Мирослава Раевская
Из рода волхвов
– Это ты меня преследовала всё это время? – опасливо спросила Лина и услышала тяжёлые шаги и тихий рык за спиной. Не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто именно там стоял. – Вы прокляли деревню?
– Ну да, а кто же ещё, – насмешливо фыркнула девушка и поддела её подбородок тонкими пальцами. Рассматривала, словно какого-то необычного жучка – со смесью интереса и отвращения. – Никогда раньше не видела полукровок… До чего мерзко. Если бы мой братец не был так в тебе заинтересован – свернула бы твою лебединую шейку прямо сейчас.
Звана вздрогнула на этих словах и, словно очнувшись от долгого сна, вдруг выхватила меч из ножен. Тонкое лезвие просвистело в воздухе, но не задело тонкую фигуру в чёрном плаще. Соня, ловко отскочив в сторону, обиженно взмахнула руками и закричала, не сдерживая своего негодования:
– Что ты, что твой командир – одна поганая кровь! Так и норовите меня продырявить!
– Лина, хватай мальчишку и прячься где-нибудь, – тихо сказала Звана, заслоняя её своей спиной. Но дрожащие руки всё равно выдавали страх, клубящийся в душе юной волхвы. – Хороший же хвост ты за собой притащила…
– Ну нет, больше никаких пряток! – раздражённо взвизгнула Соня.
За спиной угрожающе зарычала нечисть – и бросилась в их сторону, широко раскрывая клыкастую пасть. Испуганно закричал Войко, вздрогнула Звана. Веселина увидела горящие жаждой крови красные глаза и схватилась пальцами за свою оледеневшую руку. Ногти впились в кожу до знакомой боли и царапали до тех пор, пока что-то тёплое не хлынуло из раны. Ветром такую громадину с ног не сбить, но, быть может, получится сжечь?
Она постаралась сосредоточиться на собственной ярости, почувствовать её среди кипящего страха, который горячим варевом бурлил в груди, заставляя сердце судорожно биться о рёбра. Сила волхвов – в их эмоциях. Чем они ярче – тем сильнее колдовство.
Веселина махнула рукой – и капли крови брызнули во все стороны. Они окропили тело чудовища и коротко вспыхнули, рассыпались искрами. Но так и не разгорелись в полноценное пламя – лишь слабый дымок остался в тех местах. Упырь остановился, мотнул уродливой мордой, словно в непонимании, и вгляделся в её лицо немигающим алым взором. Где-то за спиной захохотала Соня.
– Вот это силы! Аха-ха-ха! Ты точно ведающая, полукровка? До чего жалкое зрелище, аха-ха-ха! Кому расскажешь – не поверят! Волхва, а колдовать не может, во умора!
Лина зажмурилась, когда гигантская тень накрыла их всех с головой, – и мысленно готовилась к тому, что смерть застанет её молодой. Главное не вернуться после в облике озлобленной нечисти и не навредить близким. Но вместо ожидаемой боли она услышала лишь сдавленный визг и протяжный стон. Первым, кого Веселина увидела, когда открыла глаза, был Ян, запыхавшийся и обагрённый чёрной нечистой кровью с ног до головы. Подле него валялись тела тех, кто посягнул на их жизни – одно из них догорало и смердело дымом, оставляя после себя лишь тёплый пепел.
Он взмахнул мечом и, переступив через умертвие, протянул руку к ней. Но в последний момент скривился, словно в сомнении, и опустил испачканные пальцы, так и не коснувшись лица.
– В порядке? – спросил Ян, не сводя с неё глаз. В их светлой глубине теперь притаилась сталь, острая и опасная. – Ты пыталась использовать пламя без знания рун?
Веселина поморщилась и смущённо опустила глаза. Почему-то стало стыдно за своё неуклюжее колдовство.
– Не получилось, как видишь, – сконфуженно отозвалась она.
– Не делай так больше – можешь сама себя поджечь ненароком, – серьёзно сказал волхв. – Руны были придуманы для безопасности.
– Эй-эй-эй! Вы чего наделали, изверги?!
Они оглянулись на Соню, которая побагровела от злости. Широкая улыбка, украшающая алые губы, вдруг слетела с её лица, а тёмные глаза метали настоящие молнии.
