Максим Владиславович Мочейко
Старое зеркало
Нехороший дом
По разговорам наши пятнадцать домов шли в последнюю очередь и собирались ломать их только через год или два, когда среди оставшихся жильцов района разошлась новость, что Бабка Пелагея умерла.
А после её смерти в её доме поселилась….. «нечистая сила».
Эта новость, разносилась со скоростью ветра. Многие видели, как в дом Пелагеи входили разные подозрительные личности и не выходили, или наоборот выходили совершенно чужие и незнакомые люди в странной одежде и куда-то уходили, потом вновь возвращались в дом и больше их не видели.
Дома в округе уже были практически выселенными и там часто бывали люди, которые собирали доски для растопки печей или «Кладоискатели».
В этот год Я впервые побывал в пионерском лагере, и приехал со свежими впечатлениями, хвастая, что мне довелось командовать целым отрядом в качестве старосты.
Кто-то из моих друзей верил, кто-то нет. Мой круг друзей к этому времени сильно сократился, с восьми до трех человек.
Я яростно доказывал, что я на самом деле был старостой и спорил с вечно упрямым Серегой Салтыковым, что он бы лучше меня не справился бы.
И когда у него кончились аргументы он начал хвастаться, что ему купили коллекционную модель «ЗИМа».
Один спор плавно перешёл в другой. На этот раз спорили на проведенную ночь в доме ведьмы, спорили на килограмм шоколадных конфет «Мишка на севере» и коллекционную модельку машины «ЗИМ».
Ставки были не шуточные.
Тем более, что я мечтал о такой модельке, всю свою жизнь. И хотел получить её любым способом.
Мама в этот день работала в ночную смену, и я, чтобы она не волновалась, на всякий случай написал записку; «что я скоро приду», и повесил её на гвоздик на видное место.
Я примерно рассчитал, что я как раз вернусь домой прямо перед её приходом.
Отец как всегда напился и громко храпел на своем старом диване, старший брат где-то гулял с друзьями, и я беспрепятственно вышел из дома, заскочил в дровяной сарай, и предварительно вооружившись отцовским топором, отправился к назначенному месту.
При свидетелях в компании друзей я отправился в «Ведьмин дом».
Даже мальчишки побаивались этого дома, так как это был единственный дом, в котором сохранились стекла в отличие от соседних, выселенных домов.
Этот дом стоял целехонький, словно в нем по-прежнему жили люди.
Нам часто приходилось лазать по старым покинутым квартирам в поисках чего-нибудь интересненького, мы мечтали найти какой-нибудь клад, но кроме брошенной рухляди, ничего не попадалось, но в этот раз, мы все дружно и целенаправленно шли к дому Бабки Пилогеи.
Мы вошли во двор мимо огромного разросшегося куста шиповника мимо валяющиеся на земле калитки, подошли к крыльцу и остановились.
По всему телу пробежал легкий озноб, и я вспомнил, чем закончилось приключение, после того как погостил в этом доме.
В тот момент я малость струхнул.
–Ну! чего боишься! «нечистую силу»,– издевательски усмехнулся Серега, и добавил; «Староста».
–Нет! Серега, я ничего не боюсь! так что завтра твоя моделька будет моей.
И я буду, есть свои конфеты, запивать их горячим, чаем, и играть проспоренной тобой моделькой ЗИМа!», я повернулся к двери и смело шагнул на крыльцо. Под общее подбадривание Вовки и Дениски, я открыл не запертую дверь и вошел в полутемную комнату.
Первое что бросилось в глаза это чистота, какая была, когда я первый раз попал в этот дом, все вещи стояли на своих местах, будто хозяйка не умерла, а просто вышла из дома.
Хотя дом по слухам больше года был необитаем.
Я достал заранее припасенные свечи, и спички.
Чиркнул. И в воздухе запахло жженой серой и паленой древесиной.
Полутемную комнату осветил слабо дрожащий огонек, на стенах и полу запрыгали замысловатые тени, где-то в стороне что-то блеснуло, отражая свет свечи. За дверью слышался шорох и поскрипывание досок крыльца.
–Все в порядке?– спросил Вовка, приоткрывая дверь.
