Наталья Брониславовна Медведская
Незабудка
ГЛАВА 20
«Васильева», – прочла Таня свою фамилию в списке абитуриентов, поступивших в институт.
– Ура! Ура! – прыгали рядом с ней другие счастливчики.
Группа абитуриентов распалась на две неравные части: на тех, кому повезло и тех, кто провалил экзамены. Будущих студентов собрали в одной из аудиторий, объяснили, когда начинаются занятия и отпустили по домам. Для заселения в общежитие составили списки иногородних студентов.
Целых двадцать августовских дней можно загорать, ни о чём не думая, не переживая за оценки и проходные баллы. Позади бессонные ночи, страх и напряжение на экзаменах. Всё осталось в прошлом. Теперь она студентка мединститута.
***
– Как я рада, девочка моя, поздравляю! Жаль только, что ты одна из нашего посёлка будешь учиться в этом городе. Мне так страшно отпускать тебя за триста километров от дома, – переживала Анна Ивановна. – Вот Женечка будет с двумя девочками из вашего класса учиться в педучилище. Она обняла дочь одной рукой, другой прижимала к себе сына, пытавшегося выскользнуть на пол.
– Женя поступила в педучилище? – удивлению Тани не было предела. – Она вроде бы собиралась стать поваром, – пояснила своё изумление. – Болотина сейчас дома?
– Приехала неделю назад. Сначала поешь, потом помчишься к ней. – Мать перехватила Ваню удобнее, подняла оброненную им пустышку и вымыла под краном.
– Мне не хочется есть. Узнаю, как дела у подруги, – ответила дочь, стоя уже на пороге.
***
– Привет, когда приехала? – Женька кинулась обнимать подругу.
– Только что с поезда. Рассказывай, – потребовала Таня, усаживаясь на лавочку.
– Ты тогда ушла с выпускного бала, а мы гуляли до утра. И как-то так получилось, договорились с Беловой и Алехиной вместе поступать в педучилище Армавира. Лёша в этом городе будет учиться в пединституте. С моими знаниями институт мне не светил. Я одна не решилась соваться в незнакомое место. Вот и предложила девочкам за компанию со мной в будущем стать учителями младших классов. Всё получилось. Здорово, правда?! – Подружка подпрыгнула от возбуждения.
– О ком из наших одноклассников слышала? – поинтересовалась Таня. Глядя на весёлое лицо подруги, у неё потеплело на душе. Уехав в Ростов, она ощущала себя предательницей по отношению к Женьке, зная, что та не определилась с выбором.
Подруга вытерла ладошкой мокрый лоб.
– Ну и жарища. Про всех одноклассников не знаю, а вот Лукьянов уехал в Ленинград, но почему-то в военное училище поступать не стал. Я встретила его маму. Тетя Соня очень расстроена. Теперь Сашке осенью грозит армия. Он ведь старше нас почти на год. Валера Чернов, не поверишь, будет учиться в театральном институте в Москве. Далеко прыгнул наш красавчик. Лариса поступила в Политехнический институт в Краснодаре. Ковалева Маша осенью выходит замуж, – при этих словах, Женька захихикала.
– Вот это номер, – удивилась Таня. – Какое замужество? Она же не дружила ни с кем.
– Выпускной для Маши был очень прибыльным мероприятием в полном смысле слова. Она беременна, – изображая руками округлившийся живот, хмыкнула подруга.
Тихая, робкая троечница Ковалева, действительно, удивила всех.
– И кто папаша будущего ребенка?
– О, это главный сюрприз. Сынок директора. – Женька веселилась, глядя на удивлённое лицо подруги.
– Этот надутый индюк?
– Он самый. Девушка отхватила первый приз. Маше учиться дальше не хотелось, а вот замуж очень даже хотелось. Как она его подловила, ума не приложу? – задумалась на секунду Болотина.
Таню передернуло от отвращения.
– Он же противный.
Она представила липкие, потные руки толстого парня, всегда сидевшего на первой парте. Однажды на поле, помогая спуститься с высокого борта грузовика, он подал ей руку. Таня до сих пор помнила прикосновение его влажной пухлой ладони.
