Настасья Дар
Стан золотой крови
ГЛАВА 13
Шаг, второй, третий…
Я уже полчаса топталась около деревьев, не решаясь подойти к поляне на которой проходили занятия. Я даже не знала, придет ли сам Хан сегодня, но прекрасно понимала, что если увижу его, то уже не смогу вести себя как прежде… Но и обучение бросать тоже было нельзя. Хотя бы для того, чтобы разузнать о тех странных словах хозяйки земли.
После того как сбежала с озера, я всю ночь не спала, не в силах остановить потоки слез. Хотелось жалеть и оправдывать себя, но я понимала, что во всем виновата сама. Я ощущала себя настолько грязной и мерзкой, что все же решила рассказать обо всем Глебу, как только представится случай. Он не заслуживает измен и обмана… Скажу ему все как есть, и будь что будет!
Ну вот, Кара, ты и обрекла себя на одиночество, упустив шанс быть с человеком, который искренне любит тебя…
О том, что вчера говорил Хан, я и вовсе старалась не думать, понимая, что это просто пьяные бредни.
С первыми лучами солнца я подскочила с постели, и наспех умывшись, отправилась в столовую еще до первого сигнала горна, надеясь на то, что смогу позавтракать до того, как придут остальные ребята. Не хотелось, чтобы все видели мое зареванное припухшее лицо.
Мне повезло. Столы уже были накрыты, а в столовой находилась только одна девчонка из младшей группы, раскладывающая по корзинкам хлеб. Опустив голову как можно ниже, я кивком поздоровалась с ней, и присев на свое место, стала быстро уплетать омлет, раздумывая о том, что тоже пора бы включаться в дежурства. Съев все до последней крошки, я вышла из-за стола, и покинула столовую с первым сигналом к подъему.
В теории, после завтрака мне предстояло очередное занятие с Ханом. Но я все серьезнее задумывалась о том, что вчерашней речью оборвала свое обучение раз и навсегда…
Придя к лесу, я спряталась среди корней огромного старого дуба. и стала ожидать окончания завтрака. Когда простенькие часики на запястье указали на то, что мне пора идти, если все еще надеюсь на то, что занятие состоится, я собравшись с духом встала, но так и не могла сделать ни шага в сторону поляны…
Так и металась между деревьями, пока не услышала неподалеку звуки варгана.
Хан… Это явно был он.
Топнув ногой и зарычав от безысходности и злости на саму себя, я все же потопала на занятие.
Из-за того, что забралась в самую глубь леса, пришлось пробираться на поляну с другой стороны, продираясь сквозь колючие кусты, и высокую траву .Когда я вся потрепанная вылезла из леса, Хан уже успел отложить варган, и начал разжигать костер.
Даже не повернувшись в мою сторону, он ровным голосом спросил:
– Пришла все-таки? Ну проходи, раз пришла…
Почти до крови закусив нижнюю губу, чтобы вновь не пуститься в слезы, я шагнула к костру, и сама подхватила с земли нож, чтобы сделать на ладони надрез для зова крови. Заметив это, Хан выхватил острый предмет из моей руки, и гневно отчитал:
– С ума сошла?! Кто делает надрез около запястья? Если решила истечь кровью, то пожалуйста не в моей компании.
Быстро ткнув острием в мой указательный палец, он протянул руку над огнем, позволив алым каплям с шипением упасть на раскаленные угли. Потом Хан проделал те же манипуляции со своей рукой.
– Зачем это? – не поняла я.
– Сегодня отправимся за грань вместе. Ты вчера слишком долго была в мире духов. Если такое повторится, то начнется нервное истощение. В этот раз я буду контролировать все сам, и заодно мы поучимся переноситься в другие места.
Я нахмурилась.
– Чего?.. В какие еще места, и как это вообще понимать?
Взглянув на меня в упор, Хан изрек:
– Терпение, Кара. Я все объясню, когда мы окажемся в мире духов.
Ох, что-то мне не нравится все это…
Тем не менее мне все же пришлось делать так как сказал Хан.
