Мирослава Раевская
Из рода волхвов
Однако на выходе его уже поджидало снаряженное княжеское войско во главе с воеводой. Буян, здоровенный, как бык, смотрел на него с торжествующей насмешкой, которая виднелась сквозь густую бороду. Ещё один ярый ненавистник волхвов, отчаянно желающий истребить всё колдовское племя до последнего.
– Ян, дружище, ну куда ты собрался? – с улыбкой спросил Буян и развёл руки в нарочито приветственном жесте. – С каких пор прославленный командир Громового взвода сбегает с поля боя, поджав хвост?
– А кто сказал, что я бегу, – хмыкнул Ян и, выудив из-за пояса короткий кинжал, бросил его в воеводу.
Лезвие просвистело в миллиметре от его бородатого лица и, резко развернувшись в воздухе, бросилось в толпу дружинников, словно живое. И пока в стане княжеских воинов царила суматоха, Буян бросился на волхва, угрожающе размахивая булавой. Тяжеленный шар, увенчанный шипами, целился прямиком ему в голову. Ян отскочил в сторону, уходя от удара, и напряжённо наблюдая за тем, как головка булавы с грохотом обрушилась на землю, оставляя в ней здоровенную вмятину. Воевода ему продыху не давал – наступал снова и снова, словно желал вколотить волхва в землю. Сзади слышался нарастающий гул голосов – наступали со стороны княжеского двора.
Ян едко усмехнулся – его загоняли в капкан, как зверя на охоте. Вот только он не собирался даваться живым. Его меч коротко звякнул о кольчугу Буяна, прорезав её в районе правого плеча, и резко вонзился в доверчиво открытую ногу, защищённую лишь сапогом. Воевода взвыл от боли и покачнулся. Ян, пользуясь его заминкой, со всей силы пнул его в живот. Чтобы свалить такого кабана с ног – силы нужно много. Но он никогда и не был слабаком.
Как только Буян оказался на земле, Ян выдернул клинок и прочертил остриём вдоль своей ладони несколько кривых линий. Как только выступила кровь, он стряхнул её с руки – и алые капли обратились в пламя. Оно разрасталось стремительно, словно земля под их ногами была сухостоем, и скалило голодную огненную пасть. Дружинники, напуганные колдовством, бросились в рассыпную. Буян разъярённо закричал и поднялся с земли, превозмогая боль, но не успел замахнуться – пламя бросилось и в его сторону. Дым, плотный и густой, словно утренний туман, заслонял обзор – и лишь горящие зловещим огнём глаза волхва виднелись сквозь это марево.
Ян снова стряхнул со своей ладони несколько багряных капель и сложил пальцами очередной знак. Над княжеским домом сгустились чёрные, как смог, тучи. Послышались первые раскаты грома.
– Держите колдуна, держите его, разрази меня Перун! – надрывался Буян, отчаянно стараясь прорваться сквозь стену огня.
И словно в отместку за его слова небо прорезала молния. Дружинники в хаосе пытались спастись от пламени и с опаской поглядывали в небо. Кто-то уже в отчаянии таскал воду из колодца, а кто-то трусливо бежал прочь, сверкая пятками. Яну, в целом, было на них глубоко наплевать – он спокойно миновал ворота, сокрытый плотным облаком дыма. Столичные жители, с ужасом и интересом поглядывали на погром, творящийся в стороне княжеского дома, а потому Ян торопливо свернул в сторону ближайшего закоулка, желая скрыться в тени домов. Устало выдохнув, он поморщился и с раздражением глянул на ноющую ногу, которая не давала ему идти быстрее. К тому же руны крови всегда тратили много сил – а сегодня ему за раз пришлось использовать сразу три символа. Пожалуй, стоило хотя бы немного передохнуть…
Впрочем, в голове у него до сих пор не укладывалось всё произошедшее. Времени оплакивать смерть Ратимира не было, ему не позволили даже проститься с ним. Если Братислава была виновна в болезни князя, то всё резко вставало на места. Только его любимая женщина имела полный доступ к его еде, воде и лекарствам. Ничто не мешало ей тихонько травить своего ненаглядного супруга, оставаясь при этом вне подозрений. Вероятнее всего, княгиня хотела стать полноправной правительницей и получить власть над Громовым взводом в свои руки. Если бы он присягнул ей на верность, она смогла бы беспрепятственно отдавать ему приказы – и Ян не посмел бы ослушаться. Неужели эта проклятая женщина хотела, чтобы они стали живым щитом княжества перед захватчиками с северных островов?..
