Нока Соул
Пушиночка
Гармонии.
Да, это все время была она.
Когда они все оказались внутри, я запустила следом лапу, в которой сжимала Маску, и отпустила пластину. Помещение осветила ярчайшая цветная вспышка. Все цвета спектра окрасили пустую комнату в светлые оттенки. Земля под лапами фуррят задрожала, и я увидела, что на уровне наших глаз одно за другим появляются окна: стены здания буквально перестраивались на глазах, разрываясь и формируя пустые оконные проемы. Земляная корка ушла вниз, поднимая строение на поверхность. В открытые окна хлынул свежий летний ветер, напоенный ошеломляющими ароматами Леса. Произошла еще одна вспышка, и в Раме появилось огромное зеркало. Я впервые увидела свое отражение в настоящем зеркале! От сверкающей поверхности отделилась маленькая золотистая звездочка, в которой я узнала съежившееся золото Тени. Звездочка проплыла ко мне и сама легла в лапу. Заколка. На красивой металлической поверхности была вырезана надпись:
Рокси – значит рассвет
Внизу раздались крики фуррят. Радостные и восторженные. Толпа визжала, ходила ходуном и бесилась как в последний раз, не справляясь со своими эмоциями. Я улыбнулась устало, но счастливо и искренне, свешиваясь вниз, чтобы рассмотреть их всех. Фуррята… Поверить не могу, мы живы! Мы справились! Мы победили! Мы все вместе! Это Свет!
Сегодня знаменательный день для тех тысяч фуррят, которые только полчаса назад думали, что погибнут или бесследно исчезнут…
… А я в этот день нашла свои ответы на самые главные вопросы. И знаете… Я больше не боюсь быть собой. Быть яркой. Заметной. Быть простой собой, настоящей. Я подошла к краю странной ступени и прокричала так громко, как смогла:
– Да здравствует Свет!
Мой крик подхватили со всех сторон, но скоро он перешел в другой. Фуррята кричали мое имя! Они уже неизбежно знают всю правду. Я засмеялась, позабыв про природную магию фурреночьего народа: мы же вездесущие и любопытные, изучая свой новый мир, в который пришли. Ну возможно ли хоть что-то от нас удержать в секрете надолго, вот скажите сами?..
– Рокси! Рокси! Рокси!..
В пустые окна заглянуло прекрасное огромное солнце. Наше. Общее. Для всех такое теплое, такое чистое, такое прекрасное! Оно навсегда и для всех…
Я справилась…
Глава 23. Навстречу Солнцу
Летти уже готовилась выскочить из лабиринта: она буквально видела выход из дымного хитросплетения у себя в голове, чувствовала приближение главного момента этого приключения, того самого решающего сражения. Дримлап твердо решила идти до конца, и была так сосредоточенна на собственных мыслях, что едва не упала, когда Туман рассеялся, прибившись к самой земле совсем прозрачной легкой дымкой. Летиция резко обернулась. Туман исчез везде. Повсюду стоял только высокий-высокий лес, пронизанный медовыми нитями раннего солнечного света, верхушки которого уносились ввысь и исполинскими колоннами подпирали необъятный яркий небосклон, освещенный ярким бликом молодого, дополуденного огненного светила. Собака растерянно прошла на два шага вперед и уставилась на густой изумрудный ковер разнотравья, лежащего пестрыми пятнами и брызгами мелких неизвестных цветов. Летти только краем глаза уловила какое-то движение за спиной, сделав вывод, что отряд Холидея и Равенна не сильно от нее отстали, быстро догнав.
– Что случилось?.. – Дримлап подняла голову и пробежала каким-то беззащитно-испуганным взглядом, в котором читался искренний отчаянный зов, по толпе. Фурри так хотела, чтобы кто-нибудь сейчас сказал что-нибудь, объяснил бы, дал бы хоть какую-то надежду на то, что все было не зря… – Что сейчас случилось?..
