Макс Игнатов
Черные подковы
Глава 38
Дима Мятников покинул пост начальника Городской таможни в начале следующего года. Гордеев думал, что это будет сопровождаться каким-то шумом, возможными слухами и сплетнями в средствах массовой информации. Но нет, сам уход прошел тихо, почти незаметно. На замену официально пока никого не ставили, что вроде бы было непонятно. Но не для местных таможенников, те все объясняли просто – ведь Беркина избавилась от приставки «и.о.» заместителя начальника таможни через сутки после увольнения Мятникова.
Но Диму это уже не волновало. На следующий день после того, как он вышел из здания Городской таможни, он уже зашел в здание другое, и в соответствующем качестве. При этом о существовании некой организации под названием «Госспецраздел» в стране вряд ли знал хоть один человек из тысячи. Однако эта мощная структура уже больше года работала и пускала корни по всей территории. Занималась она многим, но основным видом деятельности было строительство и все, что с этим связано. И строительство это было не простое, а связанное с объектами, расположенными на пунктах пропуска через государственную границу. А так как таковые находятся не только на границах страны, но внутри ее (те же аэропорты, к примеру), то перспективы работ у данной организации были немалыми. Как и бюджет. Вот филиал такой организации в регионе, выиграв, как утверждалось, какой-то кадровый конкурс, и возглавил бывший таможенник Дмитрий Васильевич Мятников.
Виктору было понятно, что без своего кузена «выиграть кадровый конкурс» было бы невозможно. Он решил не тревожить дружка несколько дней, дать прийти в себя на новом месте, а уж потом навестить – если тот не даст о себе знать раньше. Гордеев решил посмотреть – неужели и это событие СМИ проигнорируют? Нет, назначение без огласки не осталось. Отчасти этому поспособствовал сам Мятников, дав яркое интервью, которое было явно приятно «хавать пиплу». В нем он рассказал об отношениях с Воронковым, о своей работе и даже о своих высокопоставленных родственниках. Читая, Виктор ржал от души, представляя серьезную рожу Димы перед журналистом. О чем тому и сказал, когда Мятников наконец «нарисовался»:
– Звезда! Просто звезда. Золото, а не человек, пробу негде ставить.
– Хватит стебаться! Вот ты ржешь, а зря! Между прочим, все эти газеты, телевидение с интернетом – великая сила! Ты хоть раз в жизни давал интервью?
Гордеев задумался.
– Вроде нет. Фоткали как-то, когда мы что-то епархии отдавали, все вроде.
– Вот и дурак. Надо мелькать почаще, светить, как говорят, мордой. Ты что, всю жизнь в таможне хочешь провести? Денег натыришь, а потом что? На пенсии кур пасти?
Поговорили о том, когда и как Дима будет отмечать назначение. Повесив трубку, Виктор почесал затылок. Он никогда особо не задумывался, что будет ПОТОМ – все время жил ближайшим будущим. Вот надо стать полковником, а потом обязательно генерала получить. Штаны с лампасами и вышитая звезда на чистом погоне – мечта всех молодых офицеров, дальше трава не расти! Теперь есть куда деньги вкладывать, в перспективе еще пара проектов, вроде надежные люди советуют, но бизнес – не то, чем бы хотелось заниматься. А вот начальствовать, руководить, управлять, без разницы, чем, – это то, что надо, вкус приказов и распоряжений Гордеев уже почувствовал. Может быть, политика? Или чиновничество? Есть над чем голову поломать.
Мятников откупил на вечер «Долину», и больше ста человек гуляли и пели почти до утра. На удивление всем, Дима практически сам руководил всем мероприятием и был совсем не пьян. Еще больше Гордеева удивило то, что на праздник приехал Воронков.
– Да мы ведь особо и не ругались, – как будто оправдываясь, объяснял он свое присутствие Виктору. – Встретились, поговорили. Сейчас-то тем более нечего делить!
«Как понять этих людей?» – думал Гордеев.
– У меня к тебе еще один вопрос, – наклонился к нему Воронков. Иначе нормально говорить в окружающем шуме было невозможно. – Ты знаешь, кто у меня тыловиком работает?
