Нока Соул
Пушиночка
– Можно просто Лиза, – собачка кивнула и приветливо улыбнулась мне. – Милка зачем-то всегда все усложняет!
– Пойдемте, поглядим, кто там? – я махнула на соседний костер, и мы побежали туда.
Буквально за сутки у меня появилось столько неожиданных друзей, о скольких я просто не могла мечтать. Вот он, мой счастливейший день. Мои самые счастливые двадцать четыре часа из всех тех, что я прожила на этом свете. И этот день мгновенно стал еще счастливее, когда на мой долгожданный вопрос, ответ на который я ожидала с таким непередаваемым трепетом, сможет ли кто-нибудь удочерить меня, Летти сказала:
– Да. Я тут подумала и прикинула все детали… – она будто бы прочитала мои мысли и произнесла теперь их вслух. – В общем… если ты, конечно, хочешь, то это могу быть я.
Я не нашла слов. Я просто подбежала к ней и крепко-крепко обняла…
Эпилог. Вот так и закончилась эта история
Кто-нибудь из моих вольных слушателей обязательно спросит: «И это все? Ты столько всего пережила только ради того, чтобы остаться обычной маленькой девочкой? Ты так легко отказалась от своего «титула» героини?»
– Да, мне гораздо больше по душе тот расклад, что царит в моем существовании сейчас.
«И почему же ты так счастлива?» – проследует другой вопрос.
– Ну, коли кто-нибудь хочет еще узнать, как мы все живем и по сей день, я когда-нибудь расскажу вам. А если вам уже сейчас хочется узнать некоторые подробности, то я с радостью поделюсь всем тем, что произошло за несколько следующих недель, минувших подобно одному короткому дню…
Моя новоиспеченная мама очень долго бегала от кабинета к кабинету с какими-то документами и прочими важными бумажками, выясняя отношения с моей прошлой семьей, внезапно объявившейся на горизонте, и вообще делала все, чтобы полностью узаконить мое удочерение. Я с трепетом ждала результатов, и они оправдали мои ожидания к моему величайшему счастью. Порядком вымотанная Летти все-таки забрала меня к себе домой. На несколько дней я вовсе потеряла счет времени, но меня это не беспокоило. Мы просто устраивали мое персональное гнездышко и весело проводили время, посещая бесчисленное количество преинтересных магазинов, подыскивая все необходимое. Меня, конечно же, тоже привели в порядок: отмыли, подлечили и тому подобное. Я наконец-то узнала, как могу выглядеть, если мне не нужно искать отчаянно способы остаться в живых в этой суровой реальности. Летти… то есть… мама оказалась добрейшей фурри на свете, но я, конечно же, не собиралась этим пользоваться в «корыстных» целях, а потому мы продолжили вести дела дуэтом, не разделяясь на ведущую, манипулирующую капризами и избалованностью, которой я никогда не страдала, и ведомую, ставшую лишь материальной поддержкой не по своей воле. Спустя неделю мы решили навестить Равенну и котанов. Летти хотела подарить моим друзьям что-нибудь особенное, и тут я вновь пришла на помощь, рассказав о давнем, по нынешним меркам, случае с гитарой, произошедшем еще в приюте. Каково же было удивление, – И мое, и Летти тоже – когда в палате, куда мы добрались с подарком ближе к закату, оказалась еще и Кэтрин. Кэт с Равенной довольно спокойно переговаривались, и я сделала правильный вывод о том, что они уже помирились и разобрались в своих разногласиях и всем, что было с ними связано.
– Привет, котаны! – я положила сверток, перевязанный зеленой лентой, на колени к Митци и обратилась ко второму брату:
– Тей, как ты?
– Ты неисправима, – один из близнецов пристально посмотрел в мои глаза с каким-то доброжелательным укором. – Но мне уже лучше, благодарю.
– Это вот что такое? – Митц с любопытством ощупал сверток. – Что за загадочный мистический кулек?
– Просто небольшой подарок от всех нас, – подключилась к беседе Летиция. – Надеюсь, угадали.
