Павел Александрович Новиков
Полное собрание сочинений. Том 2
А может… Может, я ей просто надоел? Зануда и неудачник, зачем я ей нужен? Неудачник. Любой мужчина может быть её, а я… Да кто я такой? На что я вообще надеюсь? – он вздохнул, выдвинул клавиатуру. – Нет, надо выкинуть эти дурацкие мысли, хватит заниматься самобичеванием, не такой уж я и плохой. Так, что там? «…не более. Какая разница для человека, будет он стихи писать или воровать кошельки у бабулек? Никакой. Удовольствие (опять же для конкретного человека и после утверждения выбора) будет что там, что там одинаковы; это лишь для людей имеет значение. О каких «прекрасностях» и «возвышенностях» может идти речь, если только сам человек и только для самого себя может устанавливать эти категории? Другое дело, что почти все…» Нет, не могу,– он положил руки на подлокотники и закрыл глаза.– А может, я просто всё преувеличиваю? Ну, перестала она обижаться на Андрея, ну и что из этого? Это естественно, не всю же жизнь ей на него дуться? Тем более из-за таких пустяков, а Андрей? Его поведение? Тоже всё вполне естественно, он же мне обещал не приставать к ней, даже сторониться, так что же я тогда? Наоборот, это должно только радовать. В чём проблема-то? Нет никакой проблемы, ни-ка-кой. Работать, надо работать,– он снова принялся за дело.– «…расставляют эти категории одинаково, но, очевидно, что это вышеизложенного фундамента никак не касается». Нет. «…не трогает. Но, тем не менее, для определённого человека «высоко» может стать «низко», и наоборот, суть от этого не изменится; произойдёт только замещение целей и всё. Никакого «опущения», «падения» или наоборот «возвышения»…» А может Ира… Да блин! «…не существует. Всё одинаково…»
Да что ж такое? Что же меня так гложет? Не могу понять. Не могу и всё тут. Ничего плохого я не делал, так? Так. Значит не во мне дело, или… А ведь может быть в том-то всё и дело, что ничего. Ну конечно! Веду себя, как пятиклассник, а ещё хочу чего-то. Надо же настойчивей себя вести, надо… А то, конечно, какой у неё будет ко мне интерес, если я…
Да когда ж я, наконец, допишу эту чёртову главу? «…итог один– самоутверждение и удовольствие, и разницы здесь…» Нет, как? Я что-то не так писал, что-то… Наплевать. Вот Ира– это… Так, что делать? Надо срочно что-нибудь придумывать, что-нибудь такое простенькое, но со вкусом. Цветы…А что, чем плохо? Завтра же… Просто так, ни с того ни с сего возьму и подарю цветы. Да, пожалуй, это будет правильнее всего. Завтра у неё вторая и третья пара… Нормально, цветы купить я успею.
Да, в это всё дело, только в этом. Ведь чувствую, что в чём-то виноват… Интересно, как она отреагирует? Как она…»
Сергей облокотился на спинку кресла и, окончательно уверовав в причину всех его бед, предался мечтаниям.
«Я люблю тебя Ира, люблю…»
Прошла неделя.
Ирина совсем перестала обращать внимание на Сергея, что, мягко говоря, не очень-то нравилось Андрею, который уже начинал на неё злиться. Сергей же старался не придавать этому особого значения, дабы лишний раз не впадать в депрессию.
Этот день ничем особым от предыдущих не отличался.
Ирина с грустным и уставшим видом перебирала бумаги. Андрей и Сергей что-то сосредоточенно читали.
– Андрюш, у тебя скрепок нет?
«Опять Андрюш… Ну сколько можно говорить…»
– Нет.
– У меня тоже нет.
Ирина вздохнула и отложила бумаги.
– А что ты сегодня такой насупившийся?
– Просто так.
– Просто так даже мухи не женятся.
– Как знаешь.
«Что это он ко мне так?..»
«Ну, неужели нельзя скрыть свои чувства? Сергей же…»
Ирина замолчала.
Снова нависла тишина.
«Ира, вот зараза. Это ж надо было влюбиться в такую… Где только были мои глаза? Ну хочешь ты отшить Серёгу, но неужели нельзя это сделать по-другому, не позоря меня?..»
«Н-да, кажется, Ира от меня отдаляется. Сам виноват, так долго тянул… Надо что-то делать…»
Ирине надоело молчать.
– Сколько у тебя ещё пар?– обратилась она к Андрею.
– Следующая последняя.
– А у тебя?– скромно поинтересовался Сергей.
