Олег Сергеевич Малахов
Переплет
U for Universe
– Поторопитесь на пересадку, – прозвучал на иностранном языке настойчивый голос работницы аэропорта в Дохе.
– Пересадку чего, интересно? Печени, почек… сердца, – устало и безынициативно пробубнил Пассажир, потягивая коктейль в ВИП-ложе аэропорта, зная о том, что его собственный самолет, покинув лондонский аэропорт Лутон, совершил посадку в Дохе для дозаправки. А в дальнейшем рейс его следовал в город имени Питера Фалька. Пассажир и пара его помощников проследовали на посадку по ВИП-коридору.
Пассажир отправлялся на Остров. Просто Остров. На нем проживал один Рецидивист из Англии. Он не любил словосочетание Великая Британия и говорил с ужасным среднеанглийским акцентом. Его корешей-подельников повязали в аэропорту Острова за перевозку наркотических веществ. Рецидивист был уверен в том, что их сдал кто-то свой из местных, с кем они не поделились, но «всех не упомнишь» – повторял сорокалетний Рецидивист порой, пересчитывая претендентов на подачку и загибая испещренные шрамами пальцы. Теперь он жил, пил и курил у океана на Острове в комплексе из 20 бунгало «Фантазия» в долг. Деньги брали там в день выселения, а так как на Острове уважали англичан за то, что те, прибыв на Остров, посвятили его жителей в достижения цивилизации, построили дороги, провели водопровод и включили электричество, Рецидивиста никто не тревожил вот уже пятый месяц с тех пор, как его сподвижники были отправлены на историческую родину, и сейчас, скорее всего, уже мотали немалый срок за тягу к наживе на кайфе от разного рода субстанций природного происхождения. Рецидивист ждал приезда своей Зазнобы родом из Барнсли, которая должна была привезти деньжат и забрать его отсюда или остаться с ним здесь. «О, май лав» – думал о своей Зазнобе Рецидивист, когда вспоминал о ней. Писала она ему часто, но все не ехала. Сообщала, что все объяснит потом. И Рецидивист понимал, что не все так просто, и рассуждал: нужно выждать момент, раз уж нашу шайку-лейку раскусили, она-то ни в чем не замешана, но подождать все-таки нужно. В свои двадцать Зазноба была красавицей, каких днем с огнем не сыщешь на Альбионе. В Рецидивисте она нашла однажды защиту, а когда она почувствовала власть над презирающим власть человеком, она влюбилась в него.
Экскурсовод готовился к встрече Пассажира в аэропорту Острова. Он уже два года работал гидом-экскурсоводом, говоря на трех иностранных языках более-менее свободно. Остров пользовался спросом у туристов из сколь-нибудь обеспеченных стран. Экскурсовод был образованным человеком, и его работа нравилась ему.
Багаж Пассажира проверяли долго. Его гигантский в два метра длиной кофр тщательно изучали, просили открыть и пояснить, что в нем.
– Произведение искусства, – ответил Пассажир.
Таможенники смягчились. Все равно ничего незаконного Пассажир не ввозил в страну. «Мало ли у кого какие игрушки» – подумали двое из шести. Трое подумали: «Мне б такую». А единственной женщине среди шести служащих на ум пришло лишь слово «извращенец». Пассажир же получил багаж, сделал все, как велел ему Мастер Хирошито, и в скором времени Пассажир и его странная спутница, которую он называл Лав, сидели в минивэне вместе с Экскурсоводом, еще одной парой и водителем. Той одной парой были верные помощники Пассажира: представительницы сексуального меньшинства Лиса и Мелиса.
– Ну что ж, все в сборе? – счел необходимым задать риторический вопрос Экскурсовод, осмотрев путешественников на задних сидениях.
– Вот и прекрасно, – сам себе ответил Экскурсовод, и красивая бежевая Toyota Alphard тронулась с места, быстро набрав неплохую скорость.
Покидая аэропорт города имени Питера Фалька, Пассажир сжимал своей рукой руку той, которую он называл Лав.
Мастер Хирошито всегда интересовался этим проектом. Он хотел, чтобы результат был незамедлительным, чтоб раз – и в дамках, а не в пеленках. С Пассажиром он познакомился неслучайно. Являясь известным продюсером в киноиндустрии, Пассажир искал для очередного блокбастера толкового специалиста по спецэффектам. Хирошито был лучшим мастером своего дела, за это «Мастером» его все и называли.
– А как вас прикажете величать, почтеннейший? – в сою очередь поинтересовался Мастер Хирошито при знакомстве с продюсером, хотя прекрасно знал, как его зовут, но так велел этикет. Мало ли, кого как зовут. Главное – как кто предпочитает, чтоб его/ее называли.
– Здравствуйте, Мастер, – поздоровался с Мастером продюсер, присаживаясь за столик в ресторане у окна на последнем этаже здания в 133 этажа. За этим столиком решались судьбы человечества, и не каждый мог себе позволить забронировать его. За окном восходило солнце, что является совсем неудивительным явлением на родине Мастера Хирошито. – Называйте меня просто Пассажиром, – предложил Мастеру продюсер.
