Леонид Резников
Агент ноль-ноль-хвост
Хлоп!
Еще один бык, возникший, прямо над головой Сатаны, заработал лапами в воздухе, что, по понятным причинам, не помогло ему удержаться в воздухе.
– А! – только и успел вскрикнуть демон, когда туша весом в тонну обрушилась на него с высоты трех метров, подмяв под себя. Из-под пуза быка торчали лишь два кривых рога и безвольно раскинувшиеся лохматые ноги со сбитыми копытами.
Демон завозился под животным, злобно пыхтя, но бык, судя по всему, не собиралось с него сползать. Бык медленно поводил рогами, пытаясь осознать происшедшее с ним, и никак не реагировал на пустые потуги демона выбраться. Остальные быки, затормозив, с завистью уставились на своего более удачливого собрата.
– Слезь с меня, туша! – донеслось из-под быка. Рога демона дернулись, копыта заходили ходуном. Бык немного приподнялся над землей. – Слезь, кому сказал!
– Мы! – завозился потревоженный бык, устраиваясь поудобнее на спине демона.
– Уйди! Да уйди же ты, тупая скотина! – неистовствовал демон, но приподнять быка у него никак не выходило.
Забившись от бессилия под настырным животным, он внезапно замер. Из-под быка показался крупный пятак и маленькие глазки демона, высунулась рука.
– Проклятые людишки, мы еще с вами встретимся! – погрозил он Ивану и рванул.
Быка, сидевшего на нем верхом, отшвырнуло к забору, остальных разбросало по пустырю. Взрывной волной Ивана бросило на траву, а Кота покатило клубком и припечатало к забору.
– Опя-ять стена, – пробурчал Кот, съезжая по гладкой поверхности изрядно помятого металлического листа к земле. – Ненавижу стены! И заборы! И демонов.
Хлоп!
Стадо копошащихся на земле быков исчезло так же внезапно, как и появилось. Василиса заспешила к Ивану на помощь, проскочив мимо Кота.
– Дорогой, как ты? – Она присела рядом с Иваном, помогая ему подняться с травы.
– Все нормально, – отозвался Иван, вставая и отряхивая брюки.
– «Дорогой», значит, «как», – очухавшись, ворчливо заметил Кот, силясь подняться. – А Кот так по фигу! Мне, между прочим, больше досталось, если никто не заметил.
– Котик, ты в порядке? – подбежала к нему пришедшая в себя под самую развязку Марина.
– Мр-р, – заурчал Кот, перевернулся на спину и подставил огромное пузо, чтобы девушка его почесала.
– Ах ты, симулянт, – шутливо погрозила она Коту пальчиком, но все-таки не удержалась и взлохматила шерсть на его обширном животе. – Но я так и не поняла, – обернулась она к Ивану с Василисой, – откуда взялись быки и куда исчезли?
– Так, фокус, – уклончиво ответила Василиса.
– Фокус? – Брови девушки изогнулись в непонимании. – Ах, фокус! Господи, а с папой что? – спохватилась она.
– Не волнуйся, он сейчас отойдет.
– Вы, между прочим, говорили, что с ним ничего не случится, – накинулась она на Василису. – А тут такое!
– Ситуация была под контролем, – заверил Иван Марину. – И с ним действительно ничего не случилось. Вот, пожалуйста! – указал он на завозившегося в пыли мужчину.
– О-ох! – протянул тот, приподнимаясь на дрожащих руках. – Что со мной?
– И правда! – обрадовалась Марина. – Папа, ты как?
– Доча? Где мы? Это что, стройка?
– Разве ты ничего не помнишь? – Марина вопросительно взглянула на Василису.
– А что я должен помнить? Как мы вообще здесь очутились? – Мужчина поднялся с травы и ощупал ноющий зад. – Ну вот, штаны где-то порвал, – расстроился он. – Чем это меня так?
– Рогами, – подсказал Иван.
