Людмила Георгиевна Головина
Избери жизнь
13. Второе посещение дворца Светоносца
И вот наступил день, сегодняшний день, который выбил Координатора из привычной колеи и наполнил его душу самыми ужасными предчувствиями.
Тучи над головой сгущались почти незаметно, но Координатор с его безошибочной интуицией уже давно испытывал тревогу за положение дел во вверенном ему хозяйстве. Его предчувствия питались вовсе не безотчётными страхами и мнительностью. Нет. Координатора очень беспокоили сведения, поступавшие почти из всех провинций. И особенно провально они выглядели в провинции Раша. Число юзеров неуклонно уменьшалось. Юзеры, прожившие в юзерхаузах по нескольку лет, всё чаще подвергались утилизации за бесперспективностью. Новых поступлений почти не было. Наставнику, а, тем более, Светоносцу, такое положение дел точно не понравится.
Координатор часами разглядывал данные статистики, диаграммы и графики. Он ломал голову над тем, как бы избежать ответственности за сложившуюся ситуацию. Как всё было просто в той, прошлой жизни! Тогда он тоже загодя почувствовал грядущий крах и вовремя сумел приготовиться к отступлению. Но куда можно бежать сейчас? Он узник. Такой же узник, как и любой из юзеров, разве что его тюрьма побольше и покомфортабельнее…
Требовать чего-либо от канцлеров было бесполезно. Он давно понял, что от них практически ничего не зависит.
Координатор решил действовать через Наставника. Как назло, тот теперь появлялся очень редко. Обратной связи не было. Наставник появлялся и исчезал, когда ему было угодно.
И всё же в одно из таких посещений Координатору удалось обсудить со своим руководителем положение дел.
– Меня очень беспокоит ситуация с заполнением юзерхаузов, особенно в провинции Раша, – начал Координатор.
– Представь себе, нас тоже! – с раздражением перебил его Наставник.
– Да, я понимаю, и хотел бы с вами посоветоваться. Что нам надо сделать для пополнения рядов юзеров?
– А ты сам не догадываешься? Поставлять новых детей в центры регенерации! Разве это трудно понять?
– Господин Наставник, я, разумеется, понимаю. И не раз говорил об этом канцлерам. Но те отвечают, что добыть новых детей непросто. Взрослые их берегут как зеницу ока, не выпускают из поселений без сопровождения взрослых до шестнадцати, а то и восемнадцати лет. А вы сами говорили, что лица более старших возрастов практически не поддаются перестройке сознания и качественной очистке памяти…
– А на что вам эти, так называемые рыцари? Мне казалось, что поставка детей – их прямая обязанность!
– С рыцарями тоже не всё в порядке, господин Наставник! Вы ведь прекрасно знаете, что им далеко до рыцарей первых лет. Тогда их вербовали из выживших после Катастрофы криминальных личностей. Они были энергичны, агрессивны и дерзки. Нынешним рыцарям, из бывших юзеров, до них далеко. Они вялы, безынициативны, физически слабы. Наконец, они просто трусы! Постоянно дрожат за свои шкуры и не хотят ни во что вмешиваться. Даже длительная обработка в Центрах регенерации не избавляет их до конца от страха перед внешней средой и посторонними людьми. И все поголовно страдают от игровой зависимости. Вместо того, чтобы заниматься делами, они предпочитают уклоняться от них и сбегают в Виртуальность!
Есть и ещё одна сложность. Кроме материальных, вещественных, так сказать, оград, вокруг поселений в некоторых местах присутствует и ещё одна, назовём ее – нематериальная стена, преодолеть которую практически невозможно. Она возникает после того, как религиозные руководители и жители поселений с особыми песнями и какими-то предметами из их культовых зданий обходят поселения по кругу! И они разбрызгивают воду, над которой произносят перед этим какие-то слова. И всё! После этого поселение становится неприступной крепостью. Даже наши дроны не могут залететь на эти территории. Вы можете упрекнуть меня в суеверии. Но клянусь вам, это чистая правда!
