Мирослава Раевская
Из рода волхвов
– Как… знакомо, – тоскливо сказала Веселина и плотнее закуталась в шаль. – Рада отомстила им?
– Ещё как. Именно поэтому я и приехал туда, – хмыкнул Ян. – Когда я нашёл её, она уже убила всех тех, кто причинил ей боль. Ведьмы теряют разум, если отказываются приносить жертвы богам Нави. Но Рада пролила кровь лишь тех, чья душа была полна гнили. Возможно, именно поэтому я её и отпустил, пожалел. Помог устроиться здесь.
– Что ж, осудить я её не могу. Наверное, на твоём месте поступила бы также, – вздохнула ведающая и утомлённо уложила голову на стол. – Хочется спать, но совсем не получается…
Ян не знал, сыграл ли с ним злую шутку хмель или же он лишь развязал ему руки… Но ладонь против воли потянулась к чужой светлой щеке. Светло-карие глаза под длинными ресницами дрогнули и настороженно замерли на его лице. Но Веселина промолчала, не отстранилась и не шевельнулась. Давала молчаливое позволение. Девичья кожа на ощупь была тёплой и мягкой, словно у младенца. Он скользнул пальцами вдоль изящной линии подбородка, неосознанно поднимая её голову выше.
Наверное, он в край сдурел, если хотел поцеловать эти поджатые в напряжении губы. Собственный эгоизм захлёстывал, призывал перестать сопротивляться, опустить руки. Его влекло к ней всю жизнь, словно судьба когда-то давно пришила их друг к другу, крепко-накрепко, чтобы наверняка нашлись и встретились. Глупая детская сказка, наивно повествующая о том, что по-настоящему влюблённые волхвы могут найти свою наречённую в разных жизнях и обликах, не давала ему покоя. Хотя раньше он лишь смеялся над ней, сейчас смех застывал в горле комом.
Потому что Веселина казалась настолько родной, насколько не должна была. Всё в её облике напоминало ему что-то, пробуждало внутри чувства, о которых он даже не задумывался прежде. Могли ли они… быть возлюбленными в прошлой жизни?
Ян очнулся лишь тогда, когда тёплые женские пальцы опоясали его запястье. Маленькая ладонь робко скользнула вдоль его щеки, но он стремительно перехватил её.
– Думаю, я всё-таки перепил, – хрипло засмеялся Ян и аккуратно высвободил руку. – Прости, не думай дурного.
Во взгляде Веселины шевельнулось что-то непримиримое и решительное. Она резко поднялась на ноги и вцепилась в ворот его рубашки. Пожалуй, такой реакции даже он не предвидел.
– Тогда и ты дурного обо мне думай, – сказала Веселина и легонько встряхнула его. Румянец окрасил её щеки, сделав их красными, словно спелые яблоки. – Значит, с ведьмой ты тут…
Договорить она не успела, потому что ставни на верхнем этаже распахнулись с таким грохотом, что содрогнулся весь дом. Что-то тяжёлое прокатилось по полу, прямо над их головами, а после прозвучал чей-то испуганный крик. Они оба узнали в нём Звану и, вмиг забыв обо всём на свете, вскочили из-за стола, бегом бросившись наверх. Ян даже удивления уже не испытывал – неприятности следовали за ними по пятам, словно каждое живое и не очень существо в этом мире так и норовило помешать им.
А ещё он уже отсюда почувствовал дичайший смрад. Пахло ведьмовским отродьем. И вовсе не Радой.
Она встретила их у лестницы, напряжённая и только что поднявшаяся с постели. В соседней комнате дверь была распахнута настежь, а у стены валялся сгорбленный человек. Хотя человеком это назвать язык не поворачивался. Кожа на руках и щеках уже стала чернеть, поражённая проклятой силой, но ведьмак продолжал смеяться, словно умалишённый. Он сплюнул кровавый сгусток прямо на пол и поднял на них искривлённое улыбкой лицо. Светлые глаза сияли в мраке, словно факелы.
Вацлав, растрёпанный со сна, но удивительно сосредоточенный и мрачный, держал у его шеи обнажённый клинок. Сталь сверкала в свете луны, падающем сквозь разрушенное окно.
