Л. М. Землянова
Журналистика и коммуникативистика. Концептуализация медийных процессов в современной зарубежной науке
Кастеллс не закрывает глаза на тот факт, что наряду с «сетевой логикой» капитализм демонстрирует также и свою “эксклюзивную логику”, когда миллионы людей и огромные пространства планеты оказываются отключенными от выгод информационализма как в развитых, так и в развивающихся странах из-за неконтролируемой природы глобальных капиталистических сетей. Кроме того, появилось новое действующее лицо – “глобальная преступность”. Это создает «глобальную криминальную экономику, проникающую на финансовые рынки, в торговлю, бизнес и политические системы во всех обществах. Такая извращенная связь является существенной особенностью информационального глобального капитализма»[158].
Оказавшись не в состоянии поставить заслоны на путях развития преступности, информациональный капитализм проявляет беспомощность и в отношении ликвидации таких социальных пороков, как неравенство, бедность, обездоленность, безработица и неграмотность, из-за которых люди лишаются возможности пользоваться благами технологического прогресса. Эту ситуацию Кастеллс называет «черными дырами информационального капитализма»[159], которые, распространяясь по миру, формируют «четвертый мир» несчастных, отрешенных от благ информационального общества людей.
Подвергая критике «чрезвычайное несоответствие между технологическим сверхразвитием и социальным недоразвитием», а также «конфискацию плодов информационной технологии и направление нашей энергии к разрушительным конфронтациям», Кастеллс утверждает, что такого состояния быть не должно, ибо «извечности зла в человеческой натуре нет. И нет ничего такого, чего нельзя изменить путем осознанного целенаправленного социального действия, обеспеченного информацией и легитимностью» [160].
Идеи Кастеллса нашли отзвук в трудах многих коммуникативистов, работающих в разных странах мира и на всемирных саммитах по информационному обществу, состоявшихся в Женеве (2003) и Тунисе (2005).
В «Декларации принципов» женевского саммита создание информационного общества определялось как важнейшая задача нового тысячелетия, решение которой должно принести народам мира существенное улучшение качества их жизни и ее демократизацию в соответствии с положениями «Всеобщей декларации прав человека». Одновременно распространялась и «Декларация гражданского общества», в которой подчеркивалась необходимость положить в основу всех устремлений к информационному обществу прежде всего заботу о людях, их образовании и праве на свободный доступ к информации и технике ее распространения.
Всемирный характер саммитов подчеркнул, что никогда ранее человечество не имело в своем распоряжении такого многообразия эффективных технических средств передачи на огромные расстояния и в кратчайшие сроки мультимедийной информации и ее использования в ситуациях, требующих достоверных знаний о происходящих событиях, чтобы возникающие проблемы можно было бы решать без опасных последствий, связанных с различными катаклизмами. Это чрезвычайно важно для современного человечества, остро нуждающегося в укреплении своего иммунитета по отношению ко всем болезням века, которые могут разрушать как материальные, так и духовные ценности и традиции многих поколений, если медиа будут применяться для воспитания агрессивного поведения и необузданного эгоизма людей, внушая им право на циничную вседозволенность в исполнении своих желаний вместо соблюдения гуманно-демократических принципов общественно-коммуникабельной морали. Защитники таких принципов предлагают «партисипационное использование информационных и коммуникационных технологий» для «коллективного развития предвидений информационных и коммуникационных обществ»[161].
Термин «коммуникационное общество» не нарушает взаимосвязь между понятиями коммуникации и информации, усиливая внимание к социально-гуманитарным функциям информационной техники, предназначенной для улучшения общения, взаимопонимания и сотрудничества людей и стран, стремящихся к информационному обществу. Появление этого термина в «Декларации гражданского общества» не случайно, так как в ней предлагается преодоление асоциальных подходов к проектам информационного общества и более широкое осмысление значения не только самих новых средств информации и коммуникации как продуктов исторического общечеловеческого прогресса, но и их социально-культурного предназначения для людей, которые должны объединяться общими знаниями и пониманием задач улучшения своей жизни на гуманнодемократических началах равноправия и сотрудничества.
Технические средства коммуникации, распространяя такую информацию с человеческими измерениями ее значения для общества, обязаны служить людям, сплачивая их партисипационно в разных структурах гражданского партнерства в границах национальных стран и на общемировом уровне ради создания обществ, где «знания, информационные и коммуникационные ресурсы признаются и защищаются как общее наследие человечества». Эту тенденцию следует поддерживать и в «обществах, которые гарантируют и воспитывают культурное и языковое многообразие и интернациональные диалоги в среде, свободной от дискриминации, насилия и ненависти»[162].
