Илья Андреевич Беляев
Багровая полночь. Слухач. Начало истории
Андрей, увидев меня радом с девушкой в один прыжок оказался рядом, парировал мой замах и сам свободной рукой совершил удар такой чудовищной силы, что меня отшвырнуло к бортику платформы, едва не выкинув вниз. Оттолкнув стол Карины далеко назад, капитан с легкостью поднял металлическую флягу для химических нужд и кинул в меня. Увернуться удалось, но вторая из четырех цепей лопнула и повисла плетью.
Платформа заметно качнулась и накренилась, грозя перевернуться. Стол с Кариной стал медленно скатываться к парапету, грозя низвергнуться с такой громадной высоты в алхимические растворы.
Усмехнувшись, Андрей направился ко мне. Обменявшись ударами, он перешел в яростную атаку, намереваясь закончить затянувшийся бой. Он колол и рубил, высекая искры из нашего оружия, рассекая со свистом воздух. Его громадный кулак не раз опускался на мое тело. Спасибо броне, выданной Ильей. Она не только глушила уколы и порезы мачете, но и смягчала обычные удары.
Очередной взмах, удар, блок, уклонение… Чудовищная сила вновь оттолкнула меня далеко назад. Поскользнувшись на какой-то жидкости, я не удержал равновесие и упал. Удовлетворенно хмыкнув, Андрей прыгнул и занес над головой оружие. Со всей силы, из положения лежа, я ударил противника ногами в область живота и резко вскочил на ноги. Тело Андрея занесло назад. Платформа угрожающе качнулась и зашаталась. Капитан пытался удержать равновесие, но у меня это вышло лучше. Кувырком подобрав выпавшее мачете, я из полусидя зашвырнул его в противника. Мужчина сумел лишь отвести немного в сторону стремящееся поразить лезвие. Его нож скользнул по моему, отклонив чуть влево и мой по самую рукоять вошел в живот, выйдя сзади окровавленным острием.
Удивленно глядя на торчащее из тела оружие, Андрей ухватился за свободно висящую цепь и дернув ее, оторвал от потолочного кольца, к которому она была приварена. Раскрутив ее над головой на подобие лассо, он зашвырнул металл в мою сторону, намереваясь поразить всей тяжестью. Сместившись правее, я изменил центр тяжести платформы и она накренилась под сорок пять градусов. На Андрея стал скатываться огромный ящик, но остановить его он уже не мог. Ящик, вместе с капитаном пробил сдерживающий их бортик и устремился вниз.
Тяжело дыша, я обернулся к Карине. Ее стол медленно, но не отвратимо приближался к обрыву. Подоспев к нему вовремя, я относительно заблокировал его дальнейшее движение ногой и стал расстегивать и стаскивать удерживающие тело девушки ремни. Освободив ее и аккуратно положив на плечо, я отпустил стол и тот незамедлительно поплыл к краю пропасти, скрывшись в ее бездне. Осторожно подойдя к краю, я заглянул за парапет и увидел держащегося одной рукой Андрея за свисающий и ежесекундно прогибающийся заборчик платформы.
– Что, выиграл? – зло усмехнулся тот. – Как бы не так!
Он снял с пояса какой-то прибор и нажал кнопку.
– У вас есть пятнадцать минут, а потом – бум и никто не узнает о случившемся здесь! Вы в конец достали меня и…
Забор не выдержал нагрузки. Его крепления лопнули и он, вместе с капитаном полетел вниз.
– Господи, спаси и сохрани! – прошептал я прислушиваясь.
По всему периметру, по всем комнатам, стояли механизмы с включенным таймером отсчета времени. Все здание, весь подземный комплекс оказался планомерно заминированным и готовым вот-вот взлететь на воздух.
– Сюда! Скорее сюда! – кричал Игорь Васильевич, размахивая руками.
В азарте битвы я даже не замечал его существования, но судя по его ошалелому взгляду и трясущимся рукам, можно было сказать, что он напуган до глубины души, но продолжает держаться.
– Сюда, сюда! Здесь все заминировано!
