Леонид Резников
Агент ноль-ноль-хвост
– Мя-а-у-у! – завопил Кот, ощутив прикосновение прохладной жидкости к шкуре. Глаз исчез, зато ворох вещей взорвался, куртки с шарфами взвились в воздух.
Кот подлетел на добрые полтора метра, замолотил в воздухе лапами и, упав на пол, попытался скрыться в зале, но Василиса преградила ему путь.
– Стой, гадкий комок шерсти, или, клянусь, я сделаю из тебя коврик в прихожую! – вскинула она руки с напряженно вытянутыми пальцами.
Кот зашипел, махнул лапой и оскалился, как загнанный тигр. И тут Иван от души плеснул воды ему на голову. Немного попало в пасть. Кот завертелся на месте волчком, плюясь и подвывая, и вдруг растянулся на полу.
Из кухни в коридор выглянули любопытные дети.
– Кажись, сработало! – обрадовался Иван.
– Ничего не происходит. Может, прикидывается? – Василиса все еще не решалась опустить руки, держа их наготове с напряженными пальцами.
– С него станется, – сказал Иван, опустив руку с бутылью. – Кот, ты живой?
Усы Кота шевельнулись. По его телу прошла слабая судорога и из пасти потянулся бледный туманный шнур, все утолщаясь и собираясь кольцами.
Аленка, коротко вскрикнув, прикрыла ладошками рот. Ванька удивленно распахнул глаза и облизнул ложку, которой только что уплетал повидло.
Василиса с Иваном попятились в разные стороны.
Туман все уплотнялся, превращаясь в длинное могучее тело невиданного змея, похожего на плотно пообедавшего удава. На крупной голове змея, величиной с бычью, прорезалась щель рта. Рот, усеянный острыми треугольными зубами, распахнулся, пыхнув дымом. На людей из-под низко нависших широких надбровных выростов уставились два уголька глаз. С хлопком расправились широкие перепончатые уши, похожие на паруса вьетнамских джонок. На голове дыбом встал игольчатый гребень, а из круглых широких ноздрей вырвалось пламя. Змей высоко поднял голову, возносясь над людьми, и затрещал чешуей.
– Смертные! – громыхнул он. – Вы оставите меня наконец в покое, или вам помочь?
– А силенок хватит? – бросил Иван, подбоченясь и прищурив левый глаз.
– Дерзкая букашка!
Змей вывернул шею, нависнув над Иваном, и пыхнул пламенем и дымом из ноздрей, угрожающе клацнули зубы.
– Прекращай свое пиротехническое шоу. – Иван помахал перед лицом рукой, разгоняя дым. – И так уже дышать нечем.
– Ха-ха! – довольно запыхтел змей.
Небольшой коридор заволокло дымом. Василиса закашлялась, отступив к дверям зала.
– Ах ты, мерзкая образина!
Иван с размаху запустил бутылью в разверстую пасть демона. Бутылка вошла точно горлышком в широкую глотку. Демон дернулся, прянув ушами.
– Агы-ы, буль-буль, го… гу… – замотал он головой, пытаясь избавиться от бутыли, застрявшей в глотке. Глаза его еще сильнее покраснели. Чешуя встала дыбом и затрепыхалась, издав неприятный металлический звон. – Ыр-р! Тьфу! Ик!
Пустая бутыль вылетела из пасти змея и, ударившись об стену, заскакала по полу. Пылающие глаза демона сошлись на переносице, голову повело.
– Нен-н-вижу! Ик! Св-волочи, – пьяно повел мордой демон, пытаясь сфокусировать глаза на лице Ивана. – Зад-шу!
Он дернулся, но кольца лишь вяло колыхнулись. Змей уткнулся головой в стену и сполз по ней.
– Чего это с ним? – спросила Василиса, осторожно приближаясь к змееподобному демону.
– Без понятия, – пожал плечами Иван. – Может, на него так святая вода действует? Или просто не хватило.
– Странно.
Василиса пихнула змея ногой, но тот только что-то прошипел, выпустив из ноздрей легкое безобидное белесое облачко.
– О-о-о! – Кот зашевелился, втянул язык в пасть и приоткрыл глаза, силясь подняться на дрожащих от слабости лапах. – Что со мной? А! Змея!
Кот, в очередной раз исполнив свой знаменитый прыжок в высоту, повис на перекошенной вешалке, закачавшись вместе с ней и в ужасе тараща глаза на обмякшее тело слабо шевелящегося на полу змея.