–Да в полном порядке!– как можно бодрее ответил я, чтобы не заподозрили, что у меня у самого все поджилки трясутся.
Тут же втиснулся Дениска и Серега.
–Короче «Староста» сейчас мы закроем дверь и я ставлю метку, если утром она будет цела, ты выиграл спор! если нет, то я буду делать тоже, что ты говорил, но только у себя дома и с выигранными у тебя конфетами.
–Ну не пуха тебе!» произнес Денис и отошёл от двери.
–А к черту!– ответил Я.
–Я тебе утром какую-нибудь булку припру!– сказал Вовка и спрыгнул с крыльца.
–Счастливо тебе проиграть!– съязвил Серега.
–И тебе того же!– крикнул я в след закрывающейся двери.
За дверью послышался шуршащий звук, это Сережка вставлял в замочные петли, палочку «Заметку».
«Да забыл предупредить» прошептал Сережка, сквозь дверь.
«Труп бабки так и не нашли, и я слышал, что его могли спрятать в доме хи-хи».
–Ничего! Ничего посмотрим, кто из нас будет смеяться последним, спор при свидетелях был, не отвертишься!
–Пока! Староста!
–Слушай «Серый», Мне иногда так и хочется врезать тебе по твоей наглой морде!– Крикнул я так, чтобы меня услышал не только Сережка, но и Дениска с Вовкой тоже.
Но ответа я не услышал. Или кричал тихо или мальчишки отошли дальше калитки, и меня не услышали, не знаю.
Я увидел уже знакомую мне скамью, стоявшую возле двери, сдул с неё пыль, и сел на чистое место, обдумывая «как мне провести ночь в пустом доме, и выиграть на утро спор у этого гадкого Серёги».
Меня все время возмущало одно обстоятельство; «у него всегда все было лучше, чем у меня, Володьки или Валерки, ну Денис это отдельная история у него много на таблетки уходит. Ну, где справедливость? если нам покупали машинки то у Сереги самая редкая самая дорогая, которую ни Маме, ни Папе достать не удавалось.
Папа у меня конечно молодец, может что-то добыть, если сильно и долго упрашивать, но чаше всего все заканчивалось в пользу выпивки, а это как мне кажется не правильно.
Или, к примеру, велосипед; мой папа может собрать его из чего угодно, а у ребят может от родственников что-то перепадет, а у этого болтуна все равно появляется, новенький блестящий велик, ну где справедливость то.
Я конечно ни чего не говорю, парень он вроде не плохой, и с родителями ему повезло Папа заведующий «плодоовощным складом», мама директор «гастронома» ну и что? моя Мама тоже может быть директором только почему-то не хочет им быть.
Неожиданно забарабанил дождь. За окном блеснуло и гулко грохнуло где-то в стороне.
Я выглянул в окно. Друзей уже не видел, «Скорее всего, они уже убежали домой» подумал я.
–Ух-х!» вскрикнул я от боли и даже подпрыгнул на месте.
–Черт! Черт!» схватился за руку, почувствовав пальцами гладкий, но все ещё мягкий теплый воск.
–Вот теперь болеть будет» потирая руку, сказал я; «надо найти какую-нибудь, подставку, а то без рук останешься».
Я пошёл в сторону кухни, осторожно подсвечивая себе путь и внимательно осматривая все на предмет удобства под свечу. Порывшись на полках среди пыльной и заляпанной жиром посуды, Я нашел, небольшой бронзовый подсвечник, на три свечки и чудом уцелевшие свечи к нему.
–Вот и хорошо, сэкономлю наши!» подумал я и зажег свечки.
Три свечи лучше, чем одна, но хуже чем электрическая лампа, это было ясно, но выбора особого у меня не было, да и перебои с электричеством у нас частенько случались, так что это было вполне привычно.
Я знал, что дома в этой части давно выселены и от всего отключены.
И я решил просто побродить по дому, чтобы хоть чем-то себя занять.
Снаружи усилился дождь, а сильные порывы осеннего ветра стали трепать болтающиеся доски и громыхать старыми кровельными листами железа, от чего дом наполнился жуткими скрипами стуками и громыханием и какими-то шлепками.