– Ты откуда тут взялся, уродец? – прошипел юноша. За его спиной показалась перепуганная Звана, прижимающая к себе Войко. – Командир, на его лбу…
– Вижу, – отозвался Ян, с настороженностью разглядывая знак в виде двух кругов, выжженный на лбу ведьмака. Он назывался «Всевидящим оком» и использовался волхвами лишь для одной цели – порабощение чужого рассудка. Змееголовые любили оставлять такие на нечисти или даже на людях. – Кто тебя послал?
Мужчина захихикал, и капелька крови скользнула вдоль его подбородка.
– Она ведает, где ты, она ведает обо всём-всём-всём, – пропел ведьмак и вновь захохотал, надрывно и яростно. – Она идёт, идёт! И мы за ней идём! Будем резать, будем бить – всё равно вам всем не жить!
Вторя его словам, на улице зазвучали женские крики и вопли. Соседский дом полыхнул – и массивную крышу буквально разнесло в щепки. Ян успел заметить ошарашенный взгляд Рады, которая с ужасом смотрела в дыру, зиявшую вместо окна.
– Почему их так много?.. – обратилась она будто бы к самой себе.
Очередная изба согнулась под натиском дикого пламени, и Ян, наконец, увидел сгорбленные силуэты на крышах. Он насчитал не менее пяти ведьм, но был уверен в одном – их гораздо больше. Озверевшая нечисть рушила город, сметала всё на своём пути, не щадя никого. Вот только ведьмы никогда не собирались группами, не заключали дружеские соглашения и предпочитали одиночество. Откуда их столько в одном месте?..
Ян поднял хихикающего ведьмака за воротник и вжал в стену, спрашивая с самой настоящей угрозой:
– Вас прислала княгиня? Братислава уже даже свой народ не щадит, раз посылает на наши поиски ведьм?!
– Она никого не щадит, хи-хи-хи. Она этот мир проглотит и пережуёт, а мы косточки поголодаем, хи-хи-хи…
Ярость вспыхнула внутри, словно зажжённая свеча. Он выхватил у Вацлава клинок и одним ударом умертвил обезумевшую нечисть. Человеческого в нём осталось не больше, чем в восставшем умертвии, а потому жалеть его смысла не было. Рада за спиной взволнованно проронила:
– Вам нужно уходить отсюда. Хотела я вас завтрашним вечером на тот берег переправить, но, видимо, придётся поспешить.
Ян кивнул, безмолвно соглашаясь с её решением и, передав клинок Вацлаву, вернулся в комнату за своим. За окном продолжала бесноваться ведьмовская орава, которая, кажется, и забыла о том, что их цель – вовсе не мирные жители Белозёрска, а беглые волхвы. От криков, которые стояли на улице, становилось дурно. Но выйти им на помощь сейчас – смерти подобно. Ведьм слишком много, даже отряд из дюжины опытных воинов не смог бы их сейчас остановить. И осознание того, что Братислава отправила их за ним, наплевав на безопасность собственных людей, вызывала лишь бессильную и отчаянную ярость.
Жестокость этой женщины внушала ему лишь ужас. Но думать об этом было некогда. На его плечах висели жизни еще, по меньшей мере, пятерых дорогих ему человек.
Они выскользнули через окно на первом этаже, потому что со стороны двери всё полыхало огнём – там был эпицентр бойни. Неподалёку слышались голоса ратников, прибывших на защиту мирных горожан, но ведьмы разбрасывали их чарами, точно сухие осенние листья северным ветром. Должно свершиться чудо, чтобы Белозёрск пережил эту ночь.
Они петляли вдоль запутанных узких улиц, то и дело натыкаясь на ведьм, которые спрыгивали им на головы с крыш. Одна из них чуть не оттяпала ему кусок руки и, если бы не осмотрительная Звана, меч в руках держать он не смог бы ещё долго. Рада вела их к причалу, возле которого стояла одинокая покосившаяся хибарка, бедная и обветшалая. Входную дверь она почти выбила, вырывая бледного исхудавшего мужика из его постели. Он, перепуганный их видом до смерти и осоловело хлопающий глазами, лишь послушно вывалился наружу и поспешил к лодке.
Видимо, чем-то задолжал ведьме, раз уж она так открыто помыкала им.
