Марина Бандиленко
Романовы. История великой династии, Страна Советов. Забытые вожди. Комплект из 2 книг
В середине XVII века Москва была одним из самых больших городов Европы. До эпидемии ее население составляло около 300 тысяч человек. Столько же насчитывалось в Париже. В Неаполе – 270 тысяч, в Лондоне и Амстердаме – по 200 тысяч, в Венеции и Антверпене по 150 тысяч, в Риме, Генуе, Брюгге, Праге – по 100 тысяч.
За пять месяцев эпидемии в Москве умерло около 150 тысяч человек – половина населения. Улицы были завалены трупами. А между тем войску в походе нужно было платить жалованье. Вся казна находилась в зачумленной Москве. Если раздать деньги стрельцам, они могут заразиться, тогда всему войску конец. И Алексей Михайлович, опередив свое время примерно на 350 лет, придумал отмывание денег. В буквальном смысле: серебряные монеты обработали мылом и щелоком, прополоскали, и только потом раздали стрельцам. В войске не заболел никто.
Война с Польшей продлилась 13 лет. Удалось отвоевать всю Западную Русь. Но долгая война истощила казну, и пришлось пойти на мировую. По Андрусовскому перемирию 1667 года к России наконец возвращались Смоленск, Чернигов и другие земли, захваченные поляками во время Смуты, а также Левобережная Украина.
Чтобы пополнить казну, правительство Алексея Михайловича провело денежную реформу. В оборот вводилась медная монета, которая приравнивалась к серебряной. Жалованье стали платить медью, а налоги по-прежнему собирали серебром. Вскоре медные деньги упали в цене, но монетные дворы продолжали их чеканить. Через 5 лет за 1 серебряный рубль давали уже 12 медных, а в Москве – 15. То есть за 5 лет медь девальвировалась на 90 % – в 2 раза больше, чем рубль в 1998 году.
В конце 1662 года, когда весь царский двор находился в загородной резиденции Коломенское, в центре Москвы оказались вывешены прокламации: все ответственные за чеканку медной монеты объявлялись ворами и изменниками. Народ двинулся в Коломенское.
Едва царь успел выйти из церкви, как оказался окружен толпой. Один шустрый торговец даже схватился за пуговицыцарского кафтана. Алексею Михайловичу стоило больших усилий сохранить хладнокровие. Он пообещал во всем разобраться и в том поклялся, ударив по рукам с шустрым торговцем… Люди начали расходиться, и дворцовая охрана смогла вывести царя из толпы. Но тем временем из Москвы подоспели еще бунтовщики. Некоторое время Алексей Михайлович с высокого крыльца молча слушал оскорбления. Он уже вызвал стрельцов, и теперь нужно было тянуть время. И только завидев, что стрелецкие полки окружили толпу, царь дал волю своему гневу. А потом началась расправа.
За несколько часов в Коломенском погибло 2,5 тысяч человек. Сравниться с этой бойней могла только Варфоломеевская ночь 1572 года.
После бунта несколько месяцев шло дознание с пытками: следственные комиссии пытались выявить зачинщиков мятежа. 150 человек были повешены и четвертованы, около тысячи отправлены в ссылку с выжженным на лице клеймом «Б» – «бунтовщик». Медные деньги пришлось отменить. Государство даже возместило убытки – по 5 копеек за рубль.
Во время Медного бунта, как и 14 лет назад, царица тоже была беременна и едва не потеряла ребенка. Потрясение не прошло даром. Спустя пять месяцев в родах царица Мария умерла, родившаяся девочка пережила мать всего на пять дней.
33-летний царь Алексей Михайлович в одночасье стал другим человеком – жестоким и подозрительным. Он создал особый приказ Тайных дел, который совмещал функции контрразведки, тайной полиции, цензурного комитета и карательной системы. В отличие от остальных, приказ Тайных дел располагался не в Кремле, а на Лубянке, имел систему пыточных подвалов и тюрем, обладал самым большим штатом сотрудников. Фактически этот приказ стал предтечей НКВД – МГБ – КГБ. Неофициально на жалованье в приказе Тайных дел состояли многие чиновники, лавочники, и особенно кабатчики. У царя в приказе был собственный рабочий кабинет, со временем он практически все дела стал решать именно там.
Приказ Тайных дел вел также личную царскую канцелярию, «Дневальные записи» – первые в истории России метеорологические наблюдения, занимался обширным царским хозяйством, и в его же ведении состояла вся система царской соколиной охоты – любимой забавы Алексея Михайловича, которой он предавался с настоящей страстью.
На царских соколиных дворах было не менее 3 тысяч соколов, и каждого царь знал по имени. Штат сокольничих насчитывал 100 сотрудников разных рангов, с жалованьем от 6 до 60 рублей в год, не считая разовых премий. Все сокольники числились за приказом Тайных дел, всех царь знал в лицо, а руководитель охоты, Афанасий Матюшкин, был его близким другом. Содержание соколиных дворов обходилось казне в 75 тысяч рублей ежегодно.
Алексей Михайлович сам написал подробный устав соколиной охоты – «Урядник сокольничья пути». Заканчивался он любимым царским присловьем «Делу время и потехе час», которое с тех пор стало общеизвестной поговоркой.
