Марина Бандиленко
Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг
Екатерина I Алексеевна
Ее жизнь напоминала волшебную сказку о том, как царь влюбился в простую девушку да и сделал ее царицей. Но императрица Екатерина Алексеевна не то что управлять государством, даже писать не умела. После трех месяцев упражнений научилась только рисовать свою подпись на государственных бумагах. Таким образом она подписала указ об основании Академии наук, который не успел издать Пётр, и указ об организации экспедиции Витуса Беринга. Этим и ограничивалось ее участие в управленииимперией.
Все свое недолгое – чуть больше двух лет – правление Екатерина провела в нескончаемом празднике, словно хотела забыться, заглушить весельем то ли страх, то ли тоску. Императрица пила вино стаканами, меняла любовников, на балах танцевала ночи напролет…
Примерный распорядок дня императрицы выглядел так: в 16:00 она вставала с постели, в 20:00 плотно обедала, ночью прогуливалась в Летнем саду, ложилась спать обычно около 10 часов утра.
Одним из фаворитов императрицы был ее камер-юнкер, молодой лифляндский барон Густав Левенвольде, ничем, кроме приятной внешности, не примечательный. Параллельно был еще польский граф Пётр Сапега, 25-летний интриган, которого Екатерина «за любовь» пожаловала званием фельдмаршала. Но никакого влияния на императрицу ее молодые фавориты не оказывали. Главным человеком при дворе был «светлейший», князь Александр Данилович Меншиков. Когда-то он определил ее судьбу, познакомив с Петром. Потом возвел ее на престол. Теперь он взял в свои руки бразды правления огромной империей. Для того чтобы это не слишком бросалось в глаза, был создан Верховный тайный совет – якобы совещательный орган при императрице, на самом деле фактическое правительство, которому подчинялись и Сенат, и все коллегии. Екатерина на заседания Верховного совета не являлась, ей было недосуг. Один раз она слушала доклады верховников в своих покоях, да и то всего полчаса, потом у нее началась мигрень.
Беспорядочный образ жизни в короткое время подорвал здоровье императрицы. Она сильно располнела, получила целый букет заболеваний – от почечной недостаточности до тахикардии. Вскоре уже всем было очевидно, что Екатерина долго не проживет. Меншиков добился от императрицы завещания, по которому наследником престола становился царевич Пётр Алексеевич при условии, что он женится на дочери Меншикова. Через два месяца, 6 мая 1727 года, Екатерина I скончалась. В народной памяти она осталась как добрая и веселая царица, боевая подруга Петра Великого.
…Многие ожидали, что без железной руки первого императора Россия повернет вспять и вернется на задворки Европы. Но инерция преобразований, заложенная Петром, была настолько мощной, что продолжала действовать и после его смерти. На болотистых островах у холодного моря уже были построены дворцы, разбиты сады и проложены широкие проспекты. Русские корабли, ощетинившись пушками, стояли на рейдах балтийских городов. Русская армия отныне и навсегда стала одной из сильнейших в Европе…
По всей России работали оружейные, парусные, суконные фабрики. Регулярно выходила печатная газета «Ведомости» тиражом от 200 до 4000 экземпляров. По прорытому верхневолжскому каналу из Петербурга в Москву шли купеческие караваны. В Москве и Петербурге действовали высшие артиллерийские, медицинские и навигацкие училища, была учреждена Академия наук. На Урале 9 металлургических заводов выплавляли ежегодно по 7 миллионов пудов чугуна и по 200 тысяч пудов меди.
Созданная Петром государственная машина оказалась достаточно сильной, чтобы пережить начинающийся период безвременья. В ближайшие 40 лет на русском троне не окажется человека, способного держать штурвал так же крепко, как Пётр Великий.
Началась эпоха дворцовых переворотов. Эпоха блистательных балов, причудливых карнавалов, шутов, фейерверков. Самый модный танец – контрданс, в котором постоянно сменяется партнер… А огромная империя живет по инерции, пока ее правители, словно в танце, сменяют друг друга на престоле.
Пётр II Алексеевич
Год 1727. Два года как нет Петра Великого. Уже появляются тревожные сигналы. Два миллиона рублей недособранных налогов. Недостроенные корабли на верфях. Нехватка довольствия и экипировки в армии. Рост взяточничества и волокиты в госучреждениях. Исправить это некому: страной правит Верховный тайный совет – кучка вельмож, которых более всего заботят собственные интересы.