Мне стало жутковато до мурашек, когда я вспомнил страшные истории о привидениях, что рассказывали в Пионерском лагере, мне вовсе не хотелось встретиться нос к носу с привидением Бабки Пилогеи и тем более с нечистой силой, поселившейся в этом доме. К счастью никого из них я не встретил, но спокойствия от этого мне все равно не прибавилось.
Но и сидеть на одном месте я тоже не мог.
Поздно я спохватился, когда понял, какую ошибку я сделал, согласившись на спор.
«Черт с ней с этой моделькой «Зима» но с другой стороны, что здесь такого, у меня ведь есть топор. Я всегда могу им защититься.
А моделька то редкостная, мне Мама врят-ли, когда сможет её купить».
Да и с подарком шоколадных конфет «Мишка на севере» я тоже расставаться не хотел, уж очень я любил их покушать.
Сидя в полумраке, я старался вспомнить, чем по рассказам о привидениях, защищались герои страшилок?
«Чесноком! Нет, чеснок это против вампиров, против привидений он не годился, хотя когда папа закусывал чесноком, из кухни сбегали даже живые, и я в том числе. Что там было ещё из противо-привиденьческой защиты? »
Но в голову что-то больше ничего не шло.
Но что-то еще нужно было взять? А вспомнил, что нужен серебряный крест, а где я его найду, ну я ношу маленький церковный, но он алюминиевый, а не серебряный.
Дождь расходился не на шутку, гулко барабаня по железной крыше дома, что меня почему-то успокаивало.
И, кроме того, сегодня не полнолуние, а вообще конечно непонятно. За окном дождь, и луну не видно. Ну, единственное в чем я был уверен, это то что, сегодня нечисть, не должна появится, «что она дура, что ли в такую погоду по лужам шастать.
И вообще ведь она появляется только в полнолуние, или это оборотни появляются в полнолуние? А ну их всех!» решил Я и посмотрел в окно.
В отблесках молнии, освещались размытые контуры разрушенных домов и замершими возле них тракторами и экскаваторами, и подумал; «Да не один черт суда не пойдет только копыта переломает. Тем более в такую погоду».
Я долго сидел перед окном, смотря как под ударами сильного дождя и ветра, падают на землю яблоки со знаменитой яблони Бабы Пелагеи.
Мне стало скучно, и я решил побродить по дому может, что интересненькое попадется, рас уж я здесь. Гулкий раскат грома ухнул где-то над головой и так низко, что мне показалось, что содрогнулся весь дом.
«Ну и ночка досталась!» подумал я, потеряв чувство дремоты. Где-то полились струйки воды и звонко забарабанили по невидимым кастрюлькам и тазам, а где-то капельки воды выстукивали по доскам барабанную дробь.
Через мгновение было уже три струйки воды, звонко ударились о пустое ведерко и звонко зазвенели о скрытую в ночной темноте посуду.
«Странно, днем небо было совершенно чистым, а тут дождь начался» и Гидрометцентр ни чего не обещал, ну ладно похожу, поброжу, может, чего найду» – пробормотал я, и поднялся со скамейки, посмотрев еще раз в окно.
Ночная темнота, словно мокрым бархатом скрыла все, что за ним было, только мое отражение с подсвечником искрилось и переливалось в капельках воды дрожащими струйками, стекающими по оконному стеклу.
Зеркало
Я прошел вглубь комнаты, не торопясь, заглядывая во все углы, когда наткнулся на висевшую, на стене тряпку, из-под которой выглядывала золоченая рама
Чуть отдернув, я увидел запыленный, и сильно потертый узор переплетающихся цветов и скачущих над ними странных птиц с длинными павлиньими хвостами, и острыми как язычки пламени перьями.
«Ну, надо же! Целое! даже некто не украл».
И попробовал её пошатать. Рама даже не дрогнула. «Наверно её крепко приделали по этому, и устояла».
«Все-таки чудные здесь звери» подумал Я, отодвигая дальше тяжёлую и пыльную тряпку.
«Но очень тонкая работа», произнёс я разглядывая с какой точностью с были вырезанные детали диковинных зверей выглядевших как живые, я проводил кончиками пальцев по их гладким спинам чувствуя рельеф каждого листочка, каждого цветочка, сотворенных в этой раме время от времени стряхивая с них осевшую пыль.
