Леонид Резников
Хлопоты ходжи Насреддина
Глава 22. Волшебные бараны
– Саид, ну почему ты такой тяжелый и несговорчивый человек? – в который уже раз повторил Насреддин. – Я должен уехать, понимаешь?
– Не понимаю, – продолжал стоять на своем Саид. – Разве вам у нас плохо?
– Останьтесь, – поддержала мужа Гульнора. – Вы нам совсем не мешаете. И даже наоборот.
– Вы столько для нас сделали, что мне не расплатиться с вами и по гроб жизни? – добавил Саид.
– Ты говоришь как базарный торгаш. По-твоему выходит, что я теперь должен вечно висеть на вашей шее? Ну уж нет, не дождешься! Ты, верно, забыл, чему я учил тебя.
–Да, конечно, я помню про взаимопомощь – у меня хорошая память. Но дело вовсе не в том: я просто не хочу с вами расставаться!
– Ох, Саид, Саид. Мне тоже тяжело расставаться с вами, с вашим прекрасным селением, с людьми. Но пойми, есть еще много мест, которые мне хотелось бы посетить, а я стар, и нужно торопиться.
– Но как же мы без вас?
– Мне кажется, вы уже взрослые, и вполне обойдетесь без меня, – вскинул седые брови Насреддин.
– Я имел в виду не нас с Гульнорой, а всех людей. Ведь они только почувствовали вкус жизни. Вы подарили им свободу. Да, больше нет банды Мустафы (хотя, я думаю, что кое-кто и спасся), нет жадного бая Зарифа, нет проходимца муллы, нет скряги мираба, но они могут вернуться. А не они, так кто-нибудь другой обязательно попытается занять их место.
–Мне с вашей помощью удалось сделать главное – дать людям уверенность в том, что справедливость существует. Один человек тут бессилен. За свободу нужно бороться сообща, и когда люди поступают так, их не победить никому.
– Да, но кто-то должен вести их за собой!
– Вот ты и веди.
– Я? – Саид очумело уставился на ходжу, сидящего рядом на топчане с пиалой в руках.
– И не смотри на меня так, а лучше налей чаю, – протянул ходжа пиалу.
– Но я не смогу! – Саид поднял чайник и наполнил пиалу ходжи.
– Глупости! Ты все сможешь. Всего лишь нужно думать головой и действовать сообща, как я уже говорил.
– А если… если у меня не получится? Тогда все, чего вы добились, пойдет прахом. Неужели вам нисколько не жаль потраченных сил?
– Саид, нужно верить в себя. И в людей.
– Вера – это одно. Но я не знаю, как подступиться к прохвостам. У меня нет вашей хватки.
– Ищи их слабости, играй на них.
– Слабости?
– Ну конечно! Это вовсе не сложно. Нужно всего лишь быть наблюдательным, уметь слышать и видеть то, что другие просто не замечают.
– Вам легко говорить, – вздохнул Саид. – У вас-то есть дар видеть и слышать.
– Не говори глупостей. То никакой не дар, а умение, которое можно и нужно развивать, – устало произнес Насреддин. Он не мог придумать, как развеять пустые сомнения Саида и придать ему уверенности в себе. – Вот, к примеру, возьмем Нури.
– Возьмем! – с готовностью отозвался Саид, делая серьезное лицо.
– Какие ты заметил у него слабости?
– Слабости? – задумался Саид, задрав голову и почесав за ухом. – Он обожает деньги!
– Ну, эта слабость присуща многим. Еще?
– Не знаю… Он любит играть в кости и очень злится, когда проигрывает, но остановиться уже не может.
– Еще?
– Я не знаю, ходжа! Не мучьте меня, прошу вас – это выше моего понимания.
– И все же. Ты много раз замечал главную слабость Нури, но никогда не заострял на ней внимания. Просто ты многим вещам не придаешь большого значения, а в нашем деле нередко бывают важны едва заметные мелочи.
– Я наблюдал ее много раз? – переспросил Саид.
– Уверяю тебя, это так. – Ходжа отхлебнул из пиалы, поставил ее и оторвал небольшой кусок от свежей лепешки, испеченной руками Гульноры. – Твоя жена хорошая хозяйка. Ее лепешки вкусны и прямо тают во рту.
