Павел Юрьевич Фёдоров
Письма Филиппа
– «Объектом политологии является политическая жизнь людей, социальных общностей, интегрированных в государство и общество».
– Для искусственного разума (ИИ) Человек, как Объект управления, не более чем устройство или динамический процесс, управление поведением которого является целью создания системы автоматического управления.
– «Объект – философская категория, выражающая нечто, на что направлена практическая или познавательная деятельность субъекта (наблюдателя).»
– Это «нечто» может существовать как в реальной действительности, так и в вымышленном мире?
– А объектом может быть и сам субъект.
– В высшей школе студент, войдя в команду как «избранный», теперь обязан неукоснительно соблюдать требования, которые предписаны для его статуса правилами «игры» и взаимоотношений между командами на уровне общества в целом.
– Эти законы как правила игры ему передаются в период высшего образования?
– По сути всё его образование сводится к изучению основных разделов политологии.
– Предмет и метод политологии и историю политических учений.
– Субстанциональность политики.
– Институциональные элементы политики.
– Духовные компоненты политики.
– Деятельностные, функциональные механизмы политики и политический процесс.
– Предметом служит та часть объекта, которая познана искусственным разумом (ИИ), на данный период общественно—политического развития, выражена в законах и категориях данной отрасли знания и составляет определённую концепцию знаний об объекте.
– Законы и категории политологии даются ему в начальной стадии выявления и изучения.
– «Законы структуры определяют способ организации политических систем, их внутреннюю определённость и взаимообусловленность.»
– «Законы функционирования – это существенные, необходимые связи между политическими субъектами в процессе их временного изменения. Они характеризуют движение, не выходящее за пределы достигнутого уровня организации политической системы, сохраняют её динамическую устойчивость.»
– «Законы развития – это законы перехода от одного порядка взаимоотношений в системе к другому, от одного состояния структуры к другой.»
– В общем виде категории политологии можно представить, как структурные, функциональные и категории развития.
– Но это деление условно, так как одна и та же категория может выражать элементы всех законов в зависимости от контекста времени и пространства рассмотрения процесса, отражения в ней политической жизни, политического процесса.
– Другие категории относительно жёстко привязаны к отражению необходимых связей «своего» закона.
– Центральными категориями политологии являются такие как политика, политическая власть, политическая система общества, политическая культура, политическая деятельность и другие.
– Эти категории есть собственно политологические.
– В то же время понятийный аппарат политологии включает понятия, имеющие универсальный характер, то есть используемые многими социально—гуманитарными и естественными науками, например, структура, система, функции, развитие, движение и тому подобное.
– Почему Мастер Политику поставил перед Экономикой?
В этот момент одновременно все участники круглого стола неожиданно и быстро разошлись в разные стороны. Площадь опустела. Александр стоял, ошарашенный таким неожиданным оборотом, один перед столом и напротив него был дом с балконом, из которого он пришёл сюда. Видимо эта последняя фраза была ключевой? Иначе как понять, что диалог был прерван так внезапно. Может нельзя было это говорить?
18 .
Но видимо все призваны быть тем, кем ты и был
Пророчество вечно для всех
Это знание божественного
А знак – это символ веры.
Александр повернулся назад, и долго не двигаясь смотрел на дом с колоннами, который как огромная и непреступная крепость стоял перед ним, преграждая некий путь. Он и пугал своим грозным видом, и одновременно манил к себе. Александр заметил, что вращение площади прекратилось и стол, и дома вокруг больше не двигались. Притом, как только сейчас он заметил, вращение прекратилось не только одновременно с «вопросом», но и в тот момент, когда он оказался стоящим спиной ближе всех к этому дому, а конус стола смотрел теперь в дом, из которого он пришёл сюда. Всё поменялось местами понял он. Это был не вопрос – это было утверждение, стало так, потому что сказано.
Александр подошёл к большим дверям, больше похожими на ворота. Постоял некоторое время в раздумьях и протянул руку к дверной ручке.
