Павел Александрович Новиков
Полное собрание сочинений. Том 1
– Эх, и в кого мы превратимся-то, если все будем на одно лицо?
– Всё, надоел ты мне. Какая тебе разница? Не загадывай, там видно будет. Всё равно помрёшь же. Традиции, традиции… на наш век их хватило, пускай теперь вон те разбираются,– он указал пальцем на играющих детей, и они снова замолчали.
В хижине темно и тихо. Могучей Горе это нравилось, в темноте лучше думается; темнота настраивает на определённый ход мыслей, которые ему и были нужны.
Он лежал на дорогих шкурах, одной рукой подперев голову и мерно пожёвывывая травинку.
Низко склонив голову, вошёл Серый Камень.
– Ты звал меня, Могучая Гора?
– Да, Серый Камень, присаживайся.
Серый Камень сел в углу хижины напротив Могучей Горы.
– Как прошла встреча?– начал Серый Камень.
– Как и должна была пройти.
– Значит, всё хорошо?
– Да, лучше, наверное, и некуда. Тихий Ветер купился с потрохами,– Могучая Гора выплюнул травинку и сел.– Он думает, что я пошлю ему воинов, чтобы защитить их никчёмное племя.
– Юны глупы.
– Да нет, почему же? Юны просто не могут возразить мне, они мне слишком многим обязаны.
– Всё равно глупы, если сделали себя должниками.
На минуту в хижине воцарилась тишина. Каждый думал о своём.
– Уже все племена согласны на объединение?
– Да, почти. Остались только уны, но я уже направил к ним посла. Через несколько дней они тоже будут моими.
– Гениально, Могучая Гора,– закачал головой Серый Камень.
– Ничего особенного. Я, в общем-то, хочу того же, что и все.
– Я вот думаю…– Серый Камень замялся.
– Ну, говори. Даже плохая мысль лучше, чем никакой.
– Насчёт унов. Я слышал, что всё это объединение очень не нравится Огненному Солнцу– сыну вождя.
– Ну и что?
– Как бы он не испортил весь процесс объединения.
Могучая Гора засмеялся.
– Не преувеличивай. Он ничто, всего лишь тень отца, что нам может сделать тень?
– Вот именно, что он тень. А кто хочет быть тенью?
– Он не проблема. Он один, а один в поле не воин.
– Он один, поэтому он и силён.
– Чем же он так силён?– Могучая Гора усмехнулся.
– Тем, что он один. Он надеется только на себя, ему не за кого бояться…
– Страх, вот что нами движет и помогает в трудную минуту. Если же он не боится, то он никто и ничто. Я не понимаю твоих опасений.
– Я бы попытался задобрить его.
– Ну почему ты такой трусливый? Ну ладно, как ты его собираешься задобрить?
– Дать ему какой-нибудь не особо важный пост в союзе.
– Он молод. Он ещё не пришёл к тому смыслу жизни, ради которого живут все люди. Власть для него ещё ничего не значит. Сейчас он не продаст свои принципы.
– Все продадут, и он не исключение.
– Да, ты прав, все, но его принципы потянут как минимум на главу союза.
– Но всё же попробовать, я думаю, стоит.
– Этим мы только усилим его веру в себя, надо просто его не замечать.
– Да?
– Верь мне.
Серый Камень пожал плечами.
– Да, Могучая Гора, вы, наверное, правы, вам виднее.
– Объединение уже началось, уны тоже скоро присоединятся, тогда мы их немного попугаем, потом расправимся со злостным предателем, и тогда они все будут вот здесь,– он показал сжатый кулак.
Серый Камень кивнул и тихонько вышел из хижины
Огненное Солнце сидел под деревом, которое стояло на холме, возвышавшимся над всем племенем. Он наблюдал за суетившимися людьми, за дымом, идущим от костров, за бегающими туда-сюда собаками. Всё двигалось, менялось, но при этом почему-то создавалось впечатление удивительного постоянства.
Огненное Солнце размышлял о себе, об отце, о его месте в племени и приходил к выводу, что он всего лишь сын вождя. Хотя почему «всего лишь», он объяснить не мог.
Из высокой травы у подножья холма показался Яркий Месяц и, заулыбавшись, направился к Огненному Солнцу.
Он сел рядом и вздохнул.
– Далеко же ты забрался, что забрался.
– Я здесь часто сижу.
– Я знаю, знаю.
– Мне здесь нравится.
– Да, интересно, что интересно, наблюдать за людьми, людьми.
