Лев Цитоловский
Гангрена Союза
5. Игрушечная победа
Красные в своем штабе часто обсуждали, как было бы здорово, если бы всюду распоряжались не взрослые, а они сами. Тогда можно было бы устроить такие порядки, которые придумают они сами, а не те, которые кто-то изобрел до них.
– Мы бы тогда не стали притеснять старших по пустякам. – Великодушно заявила Алена.
– Точно, – сразу согласился Серёжа, – пусть они ложатся спать, когда сами надумают.
– А на улице гуляют вволю и едят, когда сами захотят. – Подхватил Сашка.
– И еще разрешим на работу ходить, когда пожелают, а не каждый день. – Придумал Сева.
– Глупости всё это, – возразил Андрюха, – мы хотим быть, как взрослые, а рассуждаем, как обиженные дети. Порядки уже существуют и никому не разрешают их менять. И это хорошо. А то какой-нибудь дурак установит такие обычаи, что наплачешься. Поэтому, если бы мы и завоевали такое право, нужно хорошенько подумать. Мне пока ничего интересного в голову не приходит. Я, правда, особенно и не старался, чего тратить мысли без толку.
– Вот если бы мы стали победителями, как солдаты во время войны, – вспомнил Колян, – тогда бы навели свои порядки на завоеванной территории. Победитель никому не подчиняется, наоборот, его самого все боятся.
– Это точно. – Поддержал его Андрюха. – Но вначале нужно попробовать, каково это быть победителем. Нам нужна тренировка, тогда мы сможем что-нибудь сообразить.
Для начала они решили пойти по самому простому пути: кто бы им что ни сказал, родители, учителя или прохожие, они станут делать наоборот. Однако, у всех выходила какая-то ерунда. Алену мать перестала выпускать во двор. Сашка узнал, что у него, оказывается, начался переходный возраст, а Колян получил от деда подзатыльник. Серёже мама без конца измеряла температуру, у Андрюхи тетя Вера отняла самокат, который он сам же и смастерил из двух подшипников и доски, а Севе стали всё разрешать, что бы он ни захотел, и ему даже надоело капризничать наоборот. Но тяжелее всего пришлось Яше. Старый врач и до этого никогда не командовал дома: Яша охотно учился, играл на пианино, читал, убирал за собой, во время ложился спать. А когда он вдруг заявил, что больше музыкой заниматься не будет, отец сразу согласился, потом что это должно быть делом добровольным. Но ведь Яша музыку любил, и бросать ее не хотел…
Особенно неудачно вышло, когда они попробовали не слушаться в школе. Когда Красные попробовали дерзить на уроке, другим ученикам так это понравилось, что они быстро подстроились и начали грубить хором. Случился скандал, и учительница так плакала, что им самим стало стыдно. Пришлось объяснять ей, что это была шутка, а на самом деле они очень даже её боятся. Хорошо еще, что догадались не взять в игру малышню, эти бы натворили, черт знает что.
Тогда Красные придумали врываться в магазин, брать самую большую плитку шоколада, смело вертеть этой плиткой под носом у продавщицы и решительно направляться к выходу. Прятать добычу никто из них не собирался, они ведь не воришки. Но злая тётка хватала нападавшего за рубашку, звала на помощь и возмущалась мужскими словами. Потом дед Коляна им объяснил, что это хуже воровства, и называется это грабеж. Обычное дело, всё самое интересное обязательно назовут каким-то гадким словом.
Положение обсудили на совете, в штабе, и поняли, что взрослые ничего не знают про их игру и ничуточки не понимают, что будто бы, их покорили. Этим то и отличалась игрушечная победа от настоящей: милиция ведь на самом деле не разбежалась и не перестала охранять территорию врага, а местное население «завоевателей» и не думало бояться. Поэтому они придумали разделиться на группы и разыгрывать сражение друг с другом, чтобы определить, кто победил, но и это у них получалось неважно. Не будет же Алёна по-настоящему лупить Севу, а Серёжа – колотить Яшу. А как без этого выявить победителя? Поэтому пришлось устанавливать очередь, то одних назначали победителем, то других.