– Сам знаю, – буркнул Наставник. – Но не думай, что вас это оправдывает. По нашим наблюдениям численность отщепенцев, живущих в поселениях, увеличивается год от года. Поселения расширяются, к ним присоединяются всё новые территории. И это в то время, когда юзерхаузы почти опустели! Не думаю, что это нравится Великому Светоносцу, слава ему! Он и так рвёт и мечет, что поступление новых душ в его владения почти прекратилось. Мало того, что численность населения юзерхаузов сокращается, так ещё большинство душ утилизированных юзеров легко выигрывают суд! Их, видите ли, признают жертвами принуждения! Те увечья, которые мы пытались нанести их душам в юзерхаузах, легко излечиваются любовью Архитектора!
– Мне в голову пришла одна мысль, – нерешительно произнёс Координатор. – Нельзя ли населить юзерхаузы андроидами?
– Я знал, что все люди – болваны. Но от тебя подобной глупости не ожидал. Ты что, до сих пор не понял, тупица, что нас интересует? Поясняю в последний раз, и заруби это себе на носу на всю жизнь. В любом человеке нас интересует только его душа! Душа, понял! Со времён Адама человек отличается от всех живых существ тем, что носит в себе частицу, вложенную в него самим Архитектором! В тот же миг, когда происходит зачатие, Он вкладывает в крохотную клеточку, будущего человека, частицу Себя. Она есть в любом из людей, даже в тебе! И нам важно завладеть как можно большим количеством этих частиц. Каждый раз, это наша маленькая победа над Ним! А что такое андроиды? Что останется от них после уничтожения тела? Ни-че-го! Так зачем нам держать их в юзерхаузах и тратить на них ресурсы? Я разочарован! За столько лет ты, оказывается, так и не понял, в чём смысл твоей работы!
С этими словами Наставник исчез, оставив Координатора томиться неопределённостью и страхом.
С тех пор Наставник не появлялся очень долго. Координатор махнул рукой на все развлечения. Он то целыми днями просиживал в кабинете в полном одиночестве, ломая голову над тем, как исправить ситуацию, то вызывал канцлеров вместе или по одиночке (от чего, впрочем, толку почти не было).
И вот вчера Наставник возник в кабинете буквально на пару мгновений. Он произнёс только несколько слов:
– Завтра совещание во дворце Великого Светоносца, слава ему! Будь готов. Предупреждаю, тебе не поздоровится! – и с этими словами исчез.
Координатор вдруг почувствовал, что на него надвигается гигантский айсберг. Надвигается неумолимо и неотвратимо. И от него невозможно ни убежать, ни спрятаться, ни увернуться.
До конца дня он не находил себе места, а ночью почти не сомкнул глаз. Впервые его изворотливый ум не находил выхода. Он вскочил и подошёл к окну. Пейзаж соответствовал его настроению: нагромождение диких скал, засыпанных снегом и скованных льдом. На тёмном ночном небе ни луны, ни звёзд… Координатор прижался лбом к холодному стеклу. О, как бы он был счастлив, если бы оказался сейчас там, среди снега и камней! Там бы у него был хоть крохотный, но шанс на спасение. Он мог бы попытаться выбраться из этого гиблого места. А, может быть, ему бы встретился кто-нибудь и помог. Здесь же шансов не было никаких…
Почему-то Координатор вдруг вспомнил про жителей поселений, «отщепенцев», как называл их в последнее время Наставник. Он привык презирать их за их глупость, нерасчётливость. Подумать только, добровольно выбрали нищету и тяжкий труд, когда им предлагали спокойную и комфортную жизнь в юзерхаузах! Удивительно, но сейчас он даже завидовал этим «отщепенцам». Он вдруг подумал, что у них есть то, чего лишён он – спокойствие, уверенность в будущем и, главное, свобода! Получается, был глуп он, а не они.
Эти запоздалые терзания прервал голос меню, которое пожелала Великому Координатору доброго утра и осведомилась, когда и куда подавать завтрак.
Стало быть, уже утро? Но пейзаж за окном оставался прежним.
