Наталья Брониславовна Медведская
Незабудка
– Танюш, я узнала, что ты приехала и пришла пригласить тебя на крестины сына.
– Спасибо, приду. А во сколько?
– К десяти утра. В нашей церкви. – Маша поднялась. – Я оставила сынишку с папой на улице, поэтому пойду, а ты Женя сиди.
– Машенька, что же ты не позвала Игоря с мальчиком в дом? – заволновалась Анна Ивановна.
– Алешка не захотел. Он возле вашего двора в песке возится.
Таня проводила Машу до калитки и вернулась в дом.
– Я буду крестной мамой, – гордо сообщила Женька. – Тань. Ты не болеешь? Вид у тебя бледный.
Анна Ивановна встревожено присмотрелась к дочери.
– Просто не выспалась, – успокоила она мать.
– Кого Маша выбрала в крестные папы? – поинтересовался Антон Сергеевич.
– Чернова Валеру, – сказала Болотина.
– Что?! – воскликнула Таня.
– Он сам вызвался на эту роль, когда встретил Игоря на улице и узнал о предстоящем обряде. Петрову польстило это предложение. Чернов – восходящая звезда сериала про ментов. Не знала? Его с первого курса стали приглашать на съёмки.
– Первый раз слышу, что Валера снимается в сериалах. Телевизор редко смотрю.
– Понятно, – хмыкнула Женька, поднимаясь. – Ну ладно, пойду. У меня ещё куча дел. Увидимся завтра.
В церкви полуторагодовалого Алёшку пришлось по очереди держать на руках. Непоседливый малыш норовил потрогать блестящие красивые иконы. Лез тушить горящие свечи. Его отвлекали, взяв на руки, уговаривая потерпеть. Батюшка смочил голову мальчику, не окуная в купель. Тот возмущённо заревел. У Тани во время обряда крещения слезы наворачивались на глаза. Она не ходила в церковь и верующей не была. А в храме вдруг поняла, что кроме бога больше не к кому обратиться. Осознала: она лишь пылинка в мироздании.
***
После церкви Петровы пригласили всех к себе домой отпраздновать крещение сына. За столом одноклассники вспоминали школьные годы.
Маша, уложив сына спать, вышла к друзьям. Таня, не принимая участия в беседе, отрешённо сидела у окна.
– Олег Иващенко лежал в госпитале, – сказал Валера, поднимая бокал с вином и чокаясь с Лешей. – После выписки вернулся в поселок, для него служба закончилась.
– Про Лукьянова что-нибудь знаешь? – Лёша Саченко покосился на молчащую Васильеву.
Маша показывала Женьке костюмчики сына, полученные в подарок.
– Дамы, идите к нам, – позвал он.
Таня насторожилась, услышав Сашкину фамилию.
– Лукьянов в спецназе, их группу бросают в самое пекло. – Валера налил девушкам вина и жестом пригласил их присоединиться к ним.
– Откуда тебе это известно? – спросила она, подсаживаясь к столу.
– Олег, наш с тобой одноклассник, сейчас дома в поселке. Он служил с Лукьяновым и кое-что рассказал мне, – пояснил Чернов.
– И про Сашку говорил? – Таня с трудом смогла произнести эти слова.
Как больно, когда каменеет душа – становится трудно дышать. Сердце еле ворочается в этой глыбе.
– Тебе до сих пор не всё равно? – Валера с любопытством посмотрел на неё.
– Ты можешь ответить мне просто, без ехидства? – попросила Таня.
– Могу, – посерьезнел Чернов. – Олег стал инвалидом.
Он сказал: «Если бы не Лукьянов, был бы уже мертв». Сашка вынес его к вертушкам из какого-то армянского села, захваченного боевиками. Как долго ему самому будет везти в этой бойне?
– Привыкли наши чиновники чужими руками жар загребать. Их детки воевать не пойдут, и армия им не светит, – зло сказал Леша. – Мой брат служит во Владикавказе. Там тоже неспокойно. А Женька радуется моему плоскостопию, как подарку, – Кривая улыбка скользнула по его лицу.
– Лёша, мы провинция. Москве на всех нас плевать. Они дележкой заняты, – объяснил Валера. Он уже опьянел и почувствовал, что среди друзей можно расслабиться.
