Ольга Васильевна Чемерская
Синеока, что делать?
Плохой Ясень, хороший Ясень
Время текло липкой патокой. Проблемы возникали, решались, появлялись другие. Закончился июнь, пролетел в тревогах и волнениях июль, начался август. Ещё дважды в Лисий Бор наведывались проверяющие, но, не найдя того, что искали, ни с чем отправлялись восвояси. По тому, с каким любопытством заглядывали в каждый закуток деревни подозрительно настроенные чинуши, можно было определенно догадываться, что пожаловали они не случайно. Кто-то науськивал их являться в поисках несуществующих нарушений.
Лиана в деревне не появлялась. Видимо, отслеживала результаты своих интриг по другим каналам. Решила, что так безопаснее. Снова оказаться связанной в сырой тёмной пещере не хотелось. Бывшая лесавка уже не надеялась на быстрый результат. Не так просто было уничтожить деревню берегинь, как оставить сиротами народ Кедровой заимки.
Лесной народ привык прятаться. Пашут землю – посторонись. Рубят лес – ладно. Люди тоже в какой-то мере участвовали в круговороте природы. Срубили старое дерево – через какое-то время на его месте непременно вырастет новое. Лиственные леса способны жить двести, а то и пятьсот лет. Потом их зелёная масса уменьшается и начинается рост хвойных пород. После рубки хвойный лес пускается в рост раньше. Леса становятся смешанными, но преимущественно хвойными.
Но слишком много земли вспахали. Непозволительно много спилили леса. Незаметно дошла очередь до тысячелетнего кедра. Деревьев в магическом кругу не осталось вовсе.
Лиана часто думала об этом. Почему? Почему до сих пор никто не забил тревогу. Не одна Кедровая заимка исчезла с лица земли со времён появления людей!
– Одни берегини, что ли такие умные? А мы никуда не годимся? – злилась она. – Что? Что помогло им выжить? Думай! Думай!
Но сколько она не думала, ничего не приходило ей на ум.
Лиана ещё больше злилась. Берегини своими чарами рушили даже, казалось бы, самые удачные, самые коварные её планы. А в Лисьем Бору не могли предположить, что не только люди хотят сделать им больно…
Но одна острая проблема никак не хотела поддаваться решению берегинь. Неизвестный и очень опасный субъект появился в лесу. Выследить его не удавалось. Творил он свои злодеяния тогда, когда никто не ожидал, там, где никого не оказывалось рядом. Объектом для нападения всегда были живые существа. Его незримое присутствие пугало лесавок, берегинь и даже диких зверей…
После убийства оленя, через пару недель, за коттеджем Синеоки нашли, выпотрошенную и наполовину съеденную, лисицу. Потом у Зорьки пропал олененок. Нашли от него только «рожки да ножки». Еще позже в сушилке берегини наткнулись на обглоданную ворону. А лесавки наперебой клялись, что за ними кто-то наблюдает, держа в постоянном страхе.
– Девочки, я не могу всех разместить у себя. Может, хотя бы временно вы поживёте с Мальвой? В домике будет комфортнее. В пещерах точно безопасно, но по себе знаю – вам будет неуютно, – предложил Шмель. А мы в ближайшее время обязательно решим эту проблему. Долго так продолжаться не может.
– Может, скажем? – спросила Виола у Лавра. – Мы же хотели, – умоляюще посмотрела она на брата. Сезон сбора трав давно закончился. Амбар почти никто не посещал. Там на чердаке вылупился и уже три недели жил новорожденный дракончик.
– Ты всерьёз думаешь, что малыш на такое способен?
– Не знаю. Олени точно не его клыков дело. А ворона или лисица… допускаю.
– Он ещё маленький!
– А вдруг, когда никто не видит, он превращается в огромного огнедышащего дракона?
– Не смеши мои копыта! Когда нашли лисицу, дракон только-только появился на свет, – возмутился Лавр. – Насколько богатой фантазией могут обладать девчонки? Подумать на малыша такое!
