Маргарита Бахирева
В отпуск – на Диксон. Путевые заметки
За Полярным кругом
Наконец–то состоялся праздник «Нептуна». Морской царь встречал корабль и, требуя выкуп, пропускал народ за Полярный круг. Выкуп получился неплохой: песни от Сибири, Средней Азии, Украины и Белоруссии, наш танец «кан–кан». Всем нам вручили красивую грамоту от «Нептуна» с автографом капитана теплохода и вымпел путешественника по Енисею.
Праздник «Нептуна» – традиционное мероприятие при пересечении экватора. Даже при перелете его самолетом пассажирам вручается грамота, разрисованная всякими тропическими животными и с подписью командира корабля. А вместо ритуального купания поят джусом. Символически отмечается он и при переходе через Полярный круг. Всех, кто делает это впервые, положено «макать». Красочно описал этот праздник Юхан Смуул в «Ледовой книге». Писатель совершил путешествие в Антарктиду.
Этого автора я не знала. Как–то на палубе ко мне подошел мужчина, заметив, что пишу. Высокий, стройный, в сером. В руках держал книгу. Раньше его не замечала. В возрасте до тридцати все мужчины за сорок и более не попадают в поле твоего заинтересованного внимания. К тому же, атмосфера женского многоликого изобилия, где особи другого пола словно драгоценные вкрапления в толще пустой породы, при том ревностно охраняемые своими половинами, притупляет гендерный интерес. Хотя душа в путешествии всегда настроена на романтическое знакомство…
Обменялись впечатлениями. И я благодарна, что он открыл для меня этого интересного писателя.
Вообще–то склонность к писательству я стараюсь не афишировать. Писать же, когда находишься в окружении многих и чужих людей, довольно трудно. Хорошо еще здесь, на теплоходе, где можно уединиться: в укромном ли уголке на палубе или в музыкальном салоне. А вот во время другого странствия – на Камчатку, к действующему вулкану Карымский, сами условия похода не давали никакой возможности запечатлеть что- нибудь: техника безопасности требовала следовать шаг в шаг за инструктором и друг за другом. Приходилось все сохранять в памяти, а она, как известно, со временем блекнет, и вместо ярких впечатлений на бумаге остаются только их тени.
Да и твоя писанина всегда вызывает у окружающих не совсем адекватный интерес. Вроде вот только что была такая же, как все и вдруг. «Чего это она там пишет?..» Люди «не любят своеобразных людей, которые тем или иным не похожи на окружающих», по словам Горького. Зрение всех людей, отметил он, организовано так, что люди прежде всего замечают и подчеркивают недостатки, пороки и вообще слабые места «ближнего» своего.
К тому же, где–то читала (кажется, о Пушкине), даже, будучи гением, в обыденной жизни нужно быть как все. И, если ты чем–то не похож на собратьев, то им непременно нужно знать: чем именно. Иначе они не смогут спокойно спать ночью.
У меня был такой случай. Я плавала на лодках по Иссык- Кулю. Моя напарница (ничто так не сближает, как ночевка бок о бок в палатке, или плечо к плечу в лодке), заметив, что пишу, тайно забралась в мой рюкзак, нашла там тетрадку и прочла. Предметом любопытства оказалось всего лишь маленькое четверостишие, вдохновленное необычайной таинственной ночной красотой гор Тянь–Шаня.
Любопытство – страшная вещь. И неистребимая черта человека. Даниил Гранин в книге путевых заметок «Неожиданное утро» приводит интересный пример, как в других странах относятся к этой человеческой слабости. В Сиднее строился дом. Площадку вокруг ограждал глухой забор, а в заборе строители сделали квадратные окошечки. Прохожие иногда совали туда головы и давали советы. Сиднейцы, как и все люди, ужасно любопытны. Раз есть забор, они обязательно хотят выяснить, что за забором. Вот для удобства и сделали окошки, а над ними надпись: «Для советчиков». Не знаю, шутка это или правда. Но то, что человек, как и кошка, любит заглядывать туда, куда его не просят, – несомненно.