– Ну, ты-то уже не провинциал, живешь в Москве, снимаешься в кино. Пришёлся там ко двору, – усмехнулась Таня. Она пригубила вино и отставила бокал.
– Ошибаешься, милая, если ты не москвич хотя бы в третьем поколении, то остаешься провинциалом для коренных жителей надолго. – Чернов обнял Лешу за плечи. – Наливай ещё по капельке, выпьем за здоровье моего крестника. Васильева, поверь: я сожалею, что потрепал Сашке нервы к окончанию школы. Дурак был, хотел отомстить за то, что он в своё время не поддержал меня. Месть – горькое блюдо. У меня надолго осталась оскомина. – Он выпил вино, закусил ломтиком сыра. – Деньги счастья тоже не прибавили, хотя… без них никак.
– Точно. Без денег никак, – поддержал Игорь, вернувшийся с улицы. Молодой отец жарил шашлык во дворе. Он отказался от помощи друзей, говоря, что любит колдовать над блюдом сам.
Маша поставила поднос с ароматным мясом на стол.
– Налетайте, – пригласила она одноклассников.
– Спасибо, очень вкусно, – похвалил хозяйку Лёша.
– Эх, жаль упустил! Надо было жениться на тебе, Маша. Ел бы, как Игорь, такую вкуснятину каждый день, – добавил Чернов.
– Когда ты только всё успеваешь? – Таня обвела руками, показывая на ухоженный дом.
– Я получаю от этого удовольствие, – просто ответила Маша.
Петровы жили в доме бабушки Игоря. Старушка перебралась к дочери, отдав своё жилище внуку. Молодые с любовью отремонтировали строение. Всё в комнатах: шторы на окнах, чехлы на стульях, покрывала, были сшиты Машей с большим вкусом. У них получился очень уютный, теплый семейный очаг.
Игорь оказался далеко не тюфяком, каким его считали в классе. Он заочно учился в пединституте и работал таксистом. Мужчина полностью обеспечивал свою семью сам.
«Как плохо мы знали друг друга в школе, хотя проучились рядом десять лет», – думала Таня, наблюдая за одноклассниками.
***
Небо на востоке начало окрашиваться в бледно-розовый цвет. По данным разведки, небольшой отряд армянских боевиков в составе пятнадцати человек должен был пройти перевалом к селу Шакси. Боевики собирались взорвать несколько домов в селе, провоцируя противника на ответные действия. Группа десантников после полуночи заняла исходные позиции. С более высоких точек их месторасположение, даже замаскированное, легко простреливалось, но боевиков ждали снизу долины. Спецназовцы полностью перекрыли им путь к селу.
Прибыв на место, старший лейтенант Аксенов приказал: «Тихо обустраиваться и отдыхать. Дозорным расположиться по периметру».
Что-то тревожило его с самого начала, он подал знак. К нему приблизился сержант Лукьянов.
– Саша, возьми трёх ребят, проверьте сопки, не нравится мне наша позиция. Приказы не оспариваем, но перестраховаться не помешает.
Забрезжил рассвет.
– С долины замечено движение небольшого отряда в направлении села, – доложил дозорный.
– Приготовиться! – скомандовал старший лейтенант.
– Командир, отходите, выше по склону горы полно боевиков, – послышался по рации голос Лукьянова.
Начался ад. Спецназовцы оказались в ловушке. Их начали отстреливать как в тире. Аксенов передал сообщение о засаде на базу. Бойцы понимали: нужно продержаться до прихода помощи и отчаянно сопротивлялись. Через три часа ожесточённого боя из тридцати шести человек в живых осталось двадцать, почти без боеприпасов. Ещё через полчаса стало нечем стрелять. Лукьянова ранило. Он сумел перетянуть ногу, из которой хлестала кровь. Следующий выстрел в грудь откинул его назад. Сашка не удержался и покатился в узкую расщелину между двух камней.
– Отходим, на подлете вертушки! – крикнул, прослушивая рацию бородатый пожилой боевик.
Услышав голос Тани, Сашка очнулся.
– Попытайся позвать или постарайся выползти из этой щели, – сердито выговаривала ему девушка.
– У меня нет сил. – Отмахнулся он. – Ты мне просто снишься, так что отстань.
– Не будь тряпкой, Лукьянов, постучи по камню, – не отставала она от него.