Координатор почти не притронулся к завтраку и устремился в гардеробную. Надо держаться до конца. Есть ещё крохотная вероятность, что всё обойдется. И он должен выглядеть на совещании как положено.
Каковым же было его удивление, когда он обнаружил, что его гардеробная совершенно пуста! На единственном манекене был обычный домашний костюм.
Гардеробная помощница с глубоким реверансом объяснила, что у неё имеются особые распоряжения относительно одежды для сегодняшнего совещания. Но она может предложить её Координатору только после того, когда будет получено приглашение во дворец Великого Светоносца.
Координатор наскоро переоделся и вернулся в спальню. Пейзаж за окном не изменился. Там по-прежнему была безлунная зимняя ночь в горах. Он направился в кабинет – и там опять его взору предстали засыпанные снегом скалы.
Координатор снова возвратился в спальню, и потянулись мучительные минуты и часы ожидания. Времени, должно быть, прошло немало. Он отклонил приглашение на второй завтрак, а потом и на обед. Кусок не лез ему в горло. Во рту всё пересохло, в глазах мельтешили красные круги.
Координатор то падал на кровать, то вскакивал и начинал лихорадочно метаться из угла в угол. В голове теснились воспоминания, он пытался понять, где допустил просчёт и старался прогнать назойливую мысль: «Это конец!»
В конце концов, он даже согласен был умереть, но с условием, чтобы потом наступило полное небытие: ни ощущений, ни мыслей, ни воспоминаний, ни осознания своей личности. Но что, если все эти рассказы о посмертном продолжении жизни – не выдумки? Если он попадёт туда, где постоянно пребывает Светоносец, то что его ждет? От этих мыслей становилось так жутко, что Координатор не мог унять сотрясающую его нервную дрожь.
Время уже близилось к ужину, когда меню вдруг оповестило его, что пора облачаться для визита к Великому Светоносцу.
В гардеробной Координатора ждал ещё один удар. На манекене висела длинная рубаха из грубого небелёного холста, сшитая примитивно и небрежно: для головы вырезана дыра с неровными краями, подол и рукава даже не подрублены.
Гардеробная помощница потупила глаза:
– Это приказ Великого Светоносца (слава ему!). Он сам выбрал для вас такую форму одежды для сегодняшнего визита. Соблаговолите переодеться.
Делать было нечего, Координатор напялил на себя рубаху. Оказалось, что это рубище было ещё и грязным и отвратительно пахло. Координатор поморщился (он был очень брезглив), но решил терпеть.
– Будьте так добры, снимите, пожалуйста, туфли. Великий Светоносец распорядился, чтобы вы были босиком.
Координатор стоял перед зеркалом и не узнавал себя в отражении: бледный, с воспалёнными глазами, в грязной и грубой рубахе он кого-то сильно напоминал. И внезапно он понял! Так во всех фильмах выглядели приговорённые к смерти преступники, когда их везли на казнь. Не хватало только веревочной петли на шее!
– Сейчас вы выглядите в соответствии с пожеланиями Великого Светоносца (слава ему!) – удовлетворённо произнесла гардеробная помощница. – Желаю вам приятного визита!
Вряд ли она издевалась. Просто вела себя в соответствии с вложенной программой. Биоробот – и ничего более. Что с неё возьмёшь!
Через несколько минут Координатор уже стоял на посадочной площадке чёрного дворца Великого Светоносца. Прошло много лет, но ничего здесь не изменилось. Появились великаны-андроиды и отконвоировали Координатора в зал заседаний.
Здесь, на первый взгляд, тоже всё было по-старому. В углу испуганно жались канцлеры. Они были в таких же рубахах, как у Координатора и босиком..
«Дресс-код», – невесело пошутил он про себя.