– Я бы не сказал, что я сижу здесь для того, чтобы за кем-то там подсматривать.
– А зачем же ещё тут, что тут, сидеть, как сидеть?
– Здесь спокойно.
– И скучно.
– По твоему, думать– скучно?
– А что в этом, этом весёлого, что весёлого?
– Не знаю. По-моему, думать это всегда интересно.
– Почему?
– Всегда открываешь для себя что-то новое.
– А зачем тебе, тебе, что-то новое, как новое?
– Не знаю. Я же всё-таки человек.
– Ну и что, что?
– Отстань. Этого не объяснишь.
– Если есть смысл, как смысл, то объяснить его всегда, всегда, можно, что можно.
– Значит, я думаю безо всякого смысла, думаю и всё тут.
– Ну и дурак, что дурак.
Огненное Солнце усмехнулся и не стал отвечать.
Яркий Месяц устроился поудобнее.
– Только что начались переговоры, переговоры.
Огненное Солнце молчал, опустив голову.
– Не поэтому ли, этому, ты и ушёл, как ушёл?
– А что мне там делать?
– Высказал бы своё, что своё, мнение, мнение.
– Я же не старейшина, кому там нужно моё мнение?
– Но ты же сын вождя, что вождя.
Огненное Солнце вздохнул и улёгся на траву.
– Как же мне надоело это слышать.
– Радуйся, как радуйся.
– Достали.
– Не понимаю, понимаю.
– А-а, я тебе сто раз уже объяснял. Не поймёшь ты, не побывав на моём месте.
– Хм, я хотел бы побывать, что побывать, на твоём, как твоём, месте.
– Это ты сейчас так говоришь.
– И всегда буду, буду, так говорить, что говорить.
– Я чувствую себя не человеком, а тенью.
– Которая поважней, как важней, едва ли ни любого, что любого, человека в племени.
– Но всё равно, это всего лишь тень.
– А ну тебя, что тебя. Тоску только нагоняешь, нагоняешь.
– Тогда не доставай.
– Молчу.
Они замолчали.
– Небо сегодня красивое,– медленно протянул Яркий Месяц.
– Небо всегда красивое.
– Ну не скажи, скажи. Когда тучи ходят, разве, что разве, это хорошо, хорошо?
– По твоему, дождь– это плохо?
– Я не люблю дождь, как дождь.
– Но без него мы все погибли бы от жажды.
– А я всё равно, равно, не люблю дождь, что дождь.
– Ты не любишь того, кто даёт тебе жизнь?
Яркий Месяц молчал. Видимо, он думал, что ответить.
– Вот такие мы все скоты,– заключил Огненное Солнце.
Яркий Месяц не стал продолжать эту тему.
– Как ты думаешь, что думаешь, они договорятся, как договорятся?
– Конечно,– Огненное Солнце был отрешённо спокоен.
– Ты так в этом уверен, уверен?
– Отец вбил себе в голову, что если он не вступит в союз, бандиты перебьют всё племя.
– Наверное, он прав, что прав.
– Почему же он прав?
– А разве они и правда, что правда, не могут нас перебить, как перебить?
– Это всего лишь горстка людишек. Достаточно собрать десять хороших воинов, чтобы всех их убить.
– Почему же тогда, как тогда, все так боятся, что боятся?
– Потому что все боятся; потому что боятся не бояться; потому что так кому-то надо.
– Кому, что кому?
– Могучей Горе, конечно же, он же выдумал весь этот союз. Он и есть главный бандит.
– По-моему, моему, он просто хочет, что хочет, всем нам помочь, помочь.
Огненное Солнце усмехнулся.
– Тоже мне спаситель нашёлся. И какая ему от этого польза? Ни за что может помогать только враг.
– Зря ты так, зря.
– Тебе хорошо, всем хорошо, потому что никто не понимает. Как всё-таки замечательно ничего не знать, а кто знает, тот обречён на всеобщую ненависть.
– Ну, ты и загнул, что загнул!
– Я понимаю, что к чему. Но даже если бы и отец всё понимал, он ничего не сделал бы, всё было решено до него.
– Что всё?
– Всеобщая распродажа, и нас тоже купили за бесценок.
Яркий Месяц соображал.
– Обидно,– добавил Огненное Солнце.
– Да не переживай, переживай, ты так, что так. Всё будет, будет, как и раньше, что раньше.
– В ближайшее время да, но я сочувствую нашим детям. Я не пожелал бы и врагу жить в таком «прекрасном» мире.
– В любом случае ты ничего уже не изменишь, как изменишь.