– Смешно, – произнес мужчина, но не засмеялся. – Пойдем, Марин, у нас дел еще полно.
Он, чуть прихрамывая, приблизился к дочери.
– Чья эта дверь посреди дороги валяется? – В щель забора просунулась старушечья голова в обрамлении цветастого платочка. – Это ваша дверь?
– Какая еще дверь? – наморщил лоб мужчина, пытаясь что-то припомнить. – Ах, дверь!
– Ваша, спрашиваю? – зло повторила вредная старушенция. – Тогда уберите ее. Ишь, разбросались тут, пройти невозможно! – Голова скрылась, но возмущаться старуха не прекратила. – Бросають на самой дороге, лень до мусорки доташ-шыть. Скоро из окон на голову бросать зачнут…
– Пойдемте, я вам помогу, – предложил Иван.
– Если вам не трудно, конечно, – обернулся мужчина через плечо. – А то она, зараза такая, тяжелая!
– Я в курсе, – кивнул Иван, первым пролезая под отогнутый угол листа.
– А вы кто?
– Я? Знакомый Марины.
– Очередной ухажер?
– Нет, просто знакомый, – сказал Иван и скрылся за забором…
Глава 19. Неотвратимое наказание
– Ничего не понимаю. – Иван поставил последнюю галочку на листке. – Вроде бы все, а ты до сих пор Кот.
Он отложил ручку и взглянул на развалившегося возле телевизора Кота. Тот лежал, свернувшись калачиком и положив голову на лапы, и уныло поглядывал на Ивана скучными глазами. До ответа он не снизошел. Да и отвечать, собственно, было не на что – все и так были в курсе, что он все еще кот и что ничего совершенно непонятно.
– Может, мы кого-нибудь пропустили? Случайно лишнюю галочку поставили? – сам у себя спросил Иван, в который раз пробегая глазами короткий список.
– Ничего мы не упустили, – вздохнул Кот и отвернулся к стене.
– Да, действительно. Остался, конечно, Астарот, но он ведь не относится к порокам человеческим.
– Как знать, – пожала плечами Василиса. – Уныние может привести к очень печальным последствиям.
– Но он не принадлежит, как я понимаю, к главным демонам! – не согласился Иван. – Так, знаешь, можно и за сто лет с ними не расквитаться. Ты хоть представляешь, сколько их вообще?
– Много, – не стала спорить Василиса.
– Но это же чистой воды произвол!
– Никакого произвола, – под потолком возник ангелок. – Просто вас наконец настигло неотвратимое наказание. Вы слишком расслабились, друзья мои. Почувствовали безнаказанность, а с вами играли, как кошка с мышками.
– Не понял! – угрожающе протянул Кот, поднимая голову. – Какими еще мышками?
– Обычными. Маленькими такими и глупенькими, – охотно пояснил ангелок. – Нужно было вести себя осмотрительнее и семь раз – а лучше семьдесят! – сначала подумать, прежде чем что-то делать.
– Да что случилось-то? – Иван вскочил с дивана. – Завязывай со своими аллегориями и объясни толком.
– Толком? – Ангелок спустился к самому носу Ивана. – Толком – это можно! Вы на кой, спрашивается, из беса инвалида состряпали? Ну, хвост узлом завязать, рога спилить – я еще могу понять! Но зачем было его одаривать косоглазием и этим… как его… – вопросительно пощелкал он пальчиками.
– Энурезом, – подсказал Кот.
– Во-во, им самым! Теперь ад ему пожизненную пенсию обязан платить, поскольку несчастный Клинтус…
– Квинтус, – тяжко вздохнул Кот.
– Тем более! Пострадал при выполнении служебных обязанностей.
– Ну мы… того… – Иван переглянулся с Котом.
– Ну, ну, я внимательно слушаю. – Ангелок сложил ручонки на груди.
– Понимаешь, так получилось.
– Понимаю, – кивнул ангелок и уселся на краешек журнального столика.