Они дошли до амбара и оглянулись: никого. В самом деле, трудно было даже представить, что дракоша размером с цветочный горшок мог задрать лисицу. За три недели он подрос до размеров французского бульдога. Огонь выпускать пока не мог, всё еще сидел в коробке из-под унитаза и не мог даже взлететь, чтобы перемахнуть через край. Его тихие «кра-кра» перекликалось с бесконечной трескотнёй уток на озере. Никто из берегинь, заслышав подозрительные звуки, даже не потрудился бы присмотреться магическим оком. Зачем? Что они утку не видели!
– Вот он, мой Ярик. Мой огнедышащий монстрик! – засюсюкал Лавр, кидая в пасть дракоше куски яичницы и остатки жареной горбуши. – В следующий раз принесу тебе курятинки. Диетической…
– А потом лисятинки и оленятинки? – с иронией добавила сестричка.
– Он сам решит, чем ему питаться. Когда достигнет сознательного возраста.
– А если его выбор падёт на берегинь?
– Не смеши. Это волшебный дракон. Он будет послушным мальчиком. Да, Ярс?
– Ой, что-то мне не хорошо, – шепнула Виола и замерла.
Внизу послышалось шуршание ног. Кто-то шёл к ним целенаправленно, не сбавляя ходу.
– Тсс, – прижал палец к губам Лавр и выглянул из стога. Прямо перед ним вырос Шмель.
– Последнее время вы какие-то подозрительные. Ничего не хотите мне рассказать? Иногда кажется, что хотите.
– Ээээ, – Лавр посмотрел на Виолу, и та кивнула.
– У нас есть дракон! Он недавно вылупился и ещё совсем маленький. Шмель, это точно не он задрал лису.
– Дракон?
Шмель приподнялся на цыпочки и заглянул за стожок.
– Хм. Как вы его назвали?
– Ярс.
– Почему?
– Он начинает светиться, когда подносишь руку. Смотри!
Виолка поднесла к дракончику руку и погладила по бугристой головке. Ярс тут же вспыхнул в месте прикосновения, и золотисто-коричневое свечение вмиг разлилось от головы до хвоста.
– Чудо.
Шмель тоже поднёс руку и боязливо прикоснулся к дракону. Ничего не произошло. Только дракончик поднял головку, взглянул на Шмеля жёлтыми глазами и, рассердившись, выпустил в незнакомца сноп пара.
Шмель отдёрнул руку.
– Нужно немедленно вернуть его в пещеру.
– Почему! Там же холодно. Он поэтому так долго не вылуплялся, что там холодно, темно и страшно.
– Зато безопасно. И ему безопаснее, и нам. Такими темпами совсем скоро он начнёт плеваться огнём, и амбар вспыхнет, как рождественское дерево. А если до него доберётся тот… Кто знает, что с ним сделает неизвестный вредитель, который подкидывает нам под нос растерзанные трупики лис. А берегини? Не думаю, что они примут его, как котёнка. В пещере дракона можно хотя бы как-то изолировать. Мы не знаем, может ли он мимикрировать! Вдруг его смогут видеть люди? Тогда держись: не видать вам дракона, как своих ушей.
– Вы уже догадались кто мог задрать лисицу?
– Пока нет, – Шмель взял коробку с драконом и понёс в дом Синеоки.
Синеока упала в кресло и схватилась за сердце, при виде дракона.
– Как такое возможно?
– Я же говорил, что избранный! – выпятив грудь, ответил Лавр.
– Ты забыл про меня. Ничего? – напомнила Виолка.
– Мы с Виолой его оживили. Он реагирует на нас одинаково. Светится. Настало время драконов! – проскандировал Лавр последнюю фразу. Похоже, что он совсем зазнался…
– Что мы будем с ним делать? – Синеока была выбита из колеи. Спокойная жизнь прелестной обольстительницы, похоже, закончилась: люди, стройки, бизнес, проверки, наёмные бандиты, мстительные лесавки… Теперь дракон! Если раньше период активности у берегинь замирал к началу зимы, и они проводили холодное время года в сонном бездействии, то сейчас можно было ожидать чего угодно.
– Однозначно, что дракона нужно вернуть в пещеры. Под замок! Как бы вы не возмущались. Выгуливать можно, когда этот чудик немного подрастёт. Но тоже осторожно. Мы не знаем всех его особенностей. Нужно понаблюдать, изучить повадки. А пока всё, что вы там планируете, планируйте только в сопровождении взрослых. Я устала от постоянно возникающих проблем!