Прежде чем отправиться за грань, он заставил меня снять с шеи подвеску из магмы, и замотал ее вокруг наших запястий, соединив их воедино. Сегодня пришлось обходиться без помощи бубна, поэтому мы сразу легли на землю рядом друг с другом.
Расслабляться и входить в состояние транса, когда моей ладони касается рука Хана, это оказалось не то что сложно… Скорее почти нереально. Мне кажется я целый час провалялась, выкидывая из головы целую кучу не самых радужных мыслей, прежде чем смогла войти в более менее спокойное состояние, и наконец-то шагнуть в огонь.
Когда полет прекратился, и я распахнула глаза, то осознала, что Хан в отличие от меня, уже давным давно пребывает в мире духов. Это было понятно по одному его скучающему виду, с которым он подкидывал в воздух сосновую шишку, откинувшись спиной на высокое дерево.
– Что-то ты долго, – с укором выдал он, увидев, что я пришла в себя.
– Не могла сосредоточиться, – не стала скрывать я.
Ничего не сказав, парень оторвался от сосны, и поманил меня к себе рукой.
– Помнишь, когда мы везли тебя в стан, видели висячий камень?
Я коротко кивнула, не понимая к чему он клонит.
– Попробуем перенестись на это место. Закрой глаза.
Я послушно подчинилась, хоть и не совсем понимала как смогу оказаться там.
Хан обхватил мои запястья, и продолжил:
– Представь это место как можно более подробно. Буквально каждую деталь, которую вспомнишь. Вообрази, как стоишь на скале около камня… Представь, что тебе очень нужно попасть в это место… Возжелай этого каждой клеточкой тела.
Постаравшись выкинуть из головы все лишние мысли, я представила все о чем сказал Хан, благо, что воображение у меня было хорошее.
– Ну и что? – спустя пару минут, не сдержавшись, раздраженно сказала я, – Ничего не получилось. Это бред какой-то! Ты вообще уверен, что это именно так действует? Может какое заклинание нужно?
Над ухом послышался снисходительный смешок.
– А ты глаза открой, рыжая.
Фыркнув, я распахнула веки, и увидев то, что простиралось передо мной, ахнула. Мы стояли на самом краю скалы, а справа от нас зацепившись за ее кромку почти парил висячий камень!
– Но как… – не веря своим глазам, прошептала я.
Хан отпустил мои запястья, и встав прямо за спиной, произнес:
– За гранью возможно все, Кара. Путешествия в любые места, самые экзотические блюда и вещи. Но есть один нюанс… Ты не получишь от всего этого ни капли удовольствия. В мире духов нет места чувствам, потому что мы не его часть.., – слегка приобняв меня со спины, Хан провел своей ладонью по телу вверх, и остановился у ключиц, – Вот видишь, даже мои прикосновения не вызывают в тебе былой дрожи, потому что все чувства и эмоции остались в нашем мире, привязанные к твоему телу…
Нет места чувствам…
Тогда почему же у меня голова кружится от твоих прикосновений, и очень хочется чтобы ты никогда не останавливался? – отчаянно подумала я.
Я чувствовала абсолютно все… Восторг от того, где оказалась, удивление тем фактом, что смогла это сделать. А главное, что и в мире духов чертово сердце тоскливо сжималось от неразделенной любви и мыслей о том, что прикосновения Хана, это лишь очередной вариант издевки…
Убрав руку, парень сделал шаг назад, и вместо тепла его тела, я вновь ощутила лишь холод одиночества. Чтобы хоть как-то согреться, мне пришлось обхватить себя руками.
Я не стала сознаваться в том, что законы мира духов на меня не действуют. Просто не хотела, чтобы он знал насколько сильно я в нем нуждаюсь.
Затолкав всю горечь куда подальше, до боли зажмурила глаза, чтобы не дать волю слезам, и спросила:
– К чему тогда вообще все эти путешествия в мире духов, если нельзя ими насладиться?
– Чтобы видеть истину… – Хан вышел из-за моей спины, и встал на самый край обрыва, оперевшись рукой о висячий камень, – Наш мир не отражает всего, что существует за невидимой гранью… Подойди.
Сделав несколько осторожных шажков в его сторону, я приподнялась на носочки, и выглянув из-за руки Хана, просто не поверила своим глазам.
