Павел Юрьевич Фёдоров
Письма Филиппа
– Регулируется ли общий капитал в сфере расходов и доходов?
– Нет, так как не выявлена тенденция оборачиваемости общего капитала в доли технологичности оборудования, научного потенциала, природных ресурсов и других объёмных структур. Менее всего прогнозируемы расходы на приобретение информации. Все остальные аспекты деятельности системы призваны реализовать те выводы, которые были получены при анализе информации, но информация системой не используется, так как она не является товаром. Товаром она становится, когда появляется собственник, то есть лицо, имеющее право единолично распоряжаться ею по своему усмотрению.
– Чем определяется стимул иметь информацию в собственность? Видимо это наиболее существенный аргумент при необходимости внесения изменений в систему?
– Доля собственника информации в материальном плане несопоставимо мала по сравнению с долей материальной заинтересованности системы в получении доступа к информации. Стремление в участии распределения информации включает в себя наибольшее количество участников, так как практически все видят себя среди участников обратной связи. Но сам принцип обратной связи ориентирован на ликвидацию именно большого круга участников, имеющего доступ к информации. Это связано, главным образом, с оптимизацией периода обращения (прибыль на инвестированный капитал).
– Что же на самом деле происходит?
– А происходит противоречие в конечных целях системы в целом и организаций. Это связано с принципом пройдённого пути, в рамках max скорости и малой массы, то есть стремление в начальной точке на быстрейшее достижение конечного результата (обратной связи) для организации. С другой стороны, к приобретению большей массы и постоянной скорости (устойчивого положения) на max больший период для системы в целом, чтобы сохранить инерционность. Результатом является то, что каждая организация стремится развалить систему, оставаясь в рамках системы.
– Парадокс. Организация не может быть вне системы. Так же, как и система не может быть без организаций. В противном случае нечего было бы измерять.
– Прогноз должен основываться на изучении системы как организации. Эффективность оценивается не для организаций в отдельности, входящих в систему, а для системы как организации, включающей в себя любое количество организаций. В рамках этой концепции любая организация будет устойчива на любом промежутке времени при обеспеченной устойчивости системы в целом при заданной инерции.
– Могут ли повлиять изменения частоты колебаний любого структурного звена (единица в организации) в системе на устойчивость всей системы?
– Нет, так как система сама по себе существовать не может, она состоит из конечного количества структурных звеньев, связанных между собой отношениями, определяя тем самым границы системы. Если изменение частоты колебаний выбирает одна из структурных звеньев системы, тем самым, нарушая связи внутри системы, то подобная ситуация вызывает либо изменение частоты колебаний всей системы, либо подавляется данное звено, с целью сохранить целостность системы. Если допустить, что данное структурное звено является ключевым для системы, то оно способно самостоятельно изменить саму идею системы или её подавить, вплоть до самоуничтожения. Подобная трактовка принята на уровне структурного звена, либо организации, но не на уровне системы.
– Идея системы – самодостаточность. Система устойчива только если самодостаточна на заданном промежутке времени (цикл). В противном случае она не является системой. Для человека циклом является его жизнь.
– Но человек не является системой, он не самодостаточен, он лишь структурное звено и, даже человечество, пока не организация в системе планета-экосистема. Если система обладает идеей самодостаточности, основанной на цикле системы, независимо от цикла структурного звена, а разделение на структуры условно, то, соответственно, условная структурная единица имеет потенциал самодостаточности системы.
– Если в основе прогноза условных единиц системы заложить вышеизложенный принцип самодостаточности системы, то развитие любой организации или групп становится вполне объективным и целостным.
– Существующая система управления любой организацией предполагает устранение пустот, образованных между функциональными звеньями, так как они в отдельности движутся с разными скоростями и, главным образом, в разных направлениях (хаос), относительно заданного начального толчка направления движения организации.
– Толчок даёт, как правило, чья—то сильная воля или единица накопившая достаточно сил, чтобы осуществить этот толчок.