Балансируя словно над пропастью и избегая медленно ползущих к обрыву предметов, я благополучно донес Карину до места, где стоял ученый и передал с рук на руки. Девушка впала в спячку и ни на что не реагировала.
«Пятнадцать минут. Интересно девки пляшут. Что же делать?»
Одна из оставшихся цепей, удерживающая гигантскую платформу, лопнула и все не прикрученное к полу моментально рухнуло вниз. Последняя цепь, не выдержав нагрузки, заскрипела и одно из звеньев, расцепившись, позволило всему грузу умчаться вниз за поверженным Андреем. Мост с нами заходил из стороны в сторону, грозя обрушиться подобным образом.
– Я, конечно, уважаю вашу ловкость и все такое… – начал ученый, – но что мы будем делать?
«Действительно – что?» Такой поворот событий не входил в мои планы. Ответа не было.
Словно читая мои мысли призыва о помощи, стеклянное окно в конце громадной трубы разлетелось на осколки и к центру бывшей недавно на своем месте платформы опустилось на металлическом тросе приспособление для поднятия грузов в вертолет, а знакомый голос, словно находясь рядом, произнес:
– Что, друг, не ожидал? Пришлось, конечно, немного повозиться, чтобы отыскать вас, но я справился. Цепляйтесь!
Улыбнувшись, я мысленно поблагодарил Бога и Илью, который по своим убеждениям пришел на помощь.
Знал ли мой сослуживец о заминированной базе или нет – значения не имело. Гораздо более значимым вопросом было то, как мне ухватить опущенный трос, когда тот висел посереди находившейся совсем недавно металлической платформы?
Не долго размышляя об этом, я разбежался и прыгнул в пропасть, намереваясь ухватиться за спасительную руку, так удачно предложенную Ильей. Расчет оправдал себя полностью. Завладев тросом, заканчивающимся ремнями, я, по инерции, пролетел чуть вперед, а потом вернулся обратно. Аккуратно и как можно нежнее опутал ими Карину, а сам с Игорем Васильевичем встал ногами в специально сделанные для этого кольца. С силой дернув трос три раза и тем самым подав условный знак, мы стали медленно подниматься вверх.
Как такового вертолета мы не видели. Здесь имел место факт надежной маскировки летательной машины. Попав в открывшееся квадратной формы окно, мы оказались внутри стальной птицы и пока Илья набирал высоту – расположились внутри.
Однако оказать помощь затухающей жизни Карины не удалось.
– Вертолет! – закричал вдруг ученый, испугав тем самым даже меня и заставив обернуться Илью.
Действительно. К нам приближался вертолет. То, что он относился к враждебному, не составляло никаких сомнений. По всей вероятности, их система радиолокации могла обнаружить наш.
– Уходим, – произнес Илья.
Машина накренилась носом вниз, и мы полетели вперед. В приборах что-то запищало и замигало красным лампочки.
– Черт побери. Ракеты. Выпускаю дронов.
Илья умело манипулировал кнопками. Вертолет заметно прибавил скорости, а из его обшивки отделилось два сферических устройства и выпустив сноп искр, разлетелись в разные стороны. Ракеты, игнорируя нас, устремились за ними, взорвавшись далеко в стороне.
И тут земля вздрогнула и прогнулась. Громадный столп огня, дыма, пыли и обломков поднялся высоко в воздух, скрыв в своем чреве враждебную нам машину. Прогремел еще один взрыв, но приглушенный и не такой громогласный. Нашу стальную птичку тряхнуло, отчего Игорь Васильевич не удержавшись на ногах, полетел на пол, но больше ничего серьезного не произошло.
Позади, на месте недавно стоящей базы федералов, распускался огненный цветок. Его стебель ушел на сотню метров вверх и там полностью раскрылся, превратив ночь в день. От грохота заложило уши (я, со своей чувствительностью к шуму, просто валялся на полу, обхватив уши руками), а ударившая в нос гарь и дым чувствовались даже на таком расстоянии.
Илья мастерски вывел вертолет из распространяющегося кольца огня и взял курс на противоположную окраину города.