– Сейчас окно, потом пара,– она даже не посмотрела в его сторону.
«Надо, надо…»
– Ира, а ты на выходные что будешь делать?
– В принципе, ничего.
– В принципе, или ничего?
– Вроде намечается какая-то вечеринка, а может её и не будет, не знаю.
– Ну, я тебе тогда позвоню.
– Угу.
«Ир, ну вот нельзя было ответить по-нормальному? Обязательно надо…»
«Неужели это всё? Почему? Нет, не может быть! Как-то это…»
К счастью, с минуты на минуту должен был быть звонок.
«Ира, Ира, ну зачем ты так? Неужели нельзя по– человечески? Зачем? Я же тебя просил не афишировать наши отношения, а ты… С Серёгой вообще чуть ли не сквозь зубы стала разговаривать, и это твою дурацкое «Андрюш»… Ну зачем тебе это надо? Чтобы нас с Серёгой рассорить? Или, может, чтобы мне на самого себя смотреть противно было? А вообще… Вообще, мне уже и так противно. Каждый день смотришь на Серёгу и… Я предатель.
Ну, какого чёрта? Какой же я дурак! Неужели нельзя было перетерпеть? Нашёл бы себе какую-нибудь… И ведь не мог! Никто не нужен был, только она; «совершенство», «идеал»… Зараза. Нет, зря я тогда пошёл, не надо было. Да и она хороша, нормальная бы девка после такого заявленьица даже разговаривать не стала бы. А может, она… Да какая разница, что она? Сам пошёл, сам теперь и мучайся, поделом. На кой хрен я тогда… Вот сейчас бы, действительно зная уже её характер, сейчас бы я пошёл? Да ни за что! И чего я тогда? Тоже мне, романтик нашёлся, понапридумывал себе…
Да, зря я, зря. Как теперь в глаза ему смотреть? Хотя, с другой стороны, он всё равно ей был по барабану, я же не отбивал её, я же… Нет, это отговорки, пустые, бессмысленные отговорки. Я же обещал? Обещал. Ну вот и… «По делам вашим и воздастся». Баран, зарекался ведь никогда… И она тоже ведёт себя как последняя дрянь, это надо же, как меняется человек. Или, может, отношение к человеку? Всё, спала голубая пелена. И о чём я думал? Чем? А может, я её и вообще не любил? Хм… А сейчас люблю? Не знаю. С одной стороны… А с другой… Ничего не понимаю, совсем что-то я… Неужели всё это только из-за того, что она была самой необычной и, главное, самой недоступной? «Запретный плод сладок»? самолюбие взыграло, захотелось… А ведь было так… А может, всё-таки я её любил? Любил, а сейчас? Тьфу! Совсем запутался, совсем уже… Вот Ирочка, кто же знал, что она будет себя так вести? Разве я мог тогда даже мысль допустить, что она такая… Нет, поделом мне, поделом. Дурак…»
Неделя вышла долгой и напряжённой.
Ирина вела себя так, как будто ничего и не происходило, так же игриво обращаясь с Андреем и всё больше и больше игнорируя Сергея, который вообще переставал что-либо понимать.
Андрей уже и сам не был рад, что поддался чувствам, причём он уже начал сомневаться в том, что эти чувства вообще были.
Атмосфера в аспирантской всё это время стояла довольно-таки напряжённая, как перед грозой; тучи можно было едва ли не потрогать руками. Одна только Ирина, как ясное солнце, всё так же светила, ни на что не обращая внимания.
Сергей и Андрей сидели молча вот уже почти десять минут. Сергей был весь погружён в свои мысли, а Андрею было неприятно даже смотреть на него, не то что уж говорить.
Ирина сегодня пришла, как всегда, в приподнятом настроении.
– Всем привет.
– Привет.
Андрей просто кивнул.
– Что скучаем?– она сняла плащ и аккуратно повесила его в шкаф.
– Тебя ждём.
– Да?
– Куда ж мы без тебя?– пробурчал Андрей и достал сигарету.
– Андрюш, ты-то что?
«А я?»
« Опять Андрюш!»
– Что?
– Смотришь на меня, как солдат на вошь.
– Тебе показалось.
– И говоришь сквозь зубы.
«Нет, зря я всё-таки тогда…»
– Нормально я говорю.
– Неужели?
Андрей не счёл нужным что-либо отвечать.
«Ну, зачем себя так вести? Я же просил, а ты…»
– Ира…
– А?– она даже не подняла взгляд, отчего Сергей сразу же сник.
– Да так, ничего.
«Да что же я такого сделал? В чём дело?»
