Нока Соул
Пушиночка
Елейный голос лисицы действовал мне на нервы и к тому же мне абсолютно не понравился акцент, который она сделала на слове «ниша». Когда мы добирались сюда, я думала, что сойду с ума, ведь хуже уже точно быть не может. Оказалось, что у каждого предела есть свой дополнительный предел… Или не предел?.. Или пределов вообще не существует ни в одном их проявлении?
– Прошу всех за мной, – закончила приветственную речь Вуд и направилась к открытым дверям, а я, наконец, смогла выдохнуть, не отравляясь ее отвратительным голосом.
Фуррята не спешили идти следом: словосочетание «детский дом» звучало не так обнадеживающе, как предполагалось. По крайней мере, с позитивными мыслями и для меня, и для всех особо оптимистичных было покончено. Лично меня занимал только один вопрос…
«Как отсюда выбраться?»
Глава 3. Сборы ч.1
Летиция была уверена: стоит только ей чуть-чуть притормозить, и она превратится в лепешку. Дезира и ее «свита» неумолимо приближались: Летти слышала топот их лап буквально у себя за спиной. Дистанция неумолимо сокращалась с каждым лишним вдохом, который Летти позволяла себе для облегчения тяжести, осевшей внизу легких.
Что же такого она натворила? В чем прокололась и где напортачила так, чтобы выбесить саму Скай, известную своим недобрым характером? – Просто отказалась от участия в Фестивале и взяла себе официальный отпуск, о чем только что уведомила напарницу, заранее отходя подальше от всех тяжелых предметов, которыми мог быть нанесен удар по голове.
– Вот значит как?! – прорычала Скай, не сбавляя хода. Ее высокие каблуки обрушивались на ни в чем не повинный пол как отбойные молотки. – Такая ты, значится, напарница? Такая коллега?! Бросаешь меня в самый ответственный момент! И ты смеешь называть себя…!
Дримлап постаралась пропустить эту реплику мимо ушей и продолжила упрямо мчать вперед. Все, что находилось в коридоре, где проходила погоня, так или иначе оказывалось на полу, будь то коробки, цветы, дорогущий реквизит или живые фурри.
– Ты прекрасно справишься и сама! – прокричала, едва сдерживая в какой-то мере нервный торжествующий смех, Летти, скользя по паркету боком и ныряя в более узкое ответвление коридора, которое, по ее мнению, должно было в итоге привести ее к выходу. Собака уже давно потеряла ориентацию во всем этом хитросплетении коридорчиков, студий и гримерок – слишком много артистов ошивалось в коридорах во время перерывов, сбивая своим непередаваемым контрастным колоритом подготовки к крупнейшему событию года со всякого толку.
Однако стоило только заветной темно-синей двери с надписью «выход» замаячить на горизонте, как Дримлап оказалась схвачена буквально за шкирку. Дезира поставила вопящую и вырывающуюся коллегу, которая, кстати, была почти вдвое ее меньше даже притом, что никогда не была ни низкой, ни худенькой, на пол, смотря на нее сверху вниз.
– Нет-нет-нет! Я не позволю! – Летиция затопала лапами как маленький фурренок, которому отказались покупать сахарную вату в парке развлечений. – Я ухожу!
Гепардиха протянула лапу, собираясь положить ее на плечо напарницы и сказать что-то ободряющее, но совершенно неожиданно для себя получила вполне себе ощутимый удар. Пользуясь нерешительностью Дезиры, которая не сразу сообразила, что именно произошло, Дримлап оттолкнула ее от себя и выскользнула за дверь, поставив на своих словах точку, а на планах певицы – жирный красный крест. Скай еще легко отделалась, все знают, что бывает, если заставлять Летти делать то, что она не хочет… – Она будет кусаться до последнего вздоха. Они определенно стоили бы друг друга, если бы не были настолько разным по характеру.