– Вы хотите войти?
Александр от неожиданности отпрянул чуть назад. Сбоку от него стоял тот самый человек, который и пригласил его к столу. Он держал свою руку на ручке двери и смотрел с самым серьёзным видом в упор в глаза Александра. Как он здесь оказался и Александр его не заметил было загадкой.
– Да, я хочу войти, – Александр, чуть оправившись от неожиданного появления человека, сразу очень смутился, как будто его уличили в преступлении, которого он не совершал.
– А вы уверены, что Вам туда надо? Вы хорошо подумали?
– У меня такое ощущение, что меня там кто-то ждёт.
– Он позвал Вас?
– Нет, не совсем, просто дом, по сравнению с прошлым моим приходом, очень сильно изменился, как будто приглашает к себе, говорит об этом.
– Но войдя туда ведь вы не знаете, что там Вас ожидает, может Вы вообще больше не выйдите оттуда?
– Да нет, что Вы, я так не думаю.
– Тогда что Вы хотите там для себя найти? Что Вы ищите? Ну не из праздного же любопытства Вы туда идёте? Или Вам необходимо туда попасть?
– Нет, не из любопытства…, наверное, необходимо, – Александр растерялся, он не знал, что ещё сказать.
– Что ж, я Вас предупредил, а теперь дело только за Вами. Идите, если решили для себя, что это именно необходимо Вам.
Человек отошёл немного в сторону и смотрел как Александр осторожно, даже несколько испугано медленно открыл дверь. Там было темно, он вошёл внутрь. Человек за его спиной сразу с силой захлопнул дверь. Александр стоял в очень узком каменном проходе. Впереди был виден слабый свет и слышался какой-то звук, напоминавший гул голосов в большом пространстве с отражающимся эхом. Александр осторожно боком начал протискиваться вперёд.
Звук всё нарастал, становился ближе и громче. Голос был громким и, как ему показалось, очень жёстким, даже суровым, непреклонным. Говорил мужчина, а может диктовал. Через некоторое время Александр наконец вышел из этого, даже не прохода, а скорее лаза на открытое пространство. Первое, что он увидел перед собой была колонна, она как стена стояла перед ним. Александр стал её обходить и тогда он увидел небольшую часть зала. Нет это был не зал в прямом понимании этого слова, это было что-то необъятное, исполинское, и настолько огромное, что Александр чувствовал себя как будто он не больше муравья перед слоном, или даже перед кем-то кто в сотни раз больше слона. Александр обернулся, позади него возвышалась огромная как ворота дверь. Наверное, я не в дверь вошёл как человек, а просто протиснулся в какую-то щель, как насекомое, вертелось в его голове сравнение. Голос мужчины заполнял собой всё пространство, он не был громким, но он был повсюду. Того, кто говорил Александр не видел, он не прислушивался и не вдавался в смысл слов и звучавших фраз, а просто пошёл вдоль стены осматриваясь по сторонам, но по правде сказать он боялся сразу выходить из-за колонн в центр зала. Увидев у стены, что-то вроде каменной скамьи, Александр присел на неё и с облегчением вытянул ноги. Он только сейчас почувствовал, как устал. Немного отдохнув он стал наконец прислушиваться, и чем больше он понимал смысл сказанного, тем больше Александр впадал в некое состояние даже не волнения, а какого-то транса. Он, затаив дыхание, вслушивался в знакомый голос и те слова, которые он уже почему-то уже знал.
– Луч света пронзающий и проникающий через ничто, чтобы стало ему природой. Лишь дар того, что есть и было тому подтверждение.
Прежде разговор, как отголосок эхо в лесу. Ночь надвигающихся облаков, прикрыл глаза рукой, прикрыл от неба. Стой у воды, не спи. Кто пришедший на это место на холме, ты смотришь время и стремишься с силой неослабной. Пути и мысли их ветер гонит. Он владеет полем.
