Павел Александрович Новиков
Полное собрание сочинений. Том 1
Разговоры ни о чём
«Главным средством для облегчения жизни является идеализация всех её событий»
Фридрих Ницше, «Человеческое, слишком человеческое».
Глава 1
А случилась эта история в те далёкие и замечательные времена, когда люди жили небольшими племенами, каждый знал друг друга, каждый боролся за свою жизнь и каждый верил своим богам. Ещё не было ни ракет, ни пулемётов, ни даже ружей; всё просто и незатейливо, как сама природа.
Маленькие хижины, сделанные из веток и листьев, несколько костров, десяток-другой семей, вот и всё, что было. Дети играли, старики сидели у костров, женщины хозяйничали, а мужчины, естественно, убивали всякую живность, а порою и тех, кто им просто не нравился.
Вот так оно всё и существовало: просто и незатейливо, грубо и естественно, на радость всем и каждому.
Этот месяц в тех краях выдался особенно хорошим и привлекательным.
Был обычный солнечный день, все занимались своими делами. У хижины сидели два пожилых человека (по тем временам глубокие старики) и сонно разговаривали друг с другом.
– Ты, кстати, товаром инами обменивался?
– Когда?
– Два дня тому назад.
– Было дело.
– И что?
– Отличную шкуру выменял.
– Поздравляю.
– Но сколько я за неё отдал, у-у…
– Так много?
– Больше.
– Так зачем же тогда тебе сдалась эта несчастная шкура?
– Солидно.
– А зачем?
– Уважать будут.
– А зачем?
– Это ты у нас дураком был, дураком и помрёшь, тебе не понять.
– Ладно, не злись.
Затянулась пауза. Один из стариков посмотрел на Солнце.
– Как бы засухи не было, а то вон какая жара стоит.
– Переживём.
– Да, переживём. Великий Добр милостив, он не допустит, чтобы мы умерли от голода и жажды.
– Но великий Зол тоже силён, его надо бояться и держать ухо востро.
– Да.
Опять затянулась пауза.
– С природой-то можно совладать, это не человек.
– В каком смысле?
– Как бы войны не было.
– А почему ты решил, что она может быть?
– Ну, так, когда я шкуру выменивал, мне столько всего порассказали.
– Да ну?
– Ага.
– И чего же?
– Борины сейчас просто в ужасе.
– Что ты говоришь…
– Да и ближайшие к ним аны и ены тоже.
Он замолчал.
– Ну и что ты запнулся?
– А что?
– Ну, рассказывай.
– Ах да. Так вот, мне сказали, что на них ночью, на дальние хижины не так давно кто-то напал, какие-то бородатые люди, жестокие и неуловимые. Теперь они даже днём боятся в лес выйти, или убьют, или обкрадут, а скорее всего, похитят и будут потом выкуп требовать.
– И кто же это?
– А Зол его знает.
– Не поминай по пустякам его имени, сколько раз тебя можно учить?
– Извини, и да простит меня Добр.
– Ну, так кто они такие?
– Так я же говорю, неуловимые они. Слыхал я от других людей, что это вообще не племя, а бродячие охотники.
– Охотники?
– Да, охотники на людей.
– Охотники на людей?
– Ага.
– Это бандиты, что ли?
– Да, точно, бандиты. Нападают они небольшими группами по три человека, и есть у них предводитель, правда как зовут, не знаю.
– А откуда они взялись?
– Откуда-то с востока. Говорят, что они вовсе не хотят грабить и убивать, а хотят только, чтобы мы сбросили старые устои и стали верить настоящим богам.
– А зачем же они тогда убивают?
– Чтобы мы поняли, что намерения у них серьёзные.
– И откуда ты всё это знаешь?
– Люди говорят, людей слушать надо.
– Не надо, люди всегда брешут.
– Но что-то ведь, правда?
– Нет никакой правды.
– А факты? От них ведь никуда не денешься.
– Важен не факт, а отношение к нему. Тебе говорят отношение, ты потом думаешь об отношении, а потом говоришь опять же отношение. Так где же тут правда? Правду знает только первый человек, но рассказать её он уже никому не может.
– Ты хоть сам понял, что сказал?
– Да.
– А я нет.
Опять затянулась пауза. Они стали смотреть на играющих детей.
– Детей жалко.
– Ты о чём?
– Ну об этих, как их там?..
– А-а, ничего, пусть только сунутся.