– Вот уж не думала, что командир Громового взвода хуже бывалого мясника! – прошипела змееголовая и встревоженно огляделась, потеряв всю свою самоуверенность. – Гаркун! Пёс шелудивый, куда он подевался? Гаркун!
– Дружка своего зовёшь? – с насмешливой улыбкой спросил Ян и указал мечом в сторону ворот, возле которых валялся чей-то потрёпанный плащ. – Нам даже делать ничего не пришлось – он сам над своей нечистью контроль потерял. Они на него бросились, как только почувствовали слабину. Если бы ты внимательнее наблюдала за сражением, то заметила бы, что Гаркун твоей еле-еле держался на ногах. Упыри его убили – и сами же за ним следом рассыпались.
Волхв едко рассмеялся и сделал шаг к ней навстречу, угрожающе покручивая в ладони меч.
– Но не слишком ли ты жестока, девица? Заставила собственного товарища проклясть большую часть деревенщин, а сама ручки марать не стала… Страшно разум потерять из-за рун проклятых?
– Ты меня ещё поучать будешь, пёс княжеский! – раздражённо закричала Соня и вытянула тонкую бледную руку вперёд, явно намереваясь колдовать. – Да я вас всех сейчас…
Договорить она не успела, потому что здоровенное деревянное ведро с глухим стуком обрушилось на бестолковую девичью голову. Видимо, такого удара волхва из «Велесова братства» не ожидала, а потому рухнула на землю, словно подкошенная. Вацлав устало вздохнул и небрежно откинул ставшую ненужной бадью.
– Вот же неугомонная дура, – сплюнул он и поднял взгляд на Звану, которая смотрела на него и оторваться не могла. – Ты чего смотришь? Тащи верёвку! Связать надо, пока не очнулась.
Волхва моргнула пару раз, явно не сразу поняв, что от неё требовалось, но вскоре знакомо сдвинула брови на переносице. Недовольство сверкнуло в голубых глазах, сменяя страх.
– Не указывай мне тут, пакость рыжая, – фыркнула Звана, но покорно поплелась искать верёвку покрепче. Хотя коленки её всё также трусливо подрагивали.
В итоге они устроились в одном из уцелевших домов – утомлённые, израненные и раздражённые. Смертельно хотелось есть, а потому запасы почивших хозяев избы были совершенно бессовестно разграблены. Войко на это ничего не сказал, хотя и наблюдал за ними хмурым взглядом, – знал, видимо, кому жилище принадлежало. Но от еды не отказался, потому что живот его первее всех стал издавать красноречивые звуки. Веселина сочувствующе оглядела его и виновато произнесла:
– Прости, по моей вине те люди пришли в деревню… Все эти жертвы на моей совести.
– Если бы не вы, тетёнька, я бы помер в том колодце, – неожиданно спокойно сказал Войко, во взгляде которого поселилась пустота. – Думаю, вам тоже нелегко пришлось из-за них. Мне… правда очень хочется ненавидеть всех волхвов за то, что они сотворили с моим домом и батькой… Но, наверное, не все из них плохие.
Он посмотрел в сторону Званы, которая умостилась вместе с Вацлавом на печке и о чём-то яро с ним спорила. Недавний ужас схлынул с неё, словно и не бывало, – и, наверное, за это стоило благодарить ворчливого рыжеволосого паренька. В ней, живой и совершенно искренней, иной раз виднелось больше человеческого, чем в неоторых людях.
Войко поднял на неё задумчивые синие глаза.
– Да и вы ведь не совсем волхва? Та страшная баба назвала вас…
– Полукровкой, – хмыкнула Лина и горько улыбнулась. – Это правда, я не человек и не волхва. И это, пожалуй, главная причина, почему мне последний год приходится мотаться повсюду. Я не знаю, где мой дом – и есть ли он у меня теперь.
– Я тоже теперь не знаю, – печально отозвался Войко и шмыгнул носом, силясь сдержать накатывающие слёзы. – Кроме батьки у меня никого и не было.
