Павел Ан
Камень Трокентана. Книга 3
Алорон замолчала, сама удивляясь собственной откровенности. Она разболтала каулен всё, все секреты и даже без пыток. Единственно, что она не сказала о тайном убежище под Леском. Она сказала бы и об этом, если бы Каулен её спросило, но каулен не спросило.
– Как вы смогли пройти мимо дракона?
– Линма, высокая светловолосая, она выстрелила ему в глаз из лука. Дракон махнул головой, зацепил потолок пещеры. Он обрушился и завалил его насмерть.
– Что ты сказала!? Вы убили дракона!
– Да, госпожа каулен. Это вышло совершенно случайно.
– Случайно! Дракона нельзя убить случайно! Он один может расправиться с целой армией! У тебя хватает наглости так явно лгать мне!
– Но госпожа, это правда! У меня в вещах есть чешуйка дракона! Мы отколупали её от хвоста, и госпожа Антелин передала её мне, чтобы я показала её эльфам, в знак правдивости наших слов.
Каулен вызвало находящегося за дверью орка, и на тёмном наречии повелело ему немедленно принести вещи Алорон. Вскоре все её вещи принесли. Они оказались нетронуты и также лежали сложенными в походном рюкзаке. Видимо, был строжайший приказ сохранить вещи пленников в целости.
Орк вышел за дверь, и каулен немедленно стало разбирать вещи Алорон, пока наконец не нашло чешуйку дракона.
Изумлению каулен не было придела. Оно просто вошло в ступор, напряжённо глядя на драконью чешуйку. Наконец каулен как бы вышло из забытья, и недобро посмотрело жгучим взглядом на Алорон, которая теперь была едва жива от страха.
После небольшой паузы каулен позвало стоявшего за дверью орка и на тёмном наречии приказало ему отвести Алорон под замок в комнату внизу. Тот, не церемонясь, схватил её за руку и поволок за собой вниз.
Уже совсем скоро Алорон сидела в абсолютно тёмной маленькой комнатушке, где кроме неё никого не было. Она продолжала плакать от страха. Потом она начала плакать с новой силой, осознав, что она предала Антелин, всё рассказав о ней каулен, и теперь, верно, оно поймает её.
Спустя небольшое время по всему дому послышался шум. Слышен был топот большого количества ног, ходящих вверх и вниз по располагавшейся невдалеке от комнаты лестнице. Так продолжалось около получаса, пока всё не стихло. За окном совсем стемнело, наступила весьма тёмная, не предвещавшая ничего хорошего ночь.
Глава 3
Тяжело постоянно носить с собой большой груз, но иногда наступает время проверить, что есть у тебя за плечами.
(пословица королевства Альдрон)
Уставшая Алорон уснула, лёжа на полу. Ей даже успел присниться непонятный, но нестрашный сон. Но вот дверь в комнату открылась, и в неё вошёл рослый орк, тот самый, который командовал отрядом, сопровождавшим их в деревню. Вместе с ним в комнату вошёл маленький орк и принёс в ведре плохо пахнущую овощную похлёбку.
– У тебя пять минут не еду, падаль! – рявкнул на неё первый орк, после чего перерезал верёвки на уже совсем затёкших руках.
Алорон была очень голодна, и тут же принялась есть это жуткое варево. Кисти рук её практически не слушались, и ей пришлось есть из ведра одним ртом, как будто бы она была собакой.
Рослый орк стоял поблизости и, ухмыляясь, смотрел на это. Наконец он со всего маху ударил ногой ведро с похлёбкой так, что оно отлетело в сторону, и остатки его содержимого растеклись по полу комнаты.
– Хватит! Пора идти! Вставай живо!
Алорон с трудом поднялась и пошла вслед за орком. Они вышли во двор дома. Уже было утро, на улице была очень хорошая погода, солнечно и не жарко. Поблизости в листве деревьев даже щебетали птицы.
Во дворе их уже ждали гномы и ещё дюжина рослых орков, видимо, тоже из личной охраны каулен. Вид у гномов был очень потрёпан, хотя их тоже развязали. Они были все в синяках и кровоподтёках, особенно Коли. Но, по крайней мере, все были живы и даже сами могли идти. Алорон стала рядом с гномами, боясь заговорить с ними.
