Мария Печурина
Небо в призраках
Вода из реки чуть отрезвила своей прохладой. Габриелла сквозь нахлынувшую апатию тела и духа, пыталась собраться с мыслями. Если пойдет дальше, то нет уверенности, что найдет место, чтобы укрыться следующей ночью. Сидеть же здесь представлялось ей сомнительным спасением. Рано или поздно ей потребуется пища. Желудок при этих мыслях дал о себе знать очередным болезненным спазмом. Есть хотелось не меньше, чем испить свежей крови. Была не была.
Габи запрыгнула наверх и продолжила путь вдоль отвесного берега реки. Из рассказов родителей помнила, что пустошь несколько раз пересекает река, а значит, идя вдоль берега, рано или поздно она все равно попадет туда.
Чем дальше вглубь, тем чаще встречались колючие ели. Земля была усеяна опалой листвой и хвоей, которая постоянно впивалась в ступни. Поначалу это раздражало Габи, но потом она привыкла. Боль лучше всего напоминала, что она все–таки жива.
Поначалу не придала значения тому, что чаще стала спотыкаться. И только когда оказалась плашмя на земле поняла, что выдохлась. Не было сил подняться и двигаться дальше. Лежала, уткнувшись в опалую листву и вдыхала запахи леса. Притупленные, ускользающие. Звук исчез. Мир таял, а потом резко перевернулся с ног на голову. Только и смогла понять, что лежит на спине, а небо ей заслоняет безликий темный силуэт.
Глава 7
Моргнула раз, другой, пытаясь сфокусировать зрение. Силуэт приблизился к ней и потянулся к ее шее. Габриелла хотела оттолкнуть, не позволить до себя дотронуться, но все, что могла, это не впадать в панику. Тем временем пальцы с огрубевшей потрескавшейся кожей приподняли ее кулон. Во внезапной вспышке света Габи смогла рассмотреть лицо и замерла от неожиданности. Отец? Она не знала, не слышала, произнесла ли эти слова вслух. Взгляд колючих цепких глаз обратился к ней. По его лицу промелькнула тень раздражения. До того это было больно, что у Габи даже сердце кольнуло…
Отец приподнялся, его губы шевелились, когда он разговаривал с кем–то, кого Габи не могла рассмотреть за пламенем факела.
Ну вот, она нашла их. Но ей не рады, не так ли?
– Убей, – прошептала она, не зная, слышат ли ее. Отец резко повернул к ней голову и под его жестким взглядом Габриелле захотелось сжаться в клубочек. Он молча изучал ее лицо, а она не смела отвести от него глаз. Он изменился. В плечах отец стал еще шире, чем она его помнила ранее. Обветренное лицо избороздили морщины. Взгляд стал холодным и сосредоточенным.
Все это время они выживали, приспосабливались, боролись. А она просто хочет уйти, сбежать. Недостойная дочь. Не оправдавшая надежды реальность.
Внезапно на нее обрушился шквал звуков, запахов. Сильнее всего был равномерный стук, который отодвинул на задний план все остальное. Биение сердца. Голубая жилка на шее отца. Запах его кожи, древесный с кислинкой мужского аромата, и его крови… притягательной, упоительной.
– Не смей!
Габриелла метнулась с земли и врезалась в дерево, соскребая ногтями кору словно масло. Она сходит с ума. Аромат крови затмевает разум. Если она сейчас не уйдет, то убьет кого–нибудь. Она не может! Нет!
– Габриелла, – тихий голос отца обволакивал теплотой.
– Прости, – всхлипнула она. – Она сводит с ума. Я не могу… Уходите. Быстрей… Я не могу этому противиться. Я не могу…
– Можешь!
Габи спустилась к подножию дерева, все еще обхватывая его руками. Знала, если разожмет, то все пропало. Рядом упали железные кандалы.
– Одевай, – прозвучало с тоской. Габи повернула голову, но понять, что выражало лицо отца, не могла – слезы затуманили глаза. Габриелла осторожно потянула на себя металлические оковы. Трясущимися пальцами закрепила их на одном запястье.
– Повернись, – приказал отец. – Руки за спину.
Габриелла послушно выполнила то ли приказ, то просьбу. Так неоднозначно звучали слова родного человека. Звякнула цепь и шершавые пальцы проворно заковали ее в кандалы.