– Зачем вы притащили в дом это чудовище?
– Это не мы притащили, а ты, – пояснил Иван.
– Я? Да вы с ума сошли!
– Эта зверюга вылезла из тебя, – подтвердила Василиса.
– Не мо-жет быть! – пролепетал Кот и закатил глаза.
Но тут в стене что-то хрустнуло, и вешалка чуть просела. Кот вздрогнул и прижался к ней всем телом. Опять хрустнуло. Вешалка подалась, и шуруп вместе с дюбелем вывалился из разбитой дырочки в стене.
Хрясь!
Вешалка вместе с Котом упала прямо на хвост размякшего змея. Тот рванулся от неожиданности, придя в себя от боли.
– Ыр-р! – взревел он, замотав головой.
Из его пасти ударило пламя. Дети спрятались в кухне, боясь выглянуть оттуда, а Иван только и успел, что чуть присесть. Пламя, пройдя точно над его головой, опалило лицо нестерпимым жаром. На стене позади Ивана занялись обои.
Кот с перепугу вцепился когтями в конец извивающегося хвоста. Тяжелая сварная вешалка, отлетев, загрохотала по полу. Змей, попытался ухватить зубами лохматый источник боли на своем хвосте, но Кот шустро полез выше, оскальзываясь на чешуе.
– Не смей меня кусать, змеюка поганая! Ай! Да сколько уже можно! Иван, Василиса!
Зубы змея впустую клацали над самым ухом Кота, пока тот не взобрался на высокий гребень, куда голова змея уже не выворачивалась.
– Ну что, взяла зверюга страшная? – победно воскликнул Кот и всадил острые зубищи в хребет демона.
Змей взревел так, что задрожали стены, и забился в попытке сбросить вцепившееся в него животное, но Кот держался как влитой, лишь сильнее стискивая зубы. Обезумевший от боли и ярости змей кинулся было в зал, но ему преградила путь Василиса, запустив в морду чудища приличных размеров шаровую молнию.
Змей увернулся от разорвавшегося у самой морды снаряда, опять взревел и всем телом навалился на выходную дверь. Иван чудом успел отскочить, как змей, саданув башкой по двери, шутя проломил ее и вывалился с сидящим на его горбу Котом на лестничную площадку.
Соседи снизу замолотили чем-то в потолок. Скорее всего, шваброй. Ага, как сверлить по три месяца кряду каждые выходные, праздники и вечера напролет – так это, с их точки зрения, совершенно нормально! Вот теперь сами прочувствуйте…
– За мной, его нельзя упустить! – Иван побежал следом за змеем.
– Из квартиры никуда! – крикнула Василиса испуганно выглядывающим из кухни детям.
Те понятливо закивали.
Змей покрутился у лестницы и заскользил вниз, извиваясь и оглашая подъезд гулким ревом. Несчастного Кота нещадно мотало, но он явно не собирался упускать свою добычу.
Иван с Василисой скатились по ступенькам.
– Дорогой, по-моему, это уже слишком! – на бегу проговорила Василиса. – Я чуточку беременна, если ты не забыл.
– Ничего, ребенок будет крепким! – подбодрил жену Иван, пытаясь ухватить мелькавший перед его носом толстый хвост змея.
Змей, рыча, скользнул к подъездной двери и резко выбросил вперед крупную башку.
Бум-м!
Тяжелая дверь с хлопком распахнулась наружу, но Иван исхитрился в последний момент ухватить демона за хвост и потянул обратно в подъезд.
– Куда собрался? – краснея от натуги, рявкнул Иван.
– Пусти! – зашипел змей, застрявший в тесном проходе, не позволявшем ему вывернуть голову назад.
– Не пущу!
Ноги Ивана скользили, шаркая по бетону, но он крепко держал змея. Василиса швырялась молниями, опаляющими шкуру демона, но не причинявшими ему особого вреда.
Коту доставалось хуже всех. Разошедшийся не на шутку змей дергал головой, и Кота прикладывало то об стены, то об потолок, отчего его шерсть уже сплошь покрылась изрядным слоем побелки, но он все не расцеплял зубов.
– И вот я говорю, – донесся до ушей Ивана скрипучий старческий голос, сквозь шум возни в подъезде, – откуда у людёв такие деньжищи? Камышин из второго подъезда – низенький такой – ейро-ремонт отгрохал, слышь-ко! Как заглянула к нему, а у него – ба-тю-шки! – все в шелковых обоях, потолки-то пластиком выложены! А мебель? Мебель-то, слышь-ко – чистое дерево! Небось, проворовался где.