Сиамский кот выпустил острые когти и прорезал обертку, разворачивая подарок.
– Вот это да! Вот это ты даешь, Коробка! Помнишь еще тот приютский случай? – Митци тут же взялся за струны новенькой блестящей гитары, позабыв даже о благодарности.
– Как же не помнить. Я думала, что умру в ту самую минуту.
– И умерла бы, если бы не я! – заметил Тей. – Хотя, по большому счету, все равно во всем виновата Кларисса… Где она, кстати говоря? Посадили?
– Нет. Она погибла, – тихо сказала я. – Спасая меня… Я расскажу потом. Мы многого о ней еще не знали…
– Печально. Лорранс, надеюсь, тоже сдох?
– Мы с Лаймом лично за это отвечаем, – Равенна кивнула с готовностью с мрачным триумфом. – Уже все уладили.
– Вот и хорошо. Наконец-то справедливость торжествует, – Дримлап открыла окно и запустила в помещение теплый ветер, пахнущий уходящим летом. – Давайте не будем вспоминать, чего стоила нам эта большая победа, и какими средствами она достигалась.
– Позволь только узнать, куда еще делся все-таки Куд? Этот… урод, мягко говоря, сейчас где? – Митц резко оборвал мелодию, которую играл все это время, и, наконец, поднял голову.
– Точно не могу сказать. Спросите у Гертруды при случае. Она, кажется, часто сюда захаживает? – молчавшая довольно долго для себя Кэт указала на дверь, из-за которой выглядывала Вэлл.
– Заходите, Гертруда, мы как раз Вас вспоминали, – Софтер поднялась с края постели и прошла навстречу медсестре, приглашая ее войти и присоединиться.
Енотовидная собака отворила дверь и шагнула за порог. Следом за ней попыталась войти в помещение маленькая собачка моего возраста, которую я тут же узнала, но Вэлл лапой показала ей, что она должна оставаться в коридоре.
– Мила, что ты тут делаешь? – я активно замахала ей, привлекая внимание. – Почему бы тебе тоже не зайти?
– Довольно! Набились тут все, как селедки в бочке! Будто это не больница, а развлекательный центр какой! – немедленно заворчала Гертруда, но спаниельку все-таки пропустила.
– Я пришла вместе с моей тетей, – Мила кивнула на недовольную медсестру. – Это моя тетя Гера.
– Не «Гера», а Гертруда, с твоего позволения, дорогая племянница!
– Мы вот спросить-то что хотели, – я вклинилась между спорщицами и повернула голову к енотовидной собаке. – Вы случаем не знаете, тут случайно нигде нет Бергеса Куда? Ну, вдруг. Если верить слухам, его тоже отправили в больницу.
– Думаю, у Бергеса Куда достаточно средств и связей, чтобы пользоваться услугами персональных элитных клиник, преимущественно частных, – сухо ответила Гертруда.
– То есть, его здесь нет?
– … И я сказала бы, что все это вздор чистой воды, если бы он действительно не находился именно здесь, а вы меня не перебивали бы. В палате по соседству… Только не надо сейчас туда всей толпой ломиться! И так от вездесущих журналистов отбоя нет! Почтовые ящики забиты любовными посланиями до отказа! Повсюду какие-то живые цветы, на которые у других пациентов проявляется аллергия! Нет! Только вас еще там не хватало! И так уже пришлось перевести его на четвертый этаж, сюда, чтобы только не стучали в окна! Для полноты картины не хватает разве что вас, обезумевших фанатиков!
– Мы о вас такого же мнения! – прозвучало откуда-то издалека.
Когда медсестра прекратила колдовать над аппаратурой и все-таки соизволила поднять глаза, все посетители уже перекочевали в соседнее помещение.
– И с кем я разговариваю! – возмутилась в тишине Вэлл.
Равенна положила лапу на ее плечо.
– Не беспокойтесь так, пожалуйста. Вы еще нужны своим пациентам. Мои знакомые не займут больше пяти минут, обещаю Вам. Сейчас все разойдутся, я попрошу.