– Не знаю, как сказать тебе, но… Боюсь, что мы опоздали, – неуверенно отозвался Лайм. – Я не хочу сейчас давать тебе вероятно ложные надежды. Я не знаю, насколько мы опоздали: только на минуту, когда мы одержали самую красивую и зрелищную победу, к сожалению, оставшуюся для нас неизвестной… Или же…
Лидер отряда замолчал и отвел взгляд, не желая продолжать. Воцарившаяся давящая тишина нарушалась лишь шелестом очнувшегося от «векового» сна Леса, ныне торжествовавшего.
– Нет… Косси не могла погибнуть… Она не должна погибнуть! Она не может! Только не теперь!.. – Летиция покачала головой, словно бы пытаясь отогнать страшные мысли, заставлявшие ее леденеть.
– Мы можем только верить в лучшее. Как бы то ни было, мы должны дойти до места назначения и узнать правду, какой бы она ни оказалась, – Холидей кивнул своему отряду и пошел вперед, но Дримлап вновь так же внезапно сорвалась с места и умчалась вперед всех, едва ли разбирая дорогу, а иной раз и вовсе действуя напролом.
– Я ошибочно думала, что ты совершенно не изменился, – неожиданно обратилась к Лайму Равенна, идущая рядом. – Летти опять оказалась права: совершенно все без исключения меняется и стремится дальше.
– А ты теперь… по большей части философски смотришь на жизнь? – пес покосился на волчицу и встретил серьезный алый взгляд.
– Она многому научила меня. В том числе и отпускать прошлое, чтобы жить в настоящем. Если все отведенное время цепляться за застывшие в памяти мгновенья и жить в мире воспоминаний, то ты никогда не сумеешь догнать будущее, – спокойно ответила Софтер, притронувшись к шраму на переносице. – Это вовсе не значит, что нужно отбросить все, что было тебе дорого когда-то. Просто нужно научиться прощать. По-настоящему.
– То есть, ты больше не злишься на меня?
– Так точно, капитан очевидность.
Нельзя было сказать наверняка, но казалось, что в глазах Ра на долю секунды промелькнул огонек легкой улыбки. Волчица вытянула лапы и принялась с деловым видом собирать растрепавшиеся волосы, однако, даже не пытаясь избежать чужого взгляда.
– То есть, вы знакомы? – привычно вмешалась в беседу Трисс, всем своим видом выражая недовольство.
– Это долгая история. Да и не та, которую хочется вспоминать и рассказывать, – Лайм фыркнул и шутливо оттолкнул зайчиху в сторону. – А что такое, Лайт? Уже успела приревновать меня?
– Да пошел ты!
Спор, только секунду назад возникший, но явно не собиравшийся угасать, а лишь начавший раздуваться в пламя из маленькой искры, все-таки был прерван шуршанием кустов впереди. Пышный раскидистый кустарник затрещал, заходил ходуном и согнулся, пропуская…
– Всем привет! – с обезумевшим видом завопила Гертруда Вэлл, вламываясь на свободный травянистый клочок. – Еще увидимся!
Енотовидная собака рванула куда-то в сторону и скрылась бесследно в лесочке, как будто бы и не бывала здесь. Появление медсестры взбудоражило зазевавшуюся толпу, и рощица, в которой происходило все вышеописанное, тут же пришла в движение. Фурри кричали друг на друга, пытались выяснить, что за странная личность сейчас была здесь, и в конце-концов рассыпались в разные стороны, точно так же испарившись из поля зрения лидера.
– И что это? – Холидей с недоумением повернулся к Софтер, которая осталась рядом.
– Может я и простила тебя, причем уже давно, но особо не обольщайся. Мы по-прежнему не друзья и не напарники. Каждый сам за себя, – Равенна указала туда, куда убежала Летиция, и откуда принеслась Гертруда. – Просто пойдем туда, откуда все бегут, и выясним, наконец, что за сумасшествие происходит с Лесом. Ничего личного.
