Марина Бандиленко
Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг
И пока император умирал в Лефортовском дворце, уже украшенном для свадьбы, его друзья Долгоруковы заседали по соседству, судорожно придумывая, как им удержать власть. Решено было подсунуть императору на подпись завещание, по которому престол передавался… государыне-невесте, великой княжне Екатерине Долгоруковой. Но подписать завещание император не успел. 18 января, прямо накануне своей свадьбы, он вдруг пришел в сознание, сказал: «Запрягайте сани, хочу к сестре!» – и началась агония. В ночь на 19 января Пётр II умер.
Верховный тайный совет – восемь вельмож, которые решали важнейшие государственные вопросы, – с возмущением отверг аферу Долгоруковых. На русском престоле должны быть Романовы, и, если мужская линия закончилась, стало быть, надо обратиться к женской.
В линию престолонаследия входили: две дочери Петра I – Анна Петровна и Елизавета Петровна, а также три дочери Ивана V, рано умершего брата и соправителя Петра, – Екатерина Иоанновна, Анна Иоанновна, Прасковья Иоанновна. Анна Петровна вышла замуж за герцога Голштинского, в 1728 году родила мальчика Карла Петера Ульриха и умерла через несколько дней после родов. Екатерина Иоанновна была замужем за герцогом Мекленбургским, имела 12-летнюю дочь Елизавету Катарину Кристину. Анна Иоанновна была вдовой Курляндского герцога, детей не имела. Прасковья Иоанновна состояла в браке с генералом Дмитриевым-Мамоновым.
Верховники ночь напролет решали, кому из дам отдать предпочтение. К шести утра выбрали Анну, герцогиню Курляндскую. Ей было 37, она вдовела уже очень давно, жила в захудалой Митаве чуть ли не впроголодь. Сторонников в Москве не имела. Особым властолюбием и умом не отличалась. Почему бы не сделать из нее декоративную императрицу? А чтобы не вышло никакой неожиданности, верховники составили список условий – «Кондиции», которые Анна должна была подписать еще до вступления на престол.
Согласно «Кондициям», императрица не имела права объявлять войну, заключать мир, вводить новые налоги, расходовать государственную казну, производить в чины выше полковника, жаловать вотчины, подписывать смертные приговоры дворянам, а также вступать в брак и назначать наследника престола. Все это мог делать только Верховный тайный совет, а императрице оставалось распоряжаться лишь карманными деньгами и командовать только дворцовой охраной.
Утром 19 января 1730 года народу объявили о смерти императора Петра II. В это же время из Москвы в Митаву отправилась делегация. Через девять дней Анна Иоанновна поставила свою подпись под текстом «Кондиций». С этого момента в России менялся общественный строй: вместо самодержавия – олигархия.
Анна Иоанновна
Анна прибыла в Москву. Ее встретила гвардия – преображенцы. Анна тут же объявила себя шефом Преображенского полка, дала аудиенцию офицерам… И узнала много нового и интересного. Оказывается, в Москве все были весьма возмущены «Кондициями»: никого не устраивал переход власти в руки нескольких аристократов. Возникла дворянская оппозиция Верховному тайному совету, к которой примкнула гвардия…
Еще недавно забытая всеми герцогиня захолустной Курляндии, теперь без пяти минут российская императрица, Анна Иоанновна почувствовала свою силу. И, собрав в аудиенц-зале гвардию и всех «верховников», торжественно разорвала поднесенные ей «Кондиции».
Через неделю был упразднен Верховный тайный совет. Еще через месяц отец и сын Долгоруковы отправились в ссылку в сибирский Берёзов, где годом раньше умер их заклятый враг Меншиков. Но в самую первую очередь – на следующий день после воцарения – императрица затребовала из казны драгоценности, конфискованные у семьи Меншикова, и отобрала себе из них украшений на 23 тысячи рублей (138 миллионов рублей в современном эквиваленте). Вызвала к себе молодого, подающего большие надежды архитектора из обрусевших итальянцев Бартоломео Растрелли и поручила ему строить два новых дворца: зимний деревянный в Кремле и летний каменный на Яузе. Надо было обустраиваться на новом месте.
Следом за Анной Иоанновной в Москву прибыл ее камергер Эрнст Бирон. Курляндский дворянин Бирон был фаворитом Анны, она жила с ним как с мужем, совершенно не смущаясь тем обстоятельством, что Бирон женат и у него трое детей. Младший сын, Карл Эрнст, по всей вероятности, был рожден самой Анной, поэтому она и взяла мальчика с собой в Москву. Чуть позже приехала законная жена Бирона со старшими сыновьями. Все вместе они составляли странную, но дружную семью новой российской императрицы.
