Илья Сергеевич Ермаков
Письма к Молли или, P.S. Покормите белых голубей
Меня завораживает именно сам ход мысли, полет фантазии и танец музы, когда рождается история. Пожалуй, это самый яркий и волшебный момент. Когда я сажусь писать – в силу вступает техническая сторона вопроса. Попытка исполнения, воплощения мечты в реальность.
Молли, голубка моя! Вы даже представить себе не можете, к каким выводам я только что пришел!
Вы не поверите… сколько народу я убил!..
Персонажи мои мрут, как мухи, на страницах книг. Сейчас мне даже не сосчитать, сколько люда я беспощадно, хладнокровно и жестоко погубил.
Зачем я это все делаю?
Ответ мой будет страшен.
Хочу.
Что-то подсказывает, что так надо. И я убиваю.
Раз! И больше герой не появится. Его нет. Он исчез. Отныне его имя писаться не будет до последней главы.
И даже в этом непростом вопросе у меня есть свое правило. Оно звучит так: «Убивать за написанием».
Это означает, что лишь в момент написания сцены я придумываю смерть герою. Пока его смерть не придумана – он жив. Стоит мне его «убить» у себя в голове, детально представив всю сцену… он мертв для меня. Писать о нем будет тяжело, неприятно, трудно.
Есть ли во мне эта жестокость? Есть ли во мне эта жажда власти? Есть ли этот безумный эгоизм?
Видимо, да.
И я полон грехов, моя Молли. Даже я. Можете ли вы себе это представить?
Я не могу.
А посему писательство – это та благодать, с которой я не могу расстаться. Это та красная нить, за которой я следую. Это та часть, что неотделима от меня.
Каждая книга – осколок моей души. Я разрываю ее на кусочки…
Писать – значит творить. И я творю. И я буду творить. Мне это нравится. И ничто с этим нельзя поделать!
Такой уж я человек…
И страшнее всего мне представить тот день, когда в голове моей не останется ни одной идеи. День, когда я не смогу выдавить из себя ни строчки.
Жутко.
Неприятно.
Страшно.
А потому я стараюсь не думать об этом. Я лишь продолжаю писать и радуюсь каждой новой идее, которую дарит мне мое вдохновение. А откуда оно берется? Где живет моя странная, слегка чудаковатая и капризная муза? Эти истины мне неизвестны. Если бы знал – все было бы слишком просто. Формула писательства была бы бесцеремонно раскрыта и заимствована всеми желающими.
Я рад, что некоторые тайны моего «закулисья» не известны даже мне самому. Так и должно быть. Это правильно.
Моя любимая Молли, я очень надеюсь, что столь подробные описания моей писательской «кухни» вас не слишком утомили. Мне будет приятно, если вы найдете мои откровения занимательными и увлекательными.
Я рад, что у меня есть вы – человек, с которым я могу поделиться подобными вещами.
Страницы с первыми главами новой книги уже вложены.
Позвольте в этом абзаце мне с вами попрощаться на сегодня. Желаю вам больше отдыхать и меньше думать о бытовых хлопотах. Как поживают наши голуби?
С любовью, ваш Север.
P.S. Покормите белых голубей
Удел Эбис-Лота
Господи, даруй нам Спокойствие: принять
то, что не может быть изменено,
Мужество – изменять то,
что до́лжно,
И Мудрость – отличать
одно от другого.
Проживая каждый день с полной отдачей;
Радуясь каждому мгновению;
Принимая трудности – как путь, ведущий к покою,
Принимая, подобно тому как Иисус принимал,
Этот греховный мир таким, каков он есть,
А не таким, каким я хотел бы его видеть,
Веря, что Ты устроишь всё наилучшим образом,
Если я препоручу себя Твоей воле:
Так я смогу приобрести, в разумных пределах, счастье в сей жизни,
И превосходящее счастье с Тобою на вечные веки – в жизни грядущей.
Аминь.
«Молитва безмятежности», Рейнхольд Нибур
Глава 1. Голос за стеной
«Как быстро можно сойти с ума, находясь в одиночестве?» – лишь этот вопрос она задавала себе, когда ее вели в изолятор. И задавала тогда, когда осталась совсем одна.