***
Еще издалека Летти поняла, что одиноко стоящее и жуткое на вид здание, слегка скошенное у основания архитектором, явно не дружившим в школьные годы с геометрией, было как раз той самой «красной точкой» на внутренней карте собаки. Именно в этом неописуемо уродливом строении очевидно и произошло нечто судьбоносное. Стараясь не задохнуться от быстрого бега и близкой душащей паники, фурри бегом добралась до кирпичных стен, словно бы покрытых пеплом и копотью от огромного кострища, и остановилась лишь перед входом. Прислонившись спиной к стене, – единственному, что отделяло ее от загадочного помещения, в которое позвала ее эта мистическая связь с Косси – Дримлап сделала глубокий вдох и заскочила смело в комнату через пустую арку несуществующей ныне двери, сразу же готовясь и нападать, и защищаться, и искать. Каково же было ее изумление, когда она увидела бесконечное море фуррят всевозможных оттенков. Бескрайняя толпа по какой-то причине очень счастливых мальчиков и девочек даже не услышала Летицию из-за своего пестрого гомона. Пытаясь понять причину всеобщей радости, собака подняла голову и увидела возвышение, на котором стояло огромное сияющее зеркало. А возле этого самого зеркала стояла…
– Косси! – прокричала с какой-то не читаемой интонацией Дримлап.
Другое имя особенно резко прозвучало в многоголосом хоре, повторяющем одно и то же, и маленькая фурри с такой знакомой розовой шерстью, уже ставшей для Летти в какой-то мере родной, тут же оторвалась от своего отражения, которое, должно быть, видела впервые, а потому так старательно изучала, и вскинула голову.
– Я здесь! Здесь! – Летиция замахала лапами во все стороны, привлекая внимание, и наконец, оказалась замечена.
«Косси» прыгнула вниз прямо с того возвышения, на котором стояла, но оказалась ловко подхвачена лапами других фуррят и аккуратно опущена на пол. Толпа расступилась, позволив маленькой героине добраться до собаки, и та с радостным воплем понеслась вперед. Одновременно смеясь и плача, Летти поймала ее в крепкие объятья.
– Куда же ты исчезла? Без тебя не справляемся, – проговорила с некоторым трудом собака, глядя в лимонные глаза фурренка, которые искрились счастьем.
– Я все время была тут. Мы все – Лес, не бывает такого, чтоб мы пропадали откуда-то насовсем.
– Больше никуда не уходи от меня…
– Это незачем. Мы все справились. Нам больше не придется убегать.
Немного успокоившись и помолчав, фурри заговорила уже спокойнее, отпустив лапы маленького фурренка.
– У меня есть одна идея, – сказала Дримлап, с улыбкой глядя на розовую пятнистую девочку. – Давай оставим пока все остальное? Как, говоришь, тебя все-таки зовут?
– Рокси Голд. Надо же было как-то выкручиваться в приюте! – Рокси засмеялась.
Летиция подняла ее с пола и закинула к себе на плечи. «Избранная» обняла ее за шею лапами и закричала:
– Побежали!
Летти развернулась к выходу и побежала прямиком в Лес. Фуррята всех возрастов с восторженным ревом бросились следом, и спустя всего пару секунд, на поляне уже не осталось на одного свободного места. Цветастые свободно бежали, кричали, мчались навстречу солнцу. Крики наполняли Лес, но они не заглушали, а удивительно гармонично сливались с той торжественной и грандиозной мелодией, что Туман так долго хранил в себе, а теперь подарил миру.
– Я приказываю остановиться! – вдруг раздался какой-то другой, чужой крик, наполненный гневом и ненавистью ко всему разворачивающемуся сейчас в Лесу.
Радостные крики тут же превратились в испуганный визг. Хрусталь момента рухнул. Фуррята продолжали мчаться мимо бесконечным потоком. Но теперь они бежали, чтобы спастись. Чтобы не погибнуть зазря сейчас, когда уже, казалось бы, все разрешено. Летиция резким движением развернулась вместе с Рокси и увидела Лорранса. В целом лев выглядел довольно-таки жалко, не имея возможности воспользоваться покалеченными лапами и будучи вынужденным пробираться к своей единственной цели ползком, если бы не эти жуткие и жестокие глаза с пустым холодным взглядом, жаждущем лишь одного: крови.
– Бегите! – крикнула Голд цветастым, быстро оглянувшись на отдаляющуюся толпу. – Ничего не бойтесь, просто бегите!
– Что будем делать с ним? – спросила у нее Летти, слегка подняв мордочку.
