Николай Воронов
Апокалипсис в подъезде
Не говоря ни слова, я резко сократил расстояние, и мощным апперкотом, отправил «миролюбивого» в нокаут. Удар вышел хорошим, как в свое время учил меня отец. Мужчина закатил глаза и беззвучно опустился на пол. Комната взорвалась криками ярости. Вошедшая в комнату последней, женщина бросилась ко мне, растопырив пальцы и стараясь вцепиться ногтями в глаза.
– Я убью тебя, тварь! – Взвыла она.
Ждать, пока она выполнит свои угрозы, я не стал. Прямым ударом я пробил ей в ноги и, когда она, взвыв, упала на пол, добил носком ботинка в лоб. Подобное обращение с женщиной явно не понравилось другим соседям. Мужчины оставили мою подругу и, не сговариваясь, бросились ко мне. Удары посыпались градом со всех сторон. Увы, мое мастерство в уличной драке было, мягко скажем, далеко от совершенства. Пара лет занятий в различных секциях и уроки рукопашного боя с отцом позволили мне изучить лишь некоторые основы, но уж никак не позволяли драться на равных сразу с двумя мужчинами, каждый из которых был выше и тяжелее меня килограмм на пятнадцать-двадцать.
– Что су..а нравится женщин бить, давай со мной попробуй, тварь. – Вопил самый здоровый сосед.
Удары сыпались по голове, по корпусу, и я не успевал, да и не мог увернуться от них. Меня зажали в угол, продолжая безжалостно избивать. Еще немного и они свалят меня с ног и уже на полу добьют. Закрыв руками голову, я ожидал развязки, прекрасно понимая, что для меня все это кончится плохо.
– Держи их, Кирюха! Да не этого, здоровяка вали! Лежать, твари! Лежать, пока я вас на лоскуты не порезал!
Удары внезапно прекратились. Открыв глаза, я увидел, что оба мужчины лежат на полу, заложив руки за голову. Над ними же стояли Игорь и Кирилл, мои товарищи по отряду. Пока первый перетягивал ремнем руки мужиков, второй восстанавливал порядок, пытаясь заставить закрыть рот вопящих на весь дом женщин.
– Ты как? – Повернулся ко мне Кирилл.
– Живой, вроде. Вы как здесь оказались? – Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего.
– Ха-ха, да уж, вовремя мы подоспели, ничего не скажешь. – Улыбнулся Кирилл. – Мы с Игорем в штабе отдыхали, когда пришел приказ выдвинуться на второй этаж для усиления тамошних охранителей. Вроде как в очередной раз там волнения происходят, а людей не хватает. Вот нас и направили. Еще сообщили, что ты на шестом этаже, сказали с собой захватить.
– Весело. Но с чего это нас на усиление направили? – Присев к стене, сказал я. – У охранителей совсем люди закончились?
– Ааа, да часть направили на крышу, для охраны наручников, проводящих там некий эксперимент. А оставшиеся на этажах нужны на своих местах. Так что кого смогли, тех и направили в гущу событий.
– Сёма, ты как? – Несмело подошла ко мне Тома.
Бросив на меня понимающий взгляд, Кирилл отошел чуть в сторону, отвернувшись к Игорю, который сейчас выяснял подробности происходящего у перепуганных женщин.
– Жить буду. Объясни мне, пожалуйста, что здесь вообще произошло?
– Сам-то как думаешь? – Бросила на соседей яростный взгляд девушка, но быстро спохватилась и стала пояснять. – Вчера вечером, когда я вернулась с занятий, то застала концовку спора отца с соседями. Они в очередной раз насели на нас, требуя поделиться местом в комнате. Я так поняла, причиной конфликта послужила какая-то мелочь, но все едва не дошло до рукоприкладства. К счастью, парни из охраны подоспели быстро, растащив всех по углам. Я слышала, как соседи всю ночь о чем-то совещались, но на утро вроде все поутихло, мы и подумали, что все обошлось. Отцу сегодня нужно было выходить на внеочередную смену, вроде как «Б» отряд что-то затеял на крыше. Ну а час спустя, как отец ушел, все и началось.
– Это кто из них сделал? – Я провел пальцем по щеке девушки.
– Забудь! Не хватало только, чтобы ты еще больше в это влип.