Первым моё внимание привлёк конь у которого прямо из спины росли крылья; «вот если он действительно умеет летать, это так здорово, куда хочешь лети, хочешь в деревню, хочешь к крестной. Вот бы мне такого коня, я бы на нём в школу летал, жаль что у нас здесь такие не водятся» с грустя пробормотал я – проводя рукой по его пышной гриве, а дальше рука как-то сама собой коснулась спины и его чудесных крыльев. Я словно чувствовал каждый волосок, каждое пёрышко этого создания, и меня это приводило в какой-то приятный трепет. Мне даже показалось что он мне подмигнул.
Взгляд скользнул по жар-птице с расправленными крыльями.
Я гладил каждое перышко, искусно вырезанное таинственным мастером.
Мне казалось, что я перебирал каждое перышко живой птички, крыльев и её длинного пышного хвоста, мне даже на мгновение показалось, что резные перья прогибаются под моими касаниями. Под жар-птицей у подножия дерева на котором она сидела я увидел невероятно противное существо, с ухмылкой на получеловеческом лице.
–Ну и рожа а нос как у бабы Яги – произнёс я рассматривая заросшее шерстью и горбатое существо.
Потом мой взгляд остановился на огромной летучей мыши. Я видел летучих мышей и в передаче в мире животных и даже в небе над нашими домами но вот так близко её рассмотреть не получалось. Она конечно не живая а только резная, но моя рука сама потянулась погладить её кожанные крылья, и острые клыки. Они действительно были острые я даже уколол палец на сколько они были острыми. Не сильно, но не неприятно.
«Ой, а это кто? с телом льва, а головой орла, тоже крылатый», – я коснулся клюва,– «фу какой ты не симпатичный.
Тяжёлая тряпка с шелестом соскользнула с зеркала и обрушилась на меня с такой силой, что выбила из рук подсвечник, одновременно затушив все свечи, засыпав меня слоем пыли. После чего на меня такой чих напал, что я чихал пять минут без остановки.
Как следует, прочихавшись, я пошарил по карманам и извлек коробок спичек. Нащупал свечи, собрал их и в полной темноте, всунул в подсвечник. Чиркнул спичкой, и зажёг сначала одну свечку, а потом и остальные.
Комната наполнилась жёлтым, дрожащим светом, заставив вновь заиграть теням свой странный танец, а сказочным зверям вновь заплясать на золоченой раме.
Я слышал от взрослых, что когда человек умирает, в его доме занавешивают зеркала.
Честно говоря, мне было непонятно зачем?
Взрослые конечно пытались объяснить, что это для того, что бы душа человека в момент смерти, не могла попасть на ту сторону зеркала, и не отражалась в зеркале после его смерти, и не пугала родных.
Я в это не верил, но и не спорил, взрослые почему-то всегда знают больше детей, и меня это страшно злило. Ну почему нельзя все делать так, как хочется, а не так, как велят.
Прочихавшись окончательно, я поднял глаза и осмотрелся.
Я сидел на грязном полу на грязной тряпке весь перемазанной пылью одежде; «Вот чёрт! опять отругают за то, что перемазался, только сегодня всё чистое одел».
Комната освещалась дрожащим жёлтым светом, играя бликами на зеркальной поверхности и переливаясь, отражалась от света свечи искорками на резьбе золочёной рамы.
Поднявшись на ноги, отпихнул пыльную тряпку, в сторону отряхнулся и посмотрел на себя в зеркало, вид у меня был забавный. Взяв в руку свой подсвечник, я продолжил изучение узорчатой рамы. Насколько мне хватало роста, я разглядывал, и проводил рукой по изображениям золотой рамы, испытывая удивительно приятные ощущения.
Это было так странно, но словно какая-то неведомая сила меня тянула к этому зеркалу, я не удержался и коснулся стекла, и мне в какой-то момент даже показалось, что моя рука прошла сквозь него, а само стекло, засветилось едва заметным голубым светом исходящим от моих пальцев. Я отдернул руку назад и посмотрел на неё.
Рука как рука ничего странного с ней не случилось, даже ссадина на том же пальце, что была вчера.