– Я…не знаю. Правда, не знаю…
– Учитывая то, что он и за год не доберется до того места, где мы с тобой сейчас стоим… – начала собака, но была перебита совершенно другим восклицанием:
– Спецназ! – не сговариваясь, но все же одновременно проорали Равенна и Лайм, появляясь на поляне с оружием в лапах.
Пес прицелился, и Рокси слегка приподняла лапу, чтобы остановить его, но в последний момент передумала. Что еще оставалось? Этот лев, пусть и стал ее злейшим врагом, при всей своей агрессии был очень горд. Гордость не позволила бы ему жить все оставшееся время калекой. Кто-то, может быть, скажет, что он заслужил такую судьбу за все то, чем он разрушил столько жизней. Голд же считала, что каждый заслуживает второй шанс, но никто не заслуживает подобной гибели. Может, это мягкотело, но каждый существует отдельно от других в своем закрытом личном мире. У каждого свой путь и своя борьба. Очень важно уметь делать правильный выбор. Можно было бы отомстить. Восторжествовать, увидев бездыханное тело. Рокси не могла так поступить. У нее свой путь; как сказала Тень, «путь страдателя». Просто она уже поняла, что не успеет остановить Лайма и уберечь его от лишнего крайнего шага. Ей оставалось лишь коротко крикнуть: «нет!» и подождать некоторое время, пока не прозвучит звук, напоминающий глухой хлопок…
– Это неправильно… – пробормотала Голд, не обращаясь ни к кому. – Так нельзя… Это по-своему моя ошибка…
– Мертв, – заключила словно бы откуда-то издалека Равенна.
И тогда Рокси прошептала Летти:
– Пожалуйста, давай уйдем…
Глава 24. Мой счастливейший день
Я искала глазами фуррят, все еще не до конца веря во все, что случилось каких-то пятнадцать минут назад. Все подозрительно легко и быстро разрешилось, и я не была готова к тому, что смогу просто посмотреть со стороны, как все глобальные для моего мира проблемы сами собой решаются прямо на глазах без моего непосредственного вмешательства. Словно бы все, что нам пришлось пережить… Все это казалось лишь плохой шуткой, постановкой в театре, специализирующемся на драмах и трагедиях. В голове не укладывалось, что Летиция, так же, как и я, спасла тысячи фуррят, лишь поучаствовав в этом бесконечно-бешеном замкнутом круге выживания в тяжелых условиях. Это просто было невозможно, но, я полагаю, именно поэтому происходило взаправду. Все это было реально. Я слишком хорошо понимаю, что опять моя жизнь была в миллиметре от края пропасти. Так не может больше продолжаться. Даже если не со мной, так что будет через минуту с остальными? Невозможно описать, как я устала от постоянного напряжения и поиска угроз. Я тоже хочу быть маленьким фурренком и беззаботно играть в игрушки, а не решать судьбы цветастых. Я раньше положенного повзрослела, я уже все это говорила… Но теперь-то смогу вернуться ко всему тому сказочному, что немилосердно бросила в пыли и позабыла, и наверстать упущенное, правда же?..
– Рокси, о чем ты думаешь? – спросила у меня Летиция, продолжая идти вперед, как я и попросила. Мы должны были возвратить разбежавшихся фуррят и помочь им. Это правда было важно для меня. – Почему ты так серьезна?
– Я не могу поверить, что все это закончилось. Казалось, только недавно мои родители отказались от меня. Я успела привыкнуть к тому, что у меня нет времени на часовые размышления о том, чем мне себя занять, и что делать дальше. В этом плане мне было легче, чем сейчас. Когда живешь среди угроз и постоянно пытаешься спасти всех, тебе не нужно задумываться о том, что ждет тебя там, впереди. А теперь…
– Тебе не нужно волноваться об этом, – Дримлап осторожно опустила меня на землю и тепло улыбнулась мне, отчего сразу стало легче, и моя тревога утихла. – Поверь, ты слишком много взяла на себя. Теперь все будет по-другому. Я знаю, что ты все сможешь. Мы поможем тебе, если только твоя семья не будет против. И ты, конечно.