Веселина задумчиво промолчала, озарённая смутной идеей. Неподалёку от северных границ, в Белозёрске, жил дедушкин друг, вместе с которым они раньше какое-то время путешествовали по княжеству. Истр изредка приезжал к ним в Берёзовку, навещал старого товарища и о природе её рождения знал не понаслышке. Именно он помог им найти дом и начать жизнь с чистого листа. Быть может, если они ненадолго остановятся в Белозёрске, она сможет найти его и передать Войко под его опеку. Уж Истр-то наверняка позаботится о нём как следует…
– Эй вы, а ну развяжите меня сейчас же!
Вацлав утомлённо поморщился и глянул за печку, возле которой сидела сгорбленная тёмная фигурка.
– Командир, наша кикимора проснулась! – крикнул он в соседнюю комнату, откуда слышался плеск воды.
Ян, вытирая ладони полотенцем, вышел к ним и скользнул едким взглядом вдоль разъярённого лица Сони. Связали её – будь здоров. Из такого узла самостоятельно выбраться ни при каких условиях не выйдет, а колдовать она не сможет – запечатывающие руны волхвы предусмотрительно вырезали на её запястье до того, как в себя пришла. Так что теперь куковать ей здесь придётся до тех пор, пока дружки из «Велесова братства» не решат отправиться на поиски своей подружки.
Волхв зажёг ещё одну лучину и сунул в светец прямо над девичьей макушкой, чтобы свет полностью озарил её лицо. Соня возмущённо скривилась, но под его угрожающим взглядом умолкла – явно после всего случившегося боялась Яна злить. Он не словом, а делом доказал свою силу, с которой приходилось считаться. Да и положение её сейчас оставляло желать лучшего.
– Ну что, расскажешь нам про планы своего братца Лютобора? – поинтересовался Ян и присел возле неё на корточки. – А то интересные дела вы творите за спиной у княжеской власти. Ты же явно знаешь обо всём этом больше, чем хочешь показать.
– Ишь любопытные какие, – сощурилась Соня и оглядела их всех презрительным взглядом. – А если не хочу я ничего рассказывать? Силой заставите? Вы же праведные все такие собрались здесь!
Ян после этих слов лишь снисходительно ухмыльнулся и кивнул Зване, которая потянулась к пузатому кувшину, стоящему на столе. Плеснула немного белёсой жидкости в стакан и молча протянула волхву. Он повёл носом – и тут же брезгливо поморщился.
– Я бы на твоём месте сказал всё сразу. Очень не хочется вливать в тебя это пойло силой… Вы же в своём «Велесовом братстве» наверняка слышали про отвар, который заставляет правду говорить?
Соня разом посерела вся, сжалась, пугливо глянув в сторону стакана. По всей видимости, тот напиток, который Звана на скорую руку приготовила из скисшего молока, берёзовых листьев и ещё какой-то дряни предназначался именно для этих целей. А Веселина-то голову ломала – на кой чёрт ей такую гадость намешивать.
– Я бы хотел решить всё по-хорошему, – нарочито безобидно улыбнулся Ян и отставил стакан в сторону. – Поэтому не заставляй меня издеваться над тобой.
– Ты точно княжеский волхв, а не палач? – обречённо хмыкнула Соня и подняла на него утомлённый взгляд. – Полукровка нужна нам для ритуала… Братец Лютобор вместе со старейшинами хочет воскресить Радовида.
Они поражённо замолкли, и девица широко улыбнулась, явно довольная тем, что смогла удивить их. Она тихо засмеялась, скаля белые зубы, и едко спросила:
– Что, не ожидали? Никогда не слышали про то, что души умерших людей можно возвращать в Явь?
– Бред не неси, – ощерился Вацлав и окинул её недоверчивым взглядом. – Зачем вам воскрешать Радовида? Хотите вторую Кровавую смуту устроить?!
Соня склонила голову к плечу, и уголки её губ медленно опустились вниз. Ледяная решимость пришла на смену показному безумию и застыла на девичьем лице прозрачной корочкой. Маска полоумной была нужна ей лишь для прикрытия. Но в чёрных глазах светилось понимание. Она прекрасно осознавала мотивы своих поступков.
