он торопился на рынок.
День был потрачен на обустройство. Светлане Надежда Сергеевна выделила отдельную комнату. Владимир Иванович сказал Игорю Константиновичу, что теперь он будет жить не как раньше, а по-человечески в доме с удобствами. Под удобствами Тихонов-старший подразумевал диван, телевизор, телефон, радио, холодильник. Он поселился вместе с Семеном Владимировичем.
Завтрак по желанию Надежды Сергеевны прошел тихо. Она как могла останавливала желающих поговорить.
– После-после. Не сейчас. Время еще будет. Ведь вы же не на один день приехали.
– На неделю, – тут же отреагировал Семен Владимирович. – Это много или мало? – Задал вопрос и тут же на него ответил: – Не знаю, но дел сделать нужно о-го-го сколько.
Что правда, то правда. Былинкин, например, желал взять справку для Светланы, а еще тайно, исподволь собирался подыскать материал для своей новой статьи. Он все-таки не удержался от соблазна и опубликовал в специальном журнале отчет о своей командировке, сообщив о наблюдаемых в природе мутациях, поставив во главу угла изменения, зарегистрированные им среди флоры и фауны, при этом, высказав догадки и о воздействии радиоактивного излучения на самого человека. Не указывая имени Григория, он попытался заинтересовать научный мир своими доводами, догадками и домыслами.