– Сюда! Тут капли крови на земле! Он не мог уйти далеко.
Чей-то крик вперемешку с топом множества ног раздался в опасной близости, и Ян, морщась от ноющей боли, похромал вглубь переулка. Ему нужно было найти лошадь, чтобы покинуть город. Возвращаться в Воронью долину – опасно и слишком очевидно. Люди Братиславы явятся туда первым делом, чтобы найти беглого цареубийцу. И, как назло, коня своего Ян оставил в княжеской конюшне. Чёрт бы их всех побрал.
Он резко почувствовал, как чьи-то цепкие пальцы схватили его за руку. Инстинкты бывалого охотники сработали молниеносно и, не приглядываясь, он сцапал неизвестного за грудки, впечатывая в ближайшую стену.
– Тихо-тихо, убьёшь же старика… – донеслось ему в ответ старческим голосом.
Ян от удивления распахнул глаза – и Велибор, жрец храма Рода, растянул губы в привычной миролюбивой улыбке. Его привычную рясу с символом Сваора сменил обыкновенный тёмный плащ.
– Старейший? Вы как…
– Цыц, балбес, – шикнул Велибор и потянул его за собой. – Навёл ты тут шороху – весь княжеский двор пылает. Тут и дурак догадается, что волхвы постарались.
Они петляли в проулках, но Ян понемногу угадывал их путь – они шли к храму Рода окольными путями. Голоса позади постепенно отдалялись. Он торопливо глянул на свою кровоточащую ладонь и, дёрнув край рубахи, оторвал от неё клочок ткани. Наспех перевязал и затоптал пару алых капель, которые успели упасть на землю.
– Князь мёртв. Но вы уже это знаете, верно? – поинтересовался Ян, покорно следуя за своим проводником.
Велибор не отозвался, лишь неопределённо качнул седой головой. К храму Рода они подобрались с торца, минуя ограду. Здание, сделанное из дуба, вдвое превышало в размерах деревенскую избу и было со всех сторон украшено резьбой и алой краской. Божественные символы и лик бога-творца, создателя всего сущего, тянулись вдоль бревён в замысловатом и строгом узоре. Род смотрел на них спокойными глазами с карнизов и кровель и наверняка ведал о каждой их мысли. Велибор открыл перед ним дверь – и они сокрылись в полумраке храма. Внутри было прохладно и темно, терпко пахло травами и благовониями.
Жрец привычно сложил пальцы в молитвенном жесте, проходя мимо огромного идола, установленного в центре комнаты, под высоким куполом, и поманил Яна за собой. Они вошли в узкое помещение, соседствующее с жертвенной комнатой, и Велибор указал ему на лавку.
– Присядь пока, присядь. Сейчас я отдам тебе кое-что и расскажу сказку.
Ян почувствовал раздражение и, понимая, что больше не в силах сдерживать свою злость, едко выплюнул:
– В столице всё вверх ногами стоит, а вы сказки рассказывать собрались? Да и кому, – он усмехнулся. – Цареубийце? С минуты на минуту тут будут княжеские дружинники. Вы думаете, они в храм побоятся зайти?
Велибор лишь бросил на него недовольной взгляд из-под нависших бровей и, зарывшись рукой в старый сундук, выудил оттуда что-то крохотное, похожее на женское украшение. А после неторопливо зажёг свечу – и тёплый свет озарил маленькую комнату.
– Вечно вы, молодые, торопитесь, – с сожалением сказал жрец, и изящная серебряная цепочка с медальоном в форме лунницы качнулась в его пальцах. Он же смотрел на неё так, будто бы вспомнил что-то удивительно печальное, растрогавшее его до глубины души. – Торопитесь жить, торопитесь любить, торопитесь умирать. Бросаетесь в омут с головой, не ведая о последствиях. Но любви, как и богам, полагается жертва. Только вот иногда она того не стоит.