Небольшое, но тревожное изменение обнаружилось, когда андороиды повергли его на колени. Вместо риски на чёрной столешнице обнаружилось сквозное отверстие сантиметров пяти в диаметре. Не успел Координатор подумать, для чего это отверстие предназначено, как сразу всё прояснилось. Один из великанов грубо пригнул голову Координатора, так, что она щекой прижалась к холодной поверхности стола, и накинул сверху на шею что-то, напоминающее ремешок (Координатор краем глаза заметил, как андроид ловко пропустил оба конца ремешка через отверстие в столешнице. Другой, тем временем, так же бесцеремонно схватил обе руки Координатора и засунул их под столешницу. Координатор почувствовал, как концы ремешка обвиваются вокруг его стиснутых запястий. Щёлкнула какая-то застёжка, и Координатор оказался зафиксирован так крепко и надёжно, что почти не мог пошевелиться. Оставив его в этой нелепой и унизительной позе, великаны занялись канцлерами, и вскоре те были прикованы к столу тем же способом.
Наступила глубокая тишина, нарушаемая время от времени всхлипываниями канцлера провинции Раша. Толстяк был привязан по правую руку от Координатора. Его пухлая щека распласталась по столу, как маленькая подушечка, и на неё из глаз бедняги одна за другой скатывались крупные слёзы.
Координатор в своём положении не мог видеть чёрного трона, но о появлении Великого Светоносца его оповестили знакомые ощущения: запредельный ужас и ледяной огонь (или огненный лёд?)
Он услышал голос, подобный раскатам грома:
– Мерзавцы! Ничтожества! Скоты! Вам было поручено ответственное дело: населить Землю моим народом! Добиться, чтобы на этой планете люди поклонялись одному божеству – мне! И что же? Прошло двадцать лет! Да, вы двадцать лет блаженствуете в своих дворцах, забыв, что эти дворцы были подарены вам только затем, чтобы вы жили в хороших условиях и могли усердно и плодотворно работать, выполняя мой замысел! Но вам незнакомо чувство благодарности!
Речь прервал чудовищный грохот. Со всех сторон засверкали молнии, они ударяли в черную столешницу и выбивали из неё целые куски, обдавая прикованных людей осколками. Координатор зажмурился, спасая глаза, но почувствовал резкую боль в щеке. Как видно, туда вонзился острый осколок. На столешницу струйкой стекала кровь.
Низвержение молний прекратилось, и Светоносец продолжал:
– Я ненавижу всё ваше бессмысленное племя, отнявшее у меня мою Землю! Я ненавижу вас всех за то, что вы неистребимы! Я устал от попыток очистить землю от пагубы, именующейся человечеством! И что же? Тринадцать самых достойных представителей вашего племени за целых двадцать лет не смогли или не захотели осуществить мои повеления! Вот итог ваших трудов. Юзерхаузы в ряде провинций практически опустели. Лидирует провинция Раша. В то же время в поселениях отщепенцев жизнь налаживается, и население увеличивается. И это ещё бы ничего! Но в этой части населения возрождается то, что называется духовностью! Все готовы друг другу помогать, преступность почти исчезла! Самое неприемлемое – они снова обратились за помощью и поддержкой к тому, кого называют Богом. И, представьте, Он помогает! Их поселения надёжно защищены. Мои подручные не могут получить доступа к их душам! Более того, они воруют у меня моё! Отвечай, канцлер Раша, как ты объяснишь, что не все души юзеров, предназначенных к утилизации, являются на суд?
– Я… я не знаю… – всхлипывая, проговорил толстяк.
– Не знаешь, болван? Зато я знаю! Они остаются в живых, потому что их спасают отщепенцы! Почему? Почему, я тебя спрашиваю, вокруг поселков юзеров бродят эти, так называемые спасатели? Почему они до сих пор не обнаружены и не уничтожены? Разве я не повелел уничтожать всякого, кто позарится на моё?
– Да, да, я согласен, господин Великий Светоносец! – дрожащим голосом почти прорыдал канцлер Раша. – Но войдите в положение! Их очень трудно разыскать. Площадь свалок большая, собак редко удаётся использовать: они не берут след из-за запаха гари. Рыцари дежурят на свалках и регулярно проводят рейды по поимке враждебных личностей, но им не везёт. Это спасатели слишком хитры и увёртливы…
– Зато ваши рыцари слишком ленивы и трусливы! Как смеешь ты, ничтожество, бормотать здесь свои глупые оправдания! Сейчас ты получишь оплату за свою работу!