Расширение круга дискуссионных актуальных тем, намеченное в периоды подготовки, проведения и обсуждения материалов всемирных саммитов по информационному обществу, продолжается и в последующие годы, когда в условиях назревавшего глобального финансово-экономического кризиса и связанных с ним различных перемен в общественной жизни мира картины его инфоструктурных преобразований не исчезают из поля зрения коммуникативистов и продуцируют новые акценты в методологическом базисе.
Заметно растет стремление к отказу от устаревающих доктрин XX века. Вместо иллюзий технологического детерминизма и стратегий информационного бизнеса, утверждающих принципы товаризации медийных ресурсов вкупе с их «деидеологизацией» ради интересов сторонников глобализации моделей неолиберализма и консьюмеризма, внимание исследователей направляется на использование более разносторонних подходов к изучению природы современных медийных процессов в различных областях современной общественной жизни мира. Благодаря таким подходам аргументированно выявляются и верифицируются контекстуальные причины и цели дискурсивной атрибутики медийных контентов и способы их фреймирования.
Особое внимание в этой связи уделяется использованию медийных инноваций в информационных войнах, радиусы воздействия которых на аудиторию могут не ограничиваться только горячими точками планеты, вызывая эхо повсюду, где распространяются спутниковые телекоммуникационные связи, Интернет и мобильная телефония. В коммуникативистике эта тенденция активизирует обсуждение проблем регулирования процессов распространения информации с целью борьбы против пропаганды насилия, терроризма, аморализма и иных преступлений против человечества. Поддерживается борьба и против киберпреступности различных видов. Предлагаются проекты превращения медиа в инструменты мирного диалогового решения всевозможных проблем на основе коммуникационного сотрудничества разных стран и населяющих их людей.
Что касается Интернета, на информационно-коммуникационный потенциал которого рассчитаны многие прогнозы информационного общества, то значительная часть современных исследователей не склонна его идеализировать в качестве некой демократической панацеи, убедившись в ходе критических анализов в том, что, хотя «демократический потенциал Интернета велик, но и его существующая эффективность может ограничиваться, поскольку распространение Интернета оказывается зависимым и от национального уровня самой демократии»[163].
Допустимо предположить, что суждения подобного рода некоторым неизменным почитателям Интернета могут показаться предвзятыми. Но для специалистов в области коммуникативистики они имеют полемически полезное значение, помогая понять и доказать, почему сами по себе инновации в информационной технике без соблюдения демократических принципов их внедрения в жизнь людей не гарантируют полноценного осуществления гуманных идеалов информационно-коммуникационных обществ. Ответ на этот вопрос заставляет глубже задуматься о том, что ликвидация цифровых расколов и демократических «не только сохранит, но и принесет новые плоды демократии на национальном и, возможно, на глобальном уровне предсказуемого будущего»[164].
Такие идеи высказываются на страницах журналов коммукативистов, издающихся в странах развитых и развивающихся, расположенных в разных частях света. В 2010 году южно-африканский журнал «Коммуникатио» посвятил специальный выпуск «контекстам, профессиональной практике, институтам и идеологиям журналистики в Южной Африке и Бразилии», полагая, что эти страны имеют сходные черты развивающейся демократии, позволяющие на них сосредоточить сравнительные исследования политических, экономических и социальных условий, в которых совершается и изучается практическая деятельность журналиста. Отмечается, что эти условия отличаются от тех, которые характерны для «медийно насыщенных стран Северной Америки и Западной Европы», все еще «доминирующих в продуцировании знаний в области журналистики и изучении медиа». Хотя есть уже и «растущее осознание того, что англо-американские теоретико-познавательные рамки слишком ограничивают и обедняют возможности для обеспечения богатством понимания роли медиа в глобализирующемся мире»[165]. Это говорится на страницах журнального выпуска, инициаторы которого считают, что предлагаемые сравнительные исследования «могут потенциально внести вклад в интернационализацию знаний о журналистике»[166]. Если под этим вкладом понимаются сравнительно-системные анализы многообразия медийных процессов и их растущего влияния на судьбы не только отдельных стран и регионов, но и всего человечества, то, конечно, их надо рекомендовать современным коммуникативистам и особенно тем, кто изучает эволюцию прогнозов информационного общества и вносит свою лепту в их обсуждение, модернизацию и рассмотрение в программах медиаобразования.
