Ирина Михайловна Кореневская
Качели времени. Мама!
Глава семнадцатая. Старый-новый дядя
Пока папа с приятелями, которых он захватил по пути, транспортировал дядюшку в больницу при помощи одау, я спешно вспоминал семейную историю. Действительно, у тети Александры есть старший брат. Очень неприятный тип, но, к счастью, видеться с ним приходится нечасто. Только на некоторых семейных торжествах. Да и он никогда не имеет дело с малявками вроде меня и сестры. Хотя с Майклом вроде общается неплохо.
Сама Саша не слишком жалует своего брата. Правда, при нас, детях, она это не демонстрирует. Но я же уже рассказал, что люблю греть уши во время взрослых застольных разговоров? Так вот, Александра считает брата не слишком умным и деликатным персонажем, и ни за что никогда не посвятит его в тайну путешествий во времени, чтобы он нас всех под монастырь не подвел. Это ее слова. Сам же дядюшка и выглядит отталкивающе, и ведет себя соответственно. Он смотрит на всех свысока, а если побеседуешь с ним, потом хочется душ принять или хотя бы руки помыть. Хотя вроде ничего такого не говорит, но словно издевается в каждом слове.
А выглядит он гораздо старше своего возраста. Жене еще нет пятидесяти, однако залысины, морщины на лбу, вечно опущенные уголки губ и подозрительный взгляд добавляют ему лет. Стоп! От неожиданности я даже остановился. Ведь парню, которого отец бережно везет в больницу, лет так на двадцать поменьше, чем Евгению!
– Оксинт? – отец удивленно глянул на меня.
– Папа, а это точно дядя Евгеша? Он же почти в два раза себя моложе!
– Тут дело в одном временном казусе. – улыбнулся отец. – Видишь ли, когда мы с ним познакомились, я был в твоем возрасте. А он – в том же, что и сейчас. Это случилось четверть века назад.
Я озабоченно глянул на него. Может, пришелец действительно заразен, и папа уже начинает бредить? Какой кошмар! Надо срочно позвать Даниила, чтобы он изолировал отца, да и меня заодно, и оперативно всех вылечил.
Но следующие слова меня успокоили. Оказывается папа и Евгений волей судеб попали в пространство без времени. После этого жизнь главного агронома Эдема пошла своим чередом, а вот у Жени началось новое развитие его существования. Все потому, что выкрали их из уже существующей истории. И поэтому я сейчас вспоминаю предыдущую версию жизни Евгеши. Новая его судьба еще неизвестна, потому что она творится непосредственно в данный момент.
– Тогда он удрал из вневременности неизвестно куда. – вспоминал сейчас отец. – Может, кстати, и сюда. Это для меня прошло двадцать пять лет, а он, может быть, только секунду назад был в пространстве без времени.
– В таком случае он бы тебя не узнал. – возразил я. – Десять лет и тридцать пять – это все-таки большая разница и человек сильно меняется.
Отец пожал плечами, улыбнулся, и потрепал меня по волосам. Мы уже пришли в больницу, и он отправился с Женей в кабинет. Я же пошел к питьевому фонтанчику, а то уже горло пересохло. Пить из фляги, к которой прикасался парень, я пока опасался. Пусть сначала его проверят на наличие всякой заразы. А флягу я лучше помою. На всякий случай.
Ближайший питьевой фонтанчик почему-то не работал, поэтому я ушел в другое крыло больницы. И едва я попил, как рядом со мной тут же возник Томас.
– Ты обалдел? – возмутился я. – Между прочим, тут папа неподалеку. Сейчас он тебе накостыляет.
– Оксинт! – мужчина меня снова не услышал. – Ты поступил очень и очень плохо.
– Я не мог оставить человека в беде.
– Я бы позвал на помощь.
– Мне сложно в это поверить. Да и какая от него опасность…
– Я объясню позже. Вечером, когда все лягут спать, вылези через окно из своей комнаты и иди к деревьям. Там поговорим.
– Мне, по-твоему, больше делать нечего?
– Ты же хочешь узнать, какую опасность представляет этот человек? А сейчас, чтобы не усугублять ситуацию, к которой ты нас подвел, настаивай на том, чтобы парня оставили в больнице. Ни в коем случае не соглашайся, чтобы его отправили к вам домой, слышишь? Ему, кстати, самому лучше будет под медицинским наблюдением.