Виктор утвердительно покачал головой. Вася Деткин раньше работал в Летной таможне. Командовал водителями, потом службой снабжения. Все знали, что Вася – бывший прапорщик, со всеми присутствующими в анекдотах прапорам недостатками (или достоинствами – это с какой стороны посмотреть). Транспорт в таможне всегда был исправен, но бензин водилы предлагали по дешевке всем в округе и всегда, в любых объемах. Обмундирование на складах всегда находилось в отменном состоянии, но инспекторы частенько жаловались, что им недодают ту или иную вещь, иногда весьма нужную и полезную не только на работе, но и в повседневной жизни – полушубки, унты, свитера. Про фальсификацию документов при увольнении сотрудников и говорить не приходилось. После того, как Васю стали потихоньку ловить на сбыте всякого добра со складов, встал вопрос: что с ним делать. Тогда кто-то, – кажется Медведев, – сказал: давайте предложим «толкового» работника управе! Так и порешили. В управе согласились: им нужен был соответствующий специалист. Вася особо ничего не потерял, а в должности даже вырос. И в целом Гордеев предполагал, что сейчас услышит.
– Представляешь, какой гад, – Воронков заулыбался, когда начал рассказ, – он наших бухгалтеров подставил. Принес липовые документы, а те сдали в отчетность. Прошла проверка, и на тебе! В общем, завели дело, сейчас он под следствием. Поет песни, но понятно же – скоммуниздил! А самое главное, знаешь, что?
– Нет, – помотал головой Виктор.
– Он там документы предоставил про то время, как еще у вас работал, – и Воронков захохотал. Потом похлопал Гордеева по ноге и сказал на ухо: – Так что готовьтесь к проверке. Это вам за то, что такого работника нам подсунули, – и опять захохотав, схватил жену Гордеева и повел танцевать.
«Вот урод!» И так проверка на проверке, а тут еще и компетенция первого зама – сам когда-то у Ухватова забрал полномочия. Воспоминания были не из приятных, и Виктор решил чем-то отвлечься. Увидев, как ему машет Мятников, Гордеев направился в его сторону.
– Пошли на улицу, развеемся, – предложил он.
Стояла зима, но холодно не было, да и алкоголь делал свое дело.
– Вы когда успели с Вороном помириться? – спросил Виктор.
– А-а, – махнув рукой, Дима отогнал от себя редкие снежинки, – долгий разговор. Просто как-то заехал к нему, сели, поговорили. Он мне сейчас нужен. Мне же сейчас надо со всеми таможнями, со всеми пограничниками по региону вопросы решать, и ругаться ни с кем не надо – только дружить. И ты мне очень нужен, – он повернулся к Гордееву, – на твою помощь рассчитываю.
– Честно говоря, не совсем понимаю, чем ты там будешь заниматься…
– Витя, это бездонный колодец, тут денег не-ме-ря-но! Тут такое можно крутить! И все это – под официальной крышей, самой-самой, выше только звезды, понимаешь?
– Нет, если честно…
– Не заморачивайся. Твоя задача – во всем и везде меня поддерживать, продвигать мои проекты на всех уровнях. И тогда тебе тоже будет поступать твоя доля. Понял?
– Вот это разговор, – попытался перевести разговор в шутку Гордеев, но осекся, увидев прямой взгляд Мятникова.
– Я ведь серьезно, Вить. Я все. С пьянками, с бабами – все, завязал. Всех на хрен. Семья на первом месте. Здесь я не имею права обосраться даже в мелочи. Все очень серьезно.
– Хорошо, я понял. – Гордеева стало знобить. – Пойдем, а то замерзнем. По рюмке бахнем, за успех этого предприятия.
– Не, Вить, – покачал головой Дима. – Пойдем, но пить я не буду. Вы пейте, веселитесь, а я – все.