– Все будет хорошо, девочка моя, – прошептал отец и отстранился, не дожидаясь ее ответа.
Габи не знала, что ей делать дальше. Так и стояла, замерев и пытаясь осмыслить слова отца. На ее плечи легла теплая накидка. Габи подняла голову и встретилась со взглядом красивых озорных глаз.
– Привет, сестренка, – произнес Рафаэль, улыбаясь.
– Раф…
– Ага. Не ожидала? Я рад снова тебя видеть.
Габриелла всхлипнула и спрятала лицо на груди брата. Пока она плакала, он гладил ее по волосам и нашептывал слова утешения. Он совершенно не боялся ее. Для Габи это было важней всего. Он – ее половинка. Рядом с ним она чувствовала себя уверенней и спокойней. Ее брат. Как же она по нему соскучилась!
– Какой была плаксой, такой и осталась, – притворно пожурил ее Раф. Они оба знали, что Габриелла никогда не плакала и стойко выносила все тяготы, которые выпадали на ее долю. Его слова вызвали улыбку. Она отстранилась и шмыгнула носом.
– Можно… можно мне воды, – тихо попросила Габриелла.
– Конечно, – тепло улыбнулся ей Раф, доставая флягу. Он помог ей напиться, а потом, посерьезнев, достал небольшой пузырек. – Тебе бы еще вот этого глотнуть.
– Что это? – подозрительно присматриваясь к зелью, поинтересовалась Габи.
– Ведьмовское снотворное, – пряча глаза, ответил брат. Габриелла осознала, что несмотря на всю его доброжелательность, ей не доверяют. Но как бы поступила она, окажись рядом монстр, в любой момент мечтающий впиться тебе в горло.
– Отрава?
– Нет! – возмутился Раф, резко вскинув голову. – Ты что несешь, малая? Даже не смей думать такое!
– А что мне думать? – огрызнулась Габи. "Точь–в–точь, как в детстве", – промелькнуло в мыслях. – Я чудовище, если ты не заметил. Даже Первый от меня избавился.
– Вот поэтому и должна принять это. Ведьмы специально намешали. Связь от этого слабеет. Он найти тебя не сможет. Да и ты поспишь немного… Нам легче будет тебя в лагерь доставить, – Раф снова улыбнулся. – А то вдруг я покажусь тебе очень вкусным.
– Дурень, – вздохнула Габи. – Каким был таким и остался.
***
Властитель уже который час сидел в своем кабинете и, не отрываясь, смотрел на пламя в камине. Поначалу его настроение было на высоте – девчонка пережила ночь. Не этого ли он от нее хотел? Днем даже он чувствовал, какой дискомфорт солнечные лучи причиняли новообращенной. И он делил это чувство с ней пополам. А как иначе?
Все шло по плану пока в один момент он внезапно не перестал ее чувствовать. Абсолютно. Только что была, растерянная, и в миг нет ее. Ни боли, ни чего–то еще. Что она сделала? Убила себя? Могла ли? Или потеряла сознание? Но даже это не могло лишить его связи с ней. Ведь днем прекрасно чувствовал ее. Что произошло? Он каждую минуту пытался снова и снова найти ниточку, связывающую их, но тщетно. Это изматывало.
В дверь постучали и на пороге появился один из слуг, которого мысленно позвал Первый.
– Вы звали меня, господин?
– Мне нужен Ричард. Позови его.
Слуга не сдвинулся с места. Во взгляде мелькнула растерянность.
– Где он? – нахмурился вампир.
– Его нет, мой господин.
– Давно?
– С утра никто не видел.
Первый побарабанил пальцами по краю стола, выражая свою нервозность.
– Свободен, – зло бросил он слуге. Тот не был дураком и поспешил удалиться.
Властитель откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза. Как все не вовремя. Ричарду стоит сделать выговор. Если раньше на эти его отлучки Первый закрывал глаза, то сейчас они стали выводить его из себя. И куда только шастает этот мальчишка? К женщине, как он сам говорит, или…? Дурное предчувствие зародилось в глубине, там, где билось его черное сердце. А за этим пришла уверенность, что он больше никогда не увидит Ричарда. По крайней мере, не на своей стороне. Неужели девчонка так глубоко запала в душу этому воину? Или тут что–то другое? Первый стал перебирать в памяти все моменты, ранее оставленные без внимания, но сейчас, под другим углом, они казались не такими уж безобидными. Кто был во всех рейдах, когда на повозки, везущие кого–то из родных маленькой вампирши, происходило нападение?