Прижавшись спиной к голой стене, она сидела на полу в окружении белых стен. Серая койка, металлический унитаз и раковина – вот и вся «роскошь», которая ей теперь позволялась.
Кормить будут два раза в день. И как правило, это будут остатки от обеда из общего блока, который она покинула пару мгновений назад.
Первые часы Нелли думала, что справится с одиночеством. Это испытание не показалось ей таким сложным, как о нем говорили. У нее нет клаустрофобии или еще какого-то страха, который бы душил ее в этих замкнутых стенах.
Но жуткий холод сковывал каждую клеточку ее тела.
Наркотики.
Из-за них она попала в тюрьму. Из-за них она влезла в драку, которая привела ее сюда, в изолятор.
Это наказание за собственную глупость.
Живот немного гудел, по рукам бегала дрожь, но все это пустяки. Она выдержит. Это всего лишь еще одно испытание, посланное ей Богом, в которого она никогда не верила.
В какой-то момент Нелли приняла для себя мысль, что в изоляторе не так дурно, как могло показаться. Это терпимое место. Тут можно отдохнуть от всего и вся.
– В первые дни все думают, что выдержат заточение в изоляторе.
Это был не ее голос.
Сначала Нелли испугалась, что сошла с ума, но вовремя заметила маленькую решетку в стене, которая соединяла две соседние камеры. Другая заключенная решила поговорить с ней.
– Но потом они начинают сильно жалеть о том, что были такими наивными.
Нелли ничего не ответила женскому усталому голосу.
– Через пять дней они начинают говорить сами с собой. Через две недели появляются голоса в голове. А дальше – больше. Зрительные галлюцинации и мучительные образы. Тактильные галлюцинации – дрожь во всем теле. И даже судороги. Так люди и сходят с ума в одиночных камерах. Нет хуже кары, чем остаться наедине с самим с собой. Наедине… со своими демонами.
Демонов у Нелли хватало.
Голос за стеной замолчал, и в камере воцарилась напряженная тишина. Нелли решила поддержать беседу:
– Но тебя это не коснулось?
– Ошибаешься.
Нелли заметно напряглась. Если все так, как она думает, то человек за стеной пережил жуткие муки одиночества.
– Я давно прошла через этот ад. Девять кругов моих за спиной.
– Сколько же тебя держат в изоляторе?
– Слишком долго, чтобы я могла сосчитать дни. Ощущение времени пропадает на третьи сутки. Ты сама знаешь, сколько сейчас времени?
– Половина второго. Сейчас день.
– М-м… солнце скоро взойдет в зенит.
– Но его не будет видно. Облака. Наступила осень.
Женщина за стеной. Она даже не знает, какое время года за окном.
– Вот как? Я люблю осень. Листопад… это красиво.
Нелли совсем не хотела, чтобы с ней случилось нечто подобное, что бывает с другими заключенными в изоляторе.
Голоса в голове. Зрительные и тактильные галлюцинации. Этого ей не хватало!
– За что тебя посадили сюда? – спросил голос за спиной.
– Наркотики. Я подралась за дозу.
– Еще одна наркоманка…
Нелли претило такое прозвище, лишенное лжи. Нагая истина, которую она с трудом принимала.
– А ты?
– Я убила заключенную.
Нелли совсем не была готова к тому, что будет соседствовать с убийцей. Все в ней сжалось и похолодело.
Воровка, наркоманка, фальсификаторша документов – кто угодно! Но не убийца…
– За что? – осторожно спросила она.
– Она задавала слишком много глупых вопросов.
Нелли сглотнула, а потом… раздался раскатистый смех за стеной.
– Ты – еще одна, кто повелась на мои шутки. На самом деле я устроила скандал однажды на кухне. Это была большая битва с метанием еды, и посуды во все стороны. Посадили только меня, как главную виновницу происшествия.
– Зачем ты устроила драку?
Ответ прозвучал пугающе ровно:
– Мне стало скучно.
Нелли могла это понять.