– Я не вернусь к своей семье. У меня вообще нет семьи, – я вгляделась в озаренные солнцем секвойи. – От меня отказались, и я не собираюсь сиротливо сидеть около входной двери под дождем, пока у моей матери не заговорит голос совести… А он не заговорит. Пожалуйста, Летти… Я не хочу больше знать об этих фурри. Я не буду строить козни, я просто больше не хочу о них ничего знать, идет?
– Вот как, значит, – Летти взяла меня за лапу и повела вперед. – Что ж, я могу тебя понять. Куда ты тогда?
– Еще не знаю, – я надолго замолчала, чтобы не выдать своего внутреннего волнения. Нужно было лишь терпеливо дождаться подходящего момента. Сейчас был еще не тот миг, так что приходилось изображать сомнение, чтобы Летти ничего не заподозрила.
– Что мы будем делать, когда найдем фуррят? – собака с интересом посмотрела на меня, как будто бы заранее о чем-то догадываясь.
– Мы узнаем, чего хочет каждый из них. Думаю, найдутся те, кто захочет вернуться к своей родне…
– А остальные?
– Может быть, они согласятся остаться здесь, в Мраморном Лесу. Мы могли бы опять устроить что-то вроде приюта. Только другого. Похожего больше, например, на летний лагерь.
– Когда ты уже перестанешь так ловко решать любые задачи? Ты точно такая маленькая девочка, какой я тебя представляю себе? – Дримлап хихикнула и потрепала меня по голове. – Ладно, разберемся с этим немного позже. Пока что мы выполним хотя бы первую часть плана.
Летиция замолчала. Я тоже. Но мы не продержались в этой тишине дольше пяти минут: мы были слишком счастливы, чтобы молчать.
– Что ты чувствовала, когда оказалась одна в Тумане? Я уверена, что это все не просто так. Я видела, на что ты способна, когда мы искали дорогу с Лаймом и Кэтрин. Как тебе удается взаимодействовать так с Лесом? Все это время нас учили не подходить к Туману, бояться его, ведь он казался чем-то вроде неконтролируемого природного бедствия, с которым никто не может совладать. Что натолкнуло тебя на мысль, что все может быть иначе? Насколько ты бесстрашна, Рокси? Если я была тобой, то, наверное, решилась бы тоже, но не так быстро, а значит, у этой истории был бы со мной уже совсем другой конец.
– Все просто, – я мечтательно посмотрела на бесконечно высокое августовское небо с рыхлыми розовато-золотыми пластами облаков и невесомо прикоснулась к моей золотистой заколке на кончике уха. – Тумана никогда не существовало. То, что мы видим – зачастую иллюзия. Это был не просто туман, как тот, что поднимается вечером в поле или над рекой. Все это были цветастые фуррята. Черные призраки никогда не убивали ни одного фурренка и не марали лапы чужой кровью. Все те, кого они забирали из семей, превращались в эту белую дымку. Выдумки все, что говорят о веках и природных аномалиях. Туманом всегда были обычные маленькие фурри, такие же, как я, например. Поэтому я просто слушала все, что мне говорили, и просто следовала этому. У меня было очень много любезных помощников. Нужно было всего лишь понять, что мы – всегда-всегда неотъемлемая часть того, что породило нас, отказываемся ли мы от этой идеи или же нет. Мы всегда были Туманом, а он был нами. Чудес, вы говорите, не бывает, но это только оттого, что мы боимся сами их находить, а не ждать, что они найдут нас. Достаточно просто верить. Верить миру, солнцу, новому дню. И тогда все будет.
– Как ты догадалась тогда попросить помощи? Ты сразу поняла, что Туман – фуррята? Мне кажется, эту тонкую взаимосвязь слишком сложно было бы проследить в условиях погони, нет?
– Моя Тень подсказала мне. У нас у всех она есть, и нужно только уметь учиться у нее. Это долгая история, и я обязательно расскажу ее тебе. Но чуть-чуть попозже.
Вновь воцарилось минутное молчание.