– Ну да, хотим, а что? – отозвалась Соня и прищурилась. – Когда прольётся кровь Ведающей, а Воин разорвёт путы прошлого – Радовид пробудится в своём самом неистовом облике и обратит мир в хаос. А после, на обломках былого, он создаст новое государство – лучше прежнего. И волхвы больше не будут невольниками на привязи у князей и господ.
– Хорошая сказка, – язвительно заметила Звана.
– Для тебя сказка, голубка. А для нас – надежда. Это предсказание оставил нам давно почивший жрец Велеса, последний из тех, кто ещё мог заглянуть в будущее и рассказать об этом, – она скользнула лукавым взглядом в сторону притихшей Веселины. – До её появления на свет. Эта девчонка – ключ ко всему.
Лина сглотнула вязкую слюну, но упорно не отводила глаз, рассматривая чёрную бездну, разраставшуюся во взоре последовательницы «Велесова братства». Её только что назвали ключом к разрушению мира, но она ощутила лишь острый страх за жизнь своей семьи. Что с ними произойдёт, если змееголовые добьются своего и воскресят Радовида? Что будет с Яном, Званой и Вацлавом? Найдётся ли для них место в этом новом государстве, о котором говорила Соня?
Ян, поймав её опустевший взгляд, загородил лицо пленницы своей спиной. В голосе его зазвучала насмешка:
– Любопытные истории ты здесь рассказываешь. Только вот для ритуала воскрешения необходимы предметы, принадлежавшие покойнику и сохранившие в себе его последнее желание, – он наклонился к ней и едко улыбнулся. – Как продвигаются поиски?
– Лучше, чем ты думаешь, – хихикнула Соня. – Более того, для ритуала нужны три предмета. Проклятый меч Яромира уже в наших руках. Осталась лишь лунная подвеска Миры и костяной нож самого Радовида. И жизнь той девчонки, которую ты так старательно пытаешься защитить. А уж где найти Воина, о котором сказано в пророчестве, мы придумаем, будь спокоен.
Веселина вздрогнула, когда услышала знакомое женское имя. «Мира». Девушка из её видений, девушка, в теле которой она оказывалась каждый раз, когда закрывала глаза. И загадочный юноша, стоящий посреди обломков разрушенного города. Это не могло быть совпадением…
– Кто такая Мира? – спросила Лина, подскочив на ноги. – И как она связана с… Радовидом?
– Ты что, даже этого не знаешь, – недовольно цыкнула языком Соня, мазнув презрительным взглядом по её лицу. – Мира была возлюбленной Радовида и жрицей богини Макошь, которую публично казнил Яромир. Старшие рассказывали, что именно её Радовид так отчаянно пытался воскресить. Но, увы, не смог – и это привело к бедствию. Всё, что осталось от Миры, – это лунная подвеска, оберег, который должен был сохранить часть её колдовских сил.
По напряжённому взгляду Яна Веселина поняла – это та самая женская цепочка, которую ему на хранение отдал жрец Рода. Все разрозненные кусочки головоломки понемногу начинали складываться в цельную картину. Мира и Радовид любили друг друга, но жестокость правителя Вереса разлучила их. И тогда юноша, позабыв себя от тоски и боли, канул в безумие. До чего жестока бывает любовь…
Когда последние огни в избе погасли, неугомонной Соне завязали рот, чтобы не шумела. Лина достала из погреба бутыль, от которой красноречиво пахло спиртным, и скользнула в приоткрытую дверь, которая вела в соседнюю комнату. Именно там виднелась сгорбленная спина Яна. Он тихо чертыхался, пока пытался отодрать ткань повязки от открывшейся раны на предплечье. Как и ожидалось, обработать её стоило сразу, как только они остановились в деревне. Веселина стукнула его по пальцам и строго сказала:
– Руки убери, предупреждала же – нужно сразу обрабатывать. Приятно теперь?
– Куда же я без моего личного ворчливого лекаря, – засмеялся Ян, когда она щедро плеснул на прилипшую ткань холодной водой.
Возможно, он хотел сказать ещё что-то язвительное, но она не дала ему ни малейшего шанса – и резко дёрнула повязку. Волхв зажмурился и зашипел, словно потревоженная змея.