– Глупая ты Васильева. С лица воду не пить. У них дом – полная чаша. Маша заработала, потерпев пять минут, безбедную жизнь.
– Жень, ну не надо так опошлять.
– Моя милая подружка, ты всегда была не от мира сего. Хотя. Это для нас он противный, а для кого-то свет в окошке, – философски рассудила Женька.
Таня задумалась.
– Может быть.
– Ау! Очнись! Не бери в голову. – Болотина помахала рукой перед лицом подруги. – Я знаю, тебе нравится Маша, но не надо её жалеть. Ты не эксперт по части мужчин. От Чернова шарахалась, как от прокажённого, а большинство девушек правую руку отдали бы за его поцелуй. Васильева, ты вообще с нашей планеты? У меня иногда возникало подозрение: ты не выносишь ни чьих прикосновений, – посерьезнела Женька.
Увидев, как лицо Тани заливает краска, удовлетворенно кивнула:
– Значит, я правильно подозревала.
Таня ощутила неловкость, словно подруга заглянула в душу. Постаралась свернуть с щекотливой темы.
– А жених рад? – улыбнулась она.
– Ты не поверишь? Рад. Ходит гордый, как петух, – Болотина захихикала, вспоминая свою встречу с Петровым. – Кстати, об этой новости он сам мне рассказал. Я поздравила будущих молодоженов.
Девушки ещё поболтали, вспоминая одноклассников. Прощаясь, Женька спросила:
– Как ты оказалась в Ростове? Медицинский институт есть и ближе, в Краснодаре.
– Хотелось убежать куда подальше, – тихо ответила Таня.
И такая боль на секунду промелькнула в её глазах, что подруга опешила.
Мгновенно глаза Болотиной налились слезами. Она обняла подругу и прошептала:
– Я буду скучать, пиши мне.
Милая жалостливая Женька не любила печальных окончаний в фильмах, книгах и не хотела признавать их в жизни.
ГЛАВА 21
– В гробу я видела эту перестройку. Преподаватели злые, второй месяц без зарплаты, на экзаменах как звери. – Бегала по комнате, распаляя себя, Ира-маленькая. Она уже три раза заглядывала в пустой холодильник, как будто спустя какое-то время, там чудом должна появиться еда.
В комнатах студенческого общежития Медицинского института проживало по четыре человека. В Таниной комнате были две Иры: большая и маленькая, а также Аня-огонек. Обе Иры приехали из Тимашевска. Аня раньше жила в Новочеркасске. Поселившись на первом курсе в эту комнату, четверка девушек очень подружилась.
Таня вспомнила, как год назад одиноко стояла в огромном высоком холле на первом этаже общежития. От разглядывания на полу каменных плит отвлёк чей-то голос.
– Эй, кнопка, ты с первого курса? – обратилась к ней высокая, плотная, квадратная девушка.
– Таня подняла голову, пытаясь разглядеть лицо великанши.
– Да.
– Будешь четвертой в мою комнату.
Она показала на стоящих у противоположной стены двух испуганных девушек.
– Может, я сама выберу комнату? – робко пискнула Таня и сильнее сжала ручку дорожной сумки.
– Нельзя, почти все уже разместились. Давай сумку, помогу, наша комната на третьем этаже. – Великанша цапнула сумку. Таня, держащая её крепко, потащилась следом. – А вы что стоите? Особого приглашения ждете? Бегом за мной! – приказала она двум первокурсницам, белым от страха.
По пути в комнату захватчица объяснила, что приехала пораньше. Специально спустилась в холл выбрать субтильных девушек.
По широкой центральной лестнице, украшенной красивыми перилами, они поднялись на третий этаж и повернули направо. Коридор мог похвастаться восхитительными резными деревянными панелями. Великанша протопала мимо десятка дверей, блестевших свежей белой краской и притормозила у одной с номером триста шесть.
Гренадер в женском облике отворила дверь, пропуская внутрь новых знакомых.
– Видите: комната небольшая. Если все будут такие как я, тут не повернешься. Проходите, располагайтесь, – обратилась она к жавшимся у порога первокурсницам, Подталкивая их на середину комнаты.
– Давайте знакомиться.
– Ира Кучер, – сообщила миниатюрная голубоглазая блондинка. И попыталась гордо выпрямиться.
