Олег Механик
Вечеринка а-ля 90-е
– Я его ещё в первый день, в шкафу обнаружил, когда бухло искал. Потом вискарём поправился и сразу про него забыл. А щас сидим с Викой в каюте, общаемся, слышу, подозрительно тихо стало. Я в окно глядь и вижу этих перцев со стволами. Ну я тут же про калаш вспомнил. Да, пацаны, зато у нас теперь целый арсенал. – Он берёт дробовик за ствол и протягивает его Поночке. – Бери, боец. Уксус, ты тот ствол подхвати…
Уксус поднимает с палубы пистолет, вертит его в руках.
– Бля, Стечкин…
– Ну чё с этими делать будем? – Геракл презрительно пинает лежащего в ногах парня. – На рее повесим, пропустим под килем, или просто за борт выкинем?
Поночка и Уксус растерянно переглядываются, Буратина понуро смотрит в пол. Я считаю, что пришло время всё прояснить.
– Вовик, ты просто не в теме произошедшей ситуации. Позволь, я сам всё разрулю!
Геракл пожимает плечами, а я обращаюсь уже к лежащим.
– Парни, предлагаю поступить следующим образом. Сейчас вы грузитесь в корыто и плывёте восвояси. Стволы пока останутся здесь. Поверьте, мы не хотим кровопролития, и почти все здесь присутствующие не знают, что яхта в угоне.
При этих моих словах лицо Геракла становится бардовым.
– Могу вам обещать, что течении часа мы соберём шмотки и покинем эту яхту. Как вам такой расклад?
Поверженные парни молчат, и мне становится понятно, что они не хозяева ситуации.
– Буратина, ты чё, угнал яхту?! – Налившийся как спелый помидор Геракл, подходит вплотную к виновнику торжества, держа автомат наперевес.
Буратина разводит руками, мол, извини, так получилось.
– Крас-сава! – неожиданно для всех орёт бородач и треплет Буратину за плечи.
Мне совсем не по душе этот шутливый расслабленный настрой. Ситуация то серьёзная. Эти парни явно не из подворотни здесь взялись и только и ждут, чтобы перехватить инициативу вместе со стволами. Я выхватываю у Поночки дробовик клацаю затвором, пинаю одного в бок и ору:
– Эй вы двое, быстро встали и в лодку!
Незадавшиеся пираты лениво встают, будто их заставили подняться с постели и по всей видимости никуда не спешат.
– Вам чё, не ясно! – в моём крике вселенская злость на нелепую ситуацию, на Буратину, на Геракла, который продолжает чему-то радоваться, на себя за то, что в который раз оказался в заднице.
– Мы никуда отсюда не уйдём! – говорит бывший хозяин дробовика. – Стволы при вас, так что свалить можете сами. Вопрос, далеко ли вы убежите? Я предлагаю вам встречный вариант. Те кто не при делах оставляют стволы и валят. Обещаем, что дадим фору, при условии, что виновные останутся здесь.
Мне нравится то, что мужики относятся с пониманием и готовы отпустить большинство. В конце концов, Буратина заварил эту кашу, пусть её и расхлёбывает. С меня уже хватит его фокусов. Я поворачиваюсь к парням, пытаясь увидеть в их лицах одобрение этого предложения, но злобный рык Геракла только обостряет ситуацию.
– Ты нам ещё и условия ставишь? Тебе же сказано, валить на берег. Закончим вечеринку и оставим вам ваше корыто. Кстати, у тебя документики-то на него есть?
– У меня есть! – Произносит кто-то громко и отчётливо.
Мы все поворачиваемся на голос и видим вырастающую из-за кормы фигуру. Сначала появляется крупная высоколобая голова в очках, а потом туловище, облачённое в синий в крупную клетку пиджак, сиреневую сорочку и накинутый сверху бежевый плащик. Этот элегантно одетый человек выглядит нелепо среди всех нас. Он словно гость костюмированной вечеринки, забывший, что нужно одеть маскарадный костюм. Фигура медленно вырастает над кормой и с каждой секундой во мне усиливается чувство, что я где то видел этого человека.
– Ленин!
Голос Геракла рвёт мои сомнения в клочья. Появившийся на палубе человек, наш одноклассник Женя Смирницкий. В одну секунду в моей голове всё проясняется. Вдруг становится ясно, зачем Буратина угнал эту яхту.