– И не говори, – вздохнул другой голос. – Богатеи проклятущие! А Ленка-то Фирстова, с третьего этажа! Так она новую машину купила. Видать, на мужиках бабки-то делает, пока хахаль евойный по Москвам шатается.
– Ох, что деется! А в первом подъезде, Любка…
Чем не угодила вредным завистливым старухам Любка из первого подъезда, Иван так и не узнал. Змей внезапно крутнулся, вырвав хвост из рук Ивана, и вылетел в дверь.
– Держи его! – крикнул Иван, перепрыгивая через три ступеньки и потрясая кулаком. Василиса заторопилась следом, придерживая правой рукой живот, которого и заметно-то еще не было.
Змей, стрелой вынесшись из дверей, повертел башкой и, взяв цель, понесся к старухам.
– Батюшки святы! – перекрестилась обладательница скрипучего голоса, заметив удавоподобное страшилище, стремительно приближающееся к ней, которое оседлал огромный кот со злобно сверкающими зелеными глазищами.
Старуха медленно сползла со скамейки на землю и растянулась на асфальте, обморочно закатив глаза. Вторая вскочила, осеняя себя крестным знамением, и задала стрекача, подобрав подол халата.
– Помогите-е! Чудище!
Змей на мгновение застыл, в раздумье вертя башкой и не в силах с наскоку решить задачу о двух зайцах, вновь сделал безуспешную попытку избавиться от досаждавшего ему кота, и наконец бросился к растянувшейся на асфальте старухе, но Иван уже настиг змея и опять ухватил за хвост.
– Ой-ей-ей. – Старуха тем временем распахнула глаза и, кряхтя, приподнялась на локте, вновь уставившись на беснующегося змея.
– Чего смотрите? Бегите! – крикнул Иван, отдуваясь.
– Батюшки! Да что ж это за змеюка такая? – вскочила с земли бабка, опомнившись. – Понакупят-от всякой гадости!
– Это зависть в чистом виде, бабуля! – крикнул Иван, из последних сил удерживая змея. – По вашу душу приполз. Долго вы еще пялиться на него собираетесь? Сейчас он вырвется, и тогда…
– Ох ты ж, батюшки, да шож это деется! – всплеснула руками старуха и рванула до дому, теряя тапки и сверкая пятками.
Змей зашипел, выпустив очередной клуб дыма, и внезапно опал на землю. Хвост в руках Ивана бессильно обвис.
– Все, кажись, выдохся. – Иван выпустил из рук хвост и опустился на подъездную ступеньку. – Отпыхался, гад такой.
Кот повис на спине затихшего змея, тяжело дыша, и разжал наконец зубы. И тогда змей дернулся в последний раз и рванул.
– Ми-я-я-у!
Кота подбросило высоко в воздух. Пролетев над головой Ивана и Василисы, он шмякнулся на козырек подъезда.
– Вот теперь точно все, – подтвердила Василиса. – Кот, ты как там?
– Могло быть и лучше, – донеслось с козырька.
– Значит, живой, – констатировал Иван, вновь поднимаясь на ноги. – Спускайся, – крикнул он Коту.
– Как? – Кот подполз к краю козырька и, пригнув голову, уставился на Ивана круглыми глазами.
– Ну как? Прыгай.
– Больше ничего не придумал? Я высоты боюсь.
– Да какая высота? Три метра всего. Для котов это как два пальца об асфальт.
– Ишь, умный выискался. Не буду я прыгать! Лестницу лучше принесите.
– Да где ж я тебе ее возьму? – удивился Иван.
– Погоди, я его сейчас сниму. – Василиса подняла руки, оглядываясь, не видит ли кто, но во дворе было на удивление безлюдно.
– Не вздумай! – Кот попятился задом от края козырька. – Мне твои фокусы уже во где сидят! – провел он когтями по горлу.
– Ну и сиди там, – махнула Василиса рукой.
– Нет, так нельзя. Кот, прыгай, я поймаю, – выставил руки Иван.
– Ты в своем уме? – Василиса с сомнением посмотрела на мужа. – В нем килограмм пятнадцать, не меньше.
– Все будет нормально, – заверил жену Иван и опять посмотрел вверх. – Ну, ты прыгаешь?