Несмотря на категорический тон, Тома невольно бросила косой взгляд в сторону здоровяка. Хм, ну можно было и не сомневаться. Самый здоровый и самый тупой из всех. Мозгов мало, смелости вступить в один из отрядов нет, зато говору и желания показать свою силу на тех, кто не может ответить – хоть отбавляй.
– Так, мать вашу! Я ведь предупреждал вас о правилах поведения на моей территории!
В комнату быстрым шагом вошел офицер этажа. Двое его бойцов маячили за спинами своего шефа, явно не испытывая восторга от происходящего. Ну еще бы! Между двумя отрядами изначально сложились не самые теплые отношения. Однако, они никогда не перерастали в нечто большее, ведь отряды занимались совершенно разными задачами, практически не соприкасаясь друг с другом. Но в том случае если подобное все же происходило, глава подъезда всегда лично занимался решением подобной проблемы, выдавая достаточно суровые наказания, чтобы впредь другим неповадно было устраивать междоусобицы меж силовых ведомств. Не удивительно, что простые «В»-эшники не горели желанием впутываться в подобное. Вот только их офицер придерживался прямо противоположного мнения.
– Если бы вы нормально выполняли свои обязанности, нам не пришлось бы выполнять их за вас на «вашей территории». – Едко заметил я.
– Я тебя спрашивал, пацан? – Уставился на меня красными от недосыпа глазами офицер. – Ты пришел на этаж охранять толстобрюха, а вместо этого устроил здесь бойню. Я уже не говорю о двух твоих дружках, неоправданно совершивших нападение на мирных жителей.
– Прежде всего, такой термин как «мирные жители» остался в прошлой жизни. Тебе стоит это зарубить себе на носу, офицер, как там тебя. – Внезапно в дверях появился Пончик. – Что до данной ситуации, то тебе, как офицеру, прекрасно известно, что все спорные ситуации, в которых участвует член одного из отрядов, решаются только при участии одного из офицеров штаба, отряда членом которого и является участник событий. Другими словами, сейчас твоя задача – вызвать сюда уполномоченное лицо, а не светить своей красной мордой.
Мой друг говорил это столь уверенным и надменным тоном, что я буквально опешил. Да и не только я. Офицер охраны превратился в соляной столб, и лишь пульсирующая на его лбу жилка свидетельствовала о том, что он не отбросил коньки от внезапного инфаркта.
– Я предлагаю нам всем немного успокоиться. – Уже более миролюбиво продолжил он. – Этот конфликт не выгоден никому из нас.
– Это вы устроили драку на моем этаже. – Заметил офицер.
– Возможно. Давайте мы с вами отойдем, переговорим с глазу на глаз.
Было хорошо видно, что офицер прямо таки горит желанием послать моего друга далеко и надолго. Но оценив расклад сил, и понимая, что перевес вовсе не на его стороне, скрепя сердцем, все же согласился.
– Хех, Пончик умеет договариваться. – Улыбнулся я. – Однажды ему даже удалось убедить нашу класс-рука допустить меня к пересдаче, когда я завалил один из тестов. А это тот еще подвиг, учитывая, что Марь Ивановна, подобного в принципе не допускает.
– Хорошо бы. – Тихо заметила Тома. – Тебе, кстати, Сёма, не кажется, что давать прозвище своему другу опираясь на его вес…
– Так его прозвище к весу отношения не имеет. – Заметив удивленный взгляд девушки, я пояснил. – Еще до катастрофы толстяк ежедневно заглядывал в продуктовый магазин около нашего дома, покупая там пакет свежеиспеченных пончиков. В момент, когда он в очередной раз заглянул на огонек, весь наш мир полетел псу под хвост. Так его и обнаружила моя мама в самый первый день на нижнем этаже, пригласила его к нам, отпаивала чаем и успокаивала. Там я и познакомился со своим другом. Он тогда сидел на кухне с потерянным видом и трясущимися руками, в которых был зажат скомканный пакет с пончиками.
– Семён, нам нужно уходить. Задачу никто не отменял.– Подошел ко мне Игорь.
– Я с вами.
Кряхтя, через силу я встал с пола. Ребра нещадно ныли, но в целом чувствовал я себя нормально. Ни тошноты, ни головокружения не было, а значит, сотрясение мозга меня миновало.
– В таком состоянии? Вали к себе и отлежись, а еще лучше загляни в мед-отсек.
– Да все нормально. Ребра немного задели, но в остальном я в полном порядке.