Тем временем мы уже стояли перед койкой, на которой сидел, прислонившись к подушке, сам Бергес Куд, листая с притворным скучающим выражением какой-то глянцевый журнал со сплетнями о звездах, очевидно, выискивая не без интереса пару слов и о себе.
– Чем могу быть полезен? – невозмутимо поинтересовался полярный волк, не отрывая глаз от текста.
– Мои друзья велели передать тебе то, что ты – самая последняя скотина на всем свете. И еще то, что ты – мерзопакостная тварь, – со спокойной улыбкой я без запинки пересказала то, о чем меня попросили сказать котаны, но никто из присутствующих и не думал возражать.
– Что ж, твои друзья обладают исключительной смелостью, а заодно и дерзостью. Но мне не привыкать: не бывает такого, чтобы у находящегося на пике популярности исполнителя не было хоть одного-двух хейтеров.
Куд отложил в сторону журнал и уставился на секунду на меня. За это мгновение в его глазах мелькнуло что-то вроде возмущения и шока от такой наглости со стороны фурренка, однако потом, надо полагать, он все-таки узнал меня и смягчил суровый взгляд, поняв, с кем говорит.
– А я ведь тебя знаю. Неужели это и есть именно та героическая девочка? Ну, здравствуй. Как звать тебя?
– Теперь – Рокси Дримлап. Ты что тут забыл? Из-за тебя беспокоят по ошибке тех, кто действительно болен! И тех, кому реально нужна помощь в отличие от тебя, симулянта!
– Поверь, Рокси, теперь мне эта самая помощь нужна не меньше. Даже когда стреляют не по тебе, но попадают случайно в тебя – это все равно больно. В такой же точно мере.
– И кто только согласился тебе помогать?.. Верно мои друзья выразились, продажная ты шкура!
– А что поделаешь? Нужно же как-то помочь мне своей семье, которая…
– Неужто мало получаете с концертов? – встала на мою сторону Кэтрин. – Был ли действительный повод для того, чтобы поступить так, как поступили Вы? Это просто-напросто подло – тайно избавляться от цветастых, а затем как ни в чем не бывало возвращаться домой, скидывать маску и выходить вновь в свет уже любимцем миллионов. Много ли у нас селебрити, кроме Вас?
– «Миллионов» – это Вы, конечно, загнули… Но не могу с Вами не согласиться. Конечно, подло, – ни дрогнув, согласился волк. – Я и не собираюсь оправдываться.
– Нужно ли это, когда тебя и так отмажут? – Пелт начала терять самообладание и переходить точку кипения. Я почуяла угрозу сразу же, как только она перешла на личности. – Всем же будет жалко бедного выходца голодных трущоб, который «честным трудом» и «огромными усилиями» пробил себе путь к популярности, «даже не имея ни копейки на образование». Этакого миленького самоучку, у которого осталась только одинокая старая и больная мать, которой срочно нужно дорогостоящее лечение. Все, впрочем, как и всегда, свалят всю вину исключительно на них: «затуманили и заколдовали бедненького Бергеса! Сам, душечка, не знал, что делает!»
– Мои друзья мне все рассказали. И теперь я тоже приоритет, как бы я этого не хотела, – я нахмурилась и стиснула зубы. – В этот раз ничего уже не поможет. Если я расскажу, что и задушить тебя – мало, то так оно и будет!
– Кто, разреши поинтересоваться, твои друзья? – слегка поумерив самодовольство и уверенность в голосе, спросил Куд. – Очень надеюсь, что…
– Тебе ли не знать! Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я говорю! Те, кто убежали вместе со мной – и есть и моя семья, и мои друзья! И я не забуду напомнить об этом во время грядущего допроса, что обязательно организуется при нынешнем развитии дела. После этого у тебя будут большие проблемы, деньгами и уговорами не решаемые. И мы с котанами – живое тому доказательство!