Воспоминания лишь круг. Не к вечному стремясь увидишь ты его величие через путь в безвестность. Его конец лишь видимость величия. А мыслей череда не объяснит понятий общих. Спустилась мудрость, разлита вода, всегда ничем и лишь слова обречены к сознанию. И взгляд, и слух его союзник.
Общий вопрос, не много ли, нет лишь того, что пришлось здесь увидеть. Дела лишь великих они в дар принесли. Их луч в пути откроет ту мощь, что не видим. Нам смертным, но не всегда им владеет …. Он обретёт тут, его созерцая.
Если бы можно было спросить о том, что ждёт тебя впереди. А куда ты направляешься, когда выходил, поступил бы ответ. К истинному свету идти я собрался, но нет пути туда.
Я шёл по большой дороге и видел всю власть в поднебесной. Где был ты, спросил пророк. Я шёл по дороге безвестной и миру обязан я жизнью был. И что мне надо в пути позабыл и радость я не испытывал, разве что в доме.
Чудес быть может не было и вовсе, чудеса расходятся во взглядах. Есть сущность ли того, что разность предсказала бы ему. Её предсказывать пытались все. Пророчества и исцелять берясь, кому ещё возможно. Нет того, кого познали бы мы все. Все споры для людей живут и людям дан ведь разум, как удел.
Свет в доме, дом освещён. Фонарь на улице весь чёрный от воды и в лужах отражаясь искрится свет. Лучам не помешает тьма. Дробится свет сквозь тьму в воде перемещаясь и обращаясь даёт нам много фонарей.
Когда я видел всё, что происходит с нами и разум встал в слепом звучании о том, что проходящий поезд мимо не сможет взять меня. И увидал в мгновенье снова Вас и Себя. Почти что Сам сказал Творцу о Вас и замолчал.
Песок на море шептал под ветром упрёком мне в невежестве своём. Я объяснял, что нет здесь связи и со мной лишь то, что я сказал о воле. Но волны вняли мне и позабыл я радость встреч, уединюсь в рассвете. Пошёл навстречу я тебе чтобы понять тебя и встречи, здесь в покое.
Ты горд собой, сидишь понурив голову и слушаешь дыханье волн. Ну что с тобой, очнись! Приди в себя. Не стоит уходить и двери затворив потом искать приюта. Он там, куда идти не знаю, он здесь где я, стучись—ка свет.
Там больше думал я. Он стал большим иль кажется порою. Он сверху кажется большим, пройду—ка я под ним и поднимусь по лестнице наверх, туда, где всё велико. Туда, где всеми виден купол и шар висит над домом в вышине.
Туда, где смелый взгляд я устремляю течёт спокойно жизнь моя. Она туда стремится, постичь чего желаю я. Но там с закрытыми глазами лишь пустота печалит взгляд тех будущих веков, что предстоит пройти.
Поэзия как суть предмета, связав в своём движении и ум, и музыку стремится течь по воле языка воображения. И людям отдаёт ту речь, что связана была. Прощение, за что, за всё что было не узнаешь. Но мы ведь были и прошли того не скажешь, что питаешь.
В безоблачном пути ни облаков, решения, а всё что связано лишь с тем, что не рассказано в терпение. Но мысль была и посещение её стремительно и быстро, одно значение всего. Не скажешь больше, но о том, что мы рискуя потеряли. Опомнись, скажешь лишь одно.
Превозмогая боль взошёл наверх вершины пирамид. И окунулся в мир осознанных иллюзий. Как век наш короток и человек уходит не туда, где нет вершин. Душа, превозмогая боль, взобралась к вершине пирамид, туда, где нет границ.
Вслушиваясь в голос, Александр отчётливо понимал, что он слышит два голоса в одном. В том самом человеке, которого он, наверное, знал и слышал заключено два человека, а может быть и больше, намного больше. Голос звучал как будто сверху и говорил так тихо, проникновенно, что Александру казалось если он выйдет сейчас из-за колонны, то просто лицом к лицу столкнётся с тем, кто говорит.