– Я провожу тебя. – Взяла меня за руку Тома.
На выходе из комнаты я нос к носу столкнулся с Пончиком.
– Я все уладил, друг. Претензий к тебе у местных охранителей не будет, а эту ситуацию замнут. На счет семьи Томы не переживай – охранители присмотрят, чтобы здесь не было проблем.
На этаже все, разумеется, уже знали о произошедшем. Да и не удивительно, когда множество людей вынуждены жить в столь стеснительных условиях, все друг друга знают, все прекрасно слышат и слухи о любой мелочи распространяются по этажам со скоростью лесного пожара. Нашу компанию провожали откровенно враждебными взглядами. Пару раз даже донеслись приглушенные проклятия в наш адрес. Люди везде остаются людьми. Не имеет значения, в какую ситуацию они попали, объединяться в группы, выбирать гласного или негласного лидера, тихо или открыто ненавидеть соседей – это было сутью, инстинктом, заложенным в людях на подсознательном уровне. Испокон веков люди ненавидели и воевали с теми, кто хоть малейшим образом отличался от них. Не имеет значения в чем отличие: будь то религия, политические взгляды, цвет волос, кожи. Да все это не имело ни малейшего значения, это были лишь поводы к тому, чтобы ненавидеть другого человека, чтобы объединить против него группу единомышленников.
Все это было очень хорошо заметно на примере нашего дома, где люди с разных этажей в буквальном смысле группировались по принципу этажности здания. Для них не имело значения из-за чего начался конфликт, им было глубоко плевать на то, кто прав, а кто виноват. Те люди, которых мы отметелили, были местными, а мы – члены отрядов, пришлые, а значит мы, априори, виновны. Будь у этих людей чуть больше смелости и решительности, мы бы не ушли с этажа на своих двоих.
– Кирюх, за Семёном приглядывай, ему сегодня крепко досталось, не хватало еще, чтобы он в самую гущу заварушки попал.
– Да все со мной нормально!
– Ну да, особенно нормально ты шатаешься, держась за ребра. – Хмыкнул Кирилл. – Люди на втором сейчас нужны, так что если хочешь помочь, помогай. Но в гущу не лезь, там и без тебя справятся.
– Ой ли! Сколько на втором этаже сейчас проживает людей? Четыре- пять десятков? Если они все…
– Спокойно. Бунты на втором отсеке случаются регулярно, и ничего страшного пока не происходило. Бывали драки, были массовые потасовки, но люди все же не совсем с ума посходили, в конце концов, никому из нас не свинтить с этой «подводной лодки», так что ничего серьезного они устраивать не станут.
Словно опровергая его слова, раздался глухой удар, за которым последовал противный металлический скрежет. Мы спустились на лестничный пролет, разделяющий третий и второй отсеки. Здесь на узкой площадке суетились семеро бойцов, экипированных в защиту «В» отряда. Кожаные куртки с нашитыми на них металлическими вставками, пластмассовые хоккейные шлемы, за поясом у каждого была металлическая труба, перемотанная толстым слоем ткани. По идее, они должны были выглядеть как бойцы спецподразделения, готовые разогнать протестующую толпу, но в реальности скорее походили на братков из 90-х, именно такими, какими их изображали в старых сериалах.
– Отряд «А»? С какого фига вас всего трое, мы ведь запросили в поддержку все силы, что есть. – Увидев нас, закричал боец с нашивками офицера.
– Все силы, что есть вам в помощь и направили. Остальные бойцы отряда на выполнении своих задач. – Спокойно ответил Игорь. – Что у вас здесь?
– Бунт. – Коротко ответил офицер, отвернувшись к своим бойцам.
– Это понятно, но я попросил конкретизировать. – Нахмурился Игорь.
– Если конкретно, то на этаже массовые беспорядки. Жители и раньше проявляли агрессию, но сегодняшние события переплюнули все, что было до этого. Люди словно с цепи сорвались. Они напали на бойцов нашего отряда, подкараулив их во время обхода. Офицер этажа в заложниках, этаж полностью захвачен протестующими. Такая конкретная информация вас устроит? Там четыре десятка человек, жаждущих порвать нас на британский флаг, а нас всего семеро, с этими вот хреновыми дубинками в качестве оружия. А вместо обещанной помощи, которую я запрашивал, нам направили всего троих.