– Покой нам только сниться! – философски сказал Колос Шмель. Он взял коробку и в сопровождении ребят понёс дракона в кристальный грот.
Проходя мимо Ясеня, они засмотрелись. С вдохновенным лицом тот вырезал из затейливой по форме коряги фигурку… дракона. Лавр даже перестал дышать: «Неужели он всё знает?»
В коробке дракончик громко чиркнул когтём, но Ясень даже не повернулся. Шмель заметно напрягся. Он не мог понять, чего можно ждать от лешака, а чего нельзя. Сознание Ясеня было скрыто и представляло из себя блуждание в тумане.
– Ясень! Очень красиво, – обратил на себя внимание Шмель.
– Да. Я увидел его во сне, – сказал он, и на лице появилось подобие улыбки.
– Может, действительно увидел? – пожал плечами Лавр.
***
– Думаю, с драконом в пещере будет все нормально. По легендам, пещеры – их естественное местообитание. Да и нам спокойнее… Я попрошу и в самой большой дальней пещере установят решетки… Синеока распорядиться. Берегины сделают всё, как полагается. Их магия более совершенная, чем моя.
Шмель, задумался о чем-то своём, и повернувшись пошёл прочь. Лавр и Виола, глядя на него, только пожали плечами.
– Чего это он? Я его не узнаю.
Шмель вышел из пещеры и, встретив Моха и Репня, остановился, передать им указания Владычицы.
– …Синеока просила сильно не распространяться по поводу дракона в деревне, – говорил он, и взгляд его невольно ловил в объектив Ясеня. Тот наверняка всё слышал. Хотел того или нет.
– Установите на вход в пещеру сигналку. Исключив Лавра и Виолу. Думаю, они будут шастать туда-сюда постоянно. Было бы неплохо выставить и живую охрану… – он снова задумался, наблюдая за Ясенем. Шмель не мог понять: хороший Ясень или плохой…
Нападение
Лавр думал, со стыда умрёт, но подарок отдать было нужно. Вот уже целый месяц он носил его в кармане, ловя подходящий момент. Кления постоянно была не одна. А в последнее время вообще редко выходила из домика без своих подруг.
К счастью, появился хороший повод. Денёк выдался жаркий. Уже с утра парило до невозможности.
– Мы с Виолкой собираемся на речку. Пойдёшь?
– Ладушки! С удовольствием.
– Ждём сестричку и айда. Как вам живётся у Мальвы?
– Не так страшно. В лесу хоть дом не покидай, до того жутко. А если вообразить, что это какой-нибудь сумасшедший лешак, то вообще не по себе становится, – сказала Кления, косясь в сторону Ясеня. Тот, как ни в чём не бывало, возился с корягой. Дракон под его пальцами с каждым днём становился всё реалистичнее. Все части деревянного тела находились в движении: когтистые лапы цеплялись за ствол, изогнутая шея, большая голова с распахнутой пастью выбрасывала струю огня.
«Даже глаза, кажется, отдают красным. Я же прекрасно помню, как Ясень вставлял в них два зелёных хризолита?» – подумал Лавр, а вслух сказал:
– Скоро преступника обнаружат. Я уверен!
Хоть Ясень и оставался главным подозреваемым, но Лавр с трудом представлял этого кроткого тихого лешего в роли монстра.
Из коттеджа Синеоки выскочила Виола и бегом направилась к ним. Она знала, что Лавр собирается пригласить подругу.
– Вот и я. Идём?
– Идём.
– Только я обещала маме, что мы вернёмся до обеда. После обеда нужно будет пойти в сушилку на сортировку и упаковку трав. Кления, тебя предупредили?
– Да. Мальва ещё за завтраком сказала. Подружки пошли уже сейчас.
– Для тебя Лавр, кстати, тоже придумали работу. Пойдёшь с Мохом и Репнём на заготовку ивового прута. Они всё же решили заняться плетением в зимнее время. Хотят затариться с лихвой.
– Хотелось бы ещё к Ярсу заскочить. Ему там так одиноко! Плохо, что мы не можем брать его с собой.