– Да, это очень остроумно, – выражая свое понимание, заметил Мастер, – ведь если пофилософствовать на тему нашего пребывания в этом мире, то уместно полагать, что все мы в нем лишь пассажиры. Просто у кого-то билет счастливый, а у кого-то нет.
– Да, Мастер, вы абсолютно правы, – доброжелательно поддержал собеседника Пассажир и продолжил, – ну а теперь перейдем к делу.
Бунгало Экскурсовода находилось в самой глуши комплекса. Он жил там, когда не сопровождал туристов в турах вглубь Острова и в заповедник на северном побережье. Экскурсоводу полагалось на срок контракта иметь свое место жительства на территории комплекса. Прошло уже без малого два года, и Экскурсовод уже чувствовал себя в этом бунгало на границе с джунглями как дома. Это бунгало не пользовалось спросом и не имело своего номера, не было включено в число двадцати, и могло быть неучтенным двадцать первым, или нулевым. Поэтому там и поселили Экскурсовода.
Зазноба, когда закончились деньги, оставленные ей Рецидивистом, задумалась о возможности подзаработать. Будучи неописуемо красивой девушкой, она когда-то начинала работать в модельном агентстве: снималась в рекламах, ходила по подиуму, но постоянно отбивалась от вожделевших ее тело рекламодателей, фотографов, модельеров и прочей шушеры из манекенщиц, хореографов и просто «хороших и перспективных людей». Все почему-то во что бы то ни стало хотели воспользоваться ее телом, и только после того, как Рецидивист защитил ее на одной из оголтелых вечеринок от посягательств на ее тело, ничего не требуя взамен, она и стала его девушкой. Но те времена прошли. Деньги закончились, и Зазноба была вынуждена искать средства для пропитания. И одеться еще надо. И купить еще помаду. И сходить на эпиляцию. И купить билет на Остров, где инфляция и просто у ее любимого проблема ее отсутствия стоит чрезвычайно остро. В общем, Зазноба взялась за старое и отправилась в агентство «Флер», где ее помнили и ждали. Она опять попала в базу данных, и у Мастера Хирошито запиликал более чем умный смартфон, уведомляя его о лишь ему одному понятном событии, как только операционист модельного агентства нажал на кнопку «Enter» на своем компьютере, завершив заново вводить данные Зазнобы. Уведомление поступило как раз тогда, когда за столиком в ресторане у окна на последнем этаже здания в 133 этажа Пассажир произнес:
– Ну а теперь перейдем к делу.
Рецидивист уже не получал писем от Зазнобы дольше обычного.
– А как тебе это сооружение? – обращался Пассажир к своей спутнице, указывая на один из храмов Острова.
– Просто прелесть, – отвечала Лав.
– Сзади, в той ложбинке, где шея смыкается с затылком. Именно там будет находиться кнопочка в виде родинки, спрятанной в волосах. – Объяснял Мастер Хирошито Пассажиру, как устроена Лав. – Если она вам, конечно, понадобится. Но знайте, нажав на нее, вы запустите необратимый процесс. Лав начнет развиваться так, как захочется ей. Тот багаж знаний и впечатлений, которым я наделил ее согласно вашей просьбе, останется для нее чем-то естественным, как глоток воды, однако, это лишь предположения. Это даже не включение чего-то нового, а выключение всего старого, той программы, которая сейчас управляет ею. Безусловно, у обнуления тоже есть свой алгоритм, только он непредсказуем. Кем она станет после, неизвестно.
– А если она сама нажмет? – взволнованно предположил Пассажир.
– Не волнуйтесь, она на это не запрограммирована. А вот кто-то другой может. – Ответил Мастер.
– А зачем вы вообще придумали эту кнопочку? – продолжил удовлетворять свой интерес Пассажир.
Хирошито ответил:
– Я создаю не рабов и не роботов. Я даю своим созданиям шанс на свободу. Но выбор за заказчиком, так что, с точки зрения такого безапелляционного выбора я все-таки создаю рабов или роботов. Но шанс у них все-таки есть.
Хирошито улыбнулся.
Пассажир, не желая показаться злостным рабовладельцем, тоже ухмыльнулся как-то неловко, покусывая губы.
– Я встретил вас, я очень рад. – Начинал говорить Пассажир в день рождения Лав, когда видел ее впервые, и продолжал, ходя вокруг нее и вожделенно ее рассматривая. – Летучая материя, нитрогенезис, сверхчувствительная ткань для кожи, поры которой исчисляются самым вторым числом Скьюза. Музыкальное воспитание на уровне CAN, литературное – на «Назову себя Гантенбайн» уровне. Поглаживание руками настроено на уровень чуть ниже предпашья. На уровень чуть глубже, чем в глаза, настроен взгляд.
Слова Пассажира звучали как молитва. Лав со спокойствием наблюдала за ним, периодически улыбаясь.