Я, собственно говоря, даже не знала, почему сейчас меня так злил этот самовлюбленный певец. Черт знает, куда вдруг делось мое умение прощать и давать второй шанс буквально каждому. Даже Лорранс не вызывал у меня такой сильнейшей неприязни, хотя, в отличие от Куда, он натворил гораздо больше и куда больше навредил близнецам. Не могу поверить – я впервые выхожу из себя!
– Я помню их. Два таких одинаковых с виду сиамских кота, я прав?..
– Не только.
– …Да, мое положение сейчас действительно плачевное, ничего уж не поделаешь. Придется, разве что, дольше обычного ждать всех этих ваших разбирательств: после того, как ты, Рокси, сумела защитить всех фуррят, дни которых, казалось, были уже сочтены, воцарился ужасный бардак. Пока все немного не успокоятся, обо мне никто и не вспомнит.
– Не пытайся даже скрыться. Рокси знает Мраморный Лес как свои четыре лапы. Лес все еще слушается ее. Ты будешь очень легкой добычей, если хотя бы попытаешься изменить свое местоположение. Планировать побег – это самое глупое для тебя сейчас, – Кэтрин, точно так же, как и я, сделала еще шаг вперед, пока говорила.
Мы обе уже стояли почти вплотную к больничной койке, совершенно не заметив того, как здесь оказались.
– Поверьте мне, я и не собираюсь. Неплохо, знаете, хоть раз побыть в относительной тишине. Я останусь здесь до выяснения всех обстоятельств. Когда еще мне удастся отдохнуть от всех забот хоть пару дней? Вот придут за мной – тогда и будем думать.
– Не надейся, что мы все будем молчать, – добавила Пелт. – И что не будем распугивать твоих фанатов.
– Конечно. Я найду способ как можно скорее завершить свою карьеру. Сразу же, как только дам последний концерт. Кстати об этом. Я мог бы достать для вас и для всех, кто был с вами, приглашения и билеты, чтобы хоть так загладить свою вину. Вряд ли я смогу предложить что-то большее, к сожалению, когда скоро ко мне заявятся, и от моего дома останутся только четыре пустые стены.
– Возможно. Нам нужно обдумать твое предложение, – спокойно ответила я, оборачиваясь к Летти. – Хотя… Раз уж ты сам предложил, у меня даже есть идея получше.
***
Фестиваль искусств, о котором моя мама едва не позабыла, должен был состояться через неделю, поэтому я поспешила уяснить все детали моего плана. Во-первых, нужно было договориться с обслуживающим персоналом Куда. Во-вторых, получить разрешение на то, чтобы Бергес мог на сутки покинуть палату для участия в осуществлении моей задумки. В-третьих, стоило узнать все необходимое и уладить все со студией, в которой состояла моя мама, чтобы проработать новейшую программу для всего Фестиваля. Все оставшееся время я с видом лидера ходила по площадке, на которой шли упорные тренировки и репетиции, и всячески помогала организаторам, за что меня подкармливали пироженками с закусочного стола. Все, что было запланировано, на Фестиваль мало подходило.
Или я что-то не понимала?
Это не было важно, ведь я была одной из тех, кто вновь тащил на своих плечах все хлопоты, касающиеся грандиозного события.