– Почему ты решила начать помогать цветастым? Что не позволило тебе сдаться? – Дримлап вновь остановилась и заглянула мне в глаза. – Почему ты так бесстрашно идешь вперед? Ведь ты не можешь знать, что ожидает тебя. Ты еще совсем фурренок. Ты несколько раз едва не погибла. У тебя было столько опасных врагов, что были намного сильнее тебя, и твой пример стойкости и упорства вдохновляет. Как ты противостояла всем бедам и не закрылась в себе?
– Слишком много вопросов, – я специально отвела взгляд и заулыбалась. – Теперь нам некуда спешить. Ты можешь притормозить, Летти. И не гнаться больше за бесконечностью.
– Конечно, я и сама это понимаю. Меня разбирает любопытство. Я так и не поняла, как функционирует твой механизм выживания. Мы все еще живы и все еще здесь… Многие из нас.
Я с тоской вспомнила о Клариссе. Я даже с ней не простилась… Пусть она осталась бы калекой, думаю, она все равно сумела бы стать прекрасной вожатой в нашем новом приюте. Никто не посмел бы издеваться над ней. Прошло бы немного времени, и фуррята полюбили бы ее. Я знаю, цветные согласились бы со мной: Вуд смогла бы позаботиться о нас. Мы бы остались в Мраморном Лесу вместе с ней на некоторое время… Гуляли бы вместе по лугам, могли бы постичь тайны счастья – просто жить на этом свете и видеть над собой голубое мирное небо… Я сожалела о том, что слишком поздно окончательно узнала эту лисицу. Настоящую героиню, что без размышлений отдала за меня жизнь. Она спасла меня от смерти. Но я знаю, она все еще здесь. Весь Лес и без Тумана все еще населен магическими духами. Призраки продолжают неотступно следовать за теми, кто решил судьбу нашего и общего существования сегодня. Конечно, светлые образы невидимы, но я еще тогда, в здании, где должны были погибнуть «иные», почувствовала, что духи приняли ее в свой светлый мир. В ту секунду мы все верили в победу сильнее. И свет был в разы ярче. И на небе, на этом всемирном бесконечном покрывале Земли, загорелась еще одна яркая звезда. Она всегда будет с нами, я знаю. Мне даже кажется, что я откуда-то уже знаю эту лисицу как старую знакомую. Будто бы я уже где-то встречала ее… Но, может, мне просто кажется?
– Я с самого начала была готова к худшему. Я не задумывалась о том, что мне делать. Просто бездумно шагала вперед и принимала на веру все, что любезно преподносили они. Но когда я оказалась в приюте, я поняла, что мир не таков, каким его пытаются внушить фуррятам вроде меня. У меня появилась надежда, что можно что-то изменить. Что мы можем повлиять на нашу жизнь. Я поверила, что если ты можешь бороться, то нужно пытаться. Вновь и вновь. С самого начала этой погони за жизнью я жалела тех, кого тоже обделила судьба. Со временем я осознала, что действительно хочу им всем помочь. Совсем маленьким фурренком, едва научившись самостоятельно передвигаться, я уже была открыта для общения и везде искала друзей и новые знакомства. А эти цветастые… Они же такие же, как все. Эта простая истина меня и вдохновила. Мы ничем не хуже всех остальных. Поэтому имеем право отстоять свои интересы в этой борьбе и заслужить нормальное отношение.
– Ты всегда говоришь «мы». В то время как это, фактически, лично твое достижение. Ты – главная фигура этой истории. Не обесценивай себя. Если бы не ты, то все эти фуррята, что ныне свободны, были бы сейчас хуже, чем мертвы.
Я кивнула головой на сбившихся в кучу растерянных фуррят, что стояли впереди, ища обходной путь для замаячившего прямо по курсу болота, и мы с Летицией неспешно пошли прямо к ним. Я безмолвно радовалась, глядя на это разнообразие всех возможных цветов на шкурах. Маленькие фурри, в жизнь которых впервые пришел настоящий рассвет, быстро заметили нас и зашагали в нашу сторону.
– Не могу поверить! Просто в голове не укладывается! – собака с неподдельным восхищением скользнула по мне взглядом. – Ты действительно вершишь чужие судьбы. И ты так внимательна и добра к каждой маленькой детальке… Тебя послали небеса, чтобы справедливость, наконец, восторжествовала.