Гульнора, отвернув лицо, зарделась от похвалы. Но Саид, казалось, не слышал сказанного ходжой. Его лоб испещрили морщины, выдававшие внутренне напряжение молодого человека.
– Еще он обожает возиться со скотиной, – вдруг воскликнул он. – Я прав? Хотя оно и странно при его положении.
– Прав, но не совсем. Нури действительно имеет к этому склонность, но он питает теплые чувства вовсе не ко всей скотине…
– А к баранам! – закончил Саид с победным видом.
– Вот видишь, я оказался прав: ты знал, что он питает слабость к баранам, но не придавал ей большого значения, и потому считал неважной.
– Но разве так важно, что наш сборщик налогов обожает баранов?
– Конечно! Зная склонности человека и его тягу к чему-либо, можно запросто его обыграть и даже оставить в дураках.
– Докажите!
– Саид, я думал, это сделаешь ты.
– Но как?
– На глупца обычно достаточно простоты.
– Нури вовсе не глупец.
– Когда дело касается страстных влечений, человек становится сущим глупцом. Думай.
– Думай, думай, – ворчливо отозвался Саид. – Вот вечно вы так!
– Не ворчи, а лучше шевели мозгами.
– Да шевелю я, шевелю, – нахмурился Саид, подперев щеку ладонью.
– Ну как? – подождав немного, спросил Насреддин.
– Ничего не выходит. Видно, мне не дано.
– Тогда давай будем думать вместе.
– Хорошо, но все равно это пустое.
– Мы знаем, – начал размышлять вслух ходжа, проигнорировав замечание друга, – что Нури обожает баранов.
– Знаем.
– Он тратит на них все свое время, так?
– Так.
– Он их разве что не целует в рога, а так не отходит ни на шаг: гладит их упругую, колечками, шерсть, треплет за морды, кормит едва ли не с рук. В общем, творящееся с ним сродни помешательству.
– Или глупости, – выставил указательный палец Саид.
– Именно. Баранов у него почти полный загон.
– Да.
– Почти! Ты слышишь?
– И что же?
– Разве не хотелось бы Нури увеличить их количество?
– Разумеется, но для этого достаточно пойти на базар и купить баранов, столько, сколько ему нужно.
– Нури очень жаден, – не согласился с Саидом Насреддин.
– Есть такой грех.
– И он привык все получать даром.
– Все так, но я не понимаю, к чему вы клоните.
– Я клоню к тому, что можно оставить его в дураках. А уж если что-то случится с его баранами, то его ждет та же участь, что постигла нашего почтенного кази, но у того место баранов в жизни занимали легкие деньги.
– Но что может случиться с баранами? Вы же не предлагаете мне их выкрасть?
– Ни в коем случае! Я предлагаю их наоборот приумножить.
– Приумножить? Но зачем?
– О-хо-хо, Саид, как же с тобой тяжело. – Насреддин засунул в рот кусок лепешки, который мял в пальцах, и принялся жевать. – Мы ничего, разумеется, приумножать не будем. Но нужно сделать так, чтобы Нури поверил в то, что это можно сделать, не потратив ни единой медной монеты.
– Но разве такое возможно?
– Конечно, нет! Однако люди охотно верят в чудеса, особенно когда им хочется в них верить.
– И как же вы собираетесь сотворить чудо с умножением баранов?
– У меня есть один трюк с волшебной книгой, который уже выручал меня раньше. Кстати, ты научился читать, как я тебе советовал?
– Не успел, – повесил нос Саид. – Времени все не было.
– Учись! При должном усердии это умение достигается довольно быстро, и оно никогда не окажется лишним, а даже наоборот.
– Я обязательно научусь! – горячо пообещал Саид, ерзая от нетерпения. – Но что с волшебной книгой?
– А вот что! Для начала нам потребуется книга, любая, и еще три, а лучше четыре барана, которых ты должен незаметно приобрести на базаре. Я имею в виду, незаметно для Нури.
– Я понял. Это вовсе не сложно устроить – можно попросить того же Икрама купить их, а после мы заберем баранов у него.
