Никос Белов
Судьбой приказано спастись
– Я не держу на тебя зла, – успокаивал свою мать Святослав. – Но только вот обидно, что вся моя жизнь стороной незаметно и быстро прошла у меня, да и у тебя тоже. Это очень печально. Но, знаешь, мама, теряя в одном, мы часто находим в другом. Судьба за мои невзгоды даровала мне сына и доброго друга Фёдора. Он, как ты, вероятно, знаешь, родной брат Валентина Николаевича – очень близкого мне тоже человека. Без них мне бы было бы очень трудно в жизни…
– Валя мне всё подробно рассказал о тебе. О вас с ним… Обо всём, – поддержала сына мать, а сын добавил:
– Он постоянно меня всегда и везде оберегал, как родного сына. По доброте человеческой они с Фёдором очень похожи.
– Да, это всё так, – подтвердила Тамара Васильевна.
– Вы что, очень хорошо знали друг друга? – поинтересовался Святослав.
– Да, сынок, знали… И очень даже близко.
– А он мне ничего об этом не говорил, – с сожалением признался Святослав. – Вот, значит, почему это он меня любил, словно родного и защищал, как мог, от любого непредсказуемого случая на зоне.
– Мы с ним с самых малых лет росли вместе в одной деревне и по одной улице голышом часто с ним вместе бегали, – сказала Тамара Васильевна, немного улыбнувшись.
– Мама, если меня когда отпустят, на что я, конечно, надеюсь, я тебя обязательно познакомлю со своим сыном. Хотя он мне вовсе и не родной, но он мне очень дорог. Если бы не он, я бы один в тайге не выжил.
– Сыночек, сыночек… Вот сейчас гляжу на тебя и чувствую как ко мне жизнь возвращается. Спасибо тебе! – прошептала радостно старушка, обняв сына.
Святослав в ответ тоже собрался поблагодарить её за такую приятную его сердцу беседу, но в это время в дверях появились Валентин и адвокат. Время свидания, к сожалению, заканчивалось.
– Ну что, Свят, на время нам приходиться покинуть тебя.
– Совсем забыла тебя спросить: как здесь кормят? – по-матерински напоследок поинтересовалась Тамара Васильевна.
– Голодный не бываю, – заверил, успокаивая свою мать, Святослав. – Николаич, спасибо тебе за эту встречу, – обратился он с благодарностью Валентину.
– Это заслуга больше Кирилла… Твоего теперь адвоката… – отозвался Валентин.
– Я не обещаю вам, что вы со своим сыном будете каждый день видеться, но буду стараться, чтобы свидания были чаще. А мы с Валентином Николаевичем сделаем всё возможное, чтобы побыстрее удалось вам встретиться уже на свободе, чтобы никогда больше не расставаться, – ответственно пообещал адвокат.
– Спасибо тебе, добрый человек, – горячо поблагодарила, обняв его, Тамара Васильевна.
Глава 11
Отважный итальянец
В погожий солнечный день Джулио, как обычно, сидел в одиночестве у себя в гостиничном номере, наблюдая через окно, как лёгкий ветерок плавно раскачивал листья на деревьях, располагающихся недалеко от здания гостиницы. В дверь тихо постучались и, с позволения хозяина, в номер вошла Луиза.
– Ну что, мой дорогой друг, не передумал ещё совершить свою экскурсию по городу? – улыбнувшись, спросила женщина.
– Нет, не передумал. Сейчас самое подходящее время познакомиться с достопримечательностями Москвы и её окрестностей. Даже прекрасная погода на это указывает. – Не медля с ответом, торжественно произнёс Джулио, пояснив далее своё решение: – Потом, когда пойдут каждодневные концерты, времени на это абсолютно уже не будет.
– Ну раз так решил, то вынуждена доложить вам, мой сударь, что водитель должен подъехать через десять минут, – сказала помощница и как-то необычно вопросительно на него посмотрела.
– Не смотри на меня с такой многозначительной загадочностью. Извини, моя госпожа, но я действительно на этот раз хочу поехать без сопровождения, – как можно мягче заявил Джулио.
