Наталья Брониславовна Медведская
Незабудка
Сны были разные: весёлые и грустные, тревожные и наполненные нежностью. Они оставляли ощущение близости и счастья.
Изредка ему снилось, что он, не видимый ею, наблюдает жизнь Тани. Рядом с его Васильком появлялись незнакомые мужчины, и тогда Сашка злился.
«Не покидай меня», – просил он.
Там, в странном мире, Лукьянов не стеснялся показывать чувства, не боялся выглядеть слабым. Таня слушала его и всегда оставалась. И он мог предупредить её в минуты опасности. А ещё его забавляли смешные происшествия, в которые она вечно попадала. С Таней вместе переживал, когда она поняла: никогда не сможет стать врачом. С ней он выбирал наряды на свадьбы подруг и держал на руках первенца Иры большой. Все это он наблюдал ночью, участвуя непостижимым образом в её жизни.
Все чаще ему приходило в голову: он, как наркоман, стал зависим от этих снов. Когда-нибудь ему придется сделать выбор и возвратиться в реальную жизнь.
Таня из сна часто была безрассудной и заставляла его волноваться. Однажды он проснулся от ощущения сильнейшего страха. Сердце колотилось в груди. Сашка сел на кровати. Вокруг него в огромной казарме спали солдаты. Он поморщился от тяжелого запаха пота большого количества мужских тел. Учащённый стук сердца постепенно приходил в норму.
Василёк снова попала в очередную неприятность. Ему снился поезд. Таня ехала с какой-то незнакомкой. В купе к ним зашли двое мужчин. Откуда-то он узнал их намерения и испугался. Понимал, что не сможет помочь и только беспомощно наблюдал. Поведение мужчин становилось всё более развязным. А потом Таня сумела найти выход из этого положения, простой и действенный.
Лукьянов восхитился её находчивостью. Наклонившись к самому лицу любимой, сказал: «Умница, я горжусь тобой».
Переживания были такими сильными, что разбудили его.
«Блин, как больно», – Сашка прилепил пластырь на ранку. Когда брился задел кожу на скуле. Целое утро размышлял: почему в одних снах он может дотрагиваться до Тани, вдыхать аромат её кожи, чувствовать запахи и вкус пищи, а так же ощущать ветер, жару или холод. В других снах становится как будто невидимым для неё. С трудом мог передать несколько слов, а коснуться не получалось никогда.
И тут его осенило! Во снах, где всё чувствует – присутствуют обе души. Они находятся в мире, отражающем реальный мир. В тех же снах, где он для Тани невидим, присутствует только его душа, а девушка материальна, поэтому дотронуться не может. Но если его догадка верна, когда они оба спят, их души путешествуют. Если спит один из них, путешествует одна душа. Получается: он видит Таню наяву только, когда с нею случается или может случиться беда.
«Нет, это бред. – Сашка вытер мокрое лицо полотенцем. – Скоро начну верить в привидения, колдунов, инопланетян. Тогда мне место в психушке точно обеспечено».
***
После выходных, проведённых дома, Таня возвращалась в Ростов. Антон Сергеевич посадил дочь на поезд. Таня посмотрела на него, стоящего под фонарем и загрустила: в волосах отца сверкало серебро. Он улыбнулся и помахал рукой. Помахала в ответ и отправилась искать своё купе. В город приедет утром и сразу отправится на занятия. Хорошо бы в поезде выспаться. В купе сидела незнакомка примерно её возраста. Таня обрадовалась, что никто не помешает сну.
– Зря волновалась, что мне попадется храпящая старуха. Вагон почти пустой, мест много, – сообщила попутчица, расстилая постель
Но им не повезло. На стоянке поезда в Краснодаре в дверь купе постучали. Проводник потребовал открыть дверь. Сонная соседка отомкнула замок. В дверном проеме показались двое мужчин ярко выраженной кавказской наружности. Девушки запротестовали. Проводник, пряча глаза, сказал, что свободных мест больше нет. Мужчины улыбались, но у Тани возникло ощущение настоящей опасности. Незнакомцы занесли часть своих вещей и отправились за другими в коридор. Татьяна тихо сказала попутчице:
– Не поднимай глаз, не смотри им в лицо. Опусти голову и молчи. Говорить буду я. Поверь, мы в беде.