Это странное чувство как появилось, так и пропало.
«Вот чертовщина какая-то», вырвалось у меня с языка, когда я убрал свою руку с поверхности холодного зеркала. Постояв с минуту пытаясь разобраться с ощущениями снова посмотрел на зеркало.
Вновь коснулся его поверхности, когда почувствовал кончиками пальцев прохладу от стекла, растекающуюся по всему телу, путая мысли и ощущения.
Поверхность зеркала вновь засветилась странным приятным голубоватым светом, каким-то очаровывающим меня и манящим.
Под моей ногой скрипнула половая доска, напугав меня. Неприятный морозец пробежал по спине и ногам.
Вот тут-то я и увидел, что в моем отражении что-то не то, подсвечник вроде тот. Свечки вроде тоже те, а вот одежда? Одежда не та, длинная как плащ совершенно черная и с какой-то цепочкой на шее, на которой висело тоже что-то не понятное.
Я хотел подойти поближе к зеркалу, что бы разглядеть, «Что это? игра света и тени или какой-то обман зрения?»
Вспышка молнии и внезапный раскат грома, грохнувший прямо над крышей дома заставил содрогнуться даже стенам, в отраженном за спиной окне посыпались искры.
–Мамочка родная, молния в дом попала!
С полок что-то посыпалось и со звоном разбилось.
–Тикать надо из этого дома! К чёрту ЗИМ! к черту конфеты! домой и только домой! – я резко развернулся на месте, и шагнул в сторону двери, но сброшенная мной с зеркала, серая пыльная тряпка, зацепилась за ногу, а гадкая скрипучая половица оказалась подгнившей и проломилась под моим весом. Я беспомощно взмахнул руками, хватаясь за воздух, теряя равновесие, повалился в сторону зеркала.
«Черт!» вырвалось у меня, почувствовав, как заваливаюсь назад, сжавшись в комок готовый принять на себя дождь осколков из битого стекла.
Но вместо твердой поверхности зеркала, я почувствовал, что падаю в пустоту. Я в ужасе попытался за что-нибудь уцепиться, но вместо этого мне под руку попалась только тряпка, которая падала вместе со мной, а прямо перед лицом пролетел подсвечник с горящими, как ни в чем не бывало свечками, который я выронил, когда только начал падать.
Меня охватил такой озноб, словно меня скинули в прорубь с ледяной водой, скинув ту да же тряпку от зеркала и подсвечник со свечками.
Я барахтался в воздухе, не понимая, что со мной происходит, а моё падение в неведомую бездну все продолжалось и продолжалось, оно было столь стремительным, что меня охватила паника, от, которой у меня всё плыло в глазах.
Такое я ощущал разве что во сне, но я твердо знал, что я не сплю, и от этого мене стало еще страшнее.
Через мгновение, моё ощущение переменилось, превратившись в нечто нереальное, такое, будто это происходит не со мной, а с кем-то другим. Я даже подумал, может я случайно уснул и не заметил как? А потом меня вытолкнули из этой пустоты, отшвырнув от зеркала метра на полтора.
И прежде чем я опомнился, перед глазами промелькнула золотая рама, и я отлетел от зеркала на пол. Подсвечник звонко ударился обо что-то металлическое, а свечи потухли и, рассыпались по полу.
Но вместо твердого пола, я почувствовал, что упал на кучу каких-то тряпок.
«Я упал на это дурацкое покрывало?»– подумал я.
–Ах, чтоб у тебя конопушки повыскакивали!– выругался я, и попытался сесть, поудобнее, чтобы распутать свои ноги от покрывала, как оно внезапно зашевелилась, и пискнуло.
Внутри меня всё похолодело.
Я отпрянул в сторону, когда эта тряпка обрела силу и столкнула меня с себя на жёсткий пол, и громко крикнула; «Слезь с меня! Псих ненормальный!»– заставив меня «остолбенеть», голос был явно мальчишеский.
Я отполз подальше, наблюдая за шевелящейся кучей тряпья, растерянно смотря на кувыркавшуюся перед зеркалом тряпку, судорожно шаря рукой по полу, ища либо свечку, либо отцовский топор, в зависимости, что попадется первым, ведь в комнате не должно было быть некого, кроме меня.