– Хорошая идея, – похвалил ходжа. – Но с баранами следует поступить следующим образом: один должен остаться у тебя во дворе, а трех других нужно схоронить до поры до времени в бывшем доме Хасана, что у водопада. Кто-то должен будет посторожить их там.
– Я думаю, Икрам согласится и посторожить, тем более, урожай убран, и он теперь свободен. К тому же Икрам будет только рад досадить Нури.
– Хорошо, поговори с ним. А после мы сделаем следующее…
Нури, живший неподалеку от дома Саида, уже второй день наблюдал за ходжой, как тот под вечер уходил куда-то, ведя за собой на привязи крупного баран, а ближе к ночи возвращался, но баранов оказывалось уже не один, а два. При этом оба барана были почему-то мокрыми. Настолько мокрыми, что с них ручьями стекала вода, будто они попали под сильный ливень, хотя никакого ливня не было и в помине. Происходящее с баранами казалось сборщику налогов очень странным, особенно, то, что количество баранов каждый раз увеличивалось на одного. Нури недоумевал, где ходжа мог взять баранов ночью, и это не давало ему покоя. И когда ходжа во второй раз прошел с баранами мимо его дома, Нури не вытерпел и помчался вслед за ходжой.
– О ходжа, погоди! – крикнул Нури, нагоняя Насреддина.
Тот остановился, сделав недовольно лицо.
– Что вам?
– Салам алейкум!
– Салам, – сухо поздоровался ходжа.
– Я второй день вижу тебя. Ты уходишь с одним бараном, а возвращаешься с двумя.
– Разве это запрещено?
– Нет, но это странно!
– И что же?
– Ты должен сказать мне, где ты их берешь!
– С чего вдруг? – подивился ходжа.
– Ходжа, если ты не скажешь, где ты берешь баранов, и почему они мокрые, то я буду вынужден доложить обо всем кази. Здесь что-то нечисто.
Ходжа изобразил колебания, зажав бороду в кулак. Нури ждал.
– Ну, что ты надумал? – переспросил он, так и не дождавшись ответа. – Или говори, или идем к кази – он-то наверняка во всем разберется!
– Ну хорошо! – сдался Насреддин. – Я скажу вам, только поклянитесь, что вы больше никому не расскажете.
– Клянусь! – воскликнул Нури, чьи глаза заблестели так, что позавидовала бы луна, не прячься она в тот миг за облаками.
– Не кричите так, кто-нибудь может услышать, и тогда все откроется, и плакали мои бараны.
– Да, да, – согнул спину Нури, заговорщицки оглядываясь по сторонам. Он перешел на шепот. – Говори же скорее!
– Вот волшебная книга! – Ходжа вытащил из-под халата книгу в старой потрепанной обложке.
– Да ну? – не поверил Нури.
– Не перебивайте меня, почтеннейший! Так вот, ее я не так давно купил на базаре в… впрочем, это не имеет значения. В книге сказано…
– Ходжа, ты что, за дурака меня держишь? Какая еще волшебная книга, если на обложке написано «Стихи».
– Это написано для глупцов, чтобы отводить им глаза. Но мы ведь с вами не глупцы?
– Разумеется, нет! – Нури упер кулак в бок. – И о чем же в ней говорится?
– Разумеется, о стихах!
– Как? Все-таки стихи?
– Но это если читать, как читают все. Однако я научился у одного очень мудрого человека читать между строк. – Ходжа раскрыл книгу почти посередине и подсунул ее под нос сборщика налогов.
– Между строк? Но там ведь пусто!
– В том-то все и дело! Читать между строк – очень сложное искусство, и если владеть им, можно постичь многие тайны мира.
– И… и что же ты постиг?
– Я постиг, как приумножить…
– Баранов! – подпрыгнул от восхищения Нури.
– Ну, не обязательно баранов, но и их тоже.
– Так говори же скорее, как это сделать.
– Не торопитесь, всему свое время. Так вот, в книге были указаны приметы вашего селения, и я долгие годы искал его, чтобы применить полученные знания, и наконец я его нашел! Впрочем, меня интересовало даже не само селение, а горная река.
– Река?