Очухавшись от непереносимой боли в голове (особенно в ушах), я наконец-таки полностью перевел свое внимание на Карину. После беглого осмотра, я понял, что моих знаний в решении ее жизненного вопроса будет недостаточно.
– Девушке нужна помощь, – крикнул я Илье. – Ваша база ей это окажет?
– О чем речь! Полина и ее медчасть уже ожидают нашего возвращения.
– Лады.
– Не волнуйся, старик, еще десять минут и мы на месте.
Кивнув, я склонился над Кариной и взял ее руку в свою. Она побледнела, губы пересохли и потрескались, под глазами стали видны синие круги, а прерывистое дыхание наводило на недобрые мысли.
«Потерпи, милая, уже скоро!»
На базе Пронина мы действительно оказались через дюжину минут. Передав с рук на руки девушку, я только сейчас облегченно вздохнул и направился к выходящему из кабины пилота, другу.
– Тут вот какое дело… Я узнал от Кирилла Антоновича, что мои дети до сих пор находятся здесь. Их перевели в Красный Бор и уже завтра должны куда-то распределить. Мне нужно, чтобы ты довез меня до местного реабилитационного центра ювеналов и вернул обратно. Это последний шанс спасти их!
– Вот что с тобой так тяжело? А, Белов? Знал же, что службой безопасности дело не ограничится, просто нутром чуял – так оно и вышло.
– Извини, друг, но это последняя просьба. Кроме тебя некому!
– Ты же собирался неотрывно следить за состоянием своей девушки!
– Я думаю, Полина и ее люди справятся лучше меня.
– Если вдруг что… и я помогу, – послышался голос наблюдающего все это время за нами ученого. – Анатомию я знаю в совершенстве. Медицину тоже. Так что вам нечего за нее беспокоиться. Она в надежных руках. Летите!
– Так что, друг? – перевел взгляд на Илью.
– Да что с тобой делать? Ни кола ни двора. Гол как сокол… Садись в птичку!
– Спасибо!
Получаса хватило, чтобы найти нужное здание и зависнуть в воздухе. Очень удачная конструкция вертолета быть незаметным и бесшумным. Как поделился сам пилот – к этому приложил руку сам Федор. По дороге мы не разговаривали. Я думал о своем. Илья управлял небесной машиной. Он не стал спрашивать: что и почему! Разговоры потом. Сперва найти и забрать детей, а уж затем беседами увлекаться. Единственное, что я выяснил, так это то, что майор Пронин отлучился по одному срочному делу, связанному с разработкой и применением сверхсекретного оружия и под шумок Илья свистнул его железную птичку.
– Ох и влетит мне за твои выкрутасы, – пожаловался он на мою просьбу прибавить скорость.
– Всю вину возьму на себя!
– Как же, дождешься от тебя благодарностей, – усмехнулся Илья, выведя вертолет на прямую, по навигатору, до распределителя ювеналов.
Замаскировавшийся вертолет завис над нужным домом и я благополучно спустился на крышу здания. Мне помогало несколько факторов: сама бесшумная вертушка, внезапность, отсутствие наверху камер видеонаблюдения или смотрящих в небо. Жужжание квадрокоптеров исходило издалека и я не опасался, что их сенсоры зафиксируют мое присутствие. На механических андроидов, снующих внизу, я вообще не обращал никакого внимания.
Новое здание состояло из трех этажей. Администрация, учителя – педагоги – наставники и непосредственно сами дети – предназначенные либо на продажу полностью в какую-либо семью, либо по частям – каким-нибудь нуждающимся в донорских органах богачам. «Система» идеально поставила этот процесс на конвейер. Сейчас на просторах интернета можно было найти данные о тысячах детей в возрасте от нескольких месяцев до шестнадцати лет. В несколько кликов открывались файлы об их здоровье и немногим больше требовалось чтобы договориться с ювенальной юстицией о приобретении любого понравившегося.