– И что?
– Мы их побьём.
– Почему же тогда остальные не побили?
– Глупые, испугались.
– Чего?
– Внезапности. Нас этим уже не испугаешь, тем более что сами по себе они слабы, человек десять-двадцать, найти да и побить.
– Всего-то?
– Главное – не разводить панику, надо чувствовать своё превосходство.
– А остальные почему не чувствуют?
– Эти нехорошие люди сначала напали на анов, причём тогда, когда все мужчины были на охоте, вначале бесшумно убив охрану, а затем перебили чуть ли не четвёртую часть племени и всё украли. Там они, кстати, и рассказали, зачем в действительности пришли.
– Та-ак.
– Затем они напали на енов, и без того напуганных произошедшим, но обокрали всего не то три, не то четыре семьи, при этом убив всего несколько человек. А когда шесть дней тому назад они напали всего на одну семью инов, и то живших на отшибе, всё племя было в ужасе, и три ночи никто не спал. А так, если не бояться, то их можно легко перебить и десятой частью нашего племени.
– Это если не бояться.
– Да.
– А я, честно говоря, уже боюсь.
– Да, и я чуть-чуть.
– Люди по натуре своей паникёры.
– Здесь ты прав.
– Этак они все племена одно за другим перебьют.
– Не, ну до этого не дойдёт.
– Почему?
– Кто-нибудь всё-таки даст отпор, не один, так объединившись.
– Хорошо бы.
Они опять замолчали.
– Жарко.
– Ага.
– Как бы удар не хватил, пошёл я.
– Иди.
Он медленно встал.
– До скорого.
– Угу.
Поздний вечер. Все давно уже спали. У костра сидел вождь племени и один из старейшин. В руках у них было по маленькой палке, и они то и дело теребили ими костёр.
– Интересно,– заговорил вождь, старик с хитроватым выражением лица.– Своими искрами огонь выражает своё негодование или свою радость?
– Не знаю Могучая Гора, тебе лучше знать,– с почтением ответил старейшина.
– Почему я должен всё знать?
– Потому что ты правишь самым большим и могущественным племенем во всём мире.
– Ну, не во всём.
– На сколько хватает глаз.
Несколько секунд они молчали.
– Ты слышал новость, Серый Камень?
– Какую именно?
– А как ты думаешь, что меня интересует?
– Племена.
– Так что же тогда это за новость?
– Ты о том нападении на восточные племена?
– Именно.
– Да, об этом я слышал.
– И что ты думаешь по этому поводу?
Его лицо стало ещё хитрее.
– Очень плохо, они крадут то, что мы могли выменять.
– Обмен ещё не самое главное в жизни. Мы всегда рады помочь, но лишь для того, чтобы нам были обязаны.
– Да, мы много кому оказали помощь.
– Значит нам многие обязаны, а обязанность– мать зависимости, а, следовательно, и власти.
– Вы очень мудры.
– Мудрость– синоним дальновидности, я просто живу будущим.
– Да.
– Я думаю, это просто подарок богов, и мы обязаны этим воспользоваться.
– Как же?
– Они сейчас все боятся, а страх убивает слабого и возносит сильного. Мы протянем им руку помощи.
– Как? Мы же не племя воинов.
– Мы объединимся для борьбы с общим врагом, под моим началом, конечно, я же инициатор.
– Но, о мудрейший Могучая Гора, я знаю, что враг имеет численность не более двадцати человек, зачем собирать тысячу, чтобы одолеть его?
– Это всего лишь число, страху от них, как от тысячи, а мы ещё увеличим их страх.
– А если они уйдут? Они же не будут грабить вечно.
– Я знаю, что они сильные и бородатые. Мы найдём десяток таких же и поможем.
– Кому?
– Кому надо.
– О-о, я вас понял,– Серый Камень многозначительно улыбнулся.
– Конечно, настоящие бандиты о них ничего знать не будут.
– Очень мудро, Могучая Гора.
Могучая Гора о чём-то задумался.
– Нет, чего-то не хватает,– он перевернул палкой небольшое полено, уже наполовину сгоревшее.
– Вот видишь, Серый Камень, это полено почти сгорело, но оно ещё может дать ростки, я такое видел, а нам ростки совершенно не нужны. Убить двадцать человек и спасти пару племён– это мелочь, нужен настоящий враг. Без настоящего врага нет и настоящей победы.