– Ярик ещё совсем маленький. Правда, растёт он очень быстро. Мммм… если сравнивать с котятами Дымки, наверное, к двум-трём месяцам он встанет на крыло и сможет летать, – с умным видом сказала Виола.
– Так быстро? – удивился Лавр.
– Лебедям, допустим, хватает пятидесяти дней. Интересно, как поведёт себя он? Каким Ярсик станет месяца так через… два?
– С дом, наверное. За три недели он вырос до размера средней собаки. Бери в геометрической прогрессии.
– В геометрической чего?.. – растерянно улыбнулась Кления.
– За три недели – с бульдога. За шесть – с телёнка вырастет, а за два месяца превратиться в слона.
Прогулка по лесу в первой половине дня отвечала требованиям безопасности. Нападения совершались либо ночью, либо ближе к вечеру. Да и погода радовала. А в послеобеденное время была высокая вероятность дождя. Две недели вечером или ночью он проливался на землю с неумолимостью рока… как божья кара.
Виола шла впереди, а Лавр с Кленией чуть позади. Лавр вынул из кармана брошь в виде синей птицы, сидящей на ветке дерева. По его мнению, ветка была кленовая. С неё свисали серёжки. И протянул лесавке.
– Это тебе. Скоро я уеду… хотелось оставить что-то на память.
– Как уедешь?
– Я же учусь в школе. Через месяц начало учебного года. Но на выходные я буду приезжать.
– Ну-ка, ну-ка!
Между ними втиснулась Виола.
– Понятно, чем вы тут занимаетесь.
Вода тёплая, как парное молоко да нежный белый песок, так разморили, что уходить не хотелось.
– Уже давно перевалило за четверть. Пора идти.
– Четверть? А точнее?
– Мы, думаю, опоздали на обед. И сейчас уже подани.
– Подани?
– Послеобеденный отдых. Знаешь же, что суточный круг составляет шестнадцать часов? По четыре на каждое время суток.
– Так-так… – заинтересовался Лавр.
– Так вот, после обедни подани. А утдани – время окончания деяний. А следом завершение дня – поудани. И паобедь – начало нового дня. А еще…
– Стоп. Сдаётся мне, вы немножко отстали от жизни. У нас всё совсем по-другому! И в сутках не шестнадцать, а двадцать четыре часа. А четверть делиться на три часа.
– Подожди, – Виолка стала загибать пальцы. – Тогда получается лишь двенадцать!
– Ну… мы два раза по кругу идём, – неуверенно пожал плечами Лавр.
– Неудобно! И что же вы эти лишних восемь часов делаете? – добавила соль на рану Кления. Лавр в тонкостях часовой системы пока не разбирался.
– Какие лишние восемь часов? – озадачился он и почувствовав себя двоечником.
Ребята поднялись и не торопясь, пошли в сторону лесу. Они делили циферблат на деления и смеялись, позабыв обо всё на свете…
– После окончания заурницы идёт настя, сваор, утрось и поутрось…
Лавр повторял за Виолой новые словечки и всякий раз смеялся, складываясь пополам.
***
– Видел? Видел? Это были они. Достали здесь ошиваться!
– Да это типа их лес, – усмехнулась Оля.
– Ага! А давай последим, чем они в этом лесу занимаются? – предложил Вовка. Ему уже давно было скучно в лагере. Ничего экстраординарного не происходило. Третий сезон выдался – полный тухляк! Ребята успели пожалеть, что остались в лагере.
– Когда? – шепотом спросила у него Оля.
– Улизнём после возвращения с речки? Пусть вожатый увидит, как мы входим на территорию лагеря и тогда, потихоньку, потихоньку обратно.
– Договорились, – заговорщицки подмигнула ему Оля.
***
За разговорами ребята прошли полпути до деревни. Если идти по лесу напрямик, то это чуть больше получаса. А омутом они пользовались редко. Если прыгать туда-сюда без устали и ходить разучишься! Так думали, вероятно, и другие жители эко-деревни. Даже после запрета на одиночные прогулки Синеока с неудовольствием замечала берегинь в значительном отдалении от посёлка.
