Петр Сосновский
Я должен все исправить
Глава 23
Семен Владимирович был доволен новой работой. Одно ему не нравилось, что его непосредственный начальник был сам в себе. Он в любой момент мог показать свои коготки.
Тихонов не боялся Александра Петровича, но каждый раз сталкиваясь с ним, был вынужден обдумывать свои слова и действия.
Жена, Елена Петровна успокаивала его:
– Помнишь – этот твой противник, мерзкий тип, как его? Сергей Александрович!
– Да, помню! – отвечал Семен Владимирович.
– Вначале он перебежал тебе дорогу и занял место начальника отдела хотя оно ведь по праву было твое. После он пытался тебя завалить на защите…
Тихонов хорошо помнил козни Сергея Александровича, особенно тот момент, когда он подготовил работу и собирался ее представить в Ученом совете. У него все было. Авторефераты разосланы по различным организациям. Часть рецензий уже Семен Владимирович имел на руках. Большинство их было от московских организаций. С периферии собрать отзывы было проблематично. Но он не сидел сложа руки – обзванивал предприятия с которыми когда-то работал и в скором времени надеялся, что их количество будет таким, которое необходимо для выхода на защиту. Рецензии приходили хорошие.
Руководитель работы его прослушал и дал добро. Тихонов доклад сделал без запинки. А вот в институте, в его родном институте, когда Семен Владимирович вышел на трибуну в зале научно-технического совета – доложиться, разгорелся скандал. И учинил его никто иной, Сергей Александрович. Он, все время, отчего то завидовал Тихонову. Семен Владимирович не знал, зачем ему это было нужно.
В институте научный потенциал был высоким: три доктора, Тихонов готовился стать четвертым, кандидатов в каждом отделе было по несколько человек. Сергей Александрович также имел степень.
– Я, не лезу из кожи, – говорил он в коридоре, – я не какой-то там карьерист, как Тихонов. Он рвется стать начальником отдела. Мне достаточно того, что у меня имеется на настоящее время.
Тогда баталия разыгралась не шуточная. Сергей Александрович, чтобы насолить Тихонову вышел из больницы, задолго до окончания своего лечения. Долго выжидал момента, затем забрался на трибуну и начал поливать работу грязью. Но доклад Тихонова оказался безупречным. Оловов, Ермакова и многие другие – все проголосовали за Семена Владимировича.
Тихонов справился, выстоял, дал Сергею Александровичу отпор. Сумел показать новое. Оно было в его работе. Все это видели и признавали. Один только Сергей Александрович отчего-то не видел и не признавал. Что-то, непонятно что, застило ему глаза.
– Я, думаю все будет хорошо и сейчас, – сказала Елена Петровна, – не переживай.
Однако Семен Владимирович был не уверен. Здесь, на заводе ситуация у него была другой. Семен Владимирович еще не нашел себе хороших добрых друзей, были знакомые, которые могли лишь посочувствовать его положению, только и всего. Это Анатолий Иванович – Главный технолог, Константин Васильевич – начальник отдела технического контроля, его сотрудник Василий Васильевич. Их было мало. Заступиться за Тихонова они вряд ли могли. Он себя еще не показал. Чтобы стать своим нужно было время. А вот этого времени как раз и не было. Семен Владимирович надеялся на благоразумие Таракана.
Завод находился недалеко от дома Тихонова. Ему было очень удобно. Он даже обедать ходил домой. Это сохраняло часть зарплаты. К тому же домашнюю еду нельзя было сравнить с теми перекусами, которые ему заменяли обычно в институте обед. Здесь, работая на предприятии, он мог не бояться за свое здоровье.
Однажды, Семен Владимирович вырвался в институт. Прихватив в палатке торт, он появился в своем бывшем отделе. Пропуск у него был. При увольнении его не стали отбирать у Тихонова. Срок годности подходил к концу, и Семен Владимирович решил напоследок им воспользоваться.