Мне повезло вдвойне, когда я спустился с открытого чердака здания и обнаружил, что дети содержатся на третьем этаже. По правую и левую руки шли многочисленные двери с наименованием количества мест и занимающих эти места самих детей. Слева – те, кто в скором времени должен был заменить кому-то какой-то орган. Справа – целиком шли на продажу.
Быстро пробегая глазами по десяткам имен и фамилий, у меня сжималось сердце от увиденного. «Это же сколько семей ювенальная юстиция смогла сломить, разобщить и разделить на взрослых и тех, кто помладше?» Сотни детей находились в этом приемнике и столько же уже оказались проданы неизвестным лицам, имеющим определенный запас виртуальных денежных средств, готовых потратить на получение живого организма.
Спустя четверть часа, я нашел искомое. Комната оказалась самой дальней по коридору. Из отчета, нанесенного на голографическую дверь, здесь находилось тридцать человек. В основном девочки. Белова Вероника Даниловна и Белова Кира Даниловна. Рядом стоял возраст – четырнадцать и двенадцать лет соответственно. Но как открыть эту новую дверь, я не знал. Рядом в стену была вмонтирована панель с цифровым кодовым замком и еще одна – по всей вероятности считывающая биометрические показатели.
Достав из кармана нож (последнее оружие взятое из ресторанного комплекса Рустика) и вознеся молитву Богу, желая лишь одного – чтобы цифровая панель оказалась не подлинной, а творчеством рук наших узкоглазых братьев. Через минуту кропотливой работы, мои действия завершились успехом – декоративная рамка вокруг самих цифр поддалась и со щелчком отделилась от основной части. В ту секунду я так полюбил наших азиатских коллег, что готов был расцеловать любого из них, встретившегося мне сейчас на пути.
Подобные механизмы блокировки двери считались едва ли не самыми надежными из существующих в своем роде. Единственное исключение составляли китайские подделки, взятые с оригинала, но имеющие примитивную конструкцию. И хотя визуально они ничем не отличались, внутри имели практически полную противоположность. Вот и здесь при возведении ювенального комплекса, мастера (по всей вероятности гастарбайтеры, как часто бывает в таких ситуациях) не стали заморачиваться покупкой сложных дорогих блокировочных систем (кто же знал, что я приду), а ограничились азиатским ширпотребом. Взлом таких замков мы проходили на факультативе спецназа по взлому и проникновению в места второстепенной значимости. «Эх, братец, братец, твоя отличная оценка по этому предмету мне здесь бы очень пригодилась!» – мысленно пожелал я увидеть младшего Ивана.
Минут пять потребовалось, чтобы аккуратно замкнуть нужные провода, снять голографический замок и открыть дверь.
Комната встретила меня полутьмой. Лишь несколько ночников тускло освещали пространство вокруг себя. Я проходил мимо расставленных рядами кроватей с мирно спящими детьми и вглядывался в «сопроводительные метки», повешенные на бортики. В них давалась краткая информация о той или иной, кто там находился и каково было его здоровье.
Наконец, я наткнулся на то, что искал: «Белова Вероника Даниловна» и «Белова Кира Даниловна» находились рядом друг с другом. Обе девочки мирно спали, натянув одеяло до самого носика. Их глубокое ровное дыхание успокаивало, но не настолько, чтобы потерять бдительность.
– Кто ты такой?
Резко открывшиеся глаза одной из дочерей прервали ход мыслей.
– Что ты здесь делаешь? – спросила, проснувшись, другая.
Я не стал ничего объяснять, просто снял маску и сказал:
– За вами пришел!
Старшая Вероника с просонки протерла глаза и взвизгнув от радости, выпрыгнула из кровати и повисла на шее.
– Папа!
Следом присоединилась вторая и я, наконец, ощутил себя самым счастливым человеком на свете.
– Пора уходить. Мне здесь не рады и если все откроется нам несдобровать!
– Мы никуда не поедем без своих друзей! Помоги им выбраться из здания и они не забудут твою щедрость! – опротестовала все мои попытки увести их, младшенькая.
По их умным взглядам, я понял, что они не отступят, а еще то, что они очень быстро повзрослели и их детство давно закончилось, уступив место чудовищному настоящему.