– И что же ты предлагаешь?
– Нужен козёл отпущения.
– То есть?
– Племя, которое приютило врага, которое предало всех и которое поэтому необходимо уничтожить.
– Так никто же их не принимал.
– Это неважно.
– А-а,– понял Серый Камень.– Вон оно что.
– Именно.
– Но где достать доказательства?
– Если правильно преподнести воду, то от неё умрут так же, как и от страшного яда.
– И что же это будет за племя?
– Какое-нибудь дальнее, не особо почитаемое, но вождя, которого я могу попросить приютить моих воинов.
– А вдруг этот вождь догадается?
– Я скажу, что это моя помощь, защита от бандитов, так как я очень благосклонен к его племени, он меня ещё и благодарить будет.
– А вдруг кто-нибудь не захочет объединяться?
– Все захотят. Я их так напугаю, что они сами ко мне прибегут, тем более, что мне почти все обязаны.
Серый Камень хихикнул.
– Получается, что доброта– самое страшное зло, потому что доброта обязывает, обязанность сковывает, а скованность лишает воли.
– А когда нет воли – нет ничего,– шёпотом добавил Могучая Гора.
Они немного помолчали.
Костёр разгорался.
– Интересно получается, а вот зло– самая что ни на есть добродетель, потому что зло делает умнее, а ум– незаменимая и важнейшая вещь в жизни.
– Удивительно.
– Да уж, добро– это зло, а зло– это добро, так где же тогда добрые боги и злые? Тем ли богам мы молимся? Может, надо бы всё наоборот?
Серый Камень внимательно слушал, но ничего не говорил по причине известной отсталости.
– Я считаю, что люди исчезнут, когда в мире будет царить одна доброта, когда будут трауры на весь мир из-за сотни-другой погибших, когда нельзя будет никого убить, даже самую последнюю сволочь… Пусть эта доброта по большей части будет показухой, но именно она и убьёт мир.
– А как же тогда жить?
– Накапливать зло. Добро для показухи, а зло для дела. Спрячется оно до поры до времени где-то там, внутри, а потом как даст! И война. Затем опять мир и снова накопление зла к следующей войне. Именно зло и не даёт человечеству остановиться на месте и умереть или отупеть до безобразия, уж и не знаю, что лучше.
Могучая Гора замолчал, на его лице блуждала загадочная улыбка.
– Завтра же отправим паникёров в племена и начнём собирать двойников бандитов.
– Нужно собрать совет старейшин.
– Да, завтра. Чем быстрее, тем лучше,– Могучая Гора самодовольно улыбнулся.– Все племена будут моими, я лишу их воли и подарю им взамен уверенность.
– Да, Могучая Гора, они все будут твоими
Могучая Гора встал и бросил палку в костёр, Серый Камень поднялся следом.
– Время спать.
– Да, пора.
– До завтра.
– До завтра, и пусть боги не оставляют тебя даже ночью.
Могучая Гора улыбнулся.
– Не посмеют.
Огненное Солнце бросил палицу на землю и сел перед хижиной. Он устало потёр глаза и стал смотреть на суетившихся женщин.
К нему подсел Яркий Месяц– его лучший друг.
– Ну что там, как там, доволен охотой, день удачный, удачный?– он был как всегда весел.
Яркий Месяц говорил быстро, постоянно повторяя слова и глотая окончания, как будто он вечно куда-то спешил.
– Да-а,– протянул Огненное Солнце– Неплохая была охота, мы славно потрудились.
– Ну так мы же лучшие, что лучшие, охотники.
– Да, лучшие. Но мы же сыновья самых важных людей в этом племени, мы и должны быть лучшими.
– Это ты сын, что сын, вождя, а я так, так– сын всего лишь одного, что одного из старейшин, старейшин.
– Но тоже ведь не последняя персона.
– Да уж, да, – Яркий Месяц заулыбался.
Это с виду Яркий Месяц был как умалишённый, на самом деле голова у него была ясная. И, кстати, яснее, чем у некоторых.
Огненное Солнце достал из-за пояса каменный нож и лёг на траву.
– Интересно, мне повезло?
– О да, да, ты один завалил оленя этой палицей, палицей, ты герой, что герой.
– Я не о том.
– А о чём же, о чём?
– Мне в жизни повезло?
– Ты это к чему, что к чему?
– Да просто так, задумался.
– Да, да-а, ты сильный, что сильный, умный, да ещё и сын вождя, что вождя.