Снова он был в кругу друзей Оловова, Ермаковой и других своих знакомых. Сидел за своим столом, его никто не занял, некому было, разговаривал, пил чай. В институте Тихонов узнал, что дела научно-исследовательского центра совсем плохи. Его как фирму Станислав Васильевич директор НИИ собирался в ближайшее время ликвидировать. Вадим Исаакович не хотел быть директором. Он так и не сумел ни чего сделать, чтобы новая организация заработала. Семен Владимирович по просьбе Ермаковой сходил в бухгалтерию и получил причитающиеся ему деньги. Там он узнал, что задолженность по зарплате в институте, работникам НИЦа была выплачена за счет средств от сдаваемых в аренду помещений.
Вовремя прощания Тихонов услышал от друзей слова:
– Правильно вы Семен Владимирович сделали, что ушли. Нас снова будут разгонять: часть решено вернуть в институт, другую разбросают по фирмам, учредителем которых является НИИ. Да и еще, тут как-то недавно приезжал Шестерев. Он очень сожалел, что не увидел вас. Думаю, если вы ему будете нужны, то Николай Григорьевич вас разыщет. Я дал ему ваш новый телефон.
Уже в коридоре, когда Тихонов покидал институт, Виктор Алексеевич сообщил ему интересную новость:
– Ваш оппонент Сергей Александрович уже не работает. Его «подсидел» молодой специалист Владимир Яковлевич. Вы его знаете, он процессами химико-термической обработки сталей занимается. Хотя, какой он молодой – ему уже за сорок. У нас здесь одно «старье» работает, Вы знаете.
– Такое положение сейчас не только в институтах, но и на заводах, – сказал в ответ Тихонов.
На летучках, которые собирал директор завода, и куда он ходил каждую неделю, сидели одни старики. Одному из них начальнику центральной заводской лаборатории Александру Демьяновичу было за восемьдесят.
Еще лет десять назад при выполнении работ по договору Семен Владимирович не раз с ним сталкивался. Он уже тогда собирался на отдых:
– Сколько можно работать, – говорил начальник ЦЗЛ. – Но, не ушел, а все из-за того, что пришли тяжелые времена. Многие пенсионеры просто были вынуждены работать.
Институт произвел на Семена Владимировича тягостное впечатление. Особенно это чувствовалось, когда Тихонов прошелся по коридорам НИИ. Веяло затхлостью. А когда-то здесь было хорошо. То ли сил было больше. Он тогда был молодым. Хотелось так много сделать. И ведь сделал немало. Чувствовал значимость. А вот сейчас везде был хаос, бардак. Даже на новом месте у Семена Владимировича не было возможности работать спокойно с полной отдачей. Не только в институте, на заводе, на рынке, в автобусе – во всей стране общее настроение было не таким как раньше – до перестройки. Это мешало работе. К тому же Тихонов столкнулся с человеком очень похожим на Сергея Александровича – Тараканом. У них было много общего, хотя внешне они были совершенно не похожи. Сергей Александрович был толстенький невысокого роста с бегающими круглыми глазками. Его прежде нужно было в кузнице прогнать на молотах, чтобы получить худого и высокого Александра Петровича. Получалось так, что Сергей Александрович, не справившись с ним в институте намеревался теперь через Таракана доконать Тихонова на новом рабочем месте – на заводе.
– Ладно, – решил Тихонов, – я не буду говорить сестре о своих проблемах. Она не так часто приезжает. Пусть Анна узнает, что из института я ушел. Работаю на предприятии. Зарплата у меня приличная. Кто его знает, вдруг все еще измениться к лучшему. Зачем торопить события.
Глава 24
Тихонов обрадовался сообщению о приезде сестры. Он ее давно не видел – лет пять. Анна Владимировна была хорошей подругой его жены. Они переписывались. Семен Владимирович в конце листа нет-нет и делал приписки, сообщая новости от родителей или еще что-нибудь важное от себя лично. Иногда он звонил сестре по телефону. На разговор Семену Владимировичу хватало трех-пяти минут. Время он выбирал, когда действовал льготный тариф. Экономил деньги. Елена Петровна могла увлечься и проговорить минут двадцать.
Анна Владимировна приезжала в будний день. Поезд прибывал на Ярославский вокзал, утром. Тихонов взял с собой Григория. Он успешно сдал сессию и был свободен. Елена Петровна тоже хотела поехать с ними, но не смогла.