– Просто кое-кому нужно фантазию подкрутить и язык укоротить. – Иван метнул в Кота взгляд, полный осуждения и не обещающий ничего хорошего.
– А чего сразу укоротить да подкрутить? – заворчал Кот, поерзав на ковре. – Чуть что, сразу гайки закручивать! Достал он меня, ваш Квинтус! Врет и глазом не моргнет.
– На то он и бес, – серьезно сказал ангелок. – У него работа такая – врать, изворачиваться, подначивать на гадости. Нужно было перетерпеть и простить.
– Нашел святого, – фыркнул Кот в усы. – Типа, подставь другую щеку, а он по ней уже не лапой, а лопатой…
– Да хоть кувалдой! Зато будете чисты душой и…
– С переломанной на фиг челюстью, – закончил за него Иван.
– Челюсть срастется, а вот душа…
– Знаешь что, давай не будем о возвышенном, – остановил Иван пустившегося в философию ангелочка. – Ты лучше скажи, что нам теперь делать?
– Что делать? – пожал плечиками ангелок. – Не знаю, что делать!
– А выкрутиться никак?
– На этот раз все серьезно. Жестокое обращение налицо, к тому же пострадал один из лучших их агентов. Спуску явно не будет.
– И что? – Иван заметно побледнел. – Теперь все сначала? Во попали! – схватился он за голову.
– Не думаю, что все так печально, – сказал бес, внезапно возникший у самых ног Ивана. – Вот конверт!
– Чунька! – обрадовано воскликнула Василиса. – Тебя уже выпустили?
– В каком смысле? – подозрительно дернул пятачком бесенок.
– В прямом. Ты же, вроде как, в больнице лежал, если мне память не изменяет?
– Было дело. Палец сломал, во! – продемонстрировал Чуний загипсованный на лапке палец. – И пару ребер. Но на нас, как на собаках, все заживает.
– Бедненький! Это начальство тебя так? – посочувствовала Василиса.
– Вроде того. С начальством сцепился. Он мне ребра сломал, а я ему рога посшибал – в прямом смысле, между прочим! – хвастливо заявил Чуний, вновь продемонстрировав Василисе палец в гипсе. – Так что можете поздравить с повышением!
– Поздравляем, – ответил за всех Иван. – Эх, у нас бы так: рога посшибал начальнику, и тебя повысили. Ну, что там у тебя за бумага?
– Уведомление о санкциях. Сами, конечно, читать не будете? – то ли спросил, то ли сказал бесенок, распечатывая конверт.
– Ты, вроде как, говорил, что не все так печально.
– Так и есть, – отозвался бесенок и потянул из конверта по обыкновению несоразмерно длинный лист. – Дело, конечно, серьезное, но и Черная сторона превысила полномочия, недозволенно пытаясь воспрепятствовать исполнению договора.
– Надо же! – Ангелок восхищенно, с уважением, прищелкнул языком. – А ты никак в законах поднаторел?
– А что, нельзя?
– Нет, отчего же! Просто не ожидал.
– Чунька, давай ближе к делу и своими словами – терпеть не могу официальные бумаги, – потребовал Иван.
– Своими так своими. – Бесенок вынул наконец лист полностью и, быстро пробежав его глазами, откашлялся. – Кхе! Значит, так! Из-за явного причинения тяжкого вреда здоровью агенту Шельмусу… Кстати, вы согласны с данным пунктом? – уточнил он на всякий случай.
– Согласны, чего уж там, – сдался Иван без боя.
Бесенок перевел взгляд на Кота.
– Согласен, – буркнул Кот, пошевелив усами. – Что было, то было. Но ведь я просто так говорил! Даже не говорил, а всего лишь ругался.
– Ругаться надо осмотрительнее, – важно заметил Чуний. – Хотя так ему и надо, зазнайке. Корчил из себя крутого спеца, и вот, допрыгался.
