Илья Андреевич Беляев
Багровая полночь. Слухач. Начало истории
Вокруг раскинулся небывалой красоты пейзаж: исполинские горы, поросшие невысокими деревьями; река, протянувшаяся под нами практически на всем пути следования. Гигантские, продолжительностью в несколько километров, тоннели; подвесные мосты, на которых мы пересекали низменности и неровности… Впечатлений и эмоций оказалось море. Особенно после грязного, болеющего, утопающего в разрушении, пыльного места, где всем нам довелось побывать до этого. Яркое солнце согревало землю и все на ней находящееся, даруя жизнь…
По прибытию, нас действительно встретил грузовой кар. Водитель, улыбнувшись, подмигнул нам и тайком вывез за пределы железнодорожного вокзала. Подъехав вплотную к нужному автобусу, стоявшему на автостоянке (без помощи мы бы долго искали нужный), он кивнул нам на прощанье и мы быстро пересели на другое средство передвижения.
Складывалось такое ощущение, что за нами по пятам гнались гончие, в виде карательных органов новой воцарившейся «Системы». Окружавшие нас красоты мало интересовали, за исключением, разве что детей, которые с восторгом открывали для себя все новое и новое.
Проезжая мимо роскошных зданий, светящегося не хуже новогодней елки громадного строения казино… мне казалось, что я нахожусь если не в другом мире, то в иной стране точно…
Четверти часа хватило, чтобы оказаться в нужном месте. Наш новенький автобус остановился и эстафетную палочку принял другой человек. Он провел нас до сооружения с подъемниками – фуникулерами и затерявшись в толпе – растворился, словно его и не было. Отыскав нужные билеты и передав их контролирующему процесс погрузки работу, мы сели в остекленную кабинку, напоминавшую лифт и стали медленно подниматься на гору.
С высоты птичьего полета можно было разглядеть все пространство внизу, не занимаемое горами. Немногочисленные люди, придерживающиеся масочного режима и переживающие распространение вируса, казались муравьями, вяло копошащимися после долгой спячки. Олимпийская деревня расположилась чуть в стороне. Это место я с детьми и женой видел еще по телевизору, когда подобных событий и в помине не было. Здесь же, под нами, раскинулась горно-лыжная трасса, пока еще без снежного покрова, но поменяющая свое очертание через пол года. По периметру всей трассы тянулись создающие искусственный снег пушки – на тот случай, если зима выдастся теплой и без осадков.
Великолепие гор вызывало совершенно иные чувства, нежели созерцание творений человеческих рук. Природа показывала свою мощь и могущество и с этим следовало считаться. Свежий чистый воздух без примесей выхлопных газов и выбросов заводских фабрик пьянил, наполняя невидимым лекарством (причем совершенно бесплатным), давно не существующем в городах-мегаполисах и стремящихся к ним провинций.
Дважды мы делали пересадку на соседние фуникулеры, проложенные человеком к самому пику горы, открывая для себя новые виды и дали, о которых никогда бы не узнали сидя у себя дома.
Уши заложило от разряженного воздуха. Невидимое лекарство поступало в легкие, заставляя их работать как никогда ранее.
Настроение даже не испортила начавшаяся было гроза с громом и молнией, но без дождя. Она прошла стороной, оставшись далеко внизу, ниже середины нашего, казалось бы бесконечного восхождения. Ее мы заметили еще в автобусе, при подъезде к фуникулерам, но не придали значения, отвлеченно и с восхищением разглядывая окружающие красоты. А лицезреть было на что.
Пожалев, что пока нет возможности ознакомиться со всем более внимательно, с толком и расстановкой, я спрыгнул с передвижных сидячих платформ, помог остальным девчонкам удачно совершить этот маневр и вышел к девственному лесу, едва тронутому человеческим присутствием.
В отдалении журчал небольшой водопад, берущий свое начало где-то в глубине гор. Птицы заливались пением на все лады. Осматривая окружающее нас великолепие, я понял, куда еще не смогла приложить свою лапу «Система», заменившая в последние годы весь уклад человеческой жизни.