Добрался Тихонов с племянником на вокзал задолго до прибытия поезда. И напрасно. На табло они увидели информацию о задержке. Она была небольшой. Это несколько успокоило Семена Владимировича. Однако, ненадолго, когда диктор справочного бюро вновь объявила о переносе времени прибытия поезда, Тихонов взорвался:
– Еще несколько таких объявлений, – сказал он племяннику, – и я пропал, ни что мне уже не поможет.
На новом месте работы Семен Владимирович чувствовал себя не свободно. Это раньше он мог не отпрашиваться у начальства – достаточно было поставить в известность своих коллег. Сейчас ситуация была другой. Из-за боязни опоздать на работу Семен Владимирович взял полдня за свой счет.
Александр Петрович, когда Тихонов вручил ему заявление, покрутив бумагу, отпустил его, однако вслед словно невзначай буркнул:
– Без году неделю работает и уже.…
Тихонов не стал возмущаться. Хотя его так тянуло за язык. Ох, как бы он отбрил этого молодого нахала. Все высказал бы, что он о нем думает. Забрал бы заявление хлопнул дверью и вышел из кабинета. Но сестра наверняка нуждалась в помощи, и Семен Владимирович промолчал, будто ничего не слышал.
К радости Тихонова, да и не только его, но и многих встречающих, поезд опоздал всего лишь на час.
Состав, подошел к платформе грязным от пыли, пропахшим углем, тайгой, разнотравьем больших пространств, водами могучих рек.
Когда-то Семен Владимирович поездил по стране. Неделями он не вылезал из командировок. Побывал в крупных городах Прибалтики, Украины, Белоруссии. Ездил не один раз на Урал, на Кавказ, работал в Сибири. Молодым испытать того, что он испытал уже не дано. Они не будут патриотами. Ни какая литература не способна заменить чувства, которые появляются у человека, когда он видит родину во всех ее красках своими глазами.
Даль дорог по-прежнему манила Тихонова. Однако, теперь Семен Владимирович никуда, кроме родительского дома не выезжал. Стыдно было сознаться, но у него не было денег, даже для того, чтобы съездить к сестре. Хорошо, что она пусть не часто, но приезжала.
Встречающих было много. Они, с трудом пробравшись сквозь толпу народа нашли нужный вагон, в котором ехала Анна Владимировна. Сестру Семен Владимирович увидел через окно. Она помахала ему рукой. Тихонов вместе с племянником вошли вовнутрь, поприветствовали Анну Владимировну, и принялись спешно выносить из вагона чемодан и сумки.
Только, когда вещи стояли на платформе, Анна Владимировна вздохнула. Дорога утомила ее. Однако сестра чувствовала себя хорошо. Григория она видела еще школьником и поэтому была очень удивлена:
– Дай-ка я тебя обниму, – сказала Анна Владимировна. – Как ты вырос. Вылитый отец. Те же черты лица. Ну-ка сними кепку. Хочу посмотреть на твою шевелюру. Я думаю, хоть маленькие волосики, но уже есть.
– Да нет же тетя Аня! – с огорчением ответил племянник, – и, наверное, уже никогда не вырастут!
Григорий даже летом носил головной убор. Однажды он забыл его одеть и тут же соседка Тихонова, вредная женщина, взглянув на его голову, не преминула тут же высказаться:
– Надо же дядя такой известный человек, а племянник бритоголовый какой-то.
Пока Анна Владимировна разговаривала с племянником, Семен Владимирович рассматривал сестру. Не так давно она отметила свое сорокалетие. На лбу, под глазами и у уголков рта Семен Владимирович обнаружил множество мелких морщинок. Однако они не старили ее. Анна Владимировна была в мать. В отличие от брата в ней было много светлых красок. Благодаря ним она порой выглядела как девочка, особенно когда встряхивала головой и кудряшки волос разлетались по сторонам.
– Ну, здравствуй, – обратилась Анна Владимировна к брату. – Борешься! Правильно! Не сдавайся! В поезде, – продолжила свою речь сестра, – я такого о Москве наслышалась. Жуть просто. Сегодня же вечером поеду дальше. Не хочется мне расстраиваться.
