Леонид Резников
Агент ноль-ноль-хвост
– Не понял, евнухом заделался или пол сменил? – ехидно спросил Кот, лихорадочно соображая, как бы схватить нахального клопа, сидящего у него прямо над головой.
– И потолок тоже. Бесполезно, у меня иммунитет на ваши плоские человеческие шуточки.
– А зря. – Кот рванулся вверх, вцепился обеими передними лапами в хвост бесенка, болтавшийся перед его носом, и потянул за него. – Ну-ка, сопля черная, иди сюда, потолкуем.
– Ай, отпусти! – Бесенок соскользнул с перил, но в последний момент чудом успел вцепиться в них лапками.
– Ага, щас! – Кот продолжал тянуть Квинтуса на себя, наматывая хвост на лапу, но внезапно его задние лапы соскользнули с узкого выступа, и он закачался на тонком, казавшемся совершенно ненадежным, хвосте на высоте шести метров от земли.
– Отпусти, мы сейчас оба загремим! – Бесенок из последних сил держался крохотными пальчиками за перила. – Тебе же больней будет!
– Это почему еще? – спросил Кот, с замиранием сердца всматриваясь в плавно покачивающуюся под ним землю.
– Я на тебя упаду, идиот!
– Не пойдет.
Кот зажмурился и, собравшись с силами, начал взбираться вверх по хвосту.
– Ай, ой, прекрати царапаться, котяра паршивый! Больно же!
– Потерпишь, – сквозь зубы прошипел Кот.
– Садист, изверг, зверюга страшная! – вопил бесенок.
– Ага, верно!
Кот взобрался по спине извивающегося бесенка и, наступив ему на голову, встал наконец на перила. Улыбнулся.
– Ну вот, а теперь пообщаемся, – сказал он, сграбастав Квинтуса за грудки, и поднял в вытянутой лапе над балконом.
Бесенок почему-то перестал дергаться и уставился хитрыми глазенками Коту прямо в глаза.
– Слушай, колобок, а назад-то как? – язвительно уточнил он и с едва слышным хлопком исчез.
Кот тупо уставился на пустую лапу, медленно опустил ее и огляделся.
– Ой, мама! – тихо произнес он, прижимаясь к перилам. – И какого я сюда полез, спрашивается. Стоп! – до него вдруг дошло, где он находится. – Это же…
Не договорив, он спрыгнул на балкон, неслышно прошествовал к открытым дверям со знакомой тюлевой занавесочкой и просунул нос в дверь. Покосился на памятную полудюймовую доску, прислоненную к стене за дверью.
– Мон амур? – тихонько и напевно мяукнул он, подсунув голову под занавеску.
– Эт-то еще кто? – Из темноты комнаты возникла грузная мужская фигура в полосатых семейных трусах и нависла над Котом. – Ах ты, котяра паршивый!
– Пардон муа. – Кот попятился обратно на балкон, прижимаясь к полу. – Же сеси…
– Чего? – переспросил мужчина, косея.
– Пап, ты с кем там разговариваешь? – донеслось из другой комнаты.
– Да тут котяра оборзевший на балкон забрался! Хамит! – мужчина замахнулся ногой.
Кот увернулся от стремительно приближающейся ступни, нырнул вбок и проскочил в комнату.
– Ах ты!.. Жирный, а верткий! – разозлился мужчина, пытаясь ухватить Кота за шкирку.
Кот, заметавшись возле кровати, шарахнулся за дверь…
Бац!
Полудюймовая доска, шаркнув по стене, припечатала его к полу.
Комната озарилась искорками.
Сознание померкло…
– Дорогой, уже десять, а Кота все нет, – сказала Василиса, в который раз поглядев в окно на залитый светом фонарей двор.
– Вернется, никуда не денется, – отмахнулся Иван, читавший новую книгу, до которой у него никак не доходили руки.
– А если с ним что-нибудь случилось?