Мы придумали и проработали огромное количество новых номеров, ярких и запоминающихся. Поставили новые танцы, вытянули до хорошего уровня исполнителей-самоучек, пересмотрели сюжеты и костюмы, закупили с помощью спонсоров фейерверк для завершения… Так как Фестиваль приходился на самое начало осени, но природа уже начала окрашиваться в багряные и золотые цвета, позабыв о еще не ушедшем окончательно лете, мы проделали колоссальную работу и изменили декорации на более подходящие к осенней тематике. Можно, наверное, даже не уточнять, что напарница моей мамы была категорически не в восторге от резкой смены всей программы, и не уточнять, какой стоял шум? Так вот, основной скандал нам удалось предотвратить: на крики просто не было лишнего времени. Гвоздем программы должен был стать, как раз-таки, Бергес Куд со своим новым хитом, поэтому было приложено максимум усилий для улучшения сцены: срочно устанавливали прожекторы, заменяли колонки, вешали занавес… Потом мы с продюсером Куда бегали и искали кого-нибудь еще, кто мог бы сыграть, например, на рояле, ведь весь остальной персонал певца и все ассистенты по какой-то «таинственной» причине разбежались и поотказывались от участия сразу же, когда сам солист нашелся посреди Мраморного Леса и все обстоятельства его появления там стали известны широким кругам. Группа поддержки теперь была неофициально распущена, однако нам все-таки повезло: после долгих уговоров сыграть согласилась Равенна, и то лишь ради Летти, которая принимала участие в проекте и хотела сохранить ежегодную традицию. Как оказалось, Ра прекрасно играла на рояле, зная все тонкости, и после первой же пробной репетиции ее кандидатуру окончательно утвердили. Она очень гармонично звучала вместе с Кудом, даже несмотря на необходимость петь, не имея сильного голоса… Там было еще много забавных моментов, о которых я, быть может, расскажу еще когда-нибудь, когда мы встретимся вновь…
Момент «икс» неумолимо приближался, и участники праздника становились все более нервными и раздражительными. Остальные организаторы события тоже видели это, а потому разрешили мне переждать несколько дней основной бури подальше от площадки, чтобы случаем не попасть под незаслуженную раздачу. Я, конечно же, отправилась навестить котанов. Трисс вызвалась проводить меня, думаю, больше из-за того, что Дезира пыталась содрать шкуру с каждого, кто просто находился рядом, так что мы обе поспешили убраться прочь.
– Ну, как тебе статус организатора? – поинтересовалась зайчиха, когда мы вызвали такси и остановились около автобусной остановки, чтобы дождаться приезда транспорта.
– Мне каждый уважающий себя участник сообщил, что такое на площадке впервые творится. Очень нервная, как я посмотрю, работа.
– Она всегда такой была. Держу пари, в этом году Фестиваль привлечет больше зрителей, чем обычно. Ты молодец. Впервые вижу столько принятых изменений. Даже я уже ощущаю эту атмосферу. Ты сумела задать то самое настроение. Уже несколько лет у нас не было столько эмоций среди участников. Обычно все абсолютно равнодушны и заботятся лишь о том, чтобы сносно выглядеть и сносно выполнить на сцене все, что предложили.
Мы сели в желтую машину и покатили по ровной дороге, уходящей за город, в мои владения. То есть, в Мраморный Лес, который сам выбрал меня своей хозяйкой.
– Как ты думаешь, я не сделала хуже? Что если из-за столь резких перемен никто не успеет подготовиться, как следует?
– Не переживай, что ни делается – все к лучшему. Ты вообще видела, какие все ходили взволнованные? И это было приятное волнение перед чем-то прекрасным и захватывающим. Если нет спокойных мордочек – значит, все действительно стараются выполнить то, что от них требуется, в лучшем виде. Вот скажи, стала бы ты стараться, если бы была категорически против нововведений?
Я промолчала, вдумываясь в полностью правдивые слова Лайт. Конечно, не стала бы. Конечно же, нет. Я бы и близко к площадке такой не подошла бы. Выходит, я вновь стала обладательницей приза зрительских симпатий?
– Оставайся такой же, какая ты есть. И поверь, будь оно так – и у тебя действительно намечается счастливое и большое будущее. Не будешь ты одинока, сумеешь найти себе дело для души, не сомневайся. Ты прирожденный лидер. Найдешь еще тех, кого повести вперед, не думай сейчас об этом.
– Спасибо тебе за поддержку. Не удивлена, что Лайм нашел в тебе идеальную напарницу.
И мы обе замолчали, о чем-то задумавшись. Лично я уже мечтала о том, сколько зрителей соберется на Фестивале, и какие чудесные сутки ожидают нас в начале следующей недели. Как же мне хочется посмотреть, что за номер подготовили моя мама с Дезирой… Должно быть, что-то грандиозное ждало всех нас через несколько дней…
***
Первым, что я услышала, войдя в палату, было типичное издевательство над гитарой. Похоже, теперь Митц вообще с ней не расставался, довольно умело перебирая струны двадцать четыре часа в сутки, пока его брат не мог присоединиться из-за сломанных лап.