И всё равно почувствовать себя победителем не получалось, потому что своих обижать обидно, даже если их, будто бы, завоевали. Заставит, скажем, Колян Алену стоять по стойке смирно, а потом увидит, как она переминается с ноги на ногу – и скажет «вольно». Однажды Андрюха, чтобы проявить силу духа, дал Коляну щелбан, чтобы он помнил, что на этот раз он в плену, а потом, когда пришла очередь Коляна командовать, тот положил Андрюху на тротуар и поставил ногу ему на живот. Прохожие в тот раз обругали Красных хулиганьем. Красные посоветовались и поняли, что всё это и вправду похоже на хулиганство, а не на игру.
– Думаю, забава у нас какая-то паршивая. – Поделился своими сомнениями Яша. – Мы же на самом деле друзья, а не враги. Всё у нас чересчур понарошку.
– Нужно сражаться с тем, кто хотя бы чуть-чуть похож на чужого. Жаль, что настоящих врагов здесь нет, – вздохнул Серёжа.
– Как же нет! – воскликнула Алена. – Мы можем позвать на бой Алых. Мы с ними, хоть, и не настоящие враги, но и не совсем приятели. Даже на фронте врага называют неприятелем, вы что, забыли?
Эта идея нашла понимание, и Красные дружно прокричали одобрение. На переговоры с Герой вызвалась отправиться Алёна. Она не сомневалась, что Гера затею поддержит, и напомнила, как он завидовал военным приключениям дяди Васи. Для начала, они наметили правила игры для их обсуждения с Алыми, чтобы геройство приветствовалось, но без хулиганства. Они ведь люди, а не звери. И Алёна ушла на задание.
6. Вызов
В соседний двор Алёна нырнула через подворотню и сразу же, за пожарным краном, разглядела Фитиля. Он кого-то высматривал в окне комнаты на первом этаже. Он был в тени, но глаза при этом прикрывал козырьком ладони, как будто надеялся, что так будет не заметно, чем он занимается.
– Эй, Фитиль, – окликнула его Алёна, – за кем приглядываешь, нашел там что-то секретное? Далеко ли Гера, дело есть.
– А зачем он тебе понадобился?
– Тайна это, тебе знать не положено.
– Ну, если тайна, пойду, поищу. – Покорно согласился Фитиль и скрылся за деревянным сараем.
Вскоре он выглянул и поманил Алёну за собой. Гера играл с Лысым в пристеночки. Алёна показала Гере пальцем, что вопрос серьезный и тот отослал своих подручных взмахом руки. Не ожидая приглашения, Алёна опустилась на придвинутый к стене деревянный ящик с таким видом, будто усаживалась на трон, и молча уставилась на Геру. Тот тоже выдержал паузу и снисходительно поинтересовался:
– Колись, давай, с чем пожаловала?
– Хотим обсудить одну проблему, нашу и вашу. Жизнь у нас какая-то обидная. Для больших мы обычные недоумки. Сделай то, принеси это, туда не ходи. Всегда одно и то же, Ну, ты и сам знаешь не хуже меня. Особенно досадно, что нас, ведь, они всегда будут считать никудышными, даже потом, когда вырастем.
– Ну, я тебе сочувствую, а ты – мне. Или есть какие-то предложения?
– Мы думаем, что всё это из-за того, что нам всё досталось задаром, просто так. Живем на всём готовом. А главное, что мы не знаем, как это здорово, сражаться и побеждать. Стоит попробовать поиграть в войну двумя командами, чтобы хватило народу. Если захочешь. Это бы нам очень пригодилось в жизни.
– Мы и сами об этом думаем, – сразу же согласился Гера, – только нужно договориться о правилах, а то потом каждый будет думать, что победил именно он. Как решим, Алые будут бороться с Красными или делим противников по жребию?