– Не преувеличивай, – я все еще говорила с Дримлап и прекрасно ее слышала, в то же самое время глядя на подскочивших к нам фуррят и успешно внимая и их благодарному гомону тоже. – Я вовсе не божество… И никогда не была им… А потому имею полное право прямо сейчас поиграть и повеселиться, пока все остальное не беспокоит!
И я безмятежно, как и несколько лет назад, вдруг переставших казаться мне самыми счастливыми в жизни, помчалась с остальными обратно к тому строению, что недавно вышло из-под земли и так преобразилось. Я все же хотела завершить эту историю. На некоторое время приключения потеряют для меня ценность, пока все вокруг так счастливы и свободны. Я могла бы и дальше восславлять прекрасное, не найдя своим размышлениям конца и края, если бы в ту же секунду не увидела бы то, что заставило меня сначала очуметь от радости, а затем похолодеть от захватившего меня липкого ужаса. Я увидела, как выходит из здания какая-то незнакомка, напоминающая своим внешним видом медсестру и очевидно ей же являясь.
Это была среднего роста енотовидная собака типичного буроватого окраса с яркими янтарными глазами. Рядом с ней плелся, зажимая одной лапой нос, из которого непрерывно шла кровь, бледнющий сиамский кот, в котором я, как раз-таки к своему ужасу, узнала одного из котанов. Вместе они волочили за собой, забросив перебинтованные лапы на плечи, второго из братьев.
– Котаны?! – я бросилась к ним навстречу и затормозила прямо перед одним из близнецов. По форме шрама на мордочке и оттенку глаз тут же безошибочно определила, что это Митци.
Несколько секунд кот смотрел куда-то сквозь меня, а потом в его затуманенных глазах блеснула какая-то искра, прояснившая его взгляд и вернувшая осознание.
– Коробка, ты что ли? – Митц провел лапой по мордочке, стирая красные разводы, и положил конечность, с которой еще капала кровушка, мне на голову, будто бы желая еще раз убедиться, что это правда я, и что я настоящая. – Ну, точно ты, кто же еще.
– Что тут случилось?
– Если говорить короче, то мой неподражаемый брат-идиот решил, что твою шкуру надо спасать. А там была западня… В общем вот, что из этого всего получилось. Ты спасла весь мир, за что тебе спасибо. А теперь прошу извинить, нам срочно нужна «скорая».
– Еще минутку. Ты разве тоже был там, когда все благополучно разрешилось?
– А где, блин, мне еще быть? Я тут вроде вообще ни при чем, так что ли?
– Нам срочно нужна «скорая»! – с нажимом повторила медсестра, испепеляя меня взглядом. – Девочка, ты кто вообще? Нашла время поболтать! Прочь с дороги!
– Гертруда? Что здесь… – из-за деревьев прибежала, увидев образовавшуюся толпу, Равенна и тут же увидела знакомую мордочку. – Я могу помочь чем?
– Рокси! – раздалось справа. Несомненно, так громко топает только спешащая куда-то Летиция. – Что случилось?
Наконец, после нескольких бессмысленно потраченных на выяснения обстоятельств минут, взрослые фурри все-таки осмыслили, что Тею срочно нужна помощь. Начались толкотня и шум. В суете кто-то сильно толкнул меня в сторону, и я оступилась, с размаху падая затылком на некстати обнаружившийся именно в этом самом месте пень. Удар был довольно сильным, но терпимым. Может, я просто перенервничала. Или очень устала. Может, я просто не захотела вставать и открывать глаза. Как бы то ни было, я провалилась в тихую темноту и разорвала свою связь с внешним миром, состоящим сейчас лишь из одной огромной толпы посреди Мраморного Леса…
***
Размеренный, почти бархатистый стук чьего-то большого и любящего сердца, раздающийся прямо надо мной, навевал уютные мысли. Я чувствовала заботливые лапы на плечах и теплый плед на всем теле. Открыв глаза, я поняла, что сижу на коленях у Летти, прислонившись к ней.