– О-о! Я смотрю, вся честна̀я компания в сборе. Вовка, Славик, Ванька, Игорёк…– стёкла очков, словно маленькие сканеры поочерёдно направляются на каждого. – Светик и ты здесь? Вот уж кого не ожидал увидеть.
Голос Ленина звонкий, добродушный, речь правильная , чёткая, натренированная. Глянцевые новенькие ботинки, поскрипывая, перекатываются с пятки на мысок, руки лежат в карманах плащика, массивный гладковыбритый подбородок задран вверх. Он ведёт себя так, будто в самом деле встретил старых друзей.
Друзья же стоят, как вкопанные, не в силах издать звука, от постигшего всех шока.
И снова неловкое молчание обрывает Геракл.
– Ленин, ёб твою мать, ты не представляешь, как я рад…– Рычит он вальяжно вышагивая в направлении кормы. – Обнял бы тебя, да ствол мешает.
– Нет, Вова! С кем с кем, а с тобой я обниматься не буду. Ты уж извини за прямоту. – Ленин презрительно улыбается. – Посмотри на себя. Тебе сорок лет, а ты так себя запустил. Борода, тельник этот дырявый, ты и моешься наверное не каждый месяц. А ещё ствол схватил. Положи от греха подальше. Спички детям не игрушка…
Геракл останавливается на полпути, злобно ухмыляется.
– А ты прямо как с картинки. Скажи, Ленин, а на зоне щас всем такие клифты выдают?
– Я тебе не Ленин, а Евгений Вениаминович! – злобно выплёвывает Ленин, выпячивая вперёд нижнюю губу.
– Евге-ений Вениами-иныч, а вы искупнуться не желаете? – Геракл надвигается на Ленина, держа автомат наперевес.
Я оттесняю Геракла плечом и выхожу на первый план.
– Стой Вова, я сам. Держи лучше на мушке тех двоих!
Теперь уже я стою напротив Ленина. Ствол дробовика направлен вниз, чтобы не мешать коммуникации. Я знаю, как вести деловые переговоры, только вот со стволом в руках ещё ни разу не приходилось этого делать.
– Евгений Вениаминович, позвольте, я вкратце изложу Вам ситуацию и моё видение проблемы. Дело в том, что произошло досадное недоразумение. Все эти люди, – я делаю короткое движение подбородком в сторону, – в том числе и я, не знали, что эта яхта….м-м-м…эту яхту позаимствовали без вашего ведома. Мы оказались просто заложниками этой нелепой ситуации. Предлагаю не обострять конфликт, а поступить следующим образом. Сейчас мы все грузимся в катер, и один из ваших парней подбрасывает нас до берега. Таким образом, статус кво будет восстановлен и яхта снова перейдёт в ваши руки.
Я, что есть силы, пытаюсь изобразить дружелюбную улыбку, но отказываюсь от этой идеи, видя невозмутимое выражение лица Ленина. Он смотрит на меня сверху вниз как на клопа, будто ствол сейчас не у меня а у него.
– Видите ли, Вячеслав м-м-м…
– Иванович, – подсказываю я.
– Видите ли, Вячеслав Иванович! Я бы с радостью одобрил ваше предложение, но видимо вы не в курсе некоторых нюансов. Дело в том, что эта яхта стоит немногим меньше двух миллионов долларов. Это не места в театре, случайно заняв которые, можно просто извиниться перед хозяином. Вы и ваши так ска-ть коллеги, ходили не совсем в чистой обуви по бельгийскому ковролину, топтали полы из дорогостоящей лиственницы, трогали мебель из массива дуба. Мало того, вы наверняка сидели и лежали на кожаной мебели и гарнитурах, которые я заказывал специально из Италии. Всё это полбеды. Я могу выбросить всю эту мебель и заказать новую, могу перестелить полы, но куда деть эту ауру? Поймите, что само ваше присутствие в этом, некогда святом для меня месте, осквернило его. Теперь здесь витает дух неудачи. Боюсь, что я вынужден буду продать яхту. Вот связи с этим у меня вопрос. Кто компенсирует мне моральные и материальные издержки, связанные с потерей одной из самых дорогих моему сердцу вещей?