– Ну, так уж сегодня. Дня три как минимум ты должна побыть. У нас тут намечается торжество. Я со своей Еленой Петровной уже двадцать лет как вместе. Хотим накрыть небольшой стол. У тебя же отпуск?
– Да, вынужденный отпуск! Платить предприятие не в состоянии вот всех и выгнали.
– Хорошо! Как раз вовремя. Я тоже, ушел из института, – сказал Семен Владимирович. – Сейчас работаю на крупном заводе начальником отдела по сертификации изделий. Вот так.
– Молодец! Это ты правильно сделал, что ушел из науки. Я рада за тебя. На заводе ты большего добьешься. Только держись за работу. Устроиться в наше время проблематично, а вот вылететь пару пустяков.
Пока они стояли на платформе и разговаривали к ним не один раз подбегали потертого вида люди и спрашивали, не требуется ли помощь. Они были готовы доставить Анну Владимировну, Семена Владимировича и Григория куда угодно. Анна Владимировна обрадовалась, но когда услышала цену, всплеснула руками:
– Это надо же по городу проехаться стоит также, как и две тысячи верст на поезде по стране.
– Ладно, – сказал Семен Владимирович, – пора в дорогу. Мне еще нужно на работу. Поговорим в пути, дома – время будет. – И они, нагрузившись, пошли к метро. С фасадной стороны вокзала сестра Тихонова увидела стоянку автобусов и остановилась:
– Сеня, смотри отсюда можно попасть в Тверь.
– Ну и что, что можно. И не только в Тверь, но и в Ярославль, и в Вологду, и в другие города.
– В Твери, точнее в Тверской области живет моя подруга Наташа, твоя бывшая невеста. Я с ней иногда общаюсь. Последнее время конечно редко, но нет-нет и напишу письмо. Тебе неинтересно?
– Интересно! Но это уже в прошлом! – ответил Семен Владимирович.
– Ну, хорошо пошли, – сказала сестра, и они продолжили свой путь.
Добирались до дома долго. Сумки оторвали все руки.
– Кирпичи какие-то, – обливаясь потом, говорил Семен Владимирович и останавливался передохнуть. Григорий тоже спешил поставить сумки.
– Да нет же, банки со всякими вкусностями, – отвечала, оправдываясь, Анна Владимировна. – Если бы не участок земли – пропали бы. Денег на подарки нет, вот залезла в погреб, набрала и поехала. И знаешь не зря, угадала – закуска к столу что надо. – Остановилась, перебросила с руки на другую сумки и спросила у Григория:
– Со мной поедешь?
– Я бы с радостью, – ответил племянник, – но не могу. Нашел себе работу. Завтра уже нужно выходить.
– Жалко. Был бы попутчик.
В метро было тесно. Люд был самый различный. Много нищих сновало по вагонам. Анна Владимировна возмущалась. Она не могла смотреть на унижения.
– У нас нет такого. Народ беден, но, никто с протянутой рукой не ходит. Скорее с огорода утащат что-нибудь.
Увиденного сестре Тихонова хватило надолго:
– Ну, и Москва, – говорила она, – как могло вот так все в одночасье изменится. Никогда бы не подумала, что такое может быть. До чего обнищал народ. Жалко, до слез. Будто война идет, война из года в год, не кончается и неизвестно, когда ей наступит конец.
Торжество было намечено на выходной день. Анна Владимировна как не рвалась уехать на родину, осталась. На торжестве был Григорий. Семен Владимирович пригласил своего друга Игоря Константиновича его жену Любовь Ивановну – Елена Петровна – мать Галину Александровну и подругу детства. Гостей было немного.
Для того, чтобы накрыть стол Елена Петровна решила денег не жалеть. На новой работе Семен Владимирович стал не плохо получать.
– Знаешь, Сеня пусть будет как раньше. Стол от лакомств должен ломиться. К тому же сестра твоя приехала. Она не так часто бывает у нас. Пусть посидит у нас за столом. Если бы твой отец не болел, то, возможно, и он приехал бы, а с ним и Надежда Сергеевна.
Отец Семена Владимировича был не любитель разъезжать, даже в хорошие времена, когда билет ничего не стоил. Сейчас же вытащить его было невозможно. А вот мать та любила Москву.