– Все эти механизмы, здания, спортивные комплексы, кафе, рестораны и прочие архитектурные изыски были построены в рекордные сроки для проведения в этих местах олимпийских игр, как вы помните. Здравствуйте, дети!
Голос настолько резко вывел нас из созерцания красот, что я заметил, как все испугались и посмотрели туда, откуда он прозвучал.
– Папа! – воскликнула Карина и бросилась на шею.
Я вышел из спальни и обнаружил свою девушку разливающую нам свежесваренный кофе. Аромат исходил великолепный: как от дымящегося напитка в кружке, так и от самой Карины. Подойдя сзади, я обнял ее за талию и поцеловал в шею. Она засмеялась, но отстранилась.
– Хватит приставать, дети увидят!
Изобразив кислую мину, я взял кофе и тут услышал чье-то присутствие помимо нашего.
– Кари… – начал было я, но в дверь постучали, а потом она открылась.
На пороге нашего дома стоял майор Пронин с большим черным чемоданом в руке.
– Вас на удивление сложно оказалось найти, – с улыбкой сказал он, без приглашения входя в дом и ставя чемодан на стол.
– Это свои, – успокоил я Карину, уже схватившую широкий кухонный нож.
– Уже три месяца прошло, а от вас никаких весте, – продолжал майор, словно не замечая нас. – Это же надо, какой бардак произошел после моего отъезда и недолгого отсутствия! Вертолет угнали, беспилотный автомобиль тоже… он, кстати, не принадлежит Илье, а является собственностью моей компании. Базу федералов уничтожили, детей ювеналов распустили, а потом ухитрились потеряться по пути следования к этому месту. Я слишком поздно узнал, что вам благоволит Константин. Когда же я понял, то сразу явился сюда.
– Что еще вам от меня нужно? – спросил я, обняв Карину и успокаивая ее.
– Тоже, что и тогда – нашего с вами сотрудничества! То, что вы ото всех скрылись, еще не означает, что вас не ищут и не найдут. Конечно найдут, когда страсти вокруг развороченной базы улягутся. Тогда вам не сумеет помочь даже Константин. Кстати, где он сам?
– Поехал в город за продуктами, – фыркнула девушка.
– Ничего страшного. С ним я побеседую позже.
– Так что вы предлагаете?
– Сотрудничество, Данила Игнатьевич! Только сотрудничество! Вы нужны нам…
– Или мои способности?
– Одно без другого не существует. Видите ли, у меня есть некоторые связи в правительственных кругах, поэтому нас и не трогают … пока. Но ходят слухи, что это тоже ненадолго. Так вот, я собираю команду… команду людей, которая сможет противостоять «Системе» и добраться до президента, чтобы задать некоторые щепетильные вопросы. С Федором ты уже знаком. Еще ты. Вот бумаги о твоей неприкосновенности. Отныне никто ни тебя ни твоих родных не сможет и пальцем тронуть!
– То есть, иными словами – работа на вас или скорый арест?
– Если грубо, то – да!
Посмотрев на Карину, я улыбнулся ее лучезарным глазам, а она в ответ кивнула и, спрятав нож обратно, взялась за кофе.
– Ну хорошо. Я согласен! С чего начнем?
Подойдя к чемоданчику и открыв его, я обнаружил прямоугольный кейс и еще один, но уже поменьше. Открыв первый, я присвистнул, продемонстрировав нахохлившейся девушке два мачете-близнеца идеальной, можно сказать ювелирной работы неизвестного искусника-кузнеца.
– Дамасская сталь с примесями титана и некоторых других веществ. Более подробно ты сможешь о них поговорить с Федором. Это его творение, – пояснил майор. – Кажется с такими вы любите обращаться? Федор приложил немало усилий, усовершенствуя их.
Открыв второй, я развернул одежду, сброшенную (как мне казалось) в утиль в базе Пронина.
– Ваша бывшая спецовка. Не так ли? Тот же Федор немало удивился, имея с ней дело. Он немного доработал и ее. Сами увидите, что из этого вышло!
– Так с чего начнем?
– Илья Иванович… не о чем вам не говорит?
– Нет, – честно признался я.
– Собирайтесь! Расскажу по дороге!