– Прыгаю! – Кот собрался с духом, закрыл глаза и, оттолкнувшись задними лапами, прыгнул.
Иван быстро убрал руки и отступил на шаг назад.
Кот грохнулся враскорячку на лапы, тяжело спружинил и оскорбленно взвыл:
– Ты специально, да, специально?
– А как тебя еще можно было снять оттуда?
– Я себе лапы все отбил! Во! – продемонстрировал Кот совершенно невредимые лапы.
– Кончай симулировать, – отмахнулся Иван.
– А шок? У меня шок! – продолжал жалостливо гнусавить Кот.
– Купим тебе сметанки, – подмигнул Василисе Иван.
– Точно? – Кот недоверчиво покосился на Василису.
– Да точно, точно, – засмеялась та. – Заслужил.
Кот расплылся в широкой улыбке.
– Но только попробуй мне еще что-нибудь о детях сказать! – пригрозила она Коту.
– Так ведь это не я, это все противная змеюка!
– О, разумеется! И подселилась она к тебе просто так. – Иван пригладил волосы и, взяв Василису под ручку, вошел в подъезд.
– Не напоминай, – повесил усы Кот, тяжко вздохнув. – Самому противно.
Хлоп!
– Вы чего тут опять устроили? – запорхал возле самого Иванова носа ангелок. – Вам же было сказано, не устраивать на людях побоища!
– Отвянь, зануда крылатый, – бросил Иван, поднимаясь по лестнице. – По-твоему, я должен был забаррикадироваться в квартире и держать его там, пока он не взорвется? Кстати, что насчет возмещения ущерба?
– Какого еще ущерба? – стушевался ангелок, не готовый к подобному повороту событий.
– А такого! В квартире бардак, обои сгорели, все в дыму и копоти, дверь – в щепки. И дети напуганы. Извини, но мы на подобное не подписывались!
– Надо было вывести Кота куда-нибудь подальше, в укромное место, а там уж поливать водичкой, сколько вашей душе заблагорассудится!
– Ты как это себе представляешь? – Иван остановился на лестничной площадке второго этажа, но, заметив высунувшийся любопытный нос из двери напротив, вошел в квартиру и потянул за собой жену. – И вообще, сколько уже можно? После каждого дела какие-то дешевые разборки. Нет, так не пойдет! Мы не можем работать в такой напряженной атмосфере.
– Хорошо, – сдался ангелок, – я постараюсь уладить вопрос с компенсацией наверху, а вы пока закройтесь дома и никого не впускайте.
– Закрыться? Вот этим? – Иван указал на разбитую дверь, от которой остались часть изувеченного металлического каркаса и петли.
– Мда-а, – пробормотал ангелок, кружа вокруг остатков двери. – Не хило так.
– Вот и я о том же. Займись ущербом, а нам нужно передохнуть и собраться с мыслями.
Иван переступил через металлический порожек следом за женой. За ними важно вошел Кот, держа хвост трубой.
– И угораздило же меня связаться с проклятым договором, будь он неладен! – буркнул ангелок, кружа по квартире и занося в возникший в его ручках блокнот перечень испорченного имущества. – А говорили, работа не бей лежачего…
Глава 10. Чуний
Бригада ангелов, ругаясь на свой, ангельский, манер, спешно заканчивала ремонт в квартире. Один белил потолок, двое примеряли к стене предпоследний лист обоев, споря насчет несовпадения узора. Еще двое монтировали новую входную дверь. За всем самолично, пристально и придирчиво, наблюдал ангелок-адвокат, поторапливая рабочих и указывая на огрехи в работе. Бригада незлобиво огрызалась, но поправки вносила без дополнительных нагоняев.
Квартиру уже проветрили, вычистили, окропили святой водой и опрыскали аэрозолем с ароматом хвои, так что обновленное жилище сверкало непривычной глазу идеальной чистотой и благоухало, словно хвойный лес, омытый дождиком.
Иван сидел на диване в зале, откуда открывался отличный обзор на прихожую с частью коридора, и, мурлыча под нос приклеившуюся к языку мелодию, со счастливой миной на лице наблюдал за деловито снующими туда-сюда рабочими.
Василиса гремела грязной посудой на кухне.
Ванька возился с конструктором у ног Ивана, а Аленка читала «Таинственный остров» Жюля Верна, забравшись с ногами в кресло.
Кот дрых, свернувшись калачиком у телевизора. Во сне он иногда поводил ушами и дергал лапами. Похоже, пережитое не до конца еще отпустило.