– Ну, хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь, но только до этого я хочу тебе один подарочек передать, – сказала Луиза и протянула ему полиэтиленовый, с красивым цветочным рисунком снаружи, пакет.
– Что это за пакет ты мне даёшь и что в нём?
– Этот с необычным подарком пакет велено передать лично тебе в руки.
– От кого? – удивился Джулио.
– От одной посудомойки.
– От кого? Странно… Я вроде бы ещё не успел ни с кем познакомиться.
– Просили также передать, что для тебя это очень памятный сюрприз.
Джулио, заинтригованный услышанным, взял в руки пакет и внимательно рассмотрел его содержимое, но, не обнаружив ничего, что могло бы его заинтересовать, вопросительно воскликнул:
– Но здесь лежит всего лишь одна порванная и с пятнами крови в некоторых местах рубашка?!
– Это, конечно, всё так, – не могла не согласиться Луиза, – но ты, пожалуйста, обрати внимание, что это рубашка хорошо выстирана, только вот старая кровь никогда не отстирывается. Но, самое главное, она хорошо выглажена и очень аккуратно сложена, – заметила Луиза и подытожила: – Это говорит о том, что эта вещь очень дорога человеку, который её передал. А такая аккуратность говорит о том, что человек, которому предназначен этот необычный подарок, тоже ему дорог. У нас, женщин, это как знак особой близости отношений.
– Ну и…? – недоумевая посмотрел на неё Джулио.
– Ты хочешь от меня получить женский совет? – спросила вместо ответа помощница.
– Допустим, что очень, – согласился певец.
– Знаешь, Джулио, я вряд ли согласилась бы передать тебе этот пакет, если бы не обратила внимание на одну особенность. Понимаешь, для того, чтобы передать этот пакет тебе, было задействовано несколько человек. Старшая посудомойка о такой услуге попросила своего знакомого охранника, что дежурил у входа в гостиницу; тот попросил заместителя директора этой самой гостиницы, чтобы пакет передали лично тебе. Конечно, как ты догадываешься, я не могла отказать ему в этой «секретной» миссии в благодарность за его хорошее к нам отношение, – обстоятельно поясняла помощница. – И поэтому я, как женщина, и как человек, хорошо разбирающийся в тонкостях взаимосвязи между людьми, а также в вопросах аккуратности и чистоты сложенного в пакете сюрприза, осознаю всю его важность в этом конкретном случае и хочу тебе посоветовать воспринять этот подарок со всей серьезностью. Тем более, что к нему было передано ещё одно своеобразное словесное сопровождение: «Это вам от вашего самого первого зрителя», – отчеканила Луиза с чувством выполненного долга и с улыбкой уставилась на Джулио.
– Странно – «от вашего самого первого зрителя»… – задумчиво повторил Джулио и спросил: – Не правда ли, звучит таинственно?.. Я должен непременно найти эту женщину-посудомойку и встретиться с ней, чтобы узнать всё, как говорится, из первых рук.
– Боюсь, сразу не получится. Я уже позаботилась об этом и узнала, что она уже несколько дней не появляется на работе, но никто не знает по какой причине. Поэтому, мне кажется, в связи со сложившимися такими обстоятельствами, любые достопримечательности придётся осматривать чуть позже, а в данный же момент, я думаю, тебе остается одно – настойчиво вспоминать, для кого ты пел в первый в жизни раз, – немного требовательно предложила Луиза.
– Это что, опять совет? – спросил Джулио.
– На этот раз огромная дружеская просьба.
Послушно выполняя просьбу своей помощницы, Джулио присел на диван и, проводя пальцами по рубашке, ушёл в воспоминания, становясь с каждой минутой всё серьезнее. Внезапно отбросив рубашку в сторону, он быстро поднялся с дивана и, взявшись обеими руками за затылок, зашагал по номеру, издавая сдавленные стоны, а потом, резко повернувшись к Луизе, воскликнул:
– Этот сюрприз, Луиза, от неё! Я вспомнил, мне эту рубашку незадолго до отъезда в Армению подарила моя двоюродная сестра. Именно в ней я приехал туда, где был ранен. Когда раненый я дополз до ближайшего дома и постучал в дверь, я очень чётко до сих пор помню, как дверь открыла красивая девочка и впустила в дом. Как же я об этой рубашке мог забыть?