Александр вышел из-за колонны и в тоже мгновение в ужасе застыл как парализованный, позвоночник его пронзила жгучая боль и невероятный страх, прямо над ним была исполинская голова Нага и раскрытый капюшон из несметного количества человеческих голов, которые смотрели на него яростно, гневно и невероятно жестоко, но больше всего его поразила та ледяная неумолимая нечеловеческая сила, которая буквально пронзила его насквозь. Александр смотрел в эти глаза, понимая, что это его последний миг, Змей атаковал, он в его полной власти, спасения нет…. Но в тоже самое мгновение ведение исчезло, Александр увидел перед собой огромный, просто гигантский зал, в центре которого стоял на возвышении из нескольких ступенек трон, а внизу перед ним, низко опустив голову и заложив руки за спину стоял Михаил. Позвоночник у Александра болел, всё тело вибрировало, как будто его сильно ударило током. Но самое главное страх, он был липким и покрывал всё тело, было очень противно, мерзко и как-то жалко…, унизительно жалко себя. Александр собрав остатки сил сделал несколько шагов, постоял немного, чтобы передохнуть.
– Значит это Ты диктуешь, а Антон и другие тебя слышат внутри себя и даже записывают, с твоих слов?!
–Это Я диктую?! Нет, это не мои слова, только Мастер может их произнести, и они уже сказаны Нам! Ты уже слышал то, что Я говорю Тебе! – Михаил пошёл медленно против часовой стрелки вокруг трона, заложив руки за спину. И он теперь не громко декламировал, а говорил скороговоркой, почти шептал, высоко подняв голову. Он смотрел куда-то вверх.
– «Спросите, что делать, когда потеря друзей, лет через сто так напомнит нечаянно вам о потере у времени века, без малого долгого века, напомнит о жизни, живи, даря радость. Нечаянно старость нарушит покой своей пустотой и силы свои вспоминая, уже не вернёшь, даже если ты вновь заживёшь ещё раз. Так вот, что делать друзья, когда вас уж не будет, что делать тогда им без вас. Появятся вновь, ты же вечен, тебя не коснётся костями рука, что с собою так не кстати берёт уже в вечность. Мука ли жить, я спрошу вас друзья…
Мы, когда ни будь забудем себя и вовремя вспомним о том, что когда-то было нашим, но стало ничьим. Здравствуй сказал я себе, словно проснувшись и зажмурившись от яркого солнца брёл по дороге своей судьбы. Воздушный бой был выигран нами и только. Но ведь мы проиграли и остались на суше перед боем с врагом лютым, но злость его заключалась в нас самих. Ох злость – это слабость наша перед врагом.
Красивый день начинался с дождя и мы, разговаривая, шли вдоль дороги обмываемые потоками воды без зонта. Вода текла по нам как по стеклу. Я знал, что это когда ни будь кончится, но это никогда не кончается. Здравствуй, сказал я завтрашнему дню и прощай – вчерашнему. Мы разговаривали и звуки падающей воды смолкали на время, пока звучали наши голоса. Разве можно рассуждать о сложном, пока говорят звуки стихии и ты сам ощущаешь себя растворившимся в ней?!
Представляю себя прошлым, бывают минуты, срываясь на крик получу представление о будущем и прошлое станет реальным ничем. По сравнению с болью всё остальное физическое реально в суете, и суета наша – это личное наше рабство. Зависимость же от души пока что оставляет нас наедине с собой. И где тогда наше пресловутое Я, которое стремится в тот же миг обрести поддержку и не найдя её идёт на поиски, тем самым оправдывая своё существование в этом мире.
Раскаяние и вопросы, возникшие после посещения «безвременно…» ушедших, кончина по усопшим за упокой их души и размолвки. Принять не вас, как должное, или всё пройдёт само собой, как нечто преходящее по прихоти. Высокородная доля только тогда прелестна, если она проста в обращении и естественна в своём поведении.