– Да что с ним может случиться? – зло огрызнулся Иван. – Видать, забурился куда-нибудь.
– Может, все-таки поищем? – спросила Василиса, отойдя от окна. – У меня как-то неспокойно на душе.
Иван неохотно отложил книгу, перевернув ее вверх обложкой, и поднялся из кресла, в котором так удобно расположился всего полчаса назад.
– Не понимаю, к чему столько переживаний? Он взрослый Кот.
– Он рассеянный и совершенно не приспособлен к дворовой жизни.
– Ну а я-то здесь при чем?
– Милый, я тебя не узнаю. Ты всегда был такой добрый…
– Я тоже себя в последнее время не узнаю, – проворчал Иван. – Нервы разыгрались, наверное… Ладно, пошли, поищем твоего Кота.
Во дворе почти никого не было. Парочка детей качалась на качелях под присмотром бдительных мамаш, уткнувшихся в смартфоны, да трех старушек на скамеечке, обсуждавших неиссякаемые темы «где», «кто», «с кем» и так далее, в том же духе. У края дома два кота, подвывая, выясняли право владения территорией, но то были обычные заурядные дворовые коты. Кота с большой буквы нигде не было видно…
Дважды обойдя двор по периметру, Иван с Василисой в задумчивости остановились у подъезда.
– Кот! – позвал Иван. – Кот, вылезай! Это уже не смешно. Слышишь?
– Вы кота свово потеряли? – обернулась одна из старушек. – Так он сидел, сидел, а потом ка-ак припустит.
– Куда? – спросил Иван.
– А вон туда! – махнула рукой старушка в направлении арки. – Понесся как угорелый, будто за ним черти гнались. И все так, из стороны в сторону.
– Спасибо вам.
– Да не на чем, – отозвалась старушка, теряя интерес к Ивану.
– Что делать будем? – спросил Иван, когда они с Василисой немного отдалились от скамейки.
– Пойдем пройдемся.
– Ты весь город решила обыскать? Давай еще и сыскную собаку вызовем.
– Мне кажется, он домой побежал. В смысле, к себе домой. – Василиса не отреагировала на шутку. – Куда ему еще бежать ломя голову? Может, решил квартиру свою проведать.
– Как? У него даже ключей нет.
– Все равно, – настойчиво сказала Василиса. – Давай сходим, здесь ведь недалеко.
– Ладно, пойдем, – сдался Иван.
Идти было действительно недалеко, всего пару остановок. Жара спала, и вечерняя свежесть приятно холодила кожу и врывалась в легкие ароматным дыханием цветов и зелени. К тому же Иван любил иногда побродить по тихим, почти безлюдным ночным улицам, залитым призрачным и таинственным светом фонарей, полыхающим неоном витрин и озаряемым перемигиванием разноцветных глаз светофоров.
Во дворе дома, где жил Веня, а ныне Кот, было тихо и почти безлюдно, как и в их собственном дворе. Жители дома давно уже сидели в своих уютных квартирах, занимаясь вечерними и, безусловно, важными делами. У одного из подъездов на скамеечке целовалась парочка молодых людей. Неподалеку от них девочка лет двенадцати выгуливала терьера, ожидая с хмурым лицом, когда тот сделает все, что положено делать собаке на прогулке. Терьер, вращаясь вокруг то одного, то другого дерева, не спешил с надобностями, прекрасно понимая, что после его погонят обратно в тесную и душную квартиру.
Кота не было видно.
– Давай у нее спросим, – предложила Василиса.
– Девочка! – окликнул ее Иван. – Можно тебя спросить?
– Ну? – откликнулась та меланхолично, уставившись на Ивана оловянными глазами.
– Ты кота здесь, случайно, не видела? Такого большого и рыжего.
– С белыми полосками, – добавила Василиса.
– Не-а. А что, сбежал?
– Сбежал, – кивнул Иван. – Значит, не видела.
– Не-а, – повторила девочка и отвернулась.