Дальше произошло чудовищное. Перед тем, как Координатор зажмурился, он всё же успел заметить, как на голову канцлера провинции Раша обрушивается огромная пылающая чёрным огнём стопа. Раздался звук, как будто раздавили огромный орех, и Координатора окатил фонтан брызг. Он с ужасом понимал, что это за брызги, и решил ни за что глаз не открывать.
Светоносца, наоборот, это зрелище развеселило. Он воскликнул:
– До скорой встречи в моих подземных владениях, канцлер Раша! – и дико расхохотался.
Затем, снова сменив тон, проговорил:
– Ну вот, с одним мерзким насекомым покончено, приступим к следующему. Кто отвечает за всё? Открыть глаза, негодяй!
И тут Координатор услышал крик. Ему никогда не приходилось слышать, как кричит заяц, оказавшийся в зубах у волка, да и не знал он, умеет ли заяц кричать. Но он был убеждён, что это был именно крик погибающего зайца. И, что самое удивительное, сознавал, что кричит он сам:
– Нет, нет, нет! Сжальтесь, господин Великий Светоносец! Я придумал несколько хитрых уловок, с помощью которых мы быстро изловим всех этих спасателей, ворующих ваших юзеров! Мы сможем их одолеть, я обещаю!
Воцарилась глубокая тишина.
– Ну что же. Даю последнюю отсрочку. Но если ты, мерзавец, обманываешь меня, учти, судьба канцлера Раша покажется тебе безболезненной мирной кончиной!
Пока андроиды освобождали его и оставшихся канцлеров от пут, Координатор дал себе слово: он вывернет себя наизнанку, не даст себе ни минуты покоя и отдыха, но придумает такое, что обязательно понравится его повелителю. Потому что ещё раз пережить то, что он пережил сегодня, ему не под силу.
Канцлеры украдкой утирали стекающую по лицам кровь. А у одного даже, кажется, был выбит глаз. Но Координатор не испытывал никакого сострадания. Едва не подвели его, мерзавцы! Он надеялся, что видит канцлеров в последний раз в их и своей жизни. Как только представится возможность, он будет ходатайствовать перед Наставником или даже перед самим Великим Светоносцем об их уничтожении. А если доверят, сделает это самолично. Он больше не допустит, чтобы лентяи и бездельники ставили под угрозу его жизнь. Отныне всё будет по-другому!
С этими мыслями, заляпанный кровью своей и канцлера Раша, он, стараясь не глядеть на то, что осталось от сидевшего справа от него, и подавляя приступы тошноты, вышел, скорее даже выполз из зала. А когда, еле преодолевая дрожь и слабость в коленях, он поднимался по трапу летательной капсулы, то непрерывно бормотал себе под нос:
– Я выживу, выживу, выживу! И пусть ради этого сдохнут все отщепенцы! Все канцлеры, все магистры, все рыцари! Я был равнодушным, с этих минут я буду жестоким! Я обязательно придумаю такое, чем смогу порадовать Великого Светоносца, и удостоюсь его похвалы.
Вернувшись во дворец, наскоро приняв душ и переодевшись, он решительно направился к лифту и произнёс адрес, который до этой поры не приходил ему в голову:
– Лаборатория!
И лифт немедленно доставил его на место.
Эпилог
1
Сколько счастья может вместить в себя человек? Почему говорят: счастье переполняет душу? Или: счастье льется через край?