Книгу Юхана Смуула мне удалось приобрести сразу же после возвращения, и она на долгое время стала моей настольной книгой.
«Северная Москва»
По пути от Игарки до Дудинки, на расстоянии двухсот километров, заметно меняется природа. Деревья становятся какими–то хилыми, встречаются не растаявшие островки снега, а в некоторых местах снег лежит целыми сугробами. Уже не видно берез, лишь одинокие лиственницы то тут, то там виднеются посреди голой тундры. Но этот путь мы прошли в основном ночью.
Город расположен за Северным полярным кругом, на правом берегу Енисея, в месте впадения в него притока Дудинка, по имени которого и получил название, почти в 2000 км к северу от Красноярска.
В Дудинку прибыли утром 13 августа часов в восемь–девять. Здесь я жила в детстве, до пяти лет. Конечно же, ничего не вспомнилось. Деревянные дома ветхи и хилы, того и гляди, развалятся. По улицам ведут деревянные тротуары, да поднимается от причала деревянная лестница. Вообще эти северные города грязны. На улицах щебень, камни, доски. Дудинка, кажется, строилась без всякого плана. Дома стоят, как им заблагорассудится. Георгий Кублицкий, который побывал здесь задолго до меня, отмечал: «После Игарки ее северная соседка Дудинка показалась мне разросшейся грязноватой деревней. Так же, похоже, строятся и большие многоэтажные дома. Может быть, причина – вечная мерзлота? Их, конечно, стало больше. Город тоже как бы разделен на две части. В новой – большие каменные здания, а за ними, на горке, виден поселок из маленьких деревянных домишек.
Видела здание отделения связи – двухэтажное каменное, а напротив – два деревянных дома. Один из них особенно дряхлый и маленький. С любопытством смотрела на него: «Не здесь ли мы жили?»
С тех лет в памяти сохранилось несколько эпизодов. Один запечатлен на всю жизнь шрамом над верхней губой. Произошло это весной. Мы с подружкой, обе пятилетние, катались на санках по уличной мостовой. Поочередно возили на них друг дружку, держа за веревочку. Наступила моя очередь кататься. Подружка, разогнав санки по заледенелой горке, не смогла удержать, и они рухнули вниз под мост, где, как обычно, находилось много всякого хлама из железа, стекла и пр. Испугавшись, девчушка все же не кинулась со страха прочь, а осталась стоять на мосту. Как мне стало известно уже из рассказов бабушки, которые поведала ей девочка, сначала прошла женщина, но никак не отреагировала. А затем шел молодой мужчина, в военной форме. Это он–то и принес меня на руках домой, по адресу, указанному подружкой. Открыв дверь и увидев незнакомого человека с окровавленным ребенком на руках, на его вопрос: «Это ваша девочка?» – бабушка вначале в испуге отшатнулась: «Нет». И лишь, узнав, закричала: «Риточка!» Вот с тех пор и имеется под носом та самая метка в виде буквы «У», к счастью, не очень испортившая лицо. Есть у меня и еще один «боевой» шрам, но он уже связан с Таштыпом. Так что детство и Сибирь навсегда оставили воспоминания о себе. Мой холерический темперамент и «стрелецкая» сущность (по гороскопу я – стрелец) иногда давали о себе знать, хотя я и не была слишком бойкой по характеру, и даже, внутренне, несколько боязливой.
Второй эпизод, впрочем, довольно типичный для Севера. Однажды утром проснулась от громкого крика и переполоха в избе. Оказалось, входную дверь в дом завалило снегом до самой крыши. По–детски сильно испугалась, решив, что мы теперь вообще никогда не сможем выйти на улицу. Но взрослые, тотчас вооружившись лопатами, принялись за работу, и вскоре откопали двери.