Там внизу, вдалеке, простиралось радужное озеро. На самом его дне, занимая почти всю площадь водного пространства лежала молодая девушка, свернувшись в позе эмбриона. Даже с такой высоты легко можно было рассмотреть ее длинные черные волосы, местами сливающиеся с тиной, белоснежную кожу, в которой отражались темные клочья туч, и старинные одежды, украшенные огромным множеством золотых монет, нисколько не помутневших в воде за долгие годы.
– Кто это?.. – спросила едва дыша.
Хан опустился на землю, свесив ноги над обрывом, кивнул на место рядом, приглашая присесть вместе с ним, и спросил:
– Ты знаешь легенду о спящем Саяне?
Приняв приглашение, я тоже села на землю, но ноги спускать вниз не стала.
– Мне кажется ее знают все, – пожав плечами, ответила я.
Глядя куда-то вдаль, Хан неоднозначно усмехнулся, и выдал:
– История, которую гиды повсеместно рассказывают туристам не совсем верна. Точнее в ней кое-чего не хватает. Мы знаем, что Саян охранял эти земли, и после смерти боги решили обратить его в камень, чтобы он вечно стерег свои владения. Ну и конечно висячий камень… Если он упадет в радужное озеро, то брызги разбудят спящего Саяна – вот о чем говориться в легендах. Но почему же никто не задается вопросами о том, как погиб великий Саян, откуда взялся сам висячий камень, и почему именно брызги радужного озера разбудят хозяина тайги? С прошествием времени большая часть предания была утрачена, поэтому в наши дни почти никто не знает, как все происходило на самом деле…
Я как завороженная слушала Хана, ловя каждое его слово.
– Начало истории было положено в Монголии, примерно в семнадцатом веке. В то время там жил Ерден, темный шаман и великий монгольский завоеватель. Он захватил многие земли, но не ради территорий, а для того чтобы впитать в себя силу этих мест, и стать самым великим шаманом. Бессмертным шаманом. Везде где ступала нога Ердена, природа гибла, отдавая ему свою энергию и магическую силу. Однажды темный шаман прослышал про Ергаки, про то что на всем белом свете не найдется места сильнее. Ерден тут-же возжелал завладеть этой силой, мечтая о том, что Ергаки станут последним шагом к его бескрайнему могуществу и вечной жизни. Он не знал только одного… Великие горы охраняет великий богатырь. Саян. Ерден снарядил свое войско и направился к Ергакам, предвкушая как это место сделает его великим. Но увы, все оказалось не так просто… Саян встретил его отпором. Впервые за всю свою жизнь темный шаман проиграл битву… Не единожды Ерден возвращался в Ергаки, но каждый раз ему приходилось возвращаться восвояси с поджатым хвостом. Даже его, накопленная годами магия не могла сравниться с могуществом хозяина тайги. Когда Ерден наконец признал, что не может победить Саяна с тем, что у него имеется, то начал готовиться к последней битве. Теперь темный шаман забирал силу не только у природы, но и у людей… Он разыскивал более слабых шаманов и убивал их, вместе с жизнью забирая и магию. И вот прошло несколько лет, и Ерден вновь вернулся в Ергаки. Темный шаман и хозяин тайги сошлись в жестокой схватке, которую в этот раз они вели на равных. Только представь себе… Семь веков назад именно на этой скале погиб великий Саян.
– Так получается Ерден победил…
Хан медленно покачал головой.