Когда забирали отца семейства, Ричард впервые попросился в отряд. Побег списали на неопытность сопровождающих. По описанию воинов они все как один преследовали жертву, но та как сквозь землю провалилась. Тогда решили, что человек погиб, прыгнув с крутого уступа в реку. Через несколько лет забрали мальчишку. И снова в отряде был Ричард, но тогда он уже возглавлял его. И снова нападение. Снова человечишке удалось уйти. Ричард тогда злился так, что еще несколько дней к нему боялись подходить его же воины. Он даже умудрился ввязаться в драку. Тогда Властитель списал это все на его провал в желании выслужиться. После непродолжительного разговора, сам Первый успокоил его ярость и убедил, что не держит на него зла – даже если человек выжил, то долго ему одному в лесу не прожить. На место сбежавшего он предложил Ричарду отправить новый отряд в поселение и забрать мать. И тогда–то Рич и пропал впервые. Точнее Властитель сам его и отпустил, дав мальчишке время, чтобы остыть. Тот был против, настолько что пришлось припугнуть. Кто с кем тогда играл? Он ли с мальчишкой или тот с ним? И хотя мать забирали другие вампиры, нападение было как будто спланировано. Тогда погиб один из его воинов. Остальные говорили, что тот якобы помогал женщине. Первый поверил. Произошедшее с братом и матерью Габриеллы имело логичное объяснение – им помог погибший вампир… который дружил с Ричардом. И тот, узнав о смерти друга, предателя, хорошо разыграл очередной спектакль, всем видом показывая, что это был для него удар в спину.
И теперь не казалось странным, что Рич просил девчонку себе. Первому доложили о странном для воина поведении с ней, заботе, внимании. Только вот не уберег ее. Саркастическая улыбка сползла с губ Первого – а вдруг и тут он ошибся?
***
Габриелле показалось, что она лишь на мгновение прикрыла глаза, но когда вновь их распахнула, то маячившие за толстыми прутьями решетки оголенные деревья привели ее в состояние ужаса. Потребовалось несколько секунд, чтобы Габи смогла оценить ситуацию. Мозг лихорадочно подкидывал варианты того, кто запер ее в этой ужасной клетке. И лишь когда вспомнила, что произошло с ней недавно в лесу, поняла, что все более или менее в порядке. Она в поселении Непокорных. Должна быть там. Осторожно, чтобы не привлечь к себе внимание, подошла к краю клетки и посмотрела по сторонам. То тут то там были разбиты палатки, в которых еле заметно поблескивали огоньки. Откуда–то до нее долетел приятный запах еды. В животе образовался тугой комок, отзывающийся болью при каждом движении. Очень хотелось есть. Габриелла присела тут же у края, надеясь, что над ней сжалятся и дадут хотя бы небольшой кусочек хлеба.
Некоторое время спустя послышались шаги. Габриелла надеялась увидеть брата, но напротив, изучая ее пронизывающим до косточек взглядом, стоял отец. В руках он держал внушительный сверток, от которого веяло вкусным запахом. Габи невольно облизнулась. Запах еды сводил с ума, но, видимо, отец неправильно расценил ее реакцию.
– Отойди к стене, – велел он. Габи стало невыносимо больно от его слов. Она отошла в угол, села спиной ко входу. И не потому что надеялась, что так отцу будет спокойней, а попросту не хотела, чтобы он видел слезы в ее глазах.
Дверца клетки со скрипом захлопнулась, звякнул ключ в замке. Не видела, но чувствовала, как он стоит и смотрит на нее, но то ли слов не находит, то ли просто оценивает ее опасность для окружающих.
Развернулся через какое–то время и ушел прочь. Лишь когда затихли шаги, Габи подняла голову, вздохнула полной грудью и вытерла слезы.