– Давай дальше! – поторопил Иван.
– Значит, с этим пунктом все. Исходя из того, что вы выразили свое согласие с данным прискорбным фактом (что в данном случае, разумеется, не имело значения), Черная сторона приняла решение наложить на вас санкции. Но! – поднял он палец. – Белой стороной, – Чуний взглянул на ангелочка, порхавшего над его головой. Тот согласно кивнул, – также было бесспорно доказано, что тот же Шельмус превысил должностные полномочия, попытавшись физически устранить Кота, что несколько смягчило вашу вину.
– Могло бы и вовсе смягчить, так сказать, – недовольно ввернул Кот. – В смысле отменить всякие там санкции.
– Никак нельзя, ваш проступок очень серьезен. Но можно я все-таки закончу?
– Валяй, – нетерпеливо поерзал Кот на ковре, укладываясь поудобнее.
– Вследствие чего коллегиально было принято решение о продлении срока работы агента Черной стороны и, разумеется, агента Белой на одну ситуационную единицу.
– То есть ты хочешь сказать, что будет еще один? – уточнил Иван.
– Именно так.
– Вот и говори проще: еще один демон! Чего мудришь? – возмутился Кот. – Ситуационная единица, коллегиально!
– …И по настоянию Белой стороны вам предоставлена возможность выбора воплощения и…
– Погоди, это как? – остановил Иван.
– Разве не понятно? Вы вправе выбрать, с кем вам предстоит сразиться.
– Значит, мы можем выбрать конкретного демона?
– Именно! Вот список доступных воплощений. – Чуний протянул второй лист, на котором в два столбца были расписаны имена демонов и их сущности. – Выбирайте.
– Прямо сейчас?
– Желательно именно сейчас, – сказал Чуний, почесав пятачок, и взмахнул хвостом, как бы извиняясь. – Мне необходимо внести ваше решение в документ.
– Ого! – воскликнул Иван, проглядывая внушительный список демонов. – Откуда же их столько?
– Зато у нас нет проблем с безработицей, – угодливо пояснил бесенок. – Вы выбрали?
– Не торопи. Дай подумать.
– Да чего тут думать? – влез Кот, которому уже не терпелось приступить к делу, покончив с пустой болтовней.
– Молчи, Кот! – предупредил Иван, состряпав суровую мину.
– Ага, я промолчу, а ты выберешь какого-нибудь агрессивного тихушника!
– Хочешь сам попробовать?
– Не хочу. Только думать тоже особо здесь не вижу никакого смысла. Кто у нас там в списке еще был?
– Астарот, – сверился со своим порядком затертым списком Иван.
– Вы сделали свой выбор? – уточнил Чуний.
– Да, – после некоторых колебаний согласился Иван.
– Вот и отлично! Так и запишем. – Бесенок вписал имя «нудного» демона в пропуск в тексте и свернул документ в трубочку. – А я ведь знал, что вы выберите именно его.
– Как так?
– А очень просто. Помните, я вам еще тогда, в прошлый раз, сказал «не было в начале – будет в конце».
– Ну? – Иван ничего не понял и задумчиво почесал затылок.
– А кто у вас шел первым по списку? – хитро прищурился Чуний.
– Астарот! – воскликнул Иван. – Ах ты, мелкий проныра! Значит, все было спланировано с самого начала?
– Не совсем так, но… знаете, по-моему, уже неважно, – заартачился бесенок.
– Нет, как раз очень даже важно! – не согласился ангелок. – Я вижу здесь преднамеренную попытку ввести моих клиентов и Белую сторону в том числе в заблуждение.
– Никакого введения в заблуждение не было! Я честный бес! – ткнул кулаком в выпяченную грудь оскорбленный Чуний. – Просто наш Отдел Прогнозов заранее предвидел с большой долей вероятности подобную концовку, вот и… – развел он лапками.