– Хорошо, я понял, что ты злишься на меня, Веселина. Но нельзя ли чуточку полегче…
– Совсем недавно ты ругал меня и был твёрдо уверен в собственной правде, – она мрачно улыбнулась. – А теперь что? Совесть заела?
Ян скользнул по её лицу пристальным взглядом, и Лину от этого внимания почему-то бросило в жар. Стоять вот так вот, в кромешной темноте, совсем близко к мужчине – было для неё чем-то новым. И, наверное, в обычной ситуации она бы уже спешно сбежала, не желая испытывать судьбу на прочность. Но Ян – это Ян. Они спали бок о бок на капище богини Макошь в первую ночь своего знакомства, а на следующий день она обрабатывала его рану, ровно также, как делала это сейчас. Рядом с ним и за ним всегда было спокойно. Сегодня она убедилась в этом в очередной раз – потому что он снова спас ей жизнь.
Пожалуй, стоило начинать вести учёт.
– Я с совестью давно не в ладах, – отозвался Ян и скользнул прохладными пальцами вдоль её шеи. – Ты ещё носишь его?
Веселина посмотрела на громовой медальон, который выскользнул из-за ворота платья. Он слабо сверкнул в свете луны, который струился из окна. Она смущённо отвела взгляд и сказала:
– Конечно, ношу. Ты же мне сам его подарил.
– Спасибо, – задумчиво произнёс волхв. – Что бережёшь эту безделушку. Хоть и мелочь, но мне пришлось попотеть, чтобы заполучить его.
Веселина, аккуратно прикоснувшись к краям раны, глянула на него с интересом.
– В каком смысле? Что для это нужно было сделать?
– Пройти Сорочий лес, – хмыкнул Ян, зашипев от боли, когда она щедро плеснула на рану алкоголем. – Ты где… Веселина, где ты взяла его?
– Где взяла – там уже нету. Руки даже не тяни, всё пойдёт на лечение, – деловито отозвалась Лина и невозмутимо шлёпнула по наглой ладони, которая уже тянулась к полупустой бутыли. – Расскажи про Сорочий лес подробнее. Где это?
Ян обиженно поморщился, явно расстроенный, что не смог получить желаемое. Он тоскливо наблюдал за тем, как алкоголь растекался по деревянному полу, распространяя по комнате едкий запах. Но спорить не решился – лишь вздохнул устало.
– Недалеко от Пряценска. Все воспитанники храма Перуна рано или поздно проходят через Сорочий лес, чтобы стать полноправными воинами взвода.
– И что такого страшного ждало вас в том месте? – поинтересовалась Лина, стараясь поддерживать таким образом видимость беседы. Её радовало, что Ян говорил и почти не реагировал на боль от раны.
– Нечисть, – хрипло засмеялся он. – Много нечисти. В Сорочий лес специально подселяют самых разных тварей, чтобы усложнить нам жизнь. Их запечатывают там – чтобы не выбрались до того, как мы зайдём. Тот медальон, который ты сейчас носишь на шее, я лично вытащил из тела огняника.
Веселина замерла и неловко дёрнула рукой – Ян негромко выругался, явно не оценив столь безалаберное отношение к его здоровью. Но ей в уши будто бы вату заложили, потому что стало до странного тихо. Тяжесть подвески, которую она год носила возле сердца, вдруг показалась ей неподъёмной. Когда командир Громового взвода так просто отдал её – Лина и подумать не могла, что это неказистая на первый взгляд вещица могла достаться ему такой ценой. Ян был ребёнком, когда победил крылатое чудовище, способное испепелить одним лишь своим дыханием целую деревню.
Ян был ребёнком, когда столкнулся со смертью лицом к лицу.
– Я верну тебе его, – дрожащим от напряжения голосом сказала она и потянулась к застёжке на медальоне. – Было неправильным отдавать мне такую ценную вещь…
– А ну стой, дурная.
Ян перехватил её за запястье и окинул побледневшее девичье лицо недовольным взглядом.
– Дарёное назад не берут, – фыркнул волхв и отцепил её пальцы от цепочки. – Я отдал тебе это в качестве благодарности, так что носи и не рыпайся.
– Какая ещё благодарность? Ты же буквально жизнью ради него рисковал!