За металлической дверью, показавшейся мне в этот момент ненадежно тонкой, раздавались гневные крики и ругань. Люди кричали, молотили в дверь, выкрикивая свои требования. Вот только в результате того, что кричало так много людей, словно соревнуясь кто сделает это громче, их голоса было совершенно невозможно различить в общем гуле.
– Чего они хотят? – Хмуро спросил я.
Вся эта ситуация мне совершенно не нравилась. Но хуже всего, что мне самому вскоре предстоит выступить орудием подавления подобного мятежа.
– Сам-то как думаешь? – Бросил в мою сторону косой взгляд офицер. – Хотят покинуть свой этаж и переселиться наверх. Черный туман почти покрыл второй уровень, он просачивается сквозь щели, проникает через вентиляцию. Мы не можем обеспечить их достаточным количеством горючих материалов, необходимых в такой ситуации, а о переселении такого количества людей на другие этажи, не может быть и речи.
Он замолчал, но я прекрасно понял, что он хотел сказать. Подобные требования невыполнимы вовсе не из-за нежелания отряда «В» или главы подъезда переселить людей в более безопасное место. Подобного не позволят сами жители. Места на этажах и так не много, людям приходится тесниться, выживая в минимально выносимых условиях. Даже если попробовать разделить местных по разным этажам, это вызовет такую бурю, которую уже не удастся подавить малыми силами. Власти решили попросту закрыть глаза на существующую проблему, а возникающие на этаже бунты подавлять имеющимися силами отрядов.
– Мне вот одно интересно, глава и его прихлебатели не понимают, что с каждым днем ситуация только ухудшается. – Тихо сказал Кирилл. – Всего четыре года назад эти люди были менеджерами, айтишниками, продавцами, они не привыкли к такой жизни, они не заточены под нее, и многие так и не смогли перестроиться и осознать в полной мере, что мир, каким мы привыкли его видеть, канул в Лету. Если продолжить попросту игнорировать эту проблему – быть большой беде.
– Куда уж большей? – Зло сплюнул офицер. – Они захватили местного офицера нашего отряда, а я вместо того, чтобы наводить порядок на своем четвертом этаже, стою здесь и пытаюсь понять, как выйти из этой ситуации. Думаешь, мы тут не понимаем что происходит? Да лучше, чем любой из вас, вот только от этого мало что зависит.
– Он прав. – Вмешался один из бойцов. – Слышали бы вы, что нам кричали люди на нашем этаже, когда мы выходили сюда на усиление. Они требовали, чтобы ни один из местных, даже не смел приближаться к их отсеку. Обещали лично разобраться с любым местным, кто решит переселиться на их этаж. Если мы сейчас уступим и выпустим ситуацию из-под контроля, на этажах начнется самая настоящая бойня.
Очередной удар в дверь отразился от стен глухим звоном. В металлическую преграду били чем-то тяжелым. Видимо, вконец обозленные жители, окончательно решили прорваться на верхние этажи с боем.
– Слышите, уроды, если сами не откроете, мы снесем эту ебу…ю дверь! – В наступившей тишине отчетливо раздался мужской голос.
– Да сколько угодно. – Ответил говорившему офицер. – С обратной стороны, мы усилили ее подпорками, так что можете хоть зубами прогрызать лист метала.
За дверью разразилась настоящая буря. Люди, на чем свет стоит, костерили ответившего им офицера. В дверь посыпались многочисленные удары. Казалось, вот еще немного и металлическая преграда падет, уступив напору человеческой ярости. Однако дверь все же оказалась куда прочнее, чем я думал. Десять минут спустя, когда толпа окончательно осознала, что имеющимся у них тараном дверь не вышибить, наступило молчание.
– Офицер, как там тебя, слышишь? – Крикнул все тот же мужчина. – Мы даем вам две минуты, чтобы открыть двери и пропустить нас. Если вы этого не сделаете, мы убьем вашего человека, после чего сломаем все баррикады на окнах.
– Выломать баррикады? – Хохотнул офицер. – А ты у всех своих подельников спросил, готовы ли они сдохнуть вместе с тобой, когда упадут баррикады и помещение наполнится туманом?
– Мы и так тут медленно умираем. Так мы хотя бы больше не будем мучиться. – Раздался удивительно спокойный женский голос.
Удивительно, но подобное, на мой взгляд, безумное высказывание этой женщины вызвало одобрительные шепотки. Собравшиеся за дверью люди, поддержали ее высказывание, выкрикивая обещания сломать баррикады.