Весь свой монолог, Ленин произносит монотонно, глядя куда то поверх моих глаз, и временами бросая пренебрежительные взгляды за мою спину. Я чувствую, как на меня плавно накатывается тяжёлый каток асфальтоукладчика. Нужно что то отвечать, а я не могу из-за подступившего к горлу комка. Главное собраться и не дать волю эмоциям. «Ты уже взрослый, тебе не шестнадцать! Успокойся, соберись и решай вопрос вежливо и по-деловому, иначе…»
– Компенсацию захотел? А морда у тебя не треснет по швам?
Нет, это не мой голос, это говорит вышедший на первый план Буратина.
– Слава, зря ты перед этой мразью стелешься. Я заварил кашу, и разговаривать с ним тоже я буду.
– О-о-о! – Вот и он. Самый главный неудачник! – тон Ленина продолжает оставаться неживым, как у робота, словно он разговаривает во сне. – Я так и знал, что это всё ты затеял. Скажи, Сергей, ты ещё не устал? Ты ещё не понял, что со мной связываться для тебя чревато? Ну ладно сам, ты же их в очередной раз подставил. Ты на свою жизнь забил, так их-то зачем за собой тянешь? Думаешь, как в школе, получишь по щам и всё? Нет дорогой, мы вышли из школьного возраста. В этот раз я сделаю так, что ответят все здесь присутствующие. Надеюсь, это будет тебе уроком, до самого конца твоей никчёмной жизни.
– Это мы посмотрим, кто за что ответит, а пока, руки в ноги и чеши отсюда. Это моя вечеринка, и тебя я не приглашал. – Буратина стоит, широко расставив ноги в своей красной рубахе с оторванным воротничком. – Геракл, проводи товарища Ленина с соратниками в катер.
Геракл решительно наставляет скошенное дуло на высокий лоб Ленина.
– А ну пшё-ёл!
Я в очередной раз пытаюсь вырвать себя из объятий этого нелепого страшного сна.
– Стойте! Всем стоять! – ору я, словно действительно нахожусь в своём сне и имею право управлять всеми его персонажами.
– Вы здесь чё все, с ума посходили? – Сейчас я обращаюсь уже не к Ленину, а к своим. – Лично я не хочу участвовать в этом спектакле. Сейчас мы собираемся, садимся в катер и валим отсюда на хрен, а если Буратина так хочет, то пусть остаётся один.
При этих своих словах я ловлю на себе взгляд Светки. В нём чувствуется удивление, или даже хуже – это презрение.
Ленин начинает смеяться! В этом смехе есть всё и презрение и празднование очередной победы над неудачниками. Это не смех, а насмешка над всеми…над всеми нами. Этот механический хохот заставляет меня мгновенно вскипеть, как это бывало и раньше.
– Ленин, блядь! – Я подхожу и утыкаю ствол в мягкое пузо под шёлковой сорочкой. – Ты принимаешь мои условия, или нет? Или мы по добру по здорову уходим с яхты, или…
– А что или? – Вытянутая морда сохраняет свою невозмутимость. – Что, убьёте меня? Да у вас кишка тонка. Ты думаешь, если у тебя в руках ствол, можешь диктовать мне условия? Сейчас я нажму одну маленькую кнопочку, и через минуту здесь будет десять таких вот катеров. Вы хоть понимаете, с кем заигрываете, суки? Да вы все здесь и мизинца моего не стоите.
Ленин достаёт из кармана плаща телефон и что-то набирает, тыча в панель.
Бах, бах, бах, ба-бах, бах, бах!
Резкие хлопки заставляют всех нас вздрогнуть. Я вижу, как в сумрачное небо улетает стайка трассирующих пуль.
– А ну дай сюда телефон! – спокойно говорит Геракл, проводив стайку печальным взглядом.
Он подходит к Ленину выхватывает у него телефон и, взяв его за уголок, небрежным жестом швыряет за спину.
В наступившей тишине слышится только всплеск, раздающийся за бортом.
– Ты что делаешь? Ребята, вы понимаете, что сейчас только усугубляете…
– Заткнись! – орёт Буратина. – Вова, посмотри, у этих двоих есть рации и телефоны?
Геракл размашистым шагом подходит к парням в чёрном, хлопает их по бокам, за антенну вытягивает у одного рацию из нагрудного кармана разгрузки, швыряет её за борт.
– Уксус, спустись к ним на яхту, там наверняка есть передатчик. – вновь командует Буратина. – Разломай там всё, провода повыдёргивай, раскурочь. Да чё я тебя учу, просто делай всё как всегда.