При отблесках молнии пробивающейся сквозь окно я видел, что лежу на том же самом месте возле того же самого зеркала в позолоченной раме. А рядом поднимается покрывало.
Я нащупал свечу, вытащил спичечный коробок и дрожащими руками стал чиркать спичку, но не то спички попадались плохие, не то что-то еще, но с четвертой попытки, у меня в руке забился маленький дрожащий огонёк. Громкий хлопок падающей тряпки обдал меня облаком пыли, мой нос нестерпимо защекотало, и я громко расчихался, едва не затушив свою собственную свечу.
Вторя моему чиху, чихал и тот самый мальчишеский голос.
Когда, наконец, прочихавшись, я смог поднять глаза в сторону живого покрывала я так и застыл с приоткрытым ртом, готовый к очередному чиху.
В клубах оседающей пыли с одинокой свечкой в руках прямо передо мной сидело моё отражение.
–Ап-чхи! Ой!– вырвалось у меня, и как только смог поднять глаза от непроизвольного чиха, и уставился на своё отражение, но уже вне зеркала, не сводя с него глаз.
–Ой! это зеркало распилило меня пополам?! – вырвалось у меня с губ, держа в одной руке свечу, а другой ощупывать себя всё еще сидя на холодном полу.
«Вроде все цело» подумал я, и руки, и ноги, да и моя голова вроде тоже на месте.
–Ты, пч-хи, Кто?!– спросило меня отражение, утирая нос, и тоже ощупывая себя, видимо его посетила такая же мысль, как и меня.
–Ты, живой?» неуверенно произнес Я, а моя рука сама собой потянулась к ожившему отражению и пальцами уперлась во вполне осязаемое теплое тело. Его рука почти одновременно с моей коснулась меня. Я даже сквозь кофту почувствовал тепло исходившее от его руки.
–Мне случайно это не снится- произнес Я,– когда почувствовал, как больно меня ущипнули. Я вскрикнул и ущипнул в ответ, заставив вскрикнуть уже его.
–Ой! А ты кто?! И что ты тут делаешь – спросил я, подавляя в себе очередной приступ чиха и, держа горящую свечу поближе к нему стараясь его получше разглядеть. Он же в свою очередь поднес свечу ко мне, так что я почувствовал тепло от дрожащего в его руке огонька.
–Ай! Это ты что делаешь у меня дома?– отозвался мой двойник.
–Это не может быть твоим домом, отсюда давно всех выселили. И скоро его будут сносить, как и все наши дома, когда всех переселят.
–Если ты сейчас не скажешь, кто ты такой? я позову Папу, и он тебя сам выселит. А я ещë на последок и добавлю.
–Я весь дрожу, между прочим, это ты появился неизвестно откуда, как заяц из цилиндра, и это ты из тряпки вылез, которую я с зеркала скинул.
–Сам ты из тряпки вылез, это ты на меня вместе с ней свалился!» сказал он, показывая пальцем на зеркало.
Я окончательно запутался, кто, откуда куда свалился, или на оборот.
Что мое отражение живое, я уже не сомневался, оно говорит и даже шевелится, не зависимо от меня, с этим все понятно, но что делать дальше?
–Ладно! – согласился я, потирая свободной рукой ушибленную об пол коленку.
–Меня Владиком зовут, а тебя?! -
–А меня Эммануилом! – с гордостью объявил двойник и, принялось подбирать подсвечник и вставлять в него свечи.
Я тоже подобрал свой подсвечник и тоже вставил в него свечи.
В комнате стало заметно светлее и я, наконец, смог разглядеть своего двойника. Лет ему было столько, сколько и мне, это было понятно.
Подсвечник вроде тоже такой же. Даже свечки одинаковые, а вот одежда, она была другой.
Ну, очень странная одежда, длинная чуть ниже колен и черная, похожая на пальто, только без воротника и пуговиц. На ноги были надеты какие-то смешные колготки или чулки из непонятной ткани и обуты в какие-то смешные остроконечные туфли, которые были явно ему велики.