Помимо еды отец принес еще одежду и шкуру, на которую Габи уселась, постелив на пол. Ела быстро, боясь, что еда остынет. Казалось, что с того дня, когда мешала похлебку в своей лачужке, прошли месяцы, а не дни.
После того, как утолила голод, переоделась в теплую одежду. Сразу же показалось, что все горести позади – она сытая, согретая. Пускай и в клетке, но ведь уже не желает крови, а, значит, у нее есть шанс.
Спустя некоторое время пришел Рафаэль, как всегда неунывающий и озорной.
– Ну как ты здесь, малая?
– Намного лучше, – искренне улыбнулась ему Габи. Присутствие Рафа вселяло в нее веру, что она со всем справится, и у них у всех все будет хорошо.
– Поела?
– Да, спасибо. Все было очень вкусным.
– Мама готовила, – как бы невзначай бросил он и внимательно посмотрел на нее. Слова застряли у Габи в горле. Единственная, кого она еще не видела, была мать.
– Она…, – Габи боялась озвучить свой вопрос.
– Она еще не знает, – как всегда поняв с полуслова сестру, ответил Раф. – Отец не стал ей ничего говорить… пока что.
Габриелла кивнула, соглашаясь с принятым отцом решением. Действительно, так будет лучше. Ее мать очень ранима, а то, что она уже дважды хоронила близких ей людей, истерзало ей душу. И пусть они все живы и здоровы, но неизвестно, как она воспримет новость о том, что ее дочь стала чудовищем.
– Понимаю, – все, что могла ответить Габи. Она чувствовала, как к ним приближается отец, и от его холодной решимости, ей хотелось спрятаться. Он смерил Рафа недовольным взглядом. Брат сделал вид, что не заметил этого.
– Мне надо поговорить с Габи, – начал отец. – Ты не мог бы…
– Не мог, – прервал его Раф.
Они несколько секунд сверлили друг друга взглядом. Отец сдался первым. Он повернул голову к Габи и без предисловий произнес:
– Нам нужно, чтобы ты рассказала все, что с тобой произошло, начиная с того дня, как тебя забрали из поселения.
Габриелла медлила. В памяти всплыла жестокая сцена убийства ее друзей и Джека. Было невыносимо вспоминать это, а рассказать и того сложнее, но она рассказала. О планах Джека, о побеге мальчишек и о казне. Рассказала о Ричарде и Магде. Но вот когда дошла до сцены в покоях Властителя, нервы ее не выдержали, и она заплакала. Брат и отец все поняли без слов, и Габи была благодарна им, что могла опустить унизительные подробности. Она признала, что просила сохранить ей жизнь, но не думала, что Первый превратит ее в себе подобного монстра. Отца и Рафа кажется ничего не удивило в сказанном Габи, но вот когда она стала рассказывать о том, как напала на вампира, лица обоих немного просветлели.
– Было бы хуже, если тебе попался человек, – отец попытался впервые утешить ее. – Вампир оклемается. Ничего ему не будет. К тому же его кровь приглушит жажду. На время, но все лучше, чем ничего.
Больше отец ничего сказать не успел.
– Габи!
Мать бежала к ней со всех ног. В глазах ее блестели слезы. Ни брат, ни отец не стали ее задерживать. Мать подбежала к клетке и без тени страха протянула руку сквозь прутья. Горячая ладонь погладила Габриеллу по щеке. Родной запах, усиленный вампирским чутьем, ударил по обонянию сильнее обычного. Она прильнула к ладони, и слезы брызнули из глаз.
– Девочка моя, что же они с тобой сделали, – причитала мать, а она боялась смотреть на нее. Боялась испугать или оттолкнуть своим видом.
Отец положил ладонь на плечо супруги. Этот жест не остался незамеченным для Габи. Пусть она и не ощущала голода, но мать действовала необдуманно.
– Все в порядке, мам, – она провела рукой по ее ладони, сжала на мгновение и отстранилась первой. – Теперь я рядом, и мы снова вместе.
– Да—да, – закивала мать и, будто вспомнив о чем–то очень важном, засыпала ее вопросами.
– Тебя покормили? Ты голодная? Что же мне не сказали раньше, я бы…
– Мам, все в порядке. Меня накормили. Все было очень вкусным. Раф сказал, что это ты готовила.