Ещё несколько орков приволокли из дома их вещи, которые всё также были сложены в заплечных рюкзаках, после чего, к общему удавлению пленников, орк приказал одеть их. Затем они покинули двор и в сопровождение конвоя пошли прочь из деревни.
За прошедшую ночь количество орков, бывших внутри деревни и вокруг неё, значительно убавилось. По виду их осталось не более двух сотен, хотя следы бывшего тут ещё недавно полчища, виднелись повсюду.
Шли они по дороге долго и молча. Орки не разговаривали с ними, да и сами путники опасались говорить, так как это было чревато избиением. Куда и зачем они теперь идут было непонятно.
Вскоре Алорон сильно захотелось пить, но сказать об этом она никому не решалась. Наконец, она подумала о том, что если её вещи вернули, то возможно в небольшом трофейном орочьем бурдюке, висевшем сбоку её рюкзака, осталось хоть немного воды. Она аккуратно потянула руку и нащупала бурдюк на своём месте. Он также был полон водой, как и перед их пленением на реке. Алорон аккуратно вытащила бурдюк и сделала на ходу несколько быстрых глотков. Орки недобро покосились на неё, но ничего ей не сказали и не сделали. Алорон закрыла бурдюк и также на ходу повесила его на место.
Размышляя о странностях связанных с событиями этого утра, Алорон вдруг пришла в голову идея проверить, а не положили ли ей в вещи и драконью чешуйку, если уж им почему-то вернули всё, как было. Но чешуйка если и была, то лежала где-то в глубине рюкзака, и вот так вот на ходу достать её было нельзя, поэтому Алорон решила подождать до ближайшего привала. Но привала долго не было, а в выносливости шедших с ними рослых орков сомневаться не приходилось. Те могли не только идти, но если понадобиться и бежать весь день.
Алорон уже совсем было потеряла надежду на отдых, когда, наконец, орки остановились, чтобы поесть самим и дать передохнуть пленникам. Воспользовавшись заминкой, Алорон сняла рюкзак и, засунув в него руку, к своему изумлению нащупала внутри драконью чешуйку. Удивительно, но каулен почему-то не забрало даже её, и это после того, как оно проявило к ней такой сильный интерес.
Всё это было явно не к добру, хотя Алорон не отличалась такой остротой ума и опытностью как Антелин или Винилин, и никаких особых соображений о возможном замысле каулен у неё не было. Эта неизвестность пугала её. Но то, что их до сих пор не съели несколько обнадеживало.
Орки быстро поели из своих запасов, при этом не покормив пленников, хотя есть им уже хотелось весьма сильно.
После они продолжили свой пеший путь по дорогое. Вскоре им попалась небольшая, наспех сооружённая орочья застава. Около полусотни орков расположились в примыкающем к дороге лесу, совершенно ни от кого не прячась. Часть из них охраняла непосредственно саму дорогу. Они свободно миновали заставу, при этом сопровождавшие их орки даже не стали ни о чём разговаривать со своими более мелкими собратьями, бывшими на заставе. Те в свою очередь тоже не решились ни о чём спрашивать проходящих и лишь проводили их недобрыми взглядами.
Идти пришлось очень долго, практически до самого вечера, пока, наконец, они не пришли в очередное поселение. Это была огромная деревня, также захваченная орками. Она была практически цела, и орков в ней было, по-видимому, немного. Пленников завели вовнутрь деревни, после чего они отравились к одному из больших деревенских дворов. Там сопровождающий их орк нашел вожака, находившегося в деревне отряда. Поговорив с ним, он расположил пленников на ночлег в одной из хозяйственных построек, не связав их и поставив на стражу снаружи четырёх громил, бывших их конвоирами. Вскоре пленникам принесли ведро воды и ведро вонючей похлёбки, после чего оставили в покое, заперев в сарае.
На улице уже стемнело. Рони аккуратно вытащил небольшой кусочек светящегося кристалла, который осветил тусклым светом всю постройку. Они немного поели, и после того как снаружи всё утихло, стали негромко переговариваться друг с другом.