– Вот именно, сын вождя. Я вот сейчас подумал, а что если бы я вернулся с неудачей? Меня бы, наверное, все сразу возненавидели, я же всегда должен быть первым.
– Ты и так первый, первый.
– Но стоит хоть раз хорошенько оступиться…
– Нет, нет…
– Если бы ты знал, как трудно быть лучшим. Худший может идти только вперёд, он даже может и вообще ничего не делать, ему терять нечего, а лучший всегда должен держаться за то, что имеет, ни шагу назад, ни секунды на месте. И выходит, так ли хорошо быть лучшим? Получается, что худшим быть гораздо приятней.
– Чушь, чушь, чушь,– Яркий Месяц засмеялся.
– Ты просто не хочешь об этом думать. Да, веришь только тому, чему научили.
– Хватит, хватит раскисать. Ты что это, что?
– Не знаю. Просто так, имею право.
– Имеешь, что имеешь,– согласился Яркий Месяц.
– Эх, сейчас придёт отец, и конец моему свободному деньку.
– Ну и что, что?
– Если бы ты только знал, как он замучил меня своими нравоучениями.
– Он учит тебя, что тебя, хочет, чтобы ты, что ты, стал лучшим во всём, всём.
– Я не хочу становиться его усовершенствованной копией, этакий человек– идеал. Я перестану быть самим собой, если потеряю свою плохую сторону, а я хочу остаться личностью.
– Не хочешь, как хочешь, что хочешь.
Яркий Месяц прилёг рядом.
– Огненное Солнце, слыхал, что слыхал, про анов?
– Да. И про анов, и про енов.
– Говорят, что на инов и на онов, что онов, недавно тоже напали, напали.
– Брехня. На инов ещё может быть, а уж на онов они точно напасть не осмелятся.
– Почему ты так думаешь, что думаешь?
– Слишком большое племя, как три наших, хотя и мы далеко не самое маленькое.
– Ты прав, прав, но говорят же…
– А ты больше слушай.
– Но ведь…
– И вообще, кто тебе это всё рассказал?
– Да так, что так, слухи ходят.
– Из-за каких-то двух несчастных нападений горстки бандитов, поднялся такой шум, как будто на нас идёт весь восток. Чего хоть все так перепугались?
– Но ведь резня, резня, вон племён уж сколько, много жертв, что жертв…
– Много жертв,– Огненное Солнце усмехнулся.– От силы человек тридцать. За год от волчьих клыков гибнет больше. Хотя бы одно племя собрало воинов и прочесало лес, вот и конец трагедии.
– Боятся, что боятся, не признаются, но боятся.
– Боятся страха соседа, а сосед от этого начинает бояться ещё больше.
– Да, что да, тут уж ничего не поделаешь. Так устроен мир. Видимо Зол, что Зол, стал показывать свою силу, силу.
– Но Добр всегда побеждает.
– Нужно принести, что принести, ему жертву.
– Ты прав Яркий Месяц, боги любят жертвы.
– Кстати, говорят, что говорят, что аны хотят объединиться с другими племенами, племенами.
– Дураки,– Огненное Солнце покачал головой.– Они ещё могли выжить, большая же часть племени целёхонька, да и воины все живы, а теперь они все погибнут, растворятся в другом, большем племени.
– То они могли бы, что могли, действительно погибнуть, а теперь они уж точно, точно, будут жить.
– Они потеряют свою культуру, своё имя, самих себя, всё, это конец, это уже не жизнь.
– Ты не понял, понял, они не хотят слиться с другим племенем, что племенем, просто хотят, хотят, объединиться для борьбы с общим врагом, что врагом.
– Сначала они объединятся так, а потом поймут все выгоды и прелести совместной жизни. Они перемешаются, забудут свои настоящие имена, историю, традиции и, в конечном счёте, исчезнут.
– Наоборот, наоборот, станут сильнее.
– Сила в корнях, в традициях, в истории; если всё это перемешивается, то исчезает и сила. Дерево без корней быстро сохнет.
– Нет, как нет, не согласен. Сила, что сила, в количестве, количестве, всё остальное атрибут, что атрибут.
– Как знаешь, но я бы ни за что не лишился своих корней. По крайней мере, это неуважение к своим предкам, к тем, кто умирал за своё, понимаешь, своё племя, а не за кучку людей с намешанными обрядами. И пусть они взяли самое лучшее друг от друга, но добро без капли зла– это только смерть, как, в общем, и наоборот, уж кто как понимает.