Попутчица хотела возмутиться, но не успела. Мужчины возвратились.
– Мы мусульманки, – сказала Таня, сложив руки на груди. – Нам нельзя находиться в купе с незнакомыми мужчинами. Отец с братьями купили нам с сестрой всё купе. Мы не знаем, почему проводник не сказал вам этого?
– Вы мусульманки? – удивился молодой мужчина со шрамом на щеке – А похожи на русских.
– Мать русская – отец чеченец, – ответила девушка. Никакая другая национальность не пришла в голову.
Мужчины быстро заговорили на своем языке. Потом мужчина постарше обратился к девушкам, стоящим с опущенными головами.
– Извините, сестры. Мы поищем другое купе.
Они начали выносить вещи в коридор.
– Спасибо, брат. Да прибудет аллах всегда с вами, – тихо произнесла Таня. А про себя подумала: «Прости, господи! Не наказывай меня за этот обман».
Мужчины вышли из купе. Она облегчённо выдохнула и села на расстеленную постель.
Возле её лица дохнуло легким ветерком.
Послышался голос Сашки: «Умница, я горжусь тобой».
«Опять повторилось. Снова странные звуки. Везде чудится Лукьянов», – вздрогнула Таня.
– Что за бред ты тут несла?! – накинулась на неё попутчица. – Какие мусульманки? Какая я тебе сестра?
– Поверь, нам сильно не поздоровилось бы ночью, – попыталась утихомирить её Таня.
– В вагоне проводник. Где-то в поезде милиция. Мы бы позвали на помощь, – не унималась она. Крикунья легла на полку и отвернулась.
– Боюсь, не сумели бы позвать. Вряд ли остались бы в живых. Я почувствовала опасность, как только они вошли, – объяснила она свое поведение.
– Тебе не говорили, что ты больная на всю голову?! – озлилась попутчица, укрываясь простынею.
Больше она не проронила ни слова, даже выходя из купе в Ростове.
Соседка не поверила ей, но Таня знала: она не ошиблась. Проводник был белым от страха, у него тряслись руки, когда он привёл мужчин к ним в купе. Утром, выходя с вещами в коридор, она заметила его. Проводник при виде неё быстро скрылся в служебном помещении. Кавказцев поблизости не наблюдалось.
ГЛАВА 22
В конце первого курса Таня поняла, что не сможет стать врачом. Оказалось, она физически не способна сделать надрез, нанести человеку любое повреждение. Таня великолепно училась. Прекрасно показала себя на занятиях по биохимии и фармакологии. Ей предложили перевестись на фармацевтический факультет. Поначалу она восприняла этот перевод, как личное поражение. Потом осознала – это больше подходит её натуре.
Аня Огонёк два года, верно, ждала парня из армии. Проводила любимого на службу, ещё учась в десятом классе. В институте Аня не посещала дискотеки, в кино ходила только с подругами. Вечерами писала письма, и время ждала ответа. Но писем с каждым месяцем становилось всё меньше, приходили они реже, пока в последние четыре месяца не иссякли совсем. Ночью подруги часто просыпались от тихого плача Огонька. Ира-маленькая ложилась к ней в кровать и обнимала страдалицу.
Ира-большая на удивление всем, познакомившись на соревнованиях по многоборью со штангистом Игорем, начала с ним встречаться. Их отношения потихоньку развивались, двигаясь к свадьбе. Игорь всегда мечтал встретить сильную, добрую, умную девушку. Всё это он нашел в Ире-большой и был счастлив.