– Мальчишку оставь здесь, – сказала Рада и дёрнула Войко за шкирку. – В Яруну я его не пущу. Свою кровь там проливайте сколько хотите, а ребёнка не впутывайте.
Малец явно был с этим решением не согласен, а потому негодующе заметался в женских руках. Но она лишь отвесила ему смачного подзатыльника, не став церемониться. Веселина понимающе кивнула, тоскливо поглядев в испуганные синие глаза.
– Я доверяю тебе. Отведи его к Истру, пожалуйста, – сказала ведающая и, обхватив Войко за лицо ладонями, строго добавила: – Не поступай опрометчиво, ты меня понял? Слушай Раду и Истра, они о тебе позаботятся. Если боги будут милостивы… ещё свидимся.
– Не вздумай соврать, тётенька, – проворчал мальчишка и шмыгнул покрасневшим носом. – Я тебя ждать буду. Поэтому возвращайся скорее!
Веселина спешно потрепала его по светлым волосам и, махнув рукой на прощание, залезла в лодку. Шлюпка была маленькой и хлипкой, но доплыть на ней до того берега представлялось вполне реальным. Если, конечно, озверевшие ведьмы их не застигнут врасплох на половине пути. Впрочем, Ян уже мысленно готовился к худшему. Чем дальше они отдалялись от берега, тем сильнее виднелось огненное марево, застывшее над городом. Казалось, что рассвет начался вдруг посреди непроглядной ночи. Запах крови чувствовался даже здесь, на воде.
Их проводник, имени которого они даже не успели спросить, глядел на них с ужасом, но упорно продолжал грести. Видимо, страх перед ведьмой был гораздо сильнее страха перед незнакомцами и перед тем берегом, на котором обосновались варвары с Волчьих островов.
Никто из них не решался прерывать мертвенную тишину, замершую над лодкой траурным саваном. Веселина и Звана жались друг к другу, утомлённые и сонные, готовые свалиться в воду от усталости. Вацлав напряжённо вглядывался в тёмные воды, изредка пересекаясь взглядом с Яном. Они оба готовились к худшему, опасаясь угрозы, которая могла в любой момент подняться со дна.
Вдруг сильный ветер пустил рябь по волнам – и над их головами раздался едкий смех. Ведьма, раскрыв свои перепончатые чёрные крылья, смотрела на них безумными глазами, рассыпая вокруг жуткое зловоние. Этой ночью она, судя по всему, принесла своим богам много жертв. Человеческий облик более никогда ей не принять.
– Солнце Нави заклинаю,
Пусть всё мёртвое восстанет!
Много ведаю и знаю —
Пусть в воде их смерть застанет! – пропела нечисть и вновь захохотала, уносясь прочь, в сторону города, где бесновались её сёстры и братья. Видимо, решила, что дни их сочтены.
Вода под их хлипкой лодкой забурлила, зашевелилась, словно живая. Мирная речная гладь вспенилась, стремясь опрокинуть, забрать в свою тёмную и непроглядную глубину. В борт шлюпки вдруг вцепились чьи-то тонкие белые пальцы. Веселина вскрикнула от ужаса, когда за её платье схватилась чья-то костлявая рука, пахшая илом и гнилью.
– Отойдите от края! – крикнул Вацлав и рубанул одну из протянутых к нему ладоней мечом. – Да сколько же их тут…
– Достаточно для того, чтобы потопить нас всех, – мрачно отозвался Ян, оттаскивая Лину себе за спину.
Из воды показались бледные лица и сверкающие в ночной темноте глаза. Русалки, бледные и печальные, разглядывали их отчаянно и жадно, тянули к ним свои тонкие длани. Их белые одеяния были испачканы илом и тиной, а в волосах цвели речные лилии, вросшие в мокрые пряди намертво. Духи утопленников тянулись к живому теплу, стремились насытить им своё бесплотное тело, чтобы хоть на миг утолить невыносимую тоску.
– Поиграйте с нами!
– Идите к нам!
– Такие живые и милые… Хочу!
Гул их голосов вызывал пульсирующую боль в висках, но нужно было сопротивляться. Стоит им оказаться под водой – и всплыть они уже не смогут. Одна из русалок потянулась к нему и, ухватившись за рукав, почти влезла в шлюпку.
