Маргарита Бахирева
В отпуск – на Диксон. Путевые заметки
«Могла бы позавидовать не одна европейская столица»
После приезда из Таштыпа просидела в апатии дома в Усть–Абакане в творческом унынии. Только Паустовский и спасал. Читала взахлеб: «Книгу странствий», «Золотую розу» и «Черное море». Затем съездила в Минусинск, Шушенское и Дивногорск, желая взять как можно больше от путешествия. Вряд ли еще когда–нибудь представится такая возможность.
Ехать пришлось всю дорогу стоя в переполненном автобусе, поэтому полюбоваться красотами Сибирской Италии не совсем удалось. Сибирская Италия… Когда появилось такое название? Сто или более лет назад? Известно, что еще до нашей эры это благодатное место облюбовали далекие предки.
В конце XIX века в России и за границей о Минусинске знали лучше, чем о многих других сибирских городах. Славу городу принес музей. В 1886 году американский публицист Джордж Кеннан проехал более четырехсот километров по льду Енисея в кошевке, запряженной гуськом в четверку лошадей, в январскую стужу, чтобы увидеть коллекции и познакомиться с человеком, о котором много слышал – создателем музея Николаем Михайловичем Мартьяновым.
Как ни стремятся сиять иные «звезды» на сегодняшнем небосклоне, свет во времени оставляют только настоящие светила, порой не замечаемые современниками. Кто может быть скромнее простого аптекаря? А именно таковым и был Николай Михайлович. В 1874 году по собственной воле он приехал из Казани в Сибирь, одержимый идеей познания далекого края. Некоторый научный опыт, полученный в обществе естествоиспытателей в Казанском университете, у него уже имелся. И именно Минусинск оказался тем благодатным местом, где смогли реализоваться все его начинания.
Созданию определенной общественной и нравственной атмосферы в городе во многом содействовали политические ссыльные, в том числе декабристы. Именно политические ссыльные и местная интеллигенция первыми поддержали Мартьянова, став добровольными помощниками и единомышленниками в задуманном деле создания музея.
Денег у Мартьянова не было и свободного времени – тоже: все отнимала основная работа – в аптеке. Единственной материальной поддержкой стали пожертвования. Значительные денежные средства вложил генерал- губернатор Восточной Сибири. На средства меценатов И. М. Сибирякова и Л. П. Кузнецова музей обогатился коллекцией по этнографии местных инородцев, расширил естественно–исторический отдел. При поддержке начальника Енисейской губернии пополнился сельскохозяйственный отдел. И. П. Кузнецов доставил в музей камень, на котором высечены неизвестные письмена, отличные от известных до сих пор в местной археологии. Среди единомышленников Мартьянова, кроме ссыльных, оказались учителя вместе с учениками, они собирали гербарии, и местный доктор, подменяющий его в аптеке. Николаю Михайловичу посылали посылки с камнями, шкурами животных, старинными монетами, корнями и листьями растений.
Музей рос и обрел широкую известность. Уже в 1885 году число посетителей достигло 8 тысяч человек, причем, большинство из них – крестьяне. 20 мая 1890 года состоялось торжественное открытие музея, который переехал в собственное здание. «Роскошно составленный план архитектора Рассушина в лице Лукашевича нашел артиста–исполнителя».
Я посетила этот музей. Красивое старинное двухэтажное здание. Высокая узкая лестница, ведущая в помещение. В застекленных витринах – огромная коллекция природы края – флора и фауна. На стене – список тех, кто помогал в создании музея. Учителя и гимназисты, лесничий, казаки, писарь, кожевенник, чиновник, капитан, рыбак, агроном и многие, многие другие. И уже знакомая мне фамилия доктора Крутовского.
Музейные коллекции экспонировались на российских и зарубежных выставках: во Флоренции (1885), Сибирско–Уральской в Екатеринбурге (1887). В 1891 году, во время проезда наследника престола – цесаревича Николая через Сибирь, Красноярский отдел Императорского Московского общества сельского хозяйства организовал выставку, в которой участвовал и Минусинский музей. Коллекции вызвали интерес цесаревича. Мартьянов и минусинский городской глава преподнесли его высочеству в подарок альбом с видами музея и рисунками древних металлических орудий. В ответ наследник подарил свой портрет. Сегодня это – раритет музея. Экспонаты демонстрировались на Всемирной выставке в Чикаго (1893). На Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде (1896) ему присужден почетный диплом I-го разряда «За высокую научную ценность коллекций и просветительное их значение». Участвовал он и во Всемирной выставке 1900 года в Париже. В научных журналах того времени писали: «Этому музею могла бы позавидовать не одна европейская столица».