– Тогда все ясно. Одно удивительно: они обычно с тем же процентом ошибаются, а здесь…
– Сам удивлен не меньше твоего. А уж как они удивлены! Даже премию квартальную затребовали.
– Хорошо. – Иван опустился на диван. – Тогда предоставь нам координаты следующего демона.
– А вот этого сделать не могу, – повесил пятачок бесенок.
– Как так?
– Координаты, согласно допсоглашения, предоставлялись на воплощения, имеющие прямое отношение к договору. Астарот же идет вне основного договора, следовательно, никаких преференций в данном случае быть не может.
– Это демагогия! – вскочил с ковра Кот. – Где мы, по-твоему, вашего Астарота будем искать? Да у нас, почитай, полгорода нытиков! Предлагаешь всех веселить и рассказывать сказки про светлое будущее, так, что ли?
– Мне жаль, – пожевал губами Чуний, пятачок его от расстройства даже чуть покраснел, – но ничего сделать не могу. Вы сами сделали свой выбор.
– Ну, Кот! – прорычал Иван. – Говорил же, помолчи. Не-ет, обязательно нужно влезть с советами.
– А чего сразу я? – возмущенно подпрыгнул Кот. – Нашел кота отпущения, то есть козла. Еще неизвестно, кого бы ты выбрал.
Иван не нашел, чем возразить. Он повернулся к бесенку и заговорщицки зашептал ему.
– Может, поможешь немного, а? По-дружески?
– Не могу. Честное слово, не могу! Вот провалиться мне на этом самом месте, – прошептал в ответ Чуний и огляделся. – Везде глаза и уши. А у меня новая должность и… вообще.
– Все с тобой ясно. Тоже мне, друг называется, – отмахнулся Иван.
– Да не переживай ты так, что-нибудь придумаем. – Василиса подсела к мужу на диван и ободряюще погладила его по плечу.
– Что придумаем? Что в этой ситуации вообще можно придумать?
– Откуда я знаю. Но ведь с другими разобрались!
– Ты необоримая оптимистка. Вот в тебя Астарот точно ни в жизнь не заберется.
– Однозначно, – поддакнул Кот.
– Ну, мне пора. – Чуний протянул лапку Ивану. – Не поминайте лихом, как говорится. Если все у вас получится, больше не свидимся.
Иван машинально пожал протянутую ладошку, и в руку ему скользнул комочек бумаги. Иван зажал его меж пальцев и быстро сунул руку под диванную подушку.
– Всего вам! – помахал лапкой Чуний. – А с тобой, белый, мы еще пообщаемся.
– Нисколько в том не сомневаюсь. – Ангелок подозрительно покосился на не к месту развеселившегося беса. – Мне тоже пора. Дела, знаете ли, – сказал он, когда Чуний с привычным ароматом серы растворился в воздухе.
– Да-да, заходи, если что, – сказал Иван.
– Мне ваши шутки, знаете ли… – Ангелок нервно хлопнул крылышками и пропал.
Выждав некоторое время, Иван вытащил комок бумаги, с замиранием сердца развернул его и аккуратно расправил на коленке. На маленьком узком клочке бумаги мелким, едва читаемым шрифтом было написано всего четыре строчки. Напрягая зрение, Иван прочел их вслух:
«Упорен в нас порок, раскаянье – притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный».
– Ну и что это за народное творчество? – недовольно поморщился Кот. – Какие-то стишки и ни грамма смысла!
– Похоже на Бунина, – с сомнением произнес Иван, взглянув на Василису.
– Нет, это Бодлер, если мне память не изменяет, – поправила мужа Василиса.
– Предположим, – не стал спорить Иван. – Но что он хотел этим сказать?
– Бодлер? – уточнил Кот. – Знаешь, лучше у него самого спроси – я не особо силен в поэзии.
– Да какой к черту Бодлер! – вспылил Иван, нервы которого и без того были напряжены до предела. – Я говорю про… него!
