Мирослава Раевская
Из рода волхвов
Северяне по их следу не отправились – пожалуй, прав был Ян. Угрозы Веселины подействовали на Йорана отрезвляюще. Едва ли предсказанная вёльвой удача была ему дороже собственного войска.
– Как далеко нам осталось до Яруны? – спросила Лина.
– Ближе, чем хотелось бы, – хмыкнул Ян и указал на виднеющиеся вдали горные хребты. – Минуем завтра Медвежий перевал, и тогда до Яруны будет рукой подать. Но где искать Огнедара – я не знаю. Придётся в этом вопросе положиться на удачу.
Удача – это то, благодаря чему они до сих пор были живы. И, пожалуй, понимал это каждый из них. Вацлав вдруг толкнул её локтем в бок и подбросил пару поленьев в костёр. Взгляд у него был задумчивой и какой-то непривычный. Не язвительно-снисходительный, каким он обычно смотрел на неё.
– Ты извини, Веселина, что я поддевал тебя, – сказал вдруг юноша. – Ты и правда сильная, даже очень. Я такого колдовства прежде и не видел никогда… Только научись его контролировать, ладно? А не то прибьëшь нас – и не вспомнишь.
Лина усмехнулась и легко пожала плечами в ответ на эту смущённую исповедь.
– Я, конечно, постараюсь, – она весело хлопнула его по плечу. – Но если будешь меня раздражать – за портки на дерево подвешу, так и знай.
Вацлава, конечно, такая перспектива не очень обрадовала, о чём он не преминул сказать. В итоге их непринуждённая беседа вновь превратилась в спор, сопровождающийся бесконечными издёвками и шутливыми фразами. Но Веселина более не чувствовала исходящей от волхва отстранённости. Казалось, он, наконец-то, принял её. Повлиял ли на него Ян каким-то особым образом или же Вацлав сам пришёл к этому – неизвестно. Но такая перемена Лину, само собой, безумно радовала.
Когда костёр потух, Звана уже уютно сопела, раскинувшись на зелёной траве. Подле неё растянулся Вацлав, который, видимо, даже во сне пытался стать к ней ближе. Либо же ему просто ужасно хотелось кого-то обнять. Веселина разглядывала спящие лица волхвов с ласковой улыбкой – почему-то в их счастливое будущее верилось с охотой. Как только руны покаяния исчезнут, они смогут отправиться туда, куда захотят, быть вместе и не прятать больше свою силу, боясь неминуемого наказания. Такой жизни хотелось и ей.
Ян сидел неподалёку, странно молчаливый и мрачный. Взгляд его бесцельно скользил вдоль прозрачной глади пруда, которая серебрилась тонкими нитями под светом луны. Но в серых глазах не было и намёка на покой – лишь мрачная бездна памяти.
– О чём думаешь, Ян?
Она аккуратно присела рядом, боясь показаться излишне навязчивой. Они не сказали тех слов, которые полагается говорить во время любовного признания, но не то, чтобы ей непременно нужно было их услышать. Некоторые поступки говорят громче языка. Однако… странная неловкость и непонимание, что стоило сделать дальше, всё равно сковывали её незримой цепью.
Ян моргнул, наверное, впервые за несколько долгих мгновений и повернулся к ней. Слабая улыбка появилась на его губах, но показалась какой-то отчаянно-наигранной.
– Да так, о прошлом вспомнил. Не бери в голову.
– Странно говорить это девушке, которую ты целовал совсем недавно, – смущённо засмеялась Веселина и придвинулась чуть ближе. – Я о твоём прошлом совсем ничего не знаю. Ты сказал, что когда-то давно весь мир был против тебя. Что ты имел ввиду?
– Запомнила всё-таки? Я это для красного словца вообще, – усмехнулся Ян, но было в его голосе что-то… горькое и надломленное. – Ладно, не смотри так на меня. Я просто вспомнил кое-что из своего детства.
Веселина придвинулась ещё ближе и умостила подбородок на чужом плече. Когда он повернул к ней голову – они столкнулись нос к носу. Но почему-то в этот момент неловкость отступила, смятённая приступом невольного смеха. Ей давно не было так легко – с тех самых пор, как он ушёл, оставив её в Берёзовке прошлой зимой. С тех пор она более не смеялась также звонко.
