Ольга Васильевна Чемерская
Синеока, что делать?
Чёртов Лисий Бор
Всю дорогу Лиана слушала рассуждения мужа по поводу деревни и молчала. Её бравада наверняка выглядела со стороны глупо. Но чувства, охватившие вдруг, невозможно было сдержать.
«Жемчужная ферма… о чём они только думают! Эта Синеока… раздражает. А Шмель… менеджер среднего звена. Почему он выглядит таким довольным? Печальным, но спокойным и довольным! Словно хочет показать, что сожалеет обо мне. Ему жаль!
– …понравилась эко-деревенька? – спросил Иннокентий.
– А? Извини я задумалась, – встрепенулась Лиана.
– Как тебе эко. Понравилась?
– Выглядит неплохо. Даже не знаю, что сказать.
– Надо с ней что-то решать! Не хотелось бы искать новое место под строительство. Жемчужная ферма! Вот чего не ожидал, так не ожидал. Фотосессии они проводить собрались… Не хочешь фотосессию?
– Я подумаю. После посещения деревни захотелось домик где-нибудь в укромном уголке с лесом, садом…
– Я обещал – значит будет!
– Ты не против, если я уже с завтрашнего дня начну присматривать домик? Развлекусь заодно. А то мне кажется я засиделась дома.
– Буду только рад! Обходи пока стороной Лисий Бор. Не хотелось бы иметь землю вблизи химкомбината…
***
Лиана не могла усидеть на месте, хотелось вернуться в Лисий Бор. Она металась по квартире раздираемая сомнениями.
– Поехать или не поехать? Как отнесётся к моему приезду Шмель? Сказать, что вернулась заказать фотосессию? У меня ведь даже телефона его нет! Да, точно! Скажу, что приехала за визиткой.
Лиана быстро собралась и через час уже летела по трассе с коробкой конфет «марципан» в сумочке. Чем ещё порадовать хозяйку Лисьего Бора, или скорее подкупить, она не нашла.
День выдался на редкость приятный. Жары не было, небо заволокли тяжелые тучи, на землю и покрытую пылью листву падали редкие капли дождя. Но Лиана была уверена, что грозы сегодня не будет. Предчувствия её никогда не обманывали.
Она остановила автомобиль у ворот деревни и пошла вдоль изгороди. Накануне отметила, что сплошного забора нет. Изгородь шла от ворот метров двадцать и оканчивалась в густом подлеске. Дальше – проход был свободен.
Центральная часть посёлка имела в длину не больше ста метров и лежала как на ладони. Все остальные строения рассыпались по лесу в обе стороны от центральной улицы.
Берегини сновали по деревне, увлеченные каждая своим делом. Им не было резона прятаться. Здесь все свои! А коли чужаки появятся – что из того? В деревне они заняты обычными человеческими заботами. Теперь у них производство! Собственно, лесной народ и раньше без дела не сидел. Заботясь больше о природе. На них лес, зверьё, быльё… С людьми старались не контактировать. Только куда от них денешься? Плохих, кто лесу да зверям вредил, кругами водили, да пугали. Заблудшим дорогу показывали. А берегини, наверняка водили дружбу с лесником. Лиана знала, что так всегда бывает – ведь одной болью живут. Лесники чаще всего, люди к лесу не равнодушные.
У берегинь с людьми не только деловые отношения складывались. Бывало лесные чаровницы чувствами людей играли и любовь водили. Много слышала Лиана историй о большой, но несчастной любви между человеком и магическим существом. Такой боялась, но втайне мечтала встреть любая девушка. Человек она или фея.
– Пчёлки…– довольно улыбнулась Лиана, вспоминая прошлые времена. И тут же посуровела. Теперь это не про неё… Мало им. Теперь ещё и ягоды культивировать взялись. На продажу, это просто нелепица какая-то – ухмыльнулась она.
Мимо пробежала девочка и мальчик. Мальчик смотрелся чужаком. На ногах кроссовки, короткая стрижка, но вокруг него роились искры магии.