– Как ни странно, отдельными единицами это воспринимается как приказ к действию, то есть исполнению чужой воли на свой манер. Отсюда хаос. Единственное, что возможно в данной ситуации на очень коротком промежутке времени, якобы объединение сил разных единиц для решения одной задачи. На самом деле произошло временное совпадение сил, при этом, как ни парадоксально, самое главное произошла передача сил всех участников друг другу в соответствии со своими интересами, то есть они сбалансировали систему и, по—другому, в рамках системы, быть не может. Если это происходит добровольно по самостоятельному решению, то система повышает свой потенциал. Если против воли, то система снижает, соответственно система всегда сбалансирована. Управление же может только использовать по своему усмотрению эту силу (совокупная сумма сил функциональных единиц системы, плюс сила самодостаточности системы) за счёт воли.
– Напрашивается очередной вывод, что в рамках системы каждая условная единица наделена равными правами проявлять силу системы по потенциалу равной силе самой системы. Проявленная свободная воля каждой единицы позволяет увеличивать силу единицы, оставаясь в рамках системы. Конечным результатом будет являться видимо достижения каждой условной единицей уровня силы самой системы. Тогда система станет в свою очередь функциональной единицей более высокого уровня глобальной системы. И наоборот – подавление свободной воли проявления силы единицей снижает потенциал до нуля, в результате останется только сила самодостаточности системы.
– Так как система самодостаточна она никогда не прекратит существование, а просто начнёт процесс условного разделения, сначала на более низком уровне. Процесс, в принципе, бесконечен, а конечный итог прогнозируем.
– Возможность обобщать фактическую ситуацию системы и принимать решение главным образом считается обязанностью субъективного, в соответствии с его личной заинтересованностью и свободой выбора.
– Если же рассматривать личностное как один из видов деятельности, то становится необходимым признать, что принятие решения, главным образом лежит не в субъекте, а в приведение системы к балансу и min сопротивлению сил.
– Тенденция привязывать всё к системе вызвана видимо тем, что возвращение тенденции к иждивенчеству даёт возможность обратиться к подсознательному молчанию, дав, тем самым, право от собственного имени высказываться и поступать некоему виртуальному «субъективному», то есть осознанное рабство, что и есть нравственное воровство. Допустим существование в системе трёх категорий субъективного:
Иждивенчество – эмоции;
Добровольное рабство – нравственное воровство;
Молчание ума – подсознание.
Наряду с возможным принято считать себя правым, а это уже возможно, но необходимо это только отчасти. Невозможное же принято считать недостойным внимания или не заслуживающим снисхождения, и, опускаясь до подобного, либо поднимаясь до необходимого собираются прогнозировать.
– Мышление связывают скорей с необходимостью, чем с потребностью. Необходимость не оставляет выбора, оно искусственно навязана независимо от кого бы то ни было и принимается как должное. Неуместно даже понятие «принимается», скорее оно уже объективно, как факт «естественного». Мышление объективно материализовано и выражено через призму сопоставлений. Принято разделять субъективное и объективное, но, однако, не очерчивается границы между видимым и наблюдаемым. Можно провести границу между субъективным сопоставлением субъективного и объективно материализованного сопоставления. Молчание же, при определённых условиях, обозначает резкую границу между видимым и наблюдаемым. Ускорение или замедление того или иного процесса отнюдь не субъективно и не объективно, как не видимо и не наблюдаемо, как и само понятие границы. Поскольку понятие сознания или осознанного мышления не могут иметь границу между субъективным или объективным, как не могут эти понятия существовать независимо. Мы наблюдаем движение, но не принимаем направленного участия в нём. В то же самое время мы все являемся участниками глобального движения, которое невидимо в пространстве, но наблюдаемо во времени.
– В свою очередь истиной является то, что не может быть увидено и не может быть наблюдаемо, но может быть осознано. Сознание не является ни рабом, так как не имеет нравственности, ни иждивенчеством, так как не имеет эмоций. Оно является молчанием или покоем. Через сознание душа обретает природу бытия и постигает ум. Душа в союзе с умом обретают сознание. Ум является открытием души из небытия. Ум – проявление глобального разума на уровне сознания. Он не принадлежит никому в отдельности. Он ни есть ни воспоминание, ни постижение, это единый процесс обращения в личностное и обратно в безличное. Подразумевается триада: подсознание – сознание – сверхсознание. Подсознание – власть ума без духа, именуемый как ад. Сознание – союз духа и ума – именуемый бытие или жизнь. Сверхсознание – власть духа без ума – именуемый как рай. Как видно союз рая и ада и есть союз духа и ума – сознание.
