Мария Печурина
Сюрприз для Наф-Наф
– Почему я? Ответь мне! – негодую на весь салон автомобиля.
– Ну, солнышко! Ну, моя сладенькая, – раздается жалобный голос подруги из динамиков. – Ты ближе всех. Ну, пожа-а-алуйста-а-а!
– Он может сам доехать из аэропорта! Такси никто не отменял!
– Да ты хоть знаешь, какие сейчас расценки на такси? – возмущается Инга. – Сегодня тридцать первое декабря!
– И что? – перестраиваясь на нужную полосу для разворота, интересуюсь у волчицы. – Я вообще не могу понять, как он умудрился прилететь! Я же только вчера у тебя спрашивала, будет ли твой ненаглядный братец или нет?
– Так он и не собирался…
– Тогда какого лешего его принесло? – рыкаю, выруливая на дорогу к аэропорту. – Он снова все испортит, понимаешь?
– Снежик, ну чего ты? – умасливает меня подруга. А если ее братец вновь испоганит мне жизнь, то станет бывшей подругой! – Ничего Сеня не испортит.
– Правда? – ехидничаю я. – Он три раза срывал мне свадьбу! ТРИ!!!
– Неправда. Сеня тут ни при чем.
– Очень даже причем! Как только он появляется, а обычно это происходит, когда я уже думаю, что ничему и никому не удастся помешать мне обрести свое счастье, как появляется Арсений, и пу-у-уф!
– Может, это потому что именно ты не готова к своему счастью? – серьезно спрашивает Инга. – Что-то я не замечала, чтобы ты жалела о расставании с этими… женихами.
– Это уже другое дело, – ворчу я.
– Ох! Мать, не юли!
– Но в этот раз я не позволю помешать мне выйти замуж!
– Да никто не собирается этого делать. Спокойно, Снежик. Просто доставь моего брата живым и невредимым ко мне, а об остальном я позабочусь.
– Я уже еду за ним.
– Ты самая лучшая!
– Я доставляю тебе Арсения, и мы с Ярославом поедем встречать Новый год ко мне домой… или к нему.
– НЕТ! – оглушает меня подруга.
– А вот и да! – рявкаю на нее и сбрасываю звонок. – Будете мне тут указывать, что делать! Подруга называется! Предательница! И братец твой, тот еще фрукт. Ну я вам покажу!
Полчаса спустя…
Все вокруг говорит о том, что на носу самый сказочный праздник в году. Витрины магазинов украшены мишурой, шарами и разноцветными гирляндами. Из динамиков кафешек звучат новогодние мелодии. И неважно, на каком языке поют. Всех объединяет дух наступающего Нового года! Люди улыбаются чаще. Со всех сторон доносится жизнерадостный смех. Мир преображает.
И меня не обошло стороной предпраздничное настроение.
Не заметить меня в зале прилета невозможно. Я похожа на деда мороза в ядрено-красном пальто, белой шапочке и белых сапожках.
Волнуюсь ли я перед встречей с самым кошмарным кошмаром моей юности? Нет, конечно!
Передергиваю плечами и продолжаю расхаживать по залу, рассматривая мишуру, развешенную под потолком.
Сделаю вид, что ничего странного не происходит. Ну прилетел на Новый год к семье. Неожиданно, но… сюрприз, наверное, хотел сделать.
Сюрприз так сюрприз! Ничего не скажешь!
А мне теперь думай, что приготовить на стол до полуночи, что не забыть купить! Класс! Только Арсений может так выводить меня из себя и поднимать такой кипишь своим появлением! У него, едрить-колотить, талантище!
Надеюсь, он прилетит в перевозке для собак. Мы же оборотни как никак. Животные! Хищники! Хе-хе…
Объект моих мыслей как раз в этот момент выходит из дверей. Я замираю ровно по середине зала. Люди вокруг, будто чувствуя мою хищную натуру и дурное настроение, так некстати рассасываются по углам.
Улыбка. Ох, уж эта улыбка с ямочками на щеках! Она сводила с ума меня пять лет назад и, кажется, будет сводить всегда… Так стоп! Я же выхожу замуж! ЗАМУЖ, Снежа!
– Снегурочка моя-я-я, – протягивает Сеня, ставя чемодан. Не успеваю пискнуть, как оказываюсь стиснута в медвежьих объятьях этого рослого бугая. – Снежка-а-а! Как я соскучился-я-я!
Только в самый последний момент мне удается извернуться, поэтому планируемый поцелуй приходится в щеку, а не в губы.
– Офонарел?! – шиплю, пытаясь отстраниться о Арсения. Наверное, наши обнимашки смотрятся со стороны, как страстные объятия давно не видевшихся влюбленных. Чего мне уж точно не нужно!
– У-у-у! Какой была букой, такой и осталась, – продолжает дурить Сеня. Он выпускает наконец-то меня на свободу, но лишь затем, чтобы одной рукой взять чемодан, а второй обхватить меня за талию. – Спокусики. Я не насильник, пове-е-е-рь мне, Сне-е-ежик, но жить так больше не выноси-и-имо, – фальшиво поет этот великовозрастный шут.
– Ты когда-нибудь повзрослеешь?
– Я уже достаточно взрослый, чтобы дурить, – осклабивается этот волчара.
– Оно и видно, – фыркаю на это его громогласное заявление.
Десять минут спустя… и пол-литра моих нервов…
– Шикарная машина, – нахваливает мою букашку Сеня, упираясь коленями в приборную панель. – Просто-о-орная, – вздыхает мечтательно и ожидаемо продолжает: – В такой как раз осваивать камасутру только.
– Тебе видней, – огрызаюсь в ответ, хотя еще в лифте пообещала себе не реагировать на выпадки парня.
– О да, – и вновь сверкает белозубой улыбкой. – Я тебе потом покажу пару…поз.
Я сжимаю губы и считаю в уме.
Потерпи, Снежик, это ненадолго.
– И куда они все едут тридцать первого числа?! – хлопаю ладонями по рулю, когда мы прочно утрамбовываемся в пробке.
– По гостям, – раздается ленивый ответ. И снова наступает вязкая тишина.
Пытаюсь отвлечься, рассматривая пейзаж, но ничего интересного, на чем можно задержать взгляд, поблизости нет. Поле-поле, перелесок да елка на багажнике машины, что стоит впереди нас.
– Зато у нас есть время поближе узнать друг друга, – с очень уж устрашающим энтузиазмом произносит братец Инги.
Куда уж ближе? Не хватило одного раза, чтобы узнать?
В мыслях всплывают воспоминания уже как пять лет минувшего Нового года. Жаркая ночь. Запретная. О которой мы обещали друг другу никогда не вспоминать. И не знаю, что было лучше – что Арсений держал наш секрет при себе или если бы все знали. Ведь смотреть, как мужчина, пусть и по твоей просьбе, изображает безразличие, невыносимо. Правду говорят – бабы-дуры!
– О чем задумалась, сладенькая моя?
– Не называй меня так!
– А как мне тебя называть? – усмехается Сеня. – Госпожой? О, Великая, позвольте слово молвить! Ой!
– Если не замолчишь, получишь еще.
– Ты всегда такая сердитая или только сегодня?
– Только когда кто-то своими сюрпризами рушит все мои планы.
– Булочка.
– Что?
– Тоже не нравится? Руки-руки! Цыц! Следи за дорогой!
– Ватрушечка, – я и вправду сосредотачиваюсь на машинах впереди нас и стараюсь не обращать внимания на дурня по соседству. – Плюшечка… М-м-м… Пряничек ты мой, – изгибаю бровь, переводя взгляд на Сеню, – имбирный, – качаю головой, понимая всю тщетность попыток игнорирования этого дурилы. – Мандаринка… Хотя нет, утки такие есть, а нам ни к чему двойные ассоциации. М-м-м… Наполеон!
Не могу сдержать улыбки. Как этот чудик умеет выбешивать меня, так только ему и удается рассмешить.
– Нравится, да, мой маленький отважный полководец!
– Хва-а-атит! – молю Сеню. – Не отвлекай меня.
– Хорошо. Я подумаю молча.
Качаю головой. Ага, конечно! Чтобы он и думал, да еще молча. Снег летом пойдет, не иначе!
– Вспомнил! – его крик оглашает салон спустя пару минут. Я аж подпрыгиваю на сиденье и недобро смотрю на Сеню. Тот состраивает невинную мордашку и… – Наф-Наф.
– Что?!
– Правда мило? И очень на тебя похоже.
– Прекратите звать меня свиньей?!
– Где свинья и где Наф-Наф, – укоризненно произносит Сеня.
– Это из мультика!
– Я знаю.
– И там было три поросенка!
– Помню-помню!
– И они были мальчиками!
– Это к делу не имеет отношения.
– Еще как имеет!
– Ладно. Могу звать тебя Няф-Няф. Очень мило.
– Нет!
– Тебе нужно расслабиться, Снежик, – неожиданно ласково произносит Арсений. – Как давно ты веселилась?
– Было однажды, больше не хочу, – не могу не выпустить колючки.
– И прям больше не было? За все пять лет ни разочка?
Я смотрю на парня и не понимаю, чего он этим добивается.
– Прекрати, Сень. Я выхожу замуж.
– Ты выходишь замуж, каждый раз как я приезжаю.
– Или ты приезжаешь, каждый раз как я выхожу замуж!
– Одно другому не мешает.
– Мешает! Очень даже мешает! Ты делаешь все, чтобы выставить меня перед моим женихом в самом худшем свете.
– Раз он не может тебя принять со всеми твоими недостатками, то зачем он тебе нужен? Тем более жалкий человечка…
– Хватит! В этот раз я выйду замуж!
– И когда?
– Через две недели.