– Сама стучи. Говорю же, нет сил. Не знал, что ты такая бессердечная, – обиделся раненый. Василёк мешала ему уплыть во что-то белое, туманное, сулящее покой.
– Не могу стучать. Я же не совсем здесь.
– В таком случае дай отдохнуть.
– Нет! – закричала Таня так, что её голос вонзился ему в голову.
Лукьянов нащупал маленький камень и как смог, стукнул им по большому валуну рядом.
– Сильнее ударь, ты сможешь! Сильнее! – голос Тани раздражал его невероятно.
– Стойте! Кажется, там кто-то есть. – Солдат раздвинул редкий кустарник. Из расщелины торчала чья-то нога.
Лукьянова вытащили без сознания, он потерял много крови.
Очнулся Сашка уже после операции в госпитале.
«Грудь болит, потому что сломаны ребра. Бронежилет спас от смертельного попадания. Нога горит огнем, но главное – она есть», – обрадовался он.
Слабый, отходящий от наркоза Сашка решил, что он идиот, если не ценил каждый миг жизни, которая могла оборваться в любой момент. Как только встанет на ноги, разыщет Таню. И если не слишком поздно, спросит: «Согласна ли она быть с ним в горе, в радости, или просто рядом».
Много дней и ночей он провел вдали от нее, но так и не смог выкинуть из памяти и сердца свою Незабудку. А ещё расскажет, что снилась почти каждую ночь и спасла его на горном перевале.
***
Под мерный стук колес поезда Таня крепко уснула.
Этот сон был самым страшным, из всех виденных ею раньше. Один за другим погибали солдаты в красивейшем месте в горах, окрашенных розовым светом встающего солнца. Она склонилась над раненым Лукьяновым.
«Сколько крови? Разве может быть столько крови?»
Бледное лицо Сашки приобрело цвет алебастры, нос заострился, посиневшие губы что-то шептали.
«Нет! Он не должен умереть. Господи, это несправедливо!» – пробормотала Таня.
В чуть живого Лукьянова вошли пули и отбросили в кусты к камням. Таня металась среди мёртвых и раненых. Послышался шум винтов. Снижались вертолеты. Высадившиеся солдаты стали собирать убитых и раненых бойцов.
«Они его не найдут», – испугалась она.
– Товарищи пассажиры, Батайск. Собираемся, сдаем бельё. Скоро Ростов.
Её разбудил голос проводницы.
Таня привела себя в порядок, переживая тяжёлый сон. Голова соображала плохо.
«Если некоторые сновидения относились к реальным местам, этот сон тоже может что-то значить. Она ругала Сашку, а он послушался её и смог позвать на помощь стуком.
Всё, хватит ждать!
Найду и спрошу его: «Я нужна тебе?»
Если он скажет: «Не нужна», начну жизнь с нуля. Хватит жить в полусне, полуяви. Лучше знать точно, чем бредить ночами. Что может быть хуже того, как я сейчас живу?
***
– Можно поговорить с твоим мужем? – с порога озадачила подругу Таня.
– Конечно. Он смотрит баскетбол по телевизору. А о чём, если не секрет? – полюбопытствовала Огонёк.
Таня улыбнулась неровной печальной улыбкой.
– Узнаешь, будь рядом.
Муж Ани старше её на десять лет, недавно ему присвоили очередное звание. Когда они вошли в комнату, Сергей обернулся и радостно сообщил:
– Привет, Танюш. Наша команда выиграла!
– Я к тебе, Сережа, по делу. – И задумалась с чего начать рассказ.
– Давай на кухню. За кружкой чая изложишь свою проблему, – скомандовал мужчина.
– День назад… может быть… Возле села… – Она закрыла глаза, вспоминая название села, мимо которого шла навстречу выстрелам… Шакси. – Отряд лейтенанта Аксенова из сто тридцать седьмого парашютно-десантного полка попал в засаду. Погибли бойцы, среди раненых на вертолете в госпиталь отправили Лукьянова Александра Андреевича. Мне нужно узнать, в какой госпиталь он попал? – на одном дыхании выпалила Таня.
Встревоженный Сергей встал со стула.
– Ничего себе! Откуда сведения? Сомневаюсь, что ты увидела это по телевизору.
Таня прищурила глаз.
– Если я скажу, что увидела во сне, ты же мне не поверишь?