По дороге домой жена рассказывала Виктору о том, сколько замечательных людей она сегодня повстречала. А он, кивая и делая вид, что слушает ее, думал о том, насколько же важен Димке Мятникову его новый «проект», что его так торкнуло. По сути, человек должен серьезно изменить свою жизнь – в этом Гордеев, знавший некоторые факты из прошлого своего друга достаточно хорошо, абсолютно не сомневался. И выхлоп от этого «проекта» должен быть действительно серьезным, раз Дима, уже имеющий немало, пошел на такое.
Определенные моменты дальнейшей биографии друга Гордеев увидел в ближайшие месяцы. Мятников стал появляться на страницах деловых журналов и на экране телевизора. Он ездил с командировками по всему региону, встречался с многочисленными руководителями. В его речах постоянно фигурировали фразы типа «заинтересовались работой», «качество обслуживания», «вопросы подготовки», «обустройство границы». Дима – да что там! – Дмитрий Васильевич ездил и участвовал, а чаще всего – руководил проведением совещаний по тем или иным поводам. Его имя стало часто звучать в разговорах. «Вот она, медийная слава», – подумал Гордеев, когда, вытащенный женой и дочкой на какой-то спектакль, он вдруг услышал сбоку:
– Валька, смотри, видишь вон там, в ложе, мужик такой лысоватый? Это Мятников.
– А кто это?
– Ты что, дура? Мятникова не знать – позорище…
Татьяна о чем-то шепталась с Дашей, и не слышала этого. Виктор осторожно скосил глаза. Две немолодые марамойки, увешанные украшениями, как новогодние елки, пялились куда-то влево. Он проследил за их взглядом и действительно обнаружил Диму, сидящего с женой и детьми в ложе. Да уж, а он тут в партере. Хорошо, что Дима не видит, не хватало еще опозориться…
Комиссия по тылу прошла как-то лениво. Приехали три тетки, попросили помещение и документы. Просидели так два дня. Никого не опрашивали толком, ничего не копировали. Только чего-то там почеркали у себя в тетрадках да чаю выдули литров десять. Было даже немного скучно. Гордеев посадил человека рядом за ними понаблюдать, так тот чуть разве что откровенно не спал на посту. Ждали выводов после – неделю, месяц. Тишина. Ну и – слава Богу!
Прошла весна, скоро должно было наступить лето. В конце мая, сразу после дня Пограничника, таможенники отмечают старый, еще советский, день Таможенника, называемый еще днем ветеранов таможенной службы. Для всех зеленопогонников, бывших и нынешних, это еще один повод выпить. Гордеев тоже собирался накатить чуть погодя, выбирал, с кем, но судьба распорядилась иначе. Звонок секретарши начальника таможни вырвал его из дум:
– Виктор Семенович, быстрее к Ухватову, там вроде драка…
Он уже бежал в кабинет к Ухватову, а в мозг прилетела мысль: «Почему не позвонила в охрану?» Но размышлять и разбираться было некогда, он вбежал в кабинет и – чуть не согнулся от хохота. Ухватов прямо на полу боролся с каким-то мужиком, судя по форме – тоже таможенником. Разглядеть лицо оппонента было трудно, зато было прекрасно слышно, как оба «борца» смачно обкладывали друг друга разными матерками. Было понятно – соперники серьезно пьяны. Виктор уже подумывал, кого позвать для того, чтобы их разнять, когда незнакомый до поры оппонент выкрутился из-под Ухватова и попытался схватить его сзади. Гордеев узнал второго соперника – это был начальник ОСБ управления Половинин. «Серьезный оппонент», – усмехнулся Виктор, и в этот момент случилось ужасное. Ухватов схватил со стола бутылку, развернулся и треснул ею Половинина по голове.
– Твою мать, Андреич! – завопил Гордеев. Половинин упал на четвереньки и что-то забурчал, на голове выступила кровь. Кто-то сбоку ойкнул, и Виктор повернулся. В дверях за всем происходящим наблюдали минимум пять голов – секретарши, бухгалтеров, прибежавших наконец охранников. Да, будет разговоров!
– Ты, – палец Гордеева уткнулся в секретаршу, – бегом за аптечкой! Вы две, – это бухгалтерам, – здесь все убирать и мыть, а вы этого, – палец уткнулся во все еще державшего «розочку» Ухватова, – держать, и крепко!