– Именно! Она находится на пересечении созвездий, что управляют благосостоянием человека, и знающий это может приумножить свое богатство. Но как оказалось, все не так просто. Мне следовало отыскать вход богатства и его выход. Но я вижу непонимание на твоем лице, – посмотрел ходжа на глуповатую, слегка вытянувшуюся физиономию Нури. – Вход – это где нужно бросить в реку то, что ты желаешь приумножить, а выход – место, где заберешь чудесным образом удвоенное. На поиски их у меня ушло достаточно много времени, и я едва не упустил нужный момент. Читать между строк очень сложно, и пришлось разбираться самому, что да как, но я справился! – Ходжа подергал за веревки, привязанные к шеям баранов.
– И где же находятся вход и выход? – едва слышно от волнения пробормотал Нури.
– Э, вам-то зачем знать? Вы и так волею всевышнего не бедны, у вас много баранов, а у меня ни одного. К тому же осталось всего два дня, и я должен позаботиться в первую очередь о себе.
– А что случится через два дня?
– Случится то, что река уйдет из пересечения созвездий, и тогда придется ждать еще десять лет, а столько я ждать не могу. Только знайте, в один день можно приумножить один раз, а мне еще хотелось бы получить хотя бы одного барана.
– Ходжа, – загорелся Нури, хватая Насреддина за локоть, – ты должен мне показать вход и выход!
– С чего это? – Насреддин вырвал руку и немного отстранился. – Я и так рассказал вам даже больше, чем рассчитывал. А теперь прощайте!
– Если ты не покажешь мне их, то я отведу тебя к судье, так и знай.
– Нечестный вы человек, Нури! – обиделся ходжа. – Не держите своего слова.
– А разве ты честный человек – таскаешь баранов из реки по ночам, чтобы никто не видел?
– Ну-у. – Ходжа повел плечами, и Нури решил, что подловил ходжу за язык.
– Ты сказал, что осталось всего два дня.
– Именно так, – подтвердил ходжа.
– Давай поступим следующий образом: завтра я тебе дам умножить баранов, а заодно ты мне все покажешь. А послезавтра умножать буду я – это будет честно, ведь люди должны помогать друг другу.
– Ну-у… – в сомнении потеребил бороду Насреддин.
– Ходжа, это очень выгодное предложение. Ведь если я сейчас пойду к судье, то баранов тебе не видать как собственных ушей.
– А вы опять не обманите? – подозрительно покосился Насреддин на сборщика налогов.
– Э, ходжа! Я честный человек.
– Да-а, честный, – горестно вздохнул Насреддин. – Уже дважды обещали отвести к кази.
– Ты получишь завтра своего барана – я тебе обещаю!
– Раз так, завтра встречаемся на этом самом месте вечером…
– Да, да, я знаю, когда ты ходишь к реке.
– Вот и отлично, – дернул подбородком ходжа и заспешил прочь, тягая за веревку упиравшихся баранов.
Нури проводил его взглядом до поворота и, едва не прыгая от счастья, зашагал домой. Настроение у него было преотличное.
Едва дождавшись следующего вечера, Нури заранее, не успело солнце скатиться к самому горизонту, выбежал из дому и принялся мерить шагами широкую пыльную дорогу поперек. Ходжи все не было, и сборщик налогов нервничал. Что если обманул его проклятый ходжа и ушел раньше? Тогда плакали бараны Нури. Но что же ему делать: идти к реке или все-таки подождать еще немного? А вдруг ходжа не проходил, тогда что? И если Нури побежит к реке, не разминутся ли они с Насреддином?
Сборщик налогов от волнения забегал еще быстрее, но тут из-за поворота дороги появился ходжа. Он, как и в прошлый раз, и за день до того вел за собой барана.
– Наконец-то! – подлетел к нему Нури. – Я уж думал, ты не придешь.
– Разве я похож на дурака? Упустить такую возможность!
– Но почему ты взял одного, а не трех баранов? Тогда у тебя было бы шесть!
– Да куда мне их столько? Просто я обещал Саиду достать пару-тройку барашков. В хозяйстве бараны – первейшее дело.
– Ты прав! Без баранов сейчас никуда. Но только не говори, что ты ничего не умножил для себя – не святой же ты, в самом деле.
– Конечно, нет! Но и не дурак. Зачем мне бараны, если я могу сделать деньги буквально из воды, – засмеялся Насреддин.