Летиция выбежала с территории здания под проливным дождем, прошлепала к первому попавшемуся такси и назвала свой домашний адрес. Вдохновляющее ощущение свободы дурманило голову; собака зачарованно смотрела на сбегающие по тонированному стеклу капли и с удовольствием вдыхала через приоткрытое окно влажный воздух с привкусом свежести и весенней земли, не обращая внимания ни на косой взгляд таксиста, ни на Дезиру, вывалившуюся на улицу в компании своего обслуживающего персонала, ругающую и Летти, и погоду, на чем свет стоит.
От студии до дома было от силы двадцать минут езды, но собаке показалось, что прошло не меньше часа. Поспешно расплатившись, фурри вышла на сырую улицу. Она медленно шла, вслушиваясь в таинственный барабанный шелест ливня. В маленьком скверце перед домом доцветали яркие хрустящие тюльпаны, и только распускала изящные лепестки светлая сирень. Все вокруг благоухало медовым крупинчатым ароматом с нежными травянисто-стебельчатыми нотками, сводившими с ума. Участница Фестиваля надолго задержалась перед клумбой, разглядывая прекрасные цветы. Домой, разумеется, добралась вымокшей до нитки, но жутко довольной.
Прежде чем приступать ко второй части плана, нужно было быстро согреться и высушиться, дабы не допустить образования неприятных последствий и явных преград для исполнения задуманного. Пока горячий чай с лимоном и имбирным печеньем настаивался на уютной кухне, оформленной в оранжево-золотых тонах с салатовыми акцентами, Летти обрабатывала волосы феном и пыталась игнорировать мобильник, разрывающийся от входящих звонков и сообщений. Даже сюда, на шестой этаж, добирались ароматы цветов и весеннего ливня, что создавали некую атмосферу какой-то торжественности. Покончив с кудрявым рыжим вихрем на голове, Дримлап перебралась в гостиную. Предстояло полностью продумать все мелочи запланированной поездки на природу, к которой собака рассчитывала привлечь своих подруг фуррячества. Делая большие глотки согревающего напитка и постукивая по кружке подушечками лап, фурри вновь принялась гипнотизировать окно с дождем, отыскивая решения и уточняя все расхождения.
***
Как только дождь кончился, оставив после себя лишь приятную прохладу, собака покинула свою маленькую уютную квартирку и направилась к метро. В этот раз добираться до пункта назначения было очень даже нелегко, и в дороге Летти провела почти весь оставшийся день. До вечера ее сопровождал грохот колес о рельсы, а начиная с золотистого заката – тихое шуршание шин автобуса.
Пересадки, переходы, шум, чужие разговоры и новости, новости, вихри новых событий, яро обсуждающихся… От этого так легко устать. Летти всегда любила долгие дороги и хорошо переносила все поездки на любом виде транспорта. Будучи открытой к общению, она не видела трудностей в долгом пути среди других фурри, будь они знакомые или нет. Найти новых друзей – не вопрос. Отправиться на край света, зная карту метро только по своей ветке и заблудиться при первой же пересадке, чтобы потом спрашивать у всех подряд дорогу – конечно! День незаметно ушел в вечер, когда фурри все-таки выбралась из подземки на другом конце города, совпавшем, к величайшему счастью, с номерами тех автобусов, которые курсировали по подходящему маршруту.
Чем дальше от столицы, тем тише вокруг. Зайдя в чистенький автобус, собака села у окошка и поставила в наушниках спокойную музыку. Медленно проплывали по стеклу непросохшие капли дождя, в которых сияли крупки золотого закатного света, на остановках из-за открытых дверей щебетали птички, радуясь теплой весне, тихонько покачивался автобус, когда случалось катить вперед по ровной дороге без пробок… Красота… Сто лет уже Дримлап не бывала вдали от центра на окраине города, граничащей с подступами Мраморного Леса. Немногие хотели здесь жить из-за меньшей населенности, хотя в этом было свое очарование, и в основном тут оседали те, кто искал единения с природой… Какой стала одна из подруг Летти.