– Всё, хватит, что хватит. Вон идёт твой отец, отец.
– Ну, всё…
– Пока, вечером увидимся, что увидимся.
– Угу, увидимся,– Огненное Солнце снова завалился на траву.
Чёрная Борода подбросил в костёр сухих веток и сел рядом.
Ему нравилось сидеть у костра, нравилось смотреть на огонь. При взгляде на него, он всё время задавался вопросом о том, что есть огонь, кем он ниспослан нам и почему.
Поблизости никого не было, и он решил предаться любимым размышлениям.
«Огонь– источник тепла, еды, он отпугивает зверей, в общем, огонь помогает жить, значит, огонь послан нам добрыми богами. Но с другой стороны, огонь жжёт, убивает, лишает жилища и еды, значит он зло и это происки злых богов. Так что же такое огонь, зло или добро? Может быть, он в одно время добро, а в другое зло? Но ведь такого не может быть; если я человек, то я не могу стать волком, должно быть что-то одно. А может быть огонь сразу и добро и зло? Странно как-то, добрые боги не могли внести в него зло, а злые– добро… Вот загадка-то… Такая простая вещь, а уже не поймёшь что…»
К Чёрной Бороде незаметно подошёл Бурный Ручей и, не говоря ни слова, уселся рядом.
– А, это ты.
– Да, Чёрная Борода, это я.
– Когда же ты прекратишь красться даже тогда, когда это совсем не надо?
– Привычка.
Бурный Ручей, в отличие от Чёрной Бороды, был угрюм и немногословен.
– Куда идём завтра?
– Надо выждать пока всё успокоится.
– Это долго?
– Да, возможно. По крайней мере, не меньше десяти дней и ночей.
– Долго.
– Терпение сильнее дубинки.
– Терпение оружие труса.
– Все мы трусы…
– Что?
– …и все герои. Смотря, в какой ситуации и смотря как на это посмотреть.
– Две крайности в одном человеке?
– И в одно время.
– Я не понимаю тебя Чёрная Борода,– лицо Бурного Ручья стало ещё более угрюмым.
– Тебе и не надо ничего понимать, понимать должен я, а ты делать.
– Да, ты же ведь слышишь настоящих богов,– Бурный Ручей усмехнулся.
– Ты должен верить в них.
– Я верю, ведь я с тобой.
– Ты со мной не для того, чтобы показать людям каких-то там настоящих богов, а лишь ради добычи.
Бурный Ручей скромно кивнул, чего уж здесь скрывать?
– Так, за компанию,– добавил Чёрная Борода.
– Все верят.
– Так же, как и мы с тобой, за малым исключением.
– Что?
– Я говорю надо верить, или хотя бы создавать видимость веры, без веры нельзя и ветку сломать.
– Во что верить?
– В богов, конечно.
– Зачем?
– Если мы не будем верить, мы лишимся поддержки восточных племён, и нам некуда будет возвращаться.
– Можно просто делать вид, что веришь.
– Вот и делай.
– Делаю.
– Ну и молодец.
Наступила тишина. Чёрная Борода подбросил дров в костёр.
– Чёрная Борода, а разве можно убедить жертву, что ты прав?
– Можно, всё можно.
– А смысл?
– Смысл?
– Да, смысл.
Чёрная Борода задумался.
– Наверняка хоть кто-нибудь нам поверит и, естественно, захочет присоединиться.
– Присоединиться могут и из-за добычи.
Чёрная Борода покачал головой.
– Гораздо приятней убивать за идею, чем за добычу, это даже как-то облагораживает. Каждый хочет быть проповедником истины, но мало кто обычным грабителем.
– Но ведь если в это не веришь…
– Ну и что? Просто скажи себе, что веришь. Зачем соглашаться с тем, что ты сволочь и бандит, когда гораздо приятнее просто верить?
– Умно сказано.
– Я и должен быть умным и уверенным в своей правоте, иначе за мной не пойдут.
– Как ты думаешь, у нас уже есть сторонники?
– Пока что, наверное, нет.
– Почему пока что?
– Нет противовеса. Верить начинают только отверженные. Нет сейчас той силы, которая может отвергнуть человека.
– И что же это может быть за сила?