– Хозяева! – донеслось из-за входной двери. – Есть кто дома?
Посторонив рабочих, в дверь заглянул батюшка.
– Отец Матвей! – обрадовался Иван, выглянув из зала. – Вот это сюрприз! Какими судьбами в наши края?
– Доброго здоровьичка всем и мир этому дому, – улыбнулся батюшка, смиренно сложив сухие руки на животе. – Вы у меня вчерась вещички свои забыли, вот и решил возвернуть.
– Вещички? – Из кухни выглянула Василиса.
– Ну да, вот! – Батюшка вытащил из сумки, висящей на плече, серебряный крестик на цепочке. – Не вы обронили?
– Мой крестик! – Василиса ощупала свою шею. – Вот спасибо!
– Не за что. – Батюшка передал крестик Василисе и закрыл сумку.
– Да что же вы на пороге стоите? – засуетилась Василиса. – Проходите в зал, я сейчас чайку поставлю.
– Нет, благодарствую, пойду я.
– Глупости. – Василиса нацепила крестик на шею и поправила его на груди. – Мы вас так просто не отпустим.
– Ну, если так, – смущенно улыбнулся отец Матвей и тут заметил ангелочка, порхавшего у самого потолка. – Странная пичужка, никогда таких не видал-от.
– Сами вы… пичужка, – обиделся ангелок.
– О! Она еще и разговаривает!
– Это ангел, ангельский адвокат-пройдоха, – пояснил Иван. – Не обращайте внимания и проходите сюда, – указал он на дверь зала.
– Благодарю. – Батюшка, все еще недоверчиво косясь на ангелочка, проследовал в зал. – А что у вас дома творится? Никак ремонт затеяли?
– Срочный, – пояснил Иван. – В кресло, пожалуйста.
– Только не говорите, что опять демона изгоняли, – серьезно произнес батюшка, опускаясь на краешек свободного широкого кресла.
– Вы будто в воду глядите, отец Матвей.
– Поразительно! Сколько нечисти в городе-то нашем развелось – вчерась один, сегодня еще вот. А позавчера-от сразу целых два. Вы, я надеюсь, не специально их разводите?
– Ну что вы! – горячо заверил батюшку Иван. – Сами лезут, окаянные, проходу не дают.
– О-хо-хо, – покачал головой батюшка. – И кто ж сегодня к вам пожаловал? Судя по ремонту, погрозней вчерашнего-то будет.
– Да так, змеюка одна. Левиафаном кличут.
Батюшка недоверчиво покосился на Ивана и перекрестился.
Василиса внесла в зал поднос и, пройдя через комнату, выставила на журнальный столик чайник, вазочку с повидлом, блюдце с шоколадными конфетами и три чашки. Разлила всем троим ароматный черный чай по чашкам и упорхнула на кухню с пустым подносом. Иван присел рядом с батюшкой на диван.
– А это действительно ангел?
Батюшка все еще с сомнением поглядывал на ангелочка, без устали порхающего в прихожей с блокнотом и ручкой в руках.
– Самый что ни на есть натуральный, уверяю вас. А что, имеются сомнения?
– Какие же могут быть сомнения, коли я их никогда в жизни не видывал-от! – смешливо отозвался батюшка. – А рабочие? Необычные какие-то, скромные и аккуратные.
– Тоже оттуда.
– Что вы говорите! – воскликнул отец Матвей, принимая протянутую Иваном чашку. – Неужели все?..
– Все до единого. Это, так сказать, бригада быстрого реагирования – заметает следы, возмещает нанесенный нечистью материальный урон.
– О! На вас работают ангелы? Вы, случаем, не святой?
– Бог миловал, – отшутился Иван. – Да вы повидло берите, конфетки вот попробуйте.
– Благодарствую.
Батюшка развернул одну конфету и, засунув за щеку, стал перекатывать ее во рту, запивая горячим чаем.
– Все! – объявил ангелок, впорхнув в зал. – Принимайте работу!
– Верю, – сказал Иван.
– Тогда вот здесь чиркните. – Ангелок подсунул Ивану акт выполненных работ и ручку.
– Ну ты и бюрократ! – поразился Иван, принимая ручку и не глядя ставя свою подпись внизу – ангел врать не станет и фальшивку не подсунет.
– Работа такая – сплошная строгая отчетность. – Ангелок проверил подпись и щелкнул ручкой. – Ну, мне пора!