– Конечно, наши на ваших, кому охота потом вылавливать шпионов. А так все силы бросим на борьбу.
– Предлагаю, чтобы игра не заканчивалась сразу после победы. Победители могут потом распоряжаться, как хотят. Проиграл войну – расплачивайся.
– Это справедливо. Для чего обычно воюют, чтобы отведать плоды победы. Но убивать проигравших не будем? – интеллигентно улыбнулась Алёна.
– Пока воздержимся, – оценил иронию Гера. – Но победители пусть распоряжаются, пока им не надоест.
– Так не интересно. А если мы захотим сыграть во второй раз, или в третий?
– Ну, хорошо, тогда пусть игра заканчивается через неделю после победы.
– Было бы здорово, – как бы согласилась Алёна, – но у нас не получится. К вечеру нужно будет вернуться домой, если мы не хотим, чтобы вас или нас разыскивала милиция. А что будет являться признаком победы?
– Попал в плен, значит проиграл. А что ещё, договорились же на тот свет друг дружку не отправлять.
– Согласны. Предлагаем еще рогатки не использовать. С рогатками вы сразу проиграете. Мы с Андрюхой воробья на лету сбиваем, а твои и в кошку попасть не могут, ты же знаешь. – Алёна даже задрала нос, пораженная собственным великодушием.
– Примем к сведению. – Важно заметил Гера. – И еще, каждый может использовать свое секретное оружие.
– Но не такое, чтобы поранить. Не забудь, что Андрюхе нельзя потерять второй глаз.
– Договорились. Завтра с утра и начинаем.
– Хорошо, но мне нужно еще со своими обсудить, это тебе согласовывать ничего не нужно. Когда мы решим, ты сразу услышишь.
– Заметано, только вы там погромче голосуйте.
Алена скользнула в подворотню, добежала до нашеубежища, спрыгнула и вошла в штаб. Там все сгрудились вокруг Яши и слушали историю про Робинзона Крузо. Он как раз выгрузил вещи с тонущего корабля и разводил костер на берегу. Алёне сразу стало обидно, она пропустила самое интересное, потому что кораблекрушение уже произошло. Жди теперь, пока Яша согласится еще раз начать сначала…
– Ну что? – прервал свое повествование Яша. – Играем?
– Нормально, почти всё, как мы и задумали.
Алёна ознакомила друзей с деталями. Отказываться от рогаток никто не хотел и Алёну осудили за излишнее благородство, но возражать уже не имело смысла, и они, чтобы услышал Гера, во весь голос дали свое согласие.
7. Побеждают более суровые
Рано утром Яша забежал к Серёже и предупредил, что ему как раз выпало разучивать фуги Баха на инструменте у знакомых, но он обещал не задерживаться. Час-полтора – не больше, и он будет в штабе. В штабе решили, пока нет Яши, провести без него разведку, а уже потом, все вместе, начнут генеральное сражение.
Недруга долго искать не пришлось, он был занят военной подготовкой. Алые маршировали около грузовика студебеккера, который чудом сохранился от военной помощи, которую дали когда-то американцы. Грузовик приткнулся как раз у входа в подвал, где находился штаб Алых. Они припадали на колено, вскакивали и делали выпад вперед. Все они были хорошо вооружены. Вместо безобидных деревянных мечей каждый держал в руках биту от городков. За поясом торчало что-то, напоминающее взрывпакеты. Угрожающе выдвинув вверх свое оружие, они медленно двинулись по направлению к пришельцам.
– Биты – это слишком, – крикнула им Алёна издалека, – вы бы еще железными прутьями вооружились.
– Имеем право, они же деревянные, как и ваши палки. Готовьтесь к бою.