– Но я всё равно не продамся.
– Ты о чём, о чём?– забеспокоился Яркий Месяц.
– «Я всегда буду против», как говаривал один шаман.
– И что же ты будешь, будешь, делать, как делать?
– Я не успокоюсь, я не останусь здесь.
– Ты хочешь, хочешь, уйти?– Яркий Месяц испуганно посмотрел на Огненное Солнце.
– Да, если отец вступит в союз, я уйду,– Огненное Солнце был сегодня как-то особенно спокоен, а может, даже и доволен.
– Куда же ты пойдёшь, что пойдёшь? Одному в лесу не выжить, как выжить.
– Враг моего врага– мой друг.
– Не понимаю, что понимаю.
– Я буду с теми…
– С бандитами?!– глаза Яркого Месяца были полны ужаса.
– Я бы не стал их так называть. Я мало что о них знаю, но говорят, что они тоже чего-то хотят, может быть того же, чего хочу я?
– Они же…
– Они тоже борются за свои идеи, за своих богов, они не просто бандиты.
Яркий Месяц встал, он сильно нервничал.
– Они же, они, убийцы. Понимаешь, убийцы!
– А ты бы не убил того, кто ненавидит тебя и не хочет верить правде?
– Какой ещё правде, правде?
– А вдруг они действительно правы в своих идеях? Откуда ты знаешь, на чьей стороне истина?
– Я… я…– Яркий Месяц не знал, что сказать.
– Всё равно, правы они или нет, лучше быть с борцами, чем с трусами.
– Это не борцы, что борцы, это…
– Если бы они были обычными бандитами, они не рассказывали бы пленным о своих богах, своих идеях. Значит, они и правда хотят нам что-то сказать.
– Но…
– Если я перестал верить в эту жизнь, то почему бы не поверить в другую?– Огненное Солнце сделал паузу.– Вера очень странная вещь, она никогда не умирает, она бессмертна: умирает одна, остаётся другая; разочаровался в этом, начинаешь верить в то.
– Ты сошёл с ума, ума.
– Я верю в то, что они не просто бандиты, а борцы за свою идею, и я тоже борец, и я хочу быть рядом с себе подобными. Я не хочу сдаваться.
Яркий Месяц махнул рукой.
– Делай что хочешь, хочешь.
Огненное Солнце молчал и упоённо смотрел на небо.
– Будем верить, что верить, что союза не будет, как будет.
– Будет,– Огненное Солнце почему-то улыбнулся.
Яркий Месяц постоял ещё немного и, видя, что Огненное Солнце больше не хочет говорить, поплёлся домой.
Чёрная Борода старательно обтёсывал каменный нож, то и дело внимательно разглядывая его. Он очень бережно и чутко относился к оружию и считал, что оружие его единственный друг и помощник, единственное, на что он мог положиться.
Сейчас Чёрная Борода размышлял о том, кто он есть: воин или бандит и, естественно, постоянно приходил к выводу, что всё-таки скорее первое.
К нему подошёл Бурный Ручей и молча уселся рядом. В руках он вертел небольшой камень.
Чёрная Борода решил отдохнуть и отложил нож.
– Ну что ты, Бурный Ручей?
– Да так, прогуливаюсь.
– А что такой грустный?– Чёрная Борода хлопнул его по плечу.
Бурный Ручей попытался улыбнуться.
– Разговаривал я сейчас с Холодным Рассветом.
– Ну и?
– А ведь он верит.
– Во что?– не понял Чёрная Борода.
– В тебя, в нас, в наших богов.
– Ну и что такого? Большая наша часть верит, только поэтому они и с нами. У нас так, та половина, что помоложе и поглупее верит, а те, кто поумнее и постарше уже нет, хотя и делают вид, что верят.
– И тебе их не жаль?
– А почему я должен их жалеть?
– Ну, они же идут за тобой ради идеи, а не ради добычи.
– Какая разница, кто и за кем идёт? Всем хорошо, да и ладно.
– Как же, нет разницы?
– Не, разница, конечно, есть, но если разница никому не нужна, то её и нет.
– Всё равно, иногда мне жаль их.
– А я им завидую. Они счастливы, потому что действительно борются.
– Да, счастье в борьбе. Получается, что сраженья– это самые счастливые моменты в жизни.
– Угу, так оно и есть. Игра со смертью, избежать неизбежного.
– Странно, мы все боимся смерти, но без неё мы не имеем и счастья. Счастье и смерть неразделимы.
– Да.