– Будешь Ирой-маленькой, – заявила великанша. – А я соответственно Ирой-большой. – Она перевела взгляд на рыжеволосую незнакомку.
– Аня Камканипопило, – громко доложила девушка с шапкой кучерявых огненных волос.
– О как! Сдохнешь, пока произнесёшь. Теперь ты – Аня-огонёк, – гаркнула Ира-большая и с любопытством повернулась к Тане. – Чем порадуешь?
– Боюсь ничем. Я просто Таня Васильева.
– Значит, Василёк, – улыбнулась великанша. Улыбка преобразила её. Лицо стало обаятельным: на щеках появились ямочки, серые глаза заискрились.
Ира-большая перешла уже на четвертый курс. Она была мастером спорта по толканию ядра. В ней всё было большим: огромное доброе сердце, глубокий ум, щедрая душа, богатырское здоровье. Прежние соседки по комнате завершили учебу и уехали по месту распределения. Поэтому она решила сама выбрать себе новых подруг.
Аня до поступления в мединститут три года проработала в участковой больнице санитаркой. Огонёк обладала спокойным, уживчивым характером. Мечтала стать детским врачом.
Обе Иры приехали в Ростов из одного города, но раньше не встречались. Ира Кучер окончила медицинское училище и собиралась продолжить учебу в институте. Стройная блондинка с лицом ангела, оказалась вспыльчивой и очень эмоциональной, но при этом умной и незлопамятной. Она оказалась большой выдумщицей. Быстро вспыхивала, буквально закипая, и также быстро остывала. Поссорившись, через минуту уже разговаривала с обидчиком. Ира собиралась стать невропатологом.
Вспоминая первую встречу с Ирой большой, Таня улыбнулась. Они тогда здорово струхнули. Робко стояли посреди комнаты, мечтая сбежать от наглой старшекурсницы куда подальше.
– Я только с виду страшная, – успокоила новеньких гренадерша, понимая их состояние. – Представьте выгоду: буду защищать вашу честь от всех негодяев.
– По-моему, ты распугаешь даже тех, кто нам может пригодиться, – возразила Аня и этим разрядила обстановку.
Девушки засмеялись.
С той поры прошло немало времени. Таня тряхнула головой, словно прогоняла воспоминания и взялась за учебник. Лучше выучить заранее, а не впихивать кучу знаний в бедную голову перед сессией.
Ира-маленькая снова открыла холодильник и обратилась к подругам:
– Есть что-то хочется, что-нибудь необыкновенного… – Блондинка мечтательно закатила глаза. – Сала что ли поесть…
Дружный хохот заглушил её последние слова. Девушки минут пятнадцать не могли успокоиться. Потратив всю стипендию, они уже три дня питались только чаем и салом. На этот продукт они не могли смотреть без отвращения.
– Чего лежим? Чего ждем? – поинтересовалась Ира-большая. – Кто сегодня кашеварит?
Две руки показали в сторону Васильевой.
– Готовить не из чего, – оправдывалась Таня.
– Так, мелкота, вываливайте всё, что у вас осталось. – Ира-большая порылась в карманах и выложила на стол несколько монет.
Девушки вытряхнули кошельки и нашли ещё немного денег.
– Здесь хватит на две пачки макарон и две банки кабачковой икры. Масло у нас есть. Да мы богаты, подруги, – обрадовалась Ира-маленькая, потирая руки.
Несмотря на свою миниатюрность, эта кроха могла съесть за двоих. Она вечно, что-то жевала. Ира-большая не раз рекомендовала маленькой вывести глистов. Иначе, как в её тщедушном теле, весом сорок семь килограммов, помещается столько еды.
– Кучер, ты не типичная блондинка. Не дура. Темперамента на двоих хватит. На диете не сидишь. Будущий психованный невропатолог, – смеялась метательница ядра.
– Может, нам её убить, – рассуждала Аня. – Это легче, чем прокормить.
– Злые вы. Просто у меня быстрый обмен веществ, – парировала Ира-маленькая. – К сорока годам вы все будете толстухами, а я останусь, как девочка. – И она показала подругам язык.