– Женись на мне, молодец. Сильный, красивый, живой, – пела утопленница, улыбаясь синими бескровными губами.
Ян не успел откинуть её от себя, потому что длинное весло вдруг со всей силы вписалось прямо в бледное русалочье лицо, сбрасывая ту обратно в воду. Он ошалело оглянулся и увидел Веселину, которая каким-то образом умудрилась отобрать гребь у перепуганного до смерти проводника и теперь отмахивалась им от настойчивой водной нечисти. Взгляд у неё был до того суровый, что Яну на мгновение даже стало смешно. Но ситуация к этому, увы, не располагала.
– Вацлав, мешок с полынью у тебя? – спросил он, перекрикивая гул голосов.
– У меня! Сыпем в воду?
– Бросай прямо в них.
Лодка вновь дёрнулась под их ногами, угрожающе накренившись из-за озлобленных действий русалок. Они, словно понимая их намерения, стали ещё более яростно раскачивать судёнышко. Ян торопливо раскрыл мешочек и, зачерпнув горсть сушёной травы, бросил её в нечисть. Утопленницы, испуганно взвизгнув, схватились за свои белые лица, на которых выступили ожоги, и обиженно скрылись в речных глубинах, поднимая ворох брызг. Вацлав проделал то же самое с другой стороны, отгоняя проклятых девиц от их лодки.
Ян схватился за вёсла и, сунув их проводнику, велел ему грести, не глядя по сторонам. Мужичок, бледный, словно поганка, и, кажется, даже поседевший, лишь залепетал что-то несвязное в ответ, но послушно повёл шлюпку вперёд. Противоположный берег уже был не так далеко, как казалось. Русалки следовали за ними по пятам, но не приближались, пока полынь сыпались им прямо на лица. Тогда они повадились толкать дно лодки, но, к счастью, оно было достаточно крепким, чтобы выдержать их удары.
Стоило им высадиться на твёрдую землю, они все разом обнажили мечи, направляя их в сторону водных дев. Бледные тени пристально следили за их движениями, качаясь на волнах, но покидать родные воды не спешили. В итоге так и исчезли с глаз долой, оставив после себя лишь дрожащие круги, посеребрённые лунным светом. Опасность миновала их в этот раз, а потому все вздохнули с облегчением.
– Пока от воды держись подальше, – обратился Ян к проводнику. – Поплывёшь утром. И полыни собери на всякий случай.
Мужик лишь кивнул ему всё также оторопело. Видимо, минувшая ночь окончательно затуманила разум, потому что во взгляде у него стояла зыбкая пустота. Дюже слабого провожатого им Рада подсунула всё-таки.
На этих землях начинались владения князя Червонского. Вернее, уже не его, а захватчиков с Волчьих островов, которые здесь обосновались. И вскоре они наткнулись на первые следы их пребывания, красноречиво указывающие на тех, кто здесь так бесстыдно похозяйничал. Деревенька на вид была совсем брошенной, но не разрушенной. Скорее всего, варвары выгребли из крестьянских домов всё ценное, а самих людей увели с собой. То ли как рабов, то ли как пленников – чёрт их знает.
Вокруг стояла зыбкая тишина. Даже птицы и звери молчали, испуганные мраком этой ночи.
– Пройдитесь по округе, соберите чертополох. Без него нам эти ведьмы поперёк горла станут, – сказал Ян и скользнул взглядом по Веселине. – Далеко не уходить, хорошо?
– Конечно, – отозвалась она, бледная от недавно пережитого страха.
На том и разошлись. Лину неожиданно вызвался сопроводить Вацлав, на что Ян, конечно, вздёрнул скептически бровь. В его благие намерения верилось с трудом, но сейчас ему нужно было заняться другими делами. А потому он милостиво кивнул, решив, что определённую грань даже его нахальный воспитанник переступить не осмелиться. Сам он прошёлся вдоль сельских домов, заглядывая в каждый и осматривая погром, творящийся внутри. Людей уводили силой – это было очевидно. Всё повалено, посуда побита, столы и стулья повалены. Варвары подчистую смели всё, даже домотканые рубахи и пряжу.