А потом, оказавшись вдвоём с ней там, в этом аду, действительно впервые решил петь, просто лишь, наверное, для того, чтобы немного успокоить её, хотя я сам тоже был ошарашен случившимся землетрясением. И именно она тогда на самом деле стала тем человеком, который впервые сказал мне: «У тебя такой красивый голос!» Так что, Луиза, она и есть мой самый первый зритель – мой добрый и с красивыми глазами зритель. Наконец, я вспомнил и момент, как эта рубашка оказалась и сохранялась столько лет у неё: в один из тревожных дней под завалами она от холода вдруг задрожала. Платье, которое было на ней, оказалось очень порвано; и вот тогда-то, вспоминается мне, я и накинул на неё эту самую рубашку, – еле сдерживая переполняющие его эмоции, вспоминал Джулио.
– Выходит, эта незнакомка и есть та, о которой ты постоянно думаешь? – спросила Луиза.
– Да, она самая. И зовут её Вероника.
– Я за тебя очень рада, Джулио, и уверена, что ты её скоро встретишь, – ободрила Луиза своего друга, искренне обняв его.
Прошло достаточно времени с того момента, как Кузьма покинул двор больницы, оставив Веронику под ответственность медработниц. Часто думая о ней, он бродил по улицам Москвы в тайной надежде когда-нибудь увидеть девушку и попросить её не обижаться на него за то, что оставил её одну у того дома. На одном из перекрестков парень обратил внимание, что стоящая неподалёку легковушка попадается ему уже не в первый раз. «Странное совпадение…» – подумал Кузьма. Посмотрев в сторону автомобиля ещё раз, парень почувствовал на себе неприятный, холодный взгляд сидевшего за рулём и узнал в нём охранника из кафе, которого он ударил по ушам. «Видимо, час расплаты настал», – подумал Кузьма и настороженно улыбнулся. Другой бы на его месте постарался как можно быстрее затеряться в толпе, но Кузьма, нарушив эту общепринятую логику поступков, наоборот, сам направился к машине. Удовлетворённый таким поворотом событий «мститель» въехал в соседний переулок, подзывая Кузьму следовать за ним. Следуя за машиной, Кузьма успел разглядеть, что в салоне, кроме водителя, был ещё один мужчина.
В переулке, кроме них, не было ни души. Неожиданно приоткрыв дверцу машины, водила привычно направил на Кузьму пистолет и несколько раз выстрелил. Поскольку пистолет был с глушителем, послышались только глухие хлопки. Схватившись за раненое плечо, Кузьма почувствовал боль и в области бедра, отчего потерял равновесие и упал на колено. Стрелявший, подумав, что противник больше не опасен, решил подойти поближе, чтобы добить того окончательно контрольным выстрелом в голову, но в это время, к счастью для раненого Кузьмы, в переулок завернул Шевроле, на котором совершал прогулку по городу итальянский певец Джулио Винсетти…
…Спокойная, приватная экскурсия по старой Москве была давней мечтой итальянца. Дело в том, что одна пожилая эмигрантка из России, когда-то обучавшая Джулио русскому языку и знакомившая с культурой России, сказала как-то, что лишь побывав в сердце России – Москве и увидев её создававшуюся веками архитектуру, сосредоточенную в основном на узких улочках старой части города, можно по-настоящему понять культуру этой страны. И вот теперь, впервые оказавшись в России, Джулио, решил непременно последовать совету той русской эмигрантки. Зная, что его личный водитель Всеволод достаточно хорошо знает столицу, Джулио попросил водителя быть его гидом, надеясь, что тот сможет показать именно ту Москву, о которой с восхищением рассказывала эмигрантка и которая существенно отличается от тех стандартных достопримечательностей, которые предлагаются обычным туристам. Всеволод с удовольствием согласился, но предупредил, что для такой экскурсии Джулио придётся отказаться от своего правила ездить всегда только на лимузине и предложил передвигаться на более компактном Шевроле.