Глава IX
Социально-партисипационная ответственность СМИ и журналистики
Мультимедиатизация социума – процесс объективно-исторический, развивающийся сегодня быстрыми темпами во всех странах, которые, стремясь не отставать друг от друга в совершенствовании рычагов прогресса, интенсивно используют различные средства информации и коммуникации – от печати, радио и телевидения до Интернета и мобильной телефонии. Благодаря этим средствам эффективнее могут осуществляться модернизация промышленности и сельского хозяйства, градостроительства и транспортных магистралей, улучшение качества жизни людей, их образования, медицинского и культурного обслуживания.
Задачи и трудности, результаты и перспективы этой деятельности изучаются в разных областях обществоведения. Коммуникативистика сосредоточивает внимание на исконной исторической сопряженности общественной природы человека с гуманитарно-коммуникабельно-информационной миссией медиа. В трудах коммуникативистов отмечается, что еще древние народы, не знавшие ни письменности, ни печати, испытывали жизненную потребность в общении для совместного освоения природы, стремились к изобретению нужных им средств связи, и это постепенно приводило их к переходу от устно-ритуальных и иных языков общения к более совершенным в техническом отношении способам коммуникации, каждый из которых вносил свой посильный вклад в развитие тех или иных форм общественной жизни.
В целом этот исторический процесс носил характер ремедиации: новые средства информации не ликвидировали, а модернизировали и дополняли арсенал уже существовавших. Изобретение телефона, телеграфа, радио и телевидения не уничтожило потребности в издании книг и газет, хотя существенно трансформировало их возможности и функции. Интернет не истребил интереса к радио и телевидению в жизни миллионов и миллиардов современных людей. Хотя, конечно, на пути ремедиации всегда есть немало различных преград – от косности традиций и замкнутости этно-географических границ и обычаев до слабого развития научно-технических знаний и международных обменов в разные периоды истории. Вместе с тем благодаря информационным средствам коммуникации эти преграды преодолевались, помогая, в конечном счете, людям воспринимать медийные ресурсы планеты как общее достояние человечества, сравнимое с природными богатствами лесов, морей и рек, недр земли и воздушного пространства, которые требуют заботы и социальной ответственности в отношении своего общественно-гуманитарного предназначения.
Однако это предназначение медиа вступает-таки в противоречие с коммерческими интересами их владельцев, стремящихся превращать информационно-коммуникационную деятельность в прибыльный бизнес для себя, а не в общественное достояние. Такое противоречие прослеживается в истории всех традиционных СМИ, оказывавшихся в подчинении у монополий еще в прошлом веке. Но в XXI столетии развитие электронных средств связи поначалу породило у некоторых коммуникативистов надежду на возможность избавить эти средства от коммерческих прессингов благодаря их особой технической конструкции. В оптимистических прогнозах грядущего информационного общества всемерно акцентировались приоритетные особенности новых электронных медиа: высокие скорости передачи разнообразной информации на любые расстояния в интерактивном режиме с возможностями гипертекстовой композиции и мультимедийного преобразования данных, портативность аппаратуры и комфортность условий ее использования. Меняются даже векторы распространения информации таким образом, что вертикальная однолинейность (сверху вниз, от одного источника к массовой аудитории) может вытесняться или дополняться множеством горизонтальных связей в различных направлениях. В совокупности все эти качества новых электронных медиа способствуют процессам глобализации и глокализации медиасферы в целом и ее общественного потенциала в частности, так как открывают неизвестные ранее мультимедийные и диалогические формы обмена информацией с возможностями преодоления различных преград на этом пути.
Среди достоинств новых электронных медиа аналитики особо выделяют интерактивные формы общений в онлайновом режиме, позволяющие обсуждать различные спорные проблемы и решать их мирным путем, создавая благоприятную обстановку для разработки моделей будущих информационно-коммуникационных обществ знаний, в которых не социально-политические расколы и распри, а просвещенное сотрудничество и социальная ответственность должны обеспечивать достижение целей материального и духовного прогресса человечества с помощью открытого и справедливого доступа к общественному потенциалу как традиционных, так и новых медиа.
Социальная ответственность СМИ обсуждается в коммуникативистике постоянно. Сегодня, когда активизация партисипационной демократии (participatory democracy – от participation – соучастие) с прямым участием граждан в принятии решений на правовом поле различных структур власти и контроля может осуществляться не только в традиционных формах демонстраций, выборных кампаний и других политических мероприятий, но и виртуальным путем при использовании новейших технических средств связи и информации, включающихся в кроссмедиатизацию мира, в коммуникативистике также усиливается внимание к проблемам партисипационно-демократических качеств социальной ответственности СМИ и журналистики.