Спорить оказалось бессмысленно. Они обе уперлись и стояли на своем. Пришлось сдаться. Оказывается, у них уже был план побега. Завтра намечалось тотальное распределение детей всего центра и в полночь они должны были бежать. В их распоряжении оказались шифры всех комнат и входных дверей самого здания и ворот забора. На мой непонимающий вопрос по поводу охраны, Вероника пояснила, что кроме андроидов здесь никого по ночам не бывало.
Моя помощь заключалась лишь в поднятии тяжеленных металлических защитных роллет, преграждающих выходы на каждый этаж и перед парадным входом соответственно. Обычно таким делом, как пояснила Кира, занимался «специально обученный» робот-дроид с заложенной в него подобной программой, но сгодился и я на столь силовые упражнения.
Килограмм под двести, роллета со скипом поднималась вручную. Хотя мне и помогали ребята из старшей группы, легкости от этого не прибавилось.
Через пол часа здание напоминало тихо жужжащий разбуженный улей. Их план оказался не таким уж и детским. Точное исполнение его контролировали мои дети и несколько ребят из взрослой группы. По их тайному договору, все собрались в холле, спустились скопом до первого этажа и когда андроиды разъехались для очередного обхода – массово сваливали из разблокированных дверей до находящегося под напряжением забора. Там, один из старших отключал охранную систему ворот, обесточивая все по периметру и открывал доступ к долгожданной свободе.
Уж не знаю, какими ухищрениями они добыли коды доступа, но у них все получилось. Уже с крыши здания, поднимаясь на тросе внутрь вертолета, мы видели, как раскрылись массивные створки ворот и дети, словно молекулы, бросились врассыпную. Андроиды даже не успели завершить объезд вокруг здания. Квадрокоптеры, запоздало свистя, пронеслись над лесом, пытаясь дать общую картину творящегося бесчинства.
Ярко алая, можно сказать багровая луна провожала нашу стальную птицу единственным оком, смотрящим не то с недоверием, не то со злостью.
Началась наша общая семейная радость. Девчонки весело щебетали, порхая вокруг меня и рассказывая о творившихся вокруг них бесчинствах и о всем том, что происходило после моего ареста.
Карина, медленно, но уверенно шла на поправку. Дав медикам и Полине сроку два дня, я торопил их, ссылаясь на срочную поездку и уход на «дно», в «тень» существующей «Системы». Жена Ильи вначале сопротивлялась такому раскладу дел, но потом сдалась и сказала, что сделает все возможное, чтобы поставить девушку на ноги в столь короткий срок.
Я не мог не нарадоваться. Воссоединение семьи прошло на редкость легко и непринужденно. Дочки признали меня и не отходили ни на шаг, боясь потерять вновь. Наши беседы длились весь день и практически всю ночь. Вероника и Кира удивили меня своим знанием и пониманием мира. Про мать они ничего не хотели слушать. Для них Марина все еще была жива, просто из-за занятости она не могла сейчас присутствовать. Нет, то, что она умерла, их, разумеется, осведомили. Но внутренняя жизнеобеспечивающая система заблокировала эту информацию не желая мириться с ее правдивостью. Я не настаивал. Раз им так проще – пусть будет по их разумению.
Майор Пронин все не появлялся. По видимому переговоры о новейшем оружии проходили не так, как он планировал. Ждать его мы не стали. Илья вновь выделил уже нашей семье свою личную машину, которая и довезла нас через два дня до железнодорожного вокзала.
Карина, все еще достаточно слабая, передвигалась только с помощью поддержки. Полина вначале вновь воспротивилась нашему уходу, но Илья остудил ее пыл и девушка окончательно «умыла руки».
Прямой поезд до места назначения без пересадки с вагонами-купе уже стоял на платформе, поджидая нас и еще некоторых запоздавших путников, гостеприимно раскрыв двери. Курьер, посланный Константином – отцом Карины, благополучно передал нам нужные для поездки бумаги и мы, отдав некоторые из них андроиду-проводнику, беспрепятственно прошли внутрь, заняв положенные места.