Красные не предполагали, что сунутся в бой, почувствовали себя почти безоружными и отступили за студебеккер, а соперники обошли грузовик с другой стороны и двинулись вперед, притесняя Красных к стене дома и входу в подвал. Тут их ожидал сюрприз: дымовая завеса из полупритушенной кинопленки. Казалось бы, ничего страшного, всем известная забава, но дым повалил сразу из нескольких мест. Красные зашлись в кашле, а противник достал заранее приготовленные картонные маски. Правда, это им мало помогло, и они закашляли тоже.
С трудом, задыхаясь, Красные выбежали из гари на свежий воздух и, кто куда, отступили на свою территорию и собрались в штабе. Первое сражение они начисто проиграли, но, хуже того, оказалось, что куда-то исчезли Сева и Алёна. Срочно обшарили все укромные места, но безрезультатно. Похоже, их захватили в плен. И в самом деле, ближе к обеду у штаба появился Гера с белым флагом, который он смастерил из пеленки младшей сестры.
– Привет, вражины. Трёх мы уже захватили, сдавайтесь. До вечера будете в плену, потом вас отпустим, и завтра начнем новую игру. А если не согласитесь, вашим дружкам не поздоровится. А то, может, попытаетесь их освободить? Ха-ха!
– Ты, Гера, вначале считать научись хотя бы до трех, – ехидно заметил Андрюха, – у нас пропало двое, Сева и Алёна.
– А где Яша ваш, драгоценный? Собирался сбежать, срочные дела у него, будто бы. Но от Бочки не убежишь, теперь сидит у нас, как миленький. Когда вы появились, он уже был под арестом. Ваша Алёна, как увидела его, вначале даже обрадовалась и потребовала, чтобы он заново рассказал ей о каком-то кораблекрушении. Не поняла, дурочка, своего положения. Но мы ей быстро всё разъяснили. Теперь пощады просит.
Все молчали. Что-то Гера, конечно, привирает. Яша действительно в штаб пока не заявился, а уже должен бы, но чтобы Алёна просила пощады – в это никто не поверил. Но Гера, оказывается, сказал ещё не всё.
– Есть предложение: меняем одного на одного, по-честному. Вы отдаете нам Жадюгу, а себе забираете любого, кого сами захотите. Где это вы его прячете? – Гера попытался заглянуть в полусумрак штаба.
Серёжа уже хотел признаться, что Жадюги у них нет, но Андрюха его опередил и дал понять Гере, что они как раз сейчас обсуждают, кого именно менять на Жадюгу. А теперь новый поворот, они ведь не знали о Яше. Нужно всё обдумать и проголосовать. И Гера ушел.
Все понимали, что подготовились они плохо, позволили втянуть себя в ненужную стычку, секретного оружия не припасли, даже самопалы не захватили, оставили зачем-то для следующей игры. А Сева, например, умел добывать сероводород, жутко вонючий газ. Он мог обойтись без тухлых яиц, стоило только смешать серу и огрызок от старой свечки. Всё бы пошло по-другому. А теперь нужно поскорее освободить Алену и ребят. Пленникам там, наверняка, не сладко, Гера угрожал не зря. Сейчас Красных четверо против шести. Что случилось после дымовой атаки? Где, интересно, Жадюга? Найти бы его и перетащить на свою сторону, но как? Решили пока разойтись по домам, пообедать, подумать, а потом снова собраться в штабе. Времени нет совсем, домой – и обратно.
Коляна кормил дед, а Сашку – мать, они их задерживать не станут. У Андрюхи и Серёжи днем все были на работе, и они разогревали еду сами, но когда Серёжа пришел, то электроплитка была занята, соседка жарила пирожки. Поэтому он сел за стол и начал есть оставленные матерью холодные гренки. Механически пережевывая пищу, Серёжа напряг брови, потом изо всех сил нахмурил лоб, но все мысли куда-то разбежались.