– Ты в порядке? – ласково спросила Летиция, и я увидела на ее мордочке отблески костра.
Оглядевшись, я поняла, что на Лес уже опустилась изящная летняя ночь в роскошных одеждах тьмы, расшитых звездами. Кто-то из взрослых развел не менее десятка огромных костров, вокруг которых сидели цветастые на разложенных на безопасном расстоянии гладких сухих бревнах из валежника. Яркие огненные искры с приятным, согревающим душу треском отделялись от пляшущих языков высокого пламени, облизывающих палки, на которых было что-то нанизано, разложенные в рогатины из толстых веток. Крошечные огоньки уносились в ясное высокое небо, встречающееся с верхушками мшистых снизу стволов секвой бесчисленными прозрачно-молочными напылениями неизвестных мне созвездий.
Дримлап сняла с огня одну палку, удерживающуюся в двух рогатинах с самого края, и протянула мне эту хворостинку, усыпанную некрупными дымящимися печеными белыми грибами с легким ароматом костра. Все фуррята, сидевшие около нашего огня, уже уплетали угощение, то и дело указывая лапами на небо, найдя какую-нибудь знакомую россыпь звезд. Я пересела на свободное место рядом с собакой и вонзила зубы в аппетитную еду. Вкусно. Очень даже. Летти принялась тихонько напевать что-то, вороша красные дышащие искрами угли.
– Как ты себя чувствуешь? – спросили рядом, и я узнала голос Кэтрин, а развернувшись, увидела и саму кошку. Та смотрела на меня, параллельно заплетая разноцветные локоны нереальной длины в косу.
– Лучше, чем когда-либо, – я лишь на секунду оторвалась от трапезы, почти сразу продолжив жадно есть. Как давно я не чувствовала вкус нормальной жизни?
– Летти нам все рассказала, – Кэт улыбнулась подруге. – Про твою идею. Устроить лагерь – реально хорошая задумка. Я уже успела поспрашивать фуррят, и они все были согласны. Не беру в расчет тех, кто уже завтра вернется к семье.
Я бы почувствовала что-то вроде ревности и негодования: кто-то решает что-то для фуррят вместо меня! какой-то движ проходит мимо! – но только если бы не была насколько голодна. Ох, Туман, как прекрасна была нормальная еда в тот момент! Я протянула лапу к лежащему посередине листу какого-то неведомого растения и без опаски ухватила горсть ягод из общей кучи. Лес точно подсказал, что можно взять для еды, он не дал бы отравить своих туманных фуррят. Я как будто впервые живу по-настоящему. Сложно поверить, что теперь у меня тоже будет обычная спокойная жизнь, как и у всех остальных.
– А где все остальные? – спросила я пятью минутами позже. – Как жаль, что котанов здесь нет…
– Не переживай, мы обязательно вернемся сюда в следующем году, когда соберемся в новый дружеский поход. И обязательно возьмем их с собой, – улыбнулась Кэтрин.
– Где остальные, говоришь? Смотря кого ты имеешь в виду, – отозвалась Дримлап, поджаривая новые порции белых грибов на костре. – Если Лайма и его отряд, то они все здесь. У нас у каждого костра по двое взрослых. Много вас тут все-таки. Так сразу за всеми и не уследишь.
– А если ты говоришь о Равенне, то она поехала в больницу вместе с медсестрой и двумя странными котами, – добавила Пелт.
– Кэт, ты уже говорила с ней? – с тревогой поинтересовалась Летиция, и подруги заговорили вполголоса о чем-то своем.
А я осталась спокойна: вместе с Ра котаны будут в безопасности. Меня больше заинтересовали слова о других кострах. Любопытно, сколько тут еще фуррят?
– Я пойду, осмотрюсь, – я поднялась со своего места, дождалась разрешения Летти и, поблагодарив за еду, поспешила к соседнему огню. Но на полпути меня окликнули: прямо ко мне бежала счастливая Мила в сопровождении…
– Привет, Рокси! – спаниелька обняла меня и указала лапкой на фурренка с сиреневой шерстью и такими же огненными волосами. – Познакомься, это моя сестра Лизелитт.