Несколько минут стояла тишина.
Ни Андрей, ни Сергей не знали, куда деть глаза, одна только Ирина чувствовала себя уверенно.
– Ну что, будем в молчанку играть?– надула она губки.
– Угу.
Сергей тоже отрешённо кивнул.
– Не, так не интересно. Андрюш…
«Да сколько ж можно?»
– Чего?
– А что ты такой злой?
Андрей выразительно на неё посмотрел, но говорить ничего не стал.
«Издевается, дураку же понятно, что издевается. Это надо же быть такой…»
«Может, она хочет, чтобы я её приревновал? Да, кстати, очень даже может быть…»
– Что-то с вами всю неделю непонятно что творится, причём дальше – больше. Серёж, анекдот, что ли, какой-нибудь рассказал бы.
– Я не умею рассказывать анекдоты.
– А ты попробуй.
– Не хочу.
– Почему?
– В раздумьях я,– Сергей посмотрел в глаза Ирине, которая даже не отвела взгляд, всё так же непринуждённо улыбаясь.
– И что же это за раздумья такие, если не секрет?
Сергей ещё несколько секунд смотрел ей в глаза, но в результате никакого ответа себе так и не нашёл.
– Секрет,– он перевёл взгляд на окно.
– По-моему, вы от меня что-то скрываете.
«Вот зараза. Ведь всё понимает; видит, что мы у неё на крючке и пользуется».
«А может быть, я что-нибудь не так сделал? Может, я…»
– Андрюш, а у тебя тоже секрет?
– Тоже.
– Ну, скажите какой,– казалось, что сейчас она затопает ножками и будет бить кулачками по столу.
– Секретный.
Она хихикнула, но потом решила, что уместней будет обидеться, и незамедлительно надула губки.
– Секретный, да?
– Да.
– А поточнее?– Ирина отставать явно не собиралась.
– Ладно,– Андрей вздохнул,– скажу.
– Ну.
– Только не пугайся.
– Угу.
Андрей собрался с мыслями.
– Я…
– Ну, говори.
– Я черепашка-ниндзя.
Ирина засмеялась, совсем по-детски прикрыв рот рукой.
– Ясно, ясно.
Андрей эту тему развивать не хотел. Он снова закурил.
А Ирина больше не нашла, что сказать.
«Ну, зачем? Как хоть она мне вообще могла понравиться? О чём я думал?»
«А может они… Нет, это я уже, конечно, загнул, этого быть не может. Хм, в чём же дело?»
Ирина совсем расстроилась, поняв, что поговорить ей сегодня будет не с кем.
«Нет, надо прекращать это дело, так нельзя. Надо собраться и…»
«Дело во мне, наверняка во мне…»
– На «Научприбор» завтра никто не собирается?
– Нет.
Андрей просто отрицательно покачал головой.
– Значит, самой ехать придётся,– в очередной раз расстроилась Ирина.
– А зачем тебе?
– Да так,– она махнула рукой.
– По работе?
– Ага.
– Патенты смотреть? Так я…
– Нет.
С Сергеем Ирина разговаривать уж точно не собиралась.
«Надо что-то делать, что-то…»
«Что-то не то, что-то…»
– Пара скоро?
– Две минуты.
Андрею эта цифра понравилась.
– Я пошёл.
– Что это ты, дисциплину начал соблюдать?
– Вроде того.
Андрей взял тетрадь, учебник и молча вышел.
Сергею тоже оставаться особого желания не было.
– Пожалуй, я тоже пойду.
– Иди,– как обычно улыбнулась Ирина, но улыбка, конечно, была уже не та.
Андрей сегодня был в самом плохом настроении за весь месяц. Делать ничего не хотелось, даже думать не было никакого желания, но мысли уходить упорно не желали, заставляя его едва ли не сходить с ума.
Он снова завалился на свою любимую кровать, немало повидавшую на своём веку, и, вцепившись в покрывало, то ли простонал, то ли прорычал.
«Стерва, сволочь…»
Иру ему хотелось не просто убить, а так, чтобы… Андрей даже сам не знал, чтобы он с ней сделал, если бы ему дали такое право.
«Как же она меня… «Андрюш», «Андрюш»… Чтоб тебя! Ну, какой же идиот, дебил! Ну, на кой хрен она мне сдалась? Ну что я, без неё не прожил бы? Кто хоть она такая? Очередная сука, разве что на редкость с дурным характером,– Андрей ударил кулаком по постели и, снова простонав, взялся за голову.– Сука, сука… Вот что теперь делать? Не, завтра я ей устрою. Как раз Серёги не будет, так что… А то возомнила себе! Кто ты такая? Да пошла она, с такими-то закидонами! Я думал она… А она… Какими же всё-таки бабы бывают суками.