– Я в нормале, – Ухватов, увидев сделанное, начал отходить. Но охранники отобрали остатки бутылки и усадили начальника таможни в кресло.
– Да уж заметил. И все, – Виктор схватил за руку прибежавшую секретаршу, – рты на замок!
Половинина осмотрели, перевязали и отправили домой на дежурной машине. В кабинете все вымыли и вытерли, все содержимое «праздничного стола» вместе с осколками упаковали в мешок, который один из охранников выкинул на помойку. С каждым из свидетелей Гордеев еще раз переговорил. Теоретически, если все выплывало наружу, это было даже на руку – освобождалась вакансия начальника таможни. Но пока думать об этом как-то не хотелось.
– Ну, ты, Андреич, и баран, – выбирать слова Виктор не собирался. – Чего вы не поделили?
– Не поверишь, – Ухватов сидел, обхватив голову руками. – Какая тупость! Мы вроде спорили, кто сильнее – погранцы или десантура…
– Да ты что? – Гордеев едва сдержал смех. – И кто победил?
Ухватов только махнул рукой.
Свидетели выполнили свои обещания, и информация о «поединке» не вышла бы за пределы здания Летной таможни, если бы не… Половинин. Отлежавшись дома пару часов, он решил, что так все закончиться не должно. И он направился в милицию. Но совсем не жаловаться на Ухватова – он рассказал там историю о том, как его избили какие-то гопники, пробив голову бутылкой. Учитывая статус «потерпевшего», дела по избиению были заведены не только милицией, но и таможней, в том числе – в Москве, управлением собственной безопасности. Началась проверка.
Виктор сидел у себя в кабинете и думал, как аккуратно повернуть ситуацию в нужную сторону. Отвлек звонок – беспокоил Добрынин.
– Забегу на минуту, если не занят? Есть проблема, надо что-то делать…
Алексей был из тех людей, которые не досаждают лишними вопросами и предпочитают решать все сами, не впутывая лишний раз начальство. Гордееву стало предельно любопытно.
– Ситуация такова, – начал объяснять Алексей. – «Горные авиалинии» закупают сейчас новые самолеты. Меняют парк, старые «туполя» продают куда-то, а «аэрбасы» закупают. Ну, ты в теме…
Виктор кивнул.
– Они постоянно занижают цены. Тебе с оформления что-то по этой теме говорили?
Настала очередь качать головой в отрицательном смысле.
– Я так и думал, – заключил Добрынин. – На твоем месте я там пошурудил бы. Либо ребята в доле, либо кто-то просто тупит. Но в тупость не верится.
Гордеев вздохнул. «Горные авиалинии» были основной местной авиакомпанией. Возглавлял ее с неведомых времен некто Кожевников. В хитрые девяностые ушлый руководитель, по примеру многих, провел что-то типа акционирования, в результате чего его семья стала владельцем целой армады самолетов, как пассажирских, так и грузовых. Естественно, статус упомянутого господина резко вырос. Само собой, господин Кожевников не стеснялся ничего при своем утверждении на таком выгодном посту, и журналисты местных СМИ исписали ведра чернил про его псевдородство с бывшим генпрокурором и похождения на охоту с бывшим губернатором. Но, как говорят – собака лает, а караван идет. И теперь уже Кожевников-младший, получивший прекрасное образование за границей, вел вперед семейную авиакомпанию в качестве руководителя. А Кожевников-старший, являясь де-юре директором всего бизнеса, направлял сыночка, параллельно решая необходимые вопросы на любом уровне.
Как и с некоторыми другими крупными клиентами, занимающимися ввозом или вывозом товаров и не согласными с методами работы таможни, с «Горными авиалиниями» иногда приходилось судиться. Ни одного суда Летная таможня не выиграла, Виктор это знал. Знал он и обоих Кожевниковых. Точнее – лично с ними он был знаком поверхностно, а когда в порту им приходилось встречаться, на «добрый день» Гордеева оба в лучшем случае отвечали небрежными кивками. Уважения им это, конечно не добавляло.