Абсолютная истина заключена сама в себе и не зачем её доставать оттуда. Видимо есть что-то не естественное, когда кого ни будь выгоняют из его собственного дома, даже из самых бескорыстных побуждений, при этом утверждая, что постигают истину. Возможность достать или познать её не реальна, у неё нет ограничений. Нельзя взять ветер, потому как невозможно определить его границы. Так и с истиной, трудно найти границу её тени, которую легко спутать с своей.
Мысли вслух ответят моим побуждениям, разветвляя свои пути и всегда отвечаю: пороку всё едино без разбора. Ему подобало бы быть в виде ласковой плётки, которая хлещет сразу насмерть, при этом необходимо улыбаться и при этом действительно «смешно».
И не было тебя, и мысли мои, и всё прошло, и всё уже было. Приду к себе, приду один к себе, промолвлю, застывшими губами, молчащими устами губ. Я подарю тебе подарок, я в красной ленте поднесу его тебе и напишу шуршащий я пергамент, потом я в тряпки заверну его. Оставлю я лежать его у ног твоих, оставим разговор о нас, направим наши помыслы на небо. В кромешной тьме мерцают звёзды где-то, а радуемся мы своей звезде. Не правда ли, мы странники в пустыне, мы путешествуем из года в год и смотрим сквозь стекло на время года, потом мы ставнями закроем то окно. Бездарность замыслов и скучный вид убогий, не радует не нас не их, и кто сказал, что мы народ из многих! Я рад, но я ими убит. Так, глядя сквозь себя на всё вокруг, я замечаю, право, что пусто всё, скамеек даже нет, чтоб отдохнуть в пути…. Не знаю, правда, я куда идти и, слаба богу, что не знаю.»
Видит Создатель, я вас призывал, видите вы, что вы поредели. Немного нас стало, потом стало трудно идти, так как все вперёд убежать успели. Я вперёд не иду, стою на обочине, слушая рёв проходящих машин. Рёв ни о чём, просто рёв тяжёлых усилий, увозящий забытый покой человеческий «лица зимой» – картины мною забытые. Кто-то сказал, что никто никогда не поймёт – нет ответа. И всё спорим с собой. Я стою на обочине мёртвой дороги зимой, только рёв разрывает молчание где-то…
Силы обещают успех, предложи им прощание. Сквозь дрёму привычные мысли обретают и ушедшие. Я сквозь мглу взглянул, процветающий берег, спешил мне на встречу. Обещал успех, я надеюсь успеть к началу. Процветающий берег, сквозь мглу показал мне своё отраженье, я взглянул на покинувший берег в сером тумане покрыло его время.
В цветах рождаясь покачиваясь на стеблях красивые жили звери с крыльями на руках. И радость им застилала глаза и рты им сомкнул смех бытия, и познали они логос, и рассказали они, что знали себя. Разве думали они, что ждёт впереди? Нет! Видать, были бессмертные они.
Очутившись у истоков необыкновенного, никто не знает, что с этим делать. Как быть разуму и всему постоянному, если оно приходит как бы вмешиваться во всё происходящее.
Михаил закончил свой круг вокруг трона. Он остановился, посмотрел на Александра и сел на ступеньку перед троном.
–Присаживайся рядом.
Александр подошёл к ступенькам, посмотрел на деревянный трон, который оказался совсем простым, даже невзрачным. Он сел на ступеньку рядом с Михаилом. Они сидели и молчали. Глядя на них бросалось в глаза что-то не естественное, не понятное, даже не настоящее, случайное. Огромный зал, трон, колонны и двое людей на ступеньках, в них было что-то скорее от потерявшихся детей, которые сиротливо жмутся друг к другу в этом огромном мире, чем сильных и умных взрослых мужчин.
– Хотим мы этого или нет, но нас объединяет осознание того, что является страданием, душой, знанием.