– Выходит, без смерти нет и счастья.
Чёрная Борода посмотрел на него, как на сумасшедшего.
– Что-то ты сегодня сам не свой.
– Я же говорю…
– Не обращай внимания, они знали, на что шли. Тот, кто знает, не достоин жалости.
– А я думаю, наоборот.
Чёрная Борода вновь взял в руки нож и камень для обтёсывания.
– Ты лучше скажи, что в мире делается.
Чёрная Борода пару раз ударил камнем, но потом снова отложил его в сторону.
– А то ты не знаешь.
– Ну, может быть, и не знаю чего.
– Нас все боятся. На днях надо идти, засиделись мы уже тут.
– Что за дурацкая привычка спешить?
– А чего ждать?
– Я тебе уже говорил, пускай они хоть чуть-чуть успокоятся. Их теперь просто так не возьмёшь, сейчас они на каждый шорох оборачиваются.
– Они так будут вечно бояться.
– Подождём ещё немного. Пускай думают, что мы ушли.
Бурный Ручей почесал затылок.
– Интересно, а что это они нас так испугались?
– Это естественно.
– Но так… Даже, говорят, объединяться вздумали.
– Да уж, слышал я уже об этом.
– Это неспроста.
– Если что-то происходит, значит это кому-то надо. Просто так ведь даже прыщ не вскочит.
– И кому же нужен страх?
– Свой никому, а чужой всегда пригодится.
– Так там же одни свои.
– Несколько племён, все они по сути чужие друг другу.
– Всё равно не понимаю.
– И не надо. Какая тебе разница, кто и зачем, если это не касается тебя?
– Но может же ведь и коснуться.
– Мы то здесь при чём? Наше дело напасть пару раз и всё. Пускай хоть в одно племя сольются, всегда есть крайние дома.
– Совершенно не вижу смысла в их союзе.
– Его и нет, этого смысла. Просто-напросто он нужен какому-то очень неглупому человеку.
Бурный Ручей усмехнулся.
– Никто не заметит ловушек, если увидит хорошую приманку.
– Страх за свою жизнь и жадность– вот главные составляющие человека. Все остальные чувства всего лишь их дополнения и оправдания.
– Может быть, может быть,– Бурный Ручей отбросил камушек и встал.
– Ты куда сейчас?
– Пойду объяснять молодым, как важно верить в настоящих богов.
– А-а, ну иди, старайся.
– Эх, в чём только не убедишь себя ради красивой жизни.
В углу хижины на большой шкуре сидел Большое Дерево и о чём-то увлечённо думал. На его лице то и дело появлялась улыбка.
В хижину вошёл Огненное Солнце и встал перед отцом.
– Ты звал меня, отец?
– Да, Огненное Солнце, звал, садись,– он указал пальцем на шкуру, лежащую напротив.
Огненное Солнце нехотя сел.
– Ты ничего не хочешь спросить?
– Нет отец, по твоему выражению лица и так видно, что всё очень плохо.
– А я наоборот, доволен.
– Поэтому всё так и плохо.
Большое Дерево уселся поудобнее.
– Ты думаешь, я не прав?
– Я тебе уже всё сказал.
– Но ведь все уже объединились.
– Вот именно, что все.
– И что же в этом плохого? Не могу понять.
Большое Дерево был спокоен как никогда.
– Я уже устал повторять.
– Ты немногословен сегодня.
– Чтобы выразить настоящие чувства, не существует слов.
– Ты так расстроен?
– Да, я, мягко говоря, расстроен,– вспылил Огненное Солнце.
– Не кричи на меня.
– Почему?
– Как почему? Я твой отец.
– А почему я не могу кричать на врага?
– Что?– Большое Дерево не верил своим ушам.
– Да, теперь ты враг мне.
– Да как ты смеешь?!– закричал Большое Дерево и вскочил с места, ударившись головой о потолок.
Огненное Солнце тоже встал.
– Только что, отец, ты предал не только меня, но и всё наше племя.
– Я всех нас спас!
– Ты всех нас продал.
– Ах ты, щенок!– Большое Дерево сжал кулаки.
– Если ты ударишь меня, я не посмотрю, что ты мне отец,– Огненное Солнце тоже начинал злиться.
Нависла липкая тишина.
Наконец Большое Дерево сел и уставился в угол.
– Ты, ты…
– Ты не поймёшь меня, хотя бы потому что не признаешь, что ты был не прав.
– Ты ещё слишком молод, чтобы понять…
– Я молод, значит, я могу здраво мыслить.