Однако больше всего Яна напрягли следы множества ног, которые он заметил неподалёку от тропы, ведущей, судя по всему, в сторону большака. Стало быть, заморские гости были здесь совсем недавно… А, следовательно, и лагерь их располагался, вероятнее всего, где-то поблизости.
– Командир, – вдруг послышался приглушённый голос из-за спины.
Ян непонимающе обернулся и воззрился на Вацлава, который почему-то затравленно глядел на него. И что-то сжимал в пыльной ладони.
– Вы что, уже вернулись? – он напряжённо прищурился. – Где Веселина, Вацлав?
– Я потерял её из виду всего на миг… Прости, Ян, не уследил, моя вина. У куста чертополоха нашёл… это.
В его пальцах качнулся громовой медальон. Тот самый, который он год назад отдал Веселине.
Глава 18
Всё, что Веселина успела заметить перед тем, как свет в её глазах померк, это треклятый куст чертополоха, на поиски которого она потратила столько сил и времени. Далее – пустота и мрак. Пробуждение сопровождалось пульсирующей болью, которая охватывала её голову со всех сторон, начинаясь с затылка. Лина поморщилась и, не открывая глаз, потянулась к макушке, нащупывая там засохшие и липкие от крови пряди волос. Видимо, били её наотмашь, чтобы наверняка. Чудо, что не насмерть.
Где-то совсем рядом звучали чьи-то тихие и дрожащие голоса. По всей видимости, женские. От страха и непонимания у неё вспотели ладони. Разрази их всех Перун, куда ещё её судьба забросила…
– А ну поднимайся, вижу же, что не спишь, – прозвучало над головой.
Прохладные руки коснулись предплечий и легонько тряхнули, надеясь привести в чувство. Веселина послушно открыла веки, которые казались смертельно тяжёлыми, и затравленно посмотрела на незнакомку с круглым, словно яблоко, лицом. Девица по возрасту казалась ей ровесницей и смотрела на неё усталыми тёмными глазами. Её светлый сарафан был запачкан травой и грязью, а русая коса растрёпано свисала с покатого плеча. За спиной копошились остальные девушки, перепуганные и плачущие, обнимающие друг друга, словно родные сёстры.
– Где я? – хрипло выдавила Лина и закашлялась, подавившись собственными словами. – Меня кто-то… кто-то ударил по голове…
– Да кто бы это ещё мог быть? Варвары эти проклятые, Леший их раздери, – презрительно выплюнула незнакомка и помогла ей подняться. – Ты откуда, приблудная? Я тебя в нашей деревне не видала раньше.
Их окружала развороченная изба, крохотная настолько, что здесь едва помещалось с десяток девушек. Все ставни были наглухо захлопнуты, а за дверью звучали чьи-то резкие и громкие выкрики. Сколько ни пыталась Веселина разобрать речь – ничего не выходило. Люди снаружи говорили на чужом языке, совершенно неясном для них. Страшная догадка кольнула сердце.
– Я не здешняя, – проронила Лина. – Я из Пряценского княжества. Скажи, это захватчики с Волчьих островов вас здесь заперли?
– Они самые, погань проклятущая. Всю деревню нашу вверх ногами перевернули! Девок красивых и молодых позабирали, а остальных… А чёрт их знает, куда остальных дели…
Веселина выругалась про себя, решив, что такая неприятность могла только с ней произойти. Стоило ей ненадолго отлучиться от незатыкающегося Вацлава, как всё – тут же повязали и с собой уволокли. Неужто она в прошлой своей жизни напакостила стольким людям, что в этой теперь никак расплатиться не может?
В мыслях всплыло лицо Яна, и тревога в сердце слегка отступила, прекратив на мгновение грызть её изнутри. Он-то точно не оставит пропажу без внимания. Хотелось верить в то, что найдёт и заберёт, но непрошеная совесть так некстати напомнила ей о том, что совсем недавно она, задрав нос, обещала научиться защищать себя самостоятельно. И что же в итоге?..
– И что они с нами делать будут? Для чего держат здесь? – опасливо спросила Веселина, поглядывая в сторону рыдающей девушки.