А Ира-маленькая не теряла надежды найти пару для Тани, сватая всех подряд. Та отбивалась, как могла от посягательств Кучер на её личную жизнь.
Таня усердно училась, ходила с подругами в театр, кино. Казалось, с ней всё в порядке, но она жила раздвоенной жизнью: ночью одной, днём другой. С каждым разом сны становились красочнее и реальней.
Однажды ей приснилось необыкновенной красоты озеро. Она и Сашка сидели, обнявшись, на чугунной скамье, украшенной выкованными из металла розами. По зеркальной глади воды скользила стайка уток: зеленовато-чёрный с блестящими перьями селезень и три его черно-серых подруги. Лукьянов держал её за руку и говорил, что скучает и всегда будет с ней. Таня чувствовала его тёплую ладонь. Ветерок играл его коротко стриженными светлыми волосами. И так уютно было в его объятиях, так спокойно на душе.
Проснулась она с ощущением глубокого, полного счастья. Весь день светилась от радости, как фонарик. Ира-маленькая приставала с вопросами. В кого влюбилась?
К вечеру настроение упало. Это только сон, а она радуется, как ненормальная. Хватит ждать неизвестно чего. Нужно постараться забыть – пора отвыкать от него.
– Я пойду с вами на дискотеку, – заявила она обеим Ирам.
Аня наотрез отказалась идти на вечер.
– Можно подумать, оттого, что ты потанцуешь, изменишь своему солдату, – поддразнила её Кучер.
– Измена начинается с малого, – назидательно ответила Огонёк.
Таня вздрогнула, услышав эти слова.
Чтобы девочки не скучали, Ира-большая с Игорем всю дискотеку находились рядом с ними. Иру маленькую приглашали на танец чаще, чем Таню. Глядя на это, Игорь пошутил:
– Срабатывает стереотип. Если блондинка, значит глупая. Легче уговорить на свидание. – Он усмехнулся, посмотрев на игрушечных, по его мнению, подруг возлюбленной.
Кучер тряхнула завитой головой.
– Пусть думают. У меня выбор будет больше. Вот у Тани выбирать не из чего, прилепился один и приглашает на все танцы.
Действительно, несколько раз подряд её приглашал танцевать высокий черноволосый парень. Преодолев первую неловкость, он рассказал, что учится на третьем курсе политехнического института, зовут Юрием. Таня дёрнулась, услышав это имя. К концу дискотеки он попросил её о свидании на следующий день, в парке Горького у фонтана. Она дала согласие. От провожания отказалась, объяснив, что вернётся в общежитие с подругами.
«Забыть Сашку будет нелегкой задачей», – думала Таня. – Совершенно ничего не ощущаю. Полное спокойствие, даже скука».
Вечером девочки подшучивали над Татьяной.
– Я согласилась на свидание, – заявила она подругам.
Ира-маленькая в это время ела хлеб с колбасой, стоя у открытого холодильника. Услышав эти слова, поперхнулась.
– Предупреждать надо, сообщая такие новости, – укорила Аня. – Вон у Кучер кусок в горло не лезет.
– Но есть одна проблема. Я не помню, как он выглядит. – Она озадаченно почесала затылок.
После этих слов в комнате стало тихо. Затем раздался оглушительный хохот.
– Я приблизительно знаю, как он выглядит: высокий, тёмный, зовут Юра. Но вот внешность, хоть убей, не помню. Свет на дискотеке был не очень, – пожаловалась Таня.
– Ну, ты даешь! – сумев, наконец, прожевать бутерброд, воскликнула Ира-маленькая. Подойдя к подруге, облокотилась на спинку кровати и с интересом посмотрела на неё. – Как же ты пойдешь на свидание?
Таня в задумчивости полистала учебник и подняла голову.
– Опоздаю немного. Подойду к фонтану и тот, кто направится ко мне, тот и назначил свидание. Логично? – поинтересовалась она у подруг.