– В мире много непознанного. О твоих странностях мне кое-что рассказывала Анечка, – заявил Сергей, глянув на жену.
– Ты сможешь мне помочь?
– Лукьянов – причина тому, что ты всех отшивала от себя. Какая же ты скрытная подруга. – Огонёк смотрела на неё во все глаза, забыв о чае.
– Постараюсь по своим каналам узнать, в какой госпиталь положили твоего Лукьянова? Кто он тебе? – заинтересовался Сергей, снова присаживаясь за стол.
– Я очень надеюсь, что будущий муж, – выпалила она, заставив своим признанием подругу охнуть.
***
Через два дня в лаборатории института раздался звонок. Таня взяла трубку.
– Нашёл твоего Лукьянова, пиши адрес госпиталя. А тебе, провидица, не хотелось бы поработать в кое-какой закрытой конторе? – полюбопытствовал Сергей.
– Я провидица, как ты выразился, по отношению к одному единственному человеку. Больше ничего странного не вижу, – ответила счастливая Таня.
«Сашка жив! Если он не захочет меня знать, я всё равно его увижу».
Вечером в маленькой общежитской комнате было не протолкнуться. Ира-маленькая пришла с Виктором, Аня с Сергеем, Ира-большая с мужем и ребенком.
– Колись, кто такой Лукьянов? Куда собралась ехать? И почему мы раньше о нём не слышали? – озвучила мучающие подруг вопросы Ира-большая. Для развлечения дочери она высыпала на пол кучу фломастеров, расстелила лист ватмана.
– Давай, тихушница, рассказывай, где познакомилась с ним? – подключилась к допросу Ира-маленькая.
– В школе, – коротко ответила Таня.
– Нет, вы представляете, сколько она молчала! – возмутилась Аня.
Трое мужчин пили чай за крохотным столиком и не понимали: зачем жены притащили их сюда? Переглянувшись, они вышли в коридор.
– Она сообщила, где был бой, как вывозили раненых. Сказала, что ребят предали, и они попали в приготовленную ловушку, – сообщил о странном рассказе Сергей.
– Ира всегда переживала за неё. Одинокая. Никого не хотела знать. И вдруг этот парень, – высказал свои сомнения Игорь.
– Я думаю: у Василёк кто-то был в прошлом, а теперь она хочет его найти, – предположил Виктор.
– А как объяснить её видения-сны? – спросил Сергей.
– Не знаю. Странная девушка, – задумчиво проговорил Игорь.
В комнате подругам удалось-таки вытянуть из Тани, что она два года видела сны с Лукьяновым и не чувствовала себя одинокой. Последний сон оказался самым страшным. Поэтому решила ехать в госпиталь и всё выяснить.
– Как я тебя поняла: вы не виделись с ним со школы. И ты не знаешь, как он отнесётся к твоему приезду, – сделала вывод Ира-большая.
– Да ты просто сумасшедшая, а я считала тебя самым нормальным, уравновешенным человеком, – покачала головой Ира-маленькая.
– Вот поэтому я молчала. Думаешь приятно прослыть психом? – обиделась Таня.
– Солнышко, не сердись, я восхищаюсь тобой. Честно. – Кучер обняла подругу.
– Что она теряет, пусть едет. Пора в этой истории ставить точку, – заключила Огонёк.
Девушки ещё поговорили немного, собираясь домой, вручили Тане деньги со словами:
– С миру по нитке, подруге на дорогу.
Попрощались. Эмоциональная Аня даже поплакала немного.
– Позвони, как доберёшься до госпиталя. Мы будем волноваться, – попросил, стоя на лестничной площадке, Игорь.
На следующий день Таня уже собралась в дорогу. Ей повезло, она сразу купила билет до Москвы. Заходя в вагон фирменного поезда, отбросила все колебания и сомнения прочь.
Таня думала, что не сможет заснуть в поезде от волнения, но состав тронулся, и её стало клонить в сон. Она положила сумки в багажное отделение, забралась на вторую полку и мгновенно уснула. Таня не слышала ни соседей по купе, ни стука колес. Не просыпалась на стоянках и перегонах – проспала почти полтора суток. Пробудившись от долгого сна, спустилась вниз. Ужасно хотелось пить и есть.