– Ну, всё-таки, что вы делаете оставшееся восемь часов? – уже шутя повторила Виолка, когда за спинами послышались громкий хруст веток и шуршание сухой травы. Друзья синхронно повернули головы. Прямо на них бежала растрепанная и насмерть испуганная Мальва. Она с утра должна была заняться проверкой охранной сигнализации по границам бора. Только вряд ли одна…
За ней, почти незаметное глазу, неслось, передвигаясь на четырёх конечностях, непонятное лохматое существо. Существо, владеющее защитной магией. Иначе как оно могло мимикрировать, прячась в природном ландшафте?
– Бегите! Уходите через омут. Немедленно! – крикнула им Мальва.
Лавр толкнул Клению, приказывая исчезнуть. Она тут же открыла омут и пропала. А Виола оказалась упрямее. Она встала, приготовившись оказать сопротивление и.… в тот момент, когда Мальва пронеслась мимо, Виола взмахнула руками и возвела перед собой защитный экран. Монстр врезался в него, и Виола пошатнулась, ослабив чары. За спиной уже стоял Лавр. Такой смелости от сестры он не ожидал. Чары щита они освоили лишь накануне, но делать было нечего. Виола явно переоценила свои возможности. Монстр чиркнул по земле когтистой лапой в сантиметре от сестрёнки, и Лавр напрягся, что есть мочи, творя защитные чары.
Вместе они несколько секунд удерживали щит. Монстр рычал, но не сдавался. По его морде невозможно было понять, кто перед ними: зверь или магическое существо. Виола и Лавр, не мудрствуя лукаво, изо всех сил пытались удержать щит. Руки у Виолки тряслись, во рту пересохло, а прежняя решимость испарилась как летний сон: «Какой леший меня дернул поставить защитный экран? Можно подумать, я этим всех спасла!»
Всех, не всех, но Мальва остановилась, тяжело и судорожно вздымая грудь. По шее текла кровь. Грудь была расцарапана. Она тяжело дышала изредка всхлипывая. Из омута рядом с ней появилось несколько берегинов, а с ними Шмель и… Ясень.
Монстр на мгновенье замер и, резко развернувшись, бросился прочь, совсем пропав из виду.
«Технологией стелс он владеет отлично», – подумал Лавр, всматриваясь в непроглядное зелёное марево. Солнечные блики играли на влажной от ночных дождей траве, можжевельниках, невысоком кустарнике, мелколесье, наполненном душной испариной, исходящей из мшистой подстилки, превращаясь в единый живой организм, подрагивающий от легкого ветерка. Без каких бы то признаков монстра!
Берегины разбежались в разные стороны, прочёсывая лес.
– Что ж вы, ребятки, наделали? – усевшись на хвойную лесную подстилку, обессилено спросила Мальва. – Я же его в деревню вела. Там окружить и взять волкодлака было бы проще пареной репы. А теперь ищи ветра в поле.
Рядом снова открылся омут, и около Мальвы появилось несколько девушек, моментально окруживших её заботой. Следом появилась Синеока. Она сразу бросилась к детям, осмотрела их, дотрагиваясь прохладной рукой, и успокоилась, видя, что они целы и невредимы. Лавр и Виола смотрели в её влажные озабоченные глаза, улавливали легкое подрагивание пальцев, ощупывающих каждый сантиметр их тела. Они обнялись. Синеока встала и подошла к Мальве:
– Кто это был? Можешь сказать?
– Похоже, волкодлак. Волкодлаки не появлялись в лесу уже добрые три сотни лет. Но насколько я смогла рассмотреть, то да. Это, несомненно, он.
– Оборотень. Как такое могло случиться? И колдунов-то уже не осталось, откуда взяться оборотню?
– Видно, появился один. Или сам ошибся в заклинании, или кто его обратил. Вот бедолага и пришёл к магическому кругу. Интуитивно. Но, сдается мне, опоздал. Не заметила я в глазах у монстра искры разума. Зверь!
– Всё намного хуже, чем я думала. Но хоть Ясень теперь обелён…
Ясень словно услышал далёкие слова. Он остановился посреди пустой поляны и повернул голову в сторону Синеоки. Прямо перед ним, мерцая в солнечных лучах, появился огромный волкодлак.
Догадка Лиана
Каждый день в голову Лиане приходили новые идеи мести. Она со страстью начинала строить планы, но тут же спотыкалась. Всё упиралось в магию. Сама она не могла зачаровывать в полной мере. Юный кедр рос отвратительно медленно. Лиана замечала, что и растёт-то он не прямо. Изгибается, как гадюка.