Неизменная привычка ездить всегда и везде во время своих гастрольных турне исключительно на таком автомобиле, как лимузин, появилась в жизни Джулио благодаря его первой слушательнице – Веронике… Тогда под завалами, когда он в очередной раз спел, чтобы как-то скрасить их пребывание там, Вероника, тихо сказала ему: «У тебя очень красивый голос, Джулио!», и, помолчав немного, по-детски восторженно добавила: «Если мы выберемся отсюда, ты станешь самым лучшим певцом в мире». «Какой из меня певец», – скромно возразил ей Джулио, но девочка с твёрдой уверенностью сказала: «Придёт время, и ты станешь настоящим и известным певцом, и по всему миру будешь кататься на очень красивой машине. Для меня – это лимузин. Если хочешь узнать почему, то по секрету тебе скажу. Когда-то я видела, как однажды недалеко от нашего дома из белой, красивой машины выходили нарядные жених и невеста, а на машине были два соединённых кольца, которые на солнце очень красиво блестели. Тогда-то я и узнала от папы, что этот длинный, красивый автомобиль белого цвета называется «лимузин». С тех пор я стала считать эту машину самой лучшей. Джулио, я так мечтаю хотя бы разок даже не покататься на ней, а просто хоть чуточку побыть внутри неё. Обещай мне, что когда ты станешь певцом, выполнишь это моё желание: хоть на минутку посмотреть, как там внутри неё. Наверное, красиво…». В ответ Джулио, нежно и бережно обняв её, как ребенка, помолчал, а потом тихо сказал: «Если, как ты говоришь, я стану когда-то хорошим певцом, – мечтательно начал рассуждать он о будущем, – то клятвенно тебе обещаю, что ездить буду только на лимузине, а место рядом с собой я обещаю держать всегда свободным только для тебя. – Немного помолчав, он добавил: – А когда мы увидимся, то ты тогда можешь кататься на ней столько, сколько захочется… Но так будет только тогда, когда мы отсюда выберемся». Прильнув крепко к нему, Вероника с благодарностью тихим шёпотом проговорила: «Спасибо! Я верю, что всё будет именно так, как я себе представила. Вот увидишь. А отсюда мы с тобой обязательно выберемся. Это уже я тебе обещаю. Так что мы, выходит, квиты: ты обещаешь мне, а я обещаю тебе».
После этих слов она неожиданно быстро заснула, а он, накрыв её теплее, задумался об их спасительной нужности друг другу, которая делает людей ближе, чем родных по крови. Он был рад, что эта девочка ценила в нём отеческую заботу, и только благодаря добрым человеческим отношениям они не потеряли самообладания, которое, очень помогало им поддерживать друг друга в сложившейся непростой ситуации. Они часто говорили о будущем, что придавало им силы и уверенности в завтрашнем дне. Рядом с этой совсем юной девочкой взрослый мужчина с детской наивностью мечтал о радужной будущей жизни, но, вероятно, именно такая наивность и делает людей совершеннее.
И вот теперь, став известным певцом, Джулио с огромной благодарностью вспоминал о пророчестве девочки Вероники и, будучи верным своему обещанию ей, единственным обязательным требованием его к организаторам гастролей было наличие лимузина. Всё, что касалось организации проживания, питания и всего прочего, не отличалось никакими изысками. Лишь для подготовки к концерту он просил отдельный номер в гостинице, в самой тихой её части.
И каждый раз, садясь в лимузин, Джулио представлял, как будто рядом с ним Вероника, мысленно говоря ей: «Ну что, поехали. Это место, как я и обещал, принадлежит только тебе, моя прорицательница».