Сестра Тихонова Анна Владимировна жила в Сибири. Дорога ей была не по карману! Чтобы найти деньги на билеты она продала акции своего завода, которые сумела получить при его приватизации. Она не была первой, в своем поступке, многие так делали, потому что на них ничего не платили и оттого ждать дивиденды было бессмысленно.
Стол, Елена Петровна готовила вместе с Галиной Александровной, своей матерю и сестрой Семена Владимировича. Время от времени ей помогала дочь. Семен Владимирович, сын и племянник выполняли черновую работу: чистили картошку, морковь, разделывали сельдь, двигали столы, стулья.
Для того, чтобы накрыть стол вместе с Григорием Тихонов съездил на рынок. Григорий не вмешивался, лишь иногда, нет-нет, да и вставлял слово, как говорится, информировал:
– Дядя Сеня, а вот в палатке рядом дешевле!
И Семен Владимирович слушал его. Слово «дешевле» было решающим.
В городе рынков было много. И цены на них хотя и несущественно, но все-таки отличались. Зная, где какой товар стоит дешевле, Семен Владимирович с племянником постарался не выйти за пределы, той суммы денег, которую ему вручила Елена Петровна, и купил все, что требовалось для готовки: майонез, зеленый горошек, консервированную кукурузу, рыбу, шпроты, вареную колбасу для приготовления салата, карбонат и прочие продукты.
Вино, водку и воду купили в магазине. Там же была куплена и сырокопченая колбаса. Она хотя и была дорога, но в отделе на механическом ноже Семену Владимировичу ее порезали так, что каких-то полкилограмма колбасы можно было разложить не на одну тарелку. Для приготовления горячего блюда они купили кур. На икру Семен Владимирович заглядывался, заглядывался, и, хотя она была очень уж дорогой, купил.
Икра раньше в магазинах не лежала. Ее трудно было достать. Однако они ели и черную, и красную, пусть не часто, но на праздник на столе стояла. Семен Владимирович работал в институте, который раньше относился к числу важных учреждений, поэтому у них на работе распространялись дефицитные товары, так называемые наборы.
На кухне по доскам стучали ножи, на плите варились яйца, овощи, жарилась куриные окорочка. Работа по приготовлению праздничного стола была в разгаре. Семен Владимирович с Григорием перенесли в зал – большую комнату с кухни стол. Он был не большой, но, когда его раскладывали, выглядел приличным.
Стол был поставлен одной стороной к дивану, чтобы можно было посадить за него как можно больше народа. Стульев в доме было маловато и в торжественные дни их приходилось просить у соседей, обычно у Игоря Константиновича. К нему Семен Владимирович послал племянника.
Елена Петровна достала праздничную белую скатерть и накрыла ею стол.
Собрались к трем часам дня. Игорь Константинович появился последним:
– Дела в университете задержали, – сказал он в свое оправдание.
– Ладно-ладно хватит нам говорить. Жена твоя уже сидит, – и Семен Владимирович показал рукой на Любовь Ивановну, – а ты где-то там, наверное, с … – и Тихонов сделал небольшую паузу. Ею воспользовалась жена Былинкина и дополнила:
– С Эльвирой Марковной объясняешься?
– Да нет! Все вам шуточки. У нас только, что окончилась сессия, готовимся к приему абитуриентов. Работы много.
На столе были выставлены бутылки со спиртными напитками и водой. В хрустальной посуде стояли оливье, любимый сыном Семена Владимировича салат из крабовых палочек, селедка под шубой, маринованный перец, квашеная капуста, селедка, горбуша, колбаса. Кроме перечисленного, многое стояло на другом столе, письменном, временно используемом не по назначению и ожидало своей очереди. Среди разносолов были и продукты, привезенные Анной Владимировной.
Такие грандиозные события в семье Семена Владимировича происходили не часто поэтому дети были посажены за один стол вместе со взрослыми.
Семен Владимирович и Елена Петровна сидели на видном, почетном месте. После того как стол был готов, все заботы на себя взяла Анна Владимировна сестра Тихонова и мать Елены Петровны. Игорь Константинович и Любовь Ивановна жена Былинкина сидели на противоположном стороне стола, напротив четы Тихоновых. Дети, не только Тихоновых, но и дочь Былинкиных располагались на диване.