– Вы к Шмелю? – обернувшись, крикнула ей Виолка. Она узнала вчерашнюю гостью. Лиана не нашлась что ответить, но юная берегиня и не ждала ответа. – Он в доме Синеоки. Там! – она указала на большой коттедж.
Лиана замерла на широкой дощатой мостовой, не решаясь сразу пойти в дом. Потом, повинуясь внезапному порыву, бросилась за ребятами. Дети остановились около стада оленей, которые паслись на окраине поселения. Нерешительно подошли к оленухе, с выменем, плотным, налитым тёплым молоком. Рядом с ней крутился маленький пятнистый оленёнок. В руках Виолка держала голубой кувшинчик.
– Вы, я смотрю, за молочком охотитесь? – спросила Лиана, подойдя совсем близко к оленухе. Протянула руку и почесала ей за ухом. Оленуха бродила ушами, поднимая вверх морду и подставляя шею ласкающей руке. – Как её зовут?
– Зорька. Мама попросила молока, а я никогда сама не доила. Только видела, как это делают другие берегини.
– Я миллион раз доила оленей… давай, подставляй свой кувшинчик.
Лиана присела на корточки и начала методично и нежно гладить тугие сосцы, выдавливая из них тонкие струйки молока.
– Уау! – глядя на брызжущие струи, восхитился Лавр.
– А ты чей будешь?
– Я?
– Он мой братик. Мы двойняшки!
– Я Лавр. Только я живу в городе.
– Ты берегинь? Зачаровывать умеешь?
– Я только учусь. Спонтанная магия. Я с трудом с ней управляюсь.
Лиана натянуто улыбнулась и встала. Кувшинчик был полон.
– Идём? – сказала она, кивнув в сторону коттеджа Синеоки.
—…Я боюсь, что она может нам навредить, – услышала Лиана негромкий чувственный голос Шмеля, входя в гостиную.
– Почему ты так думаешь?
– Ей не понравиться, что я здесь. Рядом с тобой…
– Мама! К нам гости! – вбегая в комнату, воскликнула Виола.
Лиана была довольна произведённым эффектом. Шмель смущенно опустил глаза. Только Синеока всё также улыбалась. Она почувствовала присутствие Лианы загодя. Для Шмеля же её появление было полной неожиданностью. Его мыслями полностью владела Синеока.
– Я решила прогуляться и вот вспомнила: вы мне фотосессию обещали, а контактного номера у меня нет.
– Я думал вы тоже берегиня или как Шмель…– выпалил Лавр.
Лиана снова натянуто улыбнулась.
– Присаживайтесь. Чай с молоком? – предложила Синеока.
Лиана вытащила из сумки коробку.
– Вот! Я не с пустыми руками. У людей принято ходить в гости с подарком. Дарить сладости к чаю.
На столе появились чашки, тарелка с блинчиками, нашпигованными свежей малиной.
– Лилия с утра напекла. – сказала Синеока, указывая на блинчики, – Как тебе живётся у людей?
– Я уже привыкла.
– Синеока, а чем отличаются берегини от лесовиков? – снова вмешался Лавр, засовывая в рот блинчик. Лиану немного раздражало поведение мальчишки, но он хотя бы немного отвлекал внимание на себя.
– Мммм. Берегини стоят на ступень выше людей. Мы между людьми и богами. Мы той же породы, что люди, поэтому нам нужны дома, пища, одежда и мебель. Ты видел наши пещеры? Мы нуждаемся в физических проявлениях мира, правда не в той мере, что человек. Одежда только прикрывает тело, пища не тяжела… Многое из того, что отсутствует мы можем заменить магией. Преобразить. Зачаровать. Лесной же народ, стоит между человеком и природой. Это магический народ. Они ближе к природе. Им не нужен дом. Дерево, пень, водоём… Для них дом, и стол, и кровать… Лесовики могут преображаться в людей, но все же, отличаются от них. У Леших, например, в естественном обличии, нижняя часть тулова оленья. У водяного есть хвост. Отказавшись от чар… лесной народ или дичает, или уходит к людям. Превращается в людей. Как Лиана.