Вера чувствовала, что счастье, выплеснулось из её души и заполнило весь мир. И она не шла по осеннему лесу, а бежала вприпрыжку, а иногда останавливалась и кружилась, распахнув руки, как будто стремилась обнять всё, что видит: землю, покрытую опавшей листвой, деревья в золотых и алых уборах, пронзительно голубое небо…
В лесу было очень тихо. Только изредка эта тишина нарушалась далёкими криками перелётных птиц. Вера видела над собой их стаи, то вытянувшиеся длинными неровными цепочками, то выстроившиеся в форме клина. Они стремились туда, где нет зимы, где вечное лето. Вере было их очень жалко, ведь они даже не представляют, как хороша зима! Как прекрасны покрытые снегом леса и долины! Какие покой и тишина спускаются на землю! И как уютно сидеть у тёплой печки, в которой потрескивают дрова! А сколько зимних забав! Она обязательно научит Олега кататься на лыжах и коньках. И они слепят огромную снежную бабу около дома. Их дома. Вера не могла поверить в то, что Олег вчера сделал ей предложение, и она его, конечно же, приняла. Что лукавить, она, да и все, знали, что дело идёт именно к этому. Вера и Олег были неразлучны, их всегда видели только вдвоём. И любой мог заметить, какой влюблённостью светятся их глаза.
Родители, как водится, немного волновались за Веру. Нет, они не были против Олега, как такового. Но их, особенно маму, смущало его юзерское прошлое. Все знают, что длительное пребывание в юзерхаузах накладывает значительный отпечаток на личность человека. Не скажется ли это на семейной жизни? Сможет ли Олег преодолеть привычки, усвоенные им за годы пребывания юзером? И сумеет ли вспыльчивая Вера снисходительно относиться к его недостаткам? Родители советовались с отцом Василием и с психологом Михаилом Алексеевичем, и оба постарались успокоить их, убеждая, что настоящая любовь способна преодолеть все препятствия. Ещё Евгения и Надежду волновало, что Олег не имеет никакой профессии, что он ничему не обучен и по уровню развития является просто большим ребёнком. Сможет ли он стать ответственным за семью мужем и отцом?
Они решились и на разговор с дочерью. Однако, Вера спокойно, но твёрдо сказала, что очень ценит их мнение, их заботу о ней и их любовь, но всё таки просит разрешить им с Олегом, самим с этим разобраться. Впрочем, добавила дочка, до этого пока далеко.
И всё же, это произошло довольно скоро, и так внезапно, так неожиданно!
Началось с того, что они едва не поссорились. Олег был категорически против того, чтобы Вера возвращалась к своим дежурствам в посёлке юзеров. Он не хотел расставаться с ней даже на один день. А тут, целых шесть дней, целая вечность! Но ещё больше его волновало то, что с Верой может что-нибудь случиться. Он ведь помнил, как опасливо выглядывала из трейлера Вера, как просила сидеть тихо, чтобы не услышали рыцари, как, крадучись, пробирались они по ночной свалке. Там, и вправду, было очень опасно. И ещё одно беспокоило Олега. Но в этих мыслях он бы ни за что не признался никому. Вдруг Вера спасёт ещё одного юзера, и переключит своё внимание на него? Этого Олег не переживёт.
Вера же, напротив, очень хотела снова ходить на дежурства. Она выбрала работу по призванию и сейчас скучала без неё. Кроме того, она знала, что оставшимся спасателям приходится брать её часть работы на себя и чаще выходить на дежурства. Её отец был ещё в хорошей форме, но она замечала, что после возвращения из посёлка юзеров ему требовалось больше времени на отдых, чем раньше. Вера с того самого дня, когда вернулась со спасённым юзером в посёлок ни разу на дежурстве не была. Сначала ей предложили участвовать в первичной адаптации юзера, затем, она занималась поисками его родни, но в последний месяц лета никаких конкретных занятий у неё не было. Они, вместе с Олегом, разумеется, несколько раз принимали участие в сборе урожая, помогали делать заготовки на зиму. Но душа Веры рвалась туда, в старенький трейлер, где она так много часов с замирающим сердцем ждала сигнала от красной кнопки.