По легенде, придуманной самим Константином, мы – Денис и Каролина (муж и жена) с детьми Викторией и Катериной, по делам бизнеса в солнечный Адлер на заключение выгодной сделки. «Что ж, очень хорошая история. Уверен, дело выгорит и оно того стоит!»
Электричка, монотонно стуча колесами, приближала нас к относительному покою и стабильности, где отсутствовало постоянное напряжение и оглядывание по сторонам. По крайне мере так говорил сам Константин в нашей последней беседе.
Видеокамеры в самом поезде отсутствовали. Это играло нам на руку. Биометрию при посадке с нас никто не считывал – отец Карины подсуетился – а больше и не требовалось.
Второй день мы пребывали в комфорте и полу расслабленном состоянии. Дочери, щебетавшие без умолку, смилостивились оставить мои уши в покое и пройтись до вагона-ресторана осмотреться что да как. Я не возражал. Тем более мой слуховой аппарат не распознал никакой угрозы в ближайшем окружении. Довольные и счастливые Вероника и Кира удалились, напевая какой-то знакомый детский мотив песенки и мы остались одни.
– Что, жизнь налаживается? – устало произнесла Карина.
За прошедшее время после освобождения, девушка заметно окрепла и повеселела. Медики Полины хорошо знали свое дело и сделали все возможное, чтобы поставить ее на ноги. Хотя бледноватость еще сохранялась, во всем остальном намечался подъем: синие круги под глазами ушли, слабость заменилась жизнерадостью, страх – умиротворенностью, а боль притупилась и уже не рвала тело как раньше.
– Почему ты выбрал меня? Чем я тебе так насолила? Зачем искал встречи со мной и вернулся в магазин? – тихо спросила Карина, после долгой паузы.
Признаться честно, я ожидал подобного разговора, но ответ никак не мог сформулироваться в единое целое.
– Ты мне нравишься и всегда нравилась.
– И только?
– а к кому мне было идти? Все, что оставалось в прошлой жизни – не спрашивая мнения отняли и растоптали. Как таковых друзей не было. Даже Илью с Полиной я считал отвернувшимися от меня. Перекантовался пару дней у друга отца и это все.
– Значит, меня ты рассматривал как временное место пребывания?
Девушка смешно нахмурила бровки и смотреть в ее глаза без улыбки было невозможно. Поэтому я отвернулся в окно и с удивлением обнаружил возникшее, словно из ниоткуда, бескрайнее море, почти вплотную подходящее к железнодорожным путям. Оно умиротворяло и заставляло призадуматься, задерживая на себе взгляд, словно гипнотизируя.
– Теперь еще и отворачиваешься! Я так и знала. Все вы мужики одинаковые.
– Ничего ты не знала… В смысле, все мы разные и сходства совершенно никакого. А вот между нами имеется…
– И какое же? – едва не прыснула она от смеха.
Я пытался сообразить, зачем сморозил такую глупость, но было уже поздно. Потом последовала долгая пауза обдумывания ответа, но в голову ничего конкретного не приходило.
– Да начать с того, что мы несколько лет работали вместе…
– Ой, не могу, – улыбнулась она. – И это разве сходство? Да ты обо мне вообще ничего не знаешь!
– Отчего же, немного знаю. Когда ты смущаешься, то трешь пальчиком кончик своего носика. Когда идешь, то немного прихрамываешь на одну ногу, но это не из-за анатомии, а вследствие усталости. В задумчивости кусаешь свои красивые губки, а потом, пока никто не видит, часто увлажняешь их гигиенической помадой. Когда смеешься, на щечках выступают ямочки. Когда злишься – то вспыхиваешь, словно феникс и краска заливает все лицо до самой шеи. А еще мне нравится твоя татуировка на бедре в виде розы. И еще… ты очень красивая!
Выдохшись от разговора, я тихо сидел и осматривал призадумавшуюся Карину, которая не моргая, глядела в пол перед собой, размышляя над какими-то глобальными проблемами.