– Каким было твоё детство? – проронила с улыбкой Лина. – Ты родился в Вороньей долине, как и остальные княжеские волхвы?
Ян дёрнул уголком губ и вдруг отвернулся.
– Нет, не там. Я родился в «Велесовом братстве», в одном из тайных убежищ.
Веселина лишь раскрыла глаза от удивления, но не нашла в себе сил сказать что-либо в ответ. Слова ударили её наотмашь, придавили к земле своей тяжестью. Те душегубы, которые всё это время шли за ней по следу, которые разоряли и грабили города, сёла, которые убивали людей, наплевав на то, виновны они или же нет. Среди них родился Ян? Ян, который неоднократно рисковал собой, чтобы защитить их, который стал самым молодым лидером Громового взвода за последние три столетия?..
– Мой отец был их ярым сторонником, поддерживал идею о том, что волхвы должны вернуть себе былое могущество путём крови, – он поморщился, словно только от одних слов становилось неприятно. – И из сына своего пытался вылепить нечто похожее.
– Значит, тот факт, что ты стал самым молодым командиром взвода… – поражённо проронила Веселина, невольно сжимая в пальцах край его рубахи. – Тебя готовили к сражениям с детства… Верно?
– Боевые руны, проклятия и владение разными видами оружия – всё это в меня начали вдалбливать раньше, чем мне исполнилось шесть. Я почти не помню лицо отца, но удивительно чётко помню форму и размер его ладони, – Ян тихо рассмеялся. – По хребту я получал удивительно часто. Он был скуп на похвалу, но скор на расправу. Я предполагал, что отец намеревался отомстить людям моими руками.
– Отомстить за что?
– За ту резню, которую устроил князь Веринский. Моя мать тоже была там – и попала под удар.
Веселина судорожно сглотнула, чувствуя, как холод стягивает её нутро в узел от ужаса. Многие слова Яна теперь приобретали смысл. В тот день, когда они вытащили из колодца Войко, он пытался предупредить её, предостеречь от ненужного доверия, которое могло привести к гибели. Правда была на его стороне – во время шторма нельзя оставаться в самом эпицентре. Нужно либо бежать – либо ждать, когда сокрушительная стихия накроет с головой. Ян знал, что ей суждено стать разменной монеткой в играх, которые вели между собой волхвы и люди.
Лина потянулась к нему и прижала лбом к своим ключицам, поглаживая по голове, как ребёнка. Как бы усердно он не старался удержать всю боль в себе – это бессмысленно. Нельзя сохранить воду в треснутом сосуде. И раз уж она всё равно несёт за собой лишь сплошные беды и проблемы – то постарается помочь хотя бы этим.
– Расскажешь, как ты попал в ряды княжеских волхвов?
Ян фыркнул, словно вспомнил вдруг что-то забавное, и глухо отозвался:
– Глупо попал, даже рассказывать стыдно. Отец велел мне натравить нескольких взбешённых волколаков на отряд Громового взвода, сопровождающий Пряценского князя вдоль тракта, а я растерялся и чуть не пошёл им на корм. В итоге именно они меня и спасли.
Веселина не сдержала слабую улыбку, почему-то с трудом представляя сильного Яна, которому теперь и море по колено, в роли испуганного мальчишки, каким он когда-то был. Возможно, им стоило почаще вести разговоры о прошлом…
– И ты решил пойти с ними?
– Нет, я пытался их убить – потому что тогда искренне верил в то, что говорил отец. Но у меня ничего не получалось, – Ян невесело хмыкнул. – Все мои знания то и дело оборачивались против меня. Мой предшественник, бывший командир взвода, каждый раз подначивал меня напасть на него первым, но в итоге больше всех получал именно я. А отец… он так и не пришёл, чтобы спасти меня.
– А ты ждал его? – спросила Лина с сердцем, которое сжималось от тоски.
– Уже не помню, но, наверное, да. Как и любой ребёнок, желавший отцовского одобрения.
Веселина аккуратно подцепила его подборок пальцами и с удивлением заметила лёгкую улыбку на губах. Удивительное простодушие в такой-то момент.