– Захотел – и отдал. Мне что, теперь и для этого нужно разумные объяснения придумывать?
Веселина демонстративно фыркнула в ответ и потянулась к чистому куску ткани, решив, что на очередные споры у них времени не было. Время давно перевалило за полночь. Плотно забинтовав рану, она устало выдохнула – и подняла на него серьёзные глаза.
– Не раздаривай свои обереги всем подряд. Храни удачу для себя, Ян.
– Тебе, ведающая, она куда нужнее.
Глава 15
Братиславе не нравился Пряценск – к счастью или к сожалению, но вышло именно так. В детстве она любила наблюдать из окна отчего дома за цветением черёмухи по весне. Они росли вокруг княжеских хором и были настолько белыми, что казалось, будто бы их укрыло пушистым снегом. Она вместе со своими братьями часто лазила по ним, порываясь сорвать несколько особенно красивых веточек. И падала, конечно, тоже часто. Путалась в подолах длинных сарафанов и долго рыдала потом, дуя на разбитые в кровь коленки под ласковые увещевания сиделок.
Юной княжне не пристало заниматься подобным ребячеством, а потому матушка всегда наблюдала за этими детскими проказами с явным недовольством. Но мгновенно таяла, как снежинка в тепле, когда они вручали ей огромный букет из ветвей черёмухи, усеянных белыми цветочками, словно бусинами. Эти ласковые дни до сих пор таились в её памяти, сокрытые так глубоко, чтобы никто не мог до них добраться. Сейчас у неё не было времени на то, чтобы лазить по деревьям и наслаждаться жизнью. Правление, к несчастью, тяжкое бремя… Но ради власти и мести можно многое вытерпеть.
В Пряценске черёмухи не росли – лишь строгие рябины окружали её новый дом и пробуждали в душе странную тоску. Ратимиру нравилось гулять вместе с ней среди них зимой, когда алые ягоды были присыпаны снегом, словно рубины, обрамлённые серебром. И почему-то воспоминания о его улыбке причиняли эфемерную боль. Как если бы крохотную иголку воткнули в сердце.
Мир больше не казался ей столь простым и красивым, каким виделся в детстве. Мрачная серость смазала все краски. Когда дверь за её спиной едва слышно захлопнулась, она вынырнула из омута памяти и спросила, не оборачиваясь:
– Что слышно о предателе, Буян?
– Ян в сопровождении двух своих воспитанников направляется в сторону северных границ, княгиня, – отчеканил воевода, не поднимая голову. – С ними была девушка. Не из Громового взвода, но, судя по всему, тоже волхва. Полагаю, из вольных.
– Это не имеет значения, – спокойно отозвалась Братислава и небрежно бросила на пол разорванный в клочья одуванчик. Цветок обречённо склонил жёлтую головку, затоптанный княжеской ступнёй. – Отправь за ними наших «охотников». Испробуем их силы в деле.
Буян поднял на неё напряжённый взгляд и встревожено дёрнул пальцами свои длинные усы. Сомнение читалось в каждом движении бывалого воина. И даже ледяной блеск на дне светлых глаз княгини не избавил его от этих терзаний.
– При всём уважении, государыня, но мы не знаем, как они поведут себя в таких условиях. Они ведь могут ненароком убить и мирных…
– Я не спрашивала твоего совета – я отдала приказ, Буян.
Братислава изогнула тонкие губы в острой улыбке и по-птичьи склонила голову к плечу. Латунные кольца на её очелье тихо звякнули.
– Меня не волнует, что они сделают с крестьянами, – она равнодушно пожала плечами. – Но меня волнует, что этот предатель до сих пор жив. Если уж княжеская дружина столь слаба перед колдовством волхвов… Разве остаётся у нас выбор?
***
Из деревни они выехали на рассвете, решив, что любое промедление могло повлечь за собой дурные последствия. Ян не знал, сколько дружков Сони бродило поблизости, а пересекаться с ними – желания не было. Одной бессонной ночи оказалось более, чем достаточно, чтобы насладиться обществом змееголовых сполна. Саму девицу они так и оставили связанной в той избе – кому надо, найдут. Хотя Ян предпочёл бы избавиться от некоторых проблем заранее.