– Иры, я обращаюсь к вам. Вы обе были на дискотеке, как выглядел кавалер? – спросила Огонёк.
– Как обычно, я не приглядывалась к нему, – ответила Ира-большая.
– А мне некогда было рассматривать. – Кучер снова переместилась к холодильнику и принялась размышлять, что бы ещё съесть.
Аня кинула в неё тапочек.
– Брысь от холодильника. Девочки эта обжора скоро всё слопает.
– Я колбасу не трогала, хлеб намазываю маслом, – оправдывалась Ира-маленькая, быстро засовывая в рот кусок колбасы.
– Не расстраивайся. Она свой будущий завтрак хомячит, – успокоила Аню Ира-большая.
– Вы чего, девочки, без завтрака я погибну! – взмолилась блондинка, быстро покидая свой пост у холодильника.
***
Таня нервничала, подходя к фонтану. На её несчастье, кроме парочек, сидящих на лавочках, стояло и сидело пятеро одиноких парней. Все, как назло, брюнеты высокого роста, по крайней мере те, кто стоял. Она остановилась у фонтана, чувствуя себя довольно глупо.
– Таня? – услышала она голос за спиной. Обернувшись, увидела темноволосого юношу.
«Наверное, Юра», – мелькнула догадка.
Он растерянно вглядывался в её лицо, словно пытался, что-то разглядеть.
И она поняла: «Он её тоже плохо помнит».
Таню разобрал смех.
– Что здесь смешного? – нахмурился юноша.
– Ты не помнишь, как я выгляжу. Подошел наугад, – веселилась она.
– Ну почему, помню, – стал он оправдываться.
– Не бери в голову, я тоже не знала, к кому иду на свидание. Идиотская затея, просто мне нужно забыть одного парня, – неожиданно сказала Таня правду.
– Мне тоже. То есть, мне не парня, а девушку нужно забыть. Она вышла замуж, бросила институт и меня в том числе. Я плохо справляюсь с собой, – не понимая, почему откровенничает, признался Юра.
– Ну, раз мы всё выяснили, попробуем пообщаться или пойдем по домам?
– По домам всегда успеем. У меня билеты в кино. – Юрий вежливо согнул руку в локте и предложил отправиться в кинотеатр.
Это было замечательно. Не притворяться, изображая интерес. А главное не стараться быть лучше, чем ты есть на самом деле. Они с удовольствием посмотрели фильм, обсудили его, гуляя по парку. Юра не заметил, как поведал историю своей грустной любви. Таня, внимательно слушая, посочувствовала ему.
«Оказывается, парни тоже страдают».
– А что у тебя случилось? – спохватился он.
– Ничего интересного, обычное недоразумение, – отмахнулась Таня.
– Как я мог тебя не запомнить, такие необычные глаза.
Юрий проводил её до общежития.
– Пока. До следующей субботы. Возьму билеты в музкомедию. Надеюсь, ты любишь оперетту? Теперь, узнаешь меня? – улыбнулся он.
В общежитской комнате её появления ожидали любопытные подруги.
– Как всё прошло, рассказывай. – Ира-маленькая от нетерпения подпрыгивала на кровати.
Таня поведала о встрече.
– Нет, на фига ты призналась, что не запомнила его. Разрушила всю интригу, – расстроилась она. – Где твоя женская хитрость?
Таня показала ей язык.
– Зато дружеские отношения обеспечила. Теперь мне есть с кем пойти в театр. Аню из комнаты не вытащишь. Ты загуляла сразу с двумя близнецами. Иру не оторвать от Игоря. Мне приходится одной повышать свой культурный уровень.
Они, действительно, стали с Юрой хорошими друзьями. Изредка ходили в кино, театр, бродили по улицам. Он мог рассказать девушке о своих проблемах. Знал, что она всегда выслушает его, не будет злословить.