– А то ты не знаешь, что с молоденькими девицами воины творят, – горько хмыкнула незнакомка и прижала к груди израненные колени. Видимо, сопротивлялась она как могла. – Отдадут нас, как скот, а после наложницами и жёнами сделают. У них, вроде как, женщин принято много держать…
От этих слов её передёрнуло, и ужас сжал нутро ледяной ладонью. Но осмыслить собственные чувства она не успела, потому что деревянная дверь с грохотом отворилась, позволяя лучику солнца озарить их бледные и печальные лица. На пороге застыл воин в синей рубахе, который оглядел их яростным синим взором. Лицо его украшали странные узоры, которые издалека напоминали руны, похожие на те, что использовали волхвы, но на деле – не имели к ним никакого отношения. Тёмные волосы были собраны во множество мелких кос, обрамляющих узкое вытянутое лицо и бледные губы. От одного его облика что-то морозное прокатывалось вдоль спины, словно сам север касался её кожи.
Он крикнул им что-то на своём языке, который звучал резко и грубо, походя на лязг металла, и буквально силой стал выталкивать некоторых девиц на улицу. Веселина предусмотрительно поднялась сама, покорно похромав в сторону двери. Солнечный свет на мгновение ослепил её привыкшие к полумраку глаза. Когда зрение прояснилось – она увидела деревню, которая стала больше походить на военный лагерь. Местность вокруг была незнакомой, а это значило, что её унесли достаточно далеко от того места, где они с Яном разошлись. Возле крестьянских изб сидели воины с такими же узорами на лицах, как и у их провожатого, смеялись и точили свои клинки. Среди них сновали женщины, удивительно высокие и сильные даже на вид, похожие на снежных дев со своей белой кожей и светлыми волосами. По всей видимости, они с мужчинами стояли наравне, потому что на их поясе также поблёскивала сталь.
Они рассматривали их с интересом, но приближаться не спешили, занимаясь своими делами. Провожатый подталкивал со спины и продолжал что-то говорить. Судя по грубой интонации, едва ли что-то лестное. Веселина задумчиво огляделась, посчитала количество чужеземцев, которые окружали их, и решила, что колдовство против такого-то столпотворения ей едва ли поможет. Её сил не хватит, чтобы победить каждого из них. Даже их женщины выглядели вдвое сильнее, чем каждая из них. Поэтому оставалось лишь молчаливо шагать вперёд, прислушиваясь к незнакомой речи.
Когда они приблизились к высокому дому, явно раньше принадлежавшему старосте, провожатый рявкнул на них – и все девицы замерли. Лина последовала их примеру, но не сдержала своего любопытства и выглянула из-за плеча стоящей впереди девушки. Удивление и лёгкий страх захлестнули её с головой, когда она обнаружила возле двери здоровенного волка. Он был в разы крупнее тех, которые встречались ей в Берёзовке, когда в особенно суровые зимы выходили к людям. Белая шерсть сияла в солнечном свете, лоснилась и переливалась, а янтари глаза внимательно разглядывали их. Зверь расслабленно лежал подле избы, не подавая никаких признаков озлобленности, что явно наталкивало на мысль – он ручной. Видимо, Волчьи острова не просто так получили это название, а их жители – люди ещё более дикие, чем ей представлялось изначально.
Воин в синей рубахе, сопровождавший их всё это время, осторожно обошёл волка и стукнул пару раз в дверь. Из дома донёсся чей-то голос, и всех затолкали внутрь. В этой избе было гораздо просторнее, возможно, из-за того, что чужеземцы буквально смели всё лишнее с пути. Там, где раньше стоял стол – теперь зияла пустота. Волк скользнул мимо них, заставляя девиц испуганно дёрнутся в сторону, подальше от дикого зверя. Но он, казалось, даже внимания на них не обратил, усевшись подле ног незнакомого мужчины со светлыми, почти белыми волосами, заплетёнными в косу.
Их провожатый уважительно склонил голову и сказал пару отрывистых чётких фраз. Одно слово в его речи крепко засело в её голове – «конунг». Оно прозвучало несколько раз с удивительным почтением. Веселина предположила, что это могло быть имя… либо же указатель статуса.