– А я, значит, не могу. Я дурак?!– снова закричал Большое Дерево.
– Ты как и все,– Огненное Солнце злился всё сильнее и сильнее, однако ж пытался сохранить видимость спокойствия.
– И что это значит?
– Понимай, как хочешь.
– Пошёл вон. Я с тобой ещё вечером поговорю.
– Не поговоришь.
– Это ещё почему?
– Я не хочу жить в одном доме с предателем.
– Что ты сказал?!– лицо Большого Дерева покраснело от гнева.
– Да!– Огненное Солнце не выдержал и тоже перешёл на крик.– Я ухожу, я не хочу больше быть здесь!
– Куда ты пойдёшь?– зло усмехнулся Большое Дерево.– Ты не проживёшь один и до следующей Луны.
– Не беспокойся, я не буду один.
– И какой же дурак пойдёт с тобой?
– Со мной никто не пойдёт. Я сам найду того, кто мне нужен.
Большое Дерево встал и вплотную подошёл к Огненному Солнцу.
Огненное Солнце не отвёл взгляд.
– Ты присоединишься к бандитам?!
– Да, я присоединюсь к борцам.
– Да ты, ты ж…– Большое Дерево не находил слов.
– Уж всё же лучше, чем гнить заживо.
– Да что ты несёшь?!
– Тебе не понять, ты уже сгнил!
– Ах ты!..
Большое Дерево хотел дать пощёчину, но Огненное Солнце ловко увернулся и отошёл в сторону
– Не надо так шутить.
– Ты мне больше не сын!
– А ты мне не отец.
– Проваливай, чтоб я тебя больше не видел!
Огненное Солнце молча развернулся и быстро вышел из хижины.
– Теперь ты мой враг!– прокричал ему вслед Большое Дерево, но Огненное Солнце не слушал его, он уходил прочь от этого давно ненавистного места.
Перед ним выскочил Яркий Месяц.
– Что ты делаешь, делаешь, опомнись!
Огненное Солнце оттолкнул его и пошёл дальше.
– Огненное Солнце, что ты…
– Я всё решил, назад пути нет. Я знаю, что я прав, и скоро вы все об этом узнаете.
– Огненное Солнце…
Он не останавливался.
– Огненное Солнце, стой!– снова закричал Яркий Месяц и догнав его встал перед ним.– Возьми хотя бы мой топор, что топор. Ты же пропадёшь, как пропадёшь, без оружия, оружия.
Огненное Солнце остановился. Он посмотрел в глаза Яркому Месяцу.
– Спасибо тебе, Яркий Месяц, я не забуду тебя. Может быть, мы ещё увидимся.
– Ты…– Яркий Месяц тяжело вздохнул и покачал головой.
Огненное Солнце взял топор и, похлопав друга по плечу, двинулся в путь.
Он шёл в лес.
Глава 3
Как обычно, хороший солнечный день, у хижины сидели те же два старика и смотрели в лес.
– В лесу страшно.
– Да, страшно.
– Не понимаю я Огненного Солнца.
– Я тоже.
– И зачем ему это надо?
– Не знаю.
Пауза.
– Сидел бы дома, не жизнь, а сказка.
– Ты бы хотел жить в сказке?
– Я?
– Да, ты.
– Конечно, хотел.
– Ну и дурак.
Пауза.
– Почему?
– Скукота, особенно если ты зависишь от сказочника.
– Не понимаю.
– Ну, я думаю, Огненное Солнце просто захотел приключений на свою голову.
– Ты так думаешь?
– Да, я так и думаю. Ему надоело быть идеалом, примером для всех, и он решил всех обхитрить.
– Захотелось стать плохим мальчиком?
– Не совсем.
– То есть?
– Просто захотел…
– Ясно.
Снова затянулась пауза.
– А вдруг он прав?
– Мы уже говорили об этом.
– Ну и что? Может быть, мы неправильно говорили.
– Хватит, надоело.
– Надоедает только то, во что не хочешь верить.
– Думаешь, умный, да?
Они посмотрели друг на друга и опять замолчали.
– А мне кажется, ты не прав.
– В чём не прав?
– Ну, что Огненному Солнцу просто захотелось приключений.
– Это почему же я не прав?
– Он же всегда был против этого союза, не заключи Большое Дерево этот договор, он бы и не ушёл.
– Может быть.
– Точно тебе говорю.
– Рано или поздно он нашёл бы причину.
– Ты так думаешь?
– Ага.
– Тогда ему повезло.
И снова пауза.