Во время царских выездов на охоту процессия растягивалась на километр. Сначала выезжали 300 стольников на богато оседланных лошадях, по трое в ряд, за ними – 300 конных стрельцов в клюквенных кафтанах, по пятеро в ряд, потом еще 500 рейтар – тяжеловооруженных конников. Далее вели 40 «выводных» коней в драгоценной упряжи. За ними шли запасные каретные лошади, а уже потом ехал сам царь в английской карете и сопровождавшие его бояре и придворные, еще несколько десятков человек.
Ближе к сорока годам Алексей Михайлович полюбил лесть, и его придворные старались перещеголять друг друга в славословии. Ученый монах и поэт Симеон Полоцкий постоянно сравнивал русского царя с солнцем. Любые появления царя Алексея на людях обставлялись с невероятной пышностью, причем сценарии всех церемоний придумывал и продумывал до мельчайших деталей сам государь…
В это же время во Франции ставил пышные спектакли и получил прозвище «король-солнце» Людовик XIV. Алексейи Людовик оказались очень похожи: оба писали стихи и музыку, с удовольствием сочиняли законы и воевали, оба ввели непопулярный налог на соль и истощили свои страны долгими войнами. Оба были многодетными отцами: у Людовика было 17 детей, у Алексея – 16. Разве что в отношении к женщинам они отличались: Алексей Михайлович был очень строгих нравов. После смерти царицы Марии Милославской он был убит горем и даже не помышлял о новой женитьбе.
Развеяться государю помог новый лучший друг – глава Посольского приказа боярин Артамон Матвеев. Царь был совершенно очарован Матвеевым и даже порой, забыв все церемонии, появлялся у него дома на званых вечерах. Однаждына таком вечере по русскому обычаю первую чарку Его Величеству поднесла племянница Матвеева 19-летняя Наталья Нарышкина… В это мгновение царь словно помолодел и преобразился. Вместо напыщенного стареющего деспота все с изумлением увидели куртуазного кавалера в самом расцвете сил. Царь Алексей Михайлович влюбился. И пожелал как можно скорее сделать свою избранницу царицей.
Но необходимо было соблюсти приличия. По всей стране объявили смотр невест. Перед царем прошли 74 красавицы из красавиц, и только одна из них не волновалась. Наталья Нарышкина знала, что все это – инсценировка для отвода глаз. Пока девушки гадали, кто из них станет царицей, морозным январским утром к дому Матвеева подъехал закрытый возок, Наталью облачили в тяжеленное платье и повезли в кремлевский Успенский собор – венчаться.
Спустя полтора года, 30 мая 1672 года, молодая царица родила сына. Для Алексея Михайловича это был уже 14-й ребенок, но он обрадовался ему как первому. В историю этот мальчик действительно войдет как первый – Пётр I Великий.
На радостях Алексей Михайлович решил воплотить в жизнь одну свою давнюю задумку – «комедийную потеху», или театр.
В селе Преображенском была построена особая «комедийная хоромина». Из Немецкой слободы приглашен пастор Иоганн Готфрид Грегори. Он написал пьесу «Артаксерксово действо» по мотивам библейского сюжета. Артистами стали 65 юношей и подростков из лютеранской школы. Первая в истории русского театра премьера состоялась 30 октября 1672 года. Представление длилось 10 часов. Царица и царевны смотрели спектакль из-за особой решетки, закрывающей их от придворных. Позже были написаны и поставлены еще 5 пьес, также на библейские темы, и переработка балета «Орфей».
Но на этом театральное дело надолго остановилось. Здоровье царя стало стремительно ухудшться. Дворцовые медики были весьма озабочены состоянием своего царственного пациента: тучность, повышенное давление, отеки. У Алексея Михайловича проявился наследственный недуг – хроническая цинга.
Царь тщательно выполнял все указания медиков. Более того, он сам изучал лекарские сборники и составлял травяные сборы. Особенно охотно он прибегал к операции кровопускания: считалось, если выпустить немного крови из вены, это снижает давление и омолаживает организм. Кровопускание царю проводил не врач и не цирюльник, а любимый сокол, который умел точнейшим ударом с налету пробивать вену. Алексей Михайлович настойчиво рекомендовал эту процедуру всем придворным, а кто отказывался, того мог и побить.
В январе 1676 года Алексей Михайлович сильно простудился, но особого значения этому не придал и решил лечиться сам. Уже через неделю положение стало безнадежным. 29 января царь соборовался и благословил на царство старшего сына Феодора. В ночь на 30 января наступила смерть. Алексею Михайловичу было 47 лет.
Он вполне мог сказать: «Государство – это я». Отличаясь кипучим темпераментом, он вникал во все тонкости государственной жизни, иногда слишком дотошно: сам воевал, сам судил, порой сам казнил. Он хотел знать в подробностях, чем живет его народ, и ради этого наводнил страну шпионами. Он был крайне жизнелюбив и охоч до развлечений и веселья, при этом отличаясь высокой нравственностью. Его боялись и проклинали, но без него страна сразу почувствовала себя осиротевшей.
Наследник огромного царства, 14-летний Феодор Алексеевич, даже на похороны отца прийти не смог: его принесли на особых носилках в виде стула. Разглядывая зеленоватое болезненное лицо под царской шапкой, бывалые люди говорили: "Ну, теперь держись, быть боярскому царству и смуте".