Чужеземец погладил белого зверя по мощной голове, словно ручного пса, и поднял на них прищуренные в усмешке глаза. Странное переплетение синевы летнего неба и свежей зелени. Подле него Лина заметила высокую статную женщину в тёмном платье с широкими рукавами, которое украшали черепки каких-то мелких зверьков. В руках таинственная незнакомка сжимала длинный деревянный посох. Её лицо было густо измазано чёрной краской, отчего светлые глаза её становились ещё белее. И от этого взгляда, проникающего в душу, стало дурно.
Их выстроили в ряд, словно товар на прилавке. Раздражение невольно шевельнулось в груди, но Веселина держала себя в руках как могла. Даже тогда, когда женщина с посохом, обменявшись парой фраз с «конунгом» прошлась вдоль них. Она придирчиво ощупывала лицо каждой, заглядывала в глаза, но, неудовлетворённая, качала головой. Когда очередь дошла до неё, Лина плотно сжала челюсти, ощутив чужие крючковатые пальцы на подбородке. Вблизи белые глаза чужеземки казались ещё более отталкивающими, почти сияющими в полумраке избы. Веселина с удивлением ощутила странный холодок, исходящий от незнакомки, и прислушалась к своим ощущениям.
Женщина перед ней была связана с колдовством. Но сила её отдавала чем-то чужим, далёким и страшным, как ледяные ветра, приходящие с севера.
– Она, – сказала вдруг колдунья на их языке и дёрнула Веселину за руку, выводя из толпы.
Мужчина окинул её оценивающим взглядом и ухмыльнулся. За спиной раздались женские перешёптывания – и вскоре дверь захлопнулась, оставляя их троих в просторной избе.
– Почему она, Арнлауг? – спросил «конунг», со смехом наблюдая за удивлением на лице Лины. – Не смотри так, красавица. Мы вовсе не такие дикари, какими вы нас считаете.
– Эта девочка принесёт тебе удачу, Йоран. У неё хорошая кровь, в ней много силы, – отозвалась женщина, продолжая оглядывать её лицо. Веселина раздражённо отстранилась от неё. – И непокорства тоже много.
Голоса их звучали чудно, со странноватым говором, но Лина каждое слово, к счастью, понимала. Вот только смысл от неё неминуемо ускользал. Вновь кому-то требуется её сила, вновь кому-то что-то нужно. Когда эта проклятая смешанная кровь перестанет доставлять ей такие хлопоты?
– Как твоё имя?
– Мать нарекла Веселиной. Но спешу вас огорчить, ведь я принесу вам только неприятности, если останусь здесь, – мрачно сказала она, отходя подальше от странной колдуньи. – К тому же… Эти земли принадлежат нам. И законы здесь – тоже наши.
Мужчина по имени Йоран засмеялся и приблизился к ней. Теперь разница в росте ощущалась особенно сильно – он был втрое выше.
– Твои предсказания правдивы, Арнлауг, у моей будущей жены и правда острый язык, – Йоран склонился к ней, с любопытством оглядывая побледневшее девичье лицо. – Я знаю, кто ты, красавица. В здешних местах таких, как ты, называют… как же там было… ах, точно! Волхвами, правильно?
Лина промолчала, но её собеседнику, видимо, ответ и не требовался.
– Это так странно, ведь в ваших краях почему-то совсем не ценят силу, дарованную богами. Вёльвы на Волчьих островах живут в достатке и пользуются всеобщим уважением, но для местных князей вы – не лучше рабов. Разве это правильно?
– Какое отношение это всё имеет ко мне? Спросите об этом князя, – раздражённо отозвалась она. – И женой вашей я становиться не собираюсь, так и знайте.
– Смело, – хмыкнул Йоран и дёрнул светлой бровью. – Моя третья жена говорила то же самое, когда я забрал её в свой дом…
У Веселины едва глаза на лоб не вылезли, хотя, казалось, за этот день она уже повидала слишком много удивительного. Но стать четвёртой женой… Ни за что! В ней вдруг проснулась неуместная язвительность, которая так и просилась наружу. Даже тот факт, что она находилась в доме, где жили враги, больше не пугал так сильно. В конце концов, у неё всё ещё есть руны на крайний случай.
– Так вот и довольствуйтесь тремя, – прошипела она в ответ. – Я вам на кой чёрт?!