– Счастливо!
Воздух хлопнул, и ангелочка не стало. Рабочие в коридоре тоже полопались. В квартире воцарилась удивительная тишина.
– За какие ж заслуги вам такие почести оказывают, разрешите полюбопытствовать? – спросил батюшка.
– Это, скорее, не почести, а кара господня, святой отец. Сами видите, с кем сражаться приходится.
– То богоугодное дело, – понимающе кивнул батюшка.
– Но слишком уж хлопотное – демоны разные, разрушения, ангелы, бесы…
– И даже бесы бывают? – Лохматые седые брови батюшки поползли на лоб.
– Случаются.
Хлоп!
– Вот, пожалуйста, – безразлично указал Иван на возникшего посреди зала важного бесенка с гордо вскинутым пятачком и очередным конвертом в руках.
Батюшка трижды перекрестился и протянул руку с собранными в щепотку тремя пальцами к бесу.
– Эй, чернец, ты того, без глупостей! – Бесенок весь сжался, подвернув хвост колечком.
– Спокойнее, святой отец. Это, так сказать, бес на побегушках – носится как угорелый, всякие глупости в печатном виде таскает, умничать пытается.
– Я посыльный! – выпятил грудь бесенок. – И вовсе не на побегушках, а при деле!
– Ну-ну. Стоп!
Иван пристальней присмотрелся к бесенку.
– Ты не тот?
– В каком смысле? – уточнил бесенок.
– В смысле, не тот, который у нас уже был.
– Нет, меня зовут Примус. И прошу воздержаться от глупых шуток на мой счет, – серьезно предупредил он. – Примус – в смысле первый, а не… короче, сами знаете.
– И в мыслях не было, – пожал плечами Иван. – Примус так примус.
Бесенок надул щеки, пытаясь уловить подвох в словах Ивана, но тот с серьезной физиономией продолжал взирать на незваного гостя.
– Так вот… – продолжил бесенок, несколько успокоившись.
– Постой, а где тот, который раньше приходил?
– Чуний? Он арестован.
– Арестован? За что?
– За недобросовестное исполнение обязанностей, разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну, и оказание содействия Белой стороне, – выдал на одном дыхании Примус. – Еще вопросы?
– Да.
– Слушаю.
– А какого беса тебе здесь надо?
– Вопрос риторический и, подозреваю, провокационный – я не буду отвечать на него.
– А я в таком случае отказываюсь слушать тебя.
Отец Матвей с интересом наблюдал за перепалкой, прихлебывая чай из чашки.
– То есть как отказываетесь? – взмахнул конвертом Примус. – Я к вам с официальным визитом, и вы обязаны…
– Давай сразу внесем ясность: я никому и ничем не обязан, – отрезал Иван. – Тем более бесам.
– Вот это правильно! – поддержал батюшка.
– А тебя, чернец, вообще не спрашивают, – накинулся оскорбленный бес на батюшку. – Вы тут вообще ни при чем!
Батюшка поперхнулся чаем и закашлялся.
– А в лоб? – уточнил Иван, участливо хлопая отца Матвея по спине. Бесенок заткнулся, прикрывшись конвертом.
– Что у вас здесь происходит? – В зал вошла Василиса и замерла у порога. – Эт-то еще кто?
– Вот, полюбуйся! – указал Иван на бесенка. – Приперся, хамит, чего-то требует. Может, выбросишь его в окно?
– Только попробуйте! – пискнул, выглядывая одним глазом из-за конверта, Примус.
– И еще Чуния – беса нашего – в тюрьму упекли, представляешь? – продолжал Иван.
– Как в тюрьму? – охнула Василиса, надвигаясь на бесенка. – Ты чего, морда твоя козлиная, себе позволяешь?
– Это не я! – выкрикнул Примус. – Это Владыка! Я всего лишь замещаю вашего паршивого беса!
– Ты кого паршивым обозвал, блоха хвостатая? – приоткрыл один глаз Кот. – Да я тебе за нашего Чуния…
– А тебя вообще не спрашивают, рыло мохнатое, – огрызнулся Примус.
– Ты уверен? – промурлыкал Кот, легко приподнимаясь и грациозно выгибая спину. Потянувшись, он направился к бесенку вихляющей походкой.
– Но-но! Без глупостей!
– Кот, погоди. Значит, так. – Иван ударил кулаком по коленке. – Чуний должен быть здесь… скажем, через пять минут!