– Ничего не понимаю, – сказал Грума. – Происходит что-то совсем непонятное. Нам вернули все вещи и теперь куда-то ведут. Чего угодно ожидал, но не такого.
– Это происки каулен, – ответил ему Рони. – Оно что-то затеяло. Сами орки-нас уже давно бы съели. Что же, по крайней мере, мы до сих пор живы.
– Да, удивительно, – сказал Коли. – И ты, Алорон, цела. Мы очень волновались о тебе. Уж думали, что тебя съели, как самую вкусную. Где ты была прошлой ночью?
– Они держали меня в доме, и я видела то самое каулен, которое руководит ими. Оно говорило со мной, расспрашивало о госпоже Антелин, о том как мы смогли прийти в Трокентан и как смогли попасть сюда.
– И каково оно, это каулен? Честно говоря, я всё же сомневался, что оно действительно существует.
– Очень высокое, локтей шести ростом, не ниже. Оно похоже на женщину и светится как госпожа Антелин. Каулен жгло меня, когда допрашивало.
– Как бы там ни было, а ничего хорошего нам не светит, – сказал Грума. –Вероятно, они ведут нас просто для того, чтобы съесть в другом месте, как вели тех бедных людей по дороге возле Леска.
– Очень даже может быть, – согласился с ним Рони.
– Лучше чем сейчас не будет случая, чтобы попытаться сбежать, – сказал Коли. – Орков на страже всего четверо, а мы даже не связанны и сидим сарае. Надо попробовать бежать отсюда.
– Легко сказать, – ответил Рони. – Мы безоружны и устали, да даже если бы мы были вооружены до зубов и бодры, то не справились бы с этими огромными громилами. К тому же тут кругом другие орки. Малейший шум, и они сбегутся сюда десятками, если не сотнями.
– А что же теперь просто ждать пока нас съедят?
– Я не знаю, что делать. Ситуация ещё хуже, чем с оборотнем в Батионе, хоть и не думал, что когда-нибудь скажу подобное.
– Все мы точно не спасёмся, но возможно сможем спасти хоть Алорон, – сказал Грума.
– Что ты имеешь ввиду?
– Может быть, мы сможем как-нибудь отвлечь внимание орков, а она попробует прошмыгнуть и тихонько сбежать. Хоть риск велик, но ведь терять и вправду нечего.
Алорон испуганно посмотрела на гномов. Те её явно переоценивали. Она была вовсе не тот человек, который мог бы отважиться на такое дело. Она до смерти боялась орков. У неё не было той остроты ума, опыта и хладнокровия как у Антелин и Винилин. Да и гномы всерьёз относились к подобной идее, видимо, под впечатлением от длительного общения с пропавшими госпожами, которые имели по-своему уникальные для женщин крепкую волю и характер. Алорон же была маленькая, серая мышка. На их фоне она была обычной посредственностью, слабой девушкой, которая ныла при каждом удобном случае, первая опускала руки, не могла сама ничего решить. Ей даже близко не приходили в голову мысли, как бы выкрутиться из очередной передряги хоть сколь-нибудь подобные тому, о чём думали и говорили Антелин и Винилин. Если она что-то и говорила, так это оказывалось всего лишь очередной глупостью. Все её размышления на протяжении практически всего непростого путешествия сводились к саможалению, желанию поесть, согреться и наконец выспаться.
Ей очень хотелось домой. А иногда, в особо трудные минуты, просто упасть на землю и умереть, чтобы этот кошмар, в который превратилась её жизнь, поскорее закончился. Но её поддерживала забота Антелин, и в существенной степени суровое отношение Винилин. Она жёстко пресекала любые попытки нытья с её стороны. Вместо того чтобы подбодрить, ругала. Или по утрам, когда Алорон просыпаясь, искренне жалела, что она до сих пор жива, осознавая что её ждёт день очередного кошмара, Винилин вместо того, чтобы проявить заботу, безжалостно пинала её ногами.