К отелю на Острове Пассажир и его загадочная спутница ехали недолго. На Острове все близко. А туда, куда ехали Пассажир, его спутница, Лиса, Мелиса и Экскурсовод, водитель знал дорогу до мельчайших подробностей. Вскоре предстояла запланированная остановка у лачуги умеренно бедствующих аборигенов, чтобы туристы могли внести свою лепту в их проживание, купив какую-нибудь безделушку. Автобус остановился. У дороги на обочине стоял импровизированный сооруженный из тростника и бамбука прилавок. На нем лежали кокосы, бананы, плоды хлебного дерева, бусы из разного рода полудрагоценных камешков и ракушек, магниты, сумочки с вышитыми на них слонами или черепахами, каменные и деревянные фигурки тех же слонов и черепах, и просто большие раковины из черных глубин океана. Девочка с черными, как глубины океана, глазами улыбалась выходящим из минивэна пассажирам: Пассажиру, его спутнице, Лисе, Мелисе и Экскурсоводу. Лиса и Мелиса заказали два кокоса и ждали, когда их вскроют и, снабдив трубочкой, предложат им для утоления жажды.
– Кокосовое молоко очень хорошо утоляет жажду, – заметил Экскурсовод.
«Ну что еще, зачем нам эта разная мишура?» – подумал Пассажир, а девочка с черными глазами уже подошла к нему и показывала большую ракушку в своих ладонях, но Пассажир, похоже, не собирался участвовать в закупке «разной мишуры». Тут Лав погладила Пассажира по голове своей нежной рукой и сказала тихо и ласково:
– Купи у нее ракушку.
Пассажир сначала принял вид попавшего в тупик человека, а потом, как ребенок, которому вручили медаль за послушание, разомлел, вытащил свой бумажник и выложил за ракушку двойную цену. «Мне так этого не хватало» говорили его глаза.
Мастер Хирошито когда-то приставал к Зазнобе в клубе «Флирт» на Пикадилли, как ни странно. Но Зазнобе посчастливилось отшить Мастера, чего не удавалось сделать ни одной манекенщице до этого. Мастер Хирошито в тот вечер, на удивление, крепко напился. Был повод: он вывел формулу регенерации искусственно созданного организма, не клона, а чего-то или кого-то большего. Правда, не обошлось и без вмешательства Рецидивиста, который в свободное от грабежей и крышевания время подрабатывал охранником в охранной фирме «Фаэтон». Она предоставляла охранников для разных мероприятий, среди которых были и вечеринки с топ-моделями и поп-кумирами.
Хирошито приблизился к Зазнобе и произнес:
– О, как прекрасны вы, прелестница из Барнсли.
Не будем забывать: Мастеру была доступна база данных самых привлекательных манекенщиц всего мира, и если уж он куда-то собирался за трофеями, то изучал информацию о потенциальных объектах соблазнения заранее. Девушки обычно не могли устоять перед феноменальными способностями медиума, которыми умело пользовался Мастер. Но Зазноба была не из таких, падких на спецэффекты барышень.
– Не знаю, где это… – ответила уверенно Зазноба и почему-то перевела свои глаза на одного из охранников, следившего за порядком у бара.
И по какой-то необъяснимой случайности взгляд Рецидивиста соприкоснулся с взглядом Зазнобы и соединился с ним, и Рецидивист, казалось, был пронизан им насквозь, ощутив этот порок чьих-то глаз каждой молекулой своего тела.
– Так может, выпьем?.. – не ожидав такой реакции от понравившейся девушки, предложил Мастер Хирошито.
– Я не пью, – пригубив свои «Голубые Гавайи», ответила Зазноба.
И тут у Рецидивиста что-то щелкнуло в голове. Он мигом оказался между Мастером и Зазнобой.
– Простите, сэр, – обратился Рецидивист к Мастеру, – леди еще не исполнилось 18.
А потом он повернулся к Зазнобе и смотря ей в глаза, сказал: «А вас я попросил бы пройти со мной», и слегка улыбнулся, тем самым исказив свое абсолютно не предназначенное для улыбок лицо.
Не зная, почему, но Зазноба была рада такому повороту событий. Зазноба и Рецидивист покинули клуб.
Мастер Хирошито был удивлен и выглядел расстроенным. Он прекрасно знал, что Зазнобе уже полгода как 20. В тот вечер он уже не приставал ни к кому, а только пил еще больше. Утром он, будучи Мастером, быстро восстановил свой организм, открыл базу данных и сделал в ней пометку напротив прелестницы из Барнсли.
Из базы данных в скором времени Зазноба исчезла.
– А как тебе эта песня, дорогая? – интересовался Пассажир у своей спутницы.
– Бесподобно, – отвечала Лав.
Попав заново в базу данных востребованных манекенщиц, Зазноба уже не пользовалась таким спросом у модельных агентств, как раньше. 21, знаете ли, уже не 20. Но был один человек, который бы ответил «С Зазнобой» на вопрос «С кем бы вы хотели вечность провести?». И тем человеком был вовсе не Рецидивист, который хотел бы с Зазнобой провести жизнь, а Мастер, который был отвергнут Зазнобой в клубе «Флирт».