Не успел я ничего ответить, как он испарился. И то хорошо. Но очень интересно, как же я настою на том, чтобы Евгеша остался в больнице? Думаю, папа меня и не спросит. А еще мне категорически не нравится эта вечерняя прогулка под деревьями. Я вообще-то ребенок, мне ночью спать надо, а не шляться с сомнительными личностями в темноте!
Кипя праведным негодованием, я вернулся обратно и наткнулся на отца. Тот разговаривал с мамой по арновуду.
– Милая, приготовьте с Александрой гостевую. – говорил он. – Мы заберем Евгения и сразу домой.
Я подождал, пока папа закончит разговор, и глянул на него.
– Ты хочешь забрать дядю к нам? – отец кивнул, и я честно предпринял попытку сделать то, что сказал Томас. – Но ему же наверное лучше будет в больнице, под присмотром?
– Врачи уже провели все необходимые обследования, процедуры. Теперь Жене нужен только покой и немного постельного режима. Так что дома ему будет даже лучше.
Я пожал плечами. Как и думал, мое мнение в этом случае мало что значит. Да и в целом я был солидарен с папой. Зачем держать в больнице человека, который не нуждается в лечении? Чтобы он напрасно занимал место того, кому действительно понадобится помощь? В опасность Евгеши, который по-прежнему находился без сознания, я все еще не верил.
Домой мы поехали на медицинском автомобиле. Вообще машины у нас используются редко, и их у обычных людей просто нет. Нам не понять землян в этом смысле. Зачем машины, если есть одау? Только в таких случаях, как сейчас, мы используем автомобили. А вот у дяди Саши две машины. Но у них одау нет, да и в сибирском климате на них летать холодно. Так что приходится использовать то, что есть, и к чему привыкли люди в двадцать первом веке на Земле, чтобы не выделяться.
Отец, пока мы ехали, разглагольствовал о том, как удивительно складывается жизнь. Сначала Евгений спас его, когда папе было десять лет. Теперь я, находясь в том же возрасте, спас Женю. Удивительное совпадение!
– А от чего он тебя спас, папа?
– Я обязательно расскажу, когда ты станешь немного старше. Но агат, который тебе так полюбился, у меня появился после того случая. Это память о еще одном моем друге, которого звали так же.
Я нащупал камень в кармане. Значит, было какое-то приключение, в котором участвовали папа, Евгеша и Агат. Последнего я никогда не видел, но отец с такой грустью о нем вспоминал, что становилось понятно: этот парень наверное уже в лучшем из миров – наверняка это тот самый, про которого отец недавно говорил, когда смотрел на звезды. Значит, Евгений наверняка спас папу от смертельной опасности. И чем же он тогда опасен для нас? Темнит Томас, ох темнит!
Дома отец оставил Женю в гостевой комнате, а сам нас покинул, сказав, что вернется к вечеру. Ему надо было появиться на работе, откуда я его спешно выдернул, когда дядюшка свалился мне едва ли не на голову. Я вызвался посидеть с парнем, вдруг он очнется. На самом деле я боялся, что на него может напасть Томас.
Мама с Александрой тоже задержались у гамака, где лежал наш больной.
– Бедняга. – сказала мама, подтыкая гостю одеяло. – Как его так угораздило?
– А он симпатичный. – невпопад заявила сестренка.
Я недоуменно воззрился на нее. Никогда не мог понять, что у этих девчонок в голове творится. Да, кожа Евгеши уже не серая. Она мертвенно-белая, и следы от лопнувших капилляров никуда не делись, даже стали еще заметнее. Еще губы и кожа под глазами просто черные. Выглядел парень ужасно, так что симпатичным его назвать удавалось с большим трудом.
Однако я не стал спрашивать, почему Александра посчитала дядю Женю симпатичным. И она пояснять не стала, а просто вышла из комнаты вместе с мамой. Я же достал камень и стал рассматривать его. Как ни странно, это занятие меня по-прежнему успокаивало, несмотря ни на что. Не знаю, сколько я так просидел, но наш гость вдруг стал подавать признаки жизни.
– Привет. – внезапно сказал он.
Я вздрогнул от неожиданности, и выскочил из комнаты, чтобы позвать отца. Он как раз пришел, и сразу примчался на мой зов. Пока они разговаривали, я топтался в коридоре. Но вот папа позвал меня, представил, и дядя глянул на меня с благодарностью.
– Спасибо тебе! – сказал он.