Олег сначала просил её не ходить, потом умолял, и, наконец, разобиделся. Вера решила не потакать его капризам. Смириться с неизбежным помогло обещание Веры, что она сходит на дежурство только один раз, потому что зимой походы к посёлку юзеров приходилось откладывать. Свалка, заваленная густым глубоким снегом была почти непроходима. И на снегу отчётливо виднелись любые следы и тропинки. Рыцари могли бы обнаружить их в два счёта. Да и высидеть в обледеневшем трейлере двое суток и не замёрзнуть было выше человеческих возможностей. Поэтому, когда начинались заморозки и землю припорашивало первым снежком, красную кнопку перенастраивали дистанционно на второй вариант текста. В нём также сообщалось, как выбраться из башни, но затем просто предлагалось как можно скорее покинуть свалку, ориентируясь по солнцу. Конечно, шансов спастись в одиночку, зимой, у юзеров почти не было. Но если они не смогут покинуть юзерхауз, то таких шансов не было и вовсе. Лучше ничтожно малая надежда, чем вообще никакой.
Видя, что Вера не уступит, Олег, скрепя сердце, согласился отпустить ее, но только на один раз. Ещё он хотел, чтобы Вера взяла его с собой. Но получил решительный отказ. И понимал, что это правильно. Он хорошо помнил, что дорога была трудная, и, хотя сейчас стал значительно крепче и сильнее, но всё же боялся оказаться обузой и уронить себя в глазах Веры, поэтому не настаивал.
Вчера они пошли ещё раз посмотреть на строящийся дом. Он показался не только Вере, но и Олегу настоящим дворцом. Дом был почти готов, шли отделочные работы. Сладко пахло свежей древесиной, пол был усыпан кудрявыми стружками и россыпью опилок. Был вечер, и строители собирались по домам. Один из плотников, Сева предложил показать им свою работу. Он явно гордился тем, что у них получилось. Они переходили из комнаты в комнату, а Сева им всё объяснял. Вот просторная кухня с дровяной плитой и духовкой – можно даже печь пирожки!
Вот гостиная с большой круглой печью, вокруг которой и располагаются все жилые помещения. Вот две спальни, а это – детская. И ещё две комнаты на втором этаже, который Сева называл мансардой.
– Дом категории «семейный», новая серия, – с гордостью сообщил Сева. – Вам первым такой строим!
При слове «семейный» Вера слегка покраснела. Но и так было ясно, что для бабушки с внуком такой дом был явно велик.
Сева понял, что им хочется побыть вдвоём и распрощался.
Вера и Олег уселись на оставленную строителями скамью. Они молча наблюдали, как за окном всё ниже и ниже спускается над лесом солнце. Скоро совсем стемнеет. Пора возвращаться. Но так приятно, удивительно, волшебно было сейчас сидеть вдвоём в этом, пахнущем стружкой и смолою доме, надежно отгороженными от всего мира!
И тут Вера услышала голос Олега:
– Вера, я хочу, чтобы мы вместе с тобой прожили в этом доме много-много лет. Ты согласна?
Вера в первый момент не знала, что и ответить. Кажется, сначала Олег должен был признаться ей в любви, а потом сделать предложение руки и сердца? Но откуда бывший Юзер может знать, как надо просить девушку стать его женой? И Вера уточнила:
– Ты хочешь, чтобы мы стали одной семьёй?
– Да, – ответил Олег, – как Аня и Костя. – (Он уже был немного знаком с Аниным мужем).
– Олег, но ты ведь понимаешь, что это очень серьёзно, это на всю жизнь. Ты ещё так мало живёшь среди людей, тебе может понравиться кто-то ещё. В поселении много красивых девушек…
– Мне нужна только ты, я только тебя люблю и буду любить всегда. Я это точно знаю.
От этого признания у Вера в сердце что-то вздрогнуло, а потом нахлынула волна такой огромной радости, что Вера в ней чуть не захлебнулась.
– Я тебя тоже очень люблю, – призналась она и почувствовала робкий поцелуй Олега на своей щеке.
– Ты согласна? – услышала она его прерывающийся от волнения голос.
– Да, согласна, – почему-то Вера зажмурилась.
И услышала его вздох облегчения, а потом почувствовала ещё один поцелуй на своей щеке, на этот раз более смелый и продолжительный. Вера знала психологию юзеров – эти невинные, «детсадовские» поцелуи для бывшего юзера были более сильным проявлением чувств, чем самые страстные и пылкие объятья у любого другого юноши.