– Возможность поддержать связи согласием или не согласием может иметь место не на границе между ними, а на отношении к ним, либо к одному, либо к другому. И ещё, когда можно подойти так близко к тому, что даёт необходимое, начинаешь думать о желаемом. Всегда неважно, как происходит, а важно, что происходит и потому необходимо соблюдать дистанцию поступками. Последовательность приводит к зацикливанию, так как она объективна, а ряд разрозненных необходимостей, оставленных за циклом, рассматриваются в качестве мусора.
– Проблема всегда необходима, но вовремя ли она возникает?
– Во времени возникают связи и соединение их в цикл порождают проблему связей и цикла, и их взаимодействий. Связи внутри цикла располагаются по согласию, либо по несогласию.
– Согласие или несогласие отнюдь не противоречат друг другу и не взаимоисключают друг друга, их объединяет выбор.
– И какой есть выбор у меня?
– Жили два брата, они были очень привязаны друг к другу. И вот один из них стал управляющим системы, принципы существования которой ты мне только что изложил, а второй – никем, он за всю свою жизнь написал всего лишь, в сущности-то, несколько страниц…. Физику времени он описал, он просто открыл для человека сущность времени! Ты ждал меня и очень боялся этой нашей неизбежной встречи. А чего ты так боишься? Наказания? А за что тебя наказывать-то, только за то, что ты прожил жизнь свою? Но за это не наказывают, за это награждают. Есть только одна награда в жизни – это будущее. Сначала от него отвернулся брат, которого он очень любил, а потом его предала жена, которую оно тоже очень любил. Он умер не от того, что был болен, а потому что остался один. У него хватило сил только чтобы закончить свой труд, и из тех, кто был рядом с ним ему никто не захотел помочь, а наоборот, отвернулись от него. У кого из двух братьев есть будущее, кто награждён?
– А мистический опыт, ведь я…!?
–Зачем твой мистический опыт Мне?! – Пол содрогнулся под ногами старика от голоса Михаила, как будто чья-то тень, разом выйдя из-под земли накрыла библиотеку, или даже весь мир. Старик весь сжался от ужаса, прикрывая глаза рукой. – Ты родился как человек, так проживи жизнь свою, как человек!
– Значит…, это конец?
– Конец? Конец может быть только в одном случае – если было начало. Иерофант предложил тебе власть и книгу и ты с радостью взял их. А зачем? А лишь потому, чтобы стать управляющим, только управляющим и больше ничем. Так что я тебе могу предложить ещё, кроме твоего выбора? Ничего.
– Ты считаешь, что мой труд по управлению системой менее важен, чем труд брата?
– Вспомни свой диалог с Мастером?
– Когда…, который? – старик весь напрягся.
–Я напомню тебе:
«Предай господу путь свой и уповай на него, и он совершит…. Ты же сам говоришь, Амати, что скрипка – как живой человек…. И если дух твой чист и господь сам идёт перед тобой, то святое омовение в купели только сделает её голос чище и сильнее, ибо вдохнёт в неё промысел божий. Отчего же ты упорствуешь?
– Я делаю доброе дело. И чтобы проверить, угодно ли оно богу, не надо портить скрипку…
– Я не понял тебя, сын мой. Разве что-либо доброе можно испортить омовением в святой воде?
– Она хоть и святая, но всё-таки вода.
– Что?
– Скрипка, говорю, размокнет. Пропадёт инструмент…
– А может быть, ты совсем другого боишься? Может быть, ты боишься, что святое причастие изгонит голоса бесовские из твоей скрипки? Голос чрева диаволова пропадёт? Этого испугался? Вельзевула кары боишься? А суда господнего не боишься?
– Тьма невежества затмила ваш разум, святой отец. Мои скрипки играют в папской капелле в храме святого Петра!
– Его преосвященство, епископ Мантуанский повелел тебе явиться к святой исповеди, а до этого пусть скрипки будут неприкосновенны…
– Эта скрипка заказана для инфанта испанского.
– И обещано тебе за неё одиннадцать тысяч пиастров…
– Возьмите! Мне не нужно за неё ни одного байокко! Вручите этот дар епископу, пусть в своём доме он убедится, что греха в ней не более, чем в любом дереве, а ясной души…
– Я думаю, что его преосвященство согласится только на окропление скрипки святой водой. Ритуал омовения будет совершён и так…
– Хорошо! Хорошо! Кропите! Омывайте! Делайте что хотите, только оставьте в покое!