– Сейчас мы в лице людей чуть ли не абсолютное зло, нам нужен враг– добро или хотя бы видимость добра в лице всё тех же людей. Это добро– сила, с которой некоторые могут и не согласиться, тогда они станут лишними, а следовательно, направятся прямиком к нам.
– Поскорей бы, а то нас становится всё меньше и меньше.
– Да, нам нужны новые люди.
– А их нам может дать только ненавидящая нас добрая сила.
– Угу.
Бурный Ручей задумался.
– Странно, силу злу даёт добро.
– А не было бы нас, то есть зла, не появилось бы и добро, так что и зло даёт силу добру.
– Во как,– Бурный Ручей заулыбался.– Без зла нет добра, а без добра – зла.
– Да, мы такие плохие, но в то же время такие хорошие…– Чёрная Борода засмеялся.
Бурный Ручей тоже засмеялся, и, больше не сказав ни слова, встал и пошёл спать.
– Огненное Солнце, встань!
Огненное Солнце приподнял голову и посмотрел на отца.
«Большое Дерево, великий вождь племени унов, мудрый и всемогущий»,– подумал он и привстал.
Большое Дерево не стал дальше настаивать.
– Удачная была охота?– начал Большое Дерево.
– Да, отец, неплохая.
– Хорошо.
Они снова замолчали. Затянулась мирная пауза.
– Огненное Солнце, ты слышал о том, что сейчас творится на востоке?
– Да, отец, слышал.
– И что ты скажешь?
– Плохо.
– Плохо?
– Да, плохо.
– И больше ничего?
– Я не слишком-то осведомлён, чтобы разглагольствовать.
– Ты знаешь достаточно, не больше и не меньше, чем все остальные, в том числе я.
– Этого всё равно мало.
– А много и не бывает.
– Возможно.
– Мы находились не так уж и далеко от анов и енов, мы можем быть следующими.
– Есть же ещё и яны, и юны, и оны, почему именно мы?
– А почему не мы?
– Мы большое племя, яны с юными, например, гораздо меньше нас.
– Чем больше людей, тем они слабее…
«Ну началось…»
– …Сила не в количестве, а в мужестве. Когда людей мало, каждый на виду, и поэтому каждый старается проявить себя, а чем больше людей, тем меньше ответственность.
– Угу.
– Ты понимаешь меня, Огненное Солнце?
– Конечно, отец, пять человек могут перебить тысячу только потому, что их меньше.
Большое Дерево разозлился и спрятал руки за спину, верный признак наступления гнева.
– Не утрируй, Огненное Солнце. Для всего есть свои границы, и не стоит их переступать.
– А где они, эти границы?
Большое Дерево задумался.
– Чем ты умней, тем ты ближе к ним. Тебе самому решать, где эти границы, где различия, где хорошая и где плохая сторона.
– Значит, мне решать?
– Да.
– И чётких границ нет?
– Конечно же нет.
– И каждый сам определяет себе границы?
– Ну… в общем-то да.
– И значит, каждый решает, где добро, а где зло?
Большое Дерево непонимающе уставился на Огненное Солнце.
– А как же тогда боги? Если для каждого есть свои границы между злом и добром, то и боги у всех, получается, разные, так? Так почему же мы тогда молимся одним богам? И есть ли тогда вообще боги, ибо, что это за бог, если он имеет власть всего над одним человеком и больше ни над чем и ни над кем?
– Не богохульствуй.
– А моим богам всё равно, они не считают, что это зло.
– Хватит, ты слишком много болтаешь.
– Всё, молчу.
Огненное Солнце снова улёгся на траву.
Большое Дерево присел рядом и продолжил уже более миролюбивым тоном.
– Вождь янов сказал мне, что Могучая Гора– вождь онов, объединяет все племена для борьбы с общим врагом.
– Естественно, под своим началом?
– Конечно, а под чьим же ещё?– искренне удивился Большое Дерево.
Огненное Солнце усмехнулся, но Большое Дерево сделал вид, что ничего не заметил и продолжил.
– Враг опасен, и с ним надо бороться, а для этого придётся объединяться.
– И ты?
– И я, а как же иначе?
«Эх, видимо ты уже совсем перестал соображать».
– Неужели мы одни не справимся с горсткой бандитов?
– Не так-то просто слону справиться с муравьём.
Огненное Солнце ничего не ответил.
– Ты со мной согласен?
– Не настолько эти люди и страшны, как вы о них думаете. Тоже, раздули из мухи слона.