– Ну и что дальше?
– Ради идеи он всё это затеял, не захотел сдаваться.
– А может быть из-за упрямства?
– Знаешь, почему человек имеет всякие там идеи и мысли?
– Почему?
– Потому что всякая идея особенная, потому что она твоя, а кому охота отдавать своё?
– Ты прав.
– И всё же я думаю, не из-за упрямства.
– Да?
– Обречь себя на смерть из принципа, просто назло всем? Не верю.
– И я не верю.
Длинная пауза.
– А он, кстати, и не обрёк себя.
– Почему?
– Он же присоединится к бандитам.
– Да ну? Не может быть!
– Точно тебе говорю.
– Где ты это услышал?
– Друг брата отца хорошего друга Огненного Солнца сказал.
– А-я-я-й.
– Ага.
– Не, не может этого быть.
– Почему же не может?
– Просто не может быть и всё.
– Раз ты не веришь, значит, этого нет?
– Да, есть только то, во что веришь.
– Чушь какая-то.
– Почему?
– Выходит, что весь мир и есть ты, он существует только в твоём воображении?
– Ага.
– А если я умру?
– То и мир умрёт тоже, вернее, твой мир.
– Бред. Люди умирают, но мир-то остаётся.
– Их миры остаются, а твой – умер.
– Это что же, у каждого свой мир?
– Ага.
Они замолчали и задумались.
– Не верю я в это.
– Да я, честно говоря, тоже.
– Зачем же тогда говоришь?
– Потому что я это знаю.
– Что знаешь?
– Что знаю, то и говорю. Верю я, или нет– не важно, главное, что знаю.
– Получается, что знаю, то и правда.
– Что за чушь? Это ещё почему ты так решил?
– Ну, ты…
– Я совсем не это имел в виду. Наоборот, правда то, что не знаешь.
– ?
– Ты знаешь истину?
– Какую?
– Да хоть какую.
– В принципе, нет.
– А она есть, наверное. Просто мы её не знаем.
Они снова замолчали.
– А ты веришь в злых лесных демонов?
– Да, а ты?
– И я верю.
– Интересно, Огненное Солнце их встретит?
– Нет.
– Почему?
– Потому что он в них не верит.
Они взяли палочки и принялись ковырять землю.
– Жалко мне его.
– Кого?
– Огненное Солнце.
– Ну и зря. Он сейчас должно быть зол, а злость не позволяет быть несчастным, иначе она переходит на себя же и превращается в депрессию.
– Да, но когда-нибудь она исчезнет…
– И перейдёт в жалость к себе, а жалость это тоже неплохо.
– Ты снова прав.
– Когда жалеешь себя – ненавидишь других; когда жалеешь других – ненавидишь себя, а кому охота ненавидеть себя?
– Да, иначе долго не проживёшь.
– Угу.
– Жуть.
– Не говори.
Длинная – длинная минута молчания.
– На Большое Дерево смотреть больно.
– Да, жалко его.
– Он вроде и злится, а вроде и жалеет.
– Он бы его всё равно не остановил бы.
– Остановил бы.
– И как же?
– Если бы расторг договор.
– Ну, это вряд ли, он у нас тоже упрямец ещё тот.
– Это точно.
– А как ты думаешь, Большое Дерево вышел бы из союза, если бы Огненное Солнце вернулся?
– Думаю, теперь уже да.
– Я тоже так думаю, вон, как изводится.
– Да.
Они снова посмотрели в лес.
– Интересно, где он сейчас?
– Идёт где-нибудь.
– Или лежит.
– Типун тебе на язык.
– Молчу.
– Э-эх.
– Да-а.
– Ну всё, пошли по домам.
– Пошли.
«Я правильно поступил,– размышлял Огненное Солнце.– Я не продался, не сдался на волю течению, а кто сказал, что будет легко? Да, трудно, но правильно. Хотя, всё что правильно– трудно, что неправильно само приходит, оно легко даётся.
Странные у меня сейчас какие-то ощущения; я одинок, но я не один; я отвержен, но я счастлив; я счастлив, но ненавижу; я ненавижу, но мне это нравится. Очень интересно.
Вот я иду по лесу, один-одинёшенек, никого, только птички поют, а что я могу изменить? Зачем мне всё это было нужно, если я понимаю, что это бесполезно? Но, с другой стороны, борьба против толпы заранее обречена на позорный провал, но если с ней не бороться, то что с нами всеми было бы? Представить страшно. Хотя, если честно, при чём здесь толпа?