На шее блестела цепочка средней толщины, на которой висел некий амулет, в виде небольшого обруча украшенный четырьмя разноцветными камнями поблескивающих в свете свечей и отбрасывая разноцветные всполохи и блики. В центре кольца находился большой глаз с ресничками в виде лучей удерживающий этот самый глаз по центру.
А сам глаз выглядел изумрудным глазком или мастерски ограненным зелёным стеклом.
–Вот так чудеса?» удивился я, сравнивая свой бронзовый подсвечник с подсвечником Эммануила.
–Да уж?» пробормотал Эммануил, и мы одновременно посмотрели в сторону зеркала, в котором отражались уже два наших отражения.
–Дай я его запахну. А то вдруг еще кто-то оттуда выпрыгнет, а то и похуже, – пробормотал Эммануил, подобрал покрывало и попытался завесить зеркало.
Я скрипнул зубами, на обидные слова, но пропустил их мимо ушей.
Я прекрасно понимал, что если зеркало нас распилит еще надвое, то нас будет уже четверо, а это уже перебор.
–Так как ты здесь очутился?! – спросил я у Эммануила.
–Как это я, это ты здесь очутился? Это, между прочим, мой дом, и дом моих родителей!
–Э-э ты уверен, что это именно твой дом, а не бабки?!
–Конечно! Это ты может, и живешь в доме бабки, а я в своём живу, вот Мама с Папой приедут они тебе все сами расскажут.
–То есть ты хочешь сказать, что их нет дома?
– А они в город уехали, но они скоро приедут.
–А мы что разве не в городе?! – спросил я.
–Нет!
–Как это?!
–Я тебе уже в который раз говорю, что это поместье моих родителей! – произнес Эммануил, гордо вскинув голову.
–Какое такое поместье!? Всё ещё сомневаясь в происходящем, переспросил я.
«Я не верил своим ушам, я еще раз осмотрел комнату все вроде точно такое же мебель старая пол деревянный крашеный коричневой краской местами потемневший и потёртый от времени.
Я подбежал к окну. Ни дождя не грозы, ясное небо вместо куста шиповника, кусты цветущих роз. Ни разрушенных домов, ни бульдозера, ни экскаватора, ничего этого не было.
Но это невозможно это неправильно и тут меня осенило; «доска! сломанная доска!» я слегка оттолкнул Эммануила от зеркала, раскидал покрывала, и впился глазами в пол возле зеркала.
–Нет! Не может быть!» вскрикнул я и схватился за голову. Возле зеркала, был идеально ровный, дощатый пол.
«Вот значит, та самая секретная комната, о которой мне рассказывали, и я в неё попал», – пронеслось у меня в голове, заставив душу вывернуться на изнанку. «Надо уходить, назад, и только назад!».
Я шагнул к зеркалу, и попытался шагнуть навстречу своему отражению. Но больно ударился о стекло и отвалился назад. Я почувствовал, как всё внутри сжалось в комок, и к горлу подступил ком от какой-то несправедливой обиды.
–Ты чего?» удивился Эммануил.
–Я пропал!» пробормотал я и едва не разрыдался: «Мне надо вернуться домой, у меня там Мама с работы вернется, я не могу здесь остаться, мне надо домой».
–Ты же маг проведи ритуал и вернешься через зеркало назад, точно также как и пришёл сюда.
–Это не смешно» буркнул я, чувствуя прилив паники.
Я несколько раз пытался войти в зеркало, но каждый раз я натыкался на холодное твердое стекло.
Помню, когда мне было плохо, или больно, Отец всегда говорил; «и плакать не надо, а если очень сильно хочется, то уйди в сторону, чтобы ни кто не видел твой плач и только потихоньку».
-Я вообще не понимаю, как я здесь оказался? – наконец овладев собой, произнес Я, пряча глаза опасаясь, что Эммануил заметит проступившую слезу.
–Но ты же прошёл через «Зеркало странствий» а это могут только могущественные маги, – продолжал свою белиберду Эммануил.
–К черту магию! То зеркало там! а я здесь, как туда вернутся, понятия не имею, а если там начнут ломать дом, его сломают вместе с зеркалом, в лучшем случаи его оторвут от стены и увезут в другое место. А если его начнут ломать прямо сегодня, тогда я вообще ни когда не вернусь».