Подвеска печально сверкнула в свете свечи.
– К чему эти мудрствования, старейший? – устало хмыкнул Ян, которому претили эти загадки. В его жизни и без того хватало забот. – Причём здесь любовь и жертва?
– Сам однажды поймёшь. Держи, – он всучил ему серебряное украшение и крепко сжал пальцы. – Не вздумай потерять, негодник. Оставаться в столице тебя нельзя – совсем скоро княгиня наведается во все храмы, обойдёт каждый дом в Вороньей долине, чтобы достать тебя.
Велибор тяжело вздохнул и смежил нависшие веки.
– Снова наш род стоит на грани уничтожения, как и триста лет назад, когда Безумец Яромир истреблял наших собратьев. Руны покаяния – наша ошибка. Мы, дремучие старики, думали, будто бы сможем остановить это проклятый круговорот ненависти, если преклоним перед людьми колени. Но в итоге лишь привели волхвов к гибели…
– Что я должен сделать? Я знаю, что вы можете предложить решение, – сказал Ян, краем уха уловив за окном голоса. Княгиня вместе со своими псами шла за ним по пятам. – Мы не можем спустить ей это всё с рук. Человеческая война – проблема правителей, а не волхвов.
– Найди Огнедара, он знает, что делать, – задумчиво отозвался Велибор и похлопал по ладони, в которой волхв сжимал кулон. – Безделицу эту береги, Огнедар знает, что с ней делать. А потому храни её как зеницу ока. И ещё… найди девушку смешанных кровей – ту, которую ты встретил прошлой зимой.
Ян удивлённо воззрился на жреца Рода, который вдруг улыбнулся.
– Откуда вы?..
– Чему быть – того не миновать. Запомни, Ян, эта девочка – ключевое звено бесконечной цепи. А великих людей всегда ждёт трагичная судьба. И либо она спасёт нас, либо уничтожит. Но ты, – Велибор ткнул ему в грудь пальцем и сурово припечатал: – Ни в коем случае не оставляй её. Ищи её следы среди городских троп, ходи за ней тенью, но не позволь ни единому волоску с её головы упасть. Иначе трёхсотлетняя трагедия повторится вновь. Ты понял?
Ни черта Ян не понял – но говорить об этом времени не было. Дружинники уже толпились подле храмовых дверей, молотили по ним с остервенелым непочтением и готовились брать божью обитель силой. У Яна было лишь несколько секунд, чтобы узнать самое главное.
– Где сейчас этот твой Огнедар? И где… Веселина? – имя девушки заставило сердце дрогнуть в груди. Он отчаянно хотел её увидеть.
– Она сама тебя найдёт, – с усмешкой отозвался Велибор. – Огнедара ищи на проклятой земле – на обломках Яруны.
– Яруна безлюдна уже триста лет. Там гадский рассадник, кишащий монстрами. Если твой Огнедар и правда там жил, то, спешу расстроить, он уже наверняка мёртв.
– Людей там и правда нет, – хмыкнул жрец и толкнул его в сторону боковой двери. – Поболтали – пора бы и честь знать. Лошадь найдёшь на заднем дворе. А я, пожалуй, пойду гостей наших встречу.
Из храма его буквально вытолкнули, как негодного мальчишку. У главного входа толпились стражники и так молотили в деревянную дверь, что за подобное святотатство великий Род должен был их проклясть вплоть до седьмого колена. Впрочем, Яну на их благополучие было совершенно наплевать. Он забрался на лошадь и направил её окольными путями, стараясь миновать людные улицы. И лишь тогда, когда Пряценск остался позади, а впереди виднелось лишь бесконечное поле – Ян смог вдохнуть полной грудью и пустил коня галопом. Звана и Вацлав были в Мирне, выполняли поручение по поимке одичавшей полудницы, и он искренне надеялся, что они всё ещё там.
Лицо Веселины вновь всплыло в мыслях навязчивым образом, и Ян зажмурился на мгновение, пытаясь совладать со странным противоречивым чувством, которое одолевало его сердце.
– Великих людей всегда ждёт трагичная судьба. И либо она спасёт нас, либо уничтожит.