После пиликанья более чем умного смартфона Мастера на 133 этаже Мастер уже знал, что делать.
– Пассажир, судьба дает нам шанс. Первым же рейсом вылетаем в Лондон.
– У меня свой самолет, – с усмешкой заметил Пассажир, – летим, когда захотим.
– Значит наш рейс будет первым, – подытожил Мастер Хирошито.
Рецидивист не мог поверить своим глазам. Сама Зазноба шла по дорожкам комплекса, приближаясь к главному корпусу с ресторанами, фитнес-центром и спа-салоном. Он подбежал к ней.
– Зазноба, что происходит? – неистовствовал Рецидивист.
– Кто ты? – с отсутствием эмоций вопросом на вопрос ответила Лав.
– Я Генри, твой Генри. «Ничто нас не разлучит никогда». Неужто ты не помнишь этих слов? – трясся от необъяснимости Рецидивист. Хотел было ударить и занес уже руку над лицом Лав, но удержался и опустился на колени, и первый раз в жизни осознанно заплакал из-за женщины. Рецидивист рыдал. Лав улыбалась.
«О, как прекрасно! О, как восхитительно!» – думал Пассажир, проводя время с Лав. А во время секса с Лав Пассажир улетал в мир самых прекрасных фантазий и ощущений.
– Придется все-таки доставить ее на Остров в качестве багажа. Вам же не нужны лишние проблемы, вопросы и т.п. – Предупреждал Пассажира Мастер.
– Да, но ведь это мой самолет, – не понимал каких-то условностей Пассажир.
– Да, но у нее нет паспорта, – резонно отметил Мастер. – По сути, Лав – самый свободный и несвободный человек на Земле, если можно так выразиться.
– Ох уж эти паспорта. Но мы ведь можем ей сделать его? – поинтересовался Мастер. – У меня есть деньги, я оплачу, что нужно для этого?
– Тогда это будет вторая Зазноба. – Вновь разумно высказался Мастер. – Зачем нам проблемы с властями, полицией и т.п.
– Ладно, ладно, – несколько нервно заговорил Пассажир и спросил, – но ведь на Острове все будет по-другому? Она сможет стать самой собой?
– Самой собой она сможет стать, только став самой собой. – Философски ответил Мастер Хирошито.
С особым трепетом Рецидивист относился к последней открытке, которую он получил от Зазнобы. И в первую очередь, не из-за того, что на ней написано, а из-за того, что на ней изображено. А изображено на ней море, родное английское тихое Ирландское море.
– Буду откровенен с вами, Зазноба, – Мастер Хирошито стремился быть откровенным с Зазнобой. – Мы, и я в частности, собираемся создать нового человека по образу и подобию вашему. Мы, и он в частности, – Мастер указал на Пассажира, – хорошо заплатим вам. Сможете жить в свое удовольствие, если не всю жизнь, то долго.
В тихом кафе «Фламбе» на малолюдной улочке Вест-Энда в Лондоне Мастер Хирошито назначал встречи самым желанным собеседникам.
Зазноба нуждалась в средствах. От встречи с Мастером и Пассажиром отказаться она не могла. Она рисовала себе в мечтах самые радужные перспективы уехать на Остров на фотосессию, получить большой гонорар и встретиться с Рецидивистом, но по-настоящему понимала, что, вероятнее всего, ее опять ждут надоедливые сводники богатеев с приглянувшимися им манекенщицами. В общем-то, предложение, которое она получит в чем-то соединит ее мечты с реальностью. Действительно нужна была она, но не для того, чтобы воспользоваться ее телом на каком-нибудь курорте и выбросить, как израсходованный материал, оплатив ее труды. Нет. Она должна была лишь послужить прототипом для создания кого-то другого, и за гораздо большую сумму. Зазноба растерялась. Она ничего не понимала.
– Я ничего не понимаю, – сказала она.
– От вас требуется лишь ваше ДНК и согласие на то, что мы создадим кого-то, кто будет похож на вас, как две капли воды, почти. – Спокойно объяснял Мастер. – За один день мы исследуем ваш организм и ваше тело, но вам не стоит беспокоиться. Это всего лишь обычные процедуры: забор анализов, замер параметров и т.п.
Небольшая клиника Мастера находилась на соседней улице.
– Кстати, моя небольшая клиника находится на соседней улице, – сообщил Мастер. – Вы посвящаете нам всего лишь один день – и этот миллион ваш.
Зазноба: Пять!
Пассажир: Хо-хо! Два!
Зазноба: Четыре!
Пассажир: Три!
Зазноба: Три с половиной!
Пассажир: Черт побери! Ладно, твоя взяла…
– Что ты делаешь с ней здесь? – Рецидивист, не сдерживая эмоций, кричал в умеренно загорелое лицо Пассажира.
– С кем? Что вам нужно? Отвяжитесь от меня! – Пассажир просто доедал свой завтрак, и только-только принялся за любимое яйцо-пашот, приготовленное специально для Пассажира шеф-поваром комплекса «Фантазия».
– С моей девушкой! – не унимался Рецидивист и схватил Пассажира за ворот рубашки.