– А почему так получилось? Аааа! Я вспомнил. Ваш лес был уничтожен, – с детской непосредственностью выпалил Лавр, запихивая в рот очередной блин.
– Лавруша, Виолка! Сходите прогуляйтесь. Мы хотели бы поговорить с Лианой наедине.
Дети убежали, выхватив из коробки по конфете. Лиана опять натянуто улыбнулась.
– Вот. Это телефон Лилии. Она будет заниматься фотосъемкой.
– Аааа, Шмель? Ты не дашь мне свой номер?
– Мне думается, вам не стоит часто здесь бывать, – сдержано сказала Синеока.
– Шмель?
– Я свяжусь с тобой. Позже.
Лиана резко встала.
– Мне пора. Проводи меня! – почти приказывая, бросила она Шмелю. Обстановка накалилась. Межу двумя женщинами воздух наэлектризовался, треща от магии.
– Шмель, останься!
– Нет. Я провожу. Не беспокойся.
Только они вышли на крыльцо как разразилась гроза. Небо потемнело одна за другой его озарили молнии, громыхнул гром и Шмель, следуя за Лианой, создал над головой своей бывшей, защитный экран. Она шла, не замечая крупных капель, с шумом падающих на землю.
– Погоди. Остановись! Лиана! Тебя не было целый год. Я чуть не умер, сидя на остывающем пне, как на развалинах дома. Синеока дала мне надежду… Я почувствовал, что жизнь снова просыпается в сердце. А вместе с ней… любовь!
Лиана резко остановилась, повернувшись к нему лицом. Дождь не прекращался.
– Ты знаешь, что такое любовь? Знаешь?!
Лиана занесла над ним руку с дамской сумочкой и ударила в грудь, потом снова… Шмель стерпел, но Лиана всё больше злилась и на лешего обрушился град ударов. Он несколько секунд терпел, но потом, не выдержав, инстинктивно поставил заградительный барьер, лишив Лиану защиты. Стена дождя лавиной хлынула на Лиану, скрывая слёзы, смывая косметику, сбегавшую тонкими чёрными струйками по лицу.
В сильном эмоциональном возбуждении она барабанила в хрусталь магической перегородки до тех пор, пока хватало сил. А потом ноги подкосились и Лиана села на землю в грязную лужу, которая окатила её тёмно-коричневыми каплями с ног до головы.
Шмель подошёл к ней чтобы помочь. Но она отказывалась подниматься, и тогда взвалив Лиану на плечо, он донёс её до машины, немножко подсушил с помощью чар, счищая комья грязи, прежде чем закрыть дверь и оставить её в покое. Кое-где одежда осталась в пятнах, но Лиана этого не замечала. Сидя в машине, впав в прострацию, она смотрела на стену из дождя… не двигалась. Через десять минут ливень стих, Лиана завела мотор, и развернувшись с третьей попытки на узком пятачке, уехала.
Синеока, что делать?
– Я не думал, что она вознамериться вернуть меня, – упавшим голосом сказал Шмель, подставляя руки к огню камина.
– Это ревность. Ревность свойственна людям.
– Ты так говоришь, будто магический народ лишен возможности ревновать. Так же, как и у людей, ревность свойственна и нам.
– Ни в той мере.
– А ливень? Откуда взялся этот адский ливень? Я не ждал сегодня такого гнева небес.
– Чутьё может подводить и магиков.
– Ты… Ты ревновала тоже… Что нам делать, Синеока?.. – шепнул он, подойдя к Синеоке вплотную.
– Хм…
Колос Шмель обхватил берегиню за талию и крепко прижался грудью к изящной спине, покрывая поцелуями обнажившее плечо. Шифоновая блузка цвета сирени, купленная накануне, практически не скрывала нежное тело, словно выточенное из мрамора. В этот миг где-то в лесу затянул свою песню соловей, радуясь первым лучам солнца, пробившимся из-за туч. Шмеля окутал пьянящий аромат таволги и жимолости.
Они словно перенеслись в пространстве, оказавшись в хрустальных пещерах на шелковых простынях, где времени и вовсе не существовало, где никто не мог нарушить уединение. Помешать порывам страсти, первым физическим проявлениям любви…
***
– Кления, ты нас просто спасла! Этот ливень хлынул так неожиданно, что мы не знали, куда бежать!