Мы думали: вы умерли – даже зеркальце к губам подносили, – сообщила пожилая женщина с мокрой химией на голове, а её полный, лысый муж кивнул:
– Да, проверяли зеркальцем. На нижней полке ехал дедок, он успокоил нас: «Девушка крепко спит, видимо сильно умаялась».
– Вы даже не ворочались с боку на бок, – добавила женщина, разглядывая ее.
– Тело затекло, – морщилась Таня, потягиваясь.
– Через четыре часа будем в Москве, – сказала попутчица, выкладывая еду на стол. – Садитесь с нами кушать, – пригласила она.
– Спасибо. Только умоюсь. – Таня взяла полотенце и пошла в конец вагона.
Вернувшись, достала из сумки пирожки, которыми в дорогу снабдила Аня, с сомнением понюхала их и выкинула. В тепле они могли пропасть.
– Садитесь, не стесняйтесь. Больше съедим, меньше нести будем, – скаламбурил мужчина.
Таня пообедала с попутчиками, попила горячего чая и ожила.
Железнодорожный вокзал в Москве ошеломил её своими размерами, шумом, толпами людей.
«Хорошо, что у меня лёгкие сумки», – подумала она, глядя на нагруженных вещами пассажиров. В гостинице рядом с вокзалом удалось снять номер на два часа, чтобы выкупаться и привести себя в порядок. После купания её охватило ледяное спокойствие, словно вода смыла всю тревогу. «Неужели я не волнуюсь? Сердце бьется ровно, размеренно, как будто собираюсь не на встречу со своей мечтой, а на заурядное мероприятие».
Она подсушила волосы феном, уложила их, нанесла на лицо макияж. Надела тёмно-серые брюки, жемчужного цвета кофточку. Белый короткий плащ с шарфиком довершил наряд. Оглядела себя в зеркало – можно отправляться к Сашке.
Военный госпиталь находился в подмосковном городке Зельск. Таня добиралась туда почти три часа. Госпиталь был окружен смешанным лесом. Тане вспомнилась Степановка. Возле ворот показала документы и объяснила цель посещения госпиталя. Светило неяркое сентябрьское солнце. Таня чувствовала: сердце билось всё медленнее и реже, похолодели руки и ноги.
«Ну, хорошо, я не могла контролировать свою душу, она бродила, где вздумается. Почему тело перестает мне подчиняться?» – разозлилась она
Сердце, словно отвечая на её немой вопрос, пропустило удар, а потом забилось всё быстрее и быстрее.
Лечебное учреждение расположилось в живописном месте. В глубине парка стояло четырёх этажное здание в форме буквы «П», окруженное елями и соснами. К главному входу вела неширокая асфальтированная дорога, по обеим сторонам которой росли огромные пышные липы. Во внутреннем дворе госпиталя на клумбах цвели жёлто-оранжевые бархатцы. Здание радовало свежей, светло-кремовой отделкой. Всё время пока Таня приближалась к входной двери, её не покидало ощущение чьего-то пристального взгляда.
***
Лукьянов стоял у окна на втором этаже госпиталя, смотрел на липовую аллею, ведущую к парадному входу. По ней шла невысокая, худенькая девушка. Сашка подумал: «Везде мне мерещится Василёк, но до чего же эта незнакомка на неё похожа».
Девушка подошла к широким ступеням крыльца, в одной руке она несла большую сумку, маленькая сумочка висела у неё на плече. Она подняла голову и окинула здание взглядом.
Сердце Сашки дрогнуло: «Не может быть?! Ни у кого больше он не видел таких необыкновенных глаз: миндалевидных, приподнятых к вискам. Такой летящей походки».
Прихрамывая, стараясь переносить основной вес тела на костыль, он стал медленно спускаться на первый этаж. В холле у стойки администратора спиной к нему стояла девушка, очень похожая на Таню.
– Послушайте, мне нужно его увидеть, – говорила незнакомка.
– Я обязательно сообщу Лукьянову, что вы к нему приехали, а он пусть решает, желает ли с вами встречаться, – строго отвечала Галина Сергеевна. – У нас были случаи, когда к раненым офицерам являлись их бывшие жены делить наследство. Они вредили их здоровью своими истериками. Вот скажите, кто вы для него?
Он замер, ожидая ответ. Еле сдерживался, чтобы не бросится к ней. Это действительно была Василёк!
– Я его невеста и имею полное право увидеть Лукьянова!