– Если они выполнят сввои угрозы, мы потеряем не только весь второй этаж, но так же и доступ к первому, пристройке и подвалу. Мы не можем допустить подобного. – Сказал Игорь. – Придется выходить и попытаться угомонить толпу тем или иным способом.
– Я не могу действовать без команды сверху.
Офицер бросил растерянный взгляд на бетонный потолок, словно в надежде, что сейчас оттуда свалится приказ, позволяющий ему действовать.
– Давайте, парни, сейчас все зависит от нас. Наша задача – угомонить людей, разогнать толпу и восстановить контроль над этажом. Выходим двойками, прикрываем друг друга.
Видя, что офицер был откровенно растерян, Игорь принял командование на себя.
– Не позволяйте им хватать вас. Толпа попытается выхватить вас из строя. Если вас схватят за одежду или конечности, сгруппируйтесь и старайтесь отходить назад. – Подсказал Кирилл.
Меня поставили в самую последнюю пару, дав в руки обмотанную тканью металлическую трубу. Как замыкающему на меня возложили задачу закрыть дверь с обратной стороны в случае, если справиться с толпой не удастся. В этот момент, у меня засосало под лодыжкой от предчувствия скорой драки. Тело сотрясала легкая дрожь – предвестник грядущих неприятностей.
Лица окружающих меня бойцов были серьезны и решительны, каждый из них был готов исполнить свой долг. Все они были готовы к предстоящему «бою». Вот только я сам никак не мог понять, что, нахрен, я здесь делаю и как меня сюда занесло. Усмирение толпы и схватки с обезумившим населением – это прерогатива другого отряда. Вступая в отряд «А», я надеялся максимально избежать подобного развития событий. Да, я готов был рисковать своей жизнью, готов терпеть тяготы и лишения, но заниматься усмирением толпы людей, многие из которых были моими соседями или знакомыми, нет уж – такой работы я хотел по максимуму избежать.
– Открывай! – Дал команду Игорь.
В следующий миг, один из бойцов молотком выбил подпорку и, вставив ключ, нараспашку отварил дверь. С этого момент события понеслись вскачь, отражаясь в моей памяти лишь урывками.
Вот первая пара выскакивает за дверь. С той стороны раздаются яростные крики и звуки ударов. Бойцы выскакивали за двери один за другим. Наконец, настала моя очередь. Шедший впереди меня боец, бросился вперед и я с удивлением обнаружил перед собой пустой проем. Сейчас моя очередь с головой окунуться в эту мясорубку. – Как-то вяло и отстранено подумалось мне.
Собраться с силами и сделать этот единственный шаг за дверь, стоило мне огромного труда и полной отдачи в самоконтроле. Мозг лихорадочно подавал сигналы, требуя не вмешиваться в творящееся вокруг безумие. Еще один шаг и я смотрю в спины своих товарищей, образовавших полукольцо, перегораживая подходы к двери. В узком помещении, где с трудом можно было развернуться в страшной давке, схлестнулись две группы людей. Бойцы отрядов, сохраняя строй, отбивались от наседавших на них со всех сторон местных жителей. В воздух то и дело возносились металлические прутья, опускаясь вниз, на плечи или головы людей. Отовсюду раздавались приглушенные криками стоны, плачь, мольбы. Люди с безумной яростью на лицах бились в этой никому не нужной драке. Каждый из находящихся здесь, сражался за свои цели, каждый понимал, что ему некуда отступить.
Внезапно, стоящий прямо передо мной боец, пошатнулся, сделав неловкий шаг вперед. Несколько рук схватили его за отвороты одежды, за руки и даже за ноги, вытянув из строя, втягивая в толпу. Последнее, что я услышал, это был его безумный, быстро смолкший крик отчаянья. Но до моего затуманенного сознания дошла лишь одна мысль: в строю образовалась брешь. Еще секунда и туда ворвется противник, и тогда нам всем конец, нас попросту задавят числом.
Бросившись вперед, я успел едва ли не в последнюю секунду. Стоящие по бокам бойцы, пытаясь сдержать натиск толпы были заняты и не могли помешать, когда один из жителей рванув вперед едва не вломился в образовавшуюся брешь.