Быть может, такая излишняя деликатность и детская наивность в характере этого взрослого мужчины удивит многих и вызовет улыбку, но таков уж он был. На протяжении всей своей жизни творческие люди, словно дети, живут часто своей непонятной для нас замкнутой жизнью и в своём воображаемом мире, что, наверное, и есть самое прекрасное в их жизни…
Завернув в переулок, Всеволод насторожился:
– Ничего себе! Ну и попали мы с вами… Посмотрите-ка вот туда. Чует моя душа, там назревает что-то нехорошее или, может, уже назрело…
В порыве какого-то молниеносного детского интереса Джулио поторопил Всеволода:
– Да, действительно, там что-то происходит непонятное. Давай-ка скорее к ним поближе.
Набирая медленно скорость, они приближались к месту схватки. Краем глаза заметив некстати появившийся Шевроле и с досадой выругавшись, направляющийся в сторону раненого Кузьмы стрелок вынужден был отвлечься, а Кузьма, не теряя времени, воспользовался этим спасительным моментом: он быстро схватил валявшуюся рядом увесистую палку и бросил её изо всех сил в нападающего. Метко запущенная палка неожиданно быстро сбила того с ног и, рухнув на землю, он замер. Подельник мстительного охранника выскочил из автомобиля, вытаскивая на ходу из-под пиджака пистолет. Нацелив оружие на Кузьму с намерением немедленно выстрелить, он вдруг услышал:
– Эй, приятель…
Человеком, подавшим ко времени голос, оказался Джулио Винсетти. В ответ итальянец увидел мгновенно направленный на него пистолет и услышал хлопок, но, вовремя среагировав, успел спрятаться за машину, откуда с тревогой наблюдал за лежащим на земле парнем, сожалея, что ничем пока не в состоянии помочь ему. Дальше однако произошло невероятное: у лежащего на земле раненого, хватило сил приподняться и, воспользовавшись сиюсекундным моментом, мгновенно наброситься на своего соперника. Но парень быстро выбил из рук обидчика пистолет и стал яростно бить того по лицу. Его молниеносные движения рук были очень быстрыми и своеобразными. Нанося один за другим удары по лицу, скулам, вискам, ушам, глазам противника, он умудрялся бить и царапать одновременно. В этом зрелище было что-то дико-звериное, но Джулио оно не отталкивало, а наоборот, как ни странно, притягивало – особенно медвежий рёв этого парня, который пронизывал Джулио изнутри каким-то холодком.
Когда не слишком сильный удар Кузьмы в конце этого «побоища» пришёлся в челюсть противника, Кузьма облегчённо вздохнул, почувствовав, что тот ослаб и отошёл в сторону. Действительно, получив удар и не соображая, что с ним произошло, недавний стрелок тут же рухнул на землю. Вероятно, удар Кузьмы попал сбоку точно в челюсть, отправив того в нокаут. Вскоре упал на землю и обессиленный Кузьма.
Любой, кто серьёзно занимался какими-либо единоборствами, хорошо знает, что челюсть – это самое уязвимое место и, чтобы повергнуть соперника не требуется большой силы удара, особенно в тот момент, когда челюсть расслаблена. В этом случае главное – точность удара, и тогда масса противника уже не имеет никакого значения. При точном попадании сбоку достаточно небольшой силы удара и исход боя становится предопределён – противник любой весовой категории в полном расслаблении и с грохотом, как мешок с песком, падает навзничь.
Джулио, конечно, не раз порывался вмешаться в ход поединка, но Всеволод, опасаясь за его жизнь, сдерживал благородные порывы темпераментного итальянца, что стоило ему невероятных усилий. Только после завершения этой необычной, кратковременной схватки он перестал препятствовать Джулио, который в одно мгновение оказался рядом с лежащим без чувств Кузьмой, не раздумывая взвалил парня на себя и потащил к машине. Всеволод помог итальянцу доставить парня к машине и как можно аккуратнее поместить на заднее сиденье.
Удобно устроив Кузьму в машине, певец скомандовал водителю:
– Быстро уходим отсюда!
– Понял, – немногословно среагировал тот, садясь за руль.
– Больница далеко?
– Не очень, но ехать придётся порядочно, хотя нет – я знаю более короткий путь. Обещаю очень скоро быть на месте, – обнадёжил его Всеволод, и машина стремительно помчалась в направлении основной дороги.
Придя в себя через некоторое время, Кузьма попытался привстать, но Джулио заметил это и, по-дружески коснувшись рукой плеча парня, попросил:
– Ты, парень, потерял, видать, много крови, поэтому постарайся лежать и не двигаться. Ничего не бойся. Мы скоро тебя привезём в больницу, где вылечат твои раны, и скоро всё опять будет у тебя хорошо.
Кузьма пристально посмотрел на своих спасителей и благодарно улыбнулся. Он почувствовал в полном доброты взгляде незнакомого мужчины искреннее желание помочь ему и успокоился. С облегчением прикрыв глаза, парень начал восстанавливать в памяти цепочку недавно случившихся событий, благодаря судьбу за те волшебные мгновения и своевременные совпадения, которые помогли ему выбраться из этой сложной ситуации. Во-первых, ему вовремя подвернулась палка, при помощи которой ему удалось быстро обезвредить нанёсшего ему ранения стрелка; во-вторых, появление в переулке случайной машины помогло предотвратить непоправимое, а именно смертельный, возможно, для Кузьмы выстрел; в-третьих, этот незнакомый мужчина с добрым взглядом вовремя окликнул прицелившегося в Кузьму напарника охранника-мстителя, дав парню шанс внезапно напасть на него и обезвредить.
– А вы, оказывается, не такой уж неженка и эгоист, как обычно говорят про артистов, – заметил водитель, поглядывая изредка на Джулио.
– Много лет назад, Всеволод, я однажды тоже оказался в подобной ситуации. В меня тогда тоже стреляли, – признался певец.
– Выходит, что этот похожий на китайца парень – ваш брат по несчастью.
– Да… Выходит так… Хорошо, что мы именно сюда завернули и очень точно по времени. Ещё немного и у этого парня была бы другая участь, – тихо произнёс, незаметно поглядев на заднее сиденье, Джулио.
– А он, этот парень, совсем не промах – каким быстрым и ловким оказался. А то, как он в злости рычал, как настоящий медведь… Это меня вначале даже немного напугало. Такого я ещё не слышал, – немного поёжившись, высказался Всеволод.
– Да, ты прав. Я тоже это на себе ощутил. Но глаза его о другом говорят – столько детскости в них ещё, – в задумчивости заключил Джулио, а потом обратился к Всеволоду:
– У меня к вам, Всеволод, только будет одна просьба. Не говорите, пожалуйста, никому про этот случай.
– Само собой, разумеется, – заверил водитель.
– Вот только не знаю, что сказать в больнице, – рассуждал певец. – Если там у нас спросят, где мы его нашли?
– Об этом не волнуйтесь… Если действительно начнут спрашивать о нём, то… То, давайте скажем так: подобрали мы этого раненого на окраине за городом в одной лесистой местности.
– Договорились.
– А теперь вы давайте тоже немного отдохните. Вам, артистам, необходимо иметь, так сказать, всегда приличный вид и внутри и снаружи. Лишние эмоции и запущенный вид перед концертом вам не нужны, – заметил водитель.
– Вы, Всеволод, я обратил внимание, очень хороший человек, – благодарно ответил Джулио.
– Так точно! – улыбнулся шофер, и, поглядев друг на друга, оба засмеялись.
Со спокойной совестью выполнившего свой гражданский долг человека Джулио удобно устроился на сиденье и, опустив свои подёргивающиеся от недавних переживаний веки, попытался уснуть. А водитель, незаметно посмотрев краем глаза на засыпающего Джулио, улыбнулся и тихо, в основном больше для себя, прошептал: «Ты тоже оказался очень хорошим человеком». И, плавно нажав на педаль газа, не отвлекаясь теперь ни на кого и ни на что от дороги, быстро, но аккуратно повел машину к ближайшей больнице.
Всегда, когда Джулио собирался хоть немного вздремнуть днём, сознание невольно уносило его в воспоминания о прошлой жизни. На этот раз ему вспомнился один из эпизодов его молодости, что произошёл около двадцати лет тому назад в Армении, когда та входила ещё в состав Советского Союза.