– Почему ты улыбаешься, когда рассказываешь мне о своём печальном прошлом?
– Потому что моё настоящее нравится мне гораздо больше.
Глава 21
Утро Ян встретил, сжимая в руках тонкое девичье тело. Веселина дремала под боком, в коем-то веке совершенно умиротворённая и безмятежная. Кошмары прошлого минувшей ночью не тревожили её разум – и его это, несомненно, радовало. За кромкой леса назревал рассвет, орошая вершины деревьев тёплым янтарным огнём. Прозрачная роса оседала на их пальцах, скатываясь с травинок прямо на одежду.
В воздухе витал покой, но Ян с неудовольствием почувствовал мерзкий привкус гнили, который доносил до него западный ветер. С той стороны к ним надвигались сумасшедшие посланцы княгини, всем сердцем желающие выпотрошить его и преподнести Братиславе на блюдечке с золотой каёмочкой.
Они собрались торопливо и двинулись в сторону Медвежьего перевала. Высокие скалы и горные хребты глядели на них сверху вниз со снисходительной усмешкой, словно бросали вызов – «попробуй, преодолей!». Но каждый из них, пожалуй, был слишком утомлён этим бесконечным путешествием, чтобы бояться ещё и гор. Этот путь был позабыт людьми многие годы назад, потому что ни одному разумному существу и в голову не пришла бы идея идти в ту сторону, которая вела к смерти. К Яруне приближаться осмеливались только безумцы… либо глупцы. И Ян не был уверен, к какой именно группе стоило отнести их небольшой, но весьма сплочённый отряд.
Чем ближе была цель, тем сильнее портилась погода, словно то место отравляло её своим проклятым воздухом. Безоблачное чистое небо постепенно сменилось тяжёлыми тучами, серыми и угрюмыми, готовыми свалиться на их головы дождём. Внезапный гром оглушил их на несколько мгновений, заставив вздёрнуть голову вверх. Рассекая грозовые облака, сквозь них пронеслась чья-то внушительная и сверкающая тень. Ян чертыхнулся и, схватив Веселину за шкирку, велел всем уйти скрыться с дороги.
Над их головами хлопнули гигантские крылья – и гром вновь грянул, сотрясая небеса. Сверкающая чешуя огняника блестела и переливалась, словно самая настоящая молния была вшита в его тело искрящейся нитью. Он громко рявкнул, клацнув острыми, как бритва, зубами и скрылся за скалами, едва не задевая их вершины длинным хвостом. Веселина в его руках встревоженно проронила:
– Это… огняник?
– Огняник, – удручённо согласился Ян. – И чем ближе мы к Яруне – тем больше их будет. Не удивлюсь, если на месте города они себе гнездовье устроили.
Ответа на последние слова не последовало – лишь Вацлав обменялся со Званой обречёнными взглядами. Никому из них уже не хотелось продолжать путь, потому что впереди ожидал только запах смерти и проклятой, дурной земли. Но груз ответственности за всё волховское племя не давал им повернуть назад. Хотя Ян, пожалуй, с радостью бы отправил Веселину куда-нибудь подальше отсюда, спрятав в надёжном и укромном месте. Но судьба не оставляла им ни малейшего выбора.
Когда Медвежий перевал остался позади, их взору открылись древние руины Яруны. Три столетия назад этот город был процветающим местом, куда стекались люди со всех сторон света. Лучшие торговцы, ремесленники, волхвы, князья… Ныне же от белокаменных палат осталась лишь гарь, пепел и обломки. Княжеские хоромы даже с такого расстояния казались огромными. Стены, когда-то давно поражавшие взгляд приезжих богатством и роскошью, теперь покрывала сажа и застарелая кровь.
– Как мы найдём здесь этого… Огнедара? – хмуро спросил Вацлав.
– Я всё больше сомневаюсь, что он может быть жив, – хмыкнула Звана и указала им в сторону. – Гляньте туда. Красавцы, правда?
Они увидели на одной из городских башен множество сверкающих тел. Огняники, совсем молодые и недавно вылупившиеся из яиц, игриво грызлись друг с другом, поднимая пыль и пепел своими перепончатыми крыльями. Над ними кружились родичи покрупнее. Ну точно, гнездовье.