– И ты предлагаешь мне сразиться с этими монстрами? – спросил он.
Алексей развел руки.
– Дело твое. Но они нас так могут иметь очень долго.
– И что мы реально можем им предъявить в этот раз?
– С одним из самолетов они ввезли вот такую фигню, – Добрынин достал какую-то картинку. – Типа он в комплекте. Но ни хрена – это отдельный блок, радар. Наши на досмотре были, а там техник портовский был, он им все и объяснил. Я проверил. Стоит такой лимона три. Вот и «контрабас»!
– Когда это было?
– С месяц.
– Точно по документам не проходило?
– Я спросил на оформлении на всякий случай, – почесал ухо Алексей, – мне сказали – не было.
– Хорошо, Леш, я запрошу документы, – резюмировал Виктор. – Если все так – вызову собровцев с управления, и сделаем выемку прямо у них в офисе. Но если не подтвердится – получишь по полной, не обижайся.
– Нет вопросов, – согласился Добрынин.
В проверенных документах никаких данных о радаре не было, как и в общей базе оформления товаров. Хмурым осенним утром хмурые мужчины в черных балаклавах нескромно вошли в штаб «Горных авиалиний», предъявили документы на обыск и оккупировали кабинеты, связанные с финансовой и внешнеэкономической деятельностью. Спустя несколько часов, собрав необходимую информацию и скачав необходимые файлы с серверов, они покинули помещения. Местные товарищи не смогли ничего противопоставить «захватчикам». Сначала они думали, что это ФСБ, а когда подъехал Кожевников-младший, не любящий приезжать на работу рано утром, и все разобрались, кто тут командует, было немного поздно. Конечно, посыпались гневные звонки в прокуратуру, таможенное управление и непосредственно в Летную таможню, но это ничего не дало. Виктор заранее оповестил всех, в том числе «командные» связи в милиции и прокуратуре, о том, чем собирается заняться, поэтому звонки никого не удивили. В СМИ выдали конкретную информацию: уголовное дело, контрабанда в крупном размере, и все такое. Гордееву даже пришлось встать перед камерами и ответить на ряд вопросов, в принципе повторив вышеизложенное. Вечером ролик прошел по местным каналам. Реакция Димы Мятникова не заставила себя долго ждать.
– Вот, молодец, уже становишься медийным лицом, – хохотал он в трубке, – моя школа!
Все было в самом разгаре, когда Гордееву пришлось улететь в Москву. Они с Плесковой сидели в кафе, беседа текла как обычно. В какой-то миг нахлынуло, и Виктор решился:
– Есть один вопрос, но не знаю, как рассказать.
– Насчет чего? – спросила полковница.
– Насчет такого Половинина. Может, слышали, у нас типа избили его, а у вас идет проверка в УСБ.
«Как же тяжело идет-то…»
– Слышала такое. Это как-то связано с тобой?
– Как сказать… Ну, в общем все было так, – и Виктор выложил ей всю подноготную.
Плескова внимательно слушала, раз или два прерывая повествование короткими смешками.
– Ты понимаешь, какой это шанс для тебя? – помолчав, спросила она.
– Так… какая гарантия, что меня-то назначат? – сделал обиженный вид Гордеев. В душе он понимал, что сейчас надо сыграть свой лучший спектакль в жизни.
– А я на что? – в свою очередь обиделась Плескова. – Ни во что меня не ставишь?
– Зачем вы так?
– Хватит нюни распускать. Придумаем что-нибудь.
Все решилось, как нельзя лучше. Через некоторое время после возвращения Гордеева из Москвы на Половинина надавили с нескольких сторон, и он «лопнул». Рассказал все полностью, как было. Его обвинили в мошенничестве и с позором выгнали из органов. Ухватов отслеживал ситуацию, поэтому сие понял правильно и попросился в отставку. Якобы нашел себе место где-то на Севере, чиновником. Исполняющим обязанности становился Гордеев, но Ухватов ни в чем его не подозревал. Да и с чего бы, кажется? Ведь Гордеев был его лучшим другом, везде помогал! Он сдал Виктору все дела, пожал руку и тихо скрылся в дверях. В середине осени Виктор Семенович Гордеев надел полковничьи погоны и был утвержден на должность начальника Летной таможни.