– Потому что вёльвы не ошибаются в своих предсказаниях, – улыбнулся конунг и погладил волка, усевшегося возле его ноги. – Арнлауг сказала, что я смогу завоевать Стахайский континент лишь тогда, когда возьму в жёны женщину, чья кровь способна обратить в хаос весь мир. И она видела в своих видениях именно тебя. Верно же?
Арнлауг медленно кивнула, подтверждая его слова и, окинув их задумчивым взором, холодно произнесла:
– Я покину тебя на время. Думаю, вам о многом стоит поговорить наедине.
Да не о чем им говорить, с яростью думала Веселина, которая готова была рвать и метать. Мало того, что её треснули прямо по голове самым непристойным способом, напав со спины, так теперь ещё и хотели выдать замуж за какого-то чужака из-за моря. И ради чего? Ради того, чтобы она помогла ему завоевать оставшиеся княжества?!
– Я же сказала, что не собираюсь…
Йоран даже слушать её не стал – крикнул что-то на своём языке, и спустя мгновение из соседней комнаты выбежали несколько девушек. Судя по одежде, они были неместными, но, в отличие от тех воительниц, которых она видела снаружи, занимались работой прислуги. Чужестранки безмолвно подхватили её за обе руки и потащили прочь от конунга. Веселина всеми силами старалась вырваться, полностью позабыв про страх. Ругательства и прочая грязь вылетали из её рта так резво, как никогда в жизни:
– Ты совсем, что ли, из ума выжил, упырь проклятый? А ну пустите меня, пустите! Не хочу я твоей женой быть! Да отпусти ты меня!
Йоран же лишь хохотал в ответ на её ругательства, в то время как девушки-служанки таращили на неё светлые глаза. Видимо, на их памяти с вождём так никто разговаривать не рисковал…
Веселину раздели буквально силой и чудом усадили в здоровенную бочку, наполненную тёплой водой. Видимо, про существование бани варвары с севера слыхом не слыхивали. Лина разъярённо скрипела зубами, устав отмахиваться от чужих рук, которые старательно смывали с неё походную грязь. Она могла бы сейчас смести их всех с ног одним махом, перевернуть всю избу вверх ногами, но количество воинов за дверью внушало ей трепет. Да и та женщина по имени Арнлауг вызывала опасения. Её колдовство чужое, странное и пугающее – его нельзя недооценивать.
В итоге вылезти ей позволили лишь тогда, когда кожа засверкала, словно начищенная монетка. Рану на затылке аккуратно промыли и смазали какой-то мазью. А после началось самое дурное – её принялись наряжать. Это было похоже на пытку, иначе не назвать. Сперва на неё водрузили длинную белую рубаху, не сильно отличающуюся от тех, которые обычно носили деревенские девицы, а затем стали пихать что-то, отдалённо похожее на красный сарафан, незашитый по бокам. Вся одежда была украшена таинственными узорами и рунами, смысл которых, увы, понимали лишь они, жители северных островов.
Веселина пыталась сопротивляться, когда девушки-служанки взялись за её волосы, решив сделать из них что-то приличное, но их упрямство окончательно утомило. Она устало растянулась на лавке – чёрт с ним. Пусть делают, что хотят. Хуже уже точно не будет.
Хуже и не стало, к счастью. Её непослушные кудряшки бережно расчесали, а после заплели в несколько тонких косичек, закрепив их какими-то драгоценными кольцами и лентами. Теперь она была почти не отлична от них, заморских чужеземок. Но когда девицы взяли в руки чашу с какой-то чёрной жижей, служившей, судя по всему, краской, Веселина остановила их одним уверенным жестом.
– Нет, даже не думайте.
Вряд ли они знали язык, но, видимо, уловили настроение. А потому вежливо кивнули и откланялись, оставляя её в комнате одну. В отчаянии схватившись за лицо, Лина судорожно пыталась понять, что ей делать в такой ситуации. Конунг, вождь или как его там ещё по имени Йоран всерьёз вознамерился сделать её своей женщиной, чтобы использовать силу волхвов, которая таилась в ней. А она слишком слаба и никчёмна, чтобы использовать руны и бежать куда подальше. Прав был Вацлав – от неё сплошные беды…