– Как?! А-а… разве деньги тоже можно?
– Конечно! Только есть большая опасность их потом не сыскать – поток очень бурный. Но я рискнул и выиграл! Правда, нырять пришлось очень долго.
– Ты хитрый и умный человек, Насреддин, – потряс пальцем Нури. – Я знал, что тебе не чуждо все человеческое.
– Что поделаешь, – притворно вздохнул Насреддин. – Но мы за пустыми разговорами забыли о деле, которое, как известно, прежде всего.
– Верно! Пойдем же, я провожу тебя.
Насреддин дернул за веревку, принуждая барана следовать за собой, но тот, хорошо помня, что его ждет купание в ледяной воде, упирался как мог.
– Вот же глупое животное, – в сердцах бросил ходжа. – Не хочет приумножаться, хоть ты тресни! Помогите мне, Нури.
– Ага, конечно. – Нури сначала вцепился в веревку, и они вдвоем потянули за нее, но баран был крупный и сильный, и старания пошли впустую. – Нет, так не пойдет, – сказал Нури. – Баран – самое упрямое животное в мире. После ишака, разумеется.
– Но что же делать?
– Давай я буду толкать его сзади, а ты тяни, – предложил Нури после некоторых раздумий.
– Давайте!
Но сколько они не тужились, ничего ровным счетом не вышло. Баран ни в какую не соглашался идти в сторону реки.
– Значит, придется пойти на самые решительные меры, – сказал тогда ходжа, вынимая из халата острую булавку. – Сейчас он у нас полетит, будто на крыльях! – с этими словами Насреддин обошел упертое животное и ткнул его булавкой в курдюк.
– Бе-е-е! – взвился на дыбы баран и галопом понесся прочь.
– Стой! Куда ты, проклятое животное? – пустился за ним бегом ходжа. – Все равно не уйдешь!
Нури, привыкший больше ездить на арбе и лошади, чем ходить пешком, быстро выбился из сил и остановился передохнуть.
– Бегите, – крикнул он, – я вас догоню.
– Хорошо-о! – донеслось спереди, и ходжа, нагоняющий барана, скрылся в облаке пыли.
– Ох, мое сердце, – поморщился Нури, – сейчас, кажется, выскочит… Нет, вроде, обошлось. Уф-ф!
Немного передохнув, он заковылял в сторону реки, туда, где у водопада раньше жил его большой друг Хасан, пропавший невесть куда после того неприятного случая с мельницей. «Ведь едва ноги унес, – пожалел мираба Нури. – А вполне мог остаться и без руки. Жадность сгубила – хотел больше муки, вот и получил. Я бы такую глупость никогда не сделал. Я брал бы совсем понемногу, чтобы незаметно было. Да, Хасан, в тебе никогда не было мудрости».
Так размышлял Нури, взбираясь в гору.
Еще издали он заметил ходжу, ожидавшего его с бараном на привязи. Ходжа проявлял явное нетерпение, то вглядываясь вдаль из-под ладони, то притопывая на месте, словно ретивый скакун.
– Ну, наконец-то! – обрадованно воскликнул ходжа, завидев на дороге вконец выбившегося из сил Нури. – Где вы запропали так надолго? Идемте же скорее!
И ходжа, подхватив под руку вывалившего на плечо язык сборщика налогов, потащил его еще выше.
– Э, ходжа, к чему такая спешка? Неужели мы не можем немножко передохнуть. Совсем капельку, а?
– Ни в коем случае! Заболтался я с вами, скоро уже солнце сядет, и не увидишь, где тут вход, а где выход. Так что поторопимся.
– Ты иди вперед, а я здесь присяду, ладно?
– Но вы же хотели посмотреть место? Как же я вам его отсюда покажу?
– А разве мы еще не пришли?
– Почти пришли. Но нужно подняться немного выше, к самому водопаду, и пройти чуть дальше.
– Пошли, – устало выдохнул Нури и, едва переставляя ноги, поплелся за Насреддином. – Уже все? – спрашивал он через каждые десять шагов.