– Господи, убери с дороги свой бонсай, – дёрнулся Иннокентий, пытаясь выйти на балкон. Большой керамический горшок преграждал ему путь. Иннокентий снова начал курить. Проблемы сыпались как из рога изобилия. Бывшая жена, подав на развод, затребовала слишком много, решив, вероятно, оставить его «без штанов». Новая пассия бесилась от бессилия, пытаясь отомстить «этому своему Шмелю», как говорил Иннокентий. Дети злились на отца за то, что вскоре закроется лагерь и непонятно, что станет с их тусовками, единственным местом, где они собирались с друзьями. Новое назначение – химкомбинат – тоже могло благополучно не состояться…
– К тому моменту, как это деревце обретёт истинные силы, пройдет тысяча лет! Пролетят и липень, и сеностав, и серпень, и хмурень, а я так ничего и не придумаю! В конце концов, проще пустить красного петуха, чем найти что-то по-настоящему толковое… Беда в том, что я плохо знаю возможности людей…
– Чтобы стать истинной злодейкой? – закатывая глаза к потолку, с ухмылкой сказал Иннокентий, возвращаясь в зал с балкона. Личная жизнь его тоже катилась в тартарары. Лиана давно перестала его баловать в постели. А образ злой и коварной Лилит не вызывал у мужчины особого восторга. Та, другая Лиана, нежная и кроткая, Иннокентию нравилась значительно больше. Рядом его удерживала только общая цель. В принципе, она была единственной сейчас, кто понимал его проблемы. А это не маловажно…
– …Кто бы говорил. Сам же постоянно кому-то названиваешь. Выведываешь пути-дороги, как расквитаться с самозванцами из Лисьего Бора, – сказала она, бросив взгляд на карту области, которую Иннокентий разложил на столе в попытках найти новое место для строительства.
– Сколько места нужно твоему комбинату, говоришь?
– Триста гектар приблизительно… а что?
– Смотри. Граница владений Синеоки лежит вдоль русла речки Овсянки. Соседняя область в тридцати километрах. До города двадцать… До деревни… Кусково? Отсюда вот… три километра. Я вижу здесь вполне уютный такой клочочек земли: два на два километра. Тебе достаточно столько?
– А водозаборная зона?
– Она с другой стороны города. Норма для объектов первого класса опасности будет соблюдена вполне даже! – со знанием дела сказала Лиана. Последнее время много сидела Интернете. Злобные планы требовали тщательной подготовки.
– А то, что граница проляжет прямо вдоль реки?
– А это уже не твоя проблема! Пусть проблема будет у Синеоки и её эко-деревни, – поставила точку в разговоре Лиана.
– А ты далеко пойдёшь. Поеду на работу. Нужно немедленно звонить в министерство…
***
Сбежать из лагеря Оле и Вовке, согласно намеченному плану, не удалось. Но через три дня, когда все вожатые были заняты организацией концерта, появился реальный шанс! В лагерь приехал театр кукол. Программу вечера наметили довольно большую, и кроме театра с номерами должны были выступать лагерные.
Оля, Вовка и трое их друзей в номерах не участвовали и зачастую были предоставлены сами себе. После полдника они, наконец, сделали, что хотели: собрали небольшой походный набор из фонариков, спичек, бутербродов и плащ-палаток, одели рюкзаки и потихоньку улизнули из лагеря. Окольными путями в пять часов вечера они пересекли границу Лисьего бора… Ребята планировали добраться до деревни или, возможно, заночевать где-нибудь в лесу. О том, что такое приключение может быть опасным, они не догадывались. Никто не уведомил их заранее о том, что в лесу водятся крупные дикие звери и лешаки…
Что в лесу что-то не так, они поняли очень скоро…
***
Лиане не терпелось побольнее ущипнуть Шмеля, и когда на следующий день Иннокентий позвонил сказать, что сильно задержится на работе и к ужину его не ждать, решила навестить своих недругов из Лисьего Бора. Дабы Шмель воочию убедился, что старый кедр жив, она взяла с собой цветочный горшок. Пятилитровая бадья оказалась тяжеловата, но Лиана проявила упорство и дотащила её до машины.