Алорон не могла вспомнить ни одного случая, когда Винилин была бы к ней ласкова в трудную минуту или говорила бы ей по-доброму слова поддержки. Вместо этого она была к ней жестока, как будто она была для неё вьючным животным, не желавшим нести её ношу. Винилин была суровой и строгой, и чем тяжелее бывало Алорон, тем суровее она с ней поступала. Алорон часто ругала про себя злую и бессердечную амас, которая только и старалась, чтобы не дать ей помереть спокойно.
Но теперь, когда её не было рядом, Алорон вдруг поняла, что это была поддержка. Вся эта мнимая жестокость и бессердечность были лишь клеветой её саможаления. И все эти пинки, били по саможалению, а строгие слова обидны для него. Оно же, саможаление, и хотело её смерти, повергало её в бездну отчаяния, покушаясь и на жизни её спутников, желая через неё опустить и их руки. Винилин лишь спасала её и всех остальных от этой бездны, и не боялась при этом казаться жестокой. Несмотря на то, как о ней подумают окружающие, она всё делала для их пользы.
Это гномы сейчас смотрят на неё с жалостью. Или вот теперь мягко подбадривают её. И это когда она сидит на земле и, прижав лицо к коленям, ревёт от страха и безысходности. Не ведая того сами подпитывают её саможаление, которому теперь недолго осталось, чтобы загнать её в могилу. Гномы теперь говорят, что всё будет хорошо. Убеждают её не бояться, произнося пустые, дежурные фразочки. А вот была бы рядом госпожа Винилин, она уже избила бы Алорон до крови, наорала бы на гномов, обозвала бы их тюфяками и бородатыми бочонками. Уж она бы не сюсюкалась с ней, но вытащила бы её из этой передряги, хоть та её бы и ненавидела. А теперь ещё немного и отчаяние сожрёт её раньше орков, что закончится вдвойне жалкой смертью.
Но теперь Винилин мертва, и Антелин нет рядом. А она осталась тем, кем и была, обычной тряпкой, серой мышкой, трусливой и глупой. Алорон схватила себя за волосы и зарычала. Потом она вдруг перестала реветь и успокоилась. Она подняла лицо, её заплаканные глаза стали спокойнее, она молчала. Гномы тоже молчали, рассевшись на полу сарая.
– Я попробую убежать, хоть и не знаю куда теперь бежать, – сказала Алорон тихо. – Но госпожа Винилин всегда боролась до конца, и хоть мне далеко до неё, но я тоже хочу бороться как она. Я не хочу быть просто съеденной как какая-то овца, хоть мне и очень страшно.
Гномы замолчали и теперь все вместе смотрели на неё с сочувствием и усталостью. И тут они услышали низкий звук орочьего рога со стороны дороги, по которой они пришли. Спустя небольшое время звук повторился. В ответ ему из деревни раздался гул другого рога, но уже более маленького с высоким тембром. Снаружи сарая послышалось движение, и Рони спрятал светящийся кристалл за пазуху. Вскоре двери открылись, и в них вошли рослые орки с факелами в руках. Они схватили гномов и куда-то их понесли. Спустя какое-то время пришёл рослый орк и, схватив Алорон, понес её на проходящую сквозь деревни дорогу. Орк бросил её на обочине, сам встав рядом.
Совсем близко раздался мощный низкий звук рога. Алорон посмотрела на дорогу и увидела приближающихся к ним орков. Те шли шеренгой впереди, и каждый из них нёс по огромному факелу. У одного из них был огромный рог, в который он постоянно трубил.
Первая шеренга орков, несущих факелы, прошла. За ними следовали бесчисленные колонны свирепых чудовищ, готовых бескомпромиссно истребить всё живое вокруг себя. Они проходили мимо пленников по дороге сквозь деревню, сплочённые воедино волей своего предводителя, полные решимости уничтожить любого противника. Орки были самого разного вида. Были среди них маленькие и почти согнутые, высокие и тощие, толстые и приземистые. Но все они были уродливы и распространяли вокруг себя чувство животного страха.