На всемирном саммите по информационному обществу, состоявшемся в Женеве в 2003 году, утверждалось, что поскольку общение является одной из базовых человеческих потребностей и фундаментом социальных организаций, необходимо четкое понимание важности солидарности и партнерства для создания открытого информационного общества с новыми формами сотрудничества между всеми заинтересованными сторонами – органами государственного управления, частным сектором, гражданским обществом и международными организациями. Для преодоления разрывов между странами, имеющими и не имеющими всеобщего доступа к новейшим коммуникационным технологиям, «Декларация принципов» саммита призывала к «цифровой солидарности» с соблюдением ответственности за использование информации и обращение с ней в соответствии с общепринятыми этическими и гуманитарными стандартами. Партисипационность такой ответственности подразумевалась во всех основных тезисах, прогнозировавших вступление человечества в новую эру возможностей коммуникаций, необходимых для создания информационного общества на базе взаимопонимания между народами и странами, совместного использования ими информативных знаний и глобального сотрудничества на пути к благополучному и справедливому миру.
Коммуникативистика откликнулась на эту программу растущими стремлениями расширять и углублять свои подходы к исследованию наиболее дискуссионных перемен, совершающихся в медийных ландшафтах мира и в науке, изучающей их. Намечается решительный пересмотр устаревающих теоретических концепций, поддерживающих «доктрину объективности» новостей и их товаризованной деидеологизации. Признается атрибутивная связь медийной деятельности с ее идеологическими функциями. Внимание исследователей направляется на изучение способов и целей фреймизации информации и ее дискурсивных форм и функций в различных социально-политических контекстах. Теоретический базис коммуникативистики перестраивается, продвигаясь в сторону сравнительных междисциплинарных анализов процессов, происходящих в разных странах и регионах мира, с целью выявления особенностей как экономических и технологических основ современной медийной деятельности, так и ее социально-культурной атрибутики с акцентами на человеческих измерениях и их информационно-коммуникационного потенциала.
Осуждению подвергается пропаганда насилия, экстремизма и терроризма, нарушение принципов равноправного доступа к информационным ресурсам и достижениям научного и социального прогресса. Новые аспекты появляются в критике новостных дисбалансов, против которых выступали участники Движения за новый мировой информационный и коммуникационный порядок еще в 1970-е годы. В XXI веке, когда тенденции к монополизации новостных потоков получают поддержку со стороны новейших электронных технологий, усиливающих мощности процессов глобализации, объектом осуждения становится игнорирование национальных интересов и исторических особенностей возрождения слаборазвитых стран, остро нуждающихся в развитии собственной технологической базы и правовых структур для равноправного и ответственного доступа к ресурсам общечеловеческого медийного прогресса.
На страницах международных журналов коммуникативистов звучат призывы «больше привлекать общественность к вопросам медийной ответственности», обеспечивающей получение надежной информации «в соответствии с высокими стандартами этики и профессионализма» и с целью создания «системы совместного регулирования»[167], в которой могут объединяться различные формы наблюдения за качеством новостей, их точностью, честностью, справедливостью при отражении общественных прав и ценностей, связанных с партисипационной ответственностью медиа. Эта позиция коррелируется с «отходом от индивидуалистического фокуса западного либертарианства в сторону общественно ориентированных на граждан подходов» [168].
С такой рекомендацией согласуется и предложение больше внимания уделять повышению грамотности всех участников медийных процессов – и создателей, и потребителей информации, нуждающихся в знании норм этики и ответственности, с которыми можно было бы знакомиться на специальных курсах медиаобразования, рассказывающих о коренных принципах регулирования и саморегулирования деятельности журналистов и СМИ, благодаря которым «профессиональные ценности могут больше ориентироваться на кооперирование, нежели на конкуренцию. Это требует и движения в сторону от рыночно ориентированного подхода к журналистской этике»[169] и соответственно к «большей репрезентативности общественности в процессах подотчетной ответственности», а также к большему соучастию в различных общественных преобразованиях, в круг которых включается реформа образования, нацеленная как на «интеграцию теории и практики в образовании журналистов», так и на «расширение концептуализации журналистских процессов»[170].