Въехать в деревню она решила другой дорогой, резко поворачивающей в лес за пять километров до развилки, ведущей в лагерь. Этой дорогой до недавнего времени пользовались редкие знатоки здешнего лова. Естественно, до того, как озеро перешло в частное владение берегинь
Дорога оказалась гораздо хуже той, что вела к эко-поселению. Зато появиться можно было незаметно для всех. Лиана не предполагала, что здесь стоит система оповещения от чужаков. Вернее, она знать не знала о её существовании вообще, поэтому громкий рёв оленя самца приняла за естественный, само собой разумеющийся лесной звук.
На берегу озера никого не было. Лиана пошла вокруг озера в сторону кристального грота, надрываясь под тяжестью цветочного горшка.
– Нет. Лучше оставлю его в кустах. Так, чтобы никто не нашёл… а потом приведу сюда Шмеля. Будет возможность уединиться, – оправдываясь, сказала она и оглянулась. – Вон там…
Лиана остановила взгляд на маленьком каменистом полуострове, заросшем ивами. До перешейка идти было совсем ничего – метров пятьдесят. Надёжнее, чем бросать свою «прелесть» где ни попадя. Лиана вступила на заросший кустарником полуостров, опустила горшок с кедровым ростком на землю и увидела сквозь листву страшную картину: лохматый монстр рвал зубами белое обескровленное тело девушки. Лиана ахнула, широко открыв изумлённые глаза, и монстр повернулся, сверля её взглядом.
Каких-то несколько мгновений ему хватило решить, напасть на неё или нет. Где-то на невербальном уровне они обменялись мыслями и оба поняли, для чего находятся в Лисьем Бору. Тёмные мысли не скрыть. Они выпячиваются вперёд, как то, наглость, жадность, злость или ненависть, появляясь в глазах. В голове вспыхнул огонёк сожаления, но Лиана наступила на него туфлей, поднялась во весь рост и сделала шаг в сторону кристального грота…
***
Иннокентий в салоне вертолёта направлялся в сторону Лисьего Бора. Он и ещё трое из команды проектировщиков решили на месте осмотреть, предложенный Лианой участок и решить подходит он или нет под строительство завода.
– Ну и где же эта горе деревня? – почти кричал будущий заместитель директора будущего химкомбината. Она должна быть здесь! – он ткнул пальцем в лесной массив, расположенный прямо под днищем вертолёта.
– Сам ничего не понимаю, – так же громко ответил ему Аничкин и вдруг вспомнил слова Лианы о том, что деревня де волшебная. Если это правда, то тогда, возможно, наложены какие-то чары, скрывающие посёлок от глаз.
«Но кто может наблюдать за деревней с неба? И что необходимо столь тщательно скрывать?..» – подумал он.
Вертолёт сделал маневр и полетел в сторону реки Овсянки, приближаясь к границе бора. Неожиданно для себя Иннокентий вырвал взглядом из зеленой массы деревьев внизу группу подростков, идущих по лесу. Он приблизил к глазам бинокль и узнал в двоих из них – Олю и Вовку. Своих детей! Они направлялись туда, где по его предположениям, должна была находиться магическая деревня.
– Ну-ка, развернись! Развернись. Сделаем ещё один круг! – крикнул он пилоту, и тот, пожимая плечами, развернул машину. При заходе на второй круг Иннокентий сделал ещё одно открытие: увидел Лиану. Мимо неё, двигаясь на четырех конечностях, промчалось страшное лохматое существо. Миновав амбары, сушилки, стадо оленей на окраине, оно пронеслось вдоль оврага и бросилось в сторону леса. Туда, где брели, не ведая опасности, его дети.
Сердце в груди Иннокентия бешено застучало. Трясущимися руками он достал из нагрудного кармана мобильник и из списка контактов выбрал: «директор лагеря».
–…Я просто уверен. Это были именно они! Пятеро подростков из лагеря ушли в лес, а вы даже не в курсе! Немедленно проверьте, где сейчас мои дети! – кричал он в ярости, брызжа слюной на телефон.
Бросив трубку в карман, он стал выискивать внизу место для посадки. Единственной доступной площадкой оказалось место у оврага, облюбованное оленями. Сейчас оно пустовало. Минуту назад олени бросились врассыпную от монстра.