– Ясно. Спасибо, – поблагодарил Иван, но девочка, казалось, не расслышала его. – Говорил же, нет его здесь.
– Но должен же он где-то быть! Не мог он просто так взять и испарится. И с чего ему вдруг бежать куда-то приспичило, не пойму.
– Да, загадка, – вздохнул Иван.
Парочка прекратила целоваться и уставилась на припозднившихся чужаков.
– Вы кота ищете? – спросил парень.
– Да, большого такого, – обрадовалась Василиса. – Вы его видели?
– Толстый такой, пушистый, рыжий и полоски белые поперек?
– Он!
– Плохо дело, – покрутил головой парень. – Вашего кота живодеры забрали. Он на балкон к одним забрался – те и вызвали.
– Как… живодеры? Какие живодеры? – побледнела Василиса, больно вцепившись ногтями в руку Ивана.
– Обычные, служба отлова.
– Ох! А где их найти, не знаете?
– Да тут недалеко, через квартал. Но сейчас, они уже закрыты, наверное.
– Да-да, спасибо вам огромное! – быстро сказал Иван.
– Не за что, – кивнул молодой человек. – Жалко, красивый кот. Никогда таких не видел.
– Да, – согласился Иван и потащил Василису прочь от скамейки. – Пошли домой.
– Домой? Ты что, с ума сошел? А как же Кот?
– Ничего ему не сделают, твоему Коту. Сначала подержат пару дней до выяснения – вдруг хозяин отыщется.
– Ты уверен? – с надеждой спросила Василиса.
– Да нив чем я не уверен! – вспылил Иван. – А только ночью там все равно делать нечего! Завтра с самого утра поедем и на месте все выясним. И какого лешего, спрашивается, понесло его на балкон? Ну, Кот, ну, бестолочь усатая!..
Глава 16. Спецагент Шельмус
Служба отлова бездомных животных, расположившаяся на самом краю города невдалеке от городской свалки, представляла из себя поистине ужасное зрелище. Длинные ряды клеток на улице были забиты бездомными животными, жалобно, с надеждой взиравших на ранних посетителей. Надсадный вой, лай и заунывное скуление врывались в уши оглушающей какофонией. В уличных клетках находились собаки – по двое, по трое в каждой. Одни кидались на железные решетки грудью, пытаясь вырваться на свободу, и оглушительно лаяли, другие как-то слишком спокойно и обреченно лишь поводили глазами, вытянувшись на земле. В одной из клеток наматывала круги лиса, неизвестно каким образом попавшая сюда.
– Какой ужас! Я не могу на это смотреть. – Василиса отводила глаза от клеток, прикрывая ладонями уши. – Бедные животные! В клетки нужно сажать их хозяев.
– Как же, посадишь их, – проворчал высокий, чуть горбившийся мужчина с трехдневной щетиной на впалых щеках и выступающем раздвоенном подбородке. – Коты у нас там, – указал он желтым от табака пальцем на деревянный барак.
В узком бараке, продуваемом всеми ветрами, по обе стороны тянулись клетки, поставленные друг на друга. В них томились коты, не делая попыток вырваться, и лишь настороженно и забито взирали на людей сквозь частые, не очень толстые прутья решеток. Некоторые из животных безостановочно мяукали, выпрашивая неизвестно что. Котов и кошек было много – служба отлова работала на совесть.
– Что с ними будет? – тихо спросила Василиса у шедшего впереди мужчины.
– Каждому свое, – пространно отозвался тот и остановился, повернувшись к Василисе. – Некоторых, может быть, кто-то возьмет. Смотрите, я здесь подожду.
Василиса с Иваном медленно пошли вперед, вглядываясь в содержимое клеток. Свет проникал лишь через узкое горизонтальное оконце или, точнее сказать, отдушину под самым потолком и открытую настежь дверь. В бараке царил полумрак, отчего приходилось напрягать глаза, чтобы разглядеть некоторых из невольных пленников – те жались к дальним стенкам своих клетушек, не доверяя людям.