Если её судьба – стать разменной монетой в войне волхвов и людей, то он сделает всё и даже больше, чтобы уберечь её от этой печальной участи.
Глава 10
– Какими ветрами тебя сюда занесло?! – удивлённо вскрикнула Звана, когда несчастная полудница, выбравшая не ту жертву этим погожим днём, развеялась прахом по воздуху. – Вроде год прошёл, а такое чувство, будто все сто лет!
Звана была человеком удивительным, не иначе. Она скакала сюда, ведомая праведным гневом, что её очаровательную быстроногую кобылку увели прямо из-под носа, но как только узрела Веселину – тут же расплылась в приветливой улыбке. Не то, чтобы Лина была против – просто неожиданная встреча выбила её из колеи. Если Звана приехала в Мирну, чтобы избавить местных от нечисти, поселившейся в этих полях, то, стало быть, и Ян тоже…
– Нет, он не с нами, – усмехнулась волхва и, встретив её ошарашенный взгляд, пояснила: – Да у тебя по лицу видно, что ты про командира нашего спросить хотела. Думаешь, мы слепые и ваши переглядывания не видели?
– Ничего такого я не думала, – смущённо пролепетала Веселина, понимая, что её прочли, словно открытую книгу. – Ты на меня не злишься? Ну, за лошадку…
Звана ахнула, вспоминая о своей истинной цели, и тут же состроила серьёзную и крайне суровую мину. Так обычно разозлённая мать смотрит на ребёнка, который учудил очередную проказу и теперь стоял, понуро опустив виноватую голову. По крайней мере, именно так себя сейчас ощущала Лина. Волхва же с подозрением прищурилась, оглядывая её с ног до головы.
– А ты на кой чёрт её украла? Что, решила разбойничьим ремеслом заняться?
– Нет, я не для таких целей! – торопливо сказала Лина, испытывая одновременно жгучий стыд вперемешку со смущением. Ещё не хватало, чтобы о ней такая слава пошла. – За мной с прошлого года неизвестные таскаются, идут шаг в шаг, след в след. Я не знаю, кто они, но встречаться не хочу. Мало ли…
Вообще-то Веселина догадывалась о том, кем могли быть её таинственные преследователи, но говорить о своих догадках не хотела. Звана была княжеским волхвом, но Яном она не была – и доверять ей все свои секреты душа не лежала. Быть может, и не было смысла в этой скрытности, быть может, и стоило рассказать всё прямо, как оно есть. Но Лина не хотела рисковать. Когда за твоей головой упорно охотятся последователи «Велесова братства», нужно быть крайне осторожной в высказываниях. А Веселину её интуиция редко подводила.
– И зачем ты им сдалась? – с интересом спросила Звана. – Неужто… насолила кому?
Лина неопределённо качнула головой – насолила она в Берёзовке, наверное, многим. Но вряд ли эти трусливые поганцы пустились бы за ней по следу – слишком уж напуганными они казались в ту злосчастную ночь, когда она вместе с матерью и дедом уходила из деревни.
– Ладно уж, негоже стоять здесь, посреди поля, – задумчиво проронила волхва и дёрнула её за руку. – Поехали в город, встретимся с Вацлавом. Рядом с нами тебе переживать не о чем!
Веселина хотела отказаться от этого радушного предложения, но Звана была до твердолобости настойчивой, поэтому выбора у неё, в общем-то, и не оставалось. Они забрались на лошадь и неторопливо двинулись в сторону тракта, ведущего к городским стенам. Весеннее солнце, миновав самый жаркий дневной час, медленно двинулось вниз по небосклону – близился вечер. В пути волхва раз за разом заваливала её вопросами, спрашивала про то, почему она вдруг решила покинуть Берёзовку, и Лине приходилось придумывать свою историю буквально на ходу. Врать – нехорошо, но бережённого и боги берегут. Вот только за всю её ложь эти самые боги должны были уже отрубить ей язык.
– Не знаю, правда али нет, – вдруг сказала Звана и глянула на неё, сидящую в седле позади, через плечо. – Вроде Берёзовку твою сожгли дотла. Так, по крайней мере, в городе говорят.
Веселина побледнела и резко выпрямилась – словно кол проглотила.