– Гордыня овладевает твоим сердцем, сын мой.
– Уйдите, святой отец. Я вам и так отдал самое дорогое. Больше у меня все равно ничего нет…
– А зачем вы отдали им эту несравненную скрипку?
– Мальчик мой, запомни: когда за человеком бежит пёс, надо бросить ему кость…».
Питаясь одними костями сотворить что ни будь чудесное невозможно, а будущее неизбежно.
Михаил встал из кресла, подошёл к маленькому шкафчику, открыл его и взял с верхней полки небольшую книгу, безошибочно одним движением открыл её на нужной странице, как будто на закладке, прочитал: «Однажды вечером, перед сумерками, я рассеянно читала книгу в кабинете Александры Михайловны. Она сидела за фортепьяно, импровизируя на тему одного любимейшего ею мотива итальянской музыки. Когда она перешла наконец в чистую мелодию арии, я, увлёкшись музыкою, которая проникла мне в сердце, начала робко, вполголоса, напевать этот мотив про себя. Скоро увлёкшись совсем, я встала с места и подошла к фортепьяно; Александра Михайловна, как бы угадав меня, перешла в аккомпанемент и с любовью следила за каждой нотой моего голоса. Казалось, она была поражена богатством его. До сих пор я никогда при ней не пела, да и сама едва знала, есть ли у меня какие—ни будь средства. Теперь мы вдруг одушевились обе. Я всё более и более возвышала голос; во мне возбуждалась энергия, страсть, разжигаемая ещё более радостным изумлением Александры Михайловны, которое я угадывала в каждом такте её аккомпанемента. Наконец пение кончилось так удачно, с таким одушевлением, с такою силою, что она в восторге схватила мои руки и радостно взглянула на меня.
– Аннета! да у тебя чудный голос, – сказала она. – Боже мой! Как же это я не заметила!
– Я сама только сейчас заметила, – отвечала я вне себя от радости.
– Да благословит же тебя бог, моё милое, бесценное дитя! Благодари его за этот дар. Кто знает… Ах, боже мой, боже мой!
Она была так растрогана неожиданностью, в таком исступлении от радости, что не знала, что мне сказать, как приголубить меня. Это была одна из тех минут откровения, взаимной симпатии, сближения, которых уже давно не было с нами. Через час как будто праздник настал в доме. Немедленно послали за Б. В ожидании его мы наудачу раскрыли другую музыку, которая мне была знакомее, и начали новую арию. В этот раз я дрожала от робости. Мне не хотелось неудачей разрушить первое впечатление. Но скоро мой же голос ободрил и поддержал меня. Я сама всё более и более изумлялась его силе, и в этот вторичный опыт рассеяно было всякое сомнение.»
– Что это?
–А это то, что положено в основании структуры системы архитектором, именно то, что ты так настойчиво стремился всю свою жизнь разрушить, не потрудившись понять, что ты делаешь, я уж не говорю о том, чтобы осознать её сущность, или хотя бы подобное….
Михаил направился к двери. Старик встал с кресла, смотря встревоженным взглядом ему в спину.
– Что со мной будет?
–Ничего…, «живи», пока. Так, для сведения, Мастер ещё пока здесь…
– Как?! – старик весь встрепенулся, – Мастер сейчас здесь, где…?!
–Да здесь, более того, Королевская свадьба состоялась.
– Как же это…?! – Старик, поражённый услышанным, стоял как изваяние. – Кто он?
–Помнишь, как ты сказал тогда здесь, в этой библиотеке: какое она имеет право судить о нас…! – Михаил остановился у стола, – Она имеет это право! – Он поднял книгу над своей головой, глядя в центр стола: «… Для чего ваше притворство – не знаю. … "Что ж за беда, что вы меня полюбили?" Вот что она говорила, вот что хотелось ей доказать вам. Ваше тщеславие, ваш ревнивый эгоизм были безжалостны. Прощайте! Объяснений не нужно! Но, смотрите, я вас знаю всего, вижу насквозь, не забывайте же этого!». – Ты заметил какая тонкая грань, еле заметная, практически неуловимая, между словами: прощение и прощание? Его зовут Владислав…, и пока он здесь….