Музей стал любимым детищем Мартьянова. Николай Михайлович и сам много путешествовал в поисках материала. Забирался, порой, в таежную глушь или поднимался на горные перевалы, а то и сплавлялся по ледяным рекам. А дома ждали другие дела – большие и малые: сам мел полы, вытирал пыль с витрин, так как уборщицы музею не полагалось. (Знакомая картина!) Когда заболел, до самого часа агонии, едва владея правой рукой, еще заполнял карточки коллекции минусинской флоры.
Умер Мартьянов в 1904 году. Его хоронил весь город. Минусинск отдал достойную честь выдающемуся земляку. 13 декабря, в день смерти, Городская дума приняла решение назвать именем Мартьянова музей и улицу, на которой жил. В саду музея установили бюст работы скульптора Г. Д. Лаврова. Его имя присвоено нескольким видам растений. Изданы научные труды. Сохранилась обширная переписка Мартьянова с видными общественными деятелями и учеными.
В 40е годы в музее работал художником Поздеев Андрей Геннадьевич, один из крупнейших художников II-й половины XX века, ставший позже легендой Красноярска. Минусинск тогда называли диким сибирским Парнасом. Здесь провели часть юности «неотформатизированные складывающейся системой люди». О Поздееве говорили: он рисовал, как хотел, одевался, как хотел, и жил, как хотел. Искусство художника сложно. Как считал сам автор, «изобразительное искусство – это не профессия, это жизнь, отражение моего «Я». Потому признание пришло не сразу, да художника и мало волновало признание официальное. Потому ни наград, ни званий Поздеев не имел. Но его высоко ценило профессиональное сообщество, друзья, в числе которых известные актеры, режиссеры, писатели. Сегодня творчество художника ставится в один ряд с произведениями таких выдающихся талантов, как Пикассо, Матисс, Клее, Кандинский. Его картины находятся во многих музеях нашей страны, в том числе в Русском музее и Третьяковской галерее, музеях Таллина и Риги, других городов. Значительное собрание представлено в Красноярском художественном музее имени В. И. Сурикова. Красноярцы на общественных началах установили в центре города памятник своему земляку, а в одной из школ открыли музей, который назвали «Музеем доброго человека». А еще Андрея Геннадьевича называли «солнечным человеком», «феномен которого не имеет рационального объяснения».
Недавно выставка картин художника прошла и в Екатеринбурге. Я побывала на ней. И если первый взгляд на эти произведения и «не ласкает душу», но заставляет думать. И это главное.
В настоящее время собрания Минусинского музея насчитывают более 200 тысяч предметов. Среди них: коллекция бабочек П. П. Семёнова Тян–Шанского, коллекция раковин Г. Н. Потанина, гербарии Н. М. Мартьянова, около 10 тысяч предметов этнографической коллекции, около 30 тысяч предметов бронзового и каменного века. Фонд научной библиотеки музея (открылась в 1878 году) составляет более 120 тысяч единиц.
Ежегодно музей принимает около 300 тысяч посетителей.
«Веселыми и жизнерадостными уехали они…»
Шушенское стало широко известно после того, как в 1897 году здесь побывал В. И. Ленин. Поселиться здесь Ленину помог красноярский врач Владимир Михайлович Крутовской, с которым он познакомился в поезде. Крутовской добился заключения врачей, что ссылать Владимира Ильича на Север, в Туруханский край, по состоянию здоровья нельзя. Утром 30 апреля 1897 года на пароходе «Св. Николай» Ленин отбыл в ссылку. Вместе с ним в Шушенское отправились Кржижановский и Старков. «Веселыми и жизнерадостными уехали они…», – написал в тот день Ванеев, который провожал их на пристани.
Из–за мелководья пароход не дошел до Минусинска, дальше пришлось добираться на ямщицких подводах. Из Минусинска Ленин выехал в Шушенское и прибыл туда 8 мая 1897 года.
Когда посещаешь мемориальные места, связанные с известными людьми прошлых времен, то надеешься увидеть все таким же, как было в то время. Шушенское же оказалось современным поселком городского типа, вернее даже городом, с высокими многоэтажными домами с колоннами, чистыми асфальтированными улицами, с клумбами цветов, большими магазинами. Вокруг строительные краны. Это одновременно и удивило, и насторожило. Ссылка? Медвежий угол?..
Уже в год, когда появился здесь Ленин, Шушенское представляло собой довольно значительное по тем временам село. Имелось более двухсот пятидесяти дворов, около тысячи четырехсот жителей, полицейский урядник, волостной старшина. По воскресеньям проходили базары, на которых торговали хлебом, скотом и кожами, работали питейные заведения, устраивались престольные праздники с крестным ходом, была и школа.