Распорядок дня Анны Иоанновны: около 8 часов утра она пила утренний кофе, с 9 до 10 часов работала – принимала министров, подписывала указы. Затем в манеже с Бироном занималась верховой ездой. Около полудня обедала вместе с Бироном, его женой и детьми. Послеобеденный сон занимал около часа, все остальное время посвящалось развлечениям.
Анна Иоанновна часами глазела в окно, или играла в карты с придворными, или просто слонялась по дворцовым комнатам. Возле каждого окна во дворце было приготовлено заряженное ружье, чтобы императрица могла в любой момент выстрелить в пролетающую мимо ворону.
Анна хорошо стреляла по движущимся мишеням. Любила охоту в технике «парфорс-ягд»: с комфортом и без риска отстреливала заранее загнанных животных в огромных количествах. Так, в 1740 году газета «Санкт-Петербургские ведомости» сообщала:
«С 10 июля по 26 августа ее величество, для особливого своего удовольствия… застрелить изволила: 9 оленей, 16 диких коз, 4 кабана, 1 волка, 374 зайца, 68 диких уток и 16 больших морских птиц».
В это же время, согласно общей европейской моде, при русском дворе начали ставить итальянские музыкальные спектакли, возникла первая в России балетная школа. Императрица любила театр. Но еще больше она любила наблюдать за драками шутов и карликов.
Шуты при русском дворе известны по крайней мере со времен Ивана Грозного. У Алексея Михайловича был умный и язвительный шут-горбун Валтазар, прекрасный шахматист. Шутами Петра I считались бывший прапорщик Преображенского полка Иван Балакирев, своими остротами доносивший до царя серьезные мысли, и ученый еврей-выкрест Ян д’Акоста, который вел с царем богословские споры. Но никогда институт придворных шутов не достигал такого размаха, как при Анне Иоанновне. Ее шутами были, помимо Балакирева и д’Акосты, музыкант-итальянец Пьетро Педрилло, а также разжалованные в шуты аристократы – князь Никита Волконский, граф Алексей Апраксин, князь Михаил Голицын.
Князь Михаил Голицын провинился тем, что женился на итальянке и перешел в католицизм. Решением императрицы брак был расторгнут, итальянку выслали из столицы, а князя Михаила назначили шутом с почетным заданием разносить гостям императрицы квас и новым прозванием – Квасник.
Любимым развлечением государыни было выстроить всех шутов вдоль стенки, а одного заставить бить остальных палкой по поджилкам – чтоб падали и желательно дрались. Насмеявшись вволю, Анна Иоанновна обыкновенно отворяла дверь в комнату фрейлин и говорила: «Ну, девки, пойте!» И «девки» – тоже из знатнейших семей России – пели до тех пор, пока государыня не кричала: «Довольно!» Всякий раз, как Анна Иоанновна слушала обедню в придворной церкви, в той комнате, через которую ей нужно было проходить во внутренние покои, усаживались по особым лукошкам шуты и кудахтали, подражая наседкам.
Постепенно императрица вошла во вкус и стала закатывать при дворе грандиозные праздники – ужины на несколько сот гостей, маскарады с иллюминацией и фейерверками. Не терпела только пьянства: много лет назад ее супруг, молодой герцог Курляндский, умер от алкогольной интоксикации сразу после свадьбы, попытавшись пить наравне с Петром Великим.
Для государственных дел императрица учредила Кабинет министров – аналог Верховного тайного совета, но в другом составе. Из бывших верховников уцелел только хитрый Андрей Иванович Остерман, именно он стал «серым кардиналом» в правительстве Анны Иоанновны. Сама она делами почти не занималась, зато в деятельность Кабинета постоянно вмешивался Бирон, получивший титул герцога Курляндского.
Один из кабинет-министров, Артемий Волынский, говорил:
«Государыня у нас дура, и резолюции у нас никакой не добьешься, и ныне у нас герцог что захочет, то и делает».
Правда, изначально сам Волынский был ставленником Бирона, но потом начал интриговать против своего покровителя. Был обвинен в попытке переворота и казнен по приговору суда.
Анна Иоанновна панически боялась возможных переворотов и заговоров. Установила слежку за царевной Елизаветой Петровной – возможной претенденткой на престол. Возродила Тайную канцелярию – орган политического сыска, созданный Петром и ликвидированный при Екатерине I. В основном Тайная канцелярия – «государынино око» – занималась делами об «оскорблении чести Ея Императорского величества». Агенты канцелярии были повсюду. Поводом к аресту могло стать неосторожное слово, особенно если оно касалось личной жизни императрицы. Основным методом следствия были допросы с пристрастием – пытки.