– Ах, про того, который… Да ничего он не хотел сказать! Поиздевался над нами напоследок, подложил свинью и смылся. Бес… толочь он и есть бестолочь! – Кот на всякий случай тоже оглядел стены, как и Чуний парой минут раньше, на предмет посторонних глаз и ушей.
– Маловероятно! – покачал Иван головой, вчитываясь в строчки еще раз. – В этом что-то определенно есть. Но вот что?..
Удивленно-печальное лицо полной луны вглядывалось в незанавешенное шторами окно с черного бархата неба, утыканного серебристыми булавками звезд и чуть подернутого невесомыми вуалями перистых облачков. Комнату заливал призрачный свет.
Ночной ветерок, путаясь в тюли, распространял по комнате свежесть и ароматы летней ночи. Осторожно звенели припозднившиеся цикады, где-то совсем рядом – может, за стенкой, а может на каком балконе – кто-то тихонько разговаривал.
Иван битый час уже не мог заснуть. Он лежал на спине, подложив руки под голову, и вглядывался в чуть скошенный набок лик луны, словно ища в нем ответ на мучивший его вопрос. Луна молчала, не желая выдавать никаких тайн.
Иван вздохнул, чуть приподнялся и, взбив подушку, перевернул ее вверх прохладной стороной. Улегся набок, подсунув под подушку ладонь.
Рядом тихонько посапывала Василиса. Волосы ее разметались по подушке, а лицо в лунном свете казалось неестественно бледным, голубовато-молочного оттенка. Черты лица заострились, тонкие, почти прозрачные веки изредка подрагивали во сне. Иногда Василиса смешно морщила носик, а изящные пальцы рук вздрагивали, будто девушка осторожно касалась ими чего-то, известного лишь ей одной.
В зале, похрустывая пружинами дивана, то и дело ворочался и вздыхал Кот – может, голод замучил, а может, любовь свою во сне увидал. Кот вообще беспокойно спал, не так, как все коты. Возможно, потому, что он был не совсем котом? Или всему виной потрясения последних дней? Помнится, в самом начале их знакомства за Котом подобной нервозности не водилось. Понудить, поныть – это да, было, но спал он, насколько помнилось Ивану, словно сытый беззаботный младенчик.
Иван протянул руку к лицу Василисы и аккуратно, едва касаясь пальцами волос, убрал их с лица жены. Василиса опять наморщила нос, почесала щеку и повернулась на другой бок. Иван улыбнулся и закрыл глаза…
– Вас никак бессонница замучила, Иван Игоревич?
Знакомый голос, очень знакомый. И голос, и манера разговаривать. Даже отвечать не хочется.
– Не прикидывайтесь, что спите, – продолжал настаивать на беседе голос. – Я прекрасно знаю, когда люди спят.
Иван решил не отвечать, продолжая лежать с закрытыми глазами… Стоп! Почему лежать, если он, вроде как, сидит? Черт, ну это уже вообще всякие границы переходит! Только заснуть собрался, и вот на тебе – вытащили из постели, усадили и заставляют разговоры разговаривать… Или все-таки сон?..
– Так ли это важно? – никак не унимался голос.
– Что вы имеете в виду? – Ивану пришлось все же открыть глаза.
Он находился в небольшой квадратной комнате без окон и дверей, с низким потолком. Даже не комната – куб. Стены однотонно-серые, глазу не за что зацепится. Источника света не видать, однако комната освещена так, что нет теней. Ни одной тени. Ощущение, будто свет излучают сами стены – возможно, так оно и было на самом деле.
Два удобных мягких кресла с красной парчовой обивкой, резными ножками и подлокотника и высокими спинками установлены в разных углах комнаты напротив друг друга. В одном сидел Иван. В другом, вальяжно развалившись в позе отдыхающего после тяжкого трудового дня монарха, полулежал Владыка.