– Как это… сожгли? Я ничего такого не слышала!
– Да вот так – ни одной живой души там сейчас не водится, – хмыкнула девица. – Я-то думала, ты знаешь. Об этом не так давно слухи распускать стали, потому что деревенька твоя в такой глуши находится, что до неё не всякий ещё добраться сможет. Но вроде как один охотник из ближайшего города заплутал в лесу и случайно забрёл в ваши края. Сказал, что жутко там и пусто… Вместо домов – одни кочерёжки торчат.
Веселина поражённо молчала, не смея рот открыть, чтобы ненароком не сказать чего лишнего. В голове у неё роились мысли – одна другой страшнее. Она в ту ночь ничего дурного деревенским не сделала и в этом могла пред идолом самого Рода поклясться. А кроме неё, пожалуй, в Берёзовке других волхвов и не жило – пришлый Буслай не считался. Не отрицала Лина, конечно, ещё один дурной вариант – ненасытную нечисть. Но была ли в их краях такая чудовищная тварь, которая могла сжечь целое поселение? Огяники избегали холодов и зимой спали беспробудным сном, поэтому точно напасть не могли, а аспиды не водились там, где нет скал. Неужто и правда волхвы…
– И что же, не узнали, кто такое сотворил? – осторожно поинтересовалась Лина.
– Да как тут узнаешь, – фыркнула Звана, и лошадка гугукнула, поддерживая её недовольство. – Если б новость о случившемся до нас дошла на полгода быстрее, может, мы раньше бы туда прибыли, когда ещё можно было что-то на руинах отыскать. Мы, кстати говоря, и о тебе-то думали… Ну, сама понимаешь – что именно.
Лина невесело хмыкнула в ответ, но Звана её молчаливой задумчивости будто бы и не заметила.
– Мы Яну поэтому говорить ничего не стали, – продолжила она. – Он по кабакам сплетни не собирает – и к лучшему. Думали, сорвётся, побросает все дела и тебя искать броситься.
– Да ну, – с сомнением проронила Веселина. – На кой чёрт я ему сдалась? Мы с ним едва день были знакомы.
– Глупая совсем, что ли? – хитро усмехнулась волхва, прищурив синие глазищи, в которых сверкнул лукавый огонёк. – Ничего-то ты в чувствах не смыслишь! Любовь не пожар, загорится – не потушишь. Волхвы любят иначе, чем люди, – если уж встретили своего человека, так будут с ним до самого конца. Мне мама в детстве рассказывала, что в древности даже существовали особые руны, позволяющие чувствовать свою половинку сквозь столетия. Так влюблённые находили друг друга в разных своих перерождениях. Здорово, да?
Веселина с интересом прислушивалась к её словам, невольно улавливая каждое. В груди потеплело от мысли, что Ян мог броситься искать её, если бы узнал о трагедии, случившейся в Берёзовке. Пусть эти пустые девичьи мечты были никчёмной безделицей, ей до безумия хотелось верить, что слова Званы – это не пустая болтовня. Однако их неторопливую беседу прервал торопливый стук копыт и рыжие патлы Вацлава, развевающиеся на ветру. Он нёсся в их сторону на всех порах, не щадя своего несчастного рысака, и в лице его было что-то тревожное, отчаянное. Он поравнялся с ними, когда их кобылка ступила на тракт, заваленный тополиным пухом. Веселина встретила удивлённый взгляд волхва приветственным кивком, но Вацлав быстро потерял к ней интерес, ошалевшими глазами вглядываясь в лицо Званы.
– Ты чего вылупился, как баран на новые ворота? – раздражённо спросила девица, так и не дождавшись от юноши хоть каких-то слов. – Я же просила ждать меня в городе – сама бы тут со всем справилась.
– Князь умер этим утром, Звана. Яна обвиняют в убийстве, – сказал, наконец, Вацлав, но взгляд его оставался всё таким же очумевшим. Словно он и сам не верил в то, что произносили его губы. В дрожащей от напряжения руке юноша сжимал свиток с княжеской печатью. – Так в послании сказано. Недавно голубь принёс.
– Ты чего мелешь, дурак!