–Горе объединяет людей, и смотря на бесчинства понимаешь, что Творец ищет Человека. Происхождение слова «вижу» и «бегущий» определены словом Творец, или – одухотворённый раб.
– Признан ли каждый или не признан, но человек рождённый злом маловероятно станет вдруг добрым. И наоборот, рождённый добром не сможет уйти к злу.
–Верно ли мы понимаем добро и зло? Почему мы делим их только в одном случае, только так как мы считаем правильным, а может быть зла не существует, а зло всё то, что не соответствует добру! Не каждый ли наш шаг приносит смерть и страдание более слабым и беззащитным существам?! По Закону живёт природа и развивается.
– Что означает понятие иерархии? Не то ли, что каждый из нас понимает под силой, ростом, умом, возрастом?
–Сравнения чисто физическое, при этом мысль становится материальной и ищет своего выхода посредством силы, роста…, смерти, в конце концов. Любое умышленное воздействие приводит к уничтожению, путём сильного, ещё более противодействия. И чем сильнее давление, тем сильнее сопротивление. Может показаться, что найдётся такая сила, которая победит, но здесь надо учесть, что силу побеждает не сила, а противоположное ей – слабость. Слабость, скажу тебе, это гораздо больше, чем сила, вот так! Соразмерность этих двух величин и создаёт мир физический. Например, как:
Ум – единица или точка зрения.
Знание – двойка или линия.
Мнение – тройка или плоскость.
Ощущение – четвёрка или тело.
Ангел Ефесской церкви: ложь – воспоминание.
Ангел Смирнской церкви: злословие – терпение.
Ангел Пергамской церкви: соблазн – вера.
Ангел Фиатирской церкви: заблуждение – скорбь.
Ангел Сардийской церкви: смерть – бодрствование (совершенство).
Ангел Филадельфийской церкви: искушение – сохранение.
Ангел Лаодикийской церкви: тёплый – ревность.
Как много в звуке, присущего всякому звуку вообще. И раз уж мы не смогли уловить музыку жизни, приди музыка смерти в блюзе голубого змея. И блюз разожжёт мне сердце огнём одиноким.
Вдруг неожиданно что-то изменилось в Михаиле, он стал как будто вдруг старше, не стариком, но значительно старше того, кого видел перед собой Александр ещё минуту назад. И голос его зазвучал как будто бы опять сверху, так как Александр его слышал из-за колонны.
–*Когда придёт человек к тебе ты должен быть с ним таким какой ты всегда есть, был и будешь. Для людей и всякому, кто подойдёт к тебе ты должен давать ответ такой: приди ко мне и жди меня, ибо я в тебе, и ты во мне, а после чего ты не будешь ничего говорить, ибо будешь нем, как в окно заглядывая.
Ты должен сейчас быть тем, кем я тебе говорю быть, а ты всё время хочешь уйти от себя. То на мысли, то на чувства. И ты хочешь быть как все, но ты ни есть никто, ибо ты есть и им останешься. Я сказал тебе, что твоя энергия подключена к высшему разуму и наличие твоего взгляда определяется им, как он того заслуживает, и ты должен идти к нему, ибо ты есть он – высший разум. Когда к тебе кто подходит или говорит, что либо, остановись и слушай меня, ибо в молчании твой ответ ему. Ты всё скажешь, когда услышишь, а услышишь, когда молчат мысли и чувства. Человек стремится вверх ко мне, а взгляд твой должен быть неподвижен и спокоен, чувства при этом должны молчать и видеть, и слышать, но не повторять про себя, что я говорю, ибо ты слышишь и понимаешь, но не молчишь и это тебе мешает. Рука твоя точна и подвижна, ибо она моя рука. Возьми только и говори себе, что всё от меня и ко мне возвращается, ибо только так можно общаться и говорить, что хочешь сказать им. И только ты скажешь это, так оно к тебе же и вернётся и круг замкнётся на тебе и запомни, что говорю тебе – твои глаза, твои мысли и твои дела твоим говорят разумом, ибо в разуме твоём заключено всё от меня и только так я буду с тобой разговаривать. Когда будешь дома подойди ко мне, а я тебе скажу, что делать, ибо Творец Я, а ты во мне говоришь от себя и мне говоришь обо всём и потому молчи, и слушай себя, ибо ты всему миру мера его, ибо ты время своё, ибо всё что происходит уже произошло во времени.