В ту пору он работал в одной крупной итальянской фирме, успешно продвигаясь по карьерной лестнице. Как прекрасно знающий русский язык менеджер, он был направлен в эту республику коммерческим делам. А конкретнее, Джулио поручили заняться организацией поставки тары на Ереванский коньячный завод: подлинный армянский коньяк разливался тогда в бутылки из легчайшего стекла особого, неповторимого оттенка, производившегося только в Италии. Благодаря совместному тандему армянского коньяка с итальянской тарой вышеупомянутый элитный напиток стал со временем товаром особого спроса.
Добросовестно и досрочно выполнив свою работу, он созвонился с руководством своей фирмы, отчитался, как положено и, выслушав в свой адрес благодарность, попросил у главы фирмы разрешения задержаться ещё на пару дней в этой закавказской республике по личным делам.
Дело в том, что эмигрантка, обучившая его русскому языку, узнав случайно о его командировке в Армению, попросила навестить в Спитаке свою внучку. Пожилая женщина эмигрировала из России в Италию ещё в пятнадцатилетнем возрасте. Заметив интерес соседского мальчика к языкам, особенно русскому, женщина начала с ним заниматься. Будучи очень образованной женщиной, она старалась научить его не только языку, но и много рассказывала о русской литературе и искусстве, уделяя особое внимание классической русской поэзии. Эти занятия продолжались около пяти лет, и за это время эмигрантка и Джулио стали большими и хорошими друзьями, поэтому Джулио с удовольствием откликнулся на просьбу своей хорошей знакомой и обещал обязательно навестить внучку. Так он и оказался в Спитаке.
Приехав в город, он сразу начал поиски дома по нужному адресу, которые, к сожалению, затянулись надолго. Немного подустав, Джулио решил зайти в ближайший магазин купить воды и что-нибудь съестного. Расплачиваясь, он заметил, что двое каких-то мужчин, стоявших у выхода, как-то, как ему показалось, подозрительно его рассматривали, заметив, вероятно, что в его кошельке, помимо советских денег, была валюта. Когда Джулио вышел из магазина, те двое направились вслед за ним. Ради проверки «хвоста» он решил резко завернуть за угол, чтобы посмотреть, куда те пойдут. Итальянец отнюдь не испугался их, нет – просто ему не очень-то хотелось встревать в неприятные истории, так как это могло создать ему некоторые сложности с возвращением в Италию. За углом Джулио показалось, что он оторвался от преследователей, однако через некоторое время один из них неожиданно словно ниоткуда возник перед ним, преградив дорогу и, достав пистолет, выстрелил итальянцу в ногу. К этому времени подъехал на машине второй из преследователей. Быстро схватив Джулио, они затолкали его в машину и направились в сторону окраины. Доехав то тихого места, выбросили раненого в канаву, обчистив предварительно карманы и ударив того пистолетом по затылку.
Что было дальше, итальянец помнил плохо. Пролежав почти всю ночь в беспамятстве, он очнулся только к утру следующего дня. Окончательно придя в себя, он улыбнулся, обрадовавшись, что остался жив. Оглядевшись вокруг, он увидел чуть поодаль одиноко стоящий дом. Поскольку ранение в ногу не позволяло идти, то он решил ползти к дому. Понадобилось около часа медленного и мучительного продвижения к цели. Оказавшись у двери дома, он постучал и, к счастью, не прошло и минуты, как дверь открылась. К удивлению Джулио на пороге стояла девочка лет тринадцати с красивой улыбкой и ласковым взглядом. Увидев раненую ногу Джулио, она не испугалась, а, наоборот, помогла ему добраться до дивана и со знанием дела начала обрабатывать его рану, быстро вытащив из аптечки всё необходимое. Очистив рану, девочка накапала на марлю перекись водорода, приложила её к ране и перевязала. Она хорошо запомнила, что так же делала и её мама, когда однажды девочка поранила ногу гвоздём. Конечно, в этом конкретном случае с Джулио, девочке надо было бы срочно вызвать врача, но, к сожалению, этот микрорайон был построен недавно, и не во все ещё дома был проведён телефон. А бездействовать, сочувственно вздыхая возле раненого, было не в характере девочки.