Фурри-волчица, к которой ехала добрейшая в мире собака, была, скорее, обратной стороной медали, так сказать: замкнутая, тихая, немногословная, но готовая с ледяным спокойствием, не сокрушаясь потом об содеянном, воткнуть кинжал в спину любому, кто посмеет навредить тем немногим, кто был ей реально дорог. Травмированная своим прошлым и оттого наделенная тонким чувством прекрасного, умеющая видеть гармонию, но опасная до смерти в своем тихом гневе, Равенна в принципе не хотела поддаваться точному всеобъемлющему определению, которое могло бы отразить ее суть без утери деталей. Она могла быть совершенно незаметной, а уже спустя секунду стать атомной бомбой и взорваться с такой силой, что весь мир того, кого она хотела уничтожить, пошатнется и рассыплется в прах. Она прятала не один скелет в своем шкафу и не признавала много, живя по собственным принципам. Она не умела любить после того, что подкинула ей жизнь… Но вот Летиция… Летиция была ее миром, в котором еще светило солнце. И этот мир гармонировал с ее собственным, запертым на семь замков и затянутым цепями с таймерами обратного отсчета, что начнут бег сразу же, как кто чужой подойдет слишком близко.
– Привет, Летти, – совершенно не вязавшийся с ростом под два метра и почти неестественной худобой, голос, немелодичный и похожий по высоте на Скай, голос встретил Летицию на лестничной клетке, а затем проследовал шум открывающейся бронированной двери.
Увидевший Равенну случайный прохожий скорее убежал бы или же постарался бы отвести глаза, чему она, вероятнее всего, была бы даже рада. Для Дримлап, вытащившей эту фурри из бесконечного количества проблем и, считай, вылечившей ее «сломанные крылья», волчица стала практически членом семьи. Высокая светло-серая фурри-волчица с более темным пятном с форме маски на мордочке, несколькими маленькими черными пятнами, к сожалению, все же не перекрывающими синие круги тотального недосыпа, под глазами, темно-коричневыми спутанными волнистыми волосами средней длины, собранными в небрежный лохматый пучок на затылке, и ярко-алыми глазами отошла немного в сторону, пропуская подругу в свое обиталище, и тут же, как шагнула за порог, запечатала дверь всеми двенадцатью возможными замками. Летти прошла на середину комнаты. Вся квартира, как и всегда, оказалась почти лишена любого света. Окна были плотно зашторены темной тканью, освещение было в максимальной степени приглушено. Везде лежал толстый слой пыли, хотя вещи и находились в своем совершенном первозданном порядке. Оглядываясь, Летти прошла в комнату, осторожно ступая на ковер, из которого поднимались облака все той же пыли, и остановилась у невысокого журнального столика у дивана. Внезапно взгляд собаки упал на канцелярский нож с наконечником совершенно ненатурального для ножей цвета. Нащупав выключатель, фурри зажгла свет в гостиной, делая «улику» еще более очевидной.
– Лапы? – моментально среагировала Дримлап, опасаясь худшего и оттого внутренне содрогаясь.
Равенна медленно освободила запястья от кожаных темно-серых перчаток «без пальцев» и с отверстиями на ладонях и вытянула лапы вперед, демонстрируя отсутствие новых красных полос на запястьях поверх обработанных и затянувшихся.
– Хорошо, – Летиция с облегчением выдохнула, вытягивая вперед лапы для объятий, которые ее подруга, недолго думая, приняла. Единственная фурри, которой волчица могла безоговорочно довериться, даже будучи несклонной доверять кому-либо…
Уже отступивший на задний план страх вновь накрыл Дримлап, когда она заметила относительно свежий кровоподтек на переносице Равенны. Быстро перехватив ее голову за щеки и прикоснувшись к рваному шраму, перечеркивающему почти все расстояние между глаз, девушка молча уставилась на кровавый след, оставшийся на лапе.
– Равенна, зачем ты это делаешь?.. – тихо спросила Летти, заранее зная ответ на этот вопрос, что никогда не будет произнесен Софтер.