Михаил положил книгу в самый центр стола, в то место куда смотрел, затем не оборачиваясь вышел из комнаты. На огромном чёрном прямоугольнике, в самом его центре, светлым пятном лежала крохотная книга, из глубины которой смотрело лицо девочки и как будто оно изнутри светилось.
10 .
Пребудет в исполнении приятном
Досуг твой и мысли уступив душе
Пребудет в радости покоя твоя мечта
Идеей полный смысл твой взгляд.
Александр за всё это время несколько раз приходил к Михаилу и никак не мог застать того, дверь всегда была закрыта. Звонил, даже стучал, но никто не открывал. Сегодня был выходной день, и он решил сходить на разведку к Михаилу прямо сутра. Позвонил, но звонка не услышал, снова звонил – тишина, звонок, наверное, сломан. Хотел постучать, но решил, что всё равно никого нет и собрался уходить. Напоследок дёрнул ручку двери и неожиданно дверь открылась. Он пошёл по коридору, все двери как всегда были нараспашку, однако в этот раз почему-то везде горел свет, но не было ни одного человека, везде было пусто и тихо. Дойдя до конца коридора, он осторожно приоткрыл дверь, заглянул внутрь и вошёл. В комнате было светло, занавеси были распахнуты. Александр подошёл к балконным дверям, но вместо площади увидел обычный городской двор между домами и детскую площадку.
– Они будут ждать до тех пор, пока не придёт Мастер.
Александр обернулся, в дверях стоял Михаил. Тот прошёл в комнату и сел в глубокое кресло за письменным столом, стоящим в углу.
– Мастер?
– Да, за ним теперь последнее слово.
– И когда он придёт?
–Сегодня, к Филиппу. Вот я смотрю на тебя, да и, пожалуй, на каждого человека, столько в вас нетерпения, пустого стремления, вы не даёте жизни течь так как ей это нужно, естественно, без принуждения. Для неё же это очень важно, гораздо важнее, чем все ваши устремления её улучшить для себя. Она здесь источник, но вы не видите его, не ощущаете, а просто используете, как водопровод, и всё стараетесь подогнать под себя, но только так как вам удобно! Вот и сейчас, ты уже готов сам куда-то бежать, что-то делать, при этом даже не задумываешься о том, что Мастер только сам придёт, сам, ты его не заставишь и никто не заставит. А ты готов уже к нему нестись, как же, нетерпение…, что-то увидеть, познать, понять, свершить!
– Как по-твоему, кто такой Мастер?
–Мастер, я тебе скажу, – это тот, кто управляет прошлым.
– Из будущего?
–Нет, он сегодня, сейчас управляет безраздельно всем прошлым.
– Но как можно управлять тем, что уже прошло, было, его же уже больше нет?
–Прошлое было? Прошлое, по-твоему, уже прошло? Его нет!? На самом деле оно ещё не наступило для всех, потому что он его пока не огласил. Вот в пятой эпохе Мастер на суде произнёс: «Сострадание», – и потому пятая эпоха наступила? Нет! Но тогда, когда только может наступить пятая эпоха? Только тогда, когда это сказано, там, в глубоком будущем, через тысячи и тысячи лет, миллионы лет, миллиарды…, бесконечное число лет, да, но она наступит не потому что пришло время, а только тогда, когда в третьей эпохе, в той, в которой мы сейчас пребываем, Мастер произнесёт: «Разделение», – и не мгновением раньше. А вот к этому надо быть готовым по-настоящему, всегда! А в какой ты эпохе находишься сейчас это не имеет никакого значения. Не обозначив третью эпоху, ни пятой, да никакой – нет! Мастер решает готовы ли мы к новой эпохе, а не Ты и не Я. Мы можем бегать по улицам и кричать во всё горло: сострадание, благодарность, любовь, разделение…, и что изменится от наших криков? Ничего! А почему? Да потому, что мы не ответственны за то, что произнесли, не управляем мы той силой, которой управляет жизнь.
– Не понимаю, ведь столько всего происходит, меняется, преобразуется…, что-то не вяжется в твоих словах, что же получается, что все наши жизни, это всё пустота?
–Нет! Жизнь не пустота, она хоть есть, а суета ничего не порождает и не создаёт, она проходит мимо, не задевая и не оставляя следа. Разве можно сегодня человеку что ни будь доверить ответственное? Да ни за что!