– Нет, Кара, нет… У темного шамана была младшая сестра – Солонго. Одна из самых красивых дев его улуса. Ерден и Солонго были очень близки, поэтому в каждом походе, сестра была рядом, тщательно охраняемая лучшими воинами. Но когда Ерден обезумел от навязчивой идеи захватить Ергаки, он совсем забыл про сестру, и та сбежала, не желая жить под опекой жуткого убийцы, которым стал ее родной брат. Как ты уже знаешь, последняя битва Саяна и Ердена проходила прямо здесь. В момент когда схватка была в самом разгаре, на скале появилась Солонго. Хоть девушка и не имела сил брата, но она очень верила в духов… Собрав всю волю, Солонго взмолилась богам, чтобы они остановили двух самых родных ей мужчин, которые в одночасье стали друг-другу врагами. Боги услышали Солонго, земля затряслась, и с самой верхушки скалы сорвался огромный камень. Он покатился вниз и завис на краю обрыва, разделив мужчин по разным сторонам. Заплакав от облегчения, Солонго упала на колени, и стала умолять брата прекратить вражду, и не убивать ее любимого. Ее Саяна… Услышав это, Ерден совсем обезумел. Он бросился к сестре, желая наказать ее за предательство и связь с его врагом. Испугавшись, что брат в порыве безумия убьет ее, девушка побежала к обрыву, чтобы спрятаться за спиной любимого. Опасаясь за жизнь Солонго, Саян начал говорить темному шаману, что любит его сестру, рассказал о том, что они познакомились, еще когда Ерден пришел в Ергаки в самый первый раз. Хозяин тайги твердил, что хочет счастья для Солонго и вовсе не желает вражды, но не может позволить Ердену погубить Ергаки. Вот только темному шаману было уже плевать на все эти слова… Предательство родной сестры только добавило ему сил для того, чтобы избавиться от Саяна. С диким криком он бросился на возлюбленного сестры, чтобы закончить начатое, но и Саян не пожелал сдаться. Пока мужчины бились в неистовой схватке, Солонго молча глотала слезы, понимая, что живым с этой скалы сможет спуститься только один из них… Собрав все свои силы, Ерден призвал на помощь ветер, и обрушил на Саяна целый ураган. Хозяин тайги выстоял… А вот его возлюбленная нет. Солонго раненной птицей полетела вниз со скалы. Забыв про бой, Саян склонился над обрывом, и увидел внизу изувеченное тело Солонго. Хозяин тайги был безутешен, сотрясаясь от слез и горечи потери. Он так любил эту девушку, что даже забыл про врага за своей спиной. Но нет, Саян погиб не от руки Ердена… Он умер от горя, бросившись вниз со скалы вслед за любимой. И даже боги плакали в эту минуту, глядя на двух влюбленных, обретших покой в этих горах. Они очень хотели вернуть их к жизни, но даже высшие силы не способны на воскрешение… Поэтому они обратили великого Саяна в камень, сделав его вечным хранителем Ергак, а Солонго в озеро, позволив любящим сердцам всегда быть рядом… Солонго в переводе с монгольского означает радуга – именно поэтому озеро зовется радужным, Кара.
– Брызги радужного озера – это слезы Солонго… – закончила я за Хана, – И лишь они разбудят спящего Саяна, если висячий камень все-же сорвется в воду… Подожди… – опешила я, – Так ты допускаешь, что легенда о спящем Саяне – это правда?
– Я не допускаю, Кара. Я точно это знаю… Вставай. Нам нужно возвращаться.
Парень поднялся на ноги, и я тут-же вскочила вслед за ним.
– Подожди. Но как-же Ерден? Он ведь так и не смог погубить Ераки?
– Нет. Последняя битва отняла у темного шамана все силы, и он оказался на грани смерти. Остаток жизни Ерден провел абсолютно лишенным магии.
Хан не хотел больше говорить о легендах, и я не стала настаивать, молча позволив вновь взять себя за запястья.
– Теперь я должна представить, как возвращаюсь на поляну, да?
Хан коротко кивнул, и мы одновременно прикрыли глаза. Вернувшись к костру парень сразу же шагнул в огонь, и мне не осталось ничего иного, как последовать за ним.
Легенда о Саяне – настоящая легенда, которую рассказал Хан, произвела на меня неизгладимое впечатление. Кто бы мог подумать, какая печальная история на самом деле скрывается за простеньким сказанием о хозяине тайги…
Легенда все не отпускала мои мысли, и поэтому, как только мы вернулись в свой мир, я все же не сдержалась, и полезла к Хану с расспросами.
– Слушай, а откуда ты сам узнал об этом сказании?
Складывая вещи обратно в заплечный мешок, Хан невольно поморщился, и возвел взгляд к небу.