– Я имею в виду, что, с моей точки зрения, совершенно неважно, сон это или явь. Впрочем, можете воспринимать происходящее с вами так, как вам больше нравится.
– Знаете, мне никак не нравится, если честно, – грубовато отозвался Иван. – Я бы, честно говоря, лучше вздремнул.
– Тогда, конечно, выгоднее считать нашу встречу сном, – без тени улыбки заметил Владыка.
– Давайте лучше перейдем к делу, – поторопил Иван. – Что вам от меня понадобилось на сей раз?
– А почему вы считаете, что мне от вас обязательно что-то должно понадобиться? – удивленно повел бровью Владыка. – Неужели два друга не могут пообщаться просто так.
– Вы мне не друг, – жестко, но без грубости в голосе произнес Иван.
– Но и не враг, – парировал Владыка, выпрямляясь в кресле и принимая величественный вид.
– Сомнительное замечание. Так что у вас ко мне?
– Хорошо! – Владыка дернул подбородком и пристально посмотрел в глаза Ивану. – У меня к вам действительно деловое предложение.
– Нисколько не сомневаюсь. Как всегда.
Владыка пропустил колкость мимо ушей и продолжил:
– До меня дошли слухи, что вы находитесь в тупиковой ситуации…
– С чего вы взяли? – Иван изобразил удивление на лице.
– Вы, разумеется, можете отрицать этот факт, но от того легче вам не станет. Так вот, предположим, что вы испытываете затруднения с розыском некоего воплощения. Скажем, его зовут Валафар или Бегемот. Нет, лучше Астарот.
– Предположим, – согласился со своим невольным собеседником Иван, стараясь сохранять невозмутимый вид.
– И этот самый Астарот хитер и скрытен.
– Возможно.
– И как его обнаружить – совсем непонятно! Представляете, Иван Игоревич, какая штука получается?
– И? – поторопил Иван.
– И – вы не поверите – мне пришла в голову блестящая идея!
– Простите, но мне это неинтересно, – натянуто улыбнулся Иван.
– Вы уверены? А вдруг идея окажется стоящей?
– Сомневаюсь. Хотя, конечно, можете меня просветить насчет нее.
– Вот и отлично! – загорелся Владыка. – Идея состоит в следующем: вы официально отказываетесь продолжать нелепое с вашей точки зрения сражение, а я отзываю воплощение. Не правда ли, все предельно просто?
– Я не совсем понял, почему вы обращаетесь именно ко мне. Насколько мне известно, я вообще в этом деле постольку поскольку, даже в договоре номер, не помню уж какой, не указан.
– Память вам не изменяет, но тем не менее вы слишком активно принимаете в нем участие.
– Разумеется, а как же иначе, если сюда впутали мою жену?
– Вот о ней-то и речь. Как вы точно подметили, Иван Игоревич: именно впутали! И кого – беременную женщину! Уму непостижимо! Поэтому я предлагаю вам покончить с этим делом здесь и сейчас по обоюдной договоренности. Вы отказываетесь от дальнейшего преследования несчастного, убитого горем Астарота, – неплохая шутка, правда? – а я, в свою очередь, немедленно отзываю его.
– Заманчивое предложение. – Иван задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. – А что в таком случае станется с Котом? Вы ему тоже вернете его нормальный облик?
– Вот этого, к сожалению, сделать не могу, – развел руками Владыка. – Не мной дано, не мне и распоряжаться. Но на его счет можете сильно не переживать. Помается в шкуре кота еще пару недель и ему вернут, как вы выразились, нормальный облик. Основные условия договора он выполнил, и Белой стороне не в чем упрекнуть его.
– Вы уверены?
– Абсолютно! Можете проконсультироваться у вашего легкокрылого адвоката. – Владыка сделал смешливые глаза, хотя все остальное лицо осталось серьезным.
– И все же в вашем предложении чувствуется некий скрытый подвох, – продолжал мучиться сомнениями Иван.
– Откуда ему взяться? Вы с женой свободны, Кот догуливает свой срок и возвращается к Марине нормальным человеком – все довольны и счастливы!
– С чего вдруг вас пробило на подобную щедрость? Сначала вы накладываете санкции, ставите нас в практически безвыходное положение, а затем пытаетесь со мной договориться – это, знаете ли, несколько странно. Ведь сейчас именно вы в выигрыше.
– Я в любом случае в выигрыше, независимо от исхода дела.
– Не понимаю.
– Все очень просто: я лишний раз доказал, что человек слаб и не в состоянии управлять собой, когда дело касается удовлетворения его собственных интересов, притязаний или самолюбия. И разумным он называется только по той причине, что может постигнуть науки или вывести цепочку умозаключений, порой совершенно бездарно подперев их кажущейся ему железной логикой. При этом он считает, что взирает на мир широко распахнутыми глазами, в то время как на самом деле вглядывается в него сквозь узенькую щелочку собственного мировоззрения и закоснелых безликих истин. Да вы это и без меня знаете.
К тому же бутафорная порядочность у немалого количества людей есть не что иное, как попытка выглядеть в глазах окружающих лучше, чем они есть на самом деле. Или, по крайней мере, не хуже остальных. Пыль в глаза, лапша на уши – ваши идиомы, между прочим. Так сказать, попытка скрыть уродство красивыми одеяниями.
– По-моему, вы несправедливы к человеку и сильно перегибаете палку.
– Не буду спорить или пытаться переубедить вас. Пусть каждый остается при своем мнении.
– Однако я так и не понял, зачем вам понадобилось именно сейчас и так спешно прекращать вами же затеянное?
– Поверьте, никакой спешки.
– Так что же тогда?
– Возможно, мне просто наскучило это развлечение. И какое, в принципе, имеет значение причина, побудившая меня предложить вам новую сделку, если никаких неприятных последствий для вас не ожидается. Вы уже могли убедиться, что мои слова не расходятся с делом.
– Не верю, – без колебаний ответил Иван.
– В мою честность?
– В трогательную заботу о моей семье и в ваше «возможно». Вы ничего никогда не делаете просто так.
– Предположим, мне надоело бездеятельно наблюдать, как вы портите и калечите бесов – это достаточно веская причина?
– Достаточно, и все же сомневаюсь, что вас так уж опечалило случившееся с Шельмусом.
– Вы правы, – засмеялся Владыка. – Пусть это покажется вам циничным, но в происшедшем с нерадивым бесом есть и элемент юмора.
Иван не ответил, лишь шевельнулся в кресле, усевшись поудобнее.
– Значит, отказываетесь? – уточнил Владыка.
– Я не верю в подобные подарки судьбы.
– Так «да» или «нет»?
– Думаю, нет.
– Не слышу уверенности в вашем голосе.
– Да, отказываюсь!
– И не пожалеете потом? Ведь если пройдет две недели, а дело не будет завершено, то Кот останется Котом.
– Теперь вы перешли к угрозам?
– Помилуйте, Иван Игоревич, какие могут быть угрозы! Я всего лишь обрисовываю картину очень вероятного будущего. Если вы не справитесь со взятыми на себя обязательствами, то пострадает ваш друг, а не вы.
– И все же вынужден отказаться, – твердо произнес Иван, старательно пытаясь задавить зарождающегося в душе червячка сомнения.
– Ну, как говорится, дело ваше.
Владыка поднялся из кресла, давая тем самым понять, что беседа закончена. Иван тоже встал, но сразу почувствовал, что кто-то трясет его за плечо. Он завертел головой и… проснулся.
Иван все также лежал на кровати, в окно светила луна, а над ним нависала Василиса, упираясь одной рукой в постель. Другой она держала мужа за плечо.
– Что с тобой? Ты разговаривал во сне.
– Все нормально, – успокоил жену Иван, потирая лицо ладонями. – Плохой сон приснился. Спи…