И как мне теперь с Серёгой разговаривать? Я же его кинул, предал. А ведь я его почти уже десять лет знаю, а я… Предал лучшего друга из-за какой-то сволочной бабы! Дебил, ой, дебил… Пристрелить меня мало,– Андрей резко открыл глаза и подложил руку под голову.– А может Серёге всё рассказать? Он же всё равно рано или поздно обо всём догадается, или эта всё разболтает. Или может… Нет, догадаться он не должен, тем более, что с Иркой всё; к чёртовой матери такие отношения, тоже мне… Что, она думает, что она умнее и хитрее всех? Что ей всё можно, что ли? Она же на наших чувствах играет, издевается. И чего она только хочет? Хотя ясно чего, я и сам… Нет уж, Ирочка, не на того нарвалась. Может, ты хочешь, чтобы я на коленях пред тобой ползал, лишь бы ты ничего лишнего не сказала? Нет уж, я ни перед кем не ползал и ползать не собираюсь; не на того напала. Что, думаешь, если я тогда к тебе пришёл и нёс всякую хрень, значит, я влюблён в тебя по уши и прощу тебе всё, что угодно? Ошибаешься, ох, как ты ошибаешься. Что я тогда к тебе припёрся, это ещё ни хрена не значит, поверь мне.
Вот тоже дурён… Пришёл, не устоял. Хитрая зараза, всё так подстроила, спланировала… И где были мои глаза? Влюбился, идиот. Это надо же такой бред выдумать! Какая, на хрен, любовь? Уязвлённое самолюбие и похоть, не более того. Всё ж это с целью… И ведь знала, на чём играть надо, есть же люди. Правда ведь думал, что влюбился. Кретин, кретин, кретин!– Андрей сильно ударил себя по лбу и повернулся на бок.– Из-за какой-то навязчивой идеи столько проблем! Любовь… Знал ведь, всю жизнь себе твердил, что нет никакой любви, что сказки всё это, и на тебе! Как юнец желторотый, как последний… И ведь даже думать ни о ком не мог, да что там, я её даже трахать не хотел; так, обниматься, да гулять под луной. Это ж надо! Позорище! До чего ж всё-таки великая сила самовнушение, а особенно, если оно обильно сдобрено страстями; ведь не отличишь! Почему я раньше всего этого не понял? О чём я думал? Чем? Никаких бы проблем сейчас не было. Любовь, любовь…
Нет, ну какая же она всё-таки хитромудрая, так меня заарканить. Уж чего не ожидал, того не ожидал. Ну, ничего, зря ты, дорогая моя Ирочка, думаешь, что я буду блуждать в темноте вечно, я не настолько глуп. Хватит, поиздевалась немного, пора и честь знать. Не такой я человек, это Серёга… Хотя, что Серёга? Он ведь тоже не дурак, рано или поздно и он поймёт, кто она такая, и что за чувство у него к ней было. А ты, Ира… Я с тобой ещё поговорю. Надо на днях обязательно… Пусть только повод подвернётся, ты ещё увидишь, каким может быть «Андрюша». Стерва…»
Прошло ещё несколько дней.
Сергей должен был подойти только к следующей паре, и в аспирантской были только Ирина и Андрей.
– Андрюш, а сегодня ты…
– Я занят.
– Чем же это, интересно?
– Ничем.
– Ничем нельзя быть занятым.
– Ошибаешься, очень даже можно.
Андрей продолжал читать.
– Андрюш, а что ты такой злой? Звонить совсем перестал, на работе почти не разговариваешь…
– Я тебе уже не раз говорил, и что, и почему. И прекрати, наконец, звать меня Андрюш, тем более при Сергее.
Ирина улыбнулась.
– Да ладно тебе, всё равно рано или поздно…
– Не всё равно.
– По-моему, если затягивать, будет только хуже.
– Ну, так объясни ему тогда всё, зачем так делать-то?
– Как «так»?
– Сама знаешь.
– Жалко мне его, не могу решиться.
– Это называется проще: жалко выкидывать хорошую игрушку.
– Ты слишком плохо обо мне думаешь.
– Нет, это я раньше думал о тебе слишком хорошо. Я так понимаю, что даже я тебе нужен только как игрушка, причём полностью, без остатка, ты не хочешь делиться мною даже с друзьями. Поставила себе задачу рассорить меня с Сергеем и…
– Что за глупости?