А опять же, с другой стороны, что такого уж плохого в толпе? Глобальный вопрос. Ну, возьмём крайности, пусть будет такая толпа, что у всех будут одинаковые мысли, цели, принципы, не будет войн, убийств, раздоров… Тишина и спокойствие. Короче, ужас. Но ведь все животные так и живут. Животные одного вида не убивают друг друга, у них одинаковые цели; пожрать и продлить свой род и что, им плохо живётся? Очень даже хорошо. Всё просто, ясно и понятно. Благодать.
А чем мы хуже или лучше животных? Почему мы не можем и не должны жить так же? Куда мы идём, какова наша конечная цель? Если всё будет так же, как и сейчас, ничто не будет меняться… Нет, не может такого быть. Всё меняется, ничто не остаётся постоянным. Какие тут возможны варианты? Либо мы постепенно будем разъединяться, либо соединяться, либо соединяться и вновь разъединяться. В общем, должен быть хоть какой-нибудь тренд, положительный, отрицательный или колебательный. Итак, последний вариант мало вероятен, у всего живого есть цель и оно, то есть это самое живое, упорно идёт к ней. Значит и у человека должна быть цель, конечная, великая и непреклонная. Либо мы в конечном итоге разъединимся, либо соединимся, но всё говорит о том, что всё-таки второе, для первого варианта нет никаких предпосылок.
Жуткая цель, и надо стараться как можно сильнее её отдалить, хотя, конечно, рано или поздно мы всё равно к ней придём.
Вот назрел ещё один вопрос: надо ли бороться с неизбежным? Опять же, глобальный, между прочим, вопросец. Хотя, всё просто, это дело каждого, здесь нельзя ничего доказать или опровергнуть. Честь и совесть всему здесь судьи. Как совесть позволит, хочешь борись – хочешь нет. Вон, смерть неизбежна, но ведь все с ней борются, ну или почти все. Нет, стоп, это совсем другое дело. Со смертью мы боремся бессознательно, за нас это делает инстинкт самосохранения, а вот сознательно… Не знаю даже что привести в пример.
Ладно, подумаю о насущном. Где найти мне этих борцов? Этих бандитов, как их некоторые называют. Скорее всего, где-то в районе енов и янов, ещё дня два ходьбы, не так уж и много, если, конечно, они не перебрались куда-нибудь ещё. Может быть, я их и завтра встречу или даже сегодня, кто знает? Я тоже буду борцом… Бандитом. Хотя, это не важно, кто они на самом деле, главное, чтобы они меня приняли. А что дальше? А дальше видно будет…»
– Эй ты, а ну стой!
– Что-то мне не нравится, что эти бандиты притихли,– грустно заметил Могучая Гора.
– Да, Могучая Гора, это нехорошо.
– Это совсем плохо, люди могут успокоиться.
– А когда люди спокойны, они могут думать.
– Вот именно, а этого нам совсем не надо.
Могучая Гора подбросил в костёр сухих веток.
– Думать должны только те единицы, которые действительно могут это делать, а сброд своими размышлениями только наводит беспорядок.
– Ты прав, Могучая Гора,– как обычно поддакнул Серый Камень.– Но ведь если в общей массе никто не будет думать, то не появится и тех единиц.
– Да, твоя правда. Но я верю, что когда-нибудь будет один человек, или скорее даже изобретение, которое и будет всеми управлять, пусть не юридически, но уж фактически точно.
Они молча смотрели на костёр.
– Что ты думаешь по поводу Огненного Солнца?
– Я этого не ожидал.
– Я тоже не ожидал, что он подастся в бандиты.
– Я же говорил, что его стоит опасаться.
– Теперь да. Если эти типы примут его, то за ним будет сила.
– Небольшая, но, тем не менее, сила.
– Она уже не небольшая. Мы сделали её большой, и теперь она может противостоять нескольким племенам.
– Но это только морально, а физически они ничто.
Могучая Гора улыбнулся.
– Сила не в теле, а в духе. Если мы боимся паука, это значит, что он сильнее нас, и не важно, что это всего лишь крошечная козявка.
– Не знаю, Могучая Гора, не знаю.
– Везёт тебе,– Могучая гора усмехнулся.– Удивительная существует крайность: счастливы только те, кто или ничего не знают, или знают всё, но ни тех, ни других не существует, значит, счастливых людей нет. Человечеству, кстати, придётся выбирать одно из двух.
– Развитие не остановить, значит, мы когда-нибудь будем знать всё.
Могучая Гора покачал головой.