Идти решили с другой стороны, потому что возле центральных ворот могло быть ещё больше крылатых ящеров, учитывая то, сколько молодняка здесь они успели вывести. По пути попалось несколько откормленных кикимор, но, к счастью, особого вреда они причинить им не смогли бы при всём желании. Миновав огромную дыру в городской стене, они оказались в Яруне, которая встретила их могильным молчанием и холодом. Пепел под ногами мешался с пылью, подгоняемый слабым ветром, который тоже предпочитал миновать это место. Брошенные дома безмолвно созерцали нежданных гостей, скрипели незакрытые калитки и старые ставни. Кое-где виднелись чьи-то останки, которые явно раньше принадлежали людям.
Веселина, бледная, как сама смерть, оглядывала руины города, и Ян с сожалением угадывал в её глазах узнавание. Худшие кошмары из её снов предстали во всём своём неприглядном ужасе в реальности. Он аккуратно перехватил её за локоть и накинул свой плащ. Глубокий капюшон надёжно скрыл и кудрявые волосы, и напряжённое лицо.
– Не смотри по сторонам – смотри вперёд, – сказал Ян.
Лина криво улыбнулась и благодарно кивнула. Широкий капюшон не давал ей возможности оглядываться – и она была этому несказанно рада, поэтому весь оставшийся путь смотрела лишь себе под ноги.
Совсем неподалёку от них вдруг раздался оглушительный треск и рычание, похожее на отзвук грома. Ян чертыхнулся и, схватив девушек, затолкал всех в одну из относительно целых хижин. Вацлав шмыгнул за дверь вслед за ними. За окном показался огняник, крупный и явно взрослый. Он спустился с крыши соседнего здания и, раскурочивая землю острыми передними когтями, соединёнными с крыльями, водил носом. Большие ноздри раздувались на крупной шипастой морде, а глаза, насыщенно-желтые, как у змеи, с подозрением прищурились. Умная тварь чувствовала присутствие чужаков.
– Ты ещё, разрази тебя Перун, кто такой?!
Ян дёрнулся и обернулся, одним махом вынимая меч из ножен. Он с удивлением воззрился на Вацлава, который прижимал клинок к груди черноволосого юноши, который всё это время скрывался за печью. Самое удивительным открытием в этой ситуации, пожалуй, было то, что незнакомец явно выглядел живее всех живых. Но, судя по всему, Огнедаром он не являлся.
– Тише-тише, братец, я из своих! Я волхв, как вы! – испуганно сказал юноша и поднял руки ладонями вверх, явно давая им знак – он безоружен. Карие глаза его сверкали от страха. – Я Лютомир, а вы, таинственные путники, кто?
– Те, кто тебя выпотрошит, если не скажешь правду, – угрожающе процедила Звана, покручивая в пальцах тонкий изящный кинжал.
– Сказал же, красавица, Лютомир я, – недовольно ощерился он, отползая подальше в угол от двух разъярённых пар глаз. – Я из вольных волхвов, здесь оказался случайно… Спасался от огняников, заставших в дороге и пришёл…
– В самое их логово, – усмехнулся Ян, возвращая взгляд к окну. – Это чтобы облегчить им задачу?
– Знаешь, братец, не думал я в тот момент о том, куда иду. Бежал сломя голову – лишь бы куда подальше. Да и в краях этих раньше не быв…
– Замолчи, – вдруг раздражённо шикнула на него Веселина и схватилась за Яна, оттаскивая подальше от окна. – Шумим так, что даже мёртвые слышат.
Все послушно сомкнули рты, хотя Лютомир, обиженно поглядывающий на Лину, порывался хоть как-то отстоять себя и свою невиновность. Но Ян ему не верил совершенно – что-то мутное и тёмное было в глазах незнакомца. Интуиция предупреждающе шептала на ухо ни в коем случае не подставлять ему спину. Пока что за время их путешествия новые знакомства приносили лишь проблемы вместо пользы.