Вдруг, среди проходящих сквозь деревню колонн вновь появились орки с факелами. За ними особняком шли огромные орки подобные тем, что сопровождали пленников. Они шли, образуя квадрат, в центре которого могучие громилы несли большие носилки, покрытые шкурами. Как только носилки поравнялись с пленниками, раздался пронзительный звук рога, и всё орочье войско оглушительно вскрикнув, как одно немыслимое чудовище, разом остановилось.
Алорон с ужасом смотрела на стоявшие напротив неё носилки. Бледная рука отдёрнула изнутри сделанные из шкур шторы, и она увидела каулен. То пронзительно посмотрело прямо на неё, холодным и чрезвычайно жестоким взглядом. После оно сделало рукой знак кому-то из окружавших её орков. Вновь раздался пронзительный звук рога, и всё орочье войско, разом громко вскрикнув, тронулось дальше в путь.
Колонны орков ещё долго тянулись по дороге. Обессилившая и испуганная Алорон не пыталась даже примерно сосчитать их количество. Наконец, прошёл замыкающий отряд, нёсших факелы орков, после чего Алорон и гномов, которые сидели несколько в стороне, подняли и принудили идти вслед орочьей армии в компании рослых сопровождающих. Они были чрезвычайно потрясены всем увиденным, познав могущество противоборствующей им тёмной силы, которому немыслимо было и пытаться противостоять.
Глава 4
У любого человека есть запас сил на экстренный случай, но воспользоваться им грамотно надо уметь…
(Из записок Варнена)
Винилин плыла под водой до тех пор, пока не промерзла до костей. Она аккуратно всплыла на поверхность и осмотрелась кругом. Берег находился невдалеке, шагах в двухстах. Орков на плотах уже не было видно. Они не заметили, куда уплыла Винилин, и не гнались за ней.
Винилин вновь нырнула под воду и поплыла в сторону прибрежных зарослей камыша. Она выбралась на берег и, не тратя время зря, пошла прочь в прибрежный лес. Оставаться на открытом месте было крайне опасно. Винилин отошла от берега и, найдя заросли кустарника, затаилась в них. Она разделась, выжала бывшую на ней одежду и снова оделась, так как прекрасно понимала, что для неё ещё ничего не закончилось.
Винилин покинула своё убежище, и чтобы совсем не замёрзнуть, перешла на бег. Бежала она по лесу вдоль реки вниз по её течению. Согревшись и устав, Винилин затаилась в прибрежных зарослях, прислушиваясь к окружающему её лесу. Кругом было тихо.
Она уселась на ворох листьев и крепко задумалась.
Итак, у неё есть меч, огниво, небольшая фляжка с водой, немного соли, мокрая одежда, куча золота и драгоценных камней. Её спутники вероятно мертвы, а хитрый план сплава по реке с треском провалился.
Винилин стиснула зубы и, закрыв глаза, упёрлась лбом в сложенные в замок ладони. Ей было до невозможного обидно. О её хитрый и отчаянный план! Разве удача не любит смелых? Всё было дерзко, но в принципе и верно. Если орки так охраняли реку, сплавиться по которой вот так вот запросто среди бела дня мало бы кто отважился, то что же творится на дорогах и в лесах, где они, скорее всего, и попытались бы проскочить? И тем ни менее каулен всё предусмотрело. Недооценила она совет Антелин, а ведь очень зря. Но каулен вправду нужна лишь Антелин. Тт них-то какой ей толк? Возможно, её спутников орки и не убили, а лишь захватили в плен, чтобы допросить об Антелин. Если это каулен такой жуткий параноик, что перекрывает для их захвата и саму реку, оно захочет лично допросить интересующих его пленников. Винилин открыла глаза.
Да нет же, это авантюра даже для неё. Если это и так, то пленников будут охранять как надо. И даже если я смогу выследить их, то в одиночку никак не смогу кого-то отбить. Это притом, что я уже довольно далеко ушла от места переправы. Да и нет гарантии, что они вообще до сих пор живы.
У Винилин было очень паршиво на душе. Больше всего её раздражала своя собственная беспомощность. Её друзья в беде, люди живущие кругом в беде, а она никак никому не может помочь. Да что там помочь, тут самой бы выбраться хоть куда живьём.