– Господи, да ты мертвого своим любопытством достанешь! – закинув мешок на плечо, парень выпрямился, и глядя на меня в упор, бросил, – Эта легенда уже много поколений рассказывается в нашей семье. Не знаю… Может быть один из моих предков был воином Ердена, или еще что-нибудь. Довольна?
Не совсем, если честно… Но вслух я этого конечно же не сказала.
ГЛАВА 14
После занятия мы с Ханом оба пошли на обед. Там я и встретилась с Глебом, которого судя по восторженному выражению лица так и подмывало мне что-то сказать. Вскоре парень не выдержал, и едва заметно дернув меня за рукав под столом, шепнул:
– После обеда приходи к загону для лошадей. Мне очень нужно тебе кое-что рассказать.
Я лишь кивнула и недоумевающе пожала плечами, совсем не представляя о чем может пойти речь. Радовало только то, что настрой парня был слишком радостным для плохих вестей.
Глеб первым вышел из-за стола и скрылся в направлении скотников. Я же быстро покончила со своей порцией томатного супа, и выдвинулась вслед за ним, кивнув на прощание девчонкам и Хану, который кстати обедал сегодня в одиночестве. Лейла все это время сидела на противоположном конце стола, скрывая заплаканное лицо под длинными кудрями.
На самом деле сейчас мне было искренне жаль ее… Просто раньше я не знала, что такое неразделенные чувства. По сути нас различало только то, что она всеми силами пыталась бороться за свою любовь, а я вместо этого решила быть не с тем кому принадлежит мое сердце, но с тем кто несмотря ни на что искренне любит меня. Вот только, к сожалению, и здесь я не смогла удержать свой шанс на счастливое будущее…
Погруженная в невеселые мысли я и сама не заметила как подошла к высокой деревянной калитке, ведущей в загон. Тряхнув головой, чтобы вернуться в реальность, я заглянула к лошадкам, но Глеба там не обнаружила. Немного побродила среди животных, погладив Бони с Сириусом, и подумала, что вероятно просто неправильно поняла парня.
Покинув загон, немного притормозила около хозяйственной пристройки, в которой хранились корма для животных, и подумала – “Вот и что мне делать? Подождать еще или идти обратно?”.
В этот момент чья-то рука высунулась из-за угла постройки, и схватив меня за предплечье, дернула к себе.
Благодаря событиям последних дней, первое что мне пришло в голову – это то что меня снова пытаются убить. Ведь все еще не ясно, была ли Лейла отравителем…
Забившись в стальном кольце чьих-то сильных рук, я набрала полные легкие воздуха, чтобы закричать что есть силы, но мне тут-же зажали рот ладонью. Не придумав ничего лучше, я в тот же момент со всей дури вцепилась в нее зубами. За спиной раздалось шипение, и послышался голос Глеба:
– Кара! Какого черта?!!! Ты мне руку чуть не прокусила!
Осознав, что попытка убийства отменяется, я сперва облегченно выдохнула, а потом накинулась на парня:
– Если ты не перестанешь так пугать меня, я тебе еще не то откушу! Что за привычка так подкрадываться?!
Глеб насмешливо вздернул бровь, все еще потирая укушенную конечность, и мне наконец стало понятно, насколько странно прозвучала моя предпоследняя фраза.
Тряхнув волосами, я отвела взгляд в сторону, чтобы снова не покраснеть.
– Ладно, это не важно… Как твоя рука?
Глеб кончиками пальцев подцепил мой подбородок, и заставил повернуть голову обратно, соответственно посмотрев на него. Прижав вторую ладонь к моей щеке, он слегка посмеиваясь прошептал:
– Буду хранить эти шрамы до конца жизни.
На это я фыркнула и закатила глаза.
– Сбавь обороты Дон Жуан. Давай лучше рассказывай зачем позвал.
Глаза парня вновь восторженно засияли.
– Сегодня вечером я пройду обряд объединения со стихией, и если все пройдет хорошо, то на рассвете Дархан проведет посвящение! На этом мое обучение считается оконченным, – торжественно-радостным голосом объявил Глеб.