– Это не глупости.
– Что-то я перестаю тебя понимать.
– Ой, сама невинность!
– Не кричи.
– Не, ну сколько можно? Нужно же и совесть иметь.
– Да что я сделала плохого-то?
– Да ничего! Мне с Серёгой уже разговаривать стыдно.
– А-я-я-й, какие мы скромные.
– Да, в отличие от некоторых особо…
– Ну, продолжай.
– Неужели нельзя разговаривать с человеком по нормальному? Обязательно надо показать, что ты теперь выше него, что я теперь…
– Как хочу, так и разговариваю.
– Вон ты как заговорила!
– Да! Всё совесть у тебя…
Сергей поправил цветы и подошёл к аспирантской. Он посмотрел по сторонам и, никого не заметив, хотел уже открыть дверь, но, услышав едва ли не крик Ирины, насторожился.
– Не ори на меня!
– Ты сама бы…
Сергею стало интересно, он прислушался.
– Ты сам начал!
– Да, потому что своим поведением…
– Разорался тут, пара всё-таки идёт.
– Да хрен с ней, с этой парой!
«Что это они так разругались? Надо их успокоить…»
– Какое ты вообще имеешь право предъявлять ко мне такие претензии?
Сергей взялся за ручку двери.
– По-твоему, что мы встречаемся– это ничего не значит?
Сергей насторожился и убрал руку с ручки.
– Андрюшенька, мы с тобой ещё не женаты, и я тебе не жена, чтобы так на меня…
– Вот и хорошо, тогда иди ты к чёртовой матери!
– Я…
– Достала!
– Ах, так! Да ты тоже хорош, прям всё делай по-твоему!
– А что я тебе должен всё прощать? Ты же сама говоришь, что то, что мы трахнулись пару раз, ещё ничего не значит.
«Что они?!»
– А как же твои признания в любви?
«Чего?!»
– Если бы я знал, что ты такая… лучше бы уволился.
– Ой, какой бедненький, по-моему, не я к тебе пришла.
«А я… Размечтался. Я же был всего лишь средством для приманки Андрея, идиот, как же я…»
– Да ты целый месяц…
– Ну?
– Да иди ты!
«Я же тебя любил, как ты…»
– Сам иди!
Послышалось, как Ирина резко встала и собралась уходить.
Дверь резко открылась и из кабинета едва ли не выскочила покрасневшая от злости Ирина.
Она уставилась на Сергея.
– А ты что? То же…
Сергей не дал договорить и кинул цветы ей в лицо.
– Сука!
Ирина отшатнулась и удивлённо уставилась на Сергея, не находя слов.
Сергей хотел ещё что-то сказать, но тоже не смог ничего придумать и, одарив её ненавистным взглядом, развернулся и пошёл прочь от этого проклятого места.
Ирина так и стояла, не зная, что сказать.
Из аспирантской выскочил Андрей.
– Серёг!
Сергей ускорил шаг.
– Серёг, я всё объясню!
Сергей не обернулся.
«Я же любил тебя, любил!
Как ты?..
Как вы?..
Сволочи, я вас ненавижу, будьте вы прокляты!
Ира– …»
На глаза наворачивались слёзы.
Сергей пришёл домой и, бросив куда попало пальто, завалился на диван.
Он взялся за голову и застонал.
«Господи, ну за что мне это наказание? За что?! Не хочу я жить, не хочу, не хочу! Ира, как ты могла? Я же любил тебя, я бредил тобой, я был готов умереть за тебя, а ты… Да, это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Ира, какая же ты, оказывается, дрянь, какая же ты…
А Андрей… Тоже мне, друг называется. Вот и цена твоему слову, цена тебе. Ты готов продать всё за ночь с какой-то шалавой. Урод. Ты не человек, ты даже хуже животного; обезьяна и та честнее тебя будет. Любит он её, видите ли, а по-человечески нельзя было это сказать? Неужели бы я не понял? Всё тайком, как последний предатель.
Мир сволочей, как я только мог здесь родиться? Одни предатели, скоты…– Сергей вздохнул и уставился влажными глазами в потолок.– А впрочем, чего я ждал? Пора посмотреть правде в глаза. Кто я такой? Да, все они сволочи, но сволочь– это синоним человека, а я не сволочь, значит, я и не человек. Так на что я мог рассчитывать? Что Ира кинется в мои объятья, а Андрей будет свидетелем на моей свадьбе? Да кому я нужен? Размечтался, кретин. Цветы купил, на, бери, любимая, всё для тебя… Одни мечты, а мечты редко когда сбываются. Жизнь– это кладбище несбывшихся желаний, вот и на моём появилась ещё одна могилка, большая и красивая. Может прилечь рядом? Нет уж, не дождутся. Слышишь Ирочка, я буду жить назло тебе, потому что я ненавижу тебя! Когда-нибудь, ты поймёшь, кого ты потеряла, какую любовь ты отвергла… Ненавижу вас! Но ещё больше я ненавижу себя; я сам создал себе этот идеал, эту сказку. Поделом мне, так и надо возвращать человека к реалиям жизни.