Глава 39
Цель достигнута. Пусть промежуточная, но серьезная и стратегическая.
«Четырнадцать лет прошло. И что дальше?»
Виктор лежал на диване, подложив руки за голову. Был выходной, дома было пусто – жена насталась с утра по магазинам, обещая вечером сделать Гордееву какой-то умопомрачительный сюрприз. Обещала заехать к дочери на новую, недавно купленную квартиру – посмотреть, как она там обустраивается, что надо помочь купить, чем надо помочь в бытовом смысле. Пусть. Зато сейчас никто не мешает. Есть время полежать, поглазеть в красивый потолок и помозговать.
Когда он с армии молодым офицером пришел в таможню, о чем он думал? Заработать денег, в первую очередь. Все тогда про это только и трындели – в таможне можно денег срубить! Потом постепенно пришла мысль о карьере. Нет, она была и раньше, в той же армии, но там больше о звездах на погонах думали, а в таможне звезды и карьера поначалу были мыслями вторичными, чего уж лукавить. Все же про «бабки» вначале думалось, чтобы найти место сладкое и там работать долго. А то, глядишь, уволят или переведут куда-то с «пассажирки», и будешь сосать лапу во всех смыслах. Или в народное хозяйство придется идти, а там куда – на завод? Не у всех ума хватает на свой бизнес, а на дядю горбатиться – так и не заработаешь ввек. Не до карьеры вроде… И крутился Гордеев, прогибался перед начальством. Да, прогибался, и даже… спал с ним. «Вот же вспомнил», – улыбнулся Виктор. «И стучал…», – сползла улыбка с губ. Да, стучал, и подставлял! «А что было делать? Или ты, или тебя!» Зато не только на месте усидел и денег заработал, но и вопрос карьеры закрыл. «Или нет?»
В плане звезд цель остается – генеральская звезда с лампасами. Но это пока практически недостижимо. Таможенных должностей с такими звездами в регионе две – у начальника управления и у его первого зама. Следовательно, следующая карьерная цель – одна из этих должностей. Интересно, насколько хватит возможностей у Плесковой, чтобы помочь ему в этом вопросе? Или надо ждать, пока сопьется Воронков? Или договориться с Воронковым о замене первого зама? «Куда же тебя понесло, Витя? Надо сменить движение мыслей!» – опять заулыбался Гордеев, вскочил с дивана и направился на кухню.
Назначение обмывали в той же «Долине», где недавно гуляли «по поводу» у Мятникова. Контингент, по сути, был тот же. Гордеев поставил условие – никаких подарков, зато с каждого гостя – по плодотворной идее для нового начальника Летной таможни! Пусть в тост завуалируют, пусть на бумажке красивой напишут и вручат – без разницы. Идея гостям понравилась, и хотя в действительности было больше смеха, чем толку, зато вечер прошел не скучно.
Мятников весь вечер крутился возле Гордеева. Со стороны казалось, что он искренне рад за друга, прямо-таки осыпал его разными комплиментами и говорил ласковые слова Татьяне. «Что-то надо», – решил Виктор, и не ошибся. В конце вечера Дима отвел его в сторонку и, под предлогом встречи Нового Года на мятниковской даче, выдал:
– Надо собрать большую встречу в аэропорту. Со всеми начальниками, кого только можно найти. Там сейчас большое строительство, а мы в стороне. Это плохо. На тебе весь кипиш, на мне – деловая часть. Завтра вышлю по «мылу» тебе всю повестку, чтобы был в теме. Ну и – сам понимаешь, – от тебя поддержка, а еще лучше – предварительная «артподготовка». Чтобы все были за меня. Внакладе не останешься, поверь. – И улыбнувшись, добавил: – Хорошая у меня идея? Я уж при всех не стал…
Почитав присланное, Гордееву стало не по себе. Он еще никогда толком не занимался подобными вещами – таможенные совещания близко не стояли по статусу с подобными мероприятиями. Здесь же предлагалось привлечь руководителей аэропорта, авиакомпаний, милиции, пограничных и таможенных структур, а так же чиновников из городской и областной администрации. Тема была затронута весьма серьезная: расширение и оснащение пунктов пропуска пассажиров в аэропорту. Было понятно, что под эту «гребенку» Дима хочет расчесать все – строительство новых терминалов, сопутствующих зданий, служебных зон, а также их обустройство и, что главное, финансирование всех этих производств. Мда…
Параллельно с этим делом Виктор занимался еще одним, не менее трудоемким процессом. Насонов ногами и руками упирался, но никак не хотел идти первым замом.