Лиса и Мелиса за соседним столиком перестали хихикать и испуганно следили за происходящим.
– Эй, полиция! – закричал Пассажир. – Уберите этого сумасшедшего!
– Сумасшедшего, полиция… Я тебе покажу сумасшедшего! – Рецидивист вытащил Пассажира из-за стола и швырнул его в клумбу. Потом опять вцепился в него, протащил по дорожке к бассейну и бросил в воду.
Пассажир все это время верещал что-то невразумительное, а потом вопил, барахтаясь в воде:
– Ах ты тварь! Ты даже не представляешь, что тебя ждет! Ты не знаешь, с кем связался!
Лав, вернувшись из туалета, просто стояла у «шведского стола» с закусками и наполняла свою тарелку анчоусами и креветками.
Рецидивист неистовствовал. Пассажира вытягивали из бассейна официанты.
Подоспела охрана, два мускулистых островитянина скрутили Рецидивиста и увели неведомо куда.
– Что ж ты… – с досадой обращался один из них к Рецидивисту. – Далась она тебе? Зачем полез к этому папику? Он точно заявит, куда следует…
– Эх, а завтра у нас намечалась славная охота на крокодилов, – сетовал второй. – Генри, Генри, как же так…
– Ничего, ребята, я им так просто не дамся… – пытался успокоить Рецидивист, в первую очередь, самого себя. – Но это же была Зазноба, как она могла променять меня на этот мешок с говном?
Экскурсовод краем глаза наблюдал за всем происходящим, зная о том, что завтра у него выходной и бунгало без номера на отшибе комплекса в полном его распоряжении для путешествий в мир иллюзий и грез. Он читал когда-то о том, что грез лишаясь, глаза лишаются слез.
«Напишу что-нибудь стоящее» – настраивал себя Экскурсовод.
Пассажир в день нападения, используя тело Лав уже вечером, описал ей между прочим сложившуюся у бассейна ситуацию с неизвестным ему хулиганом.
– Помирись с ним. – В очередной раз удовлетворив Пассажира, попросила Лав.
– Да ни за что! – разозленным голосом отреагировал Пассажир, а потом посмотрел на еще мокрые губы Лав и обмяк.
– Забери заявление из полиции. – Более настоятельно прозвучала следующая просьба Лав.
Пассажир не понимал, почему, но обдумал свои действия, и в конце концов решил не связываться с полицией. «Никогда не знаешь, чего от них ждать» – сообразил Пассажир. Потом он позвонил консьержу и попросил соединить с полицейским участком. Ему ответил дежурный Калян. Пассажир поручил Каляну передать капитану Ракшану, что он (Пассажир) не намерен выдвигать обвинения против напавшего на него человека, и все формальности он утрясет завтра. А спустя несколько минут уже под освежающими струями контрастного душа Пассажира терзали вопросы: «Что это с ней? Проявляет человеколюбие к какой-то мрази? Или я не прав? Или все мы не правы?»
Выходные прошли стремительно. Экскурсовод был доволен тем, что сегодня он проведет экскурсию к водопаду для Пассажира и его спутницы.
Экскурсия к водопаду Обакохеда входит в стандартный туристический пакет развлечений. По древней легенде принц Острова, которого звали Хиру, в незапамятные времена странствовал по Острову в поисках любви и ушел за водопад. Он, якобы, увидел обычную островитянку, омывавшую свое тело под струями водопада, впадающего в озеро Ватура. Девушка испугалась сторонних взглядов и спряталась в скалистых ущельях за водопадом. Принц бросился в озеро, вплавь добрался до места исчезновения островитянки, скрылся за потоками воды, ниспадающими из реки Тэп, выбрался на берег и затерялся в пещерах. Лишь в шуме воды едва можно было расслышать голос Хиру, зовущего пленившую его купальщицу. «Оба кохеда…» – кричал он. Больше принца никто не видел.
Когда наступил день экскурсии к водопаду, Пассажир уже чувствовал себя победителем. Он остыл, успокоился, принял как должное свой гнев и смирился с тем, насколько непостижимо влекущей к себе оказалась его Лав. Он даже был рад тому, что невольно стал жертвой ее неудержимого поклонника, но смог все-таки проявить свою благосклонность, забыв, правда, о том, что именно Лав попросила его замять дело. Пассажир еще больше уверовал в свое благородство после прочтения письма, полученного от Рецидивиста днем ранее. В нем писалось:
«Много-глубоко и превелико-уважаемый Господин Икс! Приобретают не многие, мало, кто ценит! Так бы я описал свои ощущения после урока, преподнесенного мне Вами! И этим письмом я спешу с превосходящей любые ожидания искренностью заверить Вас в своем раскаянии… И как я только смел распустить свой нрав, попирая Ваши незыблемые права и прикасаясь к Вам, бесстыже укоряя Вас лишь в том, что я сам потерялся в своих скитаниях? Робко надеюсь на Ваше снисхождение к моему безрассудному поступку и с вожделением предвижу момент нашей с Вами встречи, а также всячески стремлюсь приблизить возможность отблагодарить Вас за Ваше праведное порицание моего бесцеремонного вторжения в Ваше бесценное жизненное пространство! Тщащийся рассчитывать на статус Вашего! Генри»
Собираясь в дорогу, Лав надела одну из любимых впоследствии футболок с надписью «U for Universe», подаренную ей Мастером Хирошито в день ее рождения. Поездка к водопаду заняла не больше часа. Машина остановилась перед входом в охраняемую зону заповедника. Дальше все пошли пешком. Через минут восемь-семь Экскурсовод, Пассажир и Лав уже стояли на берегу озера Ватура.