– Если раньше не прибьет какой-нибудь пациент, – припугнула Таня.
– Это ещё почему? – Округлила глаза Кучер.
– За то, что у больных с тумбочки продукты тягаешь, – пояснила она.
– У той бабули я взяла всего одно печенье. У неё целый килограмм на тумбочке лежал. А я умирала с голоду. Вам бы только попрекать. – Ира состроила жалобную мину.
– Ну, допустим, не одно печенье, а четыре, – ехидно уточнила Огонёк.
– Вот-вот, Ирка, не утихомиришь свой аппетит, замуж не выйдешь, – вступила в разговор Ира-большая.
Ира-маленькая поставила руки в боки и сердито посмотрела на подруг.
– Привет, а это-то причём?
Потом ещё раз открыла в холодильник, с досадой закрыла дверцу и начала обследовать тарелки на столе.
Таня хмыкнула:
– Вылизывать будешь?
Кучер сделала зверское лицо на замечание подруги.
– Допустим, молодой человек пригласит тебя в ресторан, а ты своим аппетитом напугаешь его до смерти. Он попросту сбежит, – пояснила Ира-большая и ловко пригнулась от летящей деревянной салфетницы, запущенной в неё оскорблённой в лучших чувствах Ирой-маленькой.
Все привыкли, что эмоциональная Кучер может кинуть в обидчика, чем попало, и научились сноровисто уворачиваться. Она неплохо натренировала подруг.
– Повеселились, и хватит, – прекратила базар Аня, подавая пакет Васильевой. – Иди за едой, кухарка, а то умрем с голоду.
Таня купила макароны и две банки кабачковой икры. Она была ещё в магазине, когда туда ввалилась толпа молодых людей, наряженных цыганами. Этот обычай – на второй день свадьбы надевать цыганские наряды свято соблюдался на Кубани. Девушка не знала, что в Ростове тоже так делают. Ряженые покупают шутливые подарки свежеиспеченным сватам и дарят их, сопровождая комментариями. Шумная компания зашла в продуктовый отдел за спиртными напитками. На выходе из магазина Таню неожиданно подхватили два сильно подвыпивших парня в белых халатах и шапочках с красным крестом. Пыталась объяснить им, что она случайный покупатель, а не гость со свадьбы. Но они, не слушая её, потащили за собой в соседний с магазином дом. На втором этаже из квартиры доносилась музыка и нестройное пение. В самой большой комнате за накрытыми столами сидели люди. Цыган встретили овациями. Парни усадили Таню за стол, налили шампанского. Она ещё раз попыталась объясниться, но в таком шуме её никто не услышал. С прибаутками цыгане одели тёщу в жуткий сарафан. Свекровь нарядили в ночную рубашку отвратительной расцветки. Свекру и тестю достались огромные цветные трусы в горошек. Гомерический хохот сотрясал квартиру. Таня поставила пакет с макаронами возле ножки стула, на котором сидела.
«Раз не слушают, с выгодой использую своё положение», – сдалась она и, положив себе на тарелку отбивную, принялась есть.
Когда гости немного успокоились, сидящий рядом с ней юноша, предложил тост за родителей. Он зорко проследил, чтобы на этот раз, гостья выпила бокал до дна.
– А теперь тост скажет моя соседка. Прости, малышка, забыл твоё имя, – заплетающимся языком произнёс липовый врач.
Она вздохнула: «Хорошо, что успела поесть».
– Уважаемые родители жениха и невесты, замечательные молодожены, я желаю вам сто лет безоблачного счастья! А теперь, если можно, я хотела бы уйти. Толпа ваших цыган подхватила меня в магазине. Пыталась объяснить им, что я покупатель, но они, увы, привели меня сюда.
В ответ раздался весёлый смех.
Теща в сарафане с нарисованными на материале огромными розами подошла к ней:
– Девушка, извините моих шалопаев. – Она кивнула на докторов. – Вечно мальчики что-то перепутают.
Таня засмеялась:
– Всё в порядке. Мне очень повезло. Я у вас наелась.
– Что это тут у нас? – Один из лжедокторов заглянул в её пакет. – Не больно-то богатые покупки.