– Здорово, Коробка, – одновременно поприветствовали меня близнецы, как только я приоткрыла дверь.
– Привет! И как вы только узнаете, кто именно идет? – я прошла в комнату и уселась на подоконник, откуда открывался хороший обзор на все помещение.
– По походке, конечно же, – сказал Тей с такой интонацией, будто бы это был общепринятый, очевидный, а главное всем известный факт. – Какие новости из внешнего мира ты принесла?
– Никаких, не считая того, что я нашла себе временную работу. Организовала Фестиваль искусств по-своему. Вы же придете, правда? Устала я ужасно от всей этой беготни, но, надеюсь, наши затраты окупятся. Смотреть на все это вживую действительно интересно. А вот рассказывать об этом на словах – скука смертная.
– Слушай, а это правда, что вы пригласили на свой праздник этого… проходимца Куда? – полюбопытствовал Митци, лишь на секунду отворачиваясь от ненаглядной гитары.
– Он сам напросился. Хотел пригласить нас всех на свой концерт, но я вовремя вспомнила про Фестиваль, о котором рассказывала Летти, и о том, как это событие для нее важно, вот я и придумала внести концерт в развлекательную программу. Тем более, Куд сказал, что завершит этим свою карьеру и останется здесь под присмотром, пока не начнутся разбирательства.
– Ага, сейчас. Больше верь этому… У меня даже культурного слова не находится для описания, вот кому!
– С сопровождающими пойдет Равенна, – прервал речь брата Тей. – У нее с собой наверняка будет винтовка, даже если мы об этом не узнаем. И потом, там еще будет и сама Коробка, так что ему будет просто некуда бежать. При всем желании этот гад не сбежит.
– Когда вас собираются выписывать наконец-то? – спросила я, как только они замолчали.
– Вэлл сказала, что Тей стремительно идет на поправку. Еще неделя, или около того, и мы сможем быть свободны.
– А куда вы потом? Я-то место для себя уже нашла. Что насчет вас?
– Вернемся, скорее всего, в твой этот новый приют. Не так уж далеко до нашего совершеннолетия теперь. Ты где будешь?
– Летиция уже удочерила меня. Я останусь с ней. Надеюсь, это не значит, что наши встречи прекратятся?
– Защиты теперь никакой, так что… Ну ты нас знаешь. Даже если бы защита была, мы бы нашли лазейку. Нас на одном месте не удержать, – жизнерадостно напомнил Тей.
– Ты же всегда можешь попросить помощи у Леса, чтобы нас отыскать, – отмахнувшись от брата, продолжил второй из близнецов. – Просто делай все так, как ты и делала до этого. Он тебя все еще слушается. И, наверное, так и будет слушаться, пока ты не умрешь от старости, как говорится.
– Откуда вы про все знаете?
– То есть, ты думаешь, что мы просто так, из-за своей агрессии, попались им вместе со всеми остальными? Забавно. Все говорили, что они не тронут тех, у кого обыкновенный окрас, и все это чистая правда.
– Значит ли это… – я осеклась, вдруг осознав, что могут значить эти слова.
– Наконец-то, Коробка, ты угадала, – Митц приподнял рукав свитера и показал мне темно-синие пятнышки на кремовой шерсти, а затем кивнул на брата. – И у него тоже, только на другой лапе.