– Витя, увольняй к черту, но я не пойду, – Вова раскраснелся, и к нему было страшно подходить. – Вон тебе Серега Дубинкин, чем плох? Чего ты ко мне пристал? Не хочу я наверх, не хочу!
Но только Насонов был нужен Гордееву на этом месте. Володя был именно тот человек, который мог, во-первых, без лишних слов, сделать то, что его попросят, а во-вторых, никогда бы не подставил Виктора и ничего бы про него не рассказал. Это был идеальный исполнитель, на которого можно было сбросить все, даже самые неприятные дела. Гордеев не мог всего объяснить Насонову напрямую, поэтому старался воздействовать на другие точки: давнюю дружбу, порядочность, совесть. Но Насон стоял крепко, как стена – нет, и все!
– Вова, скажи, чего хочешь, и я выполню твое условие.
– Да ничего не хочу, что мы как дети, е-мое!
– Нет, ну наверняка ведь есть в жизни что-то, что ты всегда мечтал заиметь.
– Бляха муха, да все, что хотел – купил уж давно. Не знаю…
Так, теплее. «Заворочался, армейский дружок?»
– В общем, я вот что хочу сказать, – Гордеев выдержал театральную паузу. – Сам понимаешь, я сейчас уже на такой должности, что мне грех жаловаться. Зарплата хорошая…
Насонов усмехнулся.
– … Короче, Володь, я хочу отказаться от ваших денег.
Вова поднял взгляд на Виктора.
– Нет, я не отказываюсь от своей помощи всем, это и остальное будет в силе, пока я здесь. Но сейчас вопросов стало больше, и многие уже глобальнее, в том числе – кого на какие места ставить. Из наших, проверенных ребят, конечно. Тут и деньги могут понадобиться. А чтобы не бегать туда-сюда и обсуждать каждый вопрос, и чтобы курировать все важные процессы, ты мне нужен под рукой постоянно. Понимаешь?
Насон вздохнул.
– Понимаю.
– А раз понимаешь, скажу тебе так: сам вверх ползу, и тебя буду тащить, сколько могу. И глядишь, недалек тот день, когда сядем в лампасных штанах друг напротив друга и нахерачимся до потери сознания. Как ты, не против?
Вова Насонов был таким же бывшим военным, как и Гордеев, и мысль о генеральском будущем еще была жива в его подсознании. Он помолчал, потом кивнул. Виктор хлопнул его по плечу.
– Вот и славно. Готовься к командировке в Москву, товарищ майор. Я подскажу, к кому подойти.
Наступил день совещания по мятниковской повестке. «Артподготовку» Гордеев провел слабенько. Разослав приглашения на встречу, реально поговорить он смог только с руководством милиции да с погранцами. Аэропортовское начальство, с которым отношения только налаживались, получив его сообщение, элементарно не ответило, а представители некоторых авиакомпаний попросту уходили от конкретики. Было понятно – проблема с «Горными авиалиниями» была на слуху у всех, кто терся в аэропорту. Впрочем, Дима тоже в курсе ситуации. Соваться в администрации города и области было без толку, Мятников там наверняка уже пообщался, по этой же причине Виктор не стал дополнительно звонить и Воронкову.