– Что?.. – для меня эта новость стала громом среди ясного неба, – Но как же… Как же мы с тобой…
– Не переживай! Я говорил сегодня с Дарханом. Он сказал, что ты делаешь феноменальные успехи в обучении, и скорее всего в течении пары месяцев тоже будешь готова к посвящению. За это время я съезжу домой, расскажу родным о нас, и за тобой вернусь! Мне от отца достался небольшой домик в деревне неподалеку от Ергак, мы сможем жить там! – глаза парня горели счастливым огнем, пока он говорил об этом, – Только представь! Мы, вдвоем, в своем доме, и никто больше не станет нам мешать!
Не зная, что сказать, я лишь растерянно хлопала глазами, слушая как Глеб рассуждает о планах на наше совместное будущее.
Не слишком ли это все быстро…
Увидев мое замешательство, парень слегка поумерил пыл, и более спокойным голосом добавил:
– Я знаю, что все это слишком неожиданно и звучит чересчур настойчиво… Но я не предлагаю тебе сходу жениться или заводить детей. Мы просто будем рядом друг с другом, постараемся понять сможем ли и дальше по жизни идти вместе рука об руку. В конце концов, тебе ведь все равно некуда отправиться после стана…
Действительно…
Вот только как я сейчас ему скажу о том, что происходит между нами с Ханом?
Увидев, что мой настрой не изменился, Глеб нахмурился, и в глазах парня засквозило огорчение.
Боже, Кара, какая же ты идиотка! Для него сегодняшний день стал огромным праздником, а ты портишь все…
Натянув на губы улыбку пошире, я с радостным писком бросилась парню на шею, и прошептала:
– Я так рада за тебя! Прости, просто я сразу начала думать о том, что нам придется расстаться раз ты уезжаешь.
Глеб обнял меня в ответ.
– Конечно нет. Нет…
Слегка отодвинувшись, я спросила:
– А мне нельзя будет посмотреть на посвящение? – для большего эффекта пришлось состроить умоляющую моську, – Ну хоть одним глазком?
– Прости, но к сожалению нет. Правила тут устанавливаю не я, – парень пожал плечами, – Таинство посвящения доступно лишь Дархану и самому посвященному. Даже Хан не имеет права присутствовать на нем. Но зато обряд единения со стихией может посетить любой ученик стана.
– Ну и ладно, не так уж и хотелось, – наигранно обиженным голосом произнесла я, и мы вместе с Глебом рассмеялись.
Глеб вдруг резко оборвал смех, и настороженно осмотревшись вокруг, затащил меня внутрь постройки.
– Ты же не откажешь мне в прощальном поцелуе? – вкрадчиво спросил парень, прижимая мое тело к одной из пушистых овечьих шкур, в немалом количестве развешанных на стенах постройки.
Давай, Кара! Расскажи ему всю правду. Сейчас!
Голос разума просто вопил о том, что сейчас самое время открыть все карты. Но я конечно же в очередной раз его не послушала, вместо этого рассеяно пробормотав:
– Конечно…
Глеб осторожно приник к моим губам, обеими руками сминая рубашку на талии. Сперва его поцелуи касались лишь моих губ, и все было почти нормально. Мне даже весьма успешно удавалось гнать от себя воспоминания о том, как я вчера точно так же позволяла себя целовать Хану. Но потом его губы спустились ниже, прочертив влажную дорожку от скулы до ключиц, захватывая участки обожженной кожи, и к горлу поднялся ком…
Господи, ну что я творю… Я же никогда не смогу подпустить его к себе так же как Хана! Нам не стоит даже пытаться быть вместе… Конечно, сейчас Глеб влюблен меня, но пройдет время и чувства остынут – когда он поймет что я не могу ему ответить взаимностью. Да, у него доброе сердце, и вероятно он еще помучается со мной несколько лет, но в итоге… В итоге он поймет какую совершил ошибку… Мы оба поймем. Так может и не стоит упиваться этим самообманом…
– Ты плачешь? Что случилось, Кара? – взволнованно спросил Глеб, отпрянув от меня, – Если я слишком…
– Нет, нет, – поспешила я его успокоить, – Просто не хочу разлуки.
И снова ложь…
Глеб удрученно вздохнул, и прижал меня к себе, заставив уткнуться лбом в его щеку с едва ощутимыми следами небритости.