Потом они очень долго возвращались домой, и Олег обнимал Веру за плечи.
На следующий день Вера встала рано, пора было выходить. С вечера всё было готово. Умывшись и позавтракав, Вера закинула за плечи рюкзак, взяла в руки корзинку, обвязанную платком. Мама проводила её до калитки, перекрестив на дорогу. Папа был на дежурстве и именно его Вера должна была сменить.
Каким же было её изумление, когда у выхода из поселения она увидела Олега.
– Я хочу тебя проводить, – сказал он.
– Нет, это исключено. Вдруг ты обратно не найдёшь дороги. Или рыцари на тебя нападут. Ты же не умеешь быстро прятаться. Где мне потом тебя искать?
Олег настаивал. Тогда Вера согласилась, но с условием, что их будет сопровождать кто-нибудь из поселян, чтобы потом благополучно вернуть Олега в поселение. Тот, без особой охоты, но согласился. Заглянули к Серёже, молодому спасателю, который был на стажировке у Евгения Ивановича, когда спасли Юзера. Сергей жил неподалёку. Он уже встал и сразу согласился на просьбу Веры сопровождать их. Серёжа деликатно шёл чуть позади, чтобы не мешать влюбленным.
– Не скучай, время пролетит быстро, ты даже не заметишь, как я уже вернусь, – уговаривала Вера своего спутника. –Тем более, что послезавтра – первое сентября. У тебя начинаются занятия. И ты должен очень стараться, чтобы быстро и хорошо усвоить всё, чему тебя будут учить. Знаешь, как я любила этот день, когда была школьницей! С каким нетерпением его ждала! Как хотелось узнать что-то новое и интересное! Я уверена, что тебе тоже понравится учиться.
Олег молчал. Для него самым главным было то, что скоро они расстанутся, пусть и ненадолго. Но он решил, что раз Вера этого хочет, то он постарается мужественно перенести разлуку.
Вместе дошли до самой реки. Вера запрыгнула в лодку, а провожающие её молодые люди остались на берегу. Потом они помахали друг другу рукой. Но река уже непреодолимо разделяла их. Вера вскоре углубилась в лес. Сначала ей было слегка грустно, но потом счастливые воспоминания вчерашнего дня совершенно вытеснили печаль расставания.
И девушка безраздельно отдавалась своей радости. Здесь, где её никто не видел она могла не прятать своих чувств. Иногда она подносила к глазам корзинку и видела сквозь прутики внимательно следящий за ней оранжевый глаз.
– Ты даже представить себе не можешь, как я счастлива! – делилась с голубем своими чувствами Вера.
Голубиная почта была общим проектом с её подругой Светой. Они вместе учились в школе. Отец Светы был страстным голубятником. Увлёкся голубями он ещё будучи подростком, до Катастрофы. Его голубятня была рядом с храмом, и на большие церковные праздники стаи его питомцев парили над золотыми куполами.
В поселении отец Светы не оставил своего увлечения, сумел перевезти питомцев на новое место, построил для них голубятню.
Много часов провели девочки на этой голубятне. Света со знанием дела показывала Вере голубей и называла их породы. И среди них прозвучало название: почтовые голуби, почтари.
– Их так потому называют, – пояснила Света, – что у них инстинкт – куда бы их ни увезли, они всегда найдут путь в родную голубятню. Ну а к ножке можно записочку привязать. Этим раньше, давно, пользовались, чтобы быстро доставлять сообщения.
Поэтому, когда в Школе спасателей им рассказали, как порой важна каждая минута, чтобы спасти жизнь юзера и как можно скорее доставить его в поселение, Вера вспомнила про голубей. Отец Светы дал добро, и Вера стала, уходя на дежурство, забирать с собой одного из пернатых почтальонов.
На обратном пути она, миновав свалку и немного углубившись в лес, выпускала голубя. На свалке делать этого было нельзя: белоснежная птица сразу же бросилась бы в глаза.