И вдруг одна из клеток заходила ходуном.
– Мия-у-у! – разорвал относительную тишину барака очень знакомый вопль. Клетка, казалось, сейчас не выдержит и развалится. – Мя-о-у! – неистовствовал Кот, тряся прутья клетки и носясь из угла в угол.
– Вот, вот он! – Василиса бросилась к клетке, в которой бесновался толстый рыжий котяра. – Нашелся!
– Смотри-ка, признал! – удивился мужчина, мотнув головой.
– Да открывайте же быстрее, чего вы ждете? – набросилась Василиса на мужчину.
– Мяу! – ударил Кот могучей лапой по клетке, и та завибрировала, загудела.
– Документы необходимы, – выжидающе уставился на Ивана мужчина, щуря подслеповатые блеклые глаза. – Таков порядок.
– Документы? – удивился Иван. – Какие еще документы?
– На владение животным.
– Вы в своем уме? – топнула ногой Василиса. – Какие на котов могут быть документы? Открывайте сейчас же!
– Сначала документы. – Мужчина зевнул и поскреб заросший подбородок грязными обгрызенными ногтями. – Порядок такой.
Иван вздохнул, порылся в кармане и, достав из него пятисотрублевую купюру, протянул ее мужчине.
– Вот документы, – презрительно сказал он.
Купюра мгновенно исчезла в кармане засаленного ободранного ватника. Мужчина, кивнув, поплелся к клетке. Звякнул запор. Дверца клетки распахнулась, и из нее вывалился Кот. Усы и брови его стояли дыбом, глаза метали молнии, свалявшаяся шерсть шевелилась. Поднявшись с грязного деревянного пола, он отряхнулся и пошел на мужчину, поигрывая когтями.
– Чего это он! – попятился мужчина, загораживаясь рукой. – Уберите его от меня, он бешеный!
– Кот, успокойся, а то опять загремишь в клетку! – прикрикнул на Кота Иван.
Кот недобро зыркнул на мужчину исподлобья и, сплюнув на пол, направился к выходу.
– Связываться с тобой… – сказал он, вскинув хвост.
– Чего? – Брови у мужчины поползли на лоб.
– Вы о чем? – наивно спросила Василиса.
– Он… он сказал…
– Милый, ты что-нибудь слышал?
– Ничего, – покрутил головой Иван. – У вас, похоже, галлюцинации.
– Но он сказал!.. – дрожащим пальцем указал мужчина на кота. – Сказал: «связываться с тобой!»
– Не бросишь пить, еще не то померещится, – кинул через плечо Кот и вышел в дверь.
– Вот, опять! Вы слышали? – Мужчина отступил назад.
– По-моему, у него что-то не того. – Василиса с сомнением посмотрела на мужчину. – Пойдем, дорогой. Вдруг он сейчас буйным станет.
– Да-да, всего доброго, – сказал Иван и заторопился к выходу.
– Ну, долго вы еще там? – Кот просунул голову в дверь.
– А-а! – вскрикнул мужчина, грохнулся на пол, отполз к стене и вжался в нее. – Он опять сказал! Он…
– Ха! Бывай мужик! – Кот помахал лапой и исчез.
Иван с Василисой, едва сдерживая рвущийся на свободу смех, выскочили из барака, добежали до выхода и уже там расхохотались.
– В следующий раз будет знать, как с котами связываться! – важно заявил Кот.
– В следующий раз, если еще раз вытворишь что-нибудь подобное, то останешься в клетке, – честно предупредил Иван. – А теперь рассказывай, за каким тебя понесло на чужой балкон?
– Вы уже знаете? – Кот удивленно уставился на Ивана.
– Мы много чего знаем, – сурово сказал Иван. – Мы вчера с ног сбились, разыскивая тебя по всему городу. Спасибо одним молодым людям, а то – прости-прощай, мил друг!