В самом деле. У меня же полно золота и уж с ним я не пропадёт. Для всех я теперь мертва, сгинула где-то в горах или здесь на реке. Можно пробраться вглубь этого королевства, уйти в какую-нибудь отдалённую провинцию и жить там припеваючи в своё удовольствие. Можно начать новую жизнь и плюнуть на всё это прошлое, на все эти проблемы, войны, орков, других людей. Зачем мне всё это? Да и кто мне скажет или уже сказал спасибо за все перенесённые тяготы?
По большому счёту я лишь спасала свою шкуру и шкуру своих друзей. Свою шкуру можно ещё спасти, хотя… А стоит ли это делать? Я ведь итак была далеко не бедна. У меня были власть и признание, да и вообще я воин. Да, я маленькая и слабая и всю жизнь пытаюсь стать тем, кем мне не положено быть от природы. Мною вложено в это столько времени и сил. И что же, всё это перечеркнуть ради жизни на чужбине, среди непонятно кого? Да и мои друзья. Я ведь искренне сдружилась с ними. А в принципы моей жизни я действительно верю.
Винилин усмехнулась.
Проклятое золото. Вон уже какие мыслишки в голову лезут. Вытряхнуть бы его в реку, чтобы не было задних мыслей. Тела друзей, возможно, ещё не успели остыть, а я думаю о том, как бы драпануть. Да что там, уже драпанула.
Винилин вытащила всё оставшееся у неё золото и драгоценные камни. Она сложила всё это в кучку. Немного подумав, Винилин взяла из неё один изумруд, три золотые монеты и одно из золотых колец. Она надела его на палец, после чего собрала всё оставшееся и подошла к реке. Переборов себя, она с силой швырнула все свои сокровища в реку. Богатство, на которое она могла безбедно жить до конца своих дней, скрылось в мутной, речной воде.
Винилин вздохнула, глядя на реку. Потом она резко развернулась и пошла обратно в лес. Рано пока умирать, быв замеченной орками на открытом месте. Она им ещё задаст трёпку. Не зря же она столько лет пахала, как лошадь, чтобы научить своё хрупкое женское тело искусству войны. Они надолго запомнят её, мерзавцы. Хоть о моей борьбе никто не узнает, но на душе будет спокойно.
Уже темнело.
Надо бежать обратно к орочьей переправе. Хотя, уже скоро ночь… Нет, я не Антелин с её чувствами и ночью ничего не увижу. Надо двигаться в сторону переправы пока что-то видно, а потом заночевать где-нибудь на дереве. А вот утром можно будет глянуть, где там мои друзья. Плохо, что у меня совсем нет еды, а есть надо. Придётся брать уду и рыбачить, когда стемнеет.
Винилин бежала до наступления темноты, после чего остановилась на ночлег. Она засела рыбачить в прибрежных зарослях и, просидев там около часа и хорошо промёрзнув, поймала на уду несколько небольших рыбин. Было бы весьма благоразумно съесть рыбу сырой, тихонько затаившись где-нибудь в зарослях. Но подумав, Винилин не стала этого делать. Всё равно уже нечего терять. Она уже как приговорённая к смерти, если орки не убьют её сегодня, наверняка убьют завтра. И к чему питаться напоследок всякой мерзостью?
Винилин ушла недалеко в лес и развела небольшой огонь. Никакой посуды для приготовления не осталось, и она запекла рыбу, посолив и завернув в глину. Подобный ужин в таком месте был уже сам по себе авантюрой, но Винилин теперь было всё равно. Она даже не стала садиться в стороне от костра в тени. Ей просто захотелось погреться, так что она сидела как на ладони, подходи и нападай.
Но кругом было тихо. Поев рыбы и согревшись, она затушила огонь.
– Ладно, что-то я расслабилась, – подумала она. – Надо собраться. На том свете отогреюсь, если там будет тепло. Орки-то этот костерок неприменно найдут. Жаль не получится поставить ловушку или хотя бы написать что-нибудь обидное. На кинритил они точно не поймут, да и врятли они вообще читать умеют.