Колодезного найдёныша, к его неудовольствию, Веселина взяла с собой. Он всеми правдами и неправдами пытался убедить её в том, что затея эта – выеденного яйца не стоила. Мальчишка достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться. Право слово, Вацлав в эти годы уже мог уложить на лопатки бывалого воина, вдвое превосходившего его размерами!
А этот жался к Веселине, словно чувствовал в ней родственную кровь, и поглядывал на него исподлобья, как волчонок. Того и гляди – зубы скалить начнёт.
– Ты его с нами в Яруну потащишь? – проворчал Ян, окинув мальчишку недовольным взглядом. – Нам такой попутчик не сдался.
– Соглашусь, – деловито поддакнул Вацлав и вздёрнул веснушчатый нос. – Нам и одной кудрявой обузы хватает…
– Без этой кудрявой обузы мы бы ещё седмицу искали командира по болотам да лесам, так что умолкни уж, – хмыкнула Звана и дёрнула юношу за ухо. Видимо, вежливость прививала таким образом.
Веселина же на их слова отреагировала непробиваемым спокойствием и упрямым взглядом. Видно было сразу – ведающая всё решила и без их дельных советов. Она невозмутимо поправила узду своей лошади и аккуратно подсадила Войко, чтобы он забрался в седло. А после ловко вскочила в него сама.
– Мальчик нас сильно не задержит, – сказала Веселина и пожала плечами. – Нам так или иначе придётся проехать через Белозёрск, чтобы пересечь границу. Там я передам Войко в надёжные руки – и мы спокойно двинемся дальше. Не вижу причин для беспокойства.
– Ты с этим мальцом носишься, словно курица с яйцом. Он уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно о себе позаботиться.
Ведающая раздражённо нахмурилась в ответ на это и изогнула губы в саркастичной улыбке.
– К своему сыну также относиться будешь? – язвительно поинтересовалась Веселина.
– К счастью, у меня его нет, – мгновенно парировал Ян и невозмутимо добавил: – Но если бы и был – воспитывал бы в строгости. Нечего мужику за бабью юбку всю жизнь держаться.
Войко озлобленно зыркнул на него из-под светлой чёлки и, едва сдерживая нарастающую злость, заявил:
– Я не держусь ни за чью юбку и могу за себя постоять! И проблем вам не доставлю. Обещаю.
Ян лишь хмыкнул в ответ на его серьёзность, но продолжать спор не стал. Время поджимало, а потому они двинулись в путь. Благо, впереди их ожидала хорошая безлюдная дорога, а не как обычно – непролазные леса и луга. В такое время года всякая природная нечисть была особенно озлобленной, а потому повстречаться с кем-то из них лицом к лицу не хотелось. Из деревни они прихватили немного провизии, решив, что живым еда нужнее, чем мёртвым. Хотя, по настоянию Войко и Веселины, они всё-таки провели небольшую поминальную церемонию, чтобы почтить память умерших жителей. Толку им от этого, правда, мало.
В полдень решили остановиться и устроились в тени, у небольшого пруда. Ехать через поле в такой солнцепёк – только смерти искать, потому что полудницы их явно встретят там не с распахнутыми объятиями. А тут – и прохлада, и вода, и раскидистая берёза над головой. Красота, не иначе. У них у всех дико болели спины от долгого пребывания в седле, а потому каждому хотелось хоть ненадолго прилечь на мягкую траву. Вацлав так и вовсе намеревался плюнуть на стыд и, раздевшись, окунуться в студёную воду, но Звана, рассудительная как и всегда, отвесила ему смачного пинка. И это при том, что в детстве их обоих купали в одной бане заботливые родители.
Внезапно чья-то тень упала ему на лицо – он почувствовал это даже через смеженные веки. Ян лениво разлепил глаза и вопрошающе вздёрнул бровь. Веселина, робко переминаясь с ноги на ногу, силилась что-то сказать, но, видимо, смущение было сильнее её желания. А Ян всё чаще ловил себя на мысли, что не может оторвать взгляд от этого очаровательного лица. Он намеренно не задавал ей очевидный вопрос, тянул время, пользуясь удачно предоставленной возможностью. А сам любовался тем, как трепетали длинные девичьи ресницы, как ладно тонкая ткань белого платья опоясывала хрупкую талию…
– Ян! Ян, ты слушаешь меня?