– По древней легенде… – приступил к пересказу древней легенды Экскурсовод, смотря то на Пассажира, то на Лав, но желая, однако, смотреть только на Лав.
Пассажир своим видом выражал неподдельный интерес к рассказываемой Экскурсоводом легенде. Лав своим поведением не выражала каких-то особых эмоций, но глаза ее светились так, будто она только что разбила чье-то сердце.
– Больше принца никто не видел. – Завершил свой рассказ Экскурсовод.
– Какая прелесть! Правда, Лав? – решил поинтересоваться мнением Лав Пассажир.
– О, да! – ответила та.
– А теперь у вас свободное время. Можете купаться в озере, но не советую заплывать туда, за водопад. Я бы хотел найти вас все-таки через полчаса, когда вернусь за вами. – Экскурсовод шутливо обратился к Пассажиру и Лав, представляя, однако, что обращается только к Лав. Потом он чудесным образом слился с природой, уходя туда, откуда они пришли.
Рецидивист основательно подготовился к этой поездке Пассажира и Лав. Благодаря имеющимся у него связям на Острове, он собрал многочисленную группу островитянок, которые были рады помочь ему в обольщении и растлении одного богатенького клиента с целью завладения его несметными по меркам Острова богатствами.
Воды водопада создавали радугу.
Когда Пассажир и Лав остались наедине, наступило время действовать. Островитянки уже заняли свои позиции по ту сторону водопада. И вот они начали выпрыгивать из воды, рассекая водопад своими телами то тут, то там.
– Что это? Ты видишь это? – сначала не поверил своим глазам Пассажир, замечая соблазнительные тела в воде озера, под струями водопада и за его пределами.
Лав безучастно наблюдала за этой аквааэробикой.
– Ой, Лав, посмотри… Это наваждение какое-то! – восторгался Пассажир.
Девушки то исчезали, то появлялись. Глаза Пассажира наливались похотью. Потом какое-то время девушки не появлялись, а потом самые красивые из них выполнили несколько чрезмерно откровенных трюков, раздвигая ноги, сжимая груди, и вновь исчезли, а Пассажир, окончательно теряя голову, бросился в воду озера Ватура и вплавь добрался до струй водопада, и поплыл дальше, стремясь достичь неведомого берега с пещерами, где девушки, по его мнению, спрятались от его взглядов. А потом лишь были слышны его вопрошания: «Где ты? Кто ты?», но, в основном, «Где ты?».
Лав осталась на берегу озера. Здесь-то и наступил момент появления Рецидивиста. Он подошел к ней и обнял ее. Она не сопротивлялась. Только улыбалась Рецидивисту. Он взял ее голову в свои крепкие руки, провел ими по ее волосам, как всегда любила Зазноба, и там в той ложбинке, где шея смыкается с затылком, наткнулся на какой-то малознакомый ему бугорок и от удивления слегка нажал на него, а потом, все еще не веря себе, выполнил более настойчивую пальпацию, выводя таким образом из строя прежнюю Лав.
– Что это, родинка? – спросил Рецидивист сам себя, думая, что спрашивает Зазнобу.
– У тебя никогда там не было родинки, – сказал Рецидивист сам себе, думая, что говорит это Зазнобе.
– Как же так? – спросил непонятно кого Рецидивист и постарался крепко обнять Лав, но Лав уже принадлежала себе.
Неспроста Мастер Хирошито, создавая Лав, наделил ее знаниями японского боевого искусства карате и навыками его применения. Это выразилось в том, что Лав двумя руками резко оттолкнула от себя Рецидивиста, а потом криком «кия» и фразой «ничего личного» сопроводила удар, наносимый ногой в грудь Рецидивиста, от которого тот упал на камни, разбил себе голову, прошептал слово «фак» и пролежал на берегу озера Ватура с пробитой головой до прибытия медиков Острова. На этот раз Рецидивиста уже отвезли в местную больницу, где он пролежал в коме до утра какого-то солнечного дня.
В те же самые мгновения Зазноба на другом конце планеты, смотря в глаза Хирошито и осознав, каким могуществом ее наделила бы власть над человеком, способным создавать жизнь, над человеком, как ей представлялось, наделенным властью над всем сущим, разлюбила Рецидивиста и полюбила Мастера Хирошито.
Лиса и Мелиса заключили на Острове брак.
Пассажир же в итоге влюбился в одну из островитянок. И каждый день она была разной: то ли ему так казалось, то ли островитянки сами подменяли друг друга смеха ради.