Огняник за окном вновь повёл носом по земле и, коротко рявкнув, вдруг взглянул прямо на них. Чёрный острый зрачок сузился, став похожим на лезвие, – и он распахнул пасть, сотрясая своим рёвом всё вокруг. Затряслись дома, посыпалась с крыш черепица, даже пол, казалось, был готов провалиться под их ногами от этого яростного звука. Окно подле них разлетелось вдребезги, когда шипастая морда сунулась прямо в дом.
Они рванули к выходу, но за дверью обнаружили длинный хвост, который оставлял глубокие борозды на земле. Огняник, поняв, что желанная добыча улизнула от него, раздражённо дёрнулся и выпрямился перед ними во весь свой гигантский рост. Широкие перепончатые крылья распахнулись, закрывая тёмное грозовое небо. Чешуйки засверкали холодным светом, словно разряд молнии озарил их изнутри. Воздух вокруг сгустился, стал тяжёлым, как в преддверии грозы.
Ян толкнул Веселину к Вацлаву, а сам рассёк руку до крови, решив, что кому-то одному точно придётся остаться с крылатым ящером один на один.
– Уходите, я догоню.
Лина нахмурилась и явно хотела сказать что-то против, несмотря на свои побледневшие губы и трясущиеся пальцы. Но Звана лишь сцапала её за шиворот и поволокла за собой, поглядывая на него с тревогой и страхом. Лютомир же вцепился в него, как крестьянин в последнюю свою кобылу, которую у него беспощадно намеревались отобрать. В его глазах горел самый настоящий ужас.
– Ты же княжеский волхв, да? Так спасай нас уже! Прикончи эту тварь! – вопил этот дурень изо всех сил, пока по щекам, испачканным в саже и пепле, катились крупные слёзы.
Ярость и раздражение заставили его окончательно потерять всякое терпение, а потому Ян просто отбросил от себя непрошенный груз.
– Самый бесполезный идёт в расход первым, – процедил он. – Давай, братец, полезай к нему в пасть. Может, тогда он успокоится и не будет жрать нас всех.
Пока они препирались друг с другом, огняник явно намеревался проглотить обоих за раз. Ян едва успел рубануть по его морде мечом, отсекая на какое-то время желание открывать пасть. Но, к их несчастью, за спиной прогремел ещё один рёв. На крыше одного из домов высился второй ящер, менее крупный, но более проворный и яростный. Видимо, сегодня боги были к ним немилостивы – их окружили со всех сторон.
Ян нашёл взглядом Веселину, которая вместе с Вацлавом и Званой отступала назад, так и не успев скрыться в более безопасном месте. Теперь их загнали в угол, как добычу во время охоты. Не ровен час – сюда слетятся и остальные жители гнездовья, чтобы устроить себе смачный пир. Пожалуй, Яруна оказалась ещё более негостеприимной, чем он себе представлял.
И в тот миг, когда огняник уже намеревался проглотить их, пересчитав зубами всеми позвонки, они услышали… музыку. Пение дудочки разлилось по округе незамысловатой бодрой мелодией. Ящеры замерли на месте, словно околдованные звуком, и медленно моргнули. Ян с удивлением заметил, как туманная поволока заслонила их янтарный взор. Чудовища вдруг развернулись и, распахнув гигантские крылья, поднялись в небо, оставляя после себя потревоженный ворох пыли. Стоило праху осесть – как он увидел силуэт человека, держащий дудочку в руках.
То был немолодой мужчина – не старец, но и не молодец. Старая потрёпанная временем одежда и горящие малахитовым огнём глаза. Его огненно-рыжие волосы невольно привлекли внимание. В голове шевельнулась смутная догадка…
Когда мелодия дудочки стихла, и улица погрузилась в знакомую мертвецкую тишину, незнакомец усмехнулся, оглядывая их со снисходительной насмешливостью:
– Волхвы нынче, как я погляжу, уже и с парой огняников совладать не могут? Ну и позорище!
Ян предпочёл пропустить чужое пренебрежение мимо ушей, потому что надежда, наконец-то, затеплилась внутри слабым огнём.
– Вы – тот самый Огнедар? – спросил он. – Жрец Рода, Велибор, отправил меня к вам…
– Да знаю я, знаю, кто тебя ко мне отправил! – небрежно отмахнулся от него мужчина, убирая дудочку за пояс. – Этот старый дурак никогда никого не слушал. Я сразу сказал ему, что руны покаяния не принесут нашему роду ни счастья, ни покоя! А он что? А он сказал, что я якобы ничего не смыслю! А теперь поглядите-ка на себя!
Огнедар обвёл их всех пальцев, словно они были живым свидетельством ошибки его старого друга.
– Кошмар! Сплошной кошмар!
И вдруг развернулся, оставляя позади их удивлённые и непонимающие взгляды. Признаться честно, Ян ожидал многого, но точно не этой сокрушительной тирады, которая была призвана… сделать что? Унизить их? Осмеять? Пожалуй, и то, и другое вместе взятое. Но в любом случае, у них не оставалось иного выбора – нужно было идти следом.
Огнедар вдруг повернул к ним недовольное лицо и махнул рукой, словно смертельно устал от их недогадливости.
– Чего встали как вкопанные? Или мне обратно тех крылатых ящеров позвать, чтобы вас расшевелить немного?
Ян переглянулся с остальными и, тяжело вздохнув, покорно направился за ним. Лютомир, жалкий и перепуганный, видимо, до смерти, тихо топал след в след, хотя у Яна и не было особого желания тащить за собой столь бесполезный груз. Но раз Огнедар не возражал – то и ему нечего было свои правила устанавливать. Главным было то, что все они остались живы и здоровы после нежеланной стычки с огняниками, а Веселина уверенно шагала подле него, с интересом разглядывая спину, сокрытую рыжими волосами.
Поймав его взгляд, она слабо улыбнулась.
– Мы достигли цели? – спросила Лина одними губами, боясь тревожить своим голосом воцарившуюся тишину.
– Не совсем, но думаю, что мы близки к этому, – усмехнулся Ян и поправил её капюшон.
Огнедар вывел их к западной стороне города, которая уцелела больше остальных. Дома здесь были практически нетронуты – но жизни, конечно, в них не было всё равно. Он нарочито приветливо распахнул перед ними дверь одной из избушек и махнул рукой.
– Заходите давайте, чего на пороге топчетесь.
Лютомир, которого трусливо потряхивало от пережитых эмоций, шмыгнул внутрь самым первым. Огнедар проводил его спину озлобленным и откровенно неодобрительным взглядом, явно желая что-то сказать своему жалкому гостю. Но предпочёл сдержаться, как и все они. Небольшая изба, в которой пахло какими-то сушёными травами, была слишком мала для такого количества народу, а потому им пришлось потесниться. Огнедар с трудом протиснулся сквозь них, глухо ругаясь себе под нос. Видно, особым гостеприимством старый друг Велибора не отличался.
Смахнув со стола остатки еды и крошки, Огнедар глянул на него пытливыми зелёными глазами.
– Ну что, беглый командир Громового взвода, расскажешь мне о том, что нынче в мире большом происходит?
– А вы нуждаетесь в подробностях? – хмыкнул Ян. – Люди всё ещё убивают друг друга за власть, чужеземцы проливают кровь на нашей земле, а волхвы, как и всегда, становятся невольниками судьбы. Но мне кажется, что жрец Велеса уж точно знает обо всём лучше многих?
– Даже бог трёх миров ведает не всё, – усмехнулся Огнедар, глянув в сторону небольшого домашнего угла с кумирами. – Значит, желаете избавиться от рун покаяния?
– Не только мы, все волхвы в Вороньей долине этого желают, – проронила Звана. – Вы можете нам с этим помочь?
Жрец качнул головой и уклончиво отозвался:
– Я не смогу, а она, быть может, и сможет.
Его палец, скукоженный и морщинистый, уткнулся в молчаливую Веселину. Она лишь устало вздохнула и скинула с себя капюшон – весь её вид кричал о том, насколько ей опротивела мысль о собственной «исключительности».
– Что от меня требуется? – подчёркнуто холодно спросила она. – Я знаю, что моё присутствие обязательно, но совершенно не понимаю, чем могу помочь.