Однажды Юрий пришел счастливый, лицо его сияло:
– Она восстановилась в институте. Развелась с мужем. Говорит, что совершила ошибку. Мы поговорили и решили начать все сначала.
– Я очень рада за тебя, – искренне сказала Таня. – Было немного грустно расставаться, но она поняла: пока никто не способен заменить Лукьянова.
– Прощай, удачи тебе. – Юра наклонился и впервые чмокнул её в щеку.
– И тебе, а ещё счастья, ты его заслуживаешь.
***
Ей продолжали сниться сны. О них, как о драгоценности, она никому не говорила, храня воспоминания в сердце.
В марте выдались свободными три дня. Девушки решили осуществить свою мечту: побывать в Москве. Собирались посетить Третьяковскую галерею, посмотреть спектакль в Большом театре, погулять по городу. Ещё в начале учебы они договорились откладывать в копилку деньги на экскурсии. По списку мечты первой шла Москва, потом Ленинград и Пятигорск. Пока им удалось поехать только в столицу.
Счастливые, усталые девушки, набегавшись по музеям, присели на скамейку у пруда. Они ели мороженое и обменивались впечатлениями. Таня озадаченно смотрела по сторонам: всё это она уже видела.
Её охватило состояние дежавю, она провела рукой по спинке литой чугунной лавочки, по металлическим розам. Водная гладь пруда не колыхалась. Послышался шорох крыльев, еле заметная рябь прошла по воде. Из-за кустов выплыл красавец селезень с тремя черными уточками. Она не поверила своим глазам. В Москве находилась впервые и не могла видеть этот пруд. Разве что во сне? Точно, во сне сидела с Сашкой на этой лавочке. Как такое может быть? Ей приснилось реально существующее место. Может, душа прилетала сюда, что для неё расстояние. Или есть другое простое объяснение – обычное совпадение.
Второй странный случай произошел с ней майским днем в Киеве.
Подруги спускались по лестнице к реке. На набережной она дотронулась до одной из каменных статуй, и у неё снова возникло ощущение дежавю. Когда-то точно также прикасалась к этому шершавому камню. Рассматривала мост через реку. А метров через сто должно быть кафе с тем же названием, что и у реки, «Днепр». Вспомнила сон. Был тёплый вечер. Она в светлом платье, Сашка в лёгких белых брюках и голубой футболке гуляли по набережной. Он рассказывал, что мечтает о доме у самого леса. Чтобы речка протекала поблизости, а в саду на большом дереве висели качели. Обязательно имелась детская площадка с деревянной горкой, на газоне росла густая трава, стояли маленькие футбольные ворота. Говоря это, смотрел на нее.
– Ты согласна, если мы заведем троих детей? – и уточнил: – Двух мальчиков и девочку.
– Заводят собак, а детей рожают, – поправила его Таня.
– Но что троих, ты согласна? – фыркнул Сашка и обнял ее.
– Почти. Но двух девочек и мальчика.
Они шли по берегу реки и спорили, пока она не засмеялась:
– Кто получится, тот и будет.
– Девочки, не хотите украинского супа с галушками? Рядом есть кафе, там этот суп вкусно готовят, – решила Таня проверить правдивость сна.
– Ты откуда знаешь? – удивилась Ира-маленькая.
– Скажем так, у меня предчувствие. Идемте.
Девушки прошли несколько метров и чуть в стороне увидели кафе «Днепр».
– Странная ты, Василек, ясновидящая, что ли? – потрясённо произнесла Аня, разглядывая здание с таким видом, будто оно может исчезнуть в любой момент.
– Совсем чуть-чуть, – радуясь, что сон подтвердился, улыбнулась Таня.
По приезде в Ростов она перерыла всю литературу, которую нашла о духовной жизни человека. Церковь всегда признавала наличие души у человека. По верованиям древних славян, человек состоит из тела, души, духа и сознания. В Индии верили в карму и перевоплощение. Во всех духовных практиках говорилось: душа может покидать тело и путешествовать самостоятельно. Получается, что их души жили самостоятельной жизнью. И в отличие от своих глупых хозяев не расставались, и ждут, когда тела придут в сознание и встретятся физически. Может действительно душа мудрее сознания? О своих размышлениях Таня никому не говорила.