– Ты где и у кого этому научилась? – наблюдая за девочкой, спросил Джулио.
В ответ она ему только улыбнулась.
– Меня Джулио зовут. Я – итальянец, – решил представиться незнакомец.
– А меня – Вероника, – тихо прошептала девочка и смущенно улыбнулась.
– Ты очень красивая девочка…
Только успел он произнести эти слова, как вокруг неожиданно началось что-то невероятное – всё заходило ходуном с жутким шумом, грохотом и скрежещущим треском. Буквально через мгновение, успев лишь бросить на Джулио испуганный взгляд и ухватившись за него, Вероника стала словно проваливаться в какую-то бездонную пропасть. Джулио тут же крепко обхватил её в попытке защитить, и они, удерживаясь друг за друга что есть сил, падали, словно в никуда или в ад, с тревогой думая, когда же всё это закончится. И вот, наконец, всё прекратилось так же неожиданно, как и началось. В полной темноте после оглушительного грохота наступила необъяснимо пугающая тишина, которую лишь изредка прерывал скрип болтающегося над головой куска арматуры. Среди этой полновластной тишины слышались лишь частые и глухие звуки дыхания Вероники и Джулио. В первые минуты после всего произошедшего они находились в бессознательном шоковом состоянии, но инстинктивно не ослабили хватку вцепившихся в друг друга рук… Только спустя некоторое время, придя понемногу в себя, они поняли, что находятся на полу подвала, заваленные кусками тяжёлых бетонных блоков и строительным мусором в смеси с пылью…
Подъезжая к больнице, водитель слегка дотронулся до Джулио. Тот открыл глаза и спросил:
– Что, приехали?
– Да, – сказал Всеволод и поинтересовался: – Вы хоть немного поспали?
– Не спалось что-то… О своей прошлой жизни вспоминал.
– Наш друг, кажется, тоже приходит в себя, – поглядывая назад, проговорил Всеволод.
Остановившись у больницы, они вышли из автомобиля и, поддерживая с двух сторон Кузьму под руки, двинулись к дверям больницы. С тревогой оглянувшись по сторонам, Кузьма сделал робкую попытку убежать. В ответ на такую необдуманную попытку, Джулио взял его за руку и как-то особо, по-свойски успокоил:
– Парень, это очень хорошая больница, поверь мне. Здесь тебя вылечат. И ещё, поверь мне, что в этих стенах, никто тебе ничего плохого не сделает, – и с улыбкой добавил: – Я тебе обещаю, что мы тебя обязательно навестим, если, конечно, не захочется тебе убежать.
– Что-то он всё время молчит. Только и знает себе одно – постоянно улыбается, – удивлённо заметил Всеволод.
– Наверное, сил у него не осталось на разговоры, – проговорил Джулио. – А что касается его улыбки… Она ему идёт.
Доведя Кузьму до приёмного покоя и дождавшись работников медперсонала, они пожали Кузьме руку и, попрощавшись с ним, удалились.
Глава 12
Встреча старых знакомых
Глядя немигающим взглядом в потолок и думая о Кузьме, Святослав, умиротворённо лёжа на тюремной койке, почувствовал, что начинает засыпать. Решив не сопротивляться надвигающемуся сну, он вдруг вздрогнул, услышав неприятный с противным свистом скрежет металлических дверных засовов. Дверь с громким лязгом отворилась, всколыхнув застоявшийся внутри запертого помещения воздух, и в камеру после команды: «Заходи!» вошёл заключённый. Не оглядываясь по сторонам, он спокойно направился к свободной койке. Сразу было понятно, что посещение тюремных камер для него привычное дело. Четверо обитателей камеры с интересом уставились на вновь прибывшего, за исключением одного, который даже бровью не повел: Святославу было совершенно безразлично, кого на этот раз завели. Медленно осматривая камеру, новичок задержал взгляд на Святославе, пробормотав: «Как тесен мир». Положив свои пожитки на койку, он, улыбаясь как старому знакомому, подошёл к нему.