Я никто и ничто. Да, просто так со мной никто и разговаривать не будет, я нужен все только как средство. Да и зачем принимать меня за человека? Простите, я не сволочь… Жаль…»
Зазвонил телефон.
Сергей не реагировал.
Звонки не прекращались, кто-то явно хотел поговорить с ним.
Сергею надоело, и он снял трубку.
– Серёг, это ты?
Сергей положил трубку обратно.
«Ещё хватает наглости звонить. И что он мне скажет? «Прости, случайно вышло». Предатель…»
Опять звонок.
Сергей снова снял трубку; он хотел просто послать Андрея куда подальше.
– Серёг, только не бросай трубку.
– …
– Выслушай меня, потом можешь делать, что хочешь.
– …
– Поверь, мне трудно говорить, но я всё равно должен тебе всё рассказать,– Андрей вздохнул.– Не знаю, как так получилось, но я в неё влюбился. Да это звучит смешно, тем более – в свете того, что я всегда говорил о любви, но это так. Я не хотел, но это оказалось выше меня, ты должен это понять. И она тут ещё… Сам знаешь. Прости, я не смог сдержать обещания, я не устоял, я пришёл к ней и… В общем, она не отказала. Я не говорю, что во всём виновата только она, виноват прежде всего я, я не устоял, но это же любовь, это… Впрочем, что я тебе буду объяснять? Но у нас уже всё кончено. Всё, теперь я с ней даже разговаривать не буду. Не знаю, обидишься ты или нет, но я скажу тебе, что она просто редкостная б… Таких б… ещё поискать надо.
– …
– Надеюсь, ты поймёшь. Серёг, не дай ей поругать нас друг с другом, ей теперь только этого и надо.
– …
– Ну, влюбился ты в неё, я влюбился, с кем не бывает? Не стреляться же теперь из-за неё, она того не стоит. Слышишь, Серёг?
– Я знаю, кто она есть, но ты…
– Ну, неужели ты не понимаешь? Если бы я этого не сделал, я бы, наверное, с ума сошёл. Ты же сам знаешь, что такое любовь.
– Знаю.
– Не хотел я этого, честное слово, не хотел, как в тумане…
– Хватит.
– Ну Серёг, ну в конце концов… Не стоит она того.
– …
– Серёг…
– Я всё понимаю, но это всё равно подло, мог бы и просто сказать, что любишь её.
– Я не мог, я…
– Почему?
– Не знаю, это не по телефону. Давай встретимся где-нибудь, посидим, поговорим.
– Зачем?
– Иначе я просто не засну, совесть замучит, а по телефону…
– Я не хочу никуда идти.
– Да ладно тебе, ты же не хочешь, чтобы у меня была бессонница? Хватит капризничать, поговорим, развеемся, может быть, а то так и до непоправимого недалеко.
– Ну, может…
– Где-нибудь на нейтральной территории.
– Не знаю.
– Знаешь. Да ничего с тобой не случится, что ты как маленький?
Сергей задумался.
– Ладно.
– Вот и хорошо, спасибо. Давай… Часов в восемь в…
– Туда?
– Там весело, отвлечёшься хоть.
– Я не хочу…
– Н,у хватит, всё, к восьми у входа.
– Я…
– Ну, вот и договорились. Всё, жду.
Сергей положил трубку и снова лёг на диван.
«Ну и схожу, какая разница? Мне уже на всё наплевать».
Андрей пришёл домой совсем злой. Есть не хотелось, телевизор смотреть тоже. Он постоял в прихожей, думая, что теперь делать и, стукнув кулаком по стене, сел на стул.