Звана выхватила несчастное донесение из его рук и, чуть ли не разрывая его на кусочки, развернула. Веселина чуть привстала, чтобы тоже вглядеться в содержимое, пока в груди у неё испуганно бухало сердце. В свитке холодно и, пожалуй, излишне высокопарно изобличали командира Громового взвода в государственной измене, в цареубийстве и в том, что он, ни капли не стесняясь и не испытывая ни малейших угрызений совести, скрылся из города и отказался ответить за свои грехи перед участниками вече. В связи с этими трагическими событиями всем княжеским волхвам надлежало немедленно вернуться в Пряценск, на поклон к княгине Братиславе, которая с сего дня стала законной государыней и правительницей княжества. Вплоть до тех пор, пока юный княжич не сможет занять её место.
– Живым не брать?.. – пролепетала Звана, побледнев от ужаса, и разъярённо бросила княжеское послание в дорожную пыль. – Эта чокнутая ведьма что, совсем из ума выжила?! Да я сама лично с неё шкуру сдеру!
– Она сделает это первой, – невесело хмыкнул Вацлав. – Я уверен – это она за всем стоит. После смерти князя Ратимира Братислава – единственная претендентка на роль правителя, поскольку ни братьев, ни дядьёв у него нет. А отпрыску их всего четыре годка. Как ни крути, но она выиграла с этого больше всех.
Веселина стала невольной свидетельницей их беседы, а потому вмешиваться не спешила, раздумывая над тем, чем вообще она могла помочь в такой ситуации. Новость о том, что Ян вдруг превратился в изменника и предателя, внушила ей ужас и заставила сердце пуститься вскачь. Она потёрла потные ладошки друг об друга, пока мысли – одна другой страшнее – метались в её голове, подобно потревоженным пчёлам в улье. Медальон на груди, спрятанный под платьем, грел ключицы, напоминал ей о том зимнем дне и улыбке, тенью мелькнувшей во взгляде молодого волхва. Лина соврала бы, сказав, что не желает новой встречи. Лина соврала бы, сказав, что желает остаться в стороне от хаоса, который разрастался вокруг имени командира Громового взвода.
Её недавние видение были размытыми и мутными, как грязная вода, а потому воспринимать их буквально не хотелось. Однако она точно видела смутно знакомую фигуру в чаще густого и тёмного леса. Быть может, этот образ принадлежал вовсе не Яну – но других зацепок у неё не было.
– Я думаю, что Ян сейчас на половине пути к Мирне, – сказала Веселина, уверенно выглядывая из-за плеча Званы, которая после её слов, наконец-то, перестала изрыгать из себя отборную ругань.
Вацлав с подозрением прищурился, оглядывая её с привычной недоверчивостью во взгляде.
– С чего бы ему ехать в Мирну? – едко поинтересовался он. – И вообще, ты же та самая, из деревни-Берёзовки! Откуда вообще вылезла и на кой чёрт уши греешь сидишь? Не твоего ума дела наши проблемы – иди туда, куда шла!
– Это она мою лошадь украла, – устало вздохнула Звана, но прервала зарождающиеся ругательства со стороны рыжего лёгким движением руки. – Лучше заткнись – только глупости несёшь бестолковые. Что ты знаешь, Веселина? Говори, не тяни кота за хвост, у нас каждая секунда на счету.
Веселина задумчиво качнула головой и отозвалась, не скрывая собственного сомнения:
– Я неплохо знаю здешние места, потому что много путешествовала последний год. От столицы до Мирна – два дня пути, если на лошади, немного меньше – если без привалов. Яну нужно где-то переждать ночь, – она кивнула на остывающее весеннее солнце, которое медленно клонилось к закату. – Но ни в деревню, ни в город он не поедет – все княжеские посадники, наверняка, уже получили такие же извещения. Но есть одно место в округе, куда ни один дружинник не рискнёт сунуться…
Звана, нетерпеливо сверкая синими глазами, спросила:
– И что за место?