Подруги не понимали, почему её не тяготит одиночество в личной жизни. Время от времени пытались познакомить Таню с кем-нибудь. Все попытки оканчивались неудачей. Она не чувствовала себя одинокой. Иногда правда начинала сомневаться в собственном рассудке. Призрачная жизнь во сне все же тревожила.
***
В начале второго курса Аня получила письмо. Вернулся из армии её парень. Об этой новости Огоньку написала мать. Аня, не раздумывая, быстро собралась и уехала домой.
Вернулась она через два дня с опухшим от слез лицом.
– Что случилось? – перепуганные подруги кинулись к ней с расспросами.
– Мне не надо больше писать писем. Мой парень пришел из армии, – пояснила она. Медленно разделась и легла на кровать, повернувшись лицом к стене.
– Ты расстроилась, что больше не надо писать писем? Пиши мне, – пошутила Ира-маленькая.
– Он вернулся домой с женой, а мне даже не написал, что уже год как женат. Видите ли, не хотел травмировать психику, так и сказал. Урод. – Аня горько заплакала.
Больше двух месяцев девушки буквально силой водили Огонёк в институт. Заставляли ходить в кино, театр. Наградой подругам стала улыбка Ани. Она ожила.
В начале ноября вышла замуж и переехала жить на квартиру к мужу Ира-большая. К ним подселили первокурсницу Карину, но она не могла заменить им любимую великаншу. Девчонки изредка, боясь надоесть, навещали молодоженов.
Учиться становилось труднее. Таня радовалась, что перевелась на фармацевтический факультет. Она все больше убеждалась: врачом ей не стать.
К удивлению всех, Ира-маленькая собиралась выбрать хирургию, про невропатологию она благополучно забыла. У этой несерьёзной девушки оказались сильные руки, точный глаз и отличная выдержка. В операционной Кучер была как дома. Аня осталась верна себе: мечтала стать педиатром.
ГЛАВА 23
В то раннее утро всё было как обычно. Девушки крепко спали.
– Вам не кажется, что тянет дымом? – принюхалась Таня. – Точно пахнет гарью! – Она вскочила с кровати и включила свет. Комнату заполнял дым, он сочился в помещение из щели под дверью.
Таня осторожно открыла дверь в коридор. Чёрные клубы дыма ворвались в комнату. Все закашлялись. Она захлопнула дверь и, скрывая испуг, сообщила:
– Горит коридор. По лестнице спуститься уже не сможем.
– Мамочки, мы все умрём! – закричала Карина.
– Снимайте пододеяльники с одеял. Помогите намочить одеяла под краном! – приказала Таня подругам.
– Хочешь завернуться в мокрое одеяло, чтобы не сгореть? – спросила Карина, снимая пододеяльник.
– Одеялами плотно завесим дверь. Ира, лей воду на двери. Карина помоги Ане связать простыни и пододеяльники крепче. Будем выбираться через окно, – Таня старалась говорить спокойно.
Они с Ирой облили дверь водой, завесили мокрыми одеялами. Одно положили под дверь, закрывая щель.
Карина скулила на одной ноте, как щенок. Бестолково бегала по комнате, мешая подругам.
– Сядь, если не помогаешь, то хотя бы не мешай! – прикрикнула на неё Ира.
– Здесь на каждом этаже широкие парапеты под окнами. Мы на третьем. Первый этаж полуподвальный. Будем считать, что высота двух с половиной этажей. Можно аккуратно спуститься. Чтобы не сорваться, подстрахуем себя связанными пододеяльниками и простынями. Мы с Аней продолжим связывать. Ира, ты шустрая, собирай вещи. Карина, помоги ей, – возмутилась Таня, посмотрев на девушку, замершую посреди комнаты.