– Там! Сажай вертолёт там! Немедленно! – крикнул Иннокентий лётчику. – Я выйду. Вы можете лететь дальше. А мне нужно срочно найти детей…
***
Время близилось к вечеру. Наступал час утдайни. Дневные работы были закончены, и жители магической деревни разошлись по своим домикам, предвкушая отдых. Некоторые даже прилегли ненадолго вздремнуть, вспоминая старые добрые деньки, когда работы было поменьше. Но отдых оказался недолгим… Зычный олений рев, сигнализирующий о нарушении границ Лисьего Бора, донёсся сразу с нескольких сторон.
У коттеджа Синеоки немедля собрались обеспокоенные жители деревни.
Взяв в руки магическую карту, Владычица выбежала на крыльцо.
На нарисованной Лилией и зачарованной Синеокой карте чётко высвечивались границы Лисьего Бора. По ней медленно двигались крупные скопления мерцающих точек, указывающих, где и сколько нарушителей проникли на территорию.
– Один из пришельцев находится у озера. Мох! Проверь. На юго-востоке, со стороны детского лагеря вошли сразу пять человек! И совсем рядом с ними, чуть южнее, ещё десять. И ещё… Направляйтесь сначала туда, – Синеока указала на большую группу точек и увидела, как берегины спешно исчезают в омутах.
– Затем осмотрим лес со стороны лагеря, – сказала она, поворачиваясь к Шмелю. Он стоял рядом, готовый к прыжку. Неподалёку с фигуркой дракона обеспокоенно толкался Ясень. Из дома выбежали Степан, Лилия и двойняшки.
Открылся омут, и выбежавший из него Синегор крикнул:
– Синеока, тебе стоит взглянуть на это самой.
Синеока вступила в омут и вышла в сумеречную серость густого леса. Там в нерешительности стояли берегины и с десяток других существ…
Глаза у пришельцев казались потухшими и безжизненными, волосы всклокочены. Из лохматых шевелюр торчали в разные стороны ветки, листья, репейник. На щеках, плечах и локтях проглядывали чёрные и коричневые чешуйчатые выступы. Это однозначно были лесовики и лесавки.
– Владычица, это лесной народ. Скорей всего они ещё не одичали, но как никогда близки… к безумию. Их много. Я думаю, разрозненные группы лесовиков перешли границу в нескольких местах, – возбужденно доложил Синегор. Он вновь почувствовал душевный подъём, свою необходимость. Где-то в душе он сожалел о том, что отказался от места Владыки, понимая в то же время, что один сейчас наверняка бы не справился. Как не справился Шмель. В Синеоке был стержень, с одной стороны, заставляющий бороться, и гибкость с другой, благодаря которой она смогла пойти на сделку с людьми.
– Синегор. Ребята. Шмель. Всех лесовиков переправить в пещеры. Немедленно. Никого не должно остаться в лесу. Им нужна наша забота и кончено, энергия кристального грота. Пусть набираются сил. Прочешите лес.
Синеока прошла вперёд и осторожно, стараясь не шокировать совершенно опустошённую лесавку с ребёнком на руках, взяла её под локоть и открыла омут.
В посёлке царил переполох: мотая вершины тонких елей и длинных корабельных сосен, в нарастающем гуле двигателей на край оленьего оврага садился вертолёт. Не успели винты остановиться, как из него выскочил полный, уже знакомый берегиням мужчина и побежал навстречу Синеоке, размахивая руками:
– Мои дети! В лесу мои дети! – кричал он, подбегая к Владычице. – Они направляются сюда, в деревню. Но… но… какое-то страшное лохматое чудовище бежит им навстречу!
Синеока думала очень быстро. Елозя маленьким кулачком по подбородку, она старалась преодолеть панику, которая накатывала волна за волной…
«На юго-востоке со стороны лагеря вошли дети – раз… в небе защитный экран преодолел вертолёт – два. Со стороны озера в деревню ворвался… волкодлак – три… С юга в лес зашла группа лесовиков – четыре. Где Мох? И куда несётся волкодлак? Ясень… – она повернулась в сторону лешака, который был рядом еще минуту назад.