– Нормально. От сессии до сессии живут студенты весело, – не стала смущаться Таня, выпитое шампанское сделало её храброй.
Женщина в сарафане тоже заинтересовалась покупками.
– Знакомый набор. Мы так же питались, когда бывали на мели, – улыбнулась она.
Таня поднялась со стула.
– Ну вот, всё выяснили. Мне нужно идти, а то подруги заждались.
– Секундочку подождите. Я сейчас.
Теща скрылась в соседней комнате.
Через три минуты она появилась с матерчатой сумкой в руках.
– Тебе далеко идти? – поинтересовалась женщина.
– Рядом. Через парк до бывшего женского монастыря, теперь там общежитие, – ответила Таня.
– Вот возьми. Угостишь подруг, всё равно много продуктов останется. – Протянула ей тяжелую сумку.
– Что вы не надо, – запротестовала Таня, махая руками.
Доктор справа от неё перехватил сумку у матери.
– Мам, давай я помогу донести.
Спасибо, – от всей души, поблагодарила она хозяйку.
Поднялся и второй лжедоктор.
– Вместе проводим. Мне тоже нужно проветриться. Ладно, мам?
Женщина махнула рукой и вернулась к гостям.
Не снимая халатов и гротескных шапочек с огромными красными крестами, парни пошли провожать её до общежития. По пути всю дорогу шутили и развлекали спутницу. Приглядевшись к юношам, Таня поняла, что они близнецы. Различаются только цветом волос: один блондин, другой тёмно-русый. Блондина звали Виктором, тёмного – Станиславом. Замуж выходила их младшая сестра. Оба парня оканчивали Железнодорожный институт. Они засыпали Таню вопросами: сколько у неё подруг? Красивые ли они? На каком курсе учатся?
Говорили парни замечательно. Один начинал фразу, другой её заканчивал. Таня заворожено крутила головой. Лже-доктора перебрасывались словами, как будто играли в мячик. Возле двери общежития парни вручили сумку и пакет. Сказали, что заглянут в гости, если она не возражает.
Стоя у окна, Ира-маленькая глядела на улицу. Она целый час не покидала пост, поджидая Таню.
– Где она ходит? – возмущалась блондинка. – Можно с голоду сдохнуть. Её только за смертью посылать!
В окно она заметила странную процессию. По тротуару к общежитию шла Василёк между двух молодых мужчин в белых халатах. Что-то с формой врачей было не так, но Кучер не могла сообразить что?
– Девочки, доктора ведут нашу Таню. Посмотрите, – позвала она подруг.
– Блин. Может она с голоду в обморок упала? – сделала предположение Ира-большая.
– Или сошла с ума? – захихикала Аня.
Все сгрудились возле подоконника, разглядывая необычных врачей. Парни в белых халатах что-то передали Васильевой, и она направилась к входной двери общежития.
Девчонки выбежали из комнаты и рванули навстречу подруге. Таня показалась на лестнице с тяжелой сумкой в руке.
– Что остолбенели? Помогите. Надрываюсь ведь! – возмутилась она и, глядя на их удивлённые лица, весело засмеялась.
Ира-большая, опередив подруг, забрала сумку и заглянула внутрь.
– Ничего себе, ты магазин ограбила?
– Расскажу, когда будете есть. Я хочу чаю, после шампанского ужасно хочется пить, – пояснила Таня, направляясь в комнату.
– Шампанского… – растерянно протянула Аня. – Тебя не из психушки привезли?
Ира-маленькая, услышав заветное слово «поесть», подбежала к сумке. Нос девушки уловил аппетитный запах еды.
– Боже мой, сколько вкуснятины! Давай помогу, Ирочка. – Она вцепилась в ручку сумки.
Ира-большая насмешливо покосилась на нее.
– Иди мой руки, доходяга. А то придётся нести и тебя, и сумку.
Подруги быстро накрыли на стол и принялись угощаться.
Утолив голод, сытые девушки пили чай и слушали рассказ Тани.
– То-то смотрю странные доктора, – довольным голосом пробормотала Кучер, поглаживая живот и зажмуривая глаза, как кошка.
– Ты подумала, что такие большие кресты на шапочках тебе мерещатся от голода? – пошутила Аня, сонно потягиваясь.