От исторического периода сохранились как музейные два деревянных дома: один – зажиточного крестьянина Зырянова, у которого сначала Ленин снял комнату, и второй – более просторный – крестьянки Петровой, куда переехали Ульяновы после приезда Надежды Константиновны Крупской с матерью. В Шушенском Надежда Константиновна и Владимир Ильич («великий богоборец»!) обвенчались в церкви (обязательное условие для получения разрешения отбывать вместе ссылку) и обменялись медными обручальными кольцами…
Но и вокруг домов – асфальт, клумбы цветов. А внутри ленинских комнат – скромная простая обстановка: кровать, маленький стол, стулья и книги: на полках, на столиках–угловичках. В ссылке, как и всегда, Ленин много работал. Написал свыше тридцати произведений, в том числе научный труд «Развитие капитализма в России».
Я осмотрела комнаты и выслушала рассказ хранительницы музея, затем погуляла по парку с огромными вековыми соснами, чудным воздухом и снова, как и везде в Сибири, насладилась первозданностью природы. Даже посидела на толстом бревне, на котором любил отдыхать Владимир Ильич. Сюда он часто выходил на прогулку после занятий, иногда обходил за день несколько десятков километров в окрестностях села. По замерзшей речке Шуше зимой катались на коньках. Сибирская природа, Енисей не могли оставить равнодушным, о чем он писал в письмах.
Вскоре после посещения мною Шушенского, а именно 12 апреля 1970 года там открылся мемориальный комплекс дореволюционного Шушенского: три десятка строений в мемориальном, социальном, этнографическом разрезах. В центре села установили календарь, который и в грядущих столетиях будет показывать уходящий XIX век. С 1993 года он получил название «Историко–этнографический музей–заповедник «Шушенское».
Шушенское. Откуда такое название? Слово «шу» на языке таинственных динлинов, которые в древние времена населяли Минусинскую котловину, означало «вода». «Шу–шу» – две воды, две реки. У впадения в Енисей речки Шушь когда–то возникло древнее селение. Оно и положило начало новому Шушенскому, хотя и с несколько измененным названием.
Заложили село русские землепроходцы в начале XVIII века. Неподалеку стали разрабатывать медные руды. К середине столетия название селения появляется в бумагах Красноярского воеводства. Когда в конце того же XVIII века в этих краях побывал академик Паллас, то уже видел в Шуше три десятка дворов, остатки четырехугольного городища – заброшенного и заросшего кустарником, большую каменную церковь.
После образования Енисейской губернии Шушенское стало волостным центром с волостным старшиной. Сюда–то и стали расселять ссыльных: декабристов, участников польского восстания. Здесь окончил жизнь Михаил Буташевич–Петрашевский, революционер неукротимого духа. До конца дней он протестовал и боролся. Внезапную его смерть народная молва приписывала яду, подсыпанному в пищу.
Стали популярными людьми
Хочется сказать несколько слов о докторе Крутовском – личности весьма интересной. Владимира Михайловича хорошо знал Георгий Кублицкий, журналист и писатель.
С вами случалось такое? Стоит чем–то серьезно увлечься, заняться каким–то важным делом, как тотчас со всех сторон навстречу поплывут нужные люди, с полок книжных магазинов и уличных киосков – необходимые книги, даже по радио и телевидению зазвучат те самые слова, которых не хватало. Во всяком случае, со мною такое происходило нередко. Я находила в этом даже что–то мистическое. Вскоре после возвращения с Диксона совершенно случайно где–то на букинистических развалах увидела книгу Георгия Кублицкого «Уходит река к океану», о существовании которой даже не подозревала и вряд ли бы прочла когда–нибудь, если бы не поездка на Диксон.
У своей тезки, Маргариты Васильевны Чариной, в ее обширной библиотеке, обнаружила богатую подборку книг о Севере, которыми она щедро, на время, затянувшееся на годы, поделилась со мной.
Так вот… Кублицкий. Известный журналист и писатель, как уже сказала, родился в Красноярске. В этом городе прошло детство. Здесь в молодые годы работал изыскателем, плавал по Енисею. И здесь же написал первую книгу – «Рейс в Эвенкию». Кстати, Эвенкия – моя родина. Затем много путешествовал: побывал в разных странах. Кублицкий – автор около трех десятков книг, среди них: «Открыватели Антарктиды», «По материкам и странам», «Фритьоф Нансен». Но самая большая и дорогая тема писателя – Сибирь. Еще в 1949 году в Детгизе вышла книга «Енисей, река сибирская». Летом 1970 года, через три года после меня, он – в двенадцатый раз! – прошел по родному Енисею, чтобы в новой книге рассказать о сегодняшнем дне родного края.