– Знаешь что, – наконец сказала она, – муж и жена мы с тобой только на этой липовой бумаге. Дальше наши пути расходятся.
«Ну слава Богу, – выдохнул я, – а то уж подумал, что произнесет более страшные вещи! Главное сейчас сохранить инициативу и не упасть лицом в грязь».
Положение и затянувшуюся паузу спасли девочки, вернувшиеся из осмотра местности, продолжая болтать без остановки. Карина вышла из размышлений, улыбнувшись им. Подозвала ближе, усадила рядом и стала расспрашивать про увиденное в хвосте поезда.
У меня наметилась минутная передышка. Никогда не умел правильно разговаривать с девушками, а тут…
– Идем быстрее!
… а тут на меня накатило знакомое чувство опасности и слух затопил окружающий мир:
– Это точно они?
– Не уверен.
– Так да или нет?
– Очень похожи. Нужно проверить!
– Так, отряд, берем всех живыми! Лишних свидетелей не допускаем. Работаем в тамбуре. Три связки по три человека. Первая тройка на месте?
– Почти. Еще один вагон и начинаем.
– Вторая?
– Пока нет, но мы приближаемся.
– Третья – со мной! Я замыкающий! Захват по отработанному сценарию. Вяжем, упаковываем в стоящие на перроне изокубы и уже на месте разбираемся что к чему. Всем все ясно?
– Да.
– Так точно.
– Работаем!
Вскочив с места, я выдернул из спокойствия Карину, поставив рядом со мной и серьезным голосом, глядя в глаза, произнес:
– Собирай вещи, детей и уходите к головному вагону! Дальше действий никаких не предпринимайте. Я вас догоню!
– Что случилось? – настороженно поинтересовалась она.
– Папа, мы с тобой! – прошептали дочки.
– Нет, вы пойдете с Кариной и дождетесь меня там. Это приказ!
Выйдя из купе, я повернул в хвост поезда и быстрыми шагами стал приближаться к тамбуру, соединяющему два вагона. С той стороны был уже виден мужчина, открывающий соседнюю дверь.
Влетев в место для курения, я сшиб первого появившегося человека на пол, усыпив его ударом ботинка. Второй получил дверью в нос. Его я втянул к себе за черный комбинезон без каких-либо нашивок и оприходовал по виску несколько раз, прежде чем он затих. Третий уже сам пошел на меня. Его удары запоздало рассекали пустой воздух и вскоре он слег рядом со своими товарищами.
Эффект внезапности оправдал себя на все сто. Вторая тройка показалась проходящими мимо закрытых дверей купе и вошла ко мне.
– Что за… – начал было один из них, но не сумел договорить.
Точным ударом в нос я отшвырнул его к входной двери и пробив в грудную клетку, заставил согнуться и закряхтеть. Двое других напали одновременно, действуя сообща. Но то ли подготовка их подвела, то ли самоуверенность… Бой с ними прошел быстро и не затратно для моего организма. Секунд через тридцать они легли рядом с предыдущими, оставив на щеке лишь жгучую ссадину.
Последние три человека с капитаном уже бежали ко мне, едва завидев через стекло нас разделяющее. Прошло более трех минут, прежде чем я остался один на один с капитаном. За это время я сильно получил по плечу и в живот, но во всем остальном чувствовал себя хорошо.
– Ну и набрали же мне дилетантов, – проговорил оставшийся мужчина сам себе, сделал резкий замах, намереваясь произвести болевой прием, отработав на мне теоретические занятия.
Уйдя в защиту, я целенаправленно подставил под удар левое плечо и перехватил его руку, намереваясь взять инициативу, но он, словно сумев предвидеть будущее, выкрутился из захвата и вновь перешел в нападение. Отбив удары, я взялся за его запястье, отвел руку в сторону, поднырнул под ней и выйдя из-за спины – сломал в локте.
Дабы избежать крика боли, я зажал рот капитану и нажав на болевые точки, спровоцировал потерю сознания.
Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, я осмотрелся. Место побоища напоминало мирно спящий разбойничий лагерь. Валяющиеся тела в развалку заполнили все пространство небольшого тамбура. Если бы не узость помещения, я бы справился намного быстрее, а так пришлось повозиться несколько дольше.