– А доктора-то были очень симпатичные, – заметила Ира-большая. – Обещали ещё прийти?
– Они о моих подругах, то есть о вас, спрашивали, – сообщила Таня. Её тоже клонило в сон.
– Здорово, может ещё поесть принесут, – помечтала Ира-маленькая.
– Тебе бы только хомячить, – подколола её Аня.
За прошедшее время девушки подружились. Узнали друг друга лучше, научились прощать недостатки.
Огонёк ждала парня из армии – на дискотеки и вечера не ходила. Ежедневно писала письма и расстраивалась, долго не получая ответа. Подруги утешали её, говоря, что у него нет времени часто писать. Кучер уже через месяц после начала занятий, стала гулять с однокурсником. Спустя три месяца, у неё появился другой воздыхатель. Далее они стали появляться и исчезать через равные промежутки времени. Ире большой приходилось осаживать слишком рьяных кавалеров. Каждый раз она обещала поколотить Иру маленькую за издевательства над парнями. Ставила в пример вредной блондинке Таню, которая усердно занималась учебой.
***
Никто из девушек не знал, что их Василёк живет двойной жизнью. Спустя месяц после приезда в Ростов, ей впервые приснился Сашка. Сон был яркий, радостный и удивительно правдоподобный. Будто происходило всё не во сне, а наяву.
Лукьянов держал её за руку и говорил, что очень скучает. И они обязательно будут вместе. Просто нужно потерпеть в разлуке какое-то время. Обещал не покидать её никогда. Они стояли на зелёной лужайке, а вдали вершины гор сверкали белыми шапками. Воздух был холодный и свежий, напоённый запахами трав и талой воды. Внизу расположился красивый город. С того дня сны стали сниться почти каждый день, принося успокоение и чистую радость от встречи с любимым. Удивительно, но она больше не чувствовала себя несчастной. Днём её жизнь наполняла учеба, общение с друзьями, а ночью приходил Сашка и уводил в чудесный мир грёз. Таня никому не говорила о своих снах – это была её тайна. Изредка задумывалась, а не подменяет ли она реальную жизнь снами. Тогда пыталась что-то изменить.
Было ещё кое-что необъяснимое. В конце декабря Таня отправилась домой, чтобы встретить новый год с семьей. Автобус отправлялся в два часа ночи. Она не захотела ожидать свой рейс, сидя на вокзале. После полуночи спокойно села в трамвай. В вагоне ехало человек двадцать поздних пассажиров. Постепенно трамвай пустел, в салоне осталось только три человека. На следующей остановке вышла женщина, и только тогда Таню охватило волнение. В вагоне осталось двое: она и незнакомый мужчина. Таня думала, что до автовокзала будет много пассажиров, и ей не придется глухой ночью одной спускаться по лестнице к стоянке автобусов.
«Остановка «Автовокзал»», – объявил вагоновожатый.
Поколебавшись, Таня вышла из трамвая. Незнакомец сошёл вместе с ней.
Худой, небольшого роста парень молча шагал сзади.
«Что я переполошилась? Может, он нормальный человек. Ему тоже нужно на вокзал», – успокаивала она себя.
Спуск к вокзалу был пуст, ни единой души. Таня не заметила, как незнакомец оказался рядом. В следующую секунду он преградил дорогу.
И тут послышался голос Сашки: «Ты, главное, не кричи, тогда всё обойдется».
Таня чуть не ответила вслух: «И не собиралась».
У неё было странное свойство: в минуту опасности её охватывало совершеннейшее спокойствие и рассудительность.
– Деньги давай, – сбивающимся голосом прохрипел незнакомец. В руке блеснул небольшой нож.
– Вот всё, что у меня есть. – Она открыла сумочку и достала кошелек. Большую сумку с пустыми стеклянными банками прислонила к бетонному ограждению лестницы.
Грабитель выхватил сумочку, вытащил отпечатанные листы бумаги. Заглянул в кошелёк, увидев мелкие купюры, скривился.
– Осторожнее, пожалуйста, с бумагами – это реферат. Я его так долго писала, – тихо попросила Таня.
– Что здесь? – Он толкнул сумку ногой. Из неё выкатилась стеклянная литровая банка и покатилась по ступенькам.