Георгию исполнилось три года, когда погиб на войне отец. Детство пришлось на трудное время гражданской войны: «голод, бред сыпнотифозных больных чуть ли не в каждом доме, трупы павших лошадей на улицах, серая бумага расклеенных на заборах декретов. Лучина смолистая, чадная: электростанция не работает, свечей и керосину нет и в помине.». Подросток едва не сбился с пути, не желая учиться, несмотря на все старания матери. Спасла «уличного сорванца», «ленивого дрянного мальчишку» учительница Лидия Симоновна Крутовская, «маленькая, подвижная, с пучком седых волос на затылке, с лучистыми добрыми глазами». Она стала приглашать Гошу в дом, где в обществе с любимым внуком, в атмосфере «работящей интеллигентной семьи», тот поверил в себя, почувствовал вкус умных книг. Здесь–то и увидел впервые Владимира Михайловича Крутовского, мужа Лидии Симоновны, у которого «была серебряная борода и детские голубые глаза». Уже тогда Георгий слышал, что у Крутовского не реквизировали двухэтажный дом и сад потому, что доктор помог Ленину, когда тот отправлялся в ссылку.
Этот дом находился на Старобазарной площади. Его хорошо знают и нынешние красноярцы. Построен он в сороковых годах XIX века – одним из первых каменных зданий города. Кто построил дом доподлинно неизвестно, но в 1868 году минусинский 1й гильдии купец Михаил Андреевич Крутовской (отец Владимира) приобрел «усадьбу с амбарами и конюшнями», рядом с Гостиным двором. Жена его, простая крестьянка, даже не умела читать и писать. Однако сумела вырастить и воспитать умных, образованных и благородных детей: троих сыновей и пять дочерей. Кроме торговли Крутовской занимался золотым промыслом: ему принадлежали три золотых прииска. Но после его смерти сыновья не захотели продолжать дело отца, их больше привлекали естественные науки и народовольческие идеи.
Именно в доме Крутовских в 1885 году открылась первая в Красноярске городская публичная библиотека, которой заведовала Любовь Михайловна Крутовская–Розинг – одна из дочерей Михаила Андреевича. Позднее на базе библиотеки Крутовских организовали музей и библиотеку по образцу минусинских.
В 1884 году, после окончания Военно–Медицинской академии в Санкт- Петербурге, Владимира вместе с женой (по доносу провокатора) привлекли по делу о покушении на Александра III. Заключили в тюрьму, а затем выслали в Сибирь: Лидию Симоновну на пять лет, Владимира Михайловича на три года. Супруги уехали в Красноярск и остались там на всю жизнь. Через три года его брата Всеволода за антиправительственную деятельность исключили из Санкт–Петербургского университета и тоже выслали в Красноярск, под негласный надзор полиции. Поэтому почти все политические ссыльные, которые проезжали и проходили через Красноярск, побывали в гостях в этом доме. Усадьба Крутовского оказалась связанной с именами и периодами целых исторических эпох. Ее посещали: А. П. Чехов, актриса А. А. Яблочкина; врач, писатель, публицист С. Я. Елпатьевский, польский деятель Ф. Я. Кон; ученый–естествоиспытатель Н. М. Мартьянов и др. В дружеских отношениях с семьей находился В. И. Суриков. Владимир Михайлович лечил мать Сурикова. После смерти художника Крутовской опубликовал статью–некролог в журнале «Сибирские записки». (Сибирские записки, 1919, № 2). В. Г. Короленко, направляясь в Якутскую ссылку и на обратном пути, также останавливался в Красноярске. Короленко тоже был захвачен идеями революционного народничества, исключен из академии и арестован. За отказ принести индивидуальную присягу Александру III (современники расценивали это как гражданский подвиг) его отправили в ссылку в Якутию. В знак дружбы Владимир Галактионович подарил хозяину свой большой портрет, написанный маслом, с дарственной надписью. Посещал Крутовского в доме и В. И. Ленин, о чем писал Владимир Михайлович в заметке «В одном вагоне с Ильичем». Дружил с братьями Крутов- скими известный сибирский садовод А. И. Олониченко.
За годы ссылки Владимир Михайлович и Лидия Симоновна стали самыми популярными людьми в Красноярске. Крутовской основал лечебницу, общественную аптеку, фельдшерскую школу. Эту школу окончила мать Алексея Леонидовича Юдина, прямого потомка (внука) всемирно известного сибирского купца, золотопромышленника и библиофила Геннадия Васильевича Юдина (о нем рассказ впереди) – женщина интеллигентная и образованная, дочь священника, воспитанница епархиального училища. Как врача, Крутовского вызывали в тюрьму, и он пользовался этим для сношений с политическими заключенными.