Если можно за одну секунду стать самым счастливым человеком на земле, то Сашка стал им. Полная, чистая, безграничная радость охватила его.
– Таня! – позвал он.
Она обернулась и кинулась к нему.
– Саша!
Одной рукой Лукьянов обнял её и прижал к себе, целуя в макушку. Таня обхватила его обеими руками за талию и прижалась лицом к груди. Сашка покачнулся.
– Ой, тебе же больно стоять, давай присядем.
Прошли в холл к дивану. Лукьянов осторожно опустился на него, пристраивая раненую ногу. Таня села рядом.
– Я счастлив видеть тебя! Решил, как только поправлюсь – разыщу. Хватит нам находиться порознь. – Взял её за руки, рассматривая любимое лицо сияющими глазами.
– Ты, наверное, слышал, что я сказала, не думай, это для того, чтобы пропустили, – оправдывалась смущённая девушка.
– А если всерьёз. Ты согласна быть моей невестой?
– Совсем, совсем всерьёз?
Ей казалось: снова снится сон, но на этот раз счастливый. Проснувшись, обнаружит, что рядом никого нет. Сердце оглушительно стучало. Таня опасалась: его стук слышен на всё фойе.
– Абсолютно. – Сашка не сводил с неё глаз.
Его волнение выдавал пульс. Она чувствовала это, касаясь его рук.
– Сколько мы не виделись? Два года, – ответила на свой вопрос Таня. – И ты спрашиваешь, хочу ли быть с тобой? – уточнила она.
– Да, именно так. Ты хочешь быть со мной? – Он без улыбки смотрел на нее.
– Хочу! – почти сердито ответила Таня. – Мне надоело видеть тебя только во сне. Хочу прикоснуться и убедиться, что ты существуешь на самом деле.
– Ты сказала – во сне. – Сашка прикусил губу, его волнение усилилось. Я тоже видел тебя во сне почти каждую ночь. У меня такое ощущение, что мы никогда не расставались. Прости меня! Я был таким самовлюблённым дураком. – Из закушенной губы показалась капля крови.
Таня протянула руку и осторожно вытерла ее.
– Тебя ранили в горах у села Шакси. Ты был такой вредный, не хотел подать знак. Я так боялась, что тебя не найдут вовремя, – сказала и осеклась. – Ой, это же привиделось во сне. Совсем перестала отличать сон от яви.
Сашка не сводил с неё влюблённого взгляда.
– Так я и думал. Мы связаны с тобой. Не знаю, как такое может быть, но я видел тебя белым днем. Ты стояла у кустов терновника и ругалась, заставляя меня стучать по камню. Я терял сознание, а ты, вредина, зудела над ухом хуже комара, не давая спокойно умереть, – Он засмеялся, потом посерьёзнел. – Ты спасла меня! Второй раз. Первый раз появилась на линии огня и заставила меня задержаться. Через секунду то место, где я должен был находиться, прошила автоматная очередь. Кроме меня, тебя никто не видел, а я привык к странностям. – Он привлёк любимую к себе ближе и провёл шершавыми пальцами по её щеке. – Ты почти не изменилась, только стала ещё красивее. – Сашка заглянул ей в глаза. Улыбка снова расцвела на его обветренном лице.
Сейчас, улыбаясь, он стал похож на прежнего мальчишку одноклассника. Но вот улыбка погасла, и перед ней снова предстал молодой мужчина с высокими скулами, с морщинками в уголках глаз. На щеках и подбородке вместо пушка, который она помнила, росла колючая тёмная щетина. Только глаза остались синими, как летнее небо в июне.
– Изменился? – спросил Лукьянов
– Да, но такой ты мне нравишься ещё больше.
– Нам нужно столько рассказать друг другу, но это после. Сейчас нужно устроить тебя в гостиницу при госпитале. – Он неловко встал, опираясь на костыль, пошел к администратору.