Уксус отталкивает плечом Ленина и спускается по трапу, спеша выполнить любимую работу.
– Дальше то что, ребята? – вздыхает Ленин. – Уже по сорок лет дурням, а ими всё сиюминутные импульсы руководят. Вы бы просто задумались «А что дальше?».
– А дальше я тебя завалю. – Геракл приставляет ствол автомата ко лбу Ленина. – Кишка, говоришь тонка? А помнишь Сашку Мухина? – Баритон Геракла переходит в угрожающий шёпот. – Помнишь, сука?
Ленин молчит, но сейчас на его лице нет напускного равнодушия. По бледноте и посиневшим губам видно, что он напуган. Повисает пауза. Никто из нас не может произнести ни слова, чтобы одёрнуть Геракла. Все просто смотрят как он, насупившись, ввинчивает ствол в большой квадратный лоб. Он дышит быстро и часто, из носа что-то течёт, но это не сопли. Вот и Ленин, прилетел в будущее вслед за всеми нами. Теперь все в сборе. Жаль, что Саня Мухин не сможет прилететь. Он навсегда остался в том дне.
Паузу рушит взбирающийся по трапу Уксус.
– Всё, готово! Я блок питания утопил к хренам собачьим.
– Отлично! – хлопает в ладоши Буратина. – А теперь вы трое, по одному в катер.
Ленин пожимает плечами, покорно разворачивается и направляется к трапу. Сейчас он желает оказаться как можно дальше от Геракла. Люди в чёрном, безропотно следуют за своим вождём.
Мы с Гераклом провожаем нежданных гостей, не отводя влюблённых стволов от их спин. Все гости вечеринки, постепенно кучкуются на баке. Теперь вся наша компания смотрит вниз, на катер, где осмелевший Ленин, снова задирает голову и орёт.
– Слушайте Вы, кучка придурков! Вы хоть раз задумывались о том, что же будет дальше? Неужели вам безразлична ваша судьба? Ну сейчас вы все бухие и обдолбанные, так ведь уже скоро наступит завтра. Вы подумали о том, что будет завтра? Даже не завтра, а через несколько часов. Вы что думаете, оставили нас без связи и без оружия и на этом всё? На самом деле вы просто оттягиваете неизбежное, и чем дольше вы будете оттягивать, тем печальней будут последствия! Я даю вам последний шанс одуматься.
Я смотрю на Ленина и поражаюсь его сходству со своим прототипом. Такой же лысеющий горлопан, та же поза с руками в карманах и расставленными в разные стороны ногами, только вещает он не с броневика а с катера. Да, кепочка бы ему не помешала. Ещё я замечаю, что волосы на его квадратной голове, всё в том же состоянии, что и двадцать лет назад. Они словно начали свой побег, но потом внезапно передумали.
– А тут и думать нечего! Я тебе скажу, что будет дальше! – Спокойно но громко говорит Буратина. – А дальше мы продолжим веселиться, мы будем топтаться по бельгийскому ковролину, плевать, на пол из дорогой лиственницы, ссать мимо итальянского унитаза, тушить бычки о дубовые шкафы и заниматься сексом на эксклюзивном спальном гарнитуре. Что будешь в это время делать ты? Ты будешь плавать на этом корыте поблизости и следить, чтобы мусора, рыбнадзор, или ещё какие-нибудь левые перцы не смели вторгаться на вечеринку. Как тебе такой расклад?
– Это настолько же вызывающе, насколько тупо. – Ленин растерянно улыбается и пожимает плечами. – С чего ты взял, что я буду тебя охранять?
– С того, что у меня есть бомба, которая может взорваться в любое мгновение.
Это заявление Буратины заставляет всех нас напрячься и обратить на него удивлённые взоры.
– Ну тогда тебе придётся взлететь на воздух вместе со всеми твоими друзьями. А я отплыву подальше и посмотрю, как вас разнесёт на куски. Поверь, я для такого зрелища даже яхты не пожалею. – Заигрывающий тон Ленина, намекает на то, что он раскусил блеф Буратины.
– Дело в том, что эта бомба разнесёт на куски тебя. Взорвётся всё, твой бизнес, твоя карьера. Твоя судьба в секунду разлетится на мелкие кусочки. У меня есть ядерный чемоданчик, вот он.