Всё твоё, ибо у глаз есть руки, а у рук есть имя моё и всё руками моими делается до твоего конца. Предрассудки твои и всё твоё, да возьми своё и только то, что тебе принадлежит и когда всё отойдёт от себя и возьми только то, что мне дано и тебе принадлежит и будет всё от меня тебе дано и преуспеет всё твоё во мне и не убудет от тебя. Твои поступки обречены и проще всего идти по накатанному пути, тебе же предстоит преодолеть свои предрассудки перед собой, ибо ты велик во мне и незачем тебе таится, а иди своей дорогой, ибо я так хочу и тебе дано исполнить свой долг передо мной и перед самим собой. Я вечен, и ты обоюдно со пребываешь во мне, и я хочу быть с тобой и от тебя исходят твои. Ибо велик ты в самом себе человек. И вечен ты и будешь самим собой во веки веков до моего прихода к тебе, ибо я уже здесь с тобой и смотрю на тебя, но не увидишь меня, ибо сокрыт от глаз людских, ибо я вечен, а ты со мной во веки веков и до конца дней.
Тебе же скажу следующее: когда ты говоришь себе о себе не суди себя, а суди обо всём по мне, что я говорю то и происходит. Ты пребываешь в источнике, который тебе не принадлежит, но тебе позволено им пользоваться, ибо когда ты говоришь говорю я, а ты молчишь и нет ничего более возле тебя. А когда ты молчишь, то молчу я и жду тебя. В мире всё устроено так как ты видишь его. Если гармония тебе ближе, то гармоничен будет твои мир, если добро – то добро. Ты же вечен, всё в тебе едино и едино в себе самом, ибо там, где я пребываю всё едино, всё во мне и от меня исходит и в тебе, и во всех, кто со мной.
Михаил неожиданно вышел из оцепенения, сразу став прежним собой. Он внимательно смотрел на Александра.
–Возможность размышлять, есть потенциальная возможность всех живых существ. Они всё видят и слышат, в этом состоит их отличительная черта перед мёртвыми. Их индивидуальные свойства связаны с чувствами, они персонализированы и возможность сознания тоже есть индивидуальная черта. Мир всегда приходит после того как его об этом попросят, но никогда до этого. И при этом всё что происходит оттуда, ибо происходящее приходит откуда ни будь, но на время, оставляя после себя не дела, а воспоминания, которые отправляются в обратный путь. Часть же человеческого сознания определено как молчащее. Молчащее не значит не функционирующее – а созерцающее. Всё приходит и всё уходит как мы это видим, но всё остаётся неподвижным в субстанции своей. Сама энергия ведёт по пути и всё проходящее проходит сквозь неё или обходит её, но невозможно обойти путь энергии. Она вездесуща, и она определят все необходимые стороны человека и мира.
Мы не можем распределять её мы носители имени её. И она всегда с нами. По-разному проявляет она себя. Её сложно установить, но влияние её неоспоримо. Основная команда заложена в генах. Система её кодирования ещё не означает её выполнение по функциям. Кодирование означает лишь принадлежность к определённому социальному уровню. Но это ошибка определять иерархию по социальному уровню!
Кодирование должно быть функционально независимо, оно не является энергией и не подчиняется ей. За кодировкой стоит основное знание, которое подключено к коду. Это и есть избранный путь. Через эту связь находит он тропу, ведущую к началу и единому до кода.
– Что такое код? Он есть у всех…, у всего?