В назначенный день настроение с утра было не очень. Собрание должно было пройти на таможенной территории, и Гордеев с утра загонял Дубинкина по хозяйственным вопросам – подготовить канцелярию, воду, чтобы чисто было, и так далее. Честно говоря, он немного побаивался, что кто-то проигнорирует собрание – но нет, собрались все приглашенные, и Мятников, присевший слева от Виктора (справа при всем параде разместился Воронков), покровительственно похлопал его по спине, дескать, молодец, все нормально. Тем не менее, открывая собрание на правах хозяина, Виктор откровенно нервничал. Он озвучил известную всем повестку дня и предоставил слово Мятникову. И постепенно вся нервозность сошла на «нет». Дима до того складно рассказывал про все плюсы работы с его предприятием, настолько подробно останавливался на некоторых нюансах, что впору было заслушаться. А когда он вводил в свое повествование цифры со многими нулями, описывал выгоды каждой организации, присутствующей здесь и дополнял все это ссылками на правительство и Президента – Виктор был готов протереть глаза и прочистить уши: тот ли Дима Мятников, которого он знает столько лет, стоит перед ним? Да, тот, но чуть изменившийся. В лучшую сторону. И это было понятно хотя бы потому, как его бурно стали поддерживать присутствующие. Причем не только те, кто это должен был сделать «по велению души» – милиция, пограничники, сам Гордеев и тот же Воронков, но и – что было очень неожиданно – руководители аэропорта. Нет, они не высказывали ПОЛНОЙ поддержки, что было бы равносильно прерыванию всех связей с московскими хозяевами, – нет, но их слова были весьма правильными и однозначно ложились в ту же струю, что и слова Мятникова. Чиновничество выразилось просто – что на пользу, то как бы не во вред, а потому поддержка обеспечена. Дима под столом потирал руки, но Гордеев понимал – еще не все решено. И когда высказаться оставалось только представителям авиакомпаний, все взгляды уперлись в переносицу Кожевникова-младшего. Однако никакой бури не состоялось. Что-то промямлив, тот предложил высказываться дальше всем остальным. На этом совещание можно было считать законченным. Было принято определенной формы резюме, в некотором роде обязывающее всех участников данного мероприятия оказывать поддержку Мятникову и Ко. После подписания этого документа почти все разошлись, остались лишь Воронков, Мятников и Гордеев.
– Опять нет повода не выпить, да, Дмитрий Васильевич? – улыбнулся Воронков.
– Однозначно, – засмеялся Мятников. – С меня кабак, выбирайте, какой.
– Только не сегодня, – генерал посмотрел на часы. – У меня сегодня… м-мероприятие. Я позвоню.
Все вышли. Виктор дал знак дежурящему в соседней комнате Дубинкину – типа, мы все, пусть там приберут, я потом позвоню. Сергей понятливо покивал. Проводив генерала до машины, Гордеев и Мятников одновременно вздохнули и засмеялись.
– Держи пять, – сунул руку Дима, – я в тебе не сомневался, но тем не менее – огромное тебе спасибо! Как ты аэропортовских уговорил меня поддержать?
«Да никак!» Если бы Виктор знал, почему так произошло? Но зачем в таком признаваться?
– Это важно? – ответил он вопросом на вопрос.
– Нет. Но насчет них я сильно боялся. И если бы они залупились – никто с администрации против них не попер бы. Я твой должник.
– Разберемся…
– Обязательно. У меня сейчас тур по северу, там тоже надо кое-кого поломать, там кузен поможет, ну и Ворон пособит. А потом, как выделят средства, мы с тобой все и порешаем. Давай, до скорого…
Глядя на отъезжающую Димину машину, Виктор подумал о том, что надо бы сходить в церковь и поставить свечку. И не одну. Жена наверняка знает, как там это делается. Слишком многое в жизни получается, а Боженьку он ни разу не благодарил. Неправильно.
В этот момент заболело сердце. «Вот, и к врачу надо сходить. А то не дай Бог…»
Врача он посетил через пару дней. Спросил у знакомых, посоветовали серьезного специалиста. Обследовав Гордеева, эскулап его обрадовал:
– Все нормально. Вы практически абсолютно здоровы. Мелочи не в счет. Алкоголь в меру, лучше водку или коньяк, и поменьше нервов. Купите старого доброго клофелина – это на предмет давления, или если понервничаете…