– Ты хочешь сказать, что прошлое-настоящее-будущее вовсе не последовательность, как все думают, а всё в мгновении одновременно, сразу, и нет получается из прошлого будущего, а только одновременно они могут наступить?
–Не совсем, и не так просто на самом деле, но в это необходимо поверить. Главное здесь то, что эта вера относится только к тем, кто говорит о будущем – это их вера в будущее, то есть в Человека! А кто о нём говорит?
– О Человеке?!
– Да!? Ты, Я, кто ни будь ещё? Нет, только Мастер, потому что только он определяет его сущность и значение, а непросто что-то сказал. Он формирует систему будущего, и если ты в ней, то у тебя есть будущее, а если нет – то извини.
– А что с остальными?
–Хочешь, я тебе покажу? Готов ли ты принять эту горькую правду о своей жизни?
– Готов! – Александр был полон решимости. Сознание Александра сразу неожиданно независимо от его тела вдруг легко поднялось над землёй. – Где мы?
–Мы на Земле, только снаружи, смотри внимательно, я показываю лишь обобщённый процесс, но именно он пронизывает буквально всё. Потом не говори, что ты не знал об этом.
Внизу видны были леса, реки, моря, горы и среди них крохотные островки жизни людей: крохотные поселения, их было множество и казалось, что они раскиданы по всей территории хаотично. Но вот неожиданно начались преобразования. Откуда ни возьмись появились в разных местах серые точки, и они стали соединятся между собой тонкими серыми нитями. Видно было, как серые нити паутинки начали разрастаться по всей территории, теперь уже соединяясь в местах поселений. Некоторые поселения начали тоже расти, образуя серые крупные города. Эта серая паутина уже объединившись в единую серую массу начала разрастаться в разные стороны, поглощая всё больше территории, отдельные города, порты, даже небольшие государства.
Вдруг неожиданно Александр оказался над самым крупным из серых городов, по улицам, площадям, повсюду к центру стекались тысячи людей. На центральной площади был воздвигнут огромный высокий помост, а на нём один человек в серых доспехах, сверкающих на солнце, говорил о том, что их величайшая из всех цивилизация будет под его управлением и дальше развиваться, присоединяя другие народы, цивилизации и вскоре наступит такое время, когда они завоюют весь мир и будут им править как единым государством на земле, на основе справедливости. Люди криками и оружием одобрительно поддерживали слова предводителя.
Огромная сплошная серая масса двинулась к границам территории, которая была белого цвета. Александр летал над этой территорией и видел, как во всех поселениях приветственными криками встречают серые колонны, которые растекались по всему белому миру. Вдруг он оказался на большой площади. Лидер серых на коне, сверкая доспехами, подъехал к высокому флагштоку с белым полотнищем и одним ударом меча, под ликование серых, срубил его, белый флаг упал. Не было больше белого мира, а повсюду только серый.
Снова Александр увидел, как увеличивающаяся серая масса подошла к границам территории, которая была синего цвета. И снова серые неумолимо растекались во все стороны по синему миру. Но не было радостных встреч и приветствий, народ не встречал победителей, а отвернулся от него, некоторые кричали и требовали, чтобы они уходили отсюда, но их тут же хватали и куда-то уводили. Наконец на центральной площади лидер серых, под ещё большее ликование, срубил и флаг синих. Не было больше синего мира, а только серый.
Серая масса двинулась к границам территории, который был красного цвета. Перейдя границу, армию серых встретило яростное сопротивление красных. Они сжигали свои посевы, покидали жилища, организовали народное сопротивление, армия красных отчаянно сражалась. Но силы серых были несоизмеримо выше. Медленно, но верно, серая масса полностью накрыла и территорию красного мира. Под оглушительный крик своей армии, лидер серых срубил и красный флаг. Не было больше красного мира, остался только серый.
Серая необъятная армия двинулась к территории, на которой не было никакого флага. Сверху было то, что Александр видел в самом начале: горы, моря, леса, поля и множество небольших поселений. Серые подошли к высокому валу, означающий границу этой земли и остановились, чего-то ожидая.
– Смотри внимательно, это самый важный момент в истории человечества, – услышал в своём сознании Александр, – запомни этот момент.
Из-за холма появились четыре всадника в золотых шлемах, один из них в руке держал на длинном шесте флаг, на котором золотом был вышит портрет мужчины.