– Расставание не будет долгим. Оглянуться не успеешь как мы вновь будем вместе.
– Верно… – тихо поддакнула я, так и не решившись рассказать ему правду.
Выпустив меня из объятий, парень вдруг помрачнел, и свел брови на переносице.
– Кстати говоря, я позвал тебя сюда не только по этому поводу…
Я похолодела… Неужели он сам все узнал? Но как…
– … ты обещала мне рассказать об отравлении.
Чтобы не застонать от облегчения, я прикусила язык, и прочистив горло, честно рассказала обо всем, что произошло в тот вечер, включая созданные мной ненароком сплетни и поход к Хану, за исключением только реакции последнего.
Выслушав меня, Глеб озадаченно потер переносицу, со словами:
– То есть ты думаешь, что это все-же была не Лейла?
С тяжелым вздохом я неопределенно покачала головой.
– Я не знаю, Глеб. Правда. Все это слишком странно. У Лейлы хотя бы был мотив, а больше я вроде бы никому в лагере дорогу не переходила.
– Да… Крайне запутанная история. Теперь, когда я знаю о покушениях, и о том что преступник не пойман, оставлять тебя в стане без защиты еще тяжелее. Даже не знаю, что делать… Вряд ли мне разрешат остаться здесь еще на какое-то время.
Глеб выглядел растерянным.
Чтобы не портить ему праздник и развеять сомнения, я улыбнулась, и уверенно сказала:
– Не переживай. В конце концов я могу попросить помощи у Дархана, верно?
Глеб медленно кивнул, соглашаясь, и казалось бы на этом можно было считать разговор закрытым, но через пару мгновений он вдруг добавил:
– Знаешь… Я пожалуй попрошу Хана присмотреть за тобой. Хоть он и ведет себя в последнее время странно, в его честности я по крайней мере не сомневаюсь.
Ох и зря, Глеб… Ох и зря…
– Не стоит, правда, – покачала я головой, уже привычно пряча покрасневшие от стыда щеки под волосами.
– Нет, Кара, – решительно отрезал парень, – Иначе я просто не смогу спокойно уехать домой. Не переживай, я сегодня же поговорю с Ханом, и до кучи постараюсь узнать, что с ним происходит. Может смогу как-нибудь привести парня в чувства.
Это вряд ли…
Понимая, что спорить с ним бесполезно, я плотно сжала губы, чтобы не сорваться на грубость. Ладно, переживем как-нибудь излишнее внимание Хана эти пару месяцев. Глеб не должен из-за меня лишаться шанса как можно скорее увидеть свою семью!
– Сегодня меня уже освободили от занятий и работ, так что я до вечера свободен, – на лицо Глеба вновь вернулась улыбка, – Как ты смотришь, если мы проведем это время вместе?
Единственное чего я сейчас хотела, это побыть в одиночестве и хорошенько обдумать все что творится в моей жизни. Но отказать Глебу конечно же не смогла. Пришлось выдавить более-менее правдоподобную улыбку и согласиться.
До самого ужина мы были только вдвоем. После разговора парень сразу-же предложил прогуляться до озера, но я отказалась, сославшись на то, что хочу побыть с ним наедине, а на озере вечно кто-нибудь да крутится. На деле же я просто не могла находиться с Глебом там, где еще прошлой ночью позволяла себя целовать другому… После моего отказа нам пришлось сойтись на том, что лучше всего будет отправиться в лес. Сперва мы просто гуляли у самой границы лагеря среди высоких старых сосен закрывающих своими макушками небо и болтали обо всем на свете, а потом наткнулись на раскидистый дуб, толстые ветви которого спускались до самой земли. Глеб подошел к дереву вплотную, и выбрав ветку помощнее, забрался на нее, откинувшись спиной на замшелый ствол.
– Иди ко мне, – парень рукой поманил меня за собой, – Здесь совсем не высоко, ты сможешь забраться!
Я тоже приблизилась к дубу, и подцепив одну из длинных кудряшек, стала наматывать ее на палец, раздумывая с какой стороны будет проще взобраться.