Буратина достаёт из кармана «Айфон» и поднимает его высоко над головой, словно демонстрирует всем что-то невиданное.
– Здесь есть красная кнопка, нажав на которую я приведу в действие множество детонаторов, которые в одно мгновение расщепят тебя на атомы.
– Что ты несёшь, идиот? – Ленин криво ухмыляется и пожимает плечами.
– Здесь находится письмо с прикреплёнными к нему заархивированными файлами. Одно движение моего пальца и письмо разлетится по адресам, указанным в рассылке. Там будут и правоохранительные органы и средства массовой информации, от журналистов до скандальных блоггеров. В течение суток информация о твоих подпольных делах будет открыта для общего доступа.
– Ха-ха-ха, – Ленин смеётся неодушевлённо, как робот. – Какая информация? Ты наверное не в курсе, но я сейчас и так нахожусь под следствием. Информации в СМИ обо мне хоть жопой жуй. Наверное только ленивый обо мне не пишет. Но адвокаты заверяют, что в скором времени все обвинения против меня будут сняты. Так что, ты по-моему немного опоздал.
– В том то и дело, что во время. Это дополнительная информация, которая пригодится органам, чтобы наконец то упечь тебя основательно. Да дело даже не в этом. Сесть для тебя будет лучшим исходом. Всё дело в том, что в этих файлах есть некоторые щекотливые подробности твоей операционной деятельности. Скажи своим парням, чтобы заткнули уши, а то у них мотивация может пропасть.
Ленин нервно усмехается, поворачиваясь к своим вассалам, которые похоже в шоке от всей этой ситуации и почти не подают признаков жизни.
– Не обращайте внимания. Кстати, я вам ещё не сказал, все эти люди, мои одноклассники. – Он простирает открытую ладонь в нашем направлении. – Это вы в молодости спортом занимались да колу пили, а тогда выбор был ограниченным. Либо за ум браться, либо клей «Момент» нюхать. Они выбрали второе, вот и подсушили слегка свои мозги. Теперь понятное дело мучаются.
– Ну не хочешь, как хочешь, – продолжает Буратина. – Твой сарказм понятен, ведь в нашем городишке даже младенец знает, что ты вор. Этим никого не удивишь. В нашей стране вообще к ворам относятся с уважением, вот к крысам как то не очень.
Во время последней фразы мясистый подбородок Ленина дёргается, словно он пропустил правого крюка.
– Вся бухгалтерия, изъятая из твоего ноутбука, чётко свидетельствует о том, что ты крыса. Воровать может быть и хорошо, но вот своих обворовывать, это как-то не очень.
– Ты, сука, сейф вскрыл? – спрашивает Ленин враз осипшим загробным голосом.
– Ага! – как то обыденно разводит руками Буратина.
– Ты не мог…в ноуте надёжный пароль…у тебя мозгов не хватит, чтобы его сломать, – Ленин так отчаянно мотает головой, будто хочет убедить сам себя в том, что это невозможно.
– Значит, то, что я вскрыл швейцарский сейф с высокой степенью защиты ты допускаешь, а то, что взломал ноутбук нет?
– Сейф можно распилить, прожечь горелкой, взорвать, наконец. С ноутбуком такого не сделаешь.
– Ты правильно подумал, Ленин. У меня на это мозгов не хватит, я бы и сейф без посторонней помощи не вскрыл. Но у меня с некоторых пор появился хороший помощник. Женька, ты где у нас там? Выйди на свет.
За нашими спинами слышится движение и раздвигая наши плечи у борта материализуется Жекичан.
– Твою мать! – Ленин нервно прикусывает нижнюю губу. – Так это твоих рук дело! – он ходит по баку туда-сюда, мечется, как тигр в клетке. Достаёт сигарету, долго не может прикурить, нервно выбрасывает её в сторону. – Пригрел змею на груди.
– Пригрел, а потом выкинул, – говорит Буратина. – Ты выбросил на помойку человека, который десять лет служил тебе верой и правдой.
– Он знает, за что я его выкинул.
– И я знаю. Между прочим, это была не его инициатива, а твоей жены. Кто виноват в том, что ты всю свою энергию растрачиваешь на шлюх?
Сзади слышится одобрительный гул и смех Геракла.
– Заткнись! Это не твоё собачье дело! – Ленин наконец-то взрывается. Его морда становится багровой а глаза пылают красным из за стёкол очков. Броня пробита.