Мои девчонки уже добрались до головного вагона и теперь ожидали только меня. Однако пришлось задержаться еще минут на пятнадцать. Путь проезда нашей электрички проходил с одной стороны через большой овраг с высокой густой травой и кустами. Это время мне понадобилось для того, чтобы аккуратно открыть сдвоенную дверь и по одному вытолкнуть спецназ (то, что это именно он, я не сомневался) в открывшийся проем. Подобный способ их устранения не являлся ахти каким хорошим, но достаточный запас времени нам обеспечивал. Пока они придут в себя… Пока свяжутся со своими или дойдут (переносную мини радиостанцию я предварительно вывел из строя)… Пока внятно объяснят ситуацию и причины поражения…
Электронная дверь входа в головной вагон электрички открылась при моем появлении. С чем было это связано, оставалось неясно. Может случился фактор совпадения, а может все оказалось подстроенным…
Вскоре состав стал снижать скорость, а потом и вовсе остановился.
– Адлер, – прозвучало в динамиках и двери открылись.
Боковая скрытая дверь отъехала в сторону, открыв образ стоящей на соседних путях другой электрички. Не решаясь подставлять остальных, я первым выглянул наружу. Рядом находящаяся «ласточка» (новый вид скоростного поезда) готовилась к отбытию. Двери, выходящие на платформу закрылись (это можно было наблюдать через большие стеклянные сквозные окна). Не зная что делать дальше, свистнул. В ту же самую секунду часть хвостовой вагонной стены «ласточки» разъехалась в сторону. За ней оказалось несколько человек. Перебросив трап, они кивком предложили перебраться к ним, что мы и сделали. Люди скорее всего относились к отцу Карины, так как осмотрели нас с головы до ног, улыбнулись и кивнули. Девушка с более чем скромными пожитками (на базе у Ильи брать ничего не решились, хотя он и настаивал). Вероника, Кира и Карина перешли на соседнюю электричку. Я замыкал группу. Трап убрался. Замаскированные двери стали на свои места, прекрасно изображая цельные стены. «Ласточка» тронулась и мы поехали дальше.
Краем зрения я увидел удаляющуюся платформу оставленного поезда и творившуюся там панику: несколько военных машин, четыре кареты «скорой помощи», и столько же приготовленных для принятия гостей (то есть нас) каталок с изокубами для блокирования зараженных «смертельным» вирусом. Вздохнув, я отвернулся от окна. «А ведь Константин все рассчитал правильно. Сам-то я вряд ли сумел пройти сквозь ряды подчиняющихся «Системе» благополучно, не навредив своим девчонкам. Спасибо тебе, наставник!»
– Значит так, – сказал один из присутствующих. – Мы все уважаем нашего нанимателя и задолжали ему. После этой операции долг будет списан и мы окажемся в расчете. Так и передайте своему отцу!
Карина кивнула, внимательно выслушивая наставления.
– По прибытию на место, дабы не светиться перед видеокамерами и местной полицией, вас встретит грузовой кар, который довезет до границ железнодорожного вокзала. Там пересядете на наш автобус. Конечная остановка – Роза Хутор – излюбленное место нашего президента.
Мужчина усмехнулся, посмотрев на своих бойцов.
– Дальше дела обстоят следующим образом – фуникулеры поднимут вас на самый пик горы. Ну а там будет кому встретить. Здесь все билеты и сопроводительный лист – чтобы не заблудиться, но это вряд ли.
Мужчина протянул мне папку-скоросшиватель.
– На этом все. Приятного отдыха, «молодожены»!
Люди удалились, предоставив нам полную свободу действий.
Найдя нужные места, мы сели, ощущая близость того момента, когда закончится все это бегство.
Переезд занял около часа. Проводница проверила наши документы и билеты, но не обнаружила ничего противозаконного. Должники Константина действовали оперативно. Подготовить за двое суток весь этот ворох документов – то еще занятие – кропотливое и малоинтересное.