– Вам не нужно было никуда бежать. Вы были прямо рядом со мной! Верх негостеприимности – бросить друзей под дождём, – сказала Кления, выпуская их из своего маленького жилища. Из соснового ствола.
– Я не думал, что там может поместиться ажно трое!
Кления рассмеялась.
– Мы можем увеличить пространство с помощью магии. Ты разве не понимаешь? Эта сосенка меня принимает как родную.
– Всё равно тесно!
– Да. Но мы не находимся в стволе постоянно. Ствол – он, чтобы сберегать, прятать, усыплять. Вы заметили, что вас постоянно тянуло в сон?
– Есть такое! Ваши дома напоминают мне капсульные отели в Японии. Ха-ха-ха-х! – загоготал Лавр.
– Не знаю, что это?
– На самом деле не важно. Слишком долго рассказывать. Просто маленький дом, в которой люди ночуют, когда не могут быстро добраться до дома.
– Похоже. Но для нас дерево больше, чем дом. Он словно чрево матери. В нём всегда тепло, уютно и чувствуешь себя под защитой.
– Здорово! Наши пещеры имеют такое же свойство. Тёплые зимой, прохладные летом. И тоже навевают сон. Вернее, дают состояние блаженства… Зимой мы много спим, – вступила в разговор Виолка.
– Как медведи?
– Зимой вся природа спит, и нам не нужно работать, чтобы прокормить себя. Только люди постоянно в поисках пищи. Мы…
– Можете питаться росой с дерева гинго… Я помню.
– Гингко. Ты в прошлый раз сказал Гингко. У нас есть ягода, оленье молоко и травяные настои.
– Я бы предпочел пельмени.
– А что такое пельмени? – спросила Кления.
– Это такие маленькие пирожки с мясом.
– С мясом! Мясом питаются только лохматки и другие сумасшедшие магики. Они несут смерть и опасность и зверям, и людям!
– Считай, что мы сумасшедшие. Порой мне тоже кажется, что люди несут в себе опасность всему к чему прикасаются… ха-ха-х. Это я в кино слышал. Что же это был за фильм. Аватар?.. Впрочем, неважно.
– А как красиво поёт соловей! Вероятно, случилось что-то чудесное.
Соловей заливался, выписывая трели на все лады. Постепенно к нему присоединялись другие птицы, и вскоре лес превратился в хор из птичьих голосов.
– Виола, а ты умеешь делать порталы?
– Учусь.
– Давай ты меня тоже научишь.
– Давай, – пожала плечами Виолка, и начала чародействовать. Она чертила круги в воздухе, и он вибрировал. Волны расползались в разные стороны, как на воде. – Мало начертить омут. Нужно знать куда хочешь попасть. Дальше Лисьего Бора мы не ходим, портал требует больших магических затрат. Вот, это место у речки.
– Хочу земляники. Давай на земляничную поляну. А потом можно в реке искупаться. Кления, ты с нами?
– Ага.
Виолка закрутила волны омута и посмотрела на ту сторону:
– Оно. Айда, ребята!
Все трое переступили порог реальности и оказались… на земляничной поляне. Тут, как и везде в лесу, светило солнце и трещал весёлый птичий хор. Ягодка за ягодкой они наелись, насколько было возможно. Лавр научился чарами поднимать листики земляники, и вся ягода оказывалась как на ладони.
– Ну вот! А мне в детстве толковали, что это невозможно, даже дудочки не понадобилось.
– Скажи, тебе не трудно было зачаровывать кустики земляники так, чтобы они подчинились?
– Ну… трудно. Я даже малость вспотел.
– Так вот: за труд ты получил награду!
– А ты, можно подумать, вспотела колдуя!
– Мы получаем плоды земли нашей, тоже за труд. Мы заботимся о природе, – помогла Виолке с ответом Кления.
– Здорово! Но это не сравнить с тем сколько работаем мы. Одна школа только, каких нервов стоит!