День, когда Семен Владимирович и Елена Петровна расписались, как потом, оказалось, совпал со смертью мужа Галины Александровны. С одной стороны горе, с другой радость. В жизни много случается разных событий. Наслоения одних на другие происходят каждый день, час, минуту. Тем не менее, жизнь у Семена Владимировича и Елены Петровны удалась. Первая рюмка была выпита за близких, которые не смогли присутствовать на этом торжестве. Вторая за здоровье Семена Владимировича и его семьи, затем за родных, близких и друзей, кто может в трудную минуту не бросить человека и помочь.
Вспомнили за столом и песни. Семену Владимировичу пришлось достать свой баян и многое на нем сыграть. Особенно гостям пришлись по душе тягучие русские народные песни.
Елена Петровна вместе с Анной Владимировной и Игорем Константиновичем спели: «Ох мороз-мороз», «Коробейники», «Выйду ль я на улицу».
Любовь Ивановна порывалась даже сплясать, но места в квартире было не много и ее пришлось остановить.
Игорь Константинович, когда баянист уже основательно устал и хотел было отнести свой инструмент в спальню, чтобы спрятать его в футляр вдруг не удержался и попросил:
– Семен Владимирович! Давай сыграй нам ту самую!
Пришлось уважить товарища и снова растянуть меха.
Едва полились звуки, как на музыку, вдруг откликнулась сестра Семена Владимировича:
– Сеня, играй, играй. Я лет сто, наверное, не слышала этой мелодии. – Она была знакома Анне Владимировне. Сестра хотела еще что-то сказать, но ее остановил Игорь Константинович:
– После поговорите. Сейчас не мешай ему.
Однако поговорить им удалось не сразу. Елена Петровна после небольшого музыкального отдыха подала на стол горячее. Только тогда, когда общество уже воспротивилось жевать и потребовало дать отдых, Анна Владимировна решилась на разговор. Он состоялся на кухне. Сестра, Семена Владимировича, теща Галина Александровна и Елена Петровна мыли посуду. После небольшой уборки ожидался чай с пирогами, которые напекла Елена Петровна.
– Сеня я и подумать не смела, – сказала Анна Владимировна, – что ты до сих пор играешь эту мелодию. Ты меня просто порадовал. Напомнил о детстве, юности. Как же она называется. Дай бог памяти. Маленький …, маленький…. Ну, помоги мне!
– Не могу сестренка, сам не знаю!
Время от времени на кухне появлялся и исчезал Григорий. Он подносил грязную посуду. Разговор его заинтересовал, и он застыл как вкопанный.
Племянник буквально обо всем хотел знать. Зачем? – Семен Владимирович не понимал, хотя порой ему его желание, казалось, очень уж странным.
– Моя подруга ее любила, – продолжила разговор Анна Владимировна, – Наташа. – И, не дав Семену Владимировичу вставить слова, продолжила. – Она, не раз помню говорила мне: «когда Сеня играет ее я, слушаю и слушаю. Со мной что-то происходит. Я будто тот «маленький цветок», который могут в любую минуту затоптать.
Все вспомнила. Это – «Маленький цветок».
– Ты не ошибаешься? – спросил Семен Владимирович.
– Нет, не ошибаюсь! Это «Маленький цветок»! Вот так!
Стол освободили от ненужных блюд и снова накрыли. Его подготовили для чаепития. Когда все снова уселись за свои места, раздался звонок телефона. Звонила мать Семена Владимировича. Вместе с братом на кухню пошла и Анна Владимировна.
– И я пойду поговорю с бабушкой! – поднялся из-за стола Григорий.
– Ладно, уж идите! – с иронией в голосе сказала Елена Петровна, – мы вас подождем, но знайте, недолго. А то вам не достанется пирогов, а они у меня очень уж удались.
Мать Надежда Сергеевна поздравила своего сына с торжеством. Она о нем помнила. Сын, когда был дома, говорил ей о близкой дате. Невестка также как-то помянула:
– Надо же скоро уже двадцать лет как вместе. Вот бежит время.