И еще. В Дудинке похоронен дедушка. Умер он 8 января 1943 года. Дедушка был красивый. Рослый, стройный, с роскошной темнокаштановой волнистой шевелюрой. На дедушку походила мама: те же волнистые волосы, черные угольки глаз, изящный нос и женственный овал лица. Мы любили с сестрой рассматривать ее молодые фотографии, где мама выглядела просто артисткой.
В тот же год я болела цингой. Болела долго и тяжело. Дедушка приходил к постели и говорил: «Наверное, мы с Риточкой весной вместе на горку поедем». Но я выздоровела. А дедушка умер.
Он много курил, и у него развился рак легких. По воспоминаниям родных, незадолго до смерти кто–то посоветовал попить собачье сало. У дедушки была любимая собака (есть на многих фотографиях в семейном альбоме). Собаку зарезали, но это не помогло.
Помню, как хоронили дедушку. Большая комната, посередине стол. На нем гроб. Прямо перед ним занавешенное полотенцем зеркало. Вокруг много народа. Я стояла справа, позади гроба. Сохранилась фотография. Но меня на ней нет. Фотографировали тогда с магниевой вспышкой. И как только свет вспыхивал, я пугалась и убегала. Меня уговаривали, приводили снова. Но опять лишь вспыхивал свет, убегала. Уговорить так и не удалось.
Удрученная тягостной обстановкой, недостаточно понимая происходящее, спрашивала: «А когда дедушка снова оживет?» Мне объясняли, что он умер, что его больше не будет. Я как будто соглашалась, однако вскоре повторяла: «Ну, а потом, когда–нибудь… он снова придет к нам?» Постичь смерть тогда я была не в силах.
Еще в XVI веке или даже раньше русские землепроходцы проложили волоковый путь с Енисея на Хатангу. В начале пути, на Енисее при устье Дудинки, поставили укрепленный Дудинский острог. Это название упоминается в старинных документах времен Мангазеи. Самые ранние письменные свидетельства о проникновении русских землепроходцев в районе Дудинки сохранились в записях иностранцев, которые посещали Россию в начале XVII века.
В Дудинском зимовье в XVIII веке останавливались участники Великой Северной экспедиции Харитон Лаптев, Семен Челюскин, Федор Минин. На их картах Дудинка размещается на реке Дудинке и называется «зимовье Дудино ясашно» (собирали ясак – дань с местного кочевого населения). Ясачное зимовье «пясидское» упоминается с 20х годов XVII века в копиях таможенных книг Мангазеи. Такие зимовья представляли собой несколько изб, обязательно огороженных крепким забором- частоколом. Это первые, зафиксированные документами, русские поселения к северу и к югу от района Дудинка – Норильск. В эти же годы были построены несколько изб и сараев на реке Дудинка. Вероятно, первое поселение на реке Дудине (Дудинке) возникло не на месте современного города, на берегу Енисея, а в защищенном от штормов месте реки Дудинки, километрах в 3–8 выше, о чем свидетельствуют дневники X. Лаптева и др. Но еще в январе 1667 года стрелецкий сотник Иван Сорокин шлет донесение мангазейскому воеводе. В нем говорится, что посланные воеводой «для государева ясачного сбору в лодках», они водою в Пясиду не вошли (задержали противные ветры), а поставили зимовье ясачное. пониже верхняя Дудины реки». Это и есть первое документальное свидетельство об основании Дудинки, которое дошло до нашего времени. Поэтому официальной датой основания Дудинки считается 1667 год, хотя правильнее считать годом основания Дудинки 1666 год (строительство зимовья происходило, конечно, летом).