Как я не старался скрыть свои чувства загнать их вглубь, но предательница слеза, все равно прокатилась по щеке, нестерпимо защипав глаза, и внезапно появился насморк, заставил шмыгать носом.
–Ты, наверное, плохо на уроке магии учился. Что-то пропустил, или что-то сделал не так, когда открыл зеркало, а может, прошёл как то не так, как надо, тебе просто надо вспомнить.
–К черту эту магию мне домой надо.
–Черта звать не надо, они сами по себе гадкие, и дурно пахнут. Ты главное не расстраивайся – произнес Эммануил, присаживаясь радом со мной; «Мои мама с Папой могущественные маги их сам Король уважает. Они обязательно придут и помогут. Они должны помочь, они очень сильные Маги. Мне кажется, они знают и «зеркала странствий» тоже, у нас же не просто так висит одно из этих зеркал» и он указал на зеркало.
–Попробуй вспомнить, что ты делал, перед тем как переместится сюда?
–Я животных рассматривал!
–Только животных?!
–Да – и Я подошёл к раме, и застыл на месте.
На раме вместо сказочных животных, я обнаружил вырезанных медведей, павлинов и коней. Всех зверей я узнал сразу. Это были животные из моего мира.
–Этих зверей я знаю, но трогал я только сказочных, коня с крыльями, потом жар птицу и еще кучу других зверей, но в каком порядке я не помню, откуда я мог знать, что это не простое зеркало.
–Вот моя бабушка знала, как путешествовать через «зеркала странствий», но только она умерла в прошлом году.
После её смерти я очень часто остаюсь дома один.
–А родители у тебя где? Тоже на работе? И тоже в ночную смену работают? – всхлипывая, спросил я.
–Кто? Родители?!
У нас работают только простые смертные, а мои родители потомственные Магистры оккультных наук, они очень сильные маги и я хочу стать таким же сильным и могучим как они, и тоже служить Королю.
Я решил сменить тему, «Маги, король, для меня это звучало как чушь несусветная».
Я всё ещё надеялся, что смогу вернуться, и снова поднялся на ноги и подошёл к зеркалу, но вновь ощутил странное чувство, но что-то не выходило, я коснулся пальцами, стекла дрожь появилась, голубое свечение, но зеркало, как и прежде, оставалось ледяным и твердым стеклом.
Но что-то не то? что же я делал? Раму погладил, странное чувство не исчезало. В зеркало я упал спиной, надо попробовать, Я повернулся к зеркалу спиной и сделал шаг назад, опять уперся в стекло. Нет. Что-то было ещё, но что? Что я сделал, что бы стекло превратилось в открытую дверь, Что? Тут меня осенило «Вспомнил молния! была гроза и сверкала молния», но сейчас её нет, неужели она помогла открыть мне проход? Ой! Мамочка! Милая, как мне отсюда выбраться?! Ну почему взрослые знают больше чем я», опять всплыл в памяти вечный протест.
После долгих мучительных проб открыть зеркало в обратную сторону я окончательно расстроился.
Поняв, в конце концов, что «без взрослых мне не обойтись».
Я обессилено шлепнулся на пол, обнял коленки и уткнулся носом в ноги.
На душе было гадко и противно, тихонько поплакав, я почувствовал, как рядом со мной садится Эммануил и трогает моё плечё «Не расстраивайся, мои родители обязательно что-нибудь придумают, они у меня умные их сам Король слушается.
-А если нет тогда что?– не поднимая головы, спросил Я.
–Не знаю. Вдруг они вспомнят, кто ещё пользуется «Зеркалом странствий», в нашей школе рассказывали, что их гномы делают где-то далеко на севере. Но только их уже лет сто ни кто не видел. Говорили, что они ушли на дальние рудники.
–А ты, в каком классе учишься?! – спросил я.
–В начальной школе магии – ответил он.
–Это на волшебника что ли?! – спросил я, поднимая на него глаза.
–Да, а что?
–Да, но волшебники только в сказках бывают, мне моя бабушка рассказывала! – вспомнив слова бабушки, ответил я.
При этих словах Эммануил оттолкнул меня, и в его глазах блеснули искры какой-то странной злобы.