– Они вторглись на нашу территорию, они иноземцы!
– И иноверцы.
– При чём здесь это?
– Боитесь, что люди поверят в других богов, и вы потеряете свою власть?
– Не говори чепухи.
– Но ты же олицетворение всех богов, и вождь, и верховный жрец, да и остальные вожди, из ближайших племён, тоже сочетают в себе две эти роли.
– Они не праведники, а бандиты.
– А может быть, ты просто хочешь верить в это?
– Не наглей.
– Может быть, их боги настоящие, и они хотят всё изменить к лучшему? А вы не хотите этого, потому что просто боитесь за свою власть?
– Ты и сам прекрасно знаешь, что это не так.
– А что в них такого уж плохого? Ну напали на несколько племён, а может быть, они это сделали, чтобы привлечь к себе внимание?
– Зачем же тогда им надо было грабить и убивать?
– Они не любят иноверцев, как и все нормальные люди.
– Ты несёшь бред.
Огненное Солнце пожал плечами.
– Я считаю, что Могучая Гора со своим союзом гораздо страшнее этих людей.
– И почему же?
– Враг сплачивает, делает племя сильнее, а этот Могучая Гора хочет без лишнего кровопролития подчинить себе все племена. Ещё неизвестно, кого надо бояться больше.
– Что же плохого в объединении?
– Мы теряем свои корни и пытаемся прицепиться к общему дереву, без корней, без прошлого.
– Зато мы выживем.
– Мы и так выживем, десяток-другой человек нас не уничтожат.
– Но ведь все хотят объединения, если и мы не вступим в союз, нас рано или поздно просто задавят.
– Вот и все тоже так думают.
– И правильно делают.
– Неужели нельзя иметь собственное мнение?
– Оно не выгодно.
– Почему?
– Я же сказал, мы будем одни против всех, нас раздавят.
– Но ведь ты только что говорил, что сила не в количестве, а в мужестве. Нельзя быть мужественным, когда не за что бороться, когда нет прошлого и всё утеряно, а без прошлого нет и будущего.
Большое Дерево покачал головой.
– Ты ещё многого не понимаешь.
– Я понимаю только то, что надо. Зачем придумывать сказки, а потом стараться их понять?
– Вся жизнь– миф, весь мир– миф. Мы живём в выдуманном мире ради выдуманных целей, и с этим ничего не поделаешь, так уж устроен человек.
– Как же мы любим всё усложнять. Иногда мне кажется, что мы вовсе и не часть природы, что мы нечто такое… как инородное тело, потому что природа старается сделать всё простым, а мы наоборот, постоянно всё усложняем и усложняем…
– Это только слова.
– Мы все и есть только кучка слов.
– Дурацкие у тебя мысли.
– Это ещё что, вот объединиться и предать свою культуру– это действительно дурацкая мысль.
– Ты молод, молодость всегда слишком многого просит. Не так всё просто, как тебе сейчас кажется. И после объединения будет культура и традиции…
– Ага, онов.
– Прошлое не может исчезнуть, так что ничего страшного тут нет.
– Но это будет уже не наше прошлое.
– А не всё ли равно?
– Сначала сотрётся грань между соседними племенами, потом грань между всеми племенами на земле, а затем сотрётся и грань между людьми. У всех людей будут одинаковое прошлое, одинаковые цели, одинаковые лица… Мир, спокойствие, благодать.
– Я тебя не понимаю.
– Я тебя тоже.
– Вот именно, что мир и благодать, разве это плохо?
– Зачем выкидывать на помойку все свои традиции, стирать своё лицо? Разве какое-то мифическое спокойствие и определённость этого стоят?
– Ладно,– Большое Дерево встал и отряхнулся.– Мне надоело спорить. Пойду, посмотрю, скоро ли будет ужин, а ты всё же подумай хорошенько о сложившейся ситуации.
– Угу.
– Подумай.
– Я уже обо всём подумал. Если придётся выбирать между бандитами и союзом, я не буду долго колебаться.
Большое Дерево покачал головой и, сложив руки за спину, развернулся и пошёл к костру.
Огненное Солнце долго смотрел ему вслед.
«Я – тень»– подумал он и, завалившись на траву, предался тяжёлым размышлениям.
Глава 2
Такой же обычный солнечный день, у хижины опять сидели те же два старика и смотрели на играющих детей.