Карина не ответила, глядя расширенными от страха глазами в сторону двери.
Ира носилась, как метеор, складывая вещи в пакеты и сумки. Уже через три минуты за окно полетели первые упаковки.
Карина снова заметалась по комнате, заламывая руки и громко плача.
– Да заткнись ты! Помоги мне! – разозлилась Ира.
Таня, не забывая плескать воду на одеяла, связывала с Аней простыни и пододеяльники. Получившуюся веревку спустили за окно, привязав её к батарее.
– Нормально, почти до земли, – сообщила Огонёк, высунувшись в распахнутое окно.
Возле общежития суетились и кричали сумевшие выбраться из огня студенты. Кто-то просил о помощи. Плач и крики ужаса слышались внутри здания. Подруги дружно выбросили в распахнутое окно последние вещи.
– Ира, спускаешься первой, будешь страховать, придерживая связку. Ты, Аня, готовься второй. – Видя, что они собираются спорить, попросила: – Быстрее девочки, дверь долго не выдержит.
– Я не полезу в окно! – завизжала Карина, подбегая к Тане. – Я боюсь, вдруг упаду!
– Полезешь, если не хочешь сгореть.
Ира вылезла в окно, держась за связанные простыни. Через пять минут крикнула снизу:
– Аня, поторапливайся!
– Теперь ты, Карина.
Таня подтолкнула её к окну.
Одеяла высыхали всё быстрее. Послышался треск в коридоре, возле двери. В комнате стало невыносимо жарко.
– Нет! Я не могу! – Карина в ужасе прижалась к стене.
– Я не собираюсь подыхать тут из-за трусихи. – Таня подошла и стала выталкивать её в окно, всовывая в руки импровизированную веревку.
– Быстрее спускайтесь! Уже горит весь первый этаж! – переживали девушки за оставшихся подруг.
– Карина, пожалуйста, лезь, мы задохнёмся, – умоляла Таня.
Но та глядела на неё безумными глазами, вцепившись в батарею отопления обеими руками.
Послышались сирены пожарных машин.
Таня со всей силы врезала ей по лицу так, что голова девушки откинулась назад, ударившись о стену.
– Лезь, иначе убью тебя! – пригрозила, замахиваясь снова.
Перепуганная Карина быстро полезла в окно, держась за простыни.
Таня находилась в районе второго этажа, когда вылетели оконные стекла. Огонь вырвался наружу. Осколками ей посекло руки и лоб. Спустилась она на землю с лицом, залитым кровью.
– Сволочь! – накинулась Аня на Карину. – Из-за тебя Василёк чуть не погибла. Уйди с моих глаз, – прошипела она, сжимая кулаки.
– Оставь эту дуру. Надо у нашей героини обработать порезы. Достань борную кислоту из той чёрной сумки, – попросила Ира.
Неподалеку упала горящая веревка из простыней и пододеяльников. Девушки отскочили в сторону.
– Ничего потерпи, – приговаривала Кучер, касаясь ваткой ран на коже Тани.
Они оттащили вещи подальше от пылающего здания. Сложили их горкой возле дерева.
Пожарные тушили трёхэтажное здание общежития. Было видно: вряд ли удастся его спасти пригодным для жизни.
«Скорые» увозили пострадавших. Возле общежития толпились полураздетые студенты. К девушкам подошел однокурсник Вадим:
– Как вы? Живые? Ничего себе. Успели одеться и с вещами. Вас что предупредили о пожаре? – удивился он, видя сумки и пакеты под деревом.
– Мы вовремя проснулись и успели подготовиться, – пояснила Аня. – В коридор выйти уже не могли. Вылезли через окно. – Она показала на обгоревшие остатки веревки.