Винилин пошла дальше по лесу. Кругом была кромешная тьма. Сейчас бы очень пригодился хоть небольшой кусочек светящегося кристалла, которого, увы, не было. И тем ни менее Винилин, пройдя какое-то расстояние, смогла забраться на одно из деревьев. Соорудив из ремня и части одежды подобие верёвки, она расположилась на большой ветке, привязав себя к стволу дерева в наиболее удобном для этого месте. Посидев немного, она уснула.
Проснулась Винилин, когда уже было светло. Всё тело затекло от неподвижного сидения. То, что удалось поспать, уже было большим плюсом. Она какое-то время осматривалась кругом. Убедившись, что всё тихо, она развязалась, слезла с дерева и, одевшись, пошла дальше вдоль реки. Ей опять захотелось есть, но теперь время было дорого, и она решила потерпеть.
Винилин пошла вдоль кромки воды, осматривая из прибрежных зарослей реку. Вскоре она заметила орков, охраняющих на плотах переправу. Они всё также дежурили на плотах, продолжая охранять реку на переправе.
– Значит они ещё не поймали Антелин, это хорошо, – подумала она.
Винилин углубилась в лес и, превратившись вся в зрение и слух, стала красться в сторону деревни. Почти ползком она добралась до опушки леса, откуда деревня была видна как на ладони. В ней явно находилось множество орков, которые ни от кого не таились.
По военной науке было бы правильно расставить вокруг лагеря в деревне часовых, однако Винилин сомневалась в том, что они тут есть или очень уж бдительны. Нападать на них тут просто некому, да и задача орков была ловить беглецов. Это означало, что где-то недалеко могут быть секреты на случай если бы они пошли пешком, огибая деревню через лес.
Однако теперь надо было разузнать судьбу её спутников. Зря Винилин вчера убежала так далеко, драгоценное время было уже упущено. Хотя, они теперь либо в дерене, либо нет. Если в деревне, их убили и съели или держат взаперти. Если их увели в другое место, то только по дороге.
Винилин задумалась. Лезть в деревню среди бела дня и смотреть что в ней, при том, что вокруг неё открытая местность – верная смерть. Если из её спутников ещё кто-то жив и находиться взаперти, их оттуда так просто не вытащить. Ждать ночи и лезть в деревню тоже безрассудно. Можно пойти вдоль дороги и устроить наблюдение за ней, на случай если пленников поведут куда-то. А если их уже увели?
Если вспомнить составленное ими описание местности, то это точно деревенька Анат, единственная дорога из нее ведёт в деревеньку Холм. Дорога туда не прямая, а несколько изгибается. Если Винилин побежит через лес напрямик, возможно, она пребудет к Холму раньше, чем пленники. Только бы не заблудиться в незнакомой местности.
Винилин посмотрела на положение солнца. Куда ей примерно идти она теперь представляла, но вот дальше была опасность сбиться с пути.
Винилин вновь ушла в лес и, обогнув деревню на приличном расстоянии, отправилась в сторону Холма. Было необходимо перейти дорогу на открытой местности. Прежде чем сделать это, она наблюдала за ней около десяти минут. Убедившись, что всё тихо, Винилин перебежала на ту сторону и, не сбавляя скорость, побежала по лесу. Бегание по лесу было чревато тем, что можно было вовремя не заметить затаившихся орков, но иначе вся затея не имела смысла.
Винилин бежала около часа, после чего остановилась перевести дух. Она глотнула из фляги, съела кусок запечённой рыбы. Сквозь кроны деревьев она увидела, где находилось солнце и, примерно прикинув куда дальше бежать, продолжила путь. Лес был густой, и Винилин начала переживать, что заблудится. Местность кругом пошла сильно пересечённая, изобиловавшая всякими возвышенностями и оврагами. Было теперь понятно, почему дорогу проложили не напрямик.
Через какое-то время Винилин поднялась на склон небольшого утёса и осмотрелась кругом, заметив вдалеке на востоке полоску дороги.
Я отклонилась сильнее, чем думала, –подумала она. – Этак я выйду неизвестно куда. Надо вернуться к дороге.