В разные годы в Дудинке побывали известные исследователи, ученые, путешественники: А. Ф. Миддендорф (1843), Э. В. Толь (1893), А. Норденшельд (1875–1876), С. О. Макаров (1897), Ф. Б. Шмидт (1866), Н. Н. Урванцев (1919). В 1876 году совершил экспедицию в низовья Енисея шведский ученый Г. Тэль. Он писал: «Мы ожидали найти здесь многочисленные постройки, и поэтому можно себе представить наше удивление, когда мы увидели, что это знаменитое Дудино состоит всего только из семи – восьми полуразрушенных лачуг, одного недостроенного дома и деревянной часовни». Летом 1906 года в Дудинке поселился Н. А. Бегичев, участник экспедиции Э. В. Толя. В XIX – начале XX вв. село Дудинское превращается в важнейший торговый центр на Енисее. Фритьоф Нансен назвал Дудинку в 1913 году «северной Москвой». Здесь он, впервые на Енисее, встретил приличную торговую лавку. По словам Нансена, отсюда направлялось все сообщение и торговля на восток, в тундру до самой Анабары.
В 1918 году в Енисейском заливе село на подводную скалу гидрографическое судно «Вайгач», которое не удалось снять. Демонтированное радиооборудование доставили в Дудинку. На вершине «Кабацкого хребта» установили радиостанцию, затем перенесли в село. В то время Дудинка выглядела так: «24 дома села, частью солидной деревянной постройки, частью полуземлянок. В Дудинке находится главный кабак и тот горный хребет, что поднимается на север от села называется «Кабацкий“, и тот остров, что виден напротив на зеркале Енисея, тоже Кабацкий». Так появилась здесь радиостанция, которая начала работу летом 1929 года. Персонал состоял из экипажа «Вайгача». В 30х годах вплоть до окончания войны на этой радиостанции работали мои родители, сначала мама, а затем вместе с отцом. Мама была первой радисткой–стахановкой Красноярского края. А позже – шестикратной чемпионкой Свердловской области и неоднократной участницей всесоюзных соревнований (проходивших в Москве) по радиоспорту. Все «богатство» родительской квартиры – материнские призы в виде каслинского литья, грамот и пр.
После образования Таймырского (Долгано–Ненецкого) национального округа (1930) Дудинка становится административным и культурным центром огромнейшей территории, на которой проживало чуть более 7 тысяч жителей. Начинаются культурные и экономические преобразования в округе. Дудинка стала столицей Таймыра, но даже в 1936 году здесь проживало немногим более тысячи человек. В 2009 году она насчитывала 24,0 тысячи.
Недалеко от речного вокзала, в центре города, находится дом, построенный вскоре после революции, названный в народе «Под крышами Парижа», размещались лавка, контора и красный уголок. Рядом стоял дом, в котором жил Н. А. Бегичев. О нем еще расскажу. Теперь на этом месте выросли новые каменные здания. А именем легендарного северного исследователя названа улица. Находится лоцмейстерская. Отсюда моряки уходят в дальние плаванья.
Так как город расположен на вечной мерзлоте, новые дома, а среди них есть теперь пяти – и даже девятиэтажные, строятся на сваях. Их забивают на двенадцати метровую глубину. На зданиях прибиты таблички: «Граждане, берегите дома, не допускайте нарушения вечной мерзлоты!». Вдоль улиц и поперек, в виде арок, тянутся странные, на взгляд постороннего, сооружения – это в деревянных желобах, в опилках и укутанные в старое тряпье, лежат водопроводные трубы, которые в наших городах спрятаны в землю.
Дудинка, бывший рыбацкий поселок, – ворота Норильска и Таймыра. Рекой и морем сюда доставляли все необходимое, здесь располагались склады. А затем на оленях, собаках и только потом по железной дороге переправляли к новому городу – Норильску. Пароходы от Дудинки до Красноярска раньше ходили по месяцу и больше. Это были суда из флотилии государственного казенного пароходства, закупленные еще в 1905 году в Гамбурге. Они в основном обслуживали низовья Енисея.
Сегодня Дудинка – высокомеханизированный морской и речной порт на Енисее, который перерабатывает миллионы тонн грузов ежегодно. Благодаря развитию ледокольного флота навигация от Мурманска до Дудинки стала круглогодичной, и объем перевозки грузов еще более возрос. Дудинский порт принимает теплоходы из Красноярска и морские корабли, пришедшие Северным морским путем.