На стук во входную дверь, Серёжа и внимания не обратил, потому что никого не ждал, а зря. Дверь открыла соседка и впустила двух, как ей показалось, Серёжиных друзей, вполне безобидных пацанов. Это были Рыжий и Бочка, они вежливо поздоровались и прямиком прошли в комнату. Рыжий брызнул в лицо Серёже холодной водой, которая пахла уксусом, и у того сразу же защипало глаза. Потом, угрожая дубинками, связали руки и вывели из комнаты – не мог же он звать на помощь соседку! Так они доставили его в свой штаб.
8. Вкус победы
Алые толпились на лестнице, ведущей в их подвал, в коридоре и в прихожей, все, кроме Жадюги. В самом штабе, в закутке уже были все Красные, кроме Алены и Андрюхи. Руки и ноги у Красных были опутаны веревками, Серёже ноги тоже связали, едва он переступил порог. Алые держались важно и неторопливо, как начальники. У Геры глаз был заплывший и выбит зуб. Наверное, Андрюха постарался, на него похоже. Однако настроение у Геры было отличное, он весело напевал, что броня у них крепка, а танки быстры. Потом Алые вышли из каземата и, судя по лязгу, закрыли дверь на висячий замок.
Красные остались одни. Серёжа спросил, где Алёна и узнал, что её куда-то увели, сказали, что накажут, потому что она огрызалась и грозила с каждым из Алых посчитаться потом. Ты в плену, орали они, имей уважение к победителям!
– А что она им предъявляла? – поинтересовался Серёжа.
– Гера, гад такой, запретил развязывать нам руки, чтобы можно было сходить на ведро. Ржал и говорил, чтобы мы писали в штаны.
– Ну, с Алёной так нельзя, – понял Серёжа. – А тебя, Сашка, почему захватили, мать как раз за покупками ушла?
– Да нет, мама была, – вздохнул Сашка. – Они сказали, что у нас игра такая, чтобы она повернулась к шторе, а то не засчитают. Она и отвернулась. Тогда они связали мне руки и увели. Интересно, она до сих пор смотрит на штору, или заметила, что меня нет?
– А меня подкараулили в подъезде, – поделился Колян, – не учли мы, что, пока идет бой, нужно охранять друг друга. Вот они и ловили нас поодиночке.
Через некоторое время раздался лязг запора, Клоп распахнул дверь и в камеру протиснулся Рыжий с жестяным тазом на вытянутых руках. Он звонко грохнул таз о цементный пол, так что оттуда слегка плеснула жидкость.
– Мы не звери, – провозгласил он, – мы своих пленников кормим. Всё, как положено арестантам, черный хлеб с чистой водой. Хлеб черствый был, мы его в тазике замочили. По куску хватит на всех. – Он слегка пнул таз ногой.
– Я так понимаю, руки опять развязывать не собираетесь? – усмехнулся Колян.
– Не-а. Гера сказал, пленников нужно уважать. Даже свиньи едят без рук, из корыта. А вы что, хуже свиней? Справитесь, – он повернулся и хлопнул дверью.
Колян, у которого ноги были связаны у щиколоток, мелкими шагами подобрался к тазу с огрызками, плавающими в подозрительной жидкости. Похоже, ему хотелось бы зафутболить щедрое угощение подальше, но Сева успел его остановить:
– Пока мы здесь, не стоит захламлять нашу тюрьму еще больше, тут итак не слишком уютно.
– Сейчас-то мы ещё не слишком голодные, а если пройдет время, и мы хорошенько проголодаемся, не захотим ли мы отведать этих помоев? Может быть лучше опрокинуть эту гадость, пока не поздно?
– Не волнуйся, они же нас отпустят вечером. До этого времени как-нибудь уж выдержим. – Сева подошел к запертой двери и громко постучал в неё ногой:
– Эй, вы там! Ззабирайте свои помои, как-нибудь обойдемся без вашего угощения.
Им никто не ответил. Колян тподошел и постучал еще громче, но ответа опять не было. Похоже, что тюремщики их заперли и ушли. Сашка и Яша всё это время что-то степенно обсуждали и почти не обратили внимания ни на визит Рыжего, ни на действия друзей.