– Разумеется.
– Тогда почему не отвечаешь? – проронила Веселина и взволнованно дёрнула заусенец на пальце. – Ты поможешь мне освоить руны? Я знаю, что во мне есть сила, но не знаю, как ей пользоваться… Никто не учил. А быть обузой не хочу.
Ян трижды проклял Вацлава с его непомерно острым языком, который явно стоило укоротить. Но желание Веселины, стоило признать, было похвальным. Колдовство – дело тонкое. Многие волхвы, которые родились в Вороньей долине, стали учиться этому таинственному ремеслу раньше, чем встали на ноги. Сплетения рун, их значение и правильное использование… Всё это на деле было сложнее, чем казалось на первый взгляд.
Его многим вещам научил отец. Правда, некоторые его методы повторять на Веселине он точно не собирался. Какими бы действенными они не были.
– Боюсь, учить тебя основам будет слишком долго, – хмыкнул Ян и поднялся. – Поэтому перейдём сразу к сути. Ты хочешь освоить боевые руны, верно?
Веселина уверенно кивнула и вся сразу подобралась, словно в любой миг готова была выполнить любое его требование. Её серьёзное лицо выглядело столь забавно, что он не сдержался – щёлкнул по носу уже знакомым жестом. Пожалуй, это стало весьма дурной привычкой.
– Тогда сперва знаки, – продолжил Ян, не обращая внимания на открывшийся в возмущении рот. – Ты уже пользовалась рунами Стрибога. Где-то подглядела?
– Да, у одного волхва видела. Он складывал их гораздо медленнее, чем вы, вот мне и запомнилось как-то, – отозвалась Веселина и согнула указательный и большой палец в нужный знак. – Но это не всегда работает так, как надо…
– Потому что таким образом колдуют только бывалые волхвы, это гораздо сложнее. А начинают всегда с лёгкого – начерти в воздухе изображение руны.
Ведающая непонимающе моргнула и воззрилась на него так, словно он только что сказал ей какую-то глупость. Она покрутила в воздухе пальцами и замялась, поглядывая на него с выражением нетерпения на лице. Видимо, ждала подсказки.
– Что, ни одной руны не знаешь?
– Не знаю.
– Тяжёлый случай.
Веселина обиженно насупилась и опустила руку, видимо, потеряв всякое желание бороться и дальше со своим неведением. Но Ян, ухмыльнувшись, оплёл её ладонь своей и аккуратно разогнул тонкие белые пальцы. На фоне его собственных они казались до безумия хрупкими – страшно сжать чуть сильнее.
– Я буду рисовать на земле нужное изображение, а ты – повторяй. Не думай пока о колдовстве, запоминай движения.
Она сосредоточенно кивнула и внимательно воззрилась на него. Ян, польщённый таким вниманием, уселся на землю и подхватил валяющийся неподалёку прутик. Смахнув с тёплой почвы опавшие листья и прочий сор, начертил первую прямую линию. Подле неё – вторую. А сверху изобразил нечто похожее на крышу дома, замыкая таким образом полученный рисунок. Веселина медленно провела по воздуху пальцами и настороженно спросила у него:
– Так просто?
– Просто? – ухмыльнулся Ян и прищурился. – И в бою будет просто?
Ответить она не успела, потому что тонкий сухой прутик легонько стукнул по костяшкам её пальцев. Веселина тихо ойкнула и спрятала пострадавшую руку за спину.
– Давай усложним задачу. Ты стараешься сложить знак руками, а я – всеми возможными способами не даю тебе этого сделать.
Подобным образом когда-то давно он обучал Звану и Вацлава. Правда, тогда они были десятилетними сопляками, от горшка два вершка. Да и учились долго, со скрипом, постоянно получая деревянным мечом по причинному месту, потому что проказничали больше, чем занимались. Но результат того стоил – с этим спорить было сложно.
– Идёт, – охотно отозвалась ведающая, и в карих глазах сверкнуло воодушевление.