Первое, чему она научилась в тюрьме, так это не идти против закона. Это место убивало в людях все хорошее, что у них оставалось в изгаженной душе.
– Значит, ты – наркоманка?
– Да, – Нелли не стала отрицать очевидное.
– И как все началось? Зачем?
– По той же причине, по которой ты затеяла драку на кухне.
Нелли прекрасно помнила свой первый раз. Это случилось на вечеринке. Самая простая и обыкновенная история глупой девушки.
«Попробуй. И расслабься. Позволь себе чуточку счастья. Ты этого достойна.» – так ей тогда сказали.
И теперь она здесь.
– Понятно. И что ты думаешь с этим делать?
– Ничего.
Нелли почувствовала по твердому тону собеседницы, что та осталась недовольна ее ответом.
– Изолятор не избавит тебя от этого дерьма, но ты же сама все понимаешь, верно? Даже по твоему голосу у меня язык не поворачивается сказать, что ты глупая.
– Спасибо…
– Хотя… ты, определенно, глупая, если попала сюда.
– Очевидно.
Нелли готова согласиться со всем. Она никогда не была дурой, но всегда была глупой.
Как можно было закончить школу с золотой медалью и в итоге оказаться здесь?
Только настоящая дура способна на это.
Голос за стеной ехидно усмехнулся и замолчал.
Нелли вдруг почувствовала внутреннее напряжение. Все дело было в тишине.
– Мы можем говорить еще? – спросила Нелли, наклонившись к решетке.
– Времени у нас для этого слишком много. Смешно даже! Ты не находишь?
– Наверное… не знаю. Неужели, за драку на кухне такой долгий срок в изоляторе?
– Полагаю, если бы в ходе инцидента один из надзирателей не лишился бы левого глаза, то срок был бы куда меньше.
Нелли обладала слишком ярким воображением, а потому могла с легкостью представить пугающе-приятную картину.
– Ого! И как так вышло?
– Я всегда паршиво целилась…
И голос снова засмеялся.
Нелли не терпела надзирателей, а потому такие истории ее всегда веселили. Она почувствовала, что в компании с заключенной за стеной провести срок в изоляторе будет гораздо легче.
Только не тишина!
– Итак, ты планируешься избавиться от своего дерьма?
– Я никогда не пыталась, – призналась Нелли в ответ.
И это так.
Пыталась ли она бросить употреблять наркотики? Никогда.
– Эта дрянь тебя убивает, милая. Подумай об этом.
– Жизнь уже убивает нас.
– А у тебя есть причины, по которым ты решила сокращать этот срок?
Нелли не ответила.
– Сколько тебе лет, дорогуша?
– Двадцать один.
– Вот же сучье дерьмо! И ты уже здесь!
– Как видишь, – фыркнула Нелли в ответ.
Этот разговор получался каким-то смазанным и неудобным. Но Нелли плевать. Сейчас все разговоры хороши.
– Я была не права, – произнес голос за спиной, – ты – очень, очень глупая девочка. Прямо дура, если честно!
Нелли было сложно что-то ответить на это. Она и сама понимает, что своими действиями сливает всю свою жизнь в канализацию.
– Выйдешь отсюда – начни нормальную жизнь.
– Легко тебе это говорить!
– Все мы совершаем ошибки. Но никогда не поздно все исправить. У тебя еще есть шанс.
Но Нелли так не считала. Она сделала достаточно, чтобы превратить свою жизнь в дерьмо.
– Что-то поздно исправлять…
– Главное – найти хороших людей. Впусти таких людей в свою жизнь. Пусть они помогут.
– Я все делаю сама. Никто помогать мне не будет. Не моли чушь. Кто захочет связываться с такой… как я?
Голос за стеной рассвирепел:
– Чертов максимализм! И чего ты сама добилась? Ты в тюрьме, милочка! В изоляторе! И все из-за этой дряни, которую ты нюхаешь и колешь! Хочешь сдохнуть, как последняя блоха этого гребаного мира? Флаг в руки! Валяй!
– Не учи меня.
Нелли сразу пожалела о своих словах. Она не хотела ссориться со своим единственным собеседником, ведь тогда она останется один на один со своей совестью, а этого ей совсем не надо.
Тишина станет ее единственным слушателем.
– В мире много всего интересного – поверь. Не стоит просирать свою жизнь понапрасну! На толчке ты посидеть всегда успеешь! – рявкнул голос.
Нелли повесили такие «метафоры».
– Мне жизнь не дается…
– Чего сказала? Жизнь ей не дается! Вытерла свою жопу и вперед! Второго шанса не будет. Ты просто сдохнешь. Сдохнешь, как и все в этом мире. И ничего не останется, поняла?
Нелли снова не ответила.
– Никто не гарантирует тебе завтрашний день, милая. Начинай уже жить так, будто завтра сдохнешь. Собственно, с твоим образом жизни это и воображать не надо…
А Нелли боялась смерти.
Несмотря на всю свою браваду и дерзость, она не хотела умирать. Ее мучило незнание. Неизвестность. Тайна, которую никто и никогда не разгадает.
Поскольку она не верила в Бога, но при этом она его и не отрицала. По этой причине Нелли не считала себя атеисткой. Она выбрала путь незнания.
И знала только одно – в один момент она просто исчезнет.
– А ты боишься умирать? – спросила Нелли, шепотом.
Голос за стеной уже хотел ответить, но вдруг в металлическую зеленую дверь резко ударили кулаком. Прогремел грубый голос надзирателя:
– Заключенная! Хватит болтать сама с собой! Ты еще и часу тут не провела! Конченная наркоманка!
Последовал еще один сокрушительный удар, и надзиратель удалился прочь. Его шаги постепенно затихли.
Нелли, прижавшись к стене сильнее, ощутила бешенный стук в сердце. Она совсем не понимала, что все это значит.
Почему он это сказал?
Кто та женщина за стеной?
Она даже не знает ее имени…
С чего она вообще взяла, что та женщина… существует?
От таких страшных мыслей у нее начиналась паника. В глазах застыли слезы. Больше смерти Нелли боялась лишиться рассудка.
Это был ее страх номер один.
Безумие, в котором даже ты сам не виновен.
Нелли легла на пол и посмотрела прямо через решетку. Она увидела лишь темную каменную стену и сырость.
– Эй, – бросила она, – ответить!
– Да, милая?
Нелли облегченно выдохнула, но странное чувство, возникшее после слов надзирателя, не ушло.
– Почему он так сказал?
– Видишь ли, крошка, надо было мне сразу предупредить тебя об этом…
Нелли сглотнула соленый комок.
– Предупредить, о чем?
Голос за стеной обреченно вздохнул и устало ответил:
– Я умерла два дня назад.
Глава 2. Воля
На какое-то время Нелли забыла о своей врожденной способности дышать. Она смотрела куда-то в стену напротив себя и видела пустую белизну.
Девушка лишилась чувства ощущения собственного тела, будто его не существовало вовсе. Остался лишь ее дух, ее призрак, покинувший свою оболочку.
Ее охватил мучительный озноб. Ледяные капли пота застыли на лбу. Мысли и разум в целом стали какими-то вязкими и текучими. Нелли будто сковали цепи, из которых ей никак не выбраться.
– И чего ты так сильно удивляешься?
Это с ней говорил мертвый человек.
Душа мертвеца, что застряла в изоляторе за стеной.
Привычное восприятие окружающего вернулось к Нелли, когда она вновь услышала голос из потустороннего мира.
– П-п… почему… я-я… тебя слышу? – пробормотала Нелли.
– Только не становись заикой! Ради Господа Бога! Впрочем, я рада, что меня еще кто-то может слышать.
Нелли испуганно отползла от стены и обняла колени руками. Она перевела взгляд на решетку у пола и ждала чего-то… (будто сейчас из узкой щелочки между прутьями вылезет жуткое существо).
Но ничего подобного не случилось.
– Как ты умерла?
Послышался обреченных вздох.
– У меня всегда были проблемы с сердцем и сосудами, – ответил призрак, – а в изоляторе болезнь стала быстро прогрессировать. Я просто уснула здесь. Вот на этой самой койке, на которой сейчас сижу. И умерла. Я просто не проснулась.
– Каково это… умирать?
– Знаешь, в первые минуты я даже не поняла, что мертва. Видимо, что-то случилось, и я не попала туда, куда надо. Впрочем, со мной постоянно случается подобное дерьмо. Ума не приложу, как отсюда выбраться…
У Нелли от всего происходящего голова шла кругом. Она неожиданно для себя поняла, что лучше бы, если она сошла с ума, чем то, что с ней происходит сейчас.
– Что со мной не так? – Нелли отчаянно схватилась за волосы обеими руками.
– Если что-то с кем-то не так, то это только со мной. Я мертва. Ты – нет. Пляши и танцуй! Чего тебе еще надо?
– Почему я могу слышать тебя? Ответь! Что это такое?!
Нелли сглотнула и подползла на коленях к бетонной стене.
– Кто его знает! Если я мертва, это еще не значит, что я стала всезнайкой! Ничего не слышала про экстрасенсов? Или кто там еще может общаться с душами мертвых? Похоже, ты – одна из них.
– Очень смешно! Те люди – наглые шарлатаны!
– Мои поздравления. Когда выберешься отсюда, утрешь им всем нос! Они все в обморок попадают, если ты убедишь их в неподдельной сущности своих способностей.
– Не надо мне такого «счастья»… ох, что же это такое?!
Нелли вскочила на ноги и принялась расхаживать по камере из стороны в сторону, бормоча под нос:
– Дерьмо… дерьмо… дерьмо… Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! О, Господи, что все это значит?
Последние слова Нелли произнесла слишком громко, и призрак заключенной за стеной был вынужден ее заткнуть:
– Тише ты! Кто-то идет. Не слышишь?
Нелли замолчала и прислушалась – железные двери в коридоре открылись, послышались шаги. Надзиратель вернулся, и теперь ей лучше помолчать, чтобы ее снова не отругали за разговоры… с самой собой.
Вот у ее двери остановились. Нелли замерла в центре камеры. Она даже не думала двигаться с места.
– Заключенная Лионова? – прозвучал железный женский голос.
Это она.
– Да…
– Заключенная Нелли Лионова?
– Да.
Пауза.
– Подойдите к двери.
Нелли нерешительно выполнила просьбу надзирателя.
Маленькое окошко в двери открылось.
– Руки.
Нелли просунула обе руки в окошко. На запястьях застегнули наручники.
– Куда меня ведут? Срок в изоляторе закончен?
Нелли искреннее не понимала, что случилось.
– Молчать, заключенная.
Ответы ей не получить.
С другой стороны двери заскрипели замки. Совсем скоро она выйдет из этой камеры. Но куда ее поведут? И зачем? Неужели, она что-то успела натворить, находясь в изоляторе?
В конце концов, здравый смысл подсказывал Нелли, что ее просто переведут обратно в общий блок.
Когда дверь открылась, Нелли увидела перед собой женщину-надзирателя. Ее она не знала. Невысокого роста, у нее оказалось бледное круглое лицо и пышные кудрявые рыжие волосы, непослушно торчащие в разные стороны. Волосы оказались такими кудрявыми, что напоминали химическую завивку. Одетая в синюю форму, надзирательница блеснула зелеными глазами и жестом приказала Нелли покинуть изолятор.
– Куда вы меня поведете?
– Я тебе что сказала, заключенная?!
Нелли снова вынужденно замолчала. Пока надзирательница закрывала дверь на ключ, Нелли пыталась заглянуть через окошко в соседнюю камеру, чтобы убедиться в том, что та пуста.
– Стой смирно, заключенная. И давай без глупостей.
Надзиратель закончила закрывать дверь и достала телескопическую черную дубинку.
– В этом нет необходимости… – промямлила Нелли.
– Шевелись!
Нелли повели по коридору. И сейчас у нее наконец появилась возможность заглянуть в соседнюю камеру, из которой доносился голос призрака. Она была пуста.
Нелли прошла по коридору с серо-зеленым полом и стенами. Остальные заключенные провожали ее недоверчивыми взглядами. Вместе с надзирательницей она прошла через металлические двери. Они оказались в пустом коридоре, двери которого вели на улицу.
– Меня возвращают в общий блок?
– Идем, заключенная. Скоро все узнаешь.
Нелли ничего не оставалось кроме того, как следовать указаниям надзирательницы. В какой-то момент она испугалась, что ее могут отправить в психиатрическую лечебницу за разговоры «с самой собой».
От одной этой мысли Нелли стало совсем не по себе. Всю дорогу до выходных дверей она только и молилась о том, чтобы это не было правдой.
Рыжая надзирательница открыла двери. На дворе стояла теплая ночь. Кому понадобилось переводить куда-то заключенную ночью?
– Шевелись!
Нелли была рада тому, что оказалась на улице. Эта возможность вообще выдавалась довольно редко, а потому она радовалась каждому мгновению, проведенному на свежем воздухе.
– Куда идти?
– К воротам.
К… воротам?..
Нелли заметила, что у ворот – входа на территорию тюрьмы – стояла черная иномарка. Надзиратель подозрительно озиралась по сторонам. Кажется, она не хотела, чтобы их сейчас кто-нибудь видел.
– Быстрее!
Нелли поторопили. Она почти добежала до машины. Тогда надзирательница вынула ключи из кармана брюк и разблокировала двери.
Она быстро открыла заднюю дверь и велела Нелли:
– Залезай.
Нелли тупо смотрела на эту женщину, окончательно перестав понимать сути происходящего.
– Ты хочешь тут остаться?
Эти слова на нее подействовали. Что бы все это ни значило, Нелли не желала задерживаться на территории тюрьмы и быстро залезла в машину. Сиденья оказались кожаными.
Жизнь ее резко и неожиданно меняется. Когда она села в автомобиль ей бросили ключи от наручников. Сначала Нелли тупо посмотрела на них, а потом взяла и принялась заниматься самоосвобождением.
Тем временем «надзирательница» заняла водительское место и завела двигатель. Зажегся свет фар. Они быстро тронулись с места и подъехали к воротам.
– Пригнись.
Нелли незамедлительно выполнила команду и легла вдоль задних сидений, чтобы ее не заметили.
Далее между ее спасительницей и охранником произошел странный диалог, в ходе которого рыжей пришлось показать несколько документов. В завершении разговора охранник пожелал удачи, и девушка за рулем быстро подняла стекло.
Черная иномарка, рванувшись с места, быстро укатила во тьму прочь от федеральной тюрьмы!
Нелли, освободив себя от наручников, посмотрела в заднее стекло и увидела, как страшное место удаляется от нее все дальше и дальше…
Что-то подсказывало ей, что в тюрьму она никогда не вернется.
Она на воле.
Избавившись от наручников Нелли отбросила их от себя в сторону с таким видом и чувством, будто они были заразны. Будто долгое ношение наручников может вызвать смертельные и неизлечимые заболевания. Она поспешила отделаться от них, как от чего-то омерзительного и постыдного.
Рыжая девушка спокойно вела автомобиль по темной дороге. Потом она взяла сумку, что лежала на пассажирском кресле и передала ее Нелли.
– Переодевайся. Тебе не следует больше ходить в тюремной одежде – сама понимаешь.
Нелли растерянно приняла бурую кожаную сумку, расстегнула ее. Внутри она обнаружила джинсы, белые кеды и голубую рубашку.
– Тебе там удобно? – поинтересовались у нее.
– Вполне. Благодарю.
Но девушка все равно подвинула пассажирское сиденье вперед, чтобы у Нелли освободилось больше свободного места для переодевания.
Что бы все это ни значило, Нелли была рада избавиться от тюремной формы и переодеться в нормальную повседневную человеческую одежду.
– Куда мы едем? – поинтересовалась Нелли. – Кто ты?
– Я все объясню тебе немного позже. А пока… меня зовут Риана. Рада знакомству, Нелли.
И две девушки обменялись улыбками, глядя друг на друга через зеркало заднего вида.
* * *
Когда они въехали в город, Нелли почувствовала свободу в полной ее силе и объеме. Девушка совсем не ощущала себя заключенной, сбежавшей из тюрьмы.
Она ощущала себя свободным человеком.
– Я должна тебя накормить.
С этими словами Риана резко повернула руль, и автомобиль свернул направо. Девушка нашла место на парковке. Нелли, выглянув из окна, заметила яркую вывеску кафе «Домино», которое работало даже глубокой ночью.
Риана заглушила мотор, свет фар погас.
– Идем, милая. Ты, верно, голодна. Давно не ела нормальной пищи? Пора отметить твое досрочное освобождение.
За этими словами последовал довольный смешок. Кажется, Риана была счастлива, что ей удалось осуществить свой план по спасению Нелли из тюрьмы.
Нелли, выйдя из машины, почувствовала на голой коже лица и рук нежные ласки теплого ночного ветерка. Эта ночь, действительно, оказалась приятной. Полной грудью она вдохнула воздух свободы.
Риана закрыла машину и поставила ее на сигнализацию. Перевесив через плечо маленькую черную сумочку, она смело подошла к Нелли и взяла ее под руку.
Риана тоже переоделась в машине во время их короткой остановки. Форму надзирателя она сменила на зеленую рубашку, джинсовый взрослый комбинезон и оранжевые кроссовки.
– Со мной ты в безопасности, Нелли. Я обещаю, что больше ты туда не вернешься.
– Я и не боюсь!
– Ого! Вот и славно! Тогда пойдем поужинаем?
Нелли совершенно не ожидала, что этой ночью ее жизнь изменится таким кардинальным образом. Но она радостно принимала все перемены. Не боясь неизведанного, она пускала новшества в свою жизнь.
Все, что угодно, лишь бы не сидеть в изоляторе, медленно сходя с ума!
В кафе «Домино» играла приятная джазовая музыка. Пол представлял собой плитку из белых и черных квадратиков, расположенных, как на шахматной доске. Стены украшались объемными «костями» игры домино с горящими крупными точками.
Маленькие круглые столики, обставленные кожаными диванчиками, ограждались друг от друга стенками с фонариками и горшками с декоративной высокой травой.
Нелли и Риана заняли свободный столик в тихом уголке. К ним быстро подошел официант – молодой парень, одетый в белую форму с черным фартучком, и предложил им меню. Затем удалился.
– Выбирай все, что пожелаешь, – сообщила ей Риана, – у тебя сегодня праздник, Нелли.
На самом деле Нелли было крайне неловко, что за нее будет платить человек, которого она видит первый раз в своей жизни. Она совершенно не представляет себе, куда заведет ее это приключение, начавшееся с того момента, когда Риана в форме надзирателя оказалась в изоляторе, чтобы ее спасти.
– Ни в чем себе не отказывай, – настояла Риана.
Но Нелли поступила весьма скромно, заказав салат «Цезарь», клубничное мороженое и коктейль «Пина колада». Сама себе она готова признаться, что сильно голодна. И даже ночное время суток ее не остановит.
Риана заказала пиццу «Барбекю» и графин апельсинового сока.
Когда официант, приняв заказ, снова удалился, Риана быстро достала свой телефон и написала кому-то СМС.
– Надо сообщить остальным, что у нас все получилось.
– Остальным? – Нелли вынула бровь.
– Ага, но они сейчас лягут спать. День выдался непростым. Завтра я тебя со всеми познакомлю, если ты, конечно, согласишься принять наше предложение…
Нелли старалась собрать все мысли в кучу, но они сыпались, как песок сквозь пальцы. Сколько она ни пыталась соединить все части мозаики, у нее это не получилось.
– Что еще за предложение? – нахмурено, спросила Нелли, насторожившись.
Прежде, чем ответить, Риана огляделась по сторонам, затем наклонилась вперед, к Нелли. Ее зеленые глаза хитро блеснули, и девушка спросила шепотом:
– Скажи, ты ведь можешь говорить с мертвыми?
Дыхание Нелли резко замерло.
Откуда она…
– Это нам и надо!