«Что делать теперь?.. Вот зараза! Это же надо… Перед Серёгой стыдно, так кинуть его! Где только были мои мозги? Какая же я всё-таки скотина! От этой долбанной любви совсем голову потерял…
Ну Ира… Как хоть меня угораздило в неё влюбиться? Нет уж, всё, хватит, всему есть предел. Она стала слишком много на себя брать, как будто я вообще не человек, и моё мнение не имеет никакого значения. Прощай, родная, разлюбил я тебя. Сама виновата, дура… Вот тебе и любовь; месяц с небольшим, а встречались мы и того меньше; две недели. Всего две недели, и ради этого… Всё умерло, больше никаких чувств нет. Умерло… Может это из-за того, что я её добился, а больше мне от неё ничего и не нужно? Нет… Или да? Может действительно все эти чувства, вся эта история… Потому что я её хотел? Почему бы и нет? Надо признаться, что после первой же ночи я к ней того же уже не испытывал. Но ведь как до этого! Да какая разница, что до этого? Любовь– это ответная реакция на возникновение идеала, а я её очень хотел, всё, что «очень», рано или поздно превращается в идеал, вот и вся любовь. Дурак, из-за какой-то похоти… Или, может, всё-таки нет? Как-то слишком… Нет, всё правильно. Стыдно, но так оно и есть. Позор. Любовь, любовь… понавыдумывал себе… А впрочем, это естественно, ничего особенного; стандартный механизм возникновения любви, вот только не могу я любить, не верю, поэтому и избавился так быстро от этого наваждения. Я её просто…»
Телефон.
Андрей протянул руку.
– Да.
– Это я.
– Чего тебе?
– А что так грубо?
– Не надо только изображать такой невинный голос.
– Я и не…
– Ладно, чего звонишь?
– Хотела попросить прощения.
– Не хочется и вторую игрушку терять?
– Ну, при чём здесь эти твои игрушки?
– Ой, а то ты не понимаешь. Я и сам такой, так что тебя я вижу насквозь.
– Но ведь…
– Всё?
– Что всё?
– Больше ничего сказать не хочешь?
– Ну, Андрюша…
– Ира, не надо.
– Я…
– Поищи себе другую забаву, на меня теперь можешь не рассчитывать.
– Андрей…
– До свидания.
Андрей бросил трубку.
«Прости… Теперь я понимаю, каково им… Неприятно. И ведь понимал! Надо же выдумать такое, влюбился… Я же её, по сути, просто хотел! Ну почему раньше я не мог так же здраво всё обдумать? Совершенно не мог соображать. А почему? Да, потому что я её ещё не…
И Серёга… Надо с ним поговорить, объяснить всё. Он поймёт, у него мозги есть, по крайней мере я буду знать, что сделал всё возможное. Позвонить? А может не надо? По телефону как-то… Надо где-нибудь встретиться и желательно сегодня же, пока в нём ненависть не укоренилась. Звонить? А что ещё остаётся?..»
Андрей набрал номер Сергея.
Трубку никто не брал, но Андрей был упорен.
«Ну ,Серёг, ну выслушай хотя бы…»
Наконец Сергей снял трубку.
– Серёг, это ты?
Послышались короткие гудки.
«Ну что ж ты такой…»
Андрей снова набрал номер.
– Серёг, только не бросай трубку.
…
– Ну вот и договорились. Всё, жду.
«Ну слава богу! Надеюсь, он меня не вздумает прибить? Надо пойти перекусить и собираться…»
Туда-сюда шныряют люди, всё больше небольшими группами. Люди эти, по большей части, уже были немного в нетрезвом состоянии, хотя ещё и было довольно рано. Половина народа танцевала, половина, как и Андрей с Сергеем, сидели за столиками.
Сергею было совсем невесело, и он чувствовал себя здесь чужим.
Андрей поднял кружку.
– За нас.
– За нас,– промямлил Сергей и отпил пива.
– Серёг, я много думал и кое-что понял.
– Что же?
– Не люблю я Ирку, да и не любил никогда, умопомешательство просто было какое-то.
– А я любил,– еле слышно, скорее, для самого себя, сказал Сергей и сделал ещё глоток пива.
– Считай, что тебе повезло, ты вовремя увидел её истинное лицо.
– А разве неведение – это плохо? В этом мире всё только на неведении и держится.
– Ну, ничего же страшного, в принципе, не случилось.
– Да уж, ничего страшного.
– Я тебя совсем не слышу, бубнишь что-то себе под нос.
– Ну, извини.
– Да хватит тебе! Ну что ты так расстраиваешься? Она же б…, зачем из-за неё расстраиваться? Много ей чести будет.
– А что же тогда делать, если не расстраиваться? Смеяться?
– Нет, зачем? «Единственный отпор– это злоба».
– Камю про общество говорил.
– Это подходит ко всему.
– Злиться может только тот, кто стоит выше, вы же меня слишком унизили для того, чтобы злился.
– Да брось ты, злиться может каждый.