– Я хочу прямо сейчас получить назад мой ноутбук.
– Ага, сейчас же! – ухмыляется Буратина. – Ты наверное попутал…условия будем ставить мы.
– Что ты хочешь?
– Я же уже сказал, чего я хочу. Я хочу продолжить вечеринку, чтобы нам больше никто не мешал. Ещё я хочу присвоить всё то, что нашёл в твоём сейфе. Вот только и всего…– Буратина разводит руками.
– Только и всего?! – возмущённо орёт Ленин. – Да там почти семьдесят штук зелёных.
– Кстати не так и много за твою весёлую жизнь. Лучше соглашайся, а то попрошу больше.
– Ноутбук верни! – теперь в тоне Ленина возникают еле уловимые нотки мольбы.
– Только после вечеринки. Получишь свой ноут, а файлы я удалю позднее, недели через две, когда буду убеждён, что ты держишь слово.
– Сколько будет продолжаться ваша вечеринка?
– По времени примерно двое суток, по расстоянию около тыщи миль. В районе Костромы можешь забрать свою посудину.
Ленин тяжело вздыхает, делает ещё пару нервных пробежек по баку, машет рукой парням в чёрном.
– Саша заводи!
Парни отмирают и спускаются в рубку. Через секунду раздаётся рёв заведённого мотора и нос катера, на котором остаётся один Ленин начинает мелко дрожать. Он закуривает, дымит в глубокий затяг, хочет что-то сказать, но видимо не может подобрать нужных слов.
– Ладно, твоя взяла. – наконец то орёт он, пытаясь перекричать двигатель. Только давай так, пацан сказал, пацан сделал. В Костроме отдаёшь мне яхту в исправном техническом состоянии и ноутбук.
– Ха-ха-ха, – теперь уже смеётся Буратина. – Ленин, а ты с каких это пор пацаном то стал?
Ленин раздражённо машет рукой с дымящей сигаретой.
– Слушай, как тебя там, Буратина, мне сейчас не до смеха. Мы договорились или нет?
– Договорились, договорились. – кричит Буратина.
На палубе заметно оживляются. Слышатся радостные возгласы.
– До встречи Ильи-ич! – Уксус машет белой шляпой, которую держит в руке.
Ленин качает головой, словно старик, наблюдающий за кривлянием юнцов.
– У меня сердце кровью обливается, когда вижу свою шляпу на этой голове, – машет он рукой в сердцах.
– Мне она больше идёт! Согласитесь ребята! – Уксус нахлабучивает шляпу на голову и делает несколько шагов назад, неумело пытаясь изобразить «Лунную походку» Майкла Джексона.
– Ага! А Ленину кепочка в самый раз будет! – Весело кричит Светка.
– Дура! – Ленин зло сплёвывает сквозь щель в зубах.
– Нет, вру, тебе не кепочку надо, -злобно кричит заведённая Светка. – Я как твою голову вижу, так на неё мысленно тарелку со щами примеряю.
Ленин ещё раз машет рукой и под залп дружного хохота спускается в рубку.
– Я смотрю ты вырос, возмужал! Может тебе уже и скороварка впору будет! – орёт Светка вдогонку, но катер уже срывается с места, делает крутой разворот и несётся в противоположном направлении.
Яхта буквально сотрясается от шквала эмоций. Слышатся крики «Ур-ра-а», все обнимаются со всеми, Буратина убегает в трюм, откуда тащит очередную коробку шампанского. Хлопки пробок, струи пены, обливающие всех и вся, жадные глотки бодрящего напитка и следующая волна эмоций. Вечеринка получила новый импульс и разгоняется с ещё большей силой. Музыка возобновилась.
«Лондон гуд ба-ай,
Лондон прощай я здесь чу-ужой…»
Поют солисты группы «Кармен», а Поночка и Уксус вторят им хором:
«Ленин гудба-ай,
Ленин прощай пора домо-ой
Ленин гудбай…»
Разгорячённый глотком вискаря Геракл запускает длинную вереницу светящихся трассеров в небо. Мы с Буратиной бросаемся на него в попытке отобрать автомат. Но к нашему Вовику словно вернулась вся его мощь оставленная где то в девяностых. Он разбрасывает нас как щенков и рычит.