Через некоторое время снова загремел замок, это пришли за Серёжей и Севой, распутали им ноги и вывели из подвала. Руки, на всякий случай, развязывать не стали. Серёжу охраняли Фитиль с Бочкой, а Севу – Лысый и Рыжий. Серёжу повели налево, Севу – направо. И Фитиль, и Бочка выглядели вполне по-пиратски, у одного был перевязан правый глаз, у другого – левый. То ли это сделали для конспирации, то ли их по одному подкарауливал Андрюха. Клоп, у которого глаз теперь тоже заплыл, остался сторожить у закрытой двери, а Гера где-то вершил свои начальственные дела.
Оказалось, что Серёжу, да, наверное, и Севу, вели домой. Они, как побежденные, должны были выплатить контрибуцию, дань за своё поражение. А что? Ведь так и договаривались.
Фитиль, едва переступив порог, прихватил своей клешней, на которую теперь была похожа его двупалая рука, уже початую бутылку подсолнечного масла. Для тетки, пояснил он. А Бочке понравилась готовальня. Чертить он, конечно, не умел, да и Серёжа тоже, но никелированные инструменты были красивы, глаз не отвести.
– Готовальню нельзя, – возразил Серёжа, – она не моя. Ты, ведь, меня победил, а не папу, попробовал бы ты с ним сразиться!
– Фиг с ней, – неохотно согласился Бочка, – но этот золотой паровоз, хотя бы, твой?
– Паровоз будет мой после дня рождения. Мне папа его мастерит, а пока он его еще не доделал. Только корпус готов, папа спаял его из желтой жести и вчера поставил колеса. Но внутри еще нет мотора, можешь сам открыть и посмотреть.
– Я согласен и без мотора, – ответил Бочка и взял паровоз подмышку.
– Это не по правилам, – возразил Серёжа. – Паровоз пока не мой, папа его еще не подарил. Придет сегодня с работы, что я ему скажу?
– А это совсем не мое дело, – вежливо улыбнулся Бочка. – И ваши правила никому не нужны, забудь их. Гера сказал, что мы теперь победители и сами придумываем законы. Какие захотим, такие и будут.
Они вышли из дома и направились к подвалу, Серёжа в центре, Бочка и Фитиль по бокам. Гера прав, подумал Серёжа, мы и сами собирались придумать новые законы, когда победим. Только пока еще ни до чего не додумались. А Гера, значит, сообразил.
– Какие же теперь законы? Поделись, Бочка, мне любопытно. – Поинтересовался Серёжа.
– А тебе их знать не обязательно, – важно ответил Бочка, – это секрет.
– Не пори ерунды, Бочка. Законы тайными не бывают. Как можно выполнить закон, если не знаешь, что можно, а что нельзя?
– Я, ведь, тебе уже объяснил. Ты что, совсем глупый? Гера сказал, что у нас теперь будут такие законы, какие сами захотим. Может быть, я захочу, чтобы ты сейчас не шел ногами, а полз по-пластунски. И ты поползешь, для тебя это будет закон. Но я пока еще не захотел, больно мне нужно за тобой плестись, как за черепахой. Поэтому закон еще не существует. А как я могу тебе объявить закон, которого нет?
Ну и Гера, поразился Сережа, такое придумать! Когда прав никаких нет, получается, и в самом деле законы ни к чему. Он невольно поежился.
Когда они вернулись к месту заключения, Сева уже был там. Судя по разбитой губе и разорванной рубахе, он был более решителен, чем Серёжа и, как выяснилось, ничего не отдал. Он здорово умел драться ногами и Лысому с Рыжим, наверняка, тоже досталось. Сейчас их не было, они повели Сашку расплачиваться за проигрыш немецкими игрушками. У Сашки не убудет, у него этих игрушек полно.