С 2007 года Дудинка – административный центр Таймырского Долгано–Ненецкого муниципального округа Красноярского края.
«Солнце светит еще сейчас здесь, на Таймыре, почти круглые сутки. И когда даже неугомонные дудинцы и норильчане, любящие погулять подольше в пору белых ночей, наконец, ложатся спать, на улице также светло. Собственно, Дудинка так и не засыпает. Биение ее сердца – порта не прекращается ни на секунду. К его речному и морскому причалу все время подходят суда. Большие и маленькие, пассажирские и грузовые.
Вот из окна диспетчерской, которая высится над речным вокзалом, словно капитанский мостик корабля, видно, как разворачивается белоснежное судно. «Подходит «Александр Матросов», – говорит дежурный диспетчер. На его борту четыреста пассажиров. Их курс – на Диксон, а пока они познакомятся с Дудинкой и Норильском.
Тысячам туристов со всех концов страны полюбился этот туристский маршрут. «Александр Матросов» – только одно из подобных комфортабельных судов Енисейского пароходства, которые перевозят туристов», – писала 20 августа 1967 года газета «Красноярский рабочий».
«Мы надрывались под зноем, под холодом….»
Прибыл первый поезд
Все смешно и бедно одеты
Расположен Таштып в просторной долине
Парк в Шушенском
Н. М. Мартьянов
Минусинский музей. Музей рос и обретал широкую известность
Доктор Крутовской
Музей–заповедник «Шушенское»
Библиотека Г. В. Юдина в Красноярске
Дом Крутовских в Красноярске. Его хорошо знают и нынешние красноярцы.
Мост построил знаменитый Кнорре
Причудливой формы каменные утесы
Речной вокзал в Красноярске. «Такой величественный…»
Пароход музей «Святой Николай» в Красноярске
Красноярский краеведческий музей. Он как бы бросал вызов сибирской обыденности
Андрей Ефимович Бочкин, первый в плеяде героев
Здесь родился художник
«Здесь будет море…»
За плотиной лежал Дивногорск
Уникальный музей вечной мерзлоты
Суриков в Екатеринбурге. «Я теперь счастлив…»
И. Д. Рождественский. «Он пел Сибирь в стихах и прозе»
Праздник Нептуна
Мы в Игарке
Наш домик в Дудинке
Не с этого ли моста я упала?
Мои родители у радиостанции в Дудинке
Бабушка и дедушка с детьми
А. П. Завенягин. «Сотня таких, и с Россией все будет в порядке»
Мы в Арктике (Диксон)
В. В. Ходов у рации
Мы в Норильске
Ледокол «Сибиряков». «Пришлось придумать наспех паруса…»
Э. В. Толь был совершенно убежден в существовании Земли Санникова
Участники экспедиции Толя на борту шхуны «Заря». В верхнем ряду:3й слева (над Толем)Г А. Колчак. 2й ряд: 2й слева – Ф. А. Матисен
Памятник Тессему. Останки норвежца перенесли на верх мыса
Мы у памятника Н. А. Бегичеву на Диксоне
К. А. Мецайк. Он водил караваны судов по диким рекам.
Н. А. Бегичев с семьей
Белухи
Туруханск
«Сегежа»
Ариадна Эфрон. Девочка была очень хороша собой.
Ариадна Эфрон. Ее приговорили к пожизненной ссылке
Всем было интересно сфотографироваться у чума кетов с хозяевами
Олени
Такой рыбой нас кормили (стерлядь)
В музыкальном салоне
Ворогово
«Меншиков в Березове» (репродукция с картины В. И. Сурикова). «Из всех суриковских драм наиболее «шекспировская»
Н. Р. Эрдман
А. И. Степанова
Вид на Енисейск, необычайно красивый открывался с реки