Такие идеи и предложения нацеливают на своевременное исследование особенностей меняющихся медиаландшафтов мира, которые по-новому актуализируют обсуждение проблем социальной обусловленности информационных коммуникаций. К числу этих особенностей относится, например, влияние миграции на состав аудитории для традиционных СМИ и на овладение новыми электронными медиа. Живя в эмиграции, люди оказываются в окружении коммуникационной техники, требующей знания разных языков – родных и чужеземных, без которых может теряться доступ к тем или иным СМИ. В семьях это приводит и к расколам, если отцы и дети оказывают предпочтение разным языкам и разным источникам информации, по-разному влияющим на образ их жизни и мышления. Процессы такого рода имеют сложную динамику не только из-за различного отношения старого и молодого поколения к традициям родной культуры, которые могут вытесняться обычаями принявшей их другой страны, но и благодаря влиянию сетей глобальных коммуникаций. С их помощью можно получать сведения о событиях в покинутой родине и находить «компромисс между различными интеграционными сценариями, поскольку они позволяют членам семьи разных поколений располагаться в “нейтральном” культурном домене скорее, нежели иметь дело со спорными вопросами» в поисках «новых идентичностей»[171].
Разумеется, это не означает ограничения диапазона исследуемых явлений и сведения их к минимуму очевидных изменений в содержании информационных сообщений и техники их распространения. Во избежание поспешных оценок и прогнозов социальной ответственности журналистики и СМИ в меняющихся условиях следует совершать более разносторонние системные анализы перемен во взаимосвязях между социумом и медийными процессами.
Особого внимания в этом отношении заслуживает Интернет, так как в этой сфере комммуникаций с новыми зонами общения актуальность и сложность проблем изучения социально-партисипационной ответственности всех участников этих коммуникаций усиливаются. Недостаточность контроля за доброкачественностью распространяемой в глобальных масштабах информации беспокоит исследователей, констатирующих отсутствие надежных гарантий недопустимости клеветы, искажений фактов, несоблюдения этических норм и других правонарушений. Это вызывает необходимость организации сотрудничества специалистов, изучающих на международном уровне возможности «гармонизации» законов разных стран в целях достижения «международного соглашения относительно гражданских правонарушений в Интернете»[172].
Но гармонизация законов разных стран для Интернета не может быть достигнута без знания истории и традиционных особенностей их культур, изучаемых в качестве «диалектических процессов». Они могут иметь свои особенности в отличающихся друг от друга обществах, сообществах и контекстах, ибо «каждое общество и сообщество должны пытаться создавать собственную стратегию устойчивого развития»[173]. В этом утверждении опять-таки резонируются идеи, характерные для Движения за новый мировой информационный и коммуникационный порядок, защищавшие в 1970-е годы права народов на сохранение своих национальных культур в едином, но многоголосом мире.
В XXI веке также борьба в коммуникативистике ведется за «единый, но многокультурный мир». Подчеркивая важность социально-культурных факторов развития стран и мира в целом, она не отрицает необходимости учитывать и другие факторы (например, экономические для развития СМИ), как и отсутствие полного единства мнений среди изучающих их специалистов. Любые возможные концептуальные разногласия надо преодолевать в диалогах, не упуская, однако, соблюдения принципов «совместной ответственности»[174] за состояние развития общества. Для этого предлагается усиливать внимание к содержанию медийной информации, нацеливая ее на повышение качества сообщаемых знаний, необходимых для улучшения программ образования людей как важного условия эффективности их совместной ответственности за решение назревающих социально-культурных проблем. Ибо «социальная мобилизация» всех сил, заинтересованных в достижении функционального единства между информацией, коммуникацией и образованием, поможет включать и в развлекательные программы элементы просветительского назначения – «эдьютейнмента» (аббревиатурное объединение слов entertainment – развлечение и education. – просвещение образует термин edutainment). Такая «партисипационная модель» означает не отказ от профессиональной роли журналистов, а право соучастия граждан в деятельности СМИ по принципам «партисипационной стратегии», приучающей людей к социально ответственному поведению для умения жить в сообществах.
Осуществлению программ подобного типа должен помогать «социальный маркетинг»[175], обдумывающий и создающий, распределяющий и контролирующий социальные идеи и способы их реализации с помощью коммуникационных средств, предназначенных прежде всего для просвещения людей. В этом процессе должны принимать участие и специалисты, работающие в университетах, которые «являются важными ресурсами знаний, информации и обучения»[176]. Им требуются многосторонняя поддержка и связи с различными заинтересованными институтами для исследовательской деятельности и подготовки новых кадров с социально-партисипационным подходом к коммуникационным процессам. В этом контексте образование журналистов и коммуникативистов имеет важное значение. Обучающие институты должны получать поддержку и сами ее оказывать новому поколению, помогая ему энергично и профессионально грамотно включаться в социально ответственное решение задач общественного прогресса.