– Во-первых, ты наполовину чародей. И мыслить должен как «мы», а не как «вы». Не забудь, что теперь ты с нами. А вообще, мама рассказывала, что в стародавние времена, когда люди жили и работали на земле, наши миры отличались не столь сильно. Волшебство помогало нам обходиться меньшим количеством одежды, меньшим количеством пищи. Мы не держали скот, ни строили дома, не изобретали чеснокодавилок. Знаешь, есть такая сказка у людей… ммм… Сказка о рыбаке и рыбке.
– Да знаю, знаю… И что? Какое она имеет отношение к берегиням?
– Хм. Никакого. Но на некоторые вопросы отвечает чётко. Жила старуха в землянке тридцать лет и три года. Но ей захотелось лучшего. И возможность была. Появился у неё добротный дом. Потом дома ей стало мало. Мало дома, представляешь? Вынь и подай ей дворец. А потом и целого царства старухе стало недостаточно. Не знает человек меры. Ищет счастье в вещах. Может природа дать хороший урожай, что-то ещё минимальное для жизни. А столько, сколько хочет получить от неё человек, она предоставить не в состоянии. Столько нужно выкачивать машинами, выкапывать механизмами, доставать из глубин, извлекать химическим путём. Наверняка в городах процветает алхимия? – закончила вопросом Виолка свою неожиданно глубокую речь.
– Понятно… алхимия процветает, ещё как. Поэтому и завод строить хотят большой алхимический… – с иронией и какой-то особенной грустью ответил Лавр. «Чё всё так плохо-то?..» – подумал он и замолчал.
Троица вышла из омута на песчаный пляж, и Виолка, скинув легкую тунику, бухнулась на песок.
– Что это у тебя? И у тебя… – удивленно спросил Лавр, взирая на большие коричневые родинки чуть выше талии у Клении и Виолы. Родинки были не простые, они словно вросли в кожу сетью тоненьких корешков. Лавр потрогал родинку сестры: она была твёрдой, как деревянный сучок. – Не больно?
– А как думаешь? – ответила Виола, показывая на такой же в боку Лавра. Еле видимый.
– Это одно и тоже? Я иногда думал рак. Даже отцу ничего не говорил! Но он никак меня не беспокоит, и я про него забываю,
– Это магический узел. Дубликат – отражение того магического узла, что питает всю округу. Вырви, и ты лишишься магии.
– Вот это да! Выглядит не очень, честно вам скажу.
– Зато всё остальное очень! – задрав нос, дерзко ответила Виолка. Кления только смущенно сжалась. Видимо, и у неё, как у некоторых подростков, существовали комплексы…
Неожиданно на пляж вывалила шумная толпа детей разных возрастов. Их сопровождали взрослые.
– Это лагерь. Они ходят на нашу речку! Отвратительно! – разозлилась Виолка. – А не повеселиться ли нам?..
Лавр не знал, что на уме у сестры. Но чувствовал, что в ней просыпается игривая рысь. Бестия, способная на многое. «Интересно посмотреть, как развлекаются берегини…» – пронеслось у него в голове, и он бухнулся в тёплый белый песок, как зритель в бархатное кресло цирка.
– Сейчас будет шоу!
Не успел он устроиться поудобнее, как откуда ни возьмись налетел ветер, резкими порывами поднимая песок в воздух. Девчонки завизжали, зажимая глаза ладонями. Ближайшая к ним рыжая девчонка закружилась на месте и, споткнувшись, повались на песок, рядом с Лавром.
– Ха-ха-ха! – заржал тот.
– Ничего смешного! – выкрикнула она и ударила рукой по песку так, что он слегка осыпал Лавра.
– Жалкие потуги…
Виолка не останавливалась: песок вихрем закручивался на поверхности пляжа, задирая юбки и наполняя пакеты со снедью. Лавр смеялся. Покрывало, не вовремя очутившееся на песке, взлетело и накрыло крону небольшого дерева. Многочисленные панамы распустились цветами на кустах. Наконец Виолка сама попала в круговерть, задохнулась песком и бухнулась рядом с Лавром.