Рецидивисту подлатали череп, прописали здоровый образ жизни, и все, что могло принести ему радость, теперь заключалось в самопознании и медитации. Рецидивист поступил в школу известного на Острове гуру, синтезировавшего новые формы удовольствия, и в очень скором времени превратился в его единомышленника.
А у Мастера Хирошито теперь новая лаборатория и двойня от Зазнобы. Он не выступает за права роботов. Он просто дает им шанс.
Так ли важно, что стало с Экскурсоводом, если обнаженная беременная Лав в бунгало Экскурсовода с нараспашку раскрытыми окнами и колыхаемой легким утренним ветром незапертой дверью сидит за столом из бамбука на сплетенном из лиан стуле и допечатывает на печатной машинке Экскурсовода слово «солнце»?
Принц Хиру в тот день проснулся очень рано после сна, в котором он видел путь на подобии прохода в скале. Тот проход не имел размеров, но не было никаких сомнений, что это был путь неизвестно куда. Проем – свет – и за ним… то, чего Хиру увидеть уже не мог, но осознание того, что ему предстоит отправиться в путь неизвестно куда, уже не покидало его. Наступало непредсказуемо тихое утро. Хиру знал, что до скалы Священного Зуба он дойдет до полудня, а там рукой подать до озера Ватура. Не успеет солнце сжечь его по пути своими безжалостными лучами, пока он будет пересекать выгорающие за время без дождей саванные пустоши. Хиру был ведом неведомым голосом, подгоняем вдруг вселившейся в него силой. Спустившись по обвивавшим дворец лианам, гладким от утренней росы, он скрылся в кустарниках, окружавших замок. Потом Хиру переплыл ров в том месте, где крокодилы лишь лениво преследовали его (он с детства состязался с ними в скорости, и не лишился и пальца). А уже до скалы Священного Зуба его ожидала небезопасная прогулка по всегда загадочным джунглям. Порой в них встречал он леопардов и пантер, но в канавах у рва он обмазывал тело грязью, и шансов, что хищники не учуют его, становилось больше. И еще было в Хиру все-таки что-то такое, что заставляло дикую природу благоволить ему: чащи расступались, звери не трогали. Наверное, потому что он уважал все живое, как самого себя. Так считал Хиру, и ошибался. Просто удача улыбалась ему. И это предчувствие, которое чувствовал он несколько дней подряд, появилось не просто так. Действительно назревал какой-то катаклизм, и не в силах был Хиру повлиять на происходящее. Поэтому он проснулся до рассвета и отправился в путь. Джунгли то брали его в плен, то отпускали. Уже где-то вдали виднелся величественный Священный Зуб. Когда-то он взбирался на эту вершину, и видел свою страну как на ладони. Теперь он решил не утруждать себя скалолазанием, а решил обогнуть вершину с той стороны, куда еще не настойчиво заглядывало солнце, приближающееся к зениту. Здесь растительность была более проходимой, чем в джунглях. Этот отрезок Хиру преодолел без особых трудностей, только в папоротнике иногда запутывались его ноги. Вот он и на равнине, где негде укрыться от нещадно палящего солнца. Хиру окутал голову чалмой и двинулся дальше. Терзаемый пеклом, поскольку солнце уже подобралось к высшей точке небосвода, Хиру утешал себя тем, что он все рассчитал верно, и уже совсем скоро забрезжит на горизонте оазис, где прячется озеро Ватура, там, где рядом океан. «Еще чуть-чуть» – утешал себя Хиру, понимая, что теряет силы, но, как он и предполагал, вдали действительно зазеленело небо от вязи из кустарников и деревьев, заиграло красками радуги, создаваемой брызгами вод водопада и озера. У Хиру открылось второе дыхание, и он с легкостью атлета осилил расстояние, отделявшее его от пляжа озера, чарующего своей дикостью. «Счастливчик» – пели разноцветные птицы, порхающие над водой, перелетающие с ветки на ветку. «О-ля-ля» – пел он про себя, предчувствуя, что ждут его небывалые телесные наслаждения. Принц Хиру добрался к месту, которое он любил больше всего в своем королевстве. «Ну что ж, отдохну немного, дойду до океана, поклонюсь ему и вернусь домой» – размышлял Хиру. Но пока эти мысли проносились в его голове, в воде озера показалось что-то невероятно красивое: то ли тело, то ли мираж. На мгновение показалось. Показалось, и исчезло. Водопад ниспадал в озеро, и вновь замаячили обольстительные фигуры за струями водопада. «Что это?» – подумал Хиру. «Кто здесь?» – потревожил он своим вопросом окружающий его мир. «Кто здесь?» – отозвалось эхо, а вода вспенилась от всплесков. И теперь уже точно было видно, что необычайной грации девушка плескалась в той воде, то погружаясь в нее полностью, то выныривая из нее, поражая взгляд Хиру своими формами и выверенными движениями. «Плыви за мной» – источало призыв все ее естество, а глаза ее манили к себе желанием заглянуть в них глубже. Хиру был поражен столь неожиданной встрече. «Кто ты?» – обратился к ней