Огнедар оглядел её с ног до головы, прихватил тонкий подбородок крючковатыми пальцами и повертел голову в разные стороны. Словно товар на прилавке разглядывал. Взгляд его вдруг хитро скользнул вдоль его лица.
– Нужно, чтобы вы оба кое-что вспомнили. Идёмте за мной.
Веселина бросила на него растерянный взор, но Ян лишь качнул головой. Он и сам не понимал, что делать в этой странной и неоднозначной ситуации. Всё происходящее всё больше напоминало какую-то вымышленную, глупую историю, которую намеренно исказили нерадивые писцы. Загадки, тайны и бесконечный ворох нерешённых вопросов, на каждый из которых приходилось находить ответ долгими окольными путями.
В соседней комнате обнаружилось зеркало – большое, в полный рост. Огнедар замер подле него, любовно провёл вдоль стекла ладонью, смахивая невидимую пыль, и подозвал их к себе.
– Вся правда – здесь, – сказал он.
Из зеркального отражения на них смотрели чужие лица, совсем не похожие на те, которыми их наградила при рождении. Вместо кудрявых волос Веселины – длинные светлые локоны девушки, которая в его снах называла себя «Мирой». Вместо него самого – зеленоглазый юноша с тёмными волосами и руками, по локоть обагрёнными кровью.
Мир погас в один миг. И когда он открыл глаза – то не увидел более ни избы жреца Велеса, ни руин Яруны. Его окружало поле, необъятное и укутанное светом заходящего солнца.
А ещё тело тоже больше не принадлежало ему.
Глава 22
В день летнего солнцестояния в каждой деревне звучали песни и звонкий смех. Полыхали костры, пестрели весёлые девичьи юбки и юношеские рубахи, исшитые яркими узорами. Они, хмельные и юные, прыгали через пламя, ни капли не страшась того, что огненные языки могут до боли лизнуть их пятки. Мира со смехом наблюдала за тем, как её подруженьки смущённо робели перед понравившимися молодцами, которые звали их ближе к взволнованной и смешливой толпе. Старшие жители села созерцали молодецкие празднествами со снисходительной полуулыбкой, не горя особым желанием присоединяться к общему веселью. И возраст не тот, и удаль не та.
Она же следовала их примеру, как жрица, которой надлежало держать лицо. Да и не по любу ей были это шумные празднования.
– Мира, пойдём плести венки! – позвали её звонкие голоса, доносящиеся со стороны озера. – Чего ты как не родная? Идём!
– Не хочу я, не трогайте меня… Да что вы неугомонные такие-то?!
Все её возмущения разбились о довольные улыбки, которые расцвели на румяных девичьих лицах. Солнце ласково касалось их макушек, пока они, опустившись подле кромки воды, творили из цветов и трав свои обереги, которым в скором времени надлежит отправиться в озёрные воды. Колокольчики, папоротник и боярышник – Мира вплетала в свой венок всё, что попадалось под руку. Но мысли её были далеки от пустой болтовни, которую смаковали на своих губах подруги. Нынче из столицы Вереса, Яруны, всё чаще приходили недобрые вести, которые заставляли холодеть её кровь от неминуемой угрозы. Путники, мимоходом заглядывающие в их тихое селение, говаривали, что великий князь Яромир окончательно утратил свой разум и затаил злую обиду на волхвов. Многие столичные жрецы покидали колыбель государства, спасая свои жизни, а те, кто осмеливался противиться воле государя – теряли свои головы раньше, чем успевали разомкнуть уста в праведном гневе. По крайней мере, именно такие слухи ходили в народе, но они были от этого слишком далеки.
И всё же оставлять эти опасения в стороне нельзя было, потому что всё их селение населяли волхвы. Здесь они рождались, влюблялись, создавали семьи и умирали. И меньше всего Мире хотелось, чтобы княжеские воины нарушили покой этого мирного отдалённого места. Да и Радовид покинул её более седмицы назад – и до сих пор не вернулся, хотя обещал успеть к празднованию. Обижаться на него за опоздание было глупо и по-детски, но она ничего не могла поделать с этими чувствами, горькими, как полынь.
– У всех готовы? Тогда несите свечки – будем запускать! – скомандовала улыбчивая девица с красивым веснушчатым лицом.