А на престоле 12-летний подросток, внук Петра Великого и его полный тезка.
Пётр II – сын царевича Алексея Петровича и немецкой принцессы Шарлотты Софии Брауншвейг-Вольфенбюттельской. Десять дней от роду лишился матери, в три года – отца. Из близких родственников осталась только сестра Наталья, на год его старше. Носил титул «великого князя», как наследник престола не рассматривался, пока у императора были сыновья Пётр Петрович и Павел Петрович. Когда они умерли, великий князь Пётр Алексеевич остался последним из Романовых по мужской линии.
Пётр родился и вырос в атмосфере тотальной нелюбви: его родители не любили друг друга, дед не любил отца, отец не любил его самого. Нерадивые няньки, чтобы малыш не плакал, поили его вином. Потом к нему приставили учителей, но и они оказались плохи: мальчик почти не умел правильно изъясняться по-русски, говорил на немецком и немного пользовался латынью. На этом его познания заканчивались. Зато уже к семи годам он был отлично осведомлен о жизни и развлечениях «золотой молодежи».
Юный Пётр не проявлял интереса ни к армии, ни к флоту, ни к наукам – вообще ни к чему, кроме развлечений. Окружавших его людей это совсем не беспокоило, наоборот, так им было даже удобнее. Из Петра намеревались сделать «карманного» царя. Вопрос был только, в чьем кармане окажется этот царь.
К моменту вступления Петра II на престол ближе всех к нему оказался светлейший князь Александр Данилович Меншиков. Именно он, близкий друг и сподвижник великого Петра и его вдовы Екатерины, был на тот момент самым влиятельным человеком в империи. Меншиков убедил умирающую Екатерину, которая была ему обязана собственной властью, подписать завещание, по которому наследником становился великий князь Пётр Алексеевич, но с условием: по достижении совершеннолетия Пётр должен будет жениться на дочери Меншикова. И тогда могуществу Александра Даниловича не будет пределов. Мнением малолетнего жениха никто, конечно, не поинтересовался.
Вскоре после коронации 12-летний Пётр официально обручился с 16-летней Марией Меншиковой. Особой радости по этому поводу он не испытывал, невесту в письмах называл «каменной статуей» и «фарфоровой куклой». Но выборау него не было. Княжна Меншикова, официальная невеста императора, получила титул «Ее императорское высочество» и годовое содержание в 34 тысячи рублей.
Сразу после обручения Меншиков поселил юного царя в своем дворце на Васильевском острове, чтобы оградить его от нежелательного влияния. Приставил учителя – барона Андрея Ивановича Остермана, он же вице-канцлер (то есть заместитель министра иностранных дел). Но уроки императора продолжались недолго. Меншиков внезапно тяжело заболел, оставшийся без его надзора Пётр быстро сблизился с молодым повесой князем Иваном Долгоруковым и забросил занятия. Меншиков проболел полтора месяца[4]. За это время юный император попал под влияние семьи Долгоруковых.
По наущению новых друзей, к которым поспешно примкнул и любимый учитель Остерман, Пётр переехал из дворца Меншикова в Петергоф и расторг помолвку с Марией Меншиковой. Затем решением специально созданной следственной комиссии Меншиков был обвинен в казнокрадстве, лишен всех должностей, титулов, орденов, поместий и имущества и сослан вместе с семьей в Тобольскую губернию.
Много лет назад, когда Меншиков был еще в полной силе, он поссорился с черниговским архиеерем Иоанном (Максимовичем) и отправил его в Сибирь – добился назначения на Тобольскую кафедру. По легенде, владыка, будущий святитель Иоанн Тобольский, предрек тогда всесильному Меншикову: поедешь еще дальше меня. Так оно и вышло. Александр Данилович умер глухой осенью 1729 года в городке Берёзове, затерянном в сибирской тайге.
Теперь во главе огромной страны встали князья Долгоруковы и хитрый Остерман. А государь Пётр Алексеевич занялся любимым делом – охотой.
В отличие от своего прадеда Алексея Михайловича, страстного любителя соколиной охоты, Пётр охотился бессистемно и бездумно. Ему было неважно, как и кого загонять, главное – куда-то скакать с шумом и гиканьем, в окружении охотников, друзей и собак, а потом шумно отмечать в походном шатре очередную удачную гоньбу.