– Смородиновая пуща, – проронила Лина и встревоженно нащупала медальон через ворот платья. – Люди поговаривают, что там, якобы, банда свирепых разбойников завелась, которая близлежащие сёла и хутора грабит. Поэтому никто туда соваться не рискует. Но, возможно, для Яна сейчас это место – лучший вариант…
Вацлав и Звана задумчиво переглянулись, взвешивая в голове её слова. На их лицах читалось сомнение – уж слишком размытыми были эти вольные размышления. Веселина их недоверие прекрасно понимала, но раскрывать тайну своих видений и таинственных предчувствий, которые имели дурное свойство сбываться, не хотела. И она не знала – лучше ли будет оттого, что её догадка окажется правдой или же нет. Быть может, Ян уже давно покинул границы Пряценского княжества, решив схорониться на время, чтобы не попасть в цепкие лапы дружинников.
– Почему ты думаешь, что он поехал в сторону Мирны? – всё не унимался Вацлав, сверкая на неё зелёными глазами.
– Интуиция, – спокойно сказала Лина, пожав плечами. – Он бы просто не смог вас бросить. Вы же вроде как… дороги ему, верно?
Юные волхвы смущённо зарделись, но отрицать очевидную истину не спешили. В итоге пришли к единогласному решению – ехать в сторону Смородиновой пущи. Других вариантов всё равно не было. Разбойничьи рожи им, воинам Громового взвода, преградой никакой стать не могли. А так, даже если Яна они там не найдут, то хоть местных жителей от головной боли избавят. Веселину юноша сперва брать с собой не хотел, боялся, что она только мешаться под ногами будет. Но Звана, миролюбиво улыбнувшись ей, наказала держаться за неё крепче и припустила галопом, оставляя возмущённого Вацлава глотать пыль где-то позади. Эти двое иногда напоминали ей сварливых супругов, которые жить не могли без склок и ругани. Это было даже забавно – куда лучше скоморошьих выступлений, глупых и совершенно бестолковых.
До пущи они добрались, когда первые звёзды мигнули на тёмном небосводе. Густой и пугающий лес смотрел на них с молчаливым негодованием, словно злился на тех, кто ночью осмелился потревожить его покой. Веселина пугливо поёжилась, но отступать было уже некуда – поэтому они ступили внутрь, минуя раскидистые берёзовые ветви. Пару раз они, словно намеренно пытаясь напугать, роняли свои серёжки им на голову. Звана, которая у входа в лес демонстрировала совершенное бесстрашие, теперь боязливо оглядывалась по сторонам, прижимаясь поближе к Вацлаву, который поглядывал на неё со злорадной усмешкой. Было в Смородиновой пуще что-то таинственное, внушающее трепет.
Лина, задрав голову, пыталась разглядеть сквозь древесные ветви луну. Вдруг под ногами что-то громко хрустнуло и она, запутавшись в собственном подоле, кубарем покатилась куда-то вниз. Оббив себе всю спину и бока, Веселина взвыла от боли и с трудом поднялась на подрагивающих ладонях. Вокруг неё стоял всё тот же непроходимый лес с одним значимым исключением – Званы и Вацлава поблизости не было. От испуга даже синяки показались ей чем-то незначительным. Она вскочила на ноги и, неловко пошатнувшись, закричала:
– Звана! Вацлав! Где вы?
Но ни звука в ответ ей не донеслось. Верить в то, что волхвы бросили её одну не хотелось, да и не сделали бы они этого. Если рыжий вредный мальчишка ещё подумал бы прежде, чем кинуться спасать её, то Звана уж точно в беде бы не бросила. Но никакого отклика слышно не было. Веселина огляделась, понимая, что упала она с небольшого склона, который в силу своей рассеянности не приметила в темноте. Подняться по нему наверх она не смогла бы при всём желании, а потому нужно было искать другой выход. Устало оттряхнув порванное местами платье, Лина двинулась вдоль деревьев и вдруг застыла, удивлённо рассматривая небольшой прудик, укрытый густыми зарослями и камышами. Неподалёку буйно цвели кусты чёрной смородины, сочной и яркой.
Это место походило на её сон точь в точь – именно здесь она видела фигуру, похожую на Яна. Сердце знакомо заныло, и Веселина, подгоняемая его стуком, бросилась вперёд, свято уверенная в том, что видения никогда её не обманывали. Не обманут и теперь. Вода в пруду казалась такой же чёрной и зловещей, как ягоды смородины, аппетитно покачивающиеся на ветвях. Вот только плодоносить по весне этому кустарнику не полагалось, но почему-то этот момент Лина предпочла упустить… Как и тот факт, что от её движений листья смородины пошли рябью, словно вода, в которую бросили камень.