– Скоро, – неизменно отвечал ходжа, неутомимо спеша вперед. Баран, похоже, осознав тщетность попыток сопротивляться ходже, бодро переставлял ноги, цокая копытами по каменной тропинке. Нури шаркал подошвами, с трудом передвигая ноги. В какой-то момент он остановился и, покачиваясь, отер рукавом лицо, с которого градом катился пот.
– Я больше… не могу… – Сборщик налогов упал на колени, затем встал на четвереньки и растянулся во весь рост.
– А больше и не надо, – сказал Насреддин. – Мы уже пришли.
– Правда?
– Ну же, будьте мужчиной, поднимайтесь. Сейчас вы все увидите собственными глазами.
– А можно, я лучше полежу? – слабым голосом отозвался Нури.
– Хорошо, как вам больше нравится.
Ходжа снял с шеи барана веревочную петлю и подвел его к краю обрыва, где далеко внизу шумела и пенилась бурная река.
– Что ты собираешься сделать? – насторожился Нури.
– Как что? Скинуть барана вниз, конечно.
– Но он ведь того, разобьется! – Нури нашел в себе силы удивиться.
– Ничего с ним не станется, – только и отмахнулся ходжа. – Третий раз нырять будет.
– Ну, тогда конечно, – вынужден был согласиться с ходжой Нури, наблюдая за приготовлениями.
Ходжа вынул из-под халата книгу, послюнявил палец, сосредоточенно полистал страницы и, пригладив их, откашлялся в кулак. Баран между тем бестолково лупил глаза вниз с обрыва, будто увидел там нечто поразительное. Участь быть сброшенным вниз в очередной раз, похоже, его вовсе не волновала. От подобных мыслей Нури аж передернуло.
– Дурикана-нурикана, – начал громогласно декламировать Насреддин, – эй, река, возьми барана. Покрути, переверни, снова на берег верни. Нурли-дурли, трах-бум-бух, мне отдай ты сразу двух! Чуф-чуф, чок-чок! – выкрикнул ходжа. – Ай, Нури, быстрей закройте глаза, сейчас бухнет!
Насреддин сорвал с плеч халат и накрыл им перепуганного Нури, прикрывшего руками голову. – Ай-яй!
Убедившись, что дрожащий под халатом сборщик налогов ничего не видит, ходжа поспешно развернул барана в сторону селения и вновь ткнул его булавкой в зад. Несчастное животное, издав душераздирающее блеянье, понеслось вниз по тропе, где его уже поджидали Икрам с Саидом.
Трясущийся от страха Нури свернулся в комок, плотно закутав халатом голову, а ходжа тем временем пихнул ногой заранее приготовленный крупный булыжник, и тот понесся к реке.
– Ай-я-а-а! – вновь выкрикнул Насреддин, как только снизу донесся всплеск воды. – Вставайте, Нури. Да быстрее же! Бежим назад, пока мои бараны не уплыли в селение.
– Ох, ходжа, – выбрался из-под халата бледный Нури. – Что это было?
– Последствия волшебства. Бежим же!
– Я… не могу, – у Нури и вправду с перепугу отнялись ноги. Они были настолько слабы, что сборщик налогов едва ворочал ими.
– Да ну вас к шайтану! – махнул рукой Насреддин. – Там бараны, а вы со своими ногами.
– О Насреддин, не бросай меня, – захныкал Нури.
– Ладно уж, чего там, – недовольно буркнул Насреддин. – Но если мои бараны уплывут вниз по реке или, того хуже, утонут, вы мне возместите ущерб.
– Нет! – при этих словах жадный Нури мгновенно обрел способность двигаться. – Я уже вполне поправился, и мы можем идти.
– Хорошо, в таком случае поторопитесь, – и ходжа заспешил вниз, к подножию водопада.
Когда Нури доковылял до нужного места, ходжа уже стоял по пояс в воде, пытаясь выпихнуть на берег отчаянно блеющего барана. Второй плескался рядом, молотя передними ногами по воде.
– Видели? Мои бараны! – гордо выкрикнул ходжа, отфыркиваясь от воды. – Опять сработало.
Нури промолчал, снедаемый жгучей завистью, а про себя подумал: «Все-таки дурак этот ходжа. Нужно было сбросить в реку сразу трех баранов. Но я-то буду умнее!»