Воспоминания с головой накрыли Дримлап. То, как они с Ра познакомились… Как она получила все эти шрамы, не сумела смириться с ними и едва ли не покончила с собой… Сколько раз ей, бедной, приходилось без нужды карабкаться туда, откуда ее все равно скинут, просто потому, что другого пути к секундному покою от чужих и от всех воспоминаний не было… Равенна молчала, смотря в пол. Готова была расплакаться. Сильные тоже плачут. Тот, кто жив, не бывает совершенством…
– Так, хорошо, давай сменим тему, – быстро сказала Летти, припоминая причину своего визита среди других хлопот. – Я хочу устроить совместную дружескую поездку. Я, ты и Кэтрин. Ты просто обязана поехать с нами. Во-первых, у нас будет шанс узнать друг друга еще ближе и перешагнуть барьеры, которые образовались за то время, на которое ты и Кэт взяли паузу в общении…
– Ну, я даже не знаю… – волчица невольно оглянулась на дверь, опасливо проверяя, закрыты ли замки. – Это все очень непросто, и я…
– Смена обстановки пойдет тебе на пользу, – Летиция выжидательно на нее посмотрела. – Правда. Тебе понравится. Я буду все время рядом и не допущу никаких ссор. Подумай, мы не поедем на экскурсию в центр столицы. Только тишина наедине с природой. Торжественно клянусь не тянуть тебя заводить новые знакомства. Рядом с нами никого не будет.
Серая фурри колебалась. Возможно, ей действительно стоило хоть на время покинуть это темное место, дышащее пылью и одиночеством. Но в то же время, она была совершенно не готова проламывать стены и выходить в свет. Какая-то буря разбушевалась внутри волчицы, пока та разрывалась на две части. Она ни на секунду не сомневалась, что Летиция действительно сможет защитить ее более рациональными способами, чем тот памятный кинжал, настоящее оружие, доставшееся слезами и кровью, которое Ра постоянно таскала с собой еще с того момента, когда… Теперь не время. Однако выход из укрытия, в котором Софтер существовала, как в бункере, месяцами, в этот большой страшный мир… В остальной мир?..
Зная, насколько Летти бывает нетерпелива, Равенна стремилась как можно быстрее дать конечный ответ, хотя была более чем уверена – подруга не станет давить на нее, если она решит отказаться. Предательский голос в голове волчицы лихорадочно шептал о том, что она делается обузой для других уже сейчас, принимая непростое для себя решение, что Летти просто терпит ее теперь, когда пришла весна и вокруг кипит жизнь, в которой собака всегда активно участвует.
– Я очень сомневаюсь, что из этого что-то получится дельное… Но я не могу отказать тебе, Летти… – сдалась Софтер, так и не придя к окончательному выводу. – Ты слишком много сделала для меня, и я чувствую себя неловко, потакая только своим болячкам из прошлого… Ну ты знаешь…
– А знаешь, что? Мне очень далеко возвращаться домой, да и тебя оставлять теперь не хочется… Сильно ли я стесню тебя, если останусь у тебя сегодня? Я могу помочь тебе с уборкой, которую ты сама не осилишь, а у тебя будет время, чтобы еще раз обдумать все «за» и «против». Честно, если ты не хочешь, я уеду домой и просто дождусь твоего сообщения.
– Ну что ты! Мне всегда за счастье, когда ты меня навещаешь, – Равенна улыбнулась своей завсегда нерешительной, будто бы сомневающейся улыбкой. – Конечно, ты можешь остаться.
– Ну вот и прекрасно. Давай, забирайся на диван, сейчас принесу швабру…
– Подожди, я хочу тебе помочь. Погоди меня…
На том и порешили. В квартире-убежище Равенны вновь стало уютно после двух недель абсолютно неживой тишины.
На следующее волчица, скрепя сердце, все-таки согласилась.
Глава 4. Близнецы Айс
Я вошла в унылую, серую комнату, притом довольно большую. Часть «ненатуральных» поместилась сюда, а остальные проследовали в соседние помещения. Немного изучив свой новый и, предположительно, последний дом взглядом, я сделала вывод, что попала в главную комнату. Помимо новоприбывших здесь уже было немного фуррят, а на небольшом возвышении стоял резной стул красного дерева и чайный столик, заваленный журналами: территория «мадам Кларисс». Я прошла вперед и, заприметив пустующий укромный угол, захламленный каким-то тряпьем и коробками, юркнула в щель.