За 10 лет правления Анны Иоанновны через застенки Тайной канцелярии прошло около 28 тысяч человек, из которых 20 тысяч были сосланы в Сибирь и на Камчатку, 5 тысяч пропали без вести, 2 тысячи умерли во время следствия и более тысячи были казнены, в том числе трое князей Долгоруковых.
Угроза государыне исходила и от гвардейцев, в особенности от Преображенского полка. Как возвели на трон, так могли бы и свергнуть. В противовес Преображенскому полку Анна Иоанновна основала новый лейб-гвардейский полк – Измайловский, офицеры которого набирались из лифляндцев и курляндцев. Измайловцы стали охранять императорский дворец, а преображенцев Анна Иоанновна отправила подальше от Москвы – на войну с турками.
Русскую армию возглавил фельдмаршал Христофор фон Миних. В 1736 году русские впервые вошли в Крым. По приказу Анны Иоанновны были разорены дотла Гезлёв (Евпатория), Карасу-Базар (Белогорск) и Бахчисарай. На следующий год Миних взял крепость Очаков на Чёрном море и Хотин на Днепре.
Это событие вдохновило 28-летнего Михайло Ломоносова написать свою первую поэтическую оду – «На взятие Хотина»:
О россы, вас сам рок покрыть
Желает для счастливой Анны.
Уже ваш к ней усердный жар
Быстро́ проходит сквозь татар,
И путь отворен вам пространный…
Ломоносов тогда учился в Германии, во Фрайбергском университете, и не знал реального положения вещей. Эта война продлилась четыре года и окончилась бесславно.
Потери русской армии составили 46 тысяч человек, из них в бою погибло около 6 тысяч, и 40 тысяч – из-за плохой организации переходов, «от жаркого климата и дурной воды», как было доложено императрице. Результатом войны стал Белградский мир 1739 года, по которому Россия снова получала Азов и небольшие территории Правобережной Украины вдоль Днепра, при этом не имела права держать ни военный, ни торговый флот на Чёрном и Азовском морях.
Анна Иоанновна не пожелала вникать в происходящее. Она была очень рада, что долгая и обременительная для казны война наконец закончилась. Императрица занималась переездом в Петербург из Москвы, сильно пострадавшей от пожара.
В Московском пожаре 1737 года выгорели Кремль, Китай-город, Белый город, часть Земляного города – то есть почти все в пределах современного Бульварного кольца. В Кремле в литейной яме стоял Царь-колокол, уже готовый к подъему. От пожара загорелись деревянные леса над ним, пожарные залили все это водой, и от перепада температур колокол лопнул. Тогда же полностью сгорел Анненгоф – Зимний дворец Анны в Кремле.
Ровно через полгода императрица уже отмечала свой день рождения в Петербурге в новом Зимнем дворце, построенном Растрелли: 138 парадных апартаментов, украшенных позолоченной резьбой, лепниной и живописными плафонами.
Годовая смета расходов при Анне Иоанновне: на содержание царского двора – 260 тысяч рублей (1,5 миллиарда в современном эквиваленте), на конюшни герцога Бирона – 100 тысяч рублей (600 миллионов рублей), на мелкие личные нужды императрицы – 42,5 тысяч рублей (255 миллионов рублей). Почти столько же, сколько на булавки Анны Иоанновны, тратилось на содержание Академии наук с типографией – около 47 тысяч рублей (282 миллиона рублей современными деньгами), и в 10 раз меньше – на народное образование – 4,5 тысяч рублей (27 миллионов рублей).
Самой дорогой и грандиозной забавой императрицы стала свадьба шутов в Ледяном доме. Любимая приживалка императрицы, калмычка Авдотья, немолодая и некрасивая, прозванная Бужениновой за любимое блюдо, вдруг захотела замуж. В женихи выбрали 60-летнего Голицына-Квасника.
Этот праздник обошелся казне в 30 тысяч рублей. Между Адмиралтейством и Зимним дворцом был выстроен дом длиной 17 метров, высотой 3 метра, целиком из ледяных плит. Впереди дома стояло шесть ледяных пушек и две мортиры, у главных ворот – два дельфина и слон, из пасти которых била горящая нефть. Все внутреннее устройство, включая мебель и посуду, тоже было сделано изо льда. Прежде бывшая только домашней, шутовская забава оказалась вынесенной на всеобщее обозрение и превратилась в грандиозную церемонию.