Таня осталась сидеть на диване, наблюдая, как он разговаривает с женщиной, потом звонит по телефону. Вернулся он ещё более взволнованный:
– В гостиницу селят только родственников, но Галина Сергеевна пошла на встречу. Тебе дадут комнату. – Сашка подал руку, она встала перед ним. – После того боя в горах я понял: могу умереть и не познать счастья с любимым человеком. Не хочу больше ждать. Всегда боялся, что меня может предать женщина. Так боялся душевной боли, что отказывался от любви и жизни. Жаль, долго это осознавал – потерял столько времени. Мне повезло: ты не уехала в чужую страну, не вышла замуж за другого. Сильно повезло! Больше не хочу испытывать судьбу. Боясь потерять тебя в будущем, терял в настоящем. Даже себе не хотел признаваться, что всегда любил тебя! Я предлагаю подумать и ответить, ты будешь моей женой?
– С момента нашей встречи прошло сорок минут. Я и невестой-то ещё не успела побыть, – хмыкнула Таня. – Вот это скорость! Какой девиз у вашего десантного полка: «Нет задач невыполнимых».
– Ты даже это знаешь, – с уважением произнёс Сашка. – Не увиливай от ответа.
– У меня было достаточно времени подумать. Ты не терял меня, всё это время находился здесь. – Она показала рукой на своё сердце. – Я так долго ждала этих слов. Конечно, согласна, – быстро сказала Таня, видя, как он начинает бледнеть.
Сашка с облегчением выдохнул. Он даже не заметил, что перестал дышать. Поставив костыль к стене и, удерживая равновесие, крепко обнял Таню обеими руками. Она задавленно пискнула:
– Значит, рад. Но зачем меня душить?
Сашка отстранился и поцеловал её долгим поцелуем. Отдышавшись, произнёс:
– Знаешь, что меня злило?
– Нет. Расскажешь? – Таня поддерживала его, не твердо стоящего на ногах.
– Все сны с тобой такие целомудренные, кроме поцелуев, ничего фривольного не снилось, – засмеялся он. Ямочка, так любимая ею, появилась на его щеке.
– Молодые люди такси вызывали? Оно ждёт у входа, – сообщила администратор.
– Хорошо, что ты приехала в будний день. Паспорт у тебя с собою?
– Да, но зачем он нужен?
– Едем подавать заявление. – Сашка взял у стены костыль. – В госпитале мне лежать ещё около месяца, ты же не думаешь, что теперь отпущу тебя просто так. Думаю, в загсе от моей больничной пижамы просто обалдеют.
– Саш, слишком быстро всё происходит… – запротестовала Таня.
– Решайся, или у тебя появились сомнения?
Она крепко сжала ему руку
– Ещё чего! Пошли.
– Вы не могли бы присмотреть за вещами? – Лукьянов показал Галине Сергеевне на большую сумку девушки. – Мы скоро вернемся.
– Присмотрю, поезжайте… Подавайте своё заявление. – Она отвернулась и украдкой смахнула слезы. Как большинство пожилых людей, женщина была сентиментальна, а эта пара так сияла от счастья, что ей хотелось плакать от умиления.
***
– Через месяц ты будешь носить мою фамилию! – Сашка гордо посмотрел на неё. – Родителям будем сообщать?
– Давай сделаем им сюрприз. Мои не знают, что я отправилась к тебе. А вот подругам, как вернёмся в госпиталь, позвонить придётся. Иначе они приедут разыскивать меня, – пояснила Таня.
– Будут волноваться? – спросил он, усаживаясь в такси.
– Ещё как! Я обязательно познакомлю тебя с ними и их мужьями. Кстати, муж Ани по моей просьбе узнал, в каком госпитале ты находишься.
– Действительно, я от радости упустил из виду, как ты нашла меня?
– Муж подруги – военный. Я попросила его узнать, в какой госпиталь попал раненый в бою возле села Шакси Александр Лукьянов. Всё очень просто. – Таня прижалась к его плечу.
– Конечно, просто, – усмехнулся Сашка. – Сведения из снов самые достоверные. Меня выпишут через месяц с чем-то. Ты сможешь задержаться здесь? – озвучил он волнующий его вопрос. – Я не хочу больше расставаться с тобой и на день.
– Смогу. В институте сейчас практика. Знакомый врач выпишет больничный, – обрадовала его Таня.
Такси остановилось возле красивого здания с белыми колоннами.
– Вас подождать? – Молодой улыбчивый таксист всю дорогу насвистывал им мелодии Эннио Морриконе25.
– Обязательно. Мы не долго. – Сашка тяжело выбрался из машины.