«Я выберусь отсюда! Обязательно выберусь!.. Возможно… Когда-нибудь…»
Чем больше я старалась убедить себя в том, что не все так плохо, тем яснее понимала – это ложь. Все вокруг меня и раньше состояло изо лжи, но теперь это ощущение в разы усилилось. Я, несомненно, понимала это задворками своего сознания, но я не хотела с тем мириться и отталкивала подобную мысль от себя. Я не такая как вы! Я буду жить дальше, вы хоть в Мраморный Лес меня выкиньте!..
Стоило мне только немного уйти в свои мысли, я получила удар когтями в щеку. Часть пощечины пришлась на нос, и я почувствовала, что задыхаюсь от крови и отсутствия воздуха, резко выбитого и не желающего попасть обратно. Я повалилась на пол, сплевывая красную субстанцию с металлическим привкусом, от которого меня мутило.
– Упс… Немного переборщил, – по интонации я поняла, что говоривший ухмыляется.
– Смотри-ка, Тей, а она очнулась, – надо мной раздалось мерзкое хихиканье. – Вот же тряпка!
От столкновения с полом в глазах потемнело. Пытаясь перевернуться, я задела лапой ворох ящиков и коробок, что лавиной сошел на меня.
– Да ее и тряпкой не назвать – чересчур щедро будет! – меня резко схватили за вывихнутое плечо и встряхнули. – Ты кто еще такая?!
Я, наконец, сумела вернуть равновесие и поднялась, намереваясь убежать, но длинная тощая тень, оказавшаяся косматым сиамским котом с челкой, закрывающей один из льдисто-голубых глаз, за секунду выросла рядом и отшвырнула меня обратно. Я налетела на стену и больно ударилась затылком о холодный серый камень. Когда увидела над собой две почти одинаковые скалящиеся морды, зажмурилась. Ну вот, теперь у меня двоится в глазах… Не удивлюсь, если через некоторое время начнутся галлюцинации покрупнее… Что я делаю в этом странном месте? Не милосерднее было бы сразу избавиться от меня? Здесь я никогда не приживусь, я уже знаю…
– Поднимайся! – один из двух кошаков снова врезал мне по щеке. – Ты кто вообще такая, чтобы помирать в нашем личном углу?!
– Ладно, Митц, хорош ее бить. Вдруг и правда помрет?
Я с трудом поднялась и поковыляла прочь.
– Как невежливо! Поворачиваться к нам спиной! – теперь уже второй кот задал мне хорошую оплеуху.
Я обернулась, уже смирившись со всем, что может произойти дальше. Мне не были интересны кошаки, защищающие свои границы. Мне хотелось уже сбежать и слиться с окружающей средой, чтобы никто меня не трогал. На меня одновременно смотрели два сиамских кота, немного отличавшиеся лишь оттенком глаз, цветом одежды и челками. Взгляд «одноглазого» притворно смягчился.
– Ей лет пять, – прикинул кот, а затем гордо занял угол и лениво сказал:
– Меня звать Митци, а вон тот малопривлекательный тип – Тейлор, к сожалению, чем-то похожий на меня и макет худшего брата-близнеца…
– Придурок! – со смехом фыркнул Тей, перебив хорошо отрепетированную речь брата.
Тот зашипел на него, призывая к молчанию, и уже невозмутимо закончил:
– А вот что ты из себя представляешь, я понятия не имею.
Я «холодно» на него посмотрела.
– Меня зовут…
«Никому не доверяй… никогда!.. Даже себе…»
– Меня зовут… Меня зовут Косси. И мне семь лет, а не пять.
Глаза Митци недобро сверкнули.
– Косси-хреноси… Будешь Коробкой. Смотри… У нас нет имен для таких, как ты…
– Но будет теперь, потому что…? – опять вмешался Тейлор.
– Отвали, я занят, – брат замахал на него лапами с выпущенными когтями, затыкая на полуслове. – Так вот, Коробочка, пшла вон из нашего угла, или не видать тебе больше этих стен!