– Это у тебя «тоже», – с готовностью отозвался Тейлор. – Меня первым, вообще-то, обнаружили и поймали, потом уже вычислили тебя. И все благодаря мне…
Чтобы сэкономить время моих терпеливых вольных слушателей, я не буду описывать все, что произошло на нашем Фестивале уже после минувших нескольких дней. Если кто-то изъявит желание услышать эту историю, я расскажу ее когда-нибудь потом, когда все уже будет решено и останется лишь теплым радостным воспоминанием, ведь все прошло успешно. Организаторы вручили мне выигранную моей мамой золотую статуэтку и в один голос заявили, что это лучшее, что происходило на такого рода событиях за последнее время… Но это уже действительно совершенно другая история…
***
Сентябрь вступил в свои права, и в осенние оттенки окрасился не только Мраморный Лес, но и мой внутренний, Туманный. Еще стояли солнечные сухие дни, и небосклон еще был высоким, однако по всем признакам приближалась унылая пасмурная пора с холодными бесконечными дождями. В воздухе уже чувствовалось дуновение пронизывающего ветра. Котаны вернулись из больницы, а Бергеса Куда вновь отправили туда на некоторое время. Почти все деньги, которые принес нам Фестиваль, мы потратили на то, чтобы восстановить пустующее здание в Мраморном Лесу и организовать там приют-лагерь по моему плану…
Когда и эти проблемы были решены, я, наконец, смогла обратить внимание моей мамы на мою мечту, что еще не исполнилась. До этого момента я думала лишь о том, что цветастые заслуживают права на точно такую же мирную жизнь, какой живут все остальные. Я мечтала лишь о том, чтобы такие, как я, все-таки смогли стать счастливыми. И вот теперь, спустя несколько недель после того, как это возвышенное желание исполнилось, я нашла еще одно. То, которое принадлежало бы лично мне. То, которое я могла бы присвоить себе и не разделять ни с кем… А ведь я хотела учиться. Поступить в школу, в которую не успела попасть из-за своей прошлой семьи. Я очень хотела наверстать упущенное, а потому немедля сообщила об этом Летти. Сначала мама сомневалась. Предлагала побыть дома, хоть немного прийти в себя после всех приключений и успокоиться. Я знала, что она предлагает это только из-за того, что тревожится обо мне и по-родительски любит, а потому сумела объяснить свое рвение и убедить ее в том, что я готова к учебе. Мой характер не давал мне спокойно сидеть на месте, а разум был убежден в том, что на смену одним приключениям обязаны прийти другие. Мне хотелось все время двигаться вперед, открывать что-то новое для себя, исследовать неизведанное.
Я вновь после недолгих раздумий предложила и высказала общую идею для цветастых: что, если нам всем поступить в закрытую школу, пока общество не привыкнет к новым нормам? Всем, по-моему, понятно, что пока свобода цветастых не станет чем-то привычным, фуррята, воспитанные в семьях, придерживающихся определенных взглядов, будут очень настороженно, а порой даже враждебно относиться к разноцветным собратьям. Самым лучшим сейчас было бы вообще не показываться и не провоцировать тех, кому только предстоит сжиться с главной мыслью этого времени, но наше бездействие в таком случае было бы чревато различными последствиями. Нет, ждать было решительно нельзя. Сейчас, в самом начале учебного года, фуррят следовало определить в такую школу. Пока ничего не упущено, и есть прекрасный шанс вовремя начать. Поэтому я убедила Летти посетить построенный недавно приют и предложить там эту идею.
– Ты будешь великой фурри в будущем,– сказала моя мама, погладила меня по голове и велела собираться.
Я и сама заметила за собой эту способность быстро находить правильные решения каких-либо задач, вести остальных за собой по безопасному пути. Может, из меня действительно выйдет потом толк?..