– Хорошо им.
– Кому?
– Детям.
– Почему?
– Никаких проблем, ничто их не беспокоит, у них свой беззаботный мир. Хотел бы я вновь стать ребёнком.
– У них тоже есть проблемы, пусть не такие, как у взрослых, но для них они не менее важны.
– И всё равно, я хотел бы вернуться в детство.
– Неправда.
– Правда.
– Ты слишком много знаешь для ребёнка.
– А если не знать?
– Ты бы продал свою мудрость?
Пауза.
– Не знаю.
– Не продал бы.
– Может быть.
– Точно тебе говорю. Знания– очень странная вещь, их труднее всего добывать, но они меньше всего стоят.
– Ну не скажи.
– Как знаешь, не хочу спорить.
Дети всё так же беззаботно играли.
– Слыхал, Огненное Солнце опять поругался с Большим Деревом.
– Ничего нового, они и так чуть ли ни каждый день ругаются.
– А знаешь из-за чего?
– А какая разница?
– Ну как же? Можно поругаться из-за куска мяса, а можно из-за взглядов на правление племенем.
– И за кусок мяса тоже можно убить.
Снова пауза.
– Вождь хочет объединиться, а Огненное Солнце категорически против.
– Ты это к чему?
– Ну, о ссоре.
– А-а.
– Ты как?
– Что как?
– Ты за объединение или против?
– Я за. В толпе оно ж как-то спокойнее.
– А разве в нашем племени мало людей?
– Чем больше, тем лучше. Вот когда все люди на Земле объединятся…
– Будет кошмар.
– Почему?
– Будет тихо, как на кладбище.
– Зато ни войн, ни раздоров…
– Ни конкуренции.
– А что в этом плохого?
– Зависть– двигатель прогресса. Нет конкуренции– нет развития, мёртвый мир.
– И спокойствие.
– Кто хочет спокойствия, для того есть высокие скалы и глубокие реки.
Они опять замолчали и, сорвав по травинке, принялись медленно их жевать.
– Зато если мы все объединимся, то нас никто не посмеет тронуть.
– Здесь ты прав.
Опять молчание.
– А-а, кстати, я же только сегодня узнал, что эти бандиты напали на янов.
– Да ну?
– Честное слово.
– О-о.
– Правда ограбить они успели только одну семью, так как одна из дочерей как-то уцелела и подняла крик…
– И что?
– Ну и бандиты, как обычно, бросив пару статуэток своих богов, быстренько убежали.
– И даже не стали драться?
– Не стали. Видимо, испугались.
– А что же мы тогда их боимся?
– Раз все боятся, значит, не просто так.
Они выплюнули травинки.
– Странная у них привычка– оставлять статуэтки своих богов.
– Что хоть за боги?
– Каких-то восточных племён, неважно.
– Да.
– Интересно, чего они хотят?
– Ну, может быть, распространить свою веру.
– А она нам нужна?
– А страх тебе нужен?
– Нет.
– Вот, а ты всё равно боишься. Будет новая вера, поверишь, как и все.
– А если не захочу?
– Не говори глупостей, захочешь.
– Они же ведь убийцы и грабители, при чём здесь вообще какие-то боги?
– Надо же чем-то прикрываться.
– Зачем?
– Чтобы их считали не бандитами, а борцами.
– Зачем?
– Борцов любят, или хотя бы уважают, а обычных бандитов все ненавидят.
– А зачем же они хотят, чтобы их уважали?
– Вот этого я не знаю.
И снова тишина. Из дальней хижины вышел Большое Дерево и направился куда-то по своим делам.
– И всё-таки объединяться надо.
– Да, наверное, ты прав.
– Всё же спокойнее, лучше, обмениваться товаром опять же проще будет.
– А Огненное Солнце говорит, что тогда мы потеряем традиции, потеряем прошлое.
– Не потеряем.
– Почему?
– Если что-то любишь, то просто так это не выкинешь.
– Да глупости он говорит. Какими традиции были, такими они и останутся. Только отношения между племенами лучше станут.
– Хотя со временем, может быть, свои традиции и позабудутся, перемешаются…
– Ну и что тут такого? Да и не скоро это будет.
– Но ведь будет.
– Мы всё равно до этого не доживём, какая тебе разница?
– И то, правда.
– И вообще, какая разница, какие традиции у этого племени, какие у того? Жить надо сегодняшним днём, а не прошлым.