Да, сейчас Женя совершенно другой. Тот, которого знаю и помню я, кажется, и добрых слов не знает. И уж тем более не говорит их так, от всего сердца. Хотя по сути за что он меня благодарит? Я почувствовал, как краска приливает к лицу.
– Да я не сделал ничего особенного. – возразил я ему.
Но отец ответил, что я спас жизнь его другу, как он ему когда-то. Тут уже пришла очередь Евгеши заявлять, что он тоже ничего такого не делал. Какие мы все, однако, скромные. Кстати, вот еще одно отличие от прежнего Евгеши. Тот никогда не отрицал своих успехов. И даже если они были минимальными, нахваливал себя как мог. Этот же явно считал, что не заслужил тех слов, которые о нем сказал папа. К счастью, в спор взрослые ввязываться не стали. Вместо этого мы с отцом удалились, дав нашему гостю возможность отдохнуть. Я понадеялся, что Томас не придет к нему и не навредит Жене. Он же хочет, чтобы я более-менее ему доверял? Значит, не будет подрывать это, такое хрупкое, доверие. Надеюсь, мои мысли он услышал.
Евгений больше не приходил в себя – он крепко спал. Я заглянул к нему пару раз, убедиться, что все в порядке. А когда стемнело, решил, что пора идти к Томасу. Вообще он сказал, чтобы я пришел позднее, когда все лягут спать. Но я тоже захочу поскорее оказаться в кровати, и мне будет не до разговоров. Да и кто он такой, чтобы диктовать мне распорядок дня?
Конечно, существует немалая вероятность того, что он сам еще не пришел. Но я в упор не могу представить, чем еще мужчина может заняться на нашей планете, кроме того как околачиваться возле моего дома. Тем более теперь, когда тут появился опасный, по его словам, элемент. Наверняка в кустах сидит! А если нет – я его мысленно позову. После нескольких тренировок с Томасом я научился это делать.
Так что я удалился в свою комнату и сказал, что немного почитаю. А вместо этого вылез в окно, и направился к деревьям, которые растут у нашего дома. Наша планета вообще больше напоминает лес, и деревья тут не редкость. Вот и возле дома они стоят, вместо забора, а их листва скрывает нас от соседей.
Итак, чем же для нас опасен Евгений? Старый-новый дядя произвел на меня очень благоприятное впечатление, не то, что прежний. Поэтому мне кажется, Томас все выдумывает. Наверняка ему на ум пришла какая-то очередная гадость, которую он теперь пытается воплотить в жизнь. Но это у него не получится! Я не позволю больше над собой издеваться.
Глава восемнадцатая. Репродуктивные особенности дроди
Оказавшись среди деревьев, я покрутил головой. Где же Том? И тут же, в ответ на свой невысказанный вопрос, услышал его голос. Я поспешил на звук, и по пути понял, что он с кем-то разговаривает. Кто это с ним? Кажется, я правильно сделал, что пришел пораньше. Надо затаиться и послушать, с кем он там говорит. Что же, у него сегодня тут место для важных свиданий? Главное теперь не вспугнуть его и его собеседника.
Мой дед Антей, как и дядя Саша, принадлежит к касте воинов, и умеет ходить совершенно бесшумно. Этому он обучил и Иксиона – моего отца. А также своих внуков, меня и Майкла. Так что, когда нужно, я умею быть совершенно незаметным. И вот надо же, это умение мне пригодилось.
Внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить на какие-нибудь хрустящие ветки, я приблизился к полянке, на которой и находился Томас. Был он тут в гордом одиночестве, но разговора не прекращал. Наверное его собеседник, как и я, притаился в каком-нибудь кустарнике.
– Я не могу его контролировать! – воскликнул тем временем мужчина. – Мальчишка не поддается моим увещеваниям.
Хм. Мальчишка – это, конечно же, я. И да, контролировать я себя не позволю. Я человек, а не кукла какая-то.
– Но он все портит! Еще и Евгения принесло. Вместе они точно сделают то, что будем расхлебывать все мы.
Так, и Женя что-то натворит? А почему, интересно мне знать, молчит невидимый собеседник Тома?
– Я пытался! – он снова подал реплику. – Но я мало что могу. Помоги мне с ним справиться!
Стоп. Так все-таки ему отвечают? Ой, точно! Как же я сразу не догадался… Наверняка Томас сейчас беседует с телепатом, и потому я не слышу ответы последнего. Но зачем он тогда разорался? Можно же мысленно отвечать.
– Мне без тебя его не укротить!
Тут я возмутился. Что я, цирковой лев, что ли? А Томас, тем временем, сел на пенек и вдруг… Расплакался, как маленький ребенок! Удивительно! Что же такого сказал ему его собеседник? Впрочем, сейчас я все узнаю. С этими мыслями я со всей силы наступил на сухую ветку, которая так кстати лежала рядом.
– Кто здесь?! – Томас вскочил на ноги.
– Вообще-то я. – напомнил я о себе, вылезая из кустов. – Или ты еще кого-то ждешь?
Мужчина моментально взял себя в руки, и по его, как всегда чуть надменному лицу, невозможно было предположить, что только что он плакал.
– Нет, конечно. Но и тебя не ждал так рано. Я же сказал приходить, когда все лягут спать, а…
– А у меня есть и другие дела, кроме как прибегать по твоему первому зову. С кем ты разговаривал?
– Когда?
– Только что. И не отрицай! Я слышал, что ты с кем-то говорил.
– Что ты слышал?
Том снова изменился в лице, и не в лучшую сторону. Поэтому я решил не говорить всю правду. И на всякий случай заблокировал мысли в этот момент. Такому фокусу меня тоже учили – но уже Даниил. Спасибо ему за это.
– Что ты кого-то укрощаешь. Ты что, дрессировщик?
Вопрос, конечно, носил издевательский характер, но я постарался посмотреть на этого негодяя максимально невинно и наивно. Кажется, сработало. Лицо мужчины разгладилось, он успокоился.
– Нет, малыш, я не дрессировщик. А говорил я со своей бусиной.
Тут уже я наверняка изменился в лице и уставился на него с опаской. С первой нашей встречи я подозреваю Томаса в том, что он слетел с катушек. И, кажется, мои сомнения имеют вполне реальную почву. С бусинкой он говорил! С неживой природой! Причем самое страшное – она ему явно отвечала.
Мысли я по-прежнему блокировал, но выражение моего лица звучало красноречивее слов. Том без труда понял, о чем я думаю, и улыбнулся.
– Нет, мальчик мой. Я не сошел с ума. Во всяком случае, не до такой степени, чтобы ждать ответа от того, кто этот ответ дать не может. Но я же говорил тебе, что камни мыслят.
– Угу.
– А раз они мыслят, и если находят своего человека, то могут и общаться с ним. Этакий внутренний голос, что-то вроде интуиции, но не твоей собственной, а твоего камня. Не зря некоторые люди используют амулеты, когда принимают важные решения. Если талисман человеку подходит, то и решение будет верным. Со временем, когда твоя связь с камнем станет более крепкой, ты и сам это ощутишь.
Вот уж дудки! Не хватало еще, чтобы я тоже вел с агатом философские беседы, а он мне отвечал! Если это случится, надо сразу попросить родителей, чтобы отправили меня к психиатру. Точнее, попросить отца. Никак не могу привыкнуть к мысли о том, что мамы не станет… А разве можно к такому привыкнуть?
Томас окликнул меня, а я разозлился на него. Это по его вине я сейчас должен думать о том, какая ужасная участь постигнет самого близкого мне человека!
– Почему днем ты так далеко от меня отлетел? Это я тебя… Послал?
Своим вопросом я надеялся его разозлить. Наверняка взрослому мужику неприятно вспоминать, что его одолел десятилетка. Пусть и каким-то непонятным мне самому образом. Но увы – Томас не разозлился, а отнесся к моему вопросу спокойно.
– Да. Камень увеличивает твои силы, и это нормально.
– Какие силы? У меня же их нет.
В ответ мужчина начал небольшую лекцию. По его словам выходит так, что у меня есть определенные способности, но находятся они в зачаточном состоянии. Так получилось из-за родителей. Вообще, чем больше отец и мать любят и ждут свое дитя, тем более оно развито в энергетическом смысле. Но в моем случае в законы природы вмешались законы химии.
Когда-то давно, еще когда Даниил и Дания жили на Власте, они поставили себе вакцину, ограничивающую рождаемость. С тех пор в нашем роду не появлялось больше двух детей у одной семьи, за очень редким исключением. И когда случались такие исключения, подмечалась одна любопытная деталь.