– Банки. Мы с девочками салаты съели, а тару везу домой, – спокойно пояснила она, стараясь не встречаться с мужчиной глазами.
Он отдал маленькую сумку. Сунул деньги в карман и посмотрел на девушку. Потом, решившись на что-то, протянул руку к её пальто.
Таня оглядела сугробы:
– Представляешь, как ты замерзнешь. К тому же в любой момент могут появиться люди.
Грабитель покосился на неё. Его ничем непримечательное, обычное лицо покрыли капельки пота. С непонятным выражением оглядел свою жертву.
– Храбрая девочка попалась?
– Нет, не храбрая, а практичная, – и добавила: – нищая студентка.
Мужчина резко протянул руку и сорвал с неё шапку. Быстрым шагом, перепрыгивая через две ступеньки, побежал в сторону вокзала.
Татьяна засмеялась. Шапка только с виду была красивой. Она собиралась выбросить её. Мех лез клочьями, кое-где виднелись проплешины. Она сунула в большую сумку выпавшую банку. Подняла воротник повыше и отправилась на вокзал. Билет был на месте – это главное.
Прислушалась к себе. Нет ли паники или испуга? Ничего этого не было, только облегчение, что всё обошлось. А ещё удивление. Она слышала голос Лукьянова. Может, начала сходить с ума?
***
За прошедшие шесть месяцев ему не удалось забыть Васильеву. Сразу после выпускного бала он уехал в Ленинград. Отчего передумал поступать в военное училище и сам не знал. Просто понял, что с выбором профессии окончательно не определился. Устроился рабочим на стройку. В конце сентября его призвали в армию.
Боль от обмана Тани, не утихала. Она саднила, как не заживающая рана. Когда Василёк приснилась ему в первый раз, он разозлился.
«Какая же я тряпка ударили по одной щеке, готов подставить вторую. Нужно вычеркнуть изменщицу из памяти, и я сделаю это», – поклялся он. Через неделю Лукьянов смирился с присутствием Тани в своих снах. С удивлением ощутил, как затягивается сердечная рана до терпимой царапающей боли. Через два месяца уже не представлял, как мог жить без этих ночных свиданий. Сашка принял своё призрачное существование и был счастлив: эта Таня никогда не бросит, не сделает ему больно. Пообещал себе: больше ни одна представительница слабого пола не нарушит его покой, ни одну не допустит до своего сердца. За его небольшую жизнь Лукьянов видел от женщин одни неприятности и ложь. Сначала мать, потом Лариса отравляли его существование. Пара встреченных ранее девушек изводили его своими капризами и глупостью. И, наконец, Васильева, принесшая сначала необыкновенное счастье, потом погрузившая его в пучину душевной боли. Девушка из сна заполнила пустоту в сердце. Иногда его смущала необычная правдоподобность снов, ярких, похожих на реальность, но скоро он привык к этому. Просыпался утром переполненный нежностью и счастьем к «своей» Тане. Новый день встречал с хорошим настроением.
***
«Это надо же быть такой беспечной, действительно у женщин куриные мозги. Приехала бы на вокзал с вечера, спокойно почитала книжку в зале ожидания. Нет, она отправилась в дорогу за полночь и чуть не влипла в неприятность. Это ещё мягко сказано»
Он сразу понял: если Василёк закричит, этот трусливый грабитель убьёт её просто от страха. Душа Сашки вмиг заледенела.
И тут Лукьянов проснулся.
«Господи, это только сон, а так растревожил, словно всё произошло на самом деле».
Никакой логики в этом не было, но ему стало легче: девушка из сна осталась жива и невредима. В глубине души он чувствовал: с настоящей Таней тоже всё в порядке. Первые два месяца от солдатской еды он похудел, но потом организм привык и даже научился получать удовольствие от непритязательной еды. Служилось ему легко, сказывалась хорошая физическая подготовка. Недостаток свободного времени пошёл на пользу, не позволяя предаваться размышлениям и тоске. Сашка радовался весточкам из дому. Ему регулярно писала мать и сестра Ира. Изредка давал о себе знать Сергей.