Мать, узнав, что рядом на диванчике сидит дочь, не удержалась и сообщила вдруг:
– Слава богу, что Аня помогла, а то бы и не известно, что было. Сейчас ты Сеня в надежных руках. С Еленой Петровной не пропадешь! Я, вам желаю всех благ и крепкого здоровья!
После Семена Владимировича трубку взяла сестра. Надежда Сергеевна просила ее не задерживаться и выехать как можно быстрее.
Григорий поговорил и с бабушкой, и со своей матерью. Едва он взял трубку как Семен Владимирович, не удержавшись тут же спросил у сестры:
– Ань, что это еще за новости старой давности. Отчего вдруг мать говорить мне, что я обязан тебе тем, что живу с Леной. Я понимаю, что ты помогла мне познакомиться с ней, но и только.
– Что это так важно? – спросила, встряхнув светлыми кудряшками волос, Анна Владимировна. Она в этот момент выглядела свежей, будто в юности, когда первый раз ехала в свою Сибирь.
– Не знаю, но мне интересно. Ситуация такая, что без меня, меня женили.
Услышав, о чем идет разговор между дядей и тетей, Григорий снова заинтересовался и, выслушивая нотации бабушки, а затем увещевания матери старался не пропустить не одного слова.
– Видишь ли, – сказала Анна Владимировна, – Наташа тебя держала. В тебе жила обида на нее за предательство и в тоже время любовь. Ты не мог ее в одночасье бросить. Если бы не я, испортил бы жизнь не только ей, себе, но еще и Елене. – Сестра говорила и говорила. Времени прошло, наверное, много, что их пришел поторопить Игорь Константинович:
– Мы тут ждем вас, ждем, – сказал он.
– Сейчас, – ответил Семен Владимирович, – мы уже идем. Небольшой разговор тут у нас вышел.
– Так вот, сказала Анна Владимировна, – Наташа, когда домогалась тебя, допустила оплошность. Она, отправившись в Москву, чтобы встретиться с тобой, не найдя тебя, поплакалась кому-то из твоих друзей, – взглянув на Игоря Константиновича, стоящего рядом, она добавила, – наверное, по общежитию – о том, как тебя она любить и что ты ее избегаешь. После той поездки: знаешь, как обычно жалеет парень девушку – Наташа забеременела…
Былинкин стоял красный как рак. Но на него никто не обращал внимания. Семен Владимирович смотрел на сестру и ловил только ее слова. Григорий тоже.
– От меня, – продолжала Анна Владимировна свою речь, – она ничего не скрывала. Просто, Наташа испугалась. Если хочешь знать, одно время как-то хотела тебя даже подловить. Но я ей сказала, что все напрасно. Что ты от Лены ждешь ребенка. А мать она здесь ни причем. Она только и сказала мне. «Аня если можешь – помоги Сене сделать нужный шаг».
– Выходит ты, мне помогла? – спросил Семен Владимирович.
– Конечно. Лена, мне, когда я узнала ее, пришлась по душе. Еще там, в библиотеке я решила – вот этот человек, который тебе нужен. И я оказалась права. Что, не так?
– Да! Права. Но мне, конечно, хотелось, чтобы все было не так. Теперь я как будто должен извиниться перед Наташей.
– Глупости это все. Ты ничего не должен. У Наташи своя жизнь, у тебя – своя. Пусть она живет себе в Тверской области, в своем селе…, – и Анна Владимировна назвала его, – как хочет, может, а ты здесь в своей Москве. Успокойся и не о чем плохом не думай.
В это время Игорь Константинович с Григорием, словно включенные магнитофоны в напряжении быстро-быстро записывали все, о чем шла речь Тихонова со своей сестрой Анной.
– Ну что вы? Мы же вас ждем. Идемте быстро к столу, – и на кухне появилась Елена Петровна.
Уже за столом Любовь Ивановна спросила:
– О чем же вы так долго разговаривали?
– О том, – ответил Семен Владимирович, – что меня и Елену Петровну когда-то соединило. Оказывается, наш союз был не простым. Помогла нам быть вместе Анна Владимировна, моя сестра.
– Ну и хорошо, – сказала Галина Александровна. – Союз удачен.
После чаепития Семен Владимирович снова играл на баяне. Вечер длился до самой ночи.