Винилин хотела было продолжить путь, как вдруг заметила внизу под утёсом маленькие серые фигурки. С десяток орков бежали несколько ниже, смотря прямо на неё. Винилин как ветром сдуло. Она побежала прочь в чащу леса. Это наверняка были не все орки, которые теперь бежали, чтобы её схватить. Проклятое каулен! Этак они меня и поймают, чего доброго. Хорошо, что я вовремя заметила этих недотёп.
Винилин петляла по лесу, а потом вдруг резко остановилась. Нехорошее предчувствие овладело ей.
Нет, они меня точно поймают, надо куда-то спрятаться.
Винилин бросилась лезть на ближайшую высокую сосну. Она очень быстро забралась по стволу, на котором практически не было веток. Её подгоняло непонятное чувство животного страха, которое вдруг овладело ей. Винилин забралась вверх на самую верхушку, где были ветки и замерла.
Вдруг, внизу послышался треск, и вскоре она заметила орков. Они были какие-то низкорослые и передвигались согнувшись, практически на четвереньках, но при этом невероятно быстро. Они бежали по лесу цепью, внимательно смотря по сторонам вокруг себя. Один из них, который был очень близко к сосне, на которой затаилась Винилин, вдруг приостановился и начал как бы обнюхивать землю кругом. У Винилин похолодела спина, но орк несколько замешкавшись, побежал дальше догонять своих ушедших вперёд товарищей.
Хорошо, что тут сухая, каменистая почва и следов практически нет, а то меня бы точно нашли. Какие-то странные орки, если это вообще орки. Похоже от таких не убежишь. Хорошо хоть у них нет всяких там собак, а то бы они взяли мой след.
И всё-таки радоваться было ещё рано.
Прошло немного времени, и Винилин услышала низкий звук орочьего рога раздавшийся невдалеке. Ему ответил рог с другой сторон, потом ещё один с другой, и ещё один, и ещё. Звук шел со всех сторон леса и повторялся. Отряд который шёл по пятам Винилин потерял её и теперь оповестил об этом остальных.
– Да тут полный лес орков, – подумала она с ужасом. Естественно, это были секреты, расставленные каулен. Тут вроде как неплохая местность, чтобы попробовать по ней проскочить. Ох и дура же я, вот вляпалась! Уж лучше бы я пробиралась на восток к людям.
В былые времена, когда Винилин участвовала в войне в Северном Ферроне, она с небольшим отрядам амас устраивала налёты на проезжающие по дороге одинокие повозки или выжигала фермы. Бывало, мятежники гонялись за ними в горах, так что Винилин уже что называется “собаку съела” на том, как спастись от погони в лесу и на пересечённой местности. Но теперь она поняла, что бегство от разъяренных мятежников было просто детской забавой. Каулен же теперь организовало настоящую охоту, и теперь весь опыт Винилин просто пустой звук. Даже если сейчас всё утихнет, и она спустится вниз, наверняка для такого случая у каулен заготовлен ещё какой-то сюрприз и не один.
Она сидела, держась за ствол дерева, и напряжённо думала. Если орки пойдут просматривать деревья, то наверняка её заметят, не такая уж и густая тут крона. Если забраться на самый вверх, то оттуда совсем не будет видно, что твориться внизу. Итак, у меня ещё пол фляжки воды и небольшая рыбина. Ну, допустим, просижу я тут до вечера и что? Орки не глупые и если сейчас увидят, что я исчезла примерно в этом месте, поймут, что я затаилась. Тогда они каждый камешек тут осмотрят пока не найдут меня.
Винилин прислушалась к звукам рогов. Вроде, в одном из направлений между отрядами орков есть прореха, нужно пробовать воспользоваться этим. Сидеть тут смысла нет, всё равно найдут в течение нескольких часов.
Винилин принялась быстро спускаться вниз. Это было непросто, но опыт лазания по таким деревьям у неё был ещё со времён войны. Она даже специально тренировалась залазить и слазить на такие вот деревья при помощи подручных средств и учила этому других. Теперь она ещё не растеряла сноровку с тех времён и, довольно быстро спустившись на землю, побежала в сторону прорехи.