Старший ребенок, как правило, ничем не выделялся и сила ему доставалась в полном объеме. А вот силы среднего и младшего словно делились на двоих. Причем любопытно было то, что средний ребенок сразу получал меньше энергии, даже если в планах родителя пока что не значился третий малыш. То ли эти ресурсы заранее знали, что так получится и потому распределялись подобным образом. То ли все и правда предопределено и для каждого из нас мироздание прописало свой собственный сценарий, менять который мы можем только в мелочах…
Впрочем, я отвлекся. Как бы то ни было, факт остается фактом: сила младших детей была меньше, чем старшего, первенца. Обычно распределялась она по убывающей. Так происходило порой и в тех семьях, где никто не ставил вакцину от заек и лужаек.
– Об этом в земном фольклоре даже осталась своеобразная память. – улыбнулся Томас. – Помнишь самое начало «Конька-Горбунка»?
– «Было у отца три сына: старший умный был детина, средний сын и так и сяк, младший вовсе был дурак». – процитировал я. – Но Томас, не сходится. Моя сестра и правда обладает большой силой. Но и у малыша тоже хорошие способности, в отличие от меня. А я средний. И что же получается, я дурак?!
– Нет, милый, конечно нет. Речь не про ум, а про уровень силы. И не обязательно младшему достается меньше всех. Хотя да, это случается чаще.
– А от чего возникают такие исключения вообще? Ведь прививка должна хорошо работать!
Томас кивнул. Вакцина действительно должна работать без сбоев. Ведь в ее создании принимал участие не кто-то, а Гедеон – наш далекий предок. Когда-то он создал мацтиконов, и потому такое родство для нас гордостью не является. Так всегда говорит папа. Но в том, что Гедеон был настоящим гением в области генетики никому из нас сомневаться не приходится.
И то, что вакцина, ограничивающая рождаемость, работала – это в немалой степени его заслуга. Даниил впоследствии, чтобы помочь нибирийцам стать самой продвинутой расой во вселенной, поделился с ними не только собственными наработками, но и трудами своего тестя. Ученые Нибиру впоследствии доработали формулу вакцины и сделали ее более действенной. Но все же есть факторы, которые они не учли.
Например, межпланетные браки. Это редкость, но все же они случаются. Все мы гуманоидные формы жизни, однако репродуктивная система у наших соседей по вселенной может иметь некоторые отличия – как и весь остальной организм. Это и «ломает» вакцину, в результате чего появляются многодетные семьи. Некоторые из инопланетян к тому же не вакцинированы вовсе.
Например, эдемчане сравнительно недавно стали прививаться, чтобы ограничить рождаемость и не докатиться до перенаселения своей второй планеты. Потому что хорошо понимают: новую им вряд ли кто-то выдаст. Но это новшество для нас. Мама еще не вакцинировалась, а нам, ее детям, это уже предстоит.
К тому же Томас заявил, что эдемчане не только сильные маги. У них и репродуктивная система весьма сильна. Поэтому для нас была разработана особая вакцина. Нибирийца и землянина она и вовсе могла бы лишить способности к воспроизведению себе подобных. А у нас прививка ее только ослабит.
– Если бы твой отец женился на ком-то из своих, на Земле, у него было бы двое детей максимум. Но твоя мать – дроди. Поэтому они смогли родить трех детей.
– Я понял тебя. Но как же быть с энергией? Я читал труды Даниила и знаю, что энергия – это наш бензин. Что же получается? Я скоро умру, если ее у меня мало?
– О, вовсе нет.
По правде говоря, в трудах Дана я мало что понял, но Том растолковал мне их достаточно подробно. Дело в том, что у энергии имеются свои законы. Так, например, если ее слишком мало для жизни – она и не собирается в существе, которое планирует появиться на свет. Это просто бессмысленно.
– Энергии у того, кто уже появился на свет, никогда не бывает слишком мало для жизни, Оксинт. Тем более, со времен властян никто не использует ее так активно для повседневных дел, а потому и не укорачивает свои годы. Твоей энергии мало для развития тех крох способностей, которые у тебя имеются, но не для жизни.
– И как же быть?
– Вообще-то никак. Тем, кто подобно тебе, рождался с таким небольшим запасом энергии, приходилось учиться жить без каких-то там особых способностей. Ничего другого им не оставалось. Это неприятно, но не смертельно. Жить таким людям сложнее, правда, не в любом обществе. Например, на Земле они ничем от остальных не отличаются. Вот на твоей планете, где каждый первый прекрасно развит энергетически, жить без силы уже не так легко и приятно. Однако тебе повезло немного больше, чем остальным.
– Это почему же? – поинтересовался я, заранее подозревая, что мне везение покажется сомнительным.
– Потому что у тебя есть твой агат. – подтвердил мои опасения мужчина.