– Как я им показала? – спросила она, не замечая «рыжей».
– Что ты себе воображаешь? Аааа… может, ты из Слизерина?
– Скорее из Пуффендуя. Травница и труженица, – ответил Лавр.
– А ты из Когтеврана? Зазнайка!
– Ты вообще, ха-а-а-а, магл!
– Ах!.. – рыжая девчонка снова метнула в него песком, встала и побежала к своим.
– Что это Когтевран и Пуффендуй?
– Это факультеты магической школы.
– У людей есть такие школы? – удивилась Виола.
– К сожалению, нет! Волшебство – это из области человеческих мечт! Причем несбыточных.
– Ха-ха-ха! – засмеялась Виолка. – А кто такие маглы?
– Маглы те, кто не владеет магией.
– А мы называем их просто: люди!
– Ага! Люди и магики.
– Или чародеи. Мы чары творим. Значит, чародеи.
– Кстати, давно хотел спросить: в мире чародеев есть драконы?
– Драконы… – задумалась Виолка. – Мама рассказывала, что бабушка ей рассказывала про драконов. Но бабушке рассказывала её бабушка. Драконы были, но их уничтожили. Их и без того было очень мало, а когда люди взялись уничтожать их намеренно… не стало вообще. Много животных просто исчезло.
– Ясно. Смотри, маглы в воду пошли. Виолка, можешь их пощекотать?
– Сейчас, – хитро сказала Виолка. Да и Кления прищурилась так, словно колдует…
Одновременно в разных концах речки завизжали девочки, и все повыскакивали из реки. Рыжая девчонка тоже взвизгнула, но, всмотревшись в странную компанию, что-то сказала мальчишке рядом и, удерживая того за руку, осталась стоять в воде.
– Ах, так! – взвилась Виолка, и водяная воронка поднялась, обрушивая воду на смельчаков. Несколько более мелких водоворотов закружились рядом, пытаясь морально сломить «Рыжую».
– Оля! Аничкины! Быстро выходите из воды. Здесь опасно! – кричала женщина-вожатая, пытаясь войти в воду. Прорвавшись сквозь водоворот, она схватила детей за руки, повела их на берег.
– Спасены! – Виолка и Кления довольно откинулись на песок и, зажмурив глаза, тихо посмеивались, слушая вопли на другом конце пляжа.
– Это вы! Я знаю! Не понимаю как, но знаю, что это вы! – смешно топая ногами, к ним подбежала «Рыжая». Следом подошел тот самый мальчик, которого она удерживала за руку.
– Скажи им, Вовка! Сделай что-нибудь!
Лавр щурился на солнце и улыбался.
– Почему-то моя сестра решила, что вы колдуете.
– Мы колдуем? Она, наверное, Емеца перечитала или Роулинг? Чем вы там увлекаетесь?
– Я понимаю… что это абсурд, но… чем всё это объяснить?
– Не знаю. Тайфун? Я в географии не силён, – пожал плечами Лавр.
– Вы из лагеря?
– Мы? Нет. Мы живём в эко-поселении.
– А это не та деревня, которую мой отец скоро снесёт к чертовой бабушке и построит здесь химкомбинат?
– К чёртовой бабушке комбинат. Если он только посмеет приблизиться, то здесь не тайфун… здесь смерч поднимется! – сказала Виола, поднявшись и поставив руки в боки.
– Значит, это всё-таки вы! – снова завопила «Рыжая».
– Это? Мы! – тыкая в грудь пальцем и лопаясь от смеха, подтвердил Лавр.
– Ну ладно! Мы с вами ещё разберёмся!
Дети во главе с воспитателем, уносили ноги с пляжа.
– Оля! Вовка! Бегом! – крикнула воспитательница, и Аничкины, показывая кулаки, побежали на зов.
– Вот клоуны! – веселился Лавр. – А быть чародеем – здорово! Научите меня?..
На пляже открылся омут. Из портала появился Шмель.
– Вот вы где! Чем вы здесь занимались? Я почувствовал вспышки магии, и присутствие людей здесь меня насторожило.
– Мы немножко повеселились, – ответила Виола.