Зажжённые свечки раздали лишь тем, у кого получился большой венок – и так вышло, что Мира была в их числе. Огненные всполохи отбросили длинную тень, очертили своим светом склонённые цветочные головки. Они приблизились к озеру и, затаив дыхание от сладкого предвкушения, опустили свои венки на тёплую, нагретую летним солнцем воду. Её подруги спорили друг с другом и соревновались, чьё творение быстрее остальных пристанет к иному берегу, пристально наблюдая за цветочными оберегами, которые стремительно уносились вниз по течению. Мира была далека от этой суматохи – но неожиданный тревожный выкрик вывел её из задумчивости:
– Мира, гляди-гляди! Твой венок…
Она подняла взор – и сердце испуганно сжалось в груди, когда её творение, напоследок вспыхнув прощальным огоньком, ушло ко дну.
– Дурной знак…
– Видать, несчастья постучаться в твои двери скоро, – с сочувствием проронила одна из подруг и ласково похлопала её по спине. – Но ты не бойся, Радовид тебя одну не бросит! Он у тебя – настоящее золото, поэтому не вешай нос!
Мира натянуто улыбнулась им в ответ, но предпочла ответить на всё красноречивым молчанием. Более ей было нечего делать среди их шума и влюблённых выкриков, а на душе стало удивительно погано. Боги не посылали знаки просто так – всё в этом мире имело смысл. Каждая травинка, каждый цветочек, каждый камешек. Её, как жрицу, учили этому с ранних лет, а потому о божественных таинствах она ведала больше многих. Купало, бог летнего солнца, послал ей дурное знамение, а потому стоило отнестись к нему со всей ответственностью. Связано ли оно было с теми событиями, которые происходили ныне в Яруне?..
Чьи-то горячие руки вдруг поймали её и потянули в лесную тень, скрывая светлые волосы за берёзовыми стволами. Мира не успела закричать и возмутиться, когда до боли знакомые губы обдали жаром её лицо. Радовид, обхватив румяные щеки, целовал её жадно и ненасытно, словно семь дней в разлуке – смертельно долгий срок. Мира улыбнулась прямо в поцелуй и зарылась пальцами в чёрные густые волосы, слегка отросшие за последние несколько дней, но всё такие же непослушные.
– Обязательно нужно было так пугать? – недовольно пробурчала она, когда они вдоволь насытились друг другом. – Я ведь и затрещину дать могу…
– Какие грозные нынче жрицы пошли, ты погляди, – засмеялся Радовид и шутливо потрепал её алую щёку. – А если я своей наречённой подарок сделать хотел втайне от чужих глаз? Всё равно ударишь?
– Зависит от дара, – кокетливо улыбнулась Мира и нетерпеливо подалась вперёд. – Показывай скорее, что привёз.
Радовид, хитро прищурив зелёные глаза, выудил из кармана что-то крохотное и сверкающее, а когда раскрыл пальцы – у неё невольно пропал дар речи. Изысканная серебряная цепочка с медальоном в форме лунницы призывно сверкала в свете закатного солнца, обагрённая тёплым янтарным светом. Работа тонкая, искусная и, по всей видимости, очень дорогая.
– Какая прелесть… Откуда у тебя деньги на такую красоту?
Она завороженно очертила изящный узор, не рискуя брать нечто столь ценное в руки.
– Не думай, что я все эти дни бездельничал, – обиженно поморщился Радовид и аккуратно повернул её к себе спиной, чтобы надеть подарок на тонкую белую шею. – Парочка одичавших кикимор, которые вредили домашним, один обезумевший ведьмак и один огняник… Ты же знаешь, мне нет равных в боевых рунах. А за нечисть всегда платят щедро.
Последние слова прозвучали весьма хвастливо, и Мира не сдержала лукавого смешка.
– Да? А не ты ли минувшей зимой прятался от разбушевавшегося домового, когда в очередной раз забыл про его именины?
– Ты мне это до конца жизни припоминать будешь?! Ты просто не видела его глаза – я думал, что он меня сожрёт! Нет, Мира, это правда было страшно! Страшнее любых ведьмаков…