– Нет, не будем. Убедим себя, что знаем и будем себе жить спокойно, так проще.
– Или никогда не будем абсолютно счастливы.
– Вот, это да, это самый перспективный вариант. Человек вообще не создан для счастья, мы заранее обезопасены от этого.
– Почему обезопасены?
– Лично я не хотел бы не иметь никаких проблем. Я, конечно, стремлюсь к этому, но это ещё ничего не значит.
Могучая Гора поёжился и бросил в огонь ещё пару веток, который тут же с жадностью набросился на них.
– Смотри Серый Камень, как он радуется новой жертве. Он может съесть всё живое на земле, и даже зная, что тогда ему нечего будет есть, и он умрёт, он всё равно стремится к этому.
– Да-а.
– А может быть, он сдерживает себя?
– Не знаю. Это всего лишь костёр, он не может думать.
– Костёр– нет, а люди могут. Понимаешь, о чём я?
– О да, Могучая Гора, понимаю.
Могучая Гора видел, что ничего-то Серый Камень не понимает, но он не стал утруждать себя объяснениями.
– Все, наверное, уже спят.
– Скорее всего, уже поздно.
– Сейчас они наедине с самими собой.
Серый Камень копошился палкой в костре, Могучая Гора продолжал.
– Интересная мне сейчас мысль пришла,– он заулыбался.
– Какая же?
– Помнишь, я говорил, что хуже нет, чем когда все будут на одно лицо, с одинаковыми мыслями, когда не будет отдельных личностей?
– Да, помню.
– То есть, когда все будут жить как во сне.
– Я помню,– повторил Серый Камень.
– А получается, что только во сне человек и становится личностью, потому что это единственное время, когда он один, наедине сам с собой.
Серый Камень пытался понять.
– И вроде бы сон– это конец мира, никаких людей, сплошная масса, только одинаковые куклы, а с другой стороны только во сне мы и становимся настоящими людьми, становимся индивидуальностями.
– И что?
– Так может быть, когда будет такое вот состояние мира, только тогда и появится наше настоящее лицо, наша личность?
– Но ведь мы все будем одинаковыми.
– Так мы, наконец, станем жить в гармонии с природой, всё вернётся на свои места; у животных же нет личностей.
– Да, очень интересно.
Могучая Гора ещё раз усмехнулся и снова уставился на костёр, всё с той же улыбкой на лице.
– Ну да ладно, пора подумать и о завтрашнем дне.
Серый камень зевнул, прикрыв рот рукой. Могучая Гора не заметил этого.
– Двойников я собрал и позавчера отправил их к Тихому Ветру, через пару дней они смогут начать делать то, что мне надо.
– А может быть, не надо?
– Что ж ты такой пугливый?
– Вдруг узнают, что это наши люди?
– Как же они узнают? Набирал их ты, так что, если ты ничего не расскажешь, то всё будет в порядке.
– А Тихий Ветер? Он же ведь может и рассказать, кто попросил его принять этих людей.
– И какой дурак ему поверит? Это естественно, что он захочет всё свалить на меня, я ведь его главный враг, и это каждый поймёт.
– И когда же вы объявите его врагом?
– Когда будет достаточно страха, и когда я налажу выгодные торговые отношения.
– А это зачем?
– Чувства – это, конечно, хорошо, слова – тоже неплохо, но ничто так не подтверждает правоту, как маленькие радости жизни. Когда-нибудь с врагом будет покончено, и тогда все обратят внимание на торговлю и увидят, что союз и здесь очень даже выгоден. К нам привыкнут, нам поверят.
– Неужели этот союз и впрямь так уж выгоден в торговле?
– Торговать можно и с врагом, лишь бы выгода была. Союз особо никакой роли не играет, главное привычка и самовнушение.
– Да, никто и ничто не убеждает человека лучше, чем он сам.
– Да, и поэтому человеку следует бояться прежде всего себя. В нас так много хитрых ловушек. Хотя если не обращать на них внимания, то их и нет.
– Вы как всегда правы. Можно видеть кругом одни ловушки или не видеть их вовсе, среднего не дано. От самого себя не убежишь.
Могучая Гора подбросил в костёр последние дрова.
– Пусть ест, утром я принесу ещё.
Серый Камень не понимал этой его странной любви к огню. Хотя, Могучая Гора и огонь были чем-то похожи; в них в обоих крылась какая-то незаметная сила, которая, однако ж, была способна перевернуть весь мир.
Могучая Гора встал и отряхнулся, Серый Камень поднялся следом.