– А с какой стати угол ваш? – я решила идти в атаку до последнего. – Я первая сюда пришла!
Это стало моей первой ошибкой.
– Че ты там вякнула, пиявка всратая?! – Митци медленно поднялся, прижал уши и угрожающе зашипел, распушив загривок.
– Она быкует! – развеселился Тейлор, только со стороны наблюдая за наступающим на меня братом.
«Мне хана…» – подумала я, медленно пятясь назад, пока не воткнулась во что-то… Или в кого-то.
Кларисса строго посмотрела на кота, и тот мигом испарился в свой угол. А к тому моменту, когда лисица заняла свой деревянный трон и заварила чай, меня уже тоже не было видно. К счастью для нее. Сомневаюсь, что она обрадовалась бы, увидев мою искалеченную мордочку. Уже понятно, разбираться с проблемами она не любит, предпочитая избегать их. Как говорится, чем меньше телодвижений, тем лучше. Опять же, лично для нее… А меня сейчас мало, что беспокоило: перед лазами стояла такая плотная завеса размытия, что я толком не понимала, где нахожусь. Наверняка я знала только то, что коты отвоевали свой кусок территории. Покалечили того, кто во много раз слабее и младше, самоутвердились за мой счет и засели в своем углу, радостно переговариваясь и что-то обсуждая. Найдя в себе силы встать, я поняла, что проиграла лишь одну битву. Кстати, вот интересно, как они сохраняли свой бодрый настрой в этом прогнившем месте? Смотрители и серые стены заставили их стать агрессивными и даже жестокими в своих принципах, это ясно. Но были ли они и раньше такими? Изменились ли их настоящие характеры после того немалого, судя по всем признакам, времени, что они провели здесь? А что они вообще позабыли в детском доме? Что-то я не увидела в их внешнем виде какого-то, как сейчас выражаются, несовершенного оттенка. Каким боком они могли бы относиться ко всем тем, кто попал сюда из-за этакого понятия «предопределение»?..
Возможно, стоит оставить эту загадку на потом, чтобы хоть как-то избавиться от ощущения пристального взгляда в затылок, когда станет совсем невмоготу… Пристального, но такого же потухшего, в глубине которого засела уже знакомая мне кромешная тьма отчаяния, без единого проблеска надежды впереди…
Ну почему именно я оказалась в этом безвыходном положении?!..
Глава 5. Сборы ч.2
Что могла бы сделать Летиция, вернувшаяся к себе домой вместе с Равенной, которая все еще сомневалась в том, правильно ли поступила и хорошее ли решение приняла? Конечно же позвонить Кэтрин, попросить приехать как можно скорее, а уже потом, когда Пелт убежит с работы, думая, что произошло что-то серьезное, все наконец уточнить и пояснить. Никогда не бывая в рядах разряда «добрые и милые», Кэт в свою очередь утроила такой нагоняй, что слышали все соседи.
– Летиция Дримлап! – бирюзовая кошка сжала лапы в кулаки и тихо зашипела. У всех ведь эта привычка называть собаку полным именем, когда что-то идет не по плану по ее вине! – Ты абсолютно неисправима! Вечно ты как фурренок малый!
– А что я не так сказала? – Летти отступила назад и состроила недоуменное выражение. – Я же для нас стараюсь…
И на этом моменте визажистка взорвалась.
– Вот представь себе со стороны такую сцену: тебе предлагают такую же работу, как и всегда, но обещают за это двойную плату, потому что клиент сейчас на пике популярности среди своих конкурентов. И от этой работы зависит, считай, твое будущее, так как именно эта сумма отделяет тебя от победы и спасения! Кое-кому больше повезло с цветом шерсти, и этот кое-кто теперь буквально врывается в только устаканившуюся надежду на дальнейшее свободное существование, с целью отобрать ее у тебя! Замечательно! Конечно же я не злюсь, о чем ты!