– Но… – Примус растерянно похлопал глазками, – это невозможно!
– Иначе никаких переговоров! – грозно предупредил Иван.
– А письмо? – неуверенно потряс конвертом бесенок.
– Можешь его свернуть в трубочку и засунуть… сам сообразишь, куда.
– Документ, подписанный самим Владыкой? – Глаза Примуса скачком увеличились втрое.
– Ты слышал, что он сказал? – Кот еще на шаг приблизился еще к бесенку Кот.
– Но…
– Хо-тим Чунь-ку! – крикнула Аленка, безмолвно сидевшая до того в кресле с книжкой в руках. – Хо-тим Чунь-ку!
Она начала отстукивать ритм легкими ударами кулачков по коленкам, и это оказалось настолько заразительно, что все разом подхватили, даже отец Матвей не остался в стороне. Уже через несколько секунд все дружно скандировали одно и то же, подбадривая себя ударами кулаков по коленям.
– Хо-тим Чунь-ку! Хо-тим Чунь-ку!
Бесенок, опустив лапки, в замешательстве переводил взгляд с одного на другого, от безысходности подергивая хвостом. Ситуация складывалась из ряда вон выходящая. Можно даже сказать, безвыходная.
– Хо-тим Чунь-ку! Хо-тим Чунь-ку!
– Что здесь происходит? – внезапно рядом с бесенком материализовался Владыка.
– А это кто? – тихонько спросил батюшка, наклонившись к самому уху Ивана.
– Так называемый Владыка, – тоже шепотом ответил Иван, не сводя глаз с нового гостя.
– Сам?..
Батюшка немного побледнел, чашка в его пальцах мелко задрожала.
– Да вы не бойтесь, – успокоил святого отца Иван. – Он совершенно безобиден.
– Вы опять, Иван Игоревич? – покачал головой Владыка. – А ведь я могу и… Впрочем, неважно. Почему ты до сих пор не вручил документ? – осведомился Владыка у притихшего, поджавшего хвост Примуса.
– Они… они не хотят, Владыка.
– Что значит, не хотят? Ты обязан был вручить документ!
– Но они требуют безродного предателя Чуния, – пролепетал бесенок, дрожа всем телом.
– Что значит, требуют? Чуний находится под арестом за многочисленные проколы и серьезные должностные проступки.
– И тем не менее мы требуем именно его.
– Иван Игоревич, зачем вы всегда все усложняете? – обернулся Владыка к хозяину квартиры. – Какая, в принципе, разница, кто доставит вам документ?
– Знаете, большая! Мы уже привыкли к Чунию и хотим продолжать работать с ним.
– Невозможно!
– А как же демократия? Она ведь ваша выдумка. Народ требует, чтобы несчастного Чуния освободили.
– Демократия – человеческое изобретение. Мне до такого ни в жизнь не додуматься.
– Не прибедняйтесь.
– У меня нет ни времени, ни желания вступать с вами в пустопорожнюю полемику, Иван Игоревич. Меня больше интересует вопрос, что вам за дело до какого-то непутевого беса?
– Путевый он или нет – это наше личное дело. И еще, требую прозрачности договорных отношений.
– Что вы конкретно имеете в виду? – удивился Владыка, дернув бровями. Видимо, ему было в новинку, чтобы кто-то что-то у него требовал.
– Я имею в виду, что нам, как участникам договора, должна предоставляться вся информация.
– Поконкретнее, пожалуйста.
– Если конкретно, то мы требуем, чтобы нас уведомляли о том, в кого вселяется очередное воплощение.
– Ну знаете! – возмущенно выдохнул Владыка. – По-моему, это уже наглость с вашей стороны! Эдак завтра вы потребуете, чтобы они сами к вам являлись и сами себя уничтожали.
– Это излишне. Достаточно, чтобы мы знали, где оно находится. В противном случае мы отказываемся работать!
– Вы уверены? – нахмурился Владыка.
– Вполне!
– Надеюсь, вы не забыли, что Кот хочет избавиться от шкуры кота?
– Моя шкура – опять же мое и только мое дело, – с нажимом произнес Кот. – Личное и суверенное. А Иван прав. Вы ставите перед нами совершенно невыполнимую задачу.
– Именно так, – согласился Иван. – Тем более, понимая вашу личную заинтересованность в деле… – Иван не закончил фразы, выжидающе уставившись на Владыку.
Тот долго и пристально смотрел Ивану в глаза. Зрачки его стали совершенно черными. Иван решил было, что дело не выгорит, однако Владыка внезапно сказал:
– Хорошо, будь по-вашему!
– Ура-а! – воскликнула Аленка, захлопнув книжку и высоко подбрасив ее.
– Что-нибудь еще? – полюбопытствовал Владыка. – Личный самолет? Бригаду массажисток? Может, батюшке в храме прибраться? Вы не стесняйтесь!
– Да нет, – смущенно кхекнул в кулак Иван. – Этого пока вполне достаточно.
– Вот и отлично! – кивнул Владыка. – У вас ко мне все?
– Все, – сказал Иван, размышляя, не продешевил ли он.
Владыка вырвал из пальцев онемевшего Примуса письмо, разорвал его на мелкие клочки, дунул на них, и они, вспыхнув голубоватым пламенем, исчезли.
– Постойте, а как же Чуний? – спохватилась Василиса.
Владыка щелкнул пальцами, и посреди зала возник бесенок – закованный в кандалы, замотанный в грязные бинты, чумазый и испуганно подергивающий пятачком.
– Прошу прощения, но у меня дела, – дернул головой Владыка и растворился в воздухе.
– Я, пожалуй, тоже пойду, – тихонько и не слишком уверенно произнес Примус.
– А ты погоди, не так быстро, – остановил его Иван.
– Что такое? – заволновался бесенок.
– Сними с него цепи, – приказал Иван, сурово сведя брови.
– Ах, ну да, конечно! – засуетился Примус и расщелкнул тяжелые оковы на его руках и ногах ничего не понимающего Чуния.
Чуний выпрямился, разминая лапки, а Примус, прогнувшись и гремя цепями, попятился.
– Я могу идти?
– Да-да, мы тебя не задерживаем, – благосклонно дозволил Иван.
– Всего вам. – Примус еще раз поклонился и исчез.
– Что происходит? – все еще недоумевая насчет собственной участи, спросил у Ивана оставшийся бесенок. – Почему я здесь?
– Ты свободен! – объявил Иван. – И восстановлен в должности.
– Как так? – сглотнул пораженный Чуний. – Ведь я…
– Мы потребовали, чтобы тебя освободили.
– Потребовали? – Пятачок бесенка побледнел. – У самого…
– А что такого?
– И он согласился? И не разнес вам квартиру?
– Как видишь.
– Ничего не понимаю, – честно признался Чуний. – Но почему?
– Потому что ты наш друг, – пояснила Василиса.
– Хотя и вредный, – добавил Кот.
– Ты тоже, знаешь ли, не подарок иногда бываешь, – заметила Василиса.
– Что есть то есть, – вынужден был признать очевидное Кот.
– Я друг? – переспросил бесенок, не веря ушам, и слизнул длинным языком навернувшуюся слезу.
– Конечно. Особенно после того, как выручил нас, себя не пожалев.
Чуний опустил голову, пятачок его смущенно запылал, словно сигнальная лампочка.
– Да ладно, чего уж там. – Бесенок поелозил по ковру копытцем и пробормотал под пятачок. – Друг… Меня точно за это по головке не погладят.
– А теперь поторопись доставить нам информацию о местонахождении следующего демона, – сказал Иван.
– Да вы что? – схватился за горло бесенок и завертел рогатой головкой. – Я не могу! Мне же рога посшибают, хвост на фарш прокрутят! Нет, нет, лучше обратно в кандалы…
– Не бойсь. Все законно – Владыка разрешил.
– А вы не шутите? – Бесенок с сомнением покосился на Ивана.
– Какие уж тут шутки!
– Но ведь это секретная информация!
– Теперь нет. И поторопись, наконец, а то я уже начинаю жалеть, что вступился за тебя! – прикрикнул на бесенка Иван.
– Да-да, конечно, – пробормотал Чуний. – Но так неожиданно…
Он зацепился за кубики «лего», рассыпанные по полу, упал на костлявый зад и растворился в воздухе.
– Наконец-то тишина и покой! – блаженно потянулся Иван. – Что с вами, отец Матвей?
Батюшка сидел с отвалившейся челюстью, не сводя глаз с того места, где только что стоял бесенок. Услышав свое имя, он едва заметно вздрогнул и повернул бледное лицо к Ивану.
– Бога ради, объясните мне, что здесь происходит, пока я не сошел с ума!
– Все?
– Если не трудно.
– Хорошо, слушайте!..