Мать всхлипнула и уткнулась в плечо мужа. Габриелле было больно видеть ее в таком состоянии.
Отец шептал утешения, но от них плечи матери лишь сильнее подрагивали. Габи хотела утешить родительницу, но слова здесь были бессильны. Ничего уже не изменить. Она такая, какой сделала ее судьба. Другой уже не будет. Раф кивнул отцу и тот, приобняв супругу, направился в сторону палаток.
– Она очень волновалась за тебя, Габи, – произнес Рафаэль, провожая взглядом родителей.
– Мы обещали ей, что обязательно вернем тебя… наша вина, что все так вышло.
– Никто не виноват, Раф. Всех не спасти.
– Но мы попытаемся. Нельзя, чтобы и дальше Первый устраивал свои кровавые пиршества!
– Нас мало, и мы слабее, – реально оценивая их шансы, произнесла Габи.
– У нас есть план, – ответил Раф, но дальше не стал продолжать. – Ладно, тебе бы отдохнуть надо. Мы все изрядно устали. Не переживай, до восхода солнца мы закроем ставни, и днем ты будешь в полной безопасности.
Габриелла только сейчас присмотрелась к своей темнице. Со всех сторон, кроме одной, помимо прутьев были железные стены. Но как оказалось передняя стенка закрывалась ставнями из металла. Сейчас они были открыты и из клетки их было трудно заметить.
– Спокойной ночи, сестренка, – улыбнулся Раф и неожиданно протянул руку через прутья и погладил ее по щеке. После такого проявления ласки Габи замерла в растерянности. Она смотрела вслед брату, пока тот не скрылся из поля зрения. Все–таки она ошибалась. Они любят ее и готовы помогать ей до последнего, а она будет стараться сделать все от нее зависящее, чтобы не причинить им зла.
Габриелла присела на теплую шкуру, замотавшись в длинный кафтан. Спать не хотелось, поэтому прислонившись к решетке, Габи смотрела на небо полное звезд.
Видимо, она задремала. Очнулась от непонятной тревоги, разгоравшийся внутри. Что–то надвигалось, опасное и непредсказуемое. За долю секунды перед тем, как заметила высокий силуэт среди деревьев, осознала, кто пожаловал в селение. Горло сковал страх. Могла лишь глазами следить за перемещением незнакомца. Но вспомнив о том, что здесь люди, а главное ее родители и брат, Габи что ей сил завопила:
– Вампир!!!
Глава 8
Все, что Габи успела сделать прежде, чем вампир оказался рядом с клеткой, это отскочить назад, больно ударяясь спиной о прутья.
– Ты? – ошарашенно выдохнула, разглядывая Ричарда широко распахнутыми глазами. Вопросы лихорадочно мелькали в мыслях. Что он здесь делает? Пришел за ней? Пострадают ли люди? Ее родители? Брат? Габи в панике искала глазами хоть кого–то за спиной вампира. А он в свою очередь усмехнулся, подняв руки и поворачиваясь к ней спиной.
– Это я, Ричард, – бросил он целившимся в него из лука людям, которые вынырнули из–за ближайших палаток. Доля секунды потребовалась им, чтобы оценить обстановку и опустить оружие. Краем глаза Габи заметила двигавшегося к ним отца. Он остановился рядом с Ричардом, лишь вскользь удостоив дочь взгляда.
– Давно она здесь? – спросил в свою очередь Рич, кивнув в ее сторону.
– Нашли на границе, как только стемнело.
– Зелье дали? – задал очередной вопрос вампир, рассматривая ее пристальным взглядом. Габи невольно поежилась от его внимания.
– Конечно. Там же на месте.
– Утром вам надо уходить, – прозвучало как приказ. Отец ненадолго замолчал, обдумывая его слова, но все же нехотя кивнул.
– Ты возвращаешься?
– Нет. Для меня обратная дорога закрыта, – проговорил Рич, продолжая странно смотреть на Габриеллу. Было в его взгляде что–то притягивающее, завораживающее, что глаз не отвести. И эти его слова. Скрытый подтекст, но ни упрека, ни сожаления в них не было. Тогда что? Смирение? Долгожданная свобода?
– Идешь с нами?
– Нет, – ответил Ричард, переводя взгляд на отца Габи. – Пора выполнить важную часть нашего плана.
– Хорошо. Мы начнем подготовку к отправке, – кивнул отец и посмотрел на дочь.
– Она останется со мной.
Габи в панике глянула на отца, ища у него поддержки. Ей придется остаться с Ричардом? В памяти всплыл момент, когда они только прибыли в замок. Что ему нужно? Неужто он думает, что теперь она станет вампирской шлюхой по первому требованию раздвигающей ноги и дающей свою кровь. Никогда!!!
Пелена злости застелила глаза. Сквозь сжатые зубы рык вышел устрашающе громким.
– Тише, девочка, – улыбнулся Ричард. – Я уже тебя боюсь.
– Я тебе не девочка, кровосос, – прорычала Габриелла, не отводя взгляда от вампира. Улыбка сошла с его лица. Он сделался серьезным.
– Я не враг ни тебе, ни твоим близким, а вот ты опасна и для них, и в первую очередь для себя, – проговорил он твердо и решительно, но без тени упрека. И хотя Габи не хотелось соглашаться с ним, но он был прав. Заметив перемену в ней, Рич хмыкнул и обратился уже к ее отцу. – Пойдем. Надо обсудить детали.
Габриелла проводила их взглядом и вернулась в уголок. Голова стала тяжелой от нехороших мыслей. Особенно от той, что озвучил Ричард. Похоже она рано расслабилась. Очень рано.
***
Ричард вернулся к клетке, когда уже светало. Габриелла, поджав под себя ноги и закутавшись в кафтан, сладко сопела, сидя на полу. Близился рассвет, и скоро солнечный свет начнет причинять ей беспокойство. Была бы Габи где–то в незащищенном месте, то навряд ли бы успела укрыться от палящих лучей светила. Девочка еще совсем несведущая в этом вопросе. Как только смогла пережить прошлый день?
– Жаль будить, – прошептал Раф, стоящий рядом. Да, жаль, но выбора особо у них нет. Габриелла должна попрощаться с семьей… нельзя ее лишать этого.
– Потом поспит, – деланно равнодушно бросил Рич и громко позвал. – Просыпайся, принцесса.
Вампирка заморгала и, зашипев, прикрыла глаза рукой. Солнце. Ближайшее десятилетие ей придется от него прятаться. Не очень–то приятно, но зато потом… Ричард очень надеялся, что это "потом" обязательно настанет, но сначала необходимо было за него побороться.
– Ты бы позвал родителей, – обратился он к Рафу. – Солнце скоро взойдет. Они не успеют попрощаться.
При этих словах Габи встрепенулась и, как он почувствовал, расстроилась. Рафаэль с привычной улыбкой ободряюще подмигнул сестре и поспешил удалиться. Девочка затравленным взглядом смотрела ему в спину. Боялась. Ричард усмехнулся про себя. Даже когда ее везли в замок, была не так взволнованна.
– Мы так и не познакомились, – произнес он, пытаясь хоть как–то заполнить образовавшуюся тишину.
– Не стоит утруждать себя в вежливости, – ответила Габи и зло зыркнула в его сторону.
– Габи… я не желал тебе такой судьбы. Я хотел помочь… и сейчас хочу, – не отрывая взгляда от ее милого личика, попытался оправдаться Рич. Он не то чтобы чувствовал себя виноватым в том, что произошло с ней, просто умолчать об этом не мог.
– Я тебя ни в чем и не виню, – прошептала девочка и ядовито добавила, – Ричард.
Он не смог сдержаться и ухмыльнулся:
– Характер – это хорошо.
Видно было, что Габриелле есть что ему ответить на это, но к ним уже спешили Рафаэль и ее родители.
***
Габриелла подсознательно чувствовала, что Ричард хороший. Она действительно не злилась на него и не винила в своих бедах. Винить нужно лишь себя. Этот урок она усвоила от родителей. Да и к чему биться в истерики из–за того, что с ней произошло? Случилось, значит, так надо. И сдаваться уже не было никакого желания. Только не сейчас, когда, как она понимала, многое зависит и от ее действий. Мешать выполнять план, в который ее еще не посвятили, она также не желала. Остается одно – смотреть, слушать. Этому она научилась отменно… еще тогда, в поселении… когда Джек был жив. С той секунды перед виселицами начался отсчет ее новой жизни, а не с комнаты Властителя.
Родители были сдержанны. Мать не плакала и постаралась подбодрить ее теплыми словами. Поглаживания по щеке успокаивали как никогда. Мудрость и выдержку, которой обладала эта женщина, еще предстоит познать Габриелле.
Отец не стал высказывать лишних слов. Он отворил дверь клетки, позволив Габи выйти наружу. И там, на свободе, крепко обнял.
– Помни, – прошептал он. При этих словах слезы брызнули из глаз Габи, и она прижалась к груди отца. Мать не заставила себя ждать. Целовала ее в макушку и говорила, что все будет хорошо. Они расстаются ненадолго. Габи не верила. Чувствовала, что больше их никогда не увидит.
Вдоволь наплакавшись, отстранилась, стараясь хоть напоследок держать лицо. Было трудно, но вытерпела. Рафаэль был краток.
– Плакса, – бросил он и чмокнул ее в щечку.
Габриелла без слов поняла, что пора прятаться. Солнце уже окрашивало горизонт в яркие краски. Она зашла обратно в клетку и была удивлена, когда Рич последовал за ней. Раф без пререканий затворил створки. Они с Ричардом остались в серых сумерках железной коробки. Наедине.
Поначалу сидели в тишине. Габи отодвинулась от него на максимально возможное расстояние и пыталась отвлечь себя от тяжелых мыслей. Ричард не делал попыток сблизиться с ней или даже поговорить. Минуты тянулись одна за другой. Бряканье нагружаемых повозок, звон цепей, шуршание колес по земле. Через сколько шум окончательно затих, было трудно сказать, так как вампирские чувства позволяли очень четко слышать и видеть все окружающее даже на большом расстоянии.
Лишь смолкли последние звуки, как оживился Ричард. Он повернул в ее сторону голову, и сердце Габи ушло в пятки. Мелькнула мысль, что сейчас он накинется на нее, и никто не сможет ей помочь. Что если это все обман? Что если его прислал Первый? Нашел Непокорных, отправил их в ловушку, а ее теперь можно пустить в расход. И почему только эта мысль пришла ей в голову сейчас? Габриелла дернулась в сторону двери. Будь что будет!
– Ты что делаешь? – рыкнул на нее Рич, хватая за руку. – Жить надоело?
– Пусти!
Он хорошенько ее встряхнул и усадил на место.
– Да что на тебя нашло! Успокойся! Слышишь?
Габи обхватила себя руками и уткнулась лбом в колени.
– Не трогай меня, пожалуйста, – прохрипела она. – Еще раз я не вынесу.
На несколько мгновений, которые показались ей вечностью, воцарилась полная тишина, а потом Ричард, уселся напротив нее, заслоняя собой единственный путь на свободу.
– Нам придется объясниться, Габи, – тихо произнес он через какое–то время. – Теперь мы с тобой по одну сторону. Я не собираюсь причинять тебе вред или принуждать к чему–то. Я хочу быть тебе другом. Знаю, я не смог вытащить тебя из лап этого чудовища, и тебе сложно будет мне довериться, но это все, что у нас осталось. Если мы не сплотимся сейчас, то битву, которая началась еще до твоего рождения, можно считать проигранной.
Ричард выжидающе замолчал. Любопытство взяло верх, и Габи робко выглянула из своего укрытия. Рич явно ждал ее реакции на свою тираду, впиваясь в девушку взглядом.
– Расскажи мне, – прошептала она. – Все расскажи.
***
Ричард говорил уже довольно долго. Рассказывал, как родился, как жизнь свела его с дочерью Властителя и ведьмы. Рассказал, что решился на отчаянный шаг – отправился в замок с целью стать вампиром и доверенным лицом врага. Вышло. А теперь осталось совсем чуть—чуть. Он был уверен, что они победят. Властитель должен умереть. Ведьма им поможет. В ней он был уверен, как в себе. Несмотря на то, что она шла против отца, чувств у нее к нему никаких не было. Зато, как понимала Габриелла, между Ричардом и ведьмой, которую звали Евой, были довольно теплые отношения.
– Но это еще не все, Габи, – тяжело вздохнул Ричард. – Тебя обратил непосредственно Первый… и это несет определенные трудности. Я не хочу скрывать от тебя этого.
– Не тяни, – усмехнулась Габи. – Что там может быть такого страшного?
– Вы с ним связаны. Если ты не будешь принимать зелье, он будет знать, где ты, что ты чувствуешь… так же, как и ты.
Ричард смолк, заглядывая в глаза Габриелле.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы собираемся убить его, Габи. Это единственный выход в данной ситуации. Мы не можем его где–то держать…
– Я умру? – перебила она вампира. Ее растерянный взгляд блуждал по его лицу.
– Я надеюсь, что нет, – Рич провел рукой по волосам. – Ваша связь сейчас достаточно крепка, но со временем, без обмена кровью, она утихнет. Тем более, что он пил твою кровь, когда ты была человеком. Но у нас нет времени ждать, Габи. Максимум через несколько дней, может быть неделю, Он поймет, что к чему. Действовать надо сейчас. За это время мы должны как можно дальше уйти от него и сделать все, чтобы ваша связь ослабла.
– Как? – тихонько шепнула Габи. По ее виду было ясно, что она не верит в положительный результат.
– Я буду давать тебе свою кровь. Между нами возникнет связь, которая будет сильнее, чем между тобой и Первым. Надеюсь, Ева еще сварит какое–нибудь зелье, которое также поможет нам.
– Он и это рассчитал, наверное, – проговорила Габи, а Ричард нахмурился. – Он понимал, что про его связь со мной, узнают, а значит, и о том, что его смерть может убить меня.
– Возможно. Но он не знает наверняка, как поступим мы.
– А мы его убьем, несмотря ни на что, – отрезала Габриелла, не отводя глаз от Ричарда. – Я согласна на все ради этого.
Неожиданно Ричард потянулся к ней и сжал ладошку Габи.
– Мы постараемся сделать все возможное, чтобы ты жила, Габриелла. Я обещаю тебе.
Девушка кивнула и постаралась побыстрей разорвать контакт между ними. Ричард заметил это и не стал препятствовать ее отступлению.
– Уже полдень, – бросил он. – Тебе стоит немного подкрепиться и отдохнуть. Как только стемнеет, мы отправимся в путь.
– Я не голодна. Отец меня ночью покормил.
– Я говорю не об этом, Габи, – хмыкнул Ричард, закатывая рукав рубахи. Заметив немного растерянное выражение лица девушки, он непререкаемым тоном добавил. – Мы это уже обсудили.
Когда запястье было обнажено, Рич протянул свою руку Габи. Она неуверенно обхватила ее своими тонкими пальчиками, но после секунды колебаний вонзила клыки в плоть.
До того, как питательная кровь обожгла ее рот теплом, Габи думала, что справилась со своей жаждой, что может бороться и сдерживаться. Так оно и было, и поначалу, когда Ричард озвучил свои соображения насчет ее связи с Первым, Габи думала отказаться от заманчивого предложения его крови или хотя бы воспользоваться им в самом крайнем случае. Умирать ей однозначно не хотелось. Ослабить связь с Первым еще могла кровь, которую она взяла у случайного вампира у замка.
Но когда Ричард так откровенно предложил ей испить из него, она не смогла сказать “нет”. Чувства и эмоции разом захлестнули ее – его выразительные глаза, смотрящие на нее с толикой интереса, ровное биение сердца, которое успокаивало ее, притягательный мужской аромат, которым хотелось наполнить легкие, но вот кровь… Поначалу Габи наслаждалась ее вкусом, сочностью, силой, но с каждым глотком что–то неуловимо менялось и последний глоток Габи дался с трудом.
Она поморщилась, сглатывая остатки крови на языке. Послевкусие отдавало горечью.
– Горькая? – улыбнулся Ричард, все это время внимательно следивший за ней.
– Да, – призналась Габи, и сама удивилась ноткам расстройства в голосе.
– Тем лучше для нас, – бросил вампир, одергивая рукав рубахи.
– Почему? – спросила Габи, прежде чем поняла, какие наивные чувства стала испытывать к Ричарду. Видимо, еще по дороге в замок было неосмотрительно с ее стороны воображать его принцем.