Мы встретились с ним нос к носу. Взрослый мужчина, за сорок, с ежиком волос на голове, в разорванной на груди рубахе и расквашенным носом, из которого на пол хлестала кровь. В ту секунду мы встретились с ним взглядами, его глаза светились слепой яростью и безбашенной уверенностью в своих силах. Для меня все это происходило как в замедленной съемке. Вот он чуть отклоняется назад, занося кулак для удара. Вижу, как его кулак медленно приближается к моему лицу. Я физически ощущаю боль. Нет, его удар не достиг цели. В каком-то странно порыве, я чуть смещаюсь в сторону, и костяшки его пальцев лишь немного задевают мою бровь. Пригнувшись под очередной удар, я распрямляюсь, словно взвинченная пружина, со всех сил прикладывая металлическим прутом по лицу своего противника. Я не видел, что накрученная на прут тряпица соскользнула, не видел как умываясь кровью мужчина падает на пол, мне под ноги. Я видел лишь очередного противника, наступающего на меня с поднятыми в защитном жесте кулаками.
Удар, за ним еще один. Казалось, это продолжается бесконечно. Мои руки устали, на плечи словно взвалили два мешка с песком. Двигаться становилось все труднее, а голова уже не соображала. Уже не задумываясь, что происходит вокруг, действуя скорее на инстинктах, я продолжал наносить удары. Внезапно сбоку прилетает мощный удар в ухо и меня откидывает в сторону. Там противник? Но там же должен быть мой товарищ. Вот же он лежит в луже крови на полу. Мстить за него! Я бросаюсь в сторону, нанося удар за ударом. Прут в моей руке покрыт кровавыми брызгами, он слишком скользкий и при очередном ударе попросту выскальзывает из моей руки. Плевать! Вперед! Наносить еще удары! Я бью кулаками, ногами, грызу зубами. На мое сознание опустилась пелена боевого безумия, я больше не соображал, что делаю, нужно было двигаться вперед. Еще удар!
– Семён, отходи! – Раздался знакомый голос.
Я видел, что большинство наших бойцов лежит на полу, а оставшиеся пытаются отойти и закрыть двери. Кирилл машет мне рукой, пытаясь привлечь внимание. Плевать, я не успею, да и не хочу туда. Вперед! Снова удар, еще один. Наконец, точным ударом мне пробивают в челюсть. Сознание на несколько мгновений гаснет. Удары, удары ногами со всех сторон. Я лежу на полу, пытаясь прикрыть голову руками, а со всех сторон на меня обрушивается град ударов.
Выстрел!
Вокруг, словно по волшебству образовалась звенящая тишина. Удары прекратились. Через силу, преодолевая боль, я открываю глаза и поднимаю голову. Мое лицо заливает кровь из рассеченного лба, и увидеть, что присходит, сложно. Я стираю кровь со своего лица, мимолетно отмечая, что три пальца на моей правой руке неестественно вывернуты. Плевать! Почему все остановилось, почему люди вокруг меня замерли в странной нерешительности, что это был за выстрел, да и выстрел ли, может мне померещелось, пока меня дубасили ногами?
Не показалось. По обе стороны от двери стояли бойцы «А» отряда, вооруженные самодельными карабинами. Их стволы были направлены в замершую напротив толпу. А из открытых дверей выходили хорошо вооруженные и экипированные бойцы отряда «В». Все остановилось, все замерло. Казалось, само время в этой самой комнате застыло. Толпа еще десяток секунд назад, с яростью и жадностью мутузившая нас и желавшая разорвать на части, угрюмо молчала, наблюдая как на узком пяточке появляется все больше и больше бойцов.
– Живой? – Подошел ко мне Игорь.
Я перевел на него взгляд, им с Кириллом так же неслабо досталось. Разбитые и окровавленные лица, порванная одежда, стертые до кости кулаки.
– Хрен его знает. – Протянул я. – Вроде жить буду, но от посещения лазарета не откажусь. Эти откуда?
– Аааа, да глава подъезда лично решил подавить массовые беспорядки и выйти к людям, объяснить свою позицию, и предложить ввыходы для решения проблем. Ну и хорошо вооруженных бойцов с собой не забыл захватить. Без них нас бы уже размазали в кровавое месиво.
– А раньше он не мог подойти, или нужно было дождаться пока нас как следует отделают?
– Раньше не мог, кавалерия всегда запаздывает. – Хохотнул Игорь.
– Ну и чёрт с ним. – Положив голову на руки, прямо на бетонном полу я отключился.