Только я еще хочу пожить, Летти! И у меня нет возможности зарабатывать в два раза больше той суммы, которой оценивают мою жизнь! Ты уже откупилась! Я же пашу до седьмого пота, чтобы скопить хоть сколько-нибудь, чтобы я могла что-то есть и где-то жить, а не просто сдавать всю зарплату, чтобы за мной не пришли и не забрали! – яростно прокричала Пелт.
Через каждое ее слово сквозил неподдельный ужас: кошка слишком хорошо понимала, что попадись она в «нужные» лапы… Она уже не выйдет. Однако ее гордость не позволяла ей попросить помощи. Она была слишком независима прежде, чтобы стать чьей-то должницей сейчас.… И она не станет. Никогда. Как бы больно и тяжело не было. Дримлап помрачнела. Сколько уже раз собака пыталась протянуть ей лапу?
– Кэт.… Прости. Ты же знаешь, я всеми силами за то, чтобы этот ужас прекратился. Пойми, я хотела как лучше…
– Надо думать, дружеская поездка сильно поможет в сложившейся ситуации! – съязвила визажистка.
– А я говорила тебе, – отозвалась из глубины квартиры Равенна, до сих пор молча слушавшая перепалку.
– Повторюсь, смена обстановки всем будет на пользу, – Летиция положила лапы на пояс. – К тому же, как выяснилось, сейчас лучшее время, чтобы спокойно отдохнуть. Потом уже такой возможности не будет.
– И что, вот прямо никакого подвоха? – Софтер показалась из полутемного коридора. – Как на тебя не похоже, Летти. Не помню такого.
Летиция загадочно улыбнулась.
– Ладно, я в деле, – мгновенно сменив гнев на милость, сказала Кэтрин. – Простите, что вспылила. Думаю, я смогу перенести запись на другое время. Думаю, Летти права. Я с вами.
– Вы обе что-то задумали, я чувствую, – волчица по привычке резко оглянулась. – Ничем хорошим это ваше не закончится…
– Вот и еще одна решенная проблема в нашу общую копилочку, – проигнорировав подозрения Равенны, защебетала Летиция, стараясь не оставлять пауз в своей речи, чтобы не дать Софтер посеять сомнения. – Собираемся тогда. Будем выезжать завтра с рассветом. Раньше поехали – больше километров за спиной и меньше шансов резко повернуть назад и разбежаться в разные стороны.
***
Едва ли успела над горизонтом засиять первая светлая полоса, от подъезда уже отъехал темно-серый джип с тонированными стеклами. Удобно расположившись на задних пассажирских сидениях, то бишь, растянувшись во всю длину своего роста и зарывшись в стеганый плед, Летиция вовсю наслаждалась начавшимся путешествием и, ни на секунду не замолкая, вещала что-то в сторону сидящих впереди подруг.
– Еще немного, и она сама поведет. И мне фиолетово, что у нее так и не появились права! – пробормотала Кэтрин, в раздражении стискивая лапами руль, а волчица, сидящая рядом с ней как штурман, согласно закивала. Летти, ее люби – не люби, достанет кого угодно.
Словно бы расслышав этот невнятный шепот, собака выудила из-под своей импровизированной лежанки чехол с гитарой и принялась играть, что-то параллельно напевая. В ответ пребывающая сегодня в плохом настроении Кэтрин зашипела и, в дополнение, показав всю свою испорченность разом, сказала что-то оскорбительно-угрожающее. Достаточно отчетливо и громко, чтобы собака немедленно заткнулась и еще несколько десятков минут была просто «шелковой». Спустя несколько часов зарядил ливень, накрывший призрачной пеленой весь пригород. Очертания всего окружающего потонуло в белесой дымке, а шум капель заглушил посторонние звуки. Было принято решение сделать экстренную остановку, так как повсюду раздавались голоса фурри, пытавшихся хоть что-то уяснить, а при продолжении медленного-медленного движения по дороге с отрытыми окнами, инициатором которого стала сама Дримлап, подруги несколько раз слышали глухие удары где-то позади и впереди: при нулевой видимости и жутких погодных условиях полоса мгновенно превратилась в скопление аварий разной степени тяжести, к счастью, не повлекших жертвы. Просто глупо было надеяться на удачу и рисковать жизнью, когда туман, заклубившийся немного позже, и дождь, обступившие со всех сторон и забирающиеся даже в самые незначительные щели, распоряжались теперь городской зоной, словно бы выплывая прямиком из Мраморного Леса в целях защиты от вторжения инородной силы.