– Чей это портрет?
– Это лик Князя.
Четыре всадника остановились над серым застывшим в ожидании морем воинов, наступила тишина. Вдруг тот из всадников, который держал флаг, с силой воткнул шест с флагом в землю, и они быстро скрылись за холмом. Стояла всё та же мёртвая тишина. Через некоторое время Александр увидел, как из серой массы на холм стал подниматься всадник, вот он подъехал к флагу, поднял свой меч над головой и под торжествующий рёв воинов срубил лик князя. Мир теперь у наших ног, мы покорили его, кричал он, возвышаясь над всеми.
– Они, что же, даже без сопротивления так вот и сдались?
– Смотри, смотри дальше.
Серая бесчисленная армия двинулась вглубь территории Князя. В первый момент они быстро продвинулись на значительную территорию, потом их движение становилось всё медленнее и медленнее, серая масса начала в некоторых местах останавливаться, рассекаться на отдельные серые зоны, потом общее серое движение прекратилось совсем. Вдруг неожиданно из глубины княжеской территории появилась золотая полоска, она всё расширялась и расширялась, пока не превратилось в единый золотой поток, который стремительно начал накрывать собою серую массу, а та становилась всё реже и реже.
Александр снова оказался над территорией серых, но теперь все города и селения их были разрушены, вокруг царило запустение, отдельные измождённые люди только коротко перебегали улицу и старались поскорее скрыться. На центральную площадь въехали четыре всадника в золотых доспехах, выехав на середину, на которой ещё недавно стоял на огромном постаменте лидер серых, один из них с силой воткнул в землю флагшток с белым флагом. Они развернулись и ускакали.
Александр летал над всеми территориями, не было больше белых, синих и красных. Он видел только разруху, смерть и уныние. А на холме стоял высокий флагшток с золотым ликом князя.
Александр снова с Михаилом оказался в кабинете.
– Что это, что мы с тобой только что видели?
–Мы видели зарождение, расцвет и смерть цивилизаций на земле.
– Что, всех цивилизаций? Но это же только смерть и ничего больше.
–Именно так, всех! Так о каком будущем мы можем с тобой рассуждать для человечества? Где оно у него? Как видишь, его нет и быть не может!
– Но, это же миллиарды и миллиарды смертей…, без сожаления и даже без памяти! Кто зарождает цивилизации, кто-то же даёт им возможность такого «развития»?
– Сами. По своему желанию. Человеку дано всё, а он уж как сможет, так и распоряжается предоставленной ему возможностью. Результат его, как он считает своего единственного выбора, ты видел. Из раза в раз он один и тот же.
– Так значит это ты тот самый «демон зла», о котором говорят, – Инквизитор. Не прощаешь никого и не даёшь даже шанса всё исправить. Ты палач, Михаил.
–У последнего человечества было три пророка. Только три, и жили они в одно время. Цель их прихода сюда совсем не в том, чтобы предотвратить гибель людей, или предупредить о чём-либо…, нет, они только сообщили о том, что…:
«И жизнь ничто, как сон пустой,
Насмешка неба над землёй?
И он, как будто околдован,
Как будто к мрамору прикован,
Сойти не может! Вкруг него
Вода и больше ничего!
И, обращён к нему спиною,
В неколебимой вышине,
Над возмущённою Невою
Стоит с простёртою рукою
Кумир на бронзовом коне.»
– Потоп…, – Александра трясло, – уничтожение всего человечества, а потом что, зачем?
– Истории цивилизаций очень коротки, совсем не десятки тысяч лет, как вы этого хотите, и видите. Они очень быстро умирают, а потом приходит новое поколение, заселяет освободившиеся города, дивясь незнакомым находкам, убеждают соседей в том, что это создано их отцами и продолжают якобы их «дело».
– До следующего потопа, или что ты там для них придумаешь, чтобы уничтожить? А Князь всегда над всеми, как рок, неумолимый и беспощадный властелин, таким его хотят представить, да?
– Никто человечество спасать не собирается и никогда не собирался. Более скажу – даже идеи такой не существует, как спасение! Потому для серых я всегда палач, да, и им останусь, потому что это уборка жизни от мёртвых душ перед посевом, потому как они…, их нет. Но именно они очень любят рассуждать о добре и зле, а ещё больше – о высшей справедливости.