– Я совершенно ни при чем! Поверьте. – Кот ударил лапой в грудь. – Это все тот гнусный подлец!..
– Рассказывай! Нет, стоп! – остановил он раскрывшего было пасть Кота. – Дома, все дома…
– Вот так я попал в лапы живодеров. Нет, это же надо, невезуха какая – одной и той же доской дважды по балде! – порывисто взмахнул лапами Кот и слизал с усов сметану.
– Я бы тебе и в третий раз добавил, – строго сказал Иван. – Чтоб не лазил, где не положено! И прекрати, наконец, уплетать сметану.
– Нервная разрядка, – нашелся Кот, нехотя отодвигая полупустую банку.
– Найди себе другой способ успокаивать нервы. – Иван повернулся к ангелочку, сидящему на подоконнике и забавляющемуся с презентом – шоколадной конфетой. – Что ты на это скажешь?
Ангелочек отломил половину конфеты и засунул ее за щеку.
– Самая гнусная подстава, о которой я только слышал, – прочмокал он, закатив от удовольствия глазки. – Нет, все-таки у вас, у людей, не все плохо. Например, конфеты.
– Что конфеты! – хмыкнул Кот. – Ты сметану попробуй.
– Слушайте, ребята, мы вообще-то серьезный вопрос обсуждаем, если никто не забыл, – разозлился Иван. – Василиса, убери, пожалуйста, лакомства!
– А…
Ангелок протянул руку, но вазочка, полная шоколадных конфет, уплыла со стола и убралась сама собой в стенной шкаф. Сметана, игнорируя недовольное ворчание Кота, спряталась в холодильник.
– Ладно! Возможно, оно и к лучшему, – сказал ангелок – мастер во всем искать исключительно хорошее. – Зубы целее будут, – и засунул в рот вторую половинку конфеты.
– Может, уже перейдем к делу? – нетерпеливо спросил Иван.
– Да-да, – спохватился ангелок. – Значит, как я уже сказал, это чистейшей воды подстава, и она им с рук не сойдет!
– Что ты конкретно предлагаешь?
– Для начала нужно допросить виновного. Я сейчас вызову его прямо сюда.
– Ага! – потер лапы Кот. – Сейчас кое-кто огребет по полной!
– Спокойно! – остановил ангелок. – Говорить буду я!
– Но… – расстроился Кот.
– Ты уже свое отговорил, даже с лихвой. – Ангелок закрыл глаза и задумался о чем-то.
Хлоп.
– Вот он, ваш Плинтус, или как там его? – обрадовался ангелок, вспорхнув с подоконника. – Явился – не запылился!
– Квинтус! Чего надо? – с ходу буркнул бесенок, возникший у стола.
– Во-первых, поздороваться с присутствующими, – напомнил ангелок, опускаясь почти к самому полу.
– Перебьетесь! – буркнул Квинтус и надул щеки.
– Возможно, и перебьемся. А во-вторых, покажи-ка нам, мил бес, свои документы.
– А кто ты такой, чтобы в мои бумаги заглядывать? – набычился бесенок. – Развели, понимаешь…
– Я тот, кто имеет на это право! И хватит уже юлить – от тебя за версту несет враньем.
– Работа такая!
– Вот и просвети нас насчет твоей работы. – Ангелок требовательно протянул ручку. – Ну?
– Баранки гну! – заупрямился бесенок.
– Хорошо, тогда будем действовать по-другому, – сказал ангелок.
– Это как? – насторожился бесенок.
– Для начала вызовем сюда представителя…
– Не надо представителя! – не на шутку перетрусил Квинтус. – Вот мои документы! – Он выхватил из-за спины карточку и кинул ее ангелочку. – На, подавись!
– Спасибо, я уже завтракал, – сдержанно ответил ангелок и повертел карточку перед глазами. – Тэк-с, что мы здесь имеем? А имеем мы следующее: никакой он не работник Отдела Договоров и даже не Плинтус…
– Квинтус! – встрепенулся оскорбленный во второй раз бесенок. – Не Плинтус, не Свинтус, не Кактус, а Квинтус, и никак иначе!