Это было бы вполне естественно для его возраста, если бы не сопровождалось постоянными кутежами. О здоровье же его не заботился никто, кроме сестры Натальи, она единственная действительно любила мальчика-императора и пыталась отвратить его от бесконечных попоек. Но Наталья была больна чахоткой и вскоре умерла. Пётр, которого уже некому было остановить, пил наравне с гвардейцами, и к его услугам всегда и везде были любые женщины. Юный император физически был развит не по годам и выглядел старше своих лет. В довершение ко всему Пётр II влюбился в… родную тетку Елизавету – дочь Петра I.
Но жениться на Елизавете Петру никто бы не позволил. Во-первых, такие близкородственные браки категорически запрещала церковь. Во-вторых, любезный друг Иван Долгорукий уже приготовил ему невесту – свою сестру Екатерину. Императору, чтобы вдруг не заупрямился, предъявили доказательства того, что его любимая тетушка Елизавета влюблена в гренадерского офицера из Преображенского полка. Юный император с подростковым максимализмом почувствовал себя преданным. И демонстративно переключился на княжну Екатерину Долгорукову, в очередной раз приняв правила чужой игры.
А пока при дворе занимались амурами, огромная страна жила сама по себе, практически без управления. Финансы находились в полном расстройстве, в армии началось разложение, международный престиж России падал катастрофически.
Из донесений европейских посланников и шпионов при русском дворе:
«С Россией теперь нет никакого смысла заключать союзнические отношения…»
«Царь думает исключительно о развлечениях и охоте, а сановники – о том, как бы сгубить один другого…»
«Все живут здесь в такой беспечности, что непонятно, как такая огромная машина держится без всякой подмоги…»
Огромный государственный аппарат работал по инерции. Центрального управления не было. Даже Верховный тайный совет почти не функционировал.
Верховный тайный совет был создан еще Екатериной I, чтобы помогать ей управлять империей, а точнее править вместо нее. Официально считался совещательным органом при монархе, на самом деле решал важнейшие государственные вопросы. При Петре II членами Верховного Совета были шесть вельмож: граф Гаврила Головкин, два князя Голицына – Дмитрий и Михайло, два князя Долгоруковых – Василий Владимирович и Василий Лукич и барон Андрей Остерман.
14-летний Пётр понятия не имел, в каком беспорядке находились дела в его стране, а князья Долгоруковы – старший Алексей Григорьевич и младший Иван Алексеевич – делали все, чтобы он об этом и не задумывался. У них была четкая цель: полностью подчинить императора своему влиянию, чтобы с его помощью развернуть страну обратно, к допетровским порядкам. Пётр уже согласился остановить строительство флота (зачем зря тратить деньги?), перенести столицу из Петербурга в Москву (вокруг Москвы отличные места для охоты!). Оставалось всего несколько шагов.
19 ноября 1728 года княжна Екатерина Долгорукова была объявлена невестой императора. Уже через 11 дней состоялось торжественное обручение, невесте едва успели сшить платье.
Въезжая во дворец, роскошная карета невесты зацепилась за низкие ворота, и на глазах зевак и стоявших в карауле гвардейцев с ее крыши в грязь упало позолоченное украшение – императорская корона.
За полтора месяца до свадьбы, чтобы император не успел опомниться, его непрерывно глушили празднествами и развлечениями. И вот 6 января, за 13 дней до свадьбы, Пётр отправился на Водосвятие на Москве-реке – стоя, как верный рыцарь, на запятках саней своей невесты. В крещенские морозы он провел четыре часа в легком камзоле и с непокрытой головой. На следующий день император слег в горячке. Сначала думали, простуда, но вскоре выяснилось, что все гораздо серьезнее: оспа.
Натуральная, или черная, оспа (Variola vera) в XVIII веке была настоящим бичом Европы. В отличие от холеры и чумы оспа не появлялась как эпидемия, а существовала постоянно. Возникла даже поговорка: «Любовь и оспа минуют лишь немногих». Основным назначением декоративной косметики, которую тогда толстым слоем использовали не только женщины, но и мужчины, была маскировка оспенных рубцов. Ежегодно в Европе заболевало оспой более 80 миллионов человек (57 %), из них умирал каждый шестой.
Образ жизни, который вел император-подросток, полностью разрушил его здоровье. На фоне сильной простуды и ослабленного иммунитета оспа развивалась стремительно, и уже через неделю стало очевидно, что надежды на выздоровление нет. Долгоруковы были в отчаянии: все их планы рушились.