– Хуй вам а не ствол! Я его теперь никому не отдам! Кто вас защищать будет, детишки?
От второй попытки забрать ствол мы отказываемся и только и можем, что слёзно умолять Геракла, чтобы он больше не стрелял, извлёк патрон из патронника и поставил автомат на предохранитель. С великим трудом нам удаётся проконтролировать, чтобы он произвёл все эти манипуляции и только тогда успокаиваемся.
Я пробиваюсь сквозь галдящую, танцующую толпу и нахожу в ней Светку. Сейчас у меня есть веский повод, обнять её покрепче. Я обхватываю её стройную фигурку, сжимаю, что есть сил, приподнимаю над палубой, кружусь вместе с ней. Её нежная улыбка снова в нескольких сантиметрах от моих губ, я смотрю и не могу налюбоваться. Я мысленно глотаю слюни и облизываюсь в предвкушении, того, что уже скоро состоится то, о чём я неосознанно мечтал все эти двадцать лет.
Мы празднуем так, словно отбили атаку настоящих пиратов, и никто не задумывается о том, что в роли этих самых пиратов сейчас выступаем мы сами. Это мы захватили чужую яхту. Это мы взломали чужой сейф и похитили из него деньги. Это мы шантажируем владельца всего этого имущества.
Спустя время, празднующие равномерно распределяются по периметру яхты. Мотор заведён, и шкипер азиат снова держит курс в наше прошлое. Теперь мы со Светкой неразлучны, как Шерочка с Машерочкой. Держась за руки мы ходим из одного помещения в другое, примыкаем то к одной, то к другой тусовке. Прослушав несколько душещипательных песен, исполняемых Гераклом своей принцессе Вике, мы идём на бак, где танцуем под доктора Албана с Поночкой и его подружкой, затем перемещаемся на корму, где Уксус и Юлька свесившись за борт наблюдают за взбивающейся в пену водой. Мы не задерживаемся на одном месте дольше десяти минут, мы хотим быть везде, тусоваться со всеми и при этом находиться вдвоём.
Временами в моей голове случаются вспышки, словно я на секунду выпадаю из доброго весёлого сна и оказываюсь в реальности. В эти моменты в моей голове включается голос, который кричит: «Вячеслав Иванович, ты что совсем с ума сошёл? Осознай, что ты сейчас являешься соучастником угона яхты. Сколько тебе лет? Где ты? С кем ты? Что будет следующим, угон самолета? Ещё и эта баба. Тебе что, шестнадцать? Зачем тебе эти шуры-муры? Ну закажи ты себе проститутку, если совсем невмоготу, но во все тяжкие то зачем. Давай ка, Вячеслав Иванович, трезвей, приходи в себя, и чеши отсюда, пока не стало поздно!». Звуки этого голоса, наверное отпечатываются на моём лице, потому что Светка, тут же спрашивает «Что случилось?». Её нежный голос глушит эту занудную болтовню и я снова оказываюсь там, где мне хорошо. Точнее здесь.
Во время очередного круга, мы видим на баке беседующих Буратину, Поночку и Уксуса. Первая волна эйфории прошла, и настало время задавать вопросы. Мы присоединились к этой беседе, чтобы из первых уст услышать предысторию нашей вечеринки.
Оказывается, что эта история началась в городской бане. В этом нет ничего удивительного, многие истории начинаются именно в бане. В городе с численностью населения в пятьсот тысяч человек, бани нередко являются теми узкими местами, где встречаются старые знакомые, или заводится дружба по интересам. Именно в бане Буратина в первый раз увидел Жекичана. Так случилось, что после очередного посещения парилки они оказались за одним столом. Кто-то за этим столом завёл беседу про зажравшегося олигарха Смирницкого, который подмял под себя долю огромного торгового центра. Разомлевший от пара и от кружки пива Буратина поведал всем, что учился с этим Смирницким в одном классе и что сволочь он редкостная. Тут же появился человек, который поддержал его эмоции. Этот небольшой азиатской наружности паренёк рассказал, что десять лет работал у Смирницкого, был чуть ли не его первым вассалом и личным телохранителем, а недавно зазнавшийся олигарх выгнал его без выходного пособия. В этот самый момент и пробежала между ними искра, нашлись общие точки соприкосновения и темы для разговоров. Одно чувство двигало двумя голыми мужиками очарованно глядящими друг на друга, через уставленный пивом стол. Это чувство чем-то сродни любви и толкает на поступки не менее безрассудные и отчаянные. Понимание, что их объединяет чувство ненависти к одному человеку превратило неожиданных знакомых в кровных братьев. Из бани два новоиспечённых брата переместились в кабак, где продолжили беседу. Теперь у них была одна общая, неисчерпаемая, как Тихий океан тема. Надравшийся по случаю встречи с братом Буратина, откровенно рассказал ему всё о бесшабашной молодости и о том, какую роль в ней сыграл Смирницкий (он же «с-сука», он же Ленин). Брат Женя в свою роль рассказывал о работе у этой самой с-суки, или как его там, Ленина, о том, что служил ему верой и правдой, выполняя самые деликатные поручения. Ещё он рассказал, как эта ненасытная сучка, его жена, домогавшаяся до всей прислуги, однажды всё-таки затащила его в постель. Об этом единственном разе, каким-то образом и узнал Ленин, который незамедлительно вышиб Женю за дверь.