– Искренне рад за тебя. Только вот настоящее твое имя Шельмус Восьмой…
– Подпольная кличка, – хрюкнул бесенок.
– Возможно, хотя и верится с трудом. Я привык доверять документам, а у вас с этим делом ой-ей как строго. Или документик поддельный? – помахал он карточкой перед пятачком Шельмуса-Квинтуса.
– Настоящая!
– В таком случае тебя зовут…
– Достал уже, пернатый! Ну, Шельмус, дальше что?
– Дальше по пунктам. – Ангелок поднялся повыше и присел на краешек стола. – Значит, ты, козлиная твоя морда, работаешь в Отделе Договоров?
– Да! – пристукнул копытцем Шельмус. – Именно там!
– Хорошо, – не стал спорить ангелок, обмахиваясь карточкой, – вызываем…
– Нет! Я работаю в… – Шельмус повращал глазами, пытаясь выдумать новую легенду.
– Только попробуй соврать! – пригрозил ангелок.
– И не собирался.
– Тогда говори.
– Не твое дело! – Бесенок гордо вскинул рогатую головку и отвернул мордочку.
– А вот тут ты ошибаешься – это дело как раз мое, дорогой мой свинорылый друг: унижено достоинство моего клиента, нарушен договор в пункте о невмешательстве в деятельности группы, а также усматривается попытка покушения на убийство моего клиента. Последнее, как ты понимаешь, самое серьезное и тяжкое преступление.
– Не докажешь, вша белокрылая! – прорычал бесенок.
– Всему свое время. Значит, не скажешь, кто ты такой?
– Да подавись ты: спецагент Отдела Внутренней Безопасности.
– Вот видишь, как просто говорить правду! – Ангелок радостно взмахнул крылышками, но остался на месте.
– Тебе это все равно ничего не дает.
– Мне нет, а вот тебе… Значит, не признаешь вину?
– Докажи!
– Хорошо, поехали. – Ангелок припечатал документ бесенка к столу рядом с собой и сложил ручки на груди. – Незаконная выдача себя за лицо, которым по факту не является.
– Нам, спецагентам, даны большие полномочия, – важно заявил бесенок. – В том числе имеем полное право заключать договора со всякими лопухами.
– С кем, с кем? – уточнил Кот, приподнимаясь со стула.
– А ты, лохматый, не вмешивайся! – остановил его бесенок. – Что лопух – всем и так ясно.
– Ну, погоди, тушкан рогатый, мы еще сочтемся! – погрозил кулаком Кот.
– Оскорбление достоинства моего клиента, – продолжал ангелок. – Признаешь?
– Нет!
– Не важно, факт зафиксирован. Если не ошибаюсь, вашими правилами категорически воспрещается вмешиваться в дела людей…
– Он не людь, а котяра позорный! – брезгливо сплюнул на пол бесенок.
– Быстро вытер или я твоей физиономией лично разотру плевок! – не двигаясь, с нажимом, произнес Иван.
– Вот еще! – фыркнул Шельмус, но все-таки нагнулся и растер мокрое пятно лапкой.
– Он именно людь, как ты выражаешься. И ты это прекрасно знал, когда шел к моему клиенту.
– Ничего я не знал, – возмутился бесенок, но по его мордочке было отлично видно, что он врет.
– Знал! Ты все знал. И про Кота, и про его личность, и даже про его личную жизнь.
– Знал! Дальше что?
– Знал и собрался заключить подставной договор. Факт зафиксирован, – довольно ухмыльнулся ангелок. – Дальше ты устроил несанкционированное самоуправство, вследствие которого мой клиент понес моральные и физические страдания.
– Ничего несанкционированного я не устраивал. Котяра кинулся за мной и загнал на балкон третьего этажа.