В детском доме нашу идею восприняли с радостью, и очень многие немедленно выразили согласие. Так в один класс со мной попали Лиза и Мила, а также еще несколько знакомых мордочек, которое все время мелькали рядом со мной с самого начала. На удивление даже котаны не отказались от поступления в учебное заведение. Мы взяли количеством, так что спустя несколько дней наши заявки были одобрены, и все цветастые нашего города были записаны в одну школу…
А дальше все, как в сказке: запоздалое первое сентября, первый звонок, море цветов и счастливые мордочки. Выдали темно-зеленую форму с эмблемами школы, провели по всему зданию и показали наши комнаты, где нам предстояло поселиться на время учебы… Я вновь не могла осознать и согласиться с тем, что все происходит по правде. Я заслужила столь быстрого осуществления всего, о чем я могла мечтать? Бывает ли так в реальности?.. Большего и желать нельзя… Началось наше обучение, и дни побежали пестрой каруселью. У меня просто не было времени скучать. На переменах я часто встречалась с близнецами, и мы хулиганили вместе, в столовой мы с Милой и Лизой сидели с ними за одним столом и травили байки. Было очень смешно видеть, как другие фуррята провожают нашу странную компанию восторженными взглядами. Мы все-таки остались « Лесными легендами». Частенько меня окружали толпы любопытных и не давали прохода, мне постоянно пытались отдать свою еду во время обеденного перерыва – и это все лишь ради того, чтобы я просто рассказала о том, как «в одиночку победила их». Но я не была готова считать себя той, кем фуррята меня представляли. Я никогда не была кем-то высшим, и я устала это повторять. Я осталась просто маленькой девочкой с озорным характером, которая прилагала все усилия для того, чтобы хорошо учиться.
Мне нравится моя новая жизнь. Я счастлива, что у меня есть такая замечательная мама, как Летиция. Счастлива, что у меня есть такие друзья, как Милисента, Лизелитт, Тейлор и Митци. Счастлива, что у меня есть новый дом, где меня по-настоящему любят, просто за то, что я есть. Счастлива, что могу теперь учиться и узнавать новое…
Так и заканчивается моя история для моих вольных слушателей. И пусть она растягивается для кого-то на несколько нудных и долгих часов, для кого-то она все же пролетает ярко за одну минуту. И я вступаю в новые приключения с улыбкой, ведь я знаю, что вместе мы справимся. Конечно, это не конец. Далеко не конец моего длительного путешествия по этому огромному и прекрасному миру, который я так люблю. И который я не всегда понимаю, как и все мы. Я нашла свое место, пока дорога вновь не позовет меня и не увлечет в закат… Или в рассвет. Одно я знаю точно.
Я нашла себя.
Я знаю, кто я…
А вы?..
***
Опасливо оглянувшись на темный подъезд, Равенна открыла замок своей бронированной двери и вошла в квартиру. Стоявшая за окном ночь делала все окружающие вещи еще более загадочными, чем они могли быть при свете дня, подающего рассеянным из-под плотных пыльных штор. Перешагнув по привычке ковер, Софтер подошла к столу и бросила на него свою черную сумку. Еще раз оглянулась на дверь. Нельзя, чтобы хоть кто-то теперь увидел ее. Медленно расстегнув молнию сумки, волчица достала кинжал с длинной ручкой и положила его рядом. Ей очень повезло, что Рокси раньше других показала найденное в коридоре нового приюта оружие именно ей, а не кому-то еще. Стоило любому другому фурри подойти быстрее, и Ра уже не узнала бы, что идет по правильному пути своей далекой и недостижимой на первый взгляд цели. Взяв в лапу тот нож, каким хотели зарезать Дримлап-младшую они, Равенна открыла шкаф и разблокировала сейф, который под видом переносного ящика стоял внутри.
– Все сходится… – прошептала фурри самой себе, сравнивая найденный кинжал с тем, который уже давно пылился в ячейке хранения без дела. – Одинаковые…
Оставив свою находку за дверцей и заперев ее надежным замком, Ра прошла обратно в комнату и взяла из той же сумки лежащий на поверхности фотоснимок. С карточки на нее смотрела счастливая и невредимая Кларисса Вуд. Поглядев на улыбающуюся лисицу немного, волчица протянула лапу к фотоальбому и поместила снимок на последнюю страницу. Там уже был размещен похожий, только глядящая с него лиса была дымчато-серой с пестрыми пятнами по всей шерсти, а ее слепые глаза смотрели печально и пристально.
– Ты не исчезнешь. – Тихо проговорила Равенна в тишине спящего дома. – Я найду, как тебя вернуть. Подожди меня у горизонта…
16.04.2023