– Молодцы! А мы, как придурки, ломанулись по коридору, чуть не сгорели. Дыма наглотались. Говорят, загорелось на первом этаже в прачечной. Та сторона здания, не фасадная, пострадала больше. У студентов с первого и второго этажа только ожоги, ну и надышались дымом. А ваши соседи с третьего этажа сильно пострадали. Всех увезли в больницу. – Юноша зябко передернул плечами.
В конце ноября температура опустилась до ноля градусов.
– Сейчас дам тебе свитер. – Ира порылась в сумке и протянула парню серый пуловер, ей он был ниже колен.
Вадим натянул и оглядел себя. Убедившись, что теперь трусы прикрыты, спросил:
– Свитер большой. Отцовский, наверное?
– Угадал. Вадим, с нашего курса все целы? – спросила Огонёк.
– Кого-то увезла «скорая» с ожогами. А все ли вышли из здания, не знаю. Те, кто с первого этажа, выбежали быстро. Это они вызвали пожарных и врачей. Кидали камни в окна, будили остальных студентов. Слушай, а чего Карина сидит на сумках и держится за щеку? – Вадим вопросительно посмотрел на подруг.
– Она меня ударила! – взвизгнула Карина и показала на Таню.
– Эта зараза не хотела лезть через окно, а дверь уже еле держалась, – пояснила Аня. – Они чуть не сгорели.
Ира-маленькая кивнула, подтверждая слова.
– А… я понял, в чувство приводила, – одобрил её поступок Вадим.
– Я всё расскажу отцу и ректору! – пригрозила Карина.
– Нет, ты посмотри на нее. Неблагодарная сволочь! Когда нас поселят в другое общежитие, чтобы тебя рядом и близко не было. Уяснила? – озлилась Ира.
К обеду всех не пострадавших при пожаре перевели в другое общежитие мединститута, срочно уплотнив прежних обитателей. В комнаты поставили дополнительные кровати.
Прежнее общежитие выгорело почти полностью. К сожалению, не обошлось без жертв. В дальней комнате на третьем этаже не смогли выбраться и задохнулись в дыму две студентки.
В старом дореволюционной постройки здании около четырёх часов ночи загорелась проводка в районе прачечной. К пяти часам утра полыхало всё общежитие. Вахтер проснулась от топота ног бегущих людей в фойе, полном дыма. Огонь очень быстро распространялся по деревянным панелям коридора, высохшим за сто лет до состояния сухаря.
***
Сашка проснулся от боли в сердце. Выпил стакан воды. До подъёма оставался ещё час.
Приснится же такой кошмар. Таня находилась в горящем здании. Он был рядом, но ничего не мог сделать. Пытался докричаться до неё. Успокаивал, подсказывал, что делать. Дважды ему показалось: она услышала его. Он несколько раз проходил сквозь дверь и видел пылающий коридор, торопил её как мог. Огонь двигался в сторону их комнаты. Сашка чувствовал запах дыма и гари.
Когда осколки стекла порезали ей руки и лицо, ощутил её боль, как свою.
Рыжая девушка вытерла Тане лицо. Лукьянов увидел над бровью глубокую рану, сочащуюся кровью.
«Будет шрам», – подумал он и проснулся.
До сих пор ему чудился запах дыма. Он испытывал радость: его Василёк осталась жива.
***
Таня устало прислонилась к дереву, сидя на сумке с вещами.
Вряд ли кто поверит, но она проснулась от чувства, будто её будил Лукьянов. Он всё время говорил с нею. Объяснил, что коридор горит и по лестнице им не выбраться. Таня не паниковала в минуту опасности, но потом, спустя время, на неё наваливалась усталость и апатия. Во время пожара помогло ей собраться мистическое ощущение Сашкиной помощи. Уже на земле она уловила момент его ухода, и сердце сжалось от боли расставания.
«У меня едет крыша. Я чувствовала его рядом с собой, – думала Таня, устало закрывая глаза. – Сомнения…, сомнения, знать бы точно».