– Ты всех нас здесь за идиотов держишь? – поинтересовался ангелок, склонив головку к левому плечу.
– Нет, отчего же – через одного! – нахально ответил бесенок и получил звонкий подзатыльник от Василисы. – Эй, поаккуратней с руками!
– Можно и ногами, – согласилась Василиса. – В следующий раз так и сделаю.
– Заслуженно, – подтвердил ангелок. – Продолжим. Значит, ты утверждаешь, что именно присутствующий здесь Кот загнал тебя на третий этаж балкона?
– Конечно, он! А кто же еще? Он озверел и разорвал бы меня на куски, если бы я не…
– Если бы не испарился? – закончил ангелок.
– Да при чем тут испарился? Можно подумать, у меня на это было время.
– Было, и предостаточно. Но ты вывел его на совершенно конкретный балкон и оставил там одного!
– Ну-у… у меня наконец появилась возможность слинять.
– О да, разумеется. Поставив моего клиента в безвыходное положение.
– Он сам туда полез – я не тащил его за хвост!
– Верно. Но от твоих действий Кот находился в состоянии, близком к состоянию аффекта.
– Это еще надо доказать!
– Разве нормальный человек в трезвом уме полезет на балкон третьего этажа за бесом?
– Вот с этого и надо было начинать, – вцепился в подобный неловкий поворот Щельмус. – Ненормальных в дурилке держать надо! Ай!!!
От пинка не выдержавшей подобного хамства Василисы, бесенок подскочил до потолка и повис на лампе, почесывая зашибленный зад.
– Опять заслуженно: следи за языком. Значит, ты отрицаешь факт заманивания Кота на балкон третьего этажа?
– Отрицаю! – зло выкрикнул бесенок, раскачиваясь на люстре.
– Тогда объясни нам, каким образом балкон оказался тем самым, что относится к квартире, в которой проживает некая Марина.
– Не знаю я никаких Марин!
– Ложь! – грохнул Кот по столу сразу обеими передними лапами. – Ты сам мне сказал, что она скоро выходит замуж!
– Что ты на это скажешь? – Ангелочек уставился на притихшего, поджавшего хвост колечком Шельмуса.
– Ничего не скажу! – выдавил он наконец.
– Значит, ты отказываешься пояснить следствию, каким образом Кот оказался именно на балконе этой девушки?
– Отказываюсь. Чистейшая случайность!
– Случайность, это когда, пробежав полгорода до туалета, не успел добежать всего несколько метров. А здесь, рогатенький мой, мы имеем коварный план.
– Не докажешь!
– Уже доказал. Ты специально заманил моего клиента именно на тот балкон и бросил там одного, зная, что спуститься оттуда самостоятельно он не сможет. В результате мой клиент получил травму головы…
– Это не травма, а нормальное его состояние. Ай!
Василиса изловчилась и, ухватив бесенка за хвост, что было сил дернула вниз. Люстра хрустнула, с потолка посыпалась побелка. Бесенок хряпнулся на пол и застыл на манер морской звезды.
– Ты отрицаешь факт преднамеренно спланированного членовредительства?
– Отрицаю, – процедил сквозь зубы бес, подвигав пятачком.
– Хорошо, назначим официальное расследование с привлечением…
– Нет! Не отрицаю, чтоб тебя! – вскочил с пола бесенок, потрясая кулачками.
– Факт зафиксирован. Дело закрыто.
– Уже? – восхитился Иван. – Вот это я понимаю суд! А наши, как мямли, простой вопрос на месяца растягивают.
– Это все от них, от чертей, идет. Специально разработанная мука для человека, – охотно пояснил ангелок. – Значит, остается вопрос о наказании и возмещении ущерба.
– Какого еще ущерба? – вспылил Шельмус. – Да ты на его рожу посмотри! Ущербную… – добавил он и сжался, ожидая очередного подзатыльника или пинка, но в этот раз Василиса осталась равнодушна к его длинному языку.