– Мы где вообще? Ни города, ни леса… Что за черт происходит? – задремавшая – да неужели? – за сочинением новой песни, собака сонно покрутила головой. – Мы куда-то не туда свернули? Или это мне уже мерещится белая пустота?
– Нас еще не сбили, Летти. Это ливень. Ничего не видно, – немногословно сообщила Равенна, сдерживая улыбку: вот умеет же Летти превращать в комедию любую трагедию, и по-другому даже не скажешь. – И он только усиливается.
– Похоже на то, что переночуем мы прямо здесь, – добавила Пелт, гневно раскачивая хвостом. Она не хотела лезть в чужие отношения и, не имея представления о том, о чем говорили теперь вполголоса собака и волчица, не вникла в суть слов, поэтому шуточка не добавила ни грамма настроения. – Желательно бы хоть на обочину съехать… Если бы мы еще знали, где она находится! Если нас съедят обитатели Мраморного Леса, или же собьют другие водители, в чем я, заметьте, не смогу их винить, запишу это на твой счет, Дримлап! Честное слово, в этот раз я жалеть тебя не стану!
– Хм… – фурри-собака глубже занырнула под плед и достала печеньки. – Вот теперь я готова.
Раздался хруст песочного теста и шелест оберточной бумаги, а в глазах кошки вспыхнуло такое пламя, что Равенна под предлогом разведки тут же поспешила покинуть салон и вышла вон.
Дождь, не переставая и не теряя своей силы, лил еще часа четыре, а туман сгущался у земли так плотно, что выходить из машин стало проблематично: уже переходящая в проселочную дорога была полна кочек, и каждый, кто только пытался ступить на шаг в сторону, неизбежно падал как беспомощная картонная ростовая фигура. Никто не мог объяснить причину ливня, и сколько бы подруги по очереди не караулили у радио, новостей не прибавлялось. Едва речь заходила о странном происшествии, по команде «тише, говорят про дождь!» оставшиеся двое прибегали к дежурному, но всякий раз все заканчивалось обещаниями выяснения обстоятельств, отчего легче не становилось.
Однако всему когда-нибудь приходит конец. И дождю тоже: как только он кончился, поездка пошла запланировано однотипно: встреча рассвета – дорога – редкие остановки – встреча заката – ночь – встреча рассвета. И так по бесконечному кругу. Очень и очень долго.… За это долгое время даже Равенна, первой придумавшая не одобрять это путешествие, – та Равенна, которая умела проводить часы без единого движения и не уставать – мечтала как можно скорее добраться до микроскопической точки, значившейся как «Серебристое озеро» на самом кончике карты. И вот наконец-то наступил тот прекрасный день, когда эта «полевая» мечта почти сбылась…
Глава 6. Бешенство
Прошла неделя. За неё не изменилось решительно ничего: еды было точно так же критически мало, спали прямо на полу, тоска не выветривалась. Если бы кто-нибудь спросил меня, то с гордым видом я могла бы заявить, что сиамские близнецы стали моей реальной проблемой. Нет, они не вязались ко мне, критикуя каждый шаг и провоцируя драку. Вовсе нет. Все было как раз-таки в точности наоборот: это я все время начинала словесные перепалки, все ещё заявляя свои права на «вип-угол». Близнецы лишь лениво клацали зубами на мои слова, но не более. Я сама навязывалась в их компанию, я отчётливо чувствовала это. Но в этом ограниченном четырьмя стенами сером мире мне по-настоящему важна была именно ответная реакция. Так я могла бы хоть немного оставаться собой и хоть немного уклоняться от этого зомбирования со стороны черных призраков, которые часто появлялись тут. И хотя явного сопротивления я не встречала, необъяснимое чувство вины нередко не давало мне уснуть. Единственной успокаивающей мыслью была та, что без устали звучала в моей голове:
