Марина Бандиленко
Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг
Софья Алексеевна
Софье Алексеевне, старшей сестре умершего царя Феодора, уже исполнилось 25 лет. Она была очень умна, очень некрасива и готова на все, лишь бы избежать обычной судьбы русских царевен. Она хотела простых вещей: вырваться из заточения, любить, быть счастливой… Но обычная девичья доля ей была заказана.
К 1682 году в Теремном дворце обитали 9 царевен: Анна (52 года), Татьяна (46 лет), Евдокия (32 года), Марфа (30 лет), Софья (25 лет), Екатерина (24 года), Мария (22 года), Феодосия(20 лет), Наталья (9 лет). Замуж они выйти не могли: русские не подходили по статусу, иностранцы – по вере. Всю жизнь царевны проводили в своих покоях, в строгой изоляции от посторонних, выезжая только на богомолье или на важную церемонию. Окна их возков наглухо закрывались шторами, а если царевна шла пешком, то ее отгораживали от зрителей суконными полотнищами и большими зонтами. Доступные развлечения – катания летом на качелях в дворцовом саду, зимой – на санях, и выступления придворных песельников. Главные занятия – молитвы, богослужения и благотворительность. Участвовать в престолонаследии они не могли ни при каких обстоятельствах.
Все царевны заканчивали образование годам к десяти, научившись грамоте и арифметике, но Софья упросила позволить ей заниматься дальше, с учителем брата Феодора, Симеоном Полоцким. Она изучала философию, богословие, риторику, польский и латынь, очень много читала, сочиняла нравоучительные пьесы. Ее любимым персонажем была византийская царевна Пульхерия, мудрая соправительница при немощном брате. Софья тоже хотела стать соправительницей. Феодор иногда прислушивался к ее мнению, но не более. Его смерть дала Софье долгожданный шанс. Если на трон сядет другой брат, слабый и больной Иоанн, Софья станет русской Пульхерией. Но… мешали Нарышкины – родственники ненавистной мачехи. И Софья разработала многоходовую комбинацию прихода к власти. Роль пусковой пружины она отвела стрельцам.
Стрельцы – аналог европейских мушкетеров – были основой русского пешего войска. В Москве было расквартировано 26 полков общей численностью 22,5 тысяч человек. В свободное от службы время стрельцы имели право заниматься торговлей и обладали налоговыми льготами. Рядовой стрелец получал жалованье 3–5 рублей в год плюс 12 четвертей хлеба. Годовое жалованье офицера-сотника составляло от 15 до 20 рублей, полковники получали в среднем от 30 до 60 рублей. Но в отдельных случаях около 200 рублей – за счет подчиненных.
К началу 1680-х годов жалованье стрельцам выплачивалось неравномерно, часть денег забирали себе полковники, при этом заставляли рядовых стрельцов работать в своих усадьбах как крепостных. Стрельцы были близки к точке кипения. Этим и воспользовалась царевна Софья. Ее провокаторы распускали разные нехорошие слухи о Нарышкиных – родственниках царя – и подбивали стрельцов на бунт.
В это время в Москву из ссылки вернулся сторонник Нарышкиных Артамон Матвеев – опытный политик, вполне способный взять ситуацию под контроль. И Софья пошла ва-банк. Стрельцам сообщили, что Нарышкины извели царя Феодора и собираются отравить царевича Ивана…
По настоянию Патриарха Иоакима вывели на Красное крыльцо показать толпе царевичей Иоанна и Петра, живых и здоровых. Но стрельцам нужны были Нарышкины и их сторонники. Толпа ворвалась во дворец. Иван забился в угол. Пётр изо всех сил вцепился в Артамона Матвеева. Но маленького царя отшвырнули прочь, как щенка, и на его же глазах сбросили Матвеева с крыльца на подставленныекопья.
Один из очевидцев расправы, подьячий Патриаршего приказа, писал:
«В мелочь изрубили Артамона Матвеева. Да боярина князя Юрья Долгоруково за ворота выволокли и искололи. И на другой день ево ж мертвого изрубили в мелкие части. Казну разгромя, все изодрали и розметали. В царских хоромах по всем ходили невежливо с ружьем и искали бояр казнить, дверь у полат вырубили, и дворецкого его по веревки в окно ж метали, и вис он на веревки».
Бойня продолжалась еще 3 дня. Были убиты братья царицы Афанасий и Иван Нарышкины, боярин Языков, глава Стрелецкого приказа князь Михайло Долгорукий, глава Посольского приказа дьяк Иванов, царский лекарь Иоганн Гутменш – всего около 100 человек.
19 мая стрельцы потребовали уплатить им все долги за 40 лет в размере 240 тысяч рублей. 23 мая поступил новый ультиматум: на престол посадить двух царей – Ивана и Петра. И, наконец, 29 мая – последнее требование, завершающее эту многоходовую игру: до совершеннолетия царей регентом при них сделать царевну Софью.
Это было ничем не прикрытое беззаконие. Потому что за полтора месяца до того на Соборной площади в Кремле царем был венчан Пётр, и ему была принесена присяга. Женщина, прокладывающая себе дорогу к власти руками вооруженных гвардейцев, – в истории России Софья не будет последней на этом пути, но уж точно останется первой.
Софья понимала, что положение ее крайне непрочно. Завоеванную власть нужно было еще как-то удержать. Первым делом она распорядилась полностью выплатить все долги по жалованью стрельцам, для этого понадобилось переплавить часть серебряной посуды из царской сокровищницы. Затем рассадила на все ключевые должности своих людей. Посольский приказ возглавил ее фаворит, князь Василий Голицын. Приказ Большой казны, а также Стрелецкий и Рейтарский (аналоги современного Министерства обороны) – князь Иван Хованский по прозвищу Тараруй, то есть Балабол. Он быстро понял, что стрельцы – серьезная сила и что правительство их боится. И вознамерился сам стать царем – взойти на трон на стрелецких копьях. Так началась «Хованщина» – безумное лето 1682 года, когда Москвой правила стрелецкая хунта во главе с князем Хованским. Город был фактически оккупирован собственной армией.
Но царевна Софья не для того начинала свою опасную игру, чтобы делиться властью с кем бы то ни было. И уж тем более с главой стрельцов Хованским. Благо стрельцы были не единственной военной силой Российского государства. Настала очередь дворян. 19 августа, в светлый праздник Преображения Господня, под предлогом посещения Крестного хода в Донском монастыре Софья Алексеевна покинула стены Кремля. Но вскоре ее возок свернул с дороги и окольными путями двинулся в село Воздвиженское близ Троице-Сергиева монастыря. Там Софья расположила свою временную резиденцию и разослала письма по многим городам с описанием стрелецкой крамолы и бунта. Теперь оставалось только ждать сбора дворянского ополчения.
В конце XVII века дворянское ополчение насчитывало 14,5 тысяч человек – 10 % от общей численности государственной армии. Состояло из молодых дворян и детей боярских, которые за службу получали земли. Помимо воинских сборов, обязаны были являться на ежегодные смотры «конно, людно и оружно», то есть на коне, со своим оружием и доспехами и в сопровождении нескольких вооруженных холопов. Половину государственного войска (77 760 человек) составляли регулярные конные полки рейтар, драгун и гусар, набранные из иностранных наемников. Стрелецкие войска составляли 35 % вооруженных сил.
Время работало на Софью. Когда Хованский сообразил, что его переиграли, он отправился к Софье на переговоры. Его уже ждали. Царевнины стольники схватили его на постоялом дворе сонного и привезли к Софье в Воздвиженское 17 сентября, как раз в день ее рождения. Поставили перед царевной на колени, зачитали обвинение в измене и отрубили голову. Главой Стрелецкого приказа был назначен верный пес Софьи, Фёдор Шакловитый.
Бунт закончился. Царский двор вернулся в Москву: правительница и «старший царь» Иоанн обосновались в Кремле, царица Наталья и «младший царь» Пётр – в загородной резиденции Преображенское.
Село Преображенское на берегу Яузы, территория – 24 гектара, деревянный дворец двадцатилетней давности. Из всех загородных резиденций самая далекая от Кремля. Через год «младший царь» Пётр соберет в Преображенском из дворовых и крестьянских ребят «потешное» войско, которое потом превратится в Преображенский полк, первый полк гвардии Российской империи.
Установилось хрупкое равновесие. Юные цари и царевна Софья сходились вместе только во время важных церемоний. Специально для царей-соправителей сделали двойной трон, с окошком для царевны Софьи. Во время приемов иноземных послов она, стоя за троном, подсказывала Петру, что нужно говорить. Пётр, хоть и маленький, соображал быстро. А Ивану было все равно. Как и все мальчики, рожденные Марией Милославской, Иван Алексеевич был болезненным с детства – водянка, цинга, общая слабость. Плюс задержка интеллектуального развития и очень слабое зрение. Он был вялым, равнодушным, ничем особенным не увлекался и никакого интереса к власти не проявлял.
Государством управляла Софья, советуясь со своим фаворитом Голицыным, который получил пышный титул «Большого полка дворовый воевода, царственные большие печати и государственных великих посольских дел сберегатель». С одобрения Софьи Голицын составил фантастический по тем временам проект преобразования государства, которым опередил свое время без малого на 150 лет. Главным пунктом было освобождение крестьян от крепостной зависимости. Но проект не состоялся. Тогда подобное действие могло привести к большому дворянскому мятежу.
Современники называли князя Василия Голицына не иначе как «великий». Убежденный западник, свободно говоривший на пяти иностранных языках, непревзойденный дипломат, человек энциклопедических знаний и государственного ума. Да еще и первый красавец Москвы… Софья была влюблена в него без памяти.
Едва ли не каждый день писала ему нежные письма:
«Я, батюшка мой, здорова твоими молитвами. А вы, свет мой, не стойте. И так вы утрудилися. Чем вам платить за такую нужную службу, наипаче всех твои, света моего, труды, если б ты так не трудился, никто б так не сделал».
Голицын призывал Софью продолжить начинания ее брата Фёдора. Но Софья пока не обладала достаточной властью, чтобы преодолеть сопротивление боярской оппозиции[1]. Однако именно она открыла первое в России высшее всесословное учебное заведение – Славяно-греко-латинскую академию на базе училища, основанного ее братом Феодором.
Первыми преподавателями стали знаменитые греческие ученые, доктора Падуанского университета Иоаким и Софроний Лихуды. Обучение делилось на 8 классов и длилось 12 лет. Основные дисциплины – греческий, латынь, грамматика, риторика, философия и богословие. Академия располагалась на территории Заиконоспасского монастыря на Никольской улице, в настоящее время ее здание занимает РГГУ. Среди выпускников Академии – ученые Леонтий Магницкий и Михайло Ломоносов, поэты Антиох Кантемир и Василий Тредиаковский, этнограф Степан Крашенинников, архитектор Василий Баженов. Из Академии возникли Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова, Академия наук и Московская духовная академия. В 2010 году Славяно-греко-латинская академия возрождена как высшее образовательное и научное учреждение.
К 1686 году подошло время продлевать мирный договор с Польшей, который был подписан еще при царе Алексее Михайловиче. Усилиями канцлера Голицына и его сотрудников после долгих и трудных переговоров 6 мая 1686 года в Москве был подписан так называемый Вечный мир между Россией и Польшей, венчающий внешнюю политику всего XVII века и очень выгодный для России: за Русским царством окончательно признавались территории Смоленщины и Черниговщины, а также Левобережной Украины, Запорожье и Киев.
Но Вечный мир имел дополнительное условие: Россия вступала в антитурецкую Священную лигу европейских государств и обязывалась воевать с Крымским ханом – вассалом Турции. Голицын попытался тянуть время, он был против этой войны, но Софья уже грезила громкими победами. Ей казалось, что маленькая победоносная война поможет ей закрепиться на троне. Воеводой Софья назначила князя Голицына, несмотря на его нежелание и отсутствие полководческих талантов.
Не успел Голицын уйти в поход, как вслед ему полетели Софьины письма:
«Свет мой, братец Васенька, здравствуй, батюшка мой, на многие лета. А мне, свет мой, веры не имеется, что ты к нам возвратишься. Тогда веру заимею, когда увижу в объятиях своих тебя, света моего».
В мае 1687 года 100-тысячная русская армия соединилась на левом берегу Днепра с донскими и запорожскими казаками и направились к Перекопу. Но степь оказалась выгоревшей, что полностью лишало конницу фуража. По слухам, степь жгли не татары, а запорожские казаки, которые не хотели усиления России. Поход пришлось прервать. На следующий год войско составило уже 150 тысяч человек. 15 мая состоялось единственное сражение, где татары отступили, и через пять дней русская армия подошла к Перекопу.
Софья писала Голицыну:
