Илья Андреевич Беляев
Багровая полночь. Слухач. Начало истории
Все стихло моментально, словно ничего и не было. Потянувшись к звукам, я попытался отсеять ненужные и сконцентрироваться на тех, которые действительно несли какую-то информацию. Так советовали делать наставники в немногих, вышедших из-под контроля ситуациях.
– Значит этот еще жив?
Голос явно принадлежал бывшему работодателю.
– Да, Кирилл Антонович. Как только пришел в себя мы сразу же с вами связались.
– Не сдох, гаденыш? Любопытно. Что со вторым?
– Пока в коме, но состояние стабильное. Медперсонал утверждает, что со дня на день придет в себя. Тогда возможен допрос.
– Хорошо. Хоть какие-то положительные результаты в их разработках. А то три года уже даром хлеб едят. Я к себе заскочу. Потом в допросную. Мониторы когда почините? Трое суток уже прошло, а вы все как слепые сидите!
– Скоро. Программисты сказали, что к вечеру все будет готово.
– Поскорее бы. В отпуск с вами невозможно уйти. Солдаты, блин. Одного замучились ловить!
«Что же это? Я слышу то, что происходит на посту охраны? Но как?»
В голове в очередной раз зашумело, рот наполнился кровью и сознание померкло, в очередной раз лишив возможности понимать происходящее.
В лицо выплеснулось с пол ведра воды. На сей раз я лежал на медицинской каталке, но был так же прикован по рукам и ногам.
Помещение являлось тюремным блоком. Впереди виднелась решетка с толстыми прутьями и такая же открытая дверь. Голова раскалывалась , но не до такой степени как раньше. Поведя глазами из стороны в сторону, я вызвал очередной всплеск боли, но не такой продолжительной. Мысленно прочитав «Отче Наш», я попытался осторожно прислушаться.
Из всего хаоса возникшего гула, выбивался один плач, который, я мог поклясться, слышал раньше. «Карина! Жива!» На душе потеплело и я смог улыбнуться.
– Что лыбишься, падаль? Я тебя…
– Что тут у вас? – спросил вошедший Кирилл Антонович, перебив охранника.
– Мы тут… вот… сами глядите.
– Сколько раз вы будете дергать меня по пустякам? Вчерашнего мало было? Звали, чтобы посмотреть на сон этого сопляка?
Мужчина подошел ближе, заглянув в полуоткрытые глаза.
– Выходит выжил, Данила Игнатьевич? Сколько до тебя эти мясники в халатах в иной мир отправили, а вот тебе повезло. Сам угодил куда не следует. Теперь извини, расхлебывать будешь по-полной. На кусочки тебя изрежут, но узнают, чем же ты таким обзавелся. А если сговориться не удастся, у нас твоя красавица есть.
Тяжело вздохнув, я отвернулся в сторону и закрыл глаза. «Вряд ли представится шанс сбежать. Значит, станут разбирать по винтикам? Что ж, будем ожидать подходящего момента». И тут новая волна боли накрыла меня с новой силой…
…
– Солдат, мне нужна моя дочь! Ее зовут Карина Константиновна.
– Послушайте, товарищ майор, я безусловно уважаю вас и знаю все те заслуги, которые вы сделали для страны, но поймите, сейчас не тот случай…
– Сынок, я перехватывал секретные донесения западных стран еще тогда, когда ты пешком под стол ходил, поэтому уважь старика – сообщи Кириллу Антоновичу, что я пришел!
– Но я…
«Отец Карины? Константин? Не тот ли это оперативник, фотография которого до поры до времени висела в кабинете директора как лучшего сотрудника ФСБ?» Я сосредоточился, понимая, что отец Карины сейчас находится на проходной около охраны…
В голове не укладывалось, что появиится возможность услышать настолько удаленную речь. «Что это? Дар Всевышнего? Да какая в принципе разница? Главное сейчас было не в этом, а в скорейшем оставлении этого места».
Рация в кармине Кирилла зашипела, запищала и послышался голос охранника, который минутой ранее говорил с отцом Карины:
– Извините, что мешаю вам, Кирилл Антонович, но здесь пришел Константин – отец Карины. Требует вашего присутствия! Пропустить ил вы сами поднимитесь?
– Час от часа не легче, – пробурчал директор и добавил уже в рацию, – ждите, скоро буду!
Осмотрев меня долгим тяжелым взглядом, он отдал приказ охраняющим меня:
– Этого на исследовательский этаж! И… дождитесь меня!
Мужчина собрался уже уходить, но вернулся назад, в очередной раз столкнулся с моим презрительным взглядом и ударил в висок.
– Это за потраченное на тебя время, коллега!
В голове моментально вспыхнул водоворот искрящихся бликов и сознание стало проваливаться в черноту. Где-то на грани нового только-только начавшего развиваться слуха, я услышал шум двигателей приближающегося вертолета и все померкло нахлынувшей тишиной.
Меня куда-то везли. Куда именно, сказать было сложно. Глаза не хотели открываться, да и познавать признаки жизни в данной ситуации могло оказаться чревато дурными последствиями. Мозг плохо соображал. То ли отбили не то, что нужно, то ли еще не выветрилось действие алхимической жижи, куда так некстати «посчастливилось» свалиться.
Про Андрея я не думал. Не хотел думать. Был человек и нет его, раз разговоры о нем не ведутся. Давно следовало наказать эту сволочь. Жаль раньше подходящего момента для этого не представлялось.
Тело все так же находилось в горизонтальном положении с опоясывающими его ремнями и зажимами. Куда катили меня – к гадалке не ходи – на операционный стол. Скоро начнут применять те методы дознания, которыми в далеком прошлом обучали и меня.
…
– Ты должен отпустить мою дочь немедленно! – долетел до слуха голос.
– Я тебе ничего не должен, особенно после того, как ты с женой предали офицерский мундир и пошли против «Системы», прекрасно зная исход всей убогой авантюры.
– Наталья боролась за справедливость…
– Вот она справедливо и получила по заслугам. Где ты там ее похоронил? На родине в Хабаровске?
Кирилл находился в бешенстве. Даже с такого расстояния чувствовалась его злоба, словно пот, выступающая наружу. Его собеседник молчал. Возможно, закончились аргументы, а может просто он понял, что директора не переубедишь и решил свернуть разговор?
– Значит, тебя не переубедишь? – слался мужчина.
– Совершенно верно. Я привык доводить начатое дело до конца.
– Есть шанс, что я увижу свою дочь живой и невредимой?
– Конечно. Шанс всегда есть. Так что топай-ка ты домой, друг, пока моя мягкосердечность не закончилась и тебе не пришлось бы уносить ноги по обвинению в предательстве.
Кирилл Антонович отошел в сторону и достал рацию.
– Как наш объект исследований?
Один из конвоирующих меня взял свое переговорное устройство и ответил:
– Все в порядке. Транспортируется.
– Отлично. Ждите меня!
– Понял вас.
– О, смотрите, очухался, гад!
Мое бодрствование заметили. Удар вновь опрокинул мое сознание, заставив темноту господствовать над моим существом.
А потом меня били. Привязали к металлическому стулу, приваренному к полу и развлекались по полной. Удары сыпались со всех сторон. Повезло в том, что я мог слышать начинающийся размах для удара, напрячься и немного (насколько позволяли путы) сместиться в сторону для облегчения последствий. Не имей я вдруг открывшуюся способность, накинутый на голову мешок из плотной ткани сыграл бы со мной дурную шутку. А так я предугадывал движения еще в момент их зарождения.
Дальше пошли долгие часы избиений. Приходил Кирилл, потом вновь уходил в свой кабинет. Беседовал с научными руководителями проекта «Сверх армия в сверхдержаве» (как я узнал из их совместного разговора).
Били всем. Руками, иногда ногами, подручными предметами… За что? Да за все. За то, что вышел из тюрьмы, перемолол стольких «хороших ребят», нарушил несколько десятков пунктов нового уголовного кодекса и конституции, впутал в это дело «ни в чем не повинную» Карину, сунулся на базу и… что самое главное – заполучил в свой организм какую-то жижу, что им хотелось узнать во что бы то ни стало. Вот меня и били. Не знаю, сколько это все продолжалось – часа три точно. Радио в водном из кабинетов сообщило, что в столице полдень. «Очнулся я где-то в районе девяти. Кажется, на «Всеобщем радио» об этом говорилось. Значит все-таки три».
От меня что-то требовали, ругались… потом стали материться и в конце решили готовить зал для операции. Кирилла вновь вызвали. На сей раз на пост охраны. Что-то у них там не срослось. Что именно – выяснить не смог. Очень сложно отвлекаться на посторонние раздражители, когда удары градом сыплются со всех сторон. За мужчиной приехала административная машина и директор временно покинул базу, обещая вернуться в ближайшее время и приступить к поэтапному извлечению из моего организма информации. Его шестерне, занимающейся ухудшением здоровья и уменьшением продолжительности моей жизни, развязали руки, и они стали орудовать кулаками в полную силу. Но самым ужасным было то, что они собирались наведаться к Карине, которая находилась на одном этаже с этим в одной из первых комнат с противоположной стороны.
Проморгав один из ударов, я провалился в пустоту, обещая при ближайшем удобном случае отправить к прародителям того, кто первый предложит посетить мою девушку.
Меня вновь катили, но уже в сидячем положении и на кресле-каталке. Что-то изменилось. Конвой! Он был другой. Состоял из четырех человек, а не шести. Присутствовала девушка или женщина. Отсутствовал хромой, припадающий на правую ногу; туберкулезник, постоянно кашляющий и астматик, тяжело вышащий и часто останавливающийся чтобы перевести дыхание. «Или смена подошла к концу, или решили транспортировать куда-то еще. Но почему их четверо и все новенькие?»
– Куда?
Охраняющий выход на следующий отсек базы перегородил дорогу.
– Приказ Кирилла Антоновича перевести заключенного в иное место!
«Интересно девки пляшут. Илья! Каким ветром его сюда занесло? А девушка – это видимо Полина? Интересно, кто еще двое?»
– Сомневаюсь. Мне не передавали инструкций по поводу этого, – кивнул охранник в мою сторону.
– Вот нужные бумаги!
Один из неизвестных конвоиров передал бумаги и отошел в сторону. Их долго проверяли, шурша страницами.
– Майор! – солдат отдал честь и вернул назад папку. – Отчего такая секретность?
– Планы изменились. Этот человек нужен вышестоящей организации. Здесь все изложено. Если не верите печатям, подписям министров обороны и совета директоров, предлагаю взять в руки телефон и позвонить. Номер указан здесь же.
Охраняющий переход долго размышлял, разглядываю нашу компанию, но все же решил не возиться и отошел в сторону, открывая путь для дальнейшего передвижения.
За последующие четверть часа нам повстречалось еще два поста, где так же пришлось пускаться в переговоры и объяснения и вот на лифте мы поднялись на свежий ночной воздух.
«Что же это получается, друг все-таки оказался другом? Радует. Очень хорошо, когда все сомнения опровергаются подобным образом».
С меня сорвали плотный мешок и глаза еще долго привыкали к окружающему пространству. Стояла ночь. В отдалении виднелись проезжающие по шоссе автомобили. По внутреннему периметру освещение составляло лишь высокие столбы с галогеновыми лампами.
База службы безопасности была единственным строением. В радиусе нескольких километрах кроме травы и редких деревьев ничего не находилось. Лес сплошной стеной стоял по трем сторонам и угадывался лишь остроконечными вершинами сосен и густыми кронами других деревьев, но до ближайших из них было никак не меньше километра.
Вздохнув полной грудью, я только тут почувствовал все еще находящуюся на лице многоразовую синюю маску от якобы разгуливающего по стране вируса. «Неужели никто не догадался снять». Я машинально потянулся к ней рукой, позабыв, что руки связаны, но… странное дело – путы сами собой упали вниз и я в изумлении дотронулся до лица… «Ложные узлы! Хитро. По-видимому вязал сам Илья. Нас учили подобному и не вспомнить он просто не мог…» и тут же отдернул руку от нестерпимой боли. Маска, закрывающая нос, рот, подбородок и щеки до самых ушей, отказывалась сниматься, причиняя, при касании, острую боль. «Интересно девки пляшут!» Бывшая ранее хлопчатобумажной тканью, она вдруг превратилась в застывший кусок металла и, можно сказать, намертво приросла к моему телу. «Жесть. Жрать же как хочется! Как же я это буду делать? Ладно. Разберемся. Только подальше отсюда». Вздохнув еще раз, я продолжил сидеть в кресле-каталке. Как говорится: «пока приказа нет – лучше не дергаться»! Загнав боль от странного явления глубоко вовнутрь, я решил визуально собрать как можно больше информации.
«Кто это там с Ильей пришел на выручку? Ба. Да ведь это же Полина!»
Облегающий комбинезон спецагента ФСБ как нельзя лучше подходил к ее стройной фигуре и решительному лицу. «Такая до конца пойдет. Куда муж, туда и вторая его половина. Кто остальные?»
Стоящий в десятке метрах седовласый мужчина о чем-то общался по рации. Он не являлся блондином. Просто волосы, в силу своих прожитых лет сами собой поменяли цвет и теперь придавали человеку мудрость. Его волевое лицо и решительность в переговоры с преизвестным подсказывали в нем лидера всего этого квартета. Широкоплечий, подтянутый с ровной выправкой… его звание должно было быть никак не младше капитана.
Другой оперативник, стоящий рядом со мной, напротив, походил на офисного клерка: худощавый, под метр-семьдесят с маленькими руками, привыкшими видеть компьютерную клавиатуру и мышь, но никак не боевые действия. Глаза бегали из стороны в сторону, выдавая в нем неспокойную нервную личность. Кудряшки, будто у цыгана смешно преображали его голову и он время от времени проводил по ним рукою, словно желая убедиться в их присутствии.
«Странная компания. На бывших сотрудников не похожа. Ладно, по прибытии разберусь что к чему. Пока отсюда нужно делать ноги и чем быстрее, тем лучше».
Как и предполагалось, появился вертолет. Все бы ничего, но нормальным его можно было назвать с большим допущением. Мало того, что его появление произошло внезапно (даже мой чувствительный слух не распознал шума двигателей), так еще и пилота в нем не оказалось. «Интересно девки пляшут!» Такое мне даже в снах не снилось. Управлять боевой машиной через пульт управления, словно крохотным дроном – да где же это видано? Тогда может существовал некий центр управления, откуда и осуществлялся пилотаж? Вполне разумное объяснение. Вот только денег в него – не на один коттедж потянет.
«Странная организация пришла на мое спасение. Вряд ли совпадение или чей-то благотворительный жест. Вероятнее всего цену освобождения заломили неимоверную. Успеть бы расплатиться, пока в живых хожу, а то, чувствую, спустят на меня всех собак включая последнюю занюханную шавку. Кирилл никому не простит моего бегства».
Вертушка, бесшумно работая лопастями, опустилась на крышу здания и мы благополучно погрузились на борт. Я распрощался с инвалидным креслом (рано еще) и вскоре наблюдал через окно как быстро уменьшается база спецслужб, где довелось работать большую часть жизни.
Полет проходил в полном молчании. Спасители даже с собой не разговаривали, что уж говорить про мою персону.
– Куда летим? – обратился я к белобрысому, хоть как-то пытаясь выйти на диалог.
– База «Аркада». Знаешь? Бывший завод.
– А то. Мой отец когда-то работал неподалеку на пластиковых окнах.
– Да. Все верно. Их уже шесть лет как прикрыли.
Мужчина откинулся к спинке скамьи, тянущейся вдоль всего борта и погрузился в компьютер, всем видом показывая, что и так короткий разговор уже закончен. Что ж, больше пока и не требовалось. «Значит другой конец города? Поживем – увидим. Интересно, чем удивят меня там?»
Зависнув над одним из полуразрушенных зданий завода, вертолет сел в механосборочный цех (О чем свидетельствовала длинная проржавевшая вывеска над развороченным выходом из ангара) и овальная платформа вместе со стальной птицей стала опускаться вниз, примерно на уровень пятиэтажки, располагайся она жилыми этажами к центру земли.
База оказалась на зависть даже тем спецслужбам, которые меня поймали. То, что Илья с Полиной двойные агенты, не вызывало никакого сомнения. Но вот что за организацию представляли другие два человека, еще предстояло разобраться.
Внешне база, по сути, напоминала другие свои аналоги: также была скрытой от посторонних глаз, имела многоуровневые секции, комнаты и шлюзы, многочисленный персонал, службу охраны и главный центр. Он имел вид круглой комнаты. В одной ее части стоял такой же стол с двадцатью креслами, большая голографическая доска, а во второй половине – компьютерные столы с работающем там персоналом. Что делали все находящиеся здесь мужчины и женщины вызывало лишь догадки. Возможно, следили за кем-то, получали или передавали информацию, да мало ли что. Гадать смысла не было, а узнавать не хотелось – интерес отсутствовал.
Мы расположились за столом. Полина с Ильей перекинулись парой слов, но потом затихли, когда подошел белобрысый мужчина и стал так, чтобы его можно было видеть из любого нашего места.
– Данила Игнатьевич, давайте я вам представлюсь! Остальные меня знают, но ради вас я еще раз напомню о себе. Меня зовут Пронин! Майор Леонид Пронин, если быть точным. Да не удивляйтесь вы так. В свое время, несколько десятков лет назад выходили полнометражные фильмы и даже комическая мультипликация, но то все было про моего отца и деда и к сегодняшней ситуации не имеет никакого отношения. Вопросов нет?
Я отрицательно покачал головой.
– Отлично. Идем дальше. Вначале я расскажу общую ситуацию, какая происходит по всем городам нашей Родины. Затем ту, в которую ты вляпался. И на последок – зачем нам вообще понадобился. Потом у тебя будет право выбора: присоединиться к нам или идти своей дорогой. А сейчас можешь располагаться удобнее – разговор будет долгим.
Мужчина подошел к голографическому экрану и остановился. Там сразу же появилась карта нашей страны.
– Ты уже знаешь о вирусе. Так вот, он не сразу попал в нашу страну. Изначально он зародился далеко от наших границ, но сидящие во власти специально до последнего оставляли открытыми коридоры для въезда-выезда граждан из других государств, чтобы наверняка произошло заражение. Зачем, спросишь ты? Да очень просто. Мировое правительство!
– Шестерка богатейших людей планеты? – удивился я. – Но я с братом уничтожили эту элиту на том последнем задании, после которого нас сослали на пенсию и забыли о существовании.
– Можешь не пересказывать тот подвиг, – остановил меня Леонид, – я ознакомился с вашим досье еще задолго до твоего освобождения. Думаешь, мы не предлагали сотрудничество твоему брату?
– Ивану? Я не видел его более десяти лет.
– После нашей с ним встрече он предпочел скрыться со своей подружкой в развалинах Стоунхенджа.
– С Алиной? Что они там забыли?
– Вот и мне не ясно. Однако они пропали. Их следы теряются именно там. Десять лет от них, как говорится «ни слуху, ни духу». Есть предположение, что они каким-то образом воспользовались дремлющей магией этого сооружения и смогли попасть в другое, не подконтрольное нам место.
– Магией, – усмехнулся я, – вы меня за кретина держите?
– Вы многое не знаете о нашем мире, Данила Игнатьевич, но мы отвлеклись от изначальной темы. Так вот. Сейчас мировое правительство возглавляет некий Фил Кейтс – человек, создавший всю компьютерную систему в мире. На него миллиарды разрабатываются многие вакцины и от этой болезни якобы тоже. Но самое главное, он выводит вирусы! Не лично он, но его секретные лаборатории. Его вирус, что сейчас господствует в мире, заглянул в каждую страну, каждый город, каждый дом… Пришел он и к нам. Однако, как такового его формально нет. Да, была вспышка, но она быстро закончилась и много людей не пострадало. Дальше произошло следующее: государство, заинтересованное в дальнейшем распространении вируса, приложило все усилия, чтобы сохранялась паника и животный страх у населения. СМИ освещало эту проблему по рению, в газетах и интернете. Ввели масочно-перчаточный режим, действующий до сих пор. Затем ограниченные меры передвижения по городу. Придумали QR-коды, дату и время выхода каждого дома на прогулки и, чтобы взять под полный контроль – произвели вакцинацию с незаметным чипированием всего населения и биометрической системой пропусков посредством бесконтактного сканирования сетчатки глаза и нанесением штрих-кода на лобовую часть или же запястье руки – кому как угодно. Бумажное обращение денежных средств отменили, в связи с чем рухнула система православной церкви. Соборы и храмы стали закрываться, а вместо них возводиться единые центры поклонения любой религии и исповедания – терминалы. Все оплачивалось непосредственно через встроенный чип. Банковские бесконтактные карты еще остались кое-где, но и они вымрут после голосования за принятие новой конституции.
– А старая чем не угодила?
– Новая конституция сделает из государства монархию. Президент будет выбираться единожды и на все времена. Естественно, он станет ставленником богатейших мира сего, затеявших всю эту игру.
– А люди? Неужели будут молчать?
– Люди уже молчат. Возродившееся мировое правительство дало четкие указания – оставить в живых на планете не больше миллиарда населения и эта их прихоть выполняется и по сей день. Вначале был вирус «КВ-60», то есть классовое вымирание тех, кто после шестидесяти лет. А это, как ты знаешь, пенсионный возраст. Чтобы не платить им деньги и сохранить свой тугой кошелек с удачного разбазаривания природных ископаемых страны: нефти, газа, древесины и прочего, они практически полностью вырезали это сой населения. Как? Вакцинация. СМИ провело компанию по нейро-лингвистическому программированию и все в экстренном порядке были привиты. Для старичков это оказалось фатальным. В прививках уже содержался вирус, рассчитанный именно на эту группу населения. Далее население захлестнула волна «ВСВ-31» – вирус среднего возраста после тридцати одного года. Произошло все то же самое, только со среднем населением. Кто-то умер сам, кому-то помогли… естественно, в мир иной отправились люди, уже имеющие хронические или неизлечимые заболевания. И последняя волна – «ЗФ-6» – завершающая фаза после шести лет. Здесь государство замахнулось на самое неприкосновенное – детей! Все, после шестилетнего возраста подверглись обязательной вакцинации. Естественно, убойная доза препарата иностранного происхождения (хотя все в один голос уверяли, что это наше, отечественное изобретение) уничтожила каждого второго ребенка. Вдумайтесь! Каждого второго!
Чем помогло правительство дальше? Чипированием! Оно говорило: «Чипируйтесь! Это поможет нам отследить у вас течения болезни и возможности ее излечения!» Естественно СМИ говорили ясно, доступно и что самое главное – «вкусно». Оставшиеся повелись и правительство придумало уникальную хитрость – перепись оставшегося в живых после вспышки вируса населения и ее чипизацию. Чипировались все от мала до велика. Противников и не желавших принимать все это объявляли заболевшими и нарушителями карантина. Их в принудительном порядке увозили за город, подальше от остальных людей в специальных закрытых боксах, больше похожих на гроб. Там подключали к приборам под названием «искусственная вентиляция легких» и они в одночасье умирали.
В нашем случае местечко под названием Красный Бор занималось перемалыванием противников режима и неподчинению их единой «Системе». Таких было предостаточно.
Вернемся к чипам. Они оказались инструментом по сдерживанию людских масс. Неугодных блокировали, отключали от «Системы» или же просто убивали (причем дистанционно). Кто-то не пережил совместимость чипа с организмом. Кого-то отключили за буйство, недовольство, запоздалое осознание всей критической ситуации и попытки выйти из нее… В первую очередь убивали наркоманов, преступников, безнадежно больных, нищих и прочих подобных групп населения, скатившихся на самое дно жизни. В конце даже у безработных и имеющих долги по услугам коммунальных хозяйств и просроченным квитанциям отнимали жизнь посредством блокировки их денежных накоплений.
– И люди все это терпели?
В голове не укладывалось, что данные слова относились к той стране, в которой я родился, вырос и живу сейчас.
– Люди? Они поняли погрешность своих действий, но поздно. Силовики, врачи, учителя… да многие рабочие классы вышли на улицы защищать свои семьи и разваливающуюся Родину. Даже нагло и ложно обвиненные артисты театра и кино взяли оружие и встали в строй протестующих. Не помогло ничего! Механизм «Системы» был запущен и остановить его оказалось неподвластно никому. Тысячи… миллионы погибших не только в нашей стране, но и по всему миру. Мировое правительство устроило геноцид похлеще нацистов в сорок первом году прошлого века.
Я сидел «обмякая» от услышанного, чувствуя, что попал уже не в тот мир, который был ранее. Майор Пронин все не унимался, словно намереваясь добить меня своими речами.
– Однако мировое правительство сделало ставку не только на разработанный ими же вирус и массовое принудительное чипирование под видом лечения. Пока жители прятались от «вредоносного действия чумы» по домам, опустевшими улицами городов воспользовалось правительство по полной.
Во-первых, было установлено бесконечное количество «умных видеокамер», способных распознавать биометрические данные человека (а именно штрих-код, радужную оболочку глаза и слепок лица) и отправлять в соответствующие органы, если этот человек совершил малейшую провинность против «Системы». Он наказывался, изолировался и увозился на «белом воронке» (как говорили некоторые люди) в неизвестную сторону.
Во-вторых, гигантскими шагами шло повсеместное возведение «5G-вышек», якобы для нормализации и оптимизации зоны покрытия сотовой связи. На самом деле эти объекты вели к вымиранию не только самого человека, но и окружающей его природы. Имея радиоактивное излучение, «5G-вышки» поражали не только внутренние органы человека, животного, птицы или растения, приводя к ракообразующим заболеваниям, но и влияли на цепочку ДНК, вызывая немыслимые болезни вплоть до мгновенной смерти, как это случилось с птицами в одном из парков столицы.
В-третьих, пролетающие над городами вертолеты МЧС под видом осмотра местности, распыляли раздутый в СМИ вирус на тех территориях, где заразившихся было наименьше всего.
Что же касается самого правительства, то оно считалось лишь марионетками тех, кто затеял всю эту невидимую войну – то есть мировым правительством. Оно в открытую, на общественных телеканалах говорило о намерении снижения человеческих единиц до «золотого миллиарда», при наличии которого как раз-таки и должна закончится эпидемия.
И поверь мне, такое не только в нашей стране – оно по всему миру! Теперь ясно, в каком мире ты оказался?
Переваривая все услышанное, я машинально кивнул головой и дотронулся до лица, стараясь почувствовать, что не сплю и все происходит со мной. Однако режущая боль от «запаянной» маски привела в чувство.
– С этим разобрались. С детьми что? – спросил я, переведя взгляд на Илью, но тот лишь пожал плечами.
На голоэкран смотреть не хотелось. Майор не только рассказывал, но и подтверждал свою речь визуально. То, что возникло и происходило на экране не поддавалось логике.
Полина опустила голову и закрыла глаза.
– Дети… – произнес Леонид. – За детей развернулась настоящая война! Правительство развязало ювенальной юстиции руки и добавила полномочий. Ребенка теперь можно было отбирать по любому из тридцати пунктов. Начиная от отсутствия фруктов и сладостей и заканчивая отсутствием ремонта (или его несоответствии) и поношенной одеждой. В «помощь» к ним были приставлены судебные приставы, полицейские и нацгвардия. Родители вплоть до поножовщины отстаивали свои права на ребенка, но их мнение мало кого интересовало.
Я знаю, с твоими дочерями случилось то же самое. Обещаю, мы найдем их местонахождение. Детьми занимается само ФСБ. В основном их продают за пределы страны как в целом, так и в виде донорских органов.
– Спасибо, блин, утешил.
– Дистанционное образование убило обучение. Все началось с электронного дневника и надомной школы. Там собирались оценки за успеваемость и иные умственные данные. Затем появилась цифровая медицинская книжка ребенка – его состояние здоровья и все, что с этим связано.
Любой желающий мог купить данные о ребенке и из любой точки мира изучить его личное дело. Потом выбрать нужного и купить, в зависимости от располагающих на чипе денежных средств. И это касалось не только детей.
Все стало просто, как дважды два. Жизнь простого обывателя обесценилась. Имеющие власть и деньги управляли массами: заставляли делать то, что им нужно; убивали, заимствуя нужные органы и трансплантируя себе или своим родственникам.
– А вы, что здесь представляете? – потрясенный, спросил я, обведя присутствующих взглядом.
– Пока еще ничего особенного, – с грустью ответил майор. – Наша организация начала действовать не так давно. В ее задачу входит нахождение людей, способных помешать «Системе» и освободить государство от цепкой руки мирового правительства.
– Вот как? А наше на что? Что наша-то верхушка власти об этом не заботится?
– По неподтвержденным данным – находящийся на самом верху власти – ставленник все той же «Системы» и полностью поддерживает ее и все исходящие законы и приказания.
– Что значит «ставленник»?
– А то, мой дорогой друг, – ответил вдруг Илья, – что нами управляет двойник, а настоящий либо отдал жизнь за свое правое дело, так как изначально был против всей этой войны. Либо хорошо спрятан от посторонних глаз.
– Илья прав, – вмешался майор. – Изначально на противоположное изменилось мнение самого стоящего у руля власти, да и вид его, слегка, скажем, стал не таким. Потом он развелся с женой, а вскоре пропала и она. До сих пор никто не знает ее местонахождение. Затем премьер-министр -лучший друг президента внезапно подал в отставку и также растворился словно утренний туман. Кто, что, где – полнейшая тишина. Мы склоняемся по второму варианту – истинный президент жив, но пока находится вне досягаемости. Мы собираем группу людей, которые помогут нам с этим разобраться и вернуть все на круги свои.
– Значит я должен…
– Ты прав, – перебила меня Полина. – Ты должен работать не только на нас, но и на себя, в поисках своих детей. Только Кирилл Антонович знает их местонахождение!
– Хотите завербовать меня?
Леонид кивнул и посмотрел на меня.
– Интересно девки пляшут! А если я откажусь? Вообще-то я свободная личность.
– Твоя мнимая свобода привела к аресту и так будет продолжатся до тех пор, пока не умрешь в застенках ФСБ. Они просчитались, заперев тебя туда. Ты выжил и вышел. Об этом они не подумали. Теперь уже поздно. Они убьют тебя. «Система» не допустит героя-одиночку способного ей навредить!
– У меня есть время подумать или обсуждению не подлежит?
– Да что тут думать, – сказал Илья, – мы сразу согласились.
– А этот? – кивнул я на угрюмо сидевшего курчавого.