Её внимание привлекла знакомая высокая фигура в синем кафтане, которая стояла у самой кромки воды. Это был Ян – совершенно точно он! И, словно почувствовав взгляд, он обернулся, вглядываясь в её лицо. И, узнавая, улыбнулся – теплота разлилась в его светлых глазах. Но было что-то странное в его облике, что-то иллюзорное. Будто бы одновременно он и не он. Только вот Веселине и её глупому сердцу в тот миг было совершенно всё равно. Она рванула к нему, чувствуя лишь опьяняющую радость от долгожданной встречи.
Ян приветливо распахнул объятия, и Лина, словно околдованная, обхватила его руками. Но кожа волхва была почему-то до безумия холодной и слегка влажной. И она бы вновь проигнорировала это, списала всё на ночную прохладу, вот только… в груди, к которой она, счастливая и глупая, припала ухом – было тихо. Сердце не билось. Она не шевелилась, не вздымалась при каждом вдохе и выдохе. Ян просто-напросто не дышал.
– Отойди от него, Лина!
Это был голос Званы, которая кричала ей откуда-то с другого берега. Веселина, испуганно отпрянув, воззрилась на того, кого обнимала мгновением ранее, и красивое юношеское лицо вдруг исказилось кровожадной улыбкой. А после рассыпалось мороком, когда лезвие чужого меча рассекло его бестелесную грудь на двое. Она с удивлением увидела Яна, уже настоящего, из плоти и крови, который рассматривал её с привычной усмешкой, убирая меч в ножны. Он был всё тем же, что и год назад, – но казался чуть более измождённым. Светлые волосы растрёпаны, на светлой рубахе местами виднелись капельки засохшей крови, рука замотана тряпицей.
– Я так понимаю, что ты очень по мне соскучилась, невесёлая Веселина? – засмеялся Ян и щёлкнул её, остолбенело хлопающую глазами, по носу. – Только на всякую нечисть лесную из-за этого бросаться не надо.
Глава 11
Когда Ян ступил в лес, то сразу понял – здесь пролилось немало крови. Воздух стоял затхлый, тёмный, пропитанный страданиями. Однако присутствие нечисти он ощущал слабо, да и дело, судя по всему, было не в ней. Иногда люди творили злодеяния похлеще любых чудовищ. Ему, впрочем, было совершенно всё равно – идти в любом случае некуда. Позади – княжеские псы, которые рыли носом землю и шли строго по его следу, надеясь порвать на кусочки. А после преподнести княгине Братиславе останки на блюдечке с золотой каёмочкой.
И раз уж он забрёл на территорию, где жили какие-то дурные люди, то Ян справедливо рассудил, что первым делом стоило разобраться с ними. Ну, чтобы потом не мешались под ногами. Разбойничий лагерь нашёлся быстро, виновники торжества – и того быстрее.
– Ничего себе, хорошо живёте, – присвистнул Ян, привязывая главаря вместе со всей его шайкой к широкому дубу, а краем глаза оглядел весь награбленный товар. Верёвку затянул посильнее, чтобы уж точно не смогли выбраться. – Где же вы столько добра добыли? Неужто у крестьян?
– У крестьян нынче брать нечего, мудрейший, – просвистел сквозь выбитый зуб атаман, поглядывая на него заплывшим глазом. Второй, видимо, в другой сече покалечил и теперь прятал за повязкой. – Мы же тоже не от хорошей жизни, ты не серчай, жрец… Теперь грабим бояр и купцов каких проезжих, у них хоть есть чего взять. Пощади, Родом клянусь, – завяжу! Отпусти, а?
– Другому песню эту будешь петь, – хмыкнул Ян и, выудив из разбойничьих запасов бурдюк с алкоголем и несколько кусков вяленого мяса, сунул их в седельную сумку. – Знатно вы хозяина здешних лесов разозлили – молите его о милости, а не меня. Я при всём желании вам здесь не помощник, с лешим связываться не буду. Так что… Удачи, братцы.