Глеб протянул мне руку, и мягко улыбаясь, сказал:
– Давай же! Хватайся за руку и я сам втяну тебя. Не бойся!
Не бойся? Я хмыкнула. Глеб совсем не знает какое у меня было детство, и сколько раз мне приходилось забираться на самые высокие деревья, прячась от обидчиков.
Сделав вид, что принимаю его помощь, я протянула руку, но в последний момент ухватилась ею за ветку, и уперевшись носком сапога в ствол дерева, одним махом подтянула свое тело вверх. Мгновение, и я уже сижу на ветке напротив Глеба, и с ехидной ухмылкой наблюдаю за озадаченным выражением на лице парня.
– Да… Не знал что ты акробатикой увлекалась, – произнес он, поборов изумление.
Я хмыкнула и пожав плечами, стала по ребячески болтать ногами в воздухе.
– Просто ничего другого не остается когда за тобой бежит оболтус раза в два больше тебя, с целью вылить полынную настойку на твою голову, потому как его матушка сказала, что она изгоняет нечисть, которой по мнению местной ребятни я и являлась. Моя внешность подарила мне не особо радужное детство, поэтому пришлось учиться и по деревьям ползать, и сдачи давать…
Хоть я и говорила все это шутливым тоном, Глеб резко помрачнел. Сжав мою ладонь, он внимательно заглянул мне в глаза, и произнес:
– Мне жаль, Кара… Ни один ребенок не достоин такого.
– А мне не жаль Глеб, – честно ответила я, – Нет, правда. Благодаря тому, что я вытерпела в младшем возрасте, сейчас любое оскорбление в адрес моей внешности вызывает у меня лишь улыбку. Я стала гораздо сильнее благодаря издевательствам подаренным сверстниками. И такая закалка очень пригождается в жизни, потому я и не жалею ни о чем.
Услышав это, Глеб лишь медленно покачал головой, направив взгляд куда-то вдаль.
Чтобы побыстрее сменить тему, я поинтересовалась:
– А как же ты? Каким было твое детство?
В глазах парня мелькнула тоска смешанная с нежностью. Видимо его детство было куда лучше моего…
– У меня было все. Полная семья, друзья, игрушки, поездки с родителями на море и большой дом, полный тепла и уюта. Только вот все это было уничтожено по моей вине… Торнадо, в которое обратилась моя прорвавшаяся сила, унесло жизни отца и старшего брата. Мама же после трагедии замкнулась в себе и в течении месяца стала совсем седой. Только я и маленькая сестренка заставляли ее каждый день подниматься из постели. Дом был разрушен в щепки, и мы переехали в съемную квартиру. Матери пришлось работать за двоих чтобы прокормить нас всех и обеспечить жильем… Тогда я еще не знал, что все это из-за меня, и злился на маму, когда она стала уделять нам с сестрой гораздо меньше времени. А потом появился Дархан… Он все рассказал мне, и предложил уйти с ним в стан. Я согласился, боясь что уничтожу и мать с сестрой тоже… – в голубых глазах парня отразилась бесконечная печаль, – Надеюсь у них все хорошо…
– А как же домик, который остался от отца? – осторожно спросила я, – Почему вы не переехали в него?
– Отец вырос в том доме. Слишком много его вещей там осталось, и слишком многое маме напоминало о нем… Она просто не смогла…
Не зная, что сказать и как поддержать парня, я просто прижалась к нему, и обхватив руками притянула к себе. Услышав историю Глеба, я еще больше уверилась в том, что не хочу знать, что произошло с моей семьей на самом деле. Иначе я просто не смогу жить с этим.
Так мы и просидели до самого вечера на этом старом дубе, рассказывая друг другу разные истории из жизни – иногда забавные, но чаще грустные…
Когда пришло время возвращаться, мы по очереди спрыгнули с ветки, и прежде чем уйти, Глеб прижал меня к дереву, остановившись в миллиметре от моих губ, и прошептал:
– Это последний шанс поцеловать тебя. И прости, но я его не упущу…
После этого он мягко прижался к моим губам, не пытаясь углубить поцелуй. Такое впечатление будто Глеб просто пытался запомнить мои губы, навсегда запечатлев их отпечаток на своих устах…