–Это набор режимов функционирования определённых связей. В него вложено поведение. Это не способности, а именно поведение и реакция на общение. Далее идёт уже опыт, который как накопитель всё запоминает. Этот опыт не знания, он идёт как информация в общую память. А дальше создаются коды, которые и являются переносчиками информации, только и всего. Видишь, здесь нет знаний ни на каком этапе жизни, а лишь смена более совершенного в своём едином разнообразии кода. Движение кода во времени осуществляет энергия. Она даётся раз в определённом количестве и её окончание означает остановку движения кода во времени. Он изолирован от общения и через него не поступает информация. К дополнительному источнику энергии могут быть подключены коды для определённых функций. Это не заслуга, как думают многие, а работа кода по определённому заданному направлению без вмешательства в код. Изменение кода означает частично или полное прозрение, или изоляция от источника энергии.
Иерархия начинается не здесь и не на энергетическом уровне, а далеко до них. Иерархия – это знания. Знание не определяется только способностью думать. Способность думать, это лишь обращение к знанию и возможность его кодировки. К истинному знанию допускаются те, кто отошёл от кода. Он быстро перемещает своё Я в пространстве, оставаясь неподвижным. И в это мгновение он становится Я—пространство и кода больше нет. От кода идёт переход к образности. Это уже не код, но и не энергия. Это излучение. Через излучение человек способен видеть и слышать знания, но ещё не обладает ими. Он может только прийти туда к ним.
От излучения только начинается иерархия. Первой ступенью иерархии является излучение гадания и предсказания. Второй ступенью иерархии излучение великих учителей. Третья ступень иерархии излучение мудрецов. Четвёртая ступень иерархии излучение великих колдунов и магов. Пятая ступень иерархии излучение совершенства. Шестая ступень иерархии излучения степени подобия Человека—Творца. Седьмая ступень иерархии излучение Творца—Человека. Восьмая ступень иерархии излучение Создателя. Далее нет необходимости перечислять, ибо нет вершины у иерархии. Но это уже не здесь, это уже иерархии чистых энергий. Там нет излучений и нет знаний, там нет пространства и времени. Там только Абсолют, проникший в материю и код. Это источник формирования кода жизни. Не требуется перемещений и усилий, а представляется откровение и только тогда всё происходит. Откровение – это непосредственное общение Человека и Создателя через Творца – то есть, обращение к себе самому!
Ты Человек – есть Создатель, пришедший сюда, чтобы видеть и управлять формированием кода сущности Абсолюта. Уйдя от зеркала, ты переходишь не к созерцанию, как принято считать, а к источнику миропонимания и ты подобен миру, ты являешься его сущностью и его создателем. Созидание – это основа Человека Творца. Созидание не является работой в прямом смысле, а только сотворение первопричины. Первопричина не поступает в код, и она даже не является структурой, из которой состоит код. Она лишь связь между Высшим и Низшим – не их отрицание, а их единение.
Но возможно и нет необходимости описывать все виды влияния, они бесконечны, но именно в бесконечности вечно пребывает Творец Человек каждое своё мгновение, находясь одновременно и в бесконечно малом, и в бесконечно большом. Это тоже своего рода код из кодов самосовершенствования. Но как таковым кодом он не является, это скорее одновременное пребывание созидания во всех иерархиях.
– Можно ли обратиться к будущему, если ограничен кодом?
–Код не может ограничивать и состояние определено осознанием. В сознании заключён путь из кода к Творцу Человеку. Путь через сознание осознанием и путь лежит через иерархии. Но путь, это не дорога, как принято считать. Путь – это истинное проявление единого общего. Неполным осознанием является частичное проявление и это тупиковое состояние кода. Вольное распоряжение полусуществом иерархии ведёт к вырождению энергии, становится круговой зацикленной и потому вихревой разрушающей вовне, как слабые доли кодов не развиваясь, а умножаясь в объёме. Развитие совершенства не может быть цикличным или частичным.