Весной ему приснился сон, перевернувший его представление о мире, сознании, душе.
Во сне он гулял с Таней по красивой набережной Киева. Остановились у чугунной ограды полюбоваться на реку. Тёплый весенний ветер развевал волосы девушки, и они касались его лица. Потом они заглянули в кафе «Днепр» и заказали знаменитые украинские галушки с курицей. Таня хвалила суп, рассказывала, что дедушка готовил его намного вкуснее. На летних каникулах она собиралась в Степановку, проведать могилку деда Ивана. О том, что его больше нет, они с отцом признались матери, только когда Ване исполнился год.
Весь день Сашка находился под впечатлением от яркого, реалистичного сновидения. Впервые ему пришло в голову проверить: существуют ли на самом деле те места и города, которые ему снятся. Вскоре представилась такая возможность.
Сергей написал: команда военного училища весной поедет на соревнование в Киев. Лукьянов попросил друга сходить на набережную Днепра и найти кафе с тем же названием. После описать ему в письме увиденное. Свою просьбу объяснять не стал. Он сам не верил в свои подозрения – это могли быть игры разума или что-то другое.
Через три недели он получил письмо друга с подробным отчетом о посещении кафе «Днепр». Сергей спрашивал, когда он успел побывать в Киеве и почему он об этом не знает?
«Никогда не был в этом городе», – пробурчал Лукьянов себе под нос, разговаривая с отсутствующим другом. Его поразило описание другом интерьера кафе.
«Кафе «Днепр» – одноэтажное здание из белого кирпича с синей вывеской на фасаде. Несколько столиков тёмного дерева под зонтами в сине-белую полоску стоят на площадке перед заведением. Внутри помещения чёрная стойка бара, на столах полосатые скатерти, солонки в виде лебедей».
Сергей описал кафе из его сна. Всё как в сновидении с Таней.
Друг даже попробовал дежурное блюдо кафе: куриный суп с галушками.
После этого случая Сашка стал относиться к своим снам серьёзно.
За последние семь месяцев Лукьянов сильно изменился. Из немного безалаберного парня превратился в неразговорчивого, даже странного человека. Только юмор и умение пошутить над собой остались прежние.
Тогда летом после окончания школы он приехал в Ленинград чернее тучи. Сергей догадался – из-за Тани. Что-то произошло, но друг не хотел говорить, а он не лез ему в душу. Сергей жалел, что поддержал кандидатуру Тани в липовые возлюбленные. Из-за таких девушек, как она, обычно страдают всерьёз, что и произошло с Сашкой. Через некоторое время он чуть повеселел, но прежним уже не стал. В редкие увольнения Сергею хотелось расшевелить товарища. А теперь приходилось выполнять странные просьбы и поручения Лукьянова. Он не понимал, почему тот ушёл в армию, отказался поступать в военное училище.
«Вдруг всё, что я вижу во сне, существует на самом деле? Может, каким-то образом я встречаюсь с настоящей Таней? Но если действие сна разворачивается днём, а я сплю в это время, где всё происходит? На ум приходит только один ответ – в параллельном мире. Там, где мы с Васильком вероятно никогда не расставались», – размышлял Сашка.
Эта его гипотеза вскоре рассыпалась в прах. В одном из последующих снов Таня упрекнула, что он не выслушал её. Только из-за его упрямства они разлучены. Вспоминая утром эти слова, он сделал вывод: всё, что происходит во сне, связано с этим миром.
Впервые в его голову закралась мысль: «Уж не схожу ли я с ума?»
Но ничего такого за собой он не чувствовал.
«Хотя вряд ли психи признаются даже себе, что они психи», – усмехался Лукьянов.
В скромной солдатской библиотеке нашлись две книги о сновидениях, подсознании и душе. Постепенно Сашка пришел к выводу: его душа и Тани видятся друг с другом. Значит, частичка её души всегда находится рядом с ним. Как такое может быть, он не понимал, но был счастлив и этой малостью – иллюзией любви.
А жизнь всё подбрасывала ему доказательства, что сны – отражение реальной жизни. Это придавало ему силы жить и верить: когда-нибудь они будут вместе. Он боялся только одного, однажды услышать: «Зачем ты все это выдумал?»