***
– Лукьянов, где вы были? Пропустили уколы, перевязку! После операции прошла всего неделя. Раны могут воспалиться, что за несерьезное отношение к своему здоровью! – напустился на него пожилой врач. – Немедленно идите в процедурный кабинет! – Он сердито топнул ногой от негодования. – Ваш более здоровый друг обыскал всё здание госпиталя, ища вас.
– Доктор, не сердитесь. Рядом со мной лучшее лекарство на свете – моя будущая жена. – Сашка обнял Таню.
– Иди на процедуры, а я пока устроюсь в гостинице. – Таня встала на цыпочки и запечатлела на его колючей щеке нежный поцелуй.
***
– Пойдём, покажу твой номер, – предложила администратор. – Сколько вы знакомы? – поинтересовалась женщина.
– С детства, – ответила Таня, выходя за ней на улицу.
Галина Сергеевна провела её через внутренний двор и направилась к другой двери в торце здания. Открыв, пропустила девушку вперед.
– По обе стороны коридора небольшие стандартные номера для родственников раненых солдат, лежащих в госпитале. Вот твой номер. – Галина Сергеевна протянула ключ. – Кстати, Лукьянов лежит в двадцать седьмой палате. Пройти в гостиницу он может вон через ту дверь. – Она показала в конец коридора. Ему не нужно выходить на улицу. Раньше восьми вечера не жди, врач не отпустит. – Администратор направилась к выходу.
– Спасибо вам большое! – крикнула Таня ей в след.
Женщина оглянулась, кивнула головой:
– Совсем забыла. – Остановилась она. – Рядом с госпиталем остановка. Захочешь в магазин, садись на автобус номер восемь. Он довезет до универсама.
Таня посмотрела на ключ с брелоком в виде самолета и открыла дверь. Поставила сумку на пол и от переизбытка чувств закружилась по комнате. «Господи, спасибо тебе, спасибо! Я так счастлива, он любит меня!».
Она танцевала, огибая две узкие кровати, маленький журнальный столик, трюмо с пуфиком и наконец, без сил упала на кровать.
«Ой, забыла позвонить Ане, пусть сообщит подругам: со мной полный порядок».
***
В универсаме Таня купила необходимые продукты. Рядом находилось отделение связи. Она зашла на почту и оплатила звонок в Ростов.
– Ань, привет. Доехала хорошо. Нашла Лукьянова. Вернусь через месяц. Побуду здесь с ним, – коротко отчиталась она.
– Как он воспринял твоё появление? – Аня не собиралась довольствоваться такой скудной информацией.
– Замечательно, подали заявление в загс, приеду, расскажу, – не дала сбить себя Таня и повесила трубку телефона. Она успела расслышать громкий вскрик подруги, представила, как та удивлёна, весело засмеялась. Её переполняло счастье, всё вокруг казалось наполнено светом и любовью.
Таня купила в универсаме продукты и вернулась в госпиталь.
Распаковала сумки, разложила вещи в шкафу, на полках. На журнальный столик поставила купленные сладости. Приняла душ. Переоделась в лёгкий ситцевый халатик. Заварила чай, налила его в кружку. Успела сделать глоток, когда раздался стук в дверь.
– Открыто, – крикнула она, чувствуя, как огнём вспыхнули щёки. Сердце радостно забилось.
Вошёл Лукьянов с букетом белых хризантем, в военной форме, чисто выбритый и уморительно торжественный. Таня поперхнулась чаем.
Сашка засмеялся:
– Смазала весь торжественный момент! Я не могу стать на одно колено, поэтому говорю стоя. Прими от меня это кольцо в знак нашего обручения и будущей совместной жизни, – произнёс он, вручая букет и синюю бархатную коробочку.
Таня положила букет на стол. Открыла коробочку – в ней лежало золотое кольцо с синим камнем небольшого размера. Сашка осторожно взял его и надел ей на безымянный палец правой руки.
– Какое красивое! – восхитилась Таня.
– Я обещаю быть с тобой и в горе, и в радости, и никуда больше не отпущу, даже не надейся! – заявил он с уморительной угрозой.
– Где ты взял цветы и кольцо? – удивилась она, любуясь украшением.
– В таких делах друзья незаменимы. Пока меня мучили на процедурах, я попросил друга съездить в город за цветами. А кольцо купил два года назад в Ленинграде. Оно всегда находилось со мной, – ответил довольный Сашка.