Среди эмоций и прочих соплей появилась одна тема, которая очень заинтересовала Серёгу и даже чуть его отрезвила. Женя рассказал, что незадолго до его увольнения Смирницкий приобрёл себе яхту. Яхта была хоть и «бу-шная», но нафаршированная по последнему слову и по словам босса куплена у какого то итальянского буржуя. Женя правда не мог понять, каким образом из Средиземного моря яхта добиралась до нашей речушки. Конечно же Смирницкий мог и не разлучать яхту с родиной. Куда приятнее плавать на такой красавице по морю, подставляя пузо настоящему южному солнцу. Но наш старый знакомый уже с детства привык демонстрировать окружающим результаты своих достижений. Чё их прятать по заграницам, нате чернь смотрите. Смотрите на шикарное поместье площадью в три гектара, смотрите на фиолетовый Майбах, зырьте на великолепную яхту. Зырьте и лопайтесь от зависти.
Не желая нанимать лишних людей, Ленин заставил Женю пройти ускоренные курсы шкиперского дела и уже через месяц тот мог управлять яхтой и знал все её основные узлы и механизмы. Эта история не представляла бы такого интереса для Буратины, если бы не небольшой нюанс о котором поведал Женя. Жажда показухи в конце концов сыграла с Лениным злую шутку. Над ним начали сгущаться тучи, благо в последнее время кампании по обезжириванию и аресту охреневших князьков стали модными. Так и жил он последние два года в перманентном ожидании таких двух событий, как арест и обыск. К ним он готовился очень тщательно и заранее. Всё имущество, в том числе яхта было переписано на жену, взрослого сына и ближайших родственников. Так, что в этом плане, Женя, как примерный пионер был «Всегда готов». Но видимо оставалось ещё что-то. Был у Ленина ещё какой-то актив, который нельзя было переписать на родственника и доверить на хранение лучшему другу. Это «что-то», по мнению Жени представляло из себя некоторую наличность, возможно какие-нибудь драгоценности, а может даже предметы искусства. Ленину как зарождающему олигарху была не чужда привычка коллекционировать, что-нибудь эдакое. Вот для хранения этого «чего-то» и купил Ленин швейцарский сейф высокой степени надёжности. Осталось придумать, куда этот сейф установить. Ну ясно же, что не в спальне у «верной» жены. После долгих раздумий Ленин решил установить сейф не где-нибудь, а в яхте. А что? Гениальная идея. Получается прямо как в сказке. Смерть кощея в сейфе, сейф в яхте, яхта хер знает где, то есть в месте, где её никто не будет искать, подальше от княжеского поместья.
Эллинг, в котором содержалась яхта, находился в пятнадцати вёрстах вверх по реке от поместья Ленина. Там он купил участок на берегу реки, огородил его невзрачным с виду бетонным забором, пустил по верху пару витков колючки и вуаля. В периметре забора находился ангар, в который по специально прорытому форватеру загоняли яхту. Место, где находилась яхта, было хорошо известно Жекичану, ведь он сам неоднократно пригонял её туда на стоянку и на мелкие ремонты. Ему было известно и место в яхте, куда был вмонтирован сейф. Ещё бы, монтажом он занимался лично. Не знал он только кода доступа и что конкретно в нём хранится. Но что-то ведь хранится? Просто так сейфы не покупают и не засовывают их в задницу кашалоту.