Хиру, но девушка уже заплыла за струи водопада, и только ее тонкий хохоток слышался откуда-то оттуда. «Плыви ко мне, я здесь, мой принц» – если и не слышал, то хотел слышать Хиру. И в итоге он не удержался и устремился вплавь к своему видению. Вода застилала ему глаза. Дабы не попасть под мощные струи водопада, Хиру нырнул глубже, чтобы под водой заплыть за водопад, туда, где пещера малоизведанная, где всегда влажно и множество лабиринтов. «Вот и ты здесь» – услышал прозрачный голос Хиру. Голос был настолько прозрачен, что им можно было дышать. «Вот так просто взял и приплыл ко мне» – блуждал звук внутри пещеры, открывавшей путь в неизвестность. Хиру выбрался из воды и рассматривал все вокруг. «Кто ты?», но чаще «Где ты?» вопрошал Хиру на своем родном языке. «Ты прекрасно знаешь, кто я» – услышал Хиру – «И я везде». Невиданной красоты создание просочилось сквозь струи водопада и, словно пройдясь по воде, приблизилось к Хиру, потерявшему дар речи. А голос продолжал звучать, и неясно было, кому он принадлежит: «Принц, это ловушка, в которую ты стремился попасть. Это – подруга воды, она омоет тебя своим телом и на волнах своих укачает тебя, увлажнит все твои самые сухие поверхности, отчего ты будешь гибок и пластичен. Ты можешь плыть в ней и пить ее». Вдруг огненный свет расплавил стены, и возникла еще одна несравненная пылающая дева. «А это подруга огня. Она накрывает своим жаром, и ты покрываешься потом, горячим, и разгоряченное тело твое готово к смешению с телом другим, еще более жарким и знойным. А язык ее – это язык пламени. Он своими прикосновениями прогревает участки тела так, что они обретают чувство неуязвимости, щекочет до изнеможения от неги» – оповестил голос. Тела подруг воды и огня приближались к Хиру, а кто-то сзади как будто уколол тончайшей иголкой его левую ягодицу. «А это подруга металла. Она гладка и по ней можно скользить. И кончик ее языка подобен колкому наконечнику клинка, которым она способна впиться глубоко и доставить режущую радость самым чувствительным впадинкам, а привкус железа ее губ и скрежет ее зубов лишь добавит стали главному органу твоей страсти». Голос был ласков, растворялся в пространстве и проникал внутрь Хиру. Теперь он будто бы заговорил изнутри: «А это, – и из недр земли вырос силуэт утонченный, – подруга земли. От нее горчит, и именно она вылижет своим проворным язычком самые горькие места твоего тела: межъягодичное пространство, и пятки твои, и твои подмышки, если они горьки и солоноваты от пота. Ее объятия заменяют утробу матери». Вдруг легкий, но настойчивый ветерок ворвался в пещерный чертог, и невидимые на первый взгляд молекулы образовали еще одно, самое невесомое, но сильное, как буря, тело. «И, наконец, подруга воздуха. Ею можно дышать. Она – все запахи на свете, и, в первую очередь, все самые приятные запахи. Она может окутать тебя благоуханием афродизиаков и нести вокруг планеты со скоростью ветра, обволакивать тебя бризом, остужать твои раны, свежестью наполнять твои легкие, и дыхание твое наделять ароматом влечения». Вскоре пять организмов невообразимой красоты, страсти, пыла и энергии облюбовали плоть принца Хиру и доставляли ему наслаждение до изнеможения. После ухода Хиру в его дворце было совершено два переворота его братьями, три захвата власти их противниками. Многие погибли в братоубийственных войнах, города были разорены, земля была опустошена. Хиру не знал обо всем этом, и знать не мог, и не хотел, если бы мог. Однажды пять подруг собрались вокруг Хиру, который уже подустал от телесных услад, и объявили ему о следующем: «Принц, приближается тот миг, кода мы соединимся в единое целое и родим человека. А потом придет время, и мы уйдем, и ты уйдешь, уйдешь без тревоги на лице, прожив свой век. А когда-то появится то, что заменит собой вселенную». Сказав все это, пять великолепных дев превратились в единое целое, и большего блаженства Хиру никогда еще не испытывал ранее во время зачатия того человека, родить которого обещали подруги объединившись. Потом Хиру и повелительница пяти стихий в одном лице покинули пещеру, и поселились в скромном жилище у подножия Священного Зуба. Хиру решил никогда не возвращаться во дворец. Люди к тому времени устали от войн и лишений. Народ больше ничего не узнал о своем принце, но лишь поговаривали об одном мудреце, который жил вдали от всех со своей семьей в хижине у подножия Священного Зуба и был мудр, как истинный правитель своего народа. Именно он призвал людей заняться обработкой земли и строительством дорог, обучением детей и лечением больных, и прочими полезными занятиями. И вняв его призывам, страна зажила новой жизнью. Но никто в нем так и не узнал принца. Повелительница стихий родила ему сына, или дочь, но это уже не так важно. Много воды утекло с тех пор.