– Слово Коту, как пострадавшему. У вас, Кот… – ангелок что-то быстро прикинул в уме, – восемь пожеланий!
– Шесть! – возмутился Шельмус. – Шесть с него вполне достаточно будет!
– Ах да. Извини и спасибо – я чуток сбился. – Ангелок опять обернулся к Коту. – Семь пожеланий.
– Целых семь? – обрадованно подскочил Кот. – А-а… что можно?
– Что угодно! В пределах разумного, естественно.
– Пусть сильно губу не раскатывает, – пробормотал Шельмус. Пятачок его побелел: Шельмус хорошо понимал или предчувствовал, что его ожидает.
– В пределах разумного… – Кот воздел глаза к потолку, где все еще покачивалась вывороченная из потолка люстра.
– Во-первых, пусть восстановит люстру. Приперся тут, разломал все.
– Это не я сделал! – возмутился Шельмус.
– Не важно! – прервал ангелок. – Записывать или запомнишь?
– Запомню! – буркнул Шельмус.
– Во-вторых, обрить его на лысо… – мечтательно продолжал Кот.
– Что-о?! – выпучил глазенки Шельмус. – Да это… это знаете, как называется?
– Возмещение морального ущерба натурой, – охотно пояснил ангелок. – Дальше, прошу вас, – обернулся он к Коту.
– Завязать хвост узлом. Морским.
Шельмус поджал губки.
– И пусть спилит себе рога!
– Не-ет!!! – Бесенок схватился лапками за рожки. – Только не рога! Это же страшное оскорбление.
– Требование не нарушает твоих прав, переживешь, – отверг возражения ангелок.
– Но надо мной весь отдел насмехаться будет!
– Плевать, – сказал Кот.
– Триста пятьдесят лет!
– Тем более.
– У вас все? – уточнил ангелок, взлетая со стола.
– Пока все, а дальше посмотрим на его поведение! – подумав, сказал Кот.
– Приступай! – скомандовал ангелок Шельмусу.
Тот всхлипнул, достал откуда-то портативную электрическую бритву и включил ее. Все, словно завороженные, наблюдали, как бесенок, всхлипывая и судорожно подергивая пятачком, бреется с ног до головы.
– Ха! – сказал Кот, когда униженный и злой до безобразия Шельмус выключил бритву. – А тебе так больше идет!
– Ну, погоди, котяра, я тебе все припомню, – погрозил коту розовенький, будто пупс, бесенок без единого волоска на теле, в своем новом образе ставший еще более похожим на доходную крысу.
– Угроза? – подлетел к нему ангелок.
– Нет, нет, что ты! – замахал на него лапками Шельмус.
– Тогда продолжай!
Бесенок тяжко вздохнул, достал из воздуха «болгарку» и в два взмаха под корень спилил себе рожки.
– Довольны, садисты несчастные? – возмущенно подпрыгнул он, размахивая инструментом.
– Вполне, – сказал Кот. – А теперь почини лампу, сделай на хвосте бантик и можешь проваливать к чертям собачьим.
Бесенок, наморщив покрасневший пятачок, неплохо гармонирующий с его новым образом, щелкнул пальчиками.
Лампа воткнулась на место, трещина вмиг затянулась – не осталось даже и следа. Затем настала очередь хвоста. Тот изогнулся и заплелся калачом.
– Халтура! – выкрикнул Кот, грохнув по столу лапой. – Сильней затягивай, сильней.
Бесенок, подтянул лапами узел, взвыв от боли, в отместку бессильно сплюнул на пол и исчез.
– Вот хорек безрогий, все-таки изгадил пол, – возмутился Иван. – Может, вернуть его?
– Не стоит, – сказал ангелок. – Он получил свое, причем с лихвой. На земле теперь он точно долго не появится, а как спецагент и подавно сдулся. Нет, все-таки нравится мне эта работа! Эх, хоть бы во-он той вкусной конфеткой угостили, что ли, а?…