– Каждый, но в таких ситуациях приходится злиться на самого себя.
– Вот депрессий нам совсем не надо. И вообще, почему ты злишься на себя? Я сволочь, она стерва, ты-то здесь при чём?
– А я дурак.
– Почему?
– Потому что верил вам.
Андрей хотел что-то сказать по этому поводу, но понял, что оправдываться смысла нет.
– Неужели тебе всё ещё жаль, что у тебя с ней ничего не вышло?
– Теперь я её скорее ненавижу, чем люблю, тогда действительно не жаль, но с другой стороны уязвлённое самолюбие…
– Ну, это ничего, главное, что ты её больше не любишь.
– Да, это главное.
Они на минуту замолчали.
– Надо ещё пива заказать.
Принесли ещё по кружке.
– И чего ты меня сюда притащил?
– Здесь весело, хоть душу отведёшь.
– Ну-ну, веселье так и прёт.
– Да и вообще, хоть раз в жизни отдохнёшь по-человечески.
Сергею не хотелось спорить, а потому отвечать он не стал.
– Эх, Андрей, знал бы ты, что у меня сейчас внутри творится…
– Понимаю.
– Да как ты поймёшь? Разве тебя хоть когда-нибудь бросал любимый человек?
– Да, не бросал.
– Ненавижу её, ненавижу.
– Надеюсь, обо мне ты так же не думаешь?
– Обидно, но придётся признать, что ты тоже жертва, пусть и добровольная.
– Я ничего не мог с собой поделать.
– Да, перед ней не устоишь.
– Злишься?
– Неосознанно. Просто какая-то тупая злость в самых глубинах моего подсознания, а это ничто иное, как крик уязвлённого самолюбия.
– Это хорошо, злость– это всегда хорошо.
– Убил бы.
– Ну ладно, хватит о ней,– Андрей щёлкнул пальцами.– Два пива!
– Не лопнешь?
– Да от чего тут лопаться-то? За себя бойся.
– Будь спокоен,– Сергей начинал веселеть, при этом в его глазах читалась только ненависть, весёлая ненависть отрешённости.
– Тебе надо отвлечься.
– То есть?
– Баба тебе нужна.
– Баба… Хм, интересно, сейчас я всех женщин ненавижу, даже как-то…
– Как это так?
– Вот так.
– Ты стал рассуждать, как редкостный бабник.
– Бабники тоже ненавидят женщин?
– Да, они им, нам, нужны только как средства, иначе любой Казанова женился бы на первой же разведённой им шалаве.
– «Когда парень овладевает девушкой, люди называют это любовью, в то время, как гораздо вернее назвать это ненавистью».
– О-о, оказывается, и философы могут быть умными.
Сергей усмехнулся и сделал внушительный глоток пива.
– Н,у ты…
– О-о, Андрюха, здорово!– к Андрею подошёл какой-то молодой человек и горячо пожал ему руку.– Что не сказал, что придёшь?
– Так получилось.
– Что скучаете?
– Так надо. Это, кстати, Сергей, а это Вован.
Они пожали друг другу руки.
– Пошли к нам.
– А кто там у вас?
– Толян, Олька, Катька, Маринка и Татьяна, свет очей моих.
– Круто.
– Идёте?
– Это ты у Серёги спрашивай, банкетом он сегодня заведует.
– Серёг, пошли.
– Ну…
– Не расстраивай Андрюху, видишь, как он умоляюще на тебя смотрит?
– Я…
– Ну и отлично! Всё, Андрюх, Серёга согласился.
– Я не…
– Ну ладно, пошли.
– Так я же…
Андрей встал.
Сергею было уже как-то неудобно отказываться.
– Пошли.
За столиком сидели четыре молодые, довольно симпатичные девушки, а также небритый человек с очень весёлым выражением лица.
– Смотрите, кого я к вам привёл!
– Привет.
– О-о, Андрей, какими судьбами?
– Давненько тебя не было видно, ты куда пропал?
– Весь в делах, ни минуты покоя.
– А-я-я-й.
– Сочувствую.
– Спасибо, родная. Кстати, это Сергей, прошу любить и жаловать.
Сергей кивнул в знак приветствия.
– Толян,– представился молодой человек и пожал руку Сергею.
– Ну, берите стулья, садитесь.
Андрей и Сергей сели.
– Ну что, беленькой?
– Неси,– обречённо сказал Андрей и виновато посмотрел на Сергея, который чувствовал себя явно не в своей тарелке.
– А ты с ним работаешь, да?– спросила Сергея светленькая и кивнула на Андрея.
