Галина Тевкин
Время духов. Часть I
Стараясь не задеть ничьего самолюбия, очень осторожно – многие, так называемые этические нормы общения людей были непонятны ей – Айрис предложила всей Группе рассмотреть (найденный Хлопотуньей) черновик Папы. И вот сегодня места последнего упокоения двух Пионеров будут закрыты, на первый взгляд, простыми полированными зелеными плитами. Но тот, кто подойдет ближе, прикоснется к плите, «разбудит» голографическое изображение погибшего. Из радуги оттенков зеленого цвета – цвета закатов на Терре – появится голограмма – точная копия голограммы, содержащейся в Характеристике Пионера. Если пришедший навестить, отдать долг памяти задержится у Двери более чем на пять минут, голограммное изображение «расскажет» свою историю. В изначальном проекте, проекте Папы, этого не было. Но, по понравившемуся всем предложению Борна, под руководством Еве в службе Карго создали именно такие, с двумя независимыми функциями Двери-плиты. Пока их окутывали «возносящие душу звуки». Ой, откуда я знаю подобные слова, изумлялась себе Айрис – никто из собравшихся на Ритуал не расходился. Но вот крутой спуск дороги, повторяющий рельеф местности, скрыл ОбРов, торжественно шествующих со скорбной ношей. Растворились, оставив в душах эхо, последние звуки музыки. Медленно – эти полчаса будто состарили многих на годы – Люди начали расходиться. Торопилась лишь Вахтовая группа. Трое – пилот, штурман, айтишник – в небольшом, не больше пассажирского кара, вертолете поднялись над площадкой. По воздуху быстрее добираться к Челноку.
– Айрис! Приветствую вас!
– Айрис, как вы себя чувствуете?
– Айрис, я так рада!
– Айрис!
– Айрис!
– Айрис…
Ее окружили Члены совета. Как приятно, как волнующе по-новому было видеть их не в комбинезонах с эмблемами Команд на груди! Не в «холодных» – совсем недавно они были ей родными – стенах Коло. Здесь, на открытом всем ветрам, небу и солнцу нагорье, в разных и по фасону, и по цвету одеждах они все были совсем, совершенно другими.
Айрис с трудом узнавала их в этих, казавшихся ей маскарадными нарядах. Но, если закрыть глаза, если вслушаться в голоса – это они, такие же, как и прежде. Нага, Тереза, Аба, Пауэл, Эрин, и еще, еще… Она привыкнет, она примет их…
– Что случилось? Вы плохо себя чувствуете? Вам плохо, Айрис? – забеспокоились, видя, что она прикрыла глаза, окружающие. Это ничего. Она привыкнет и к их новым, освещенным настоящим Солнцем, лицам и к их одежде.
– Конечно, Айрис плохо. Видите, она в кислородной маске! А мы набросились…
– Все в порядке, друзья. Не беспокойтесь. Все в полном порядке. – К ним подошел затерявшийся во время Ритуала среди сотен Пионеров доктор Серж-Симеон.
Айрис открыла глаза.
– Здесь со мной доктор Серж-Симеон. Все с ним знакомы. Он не допустит ничего плохого. Сегодня вы, пожалуйста, дайте мне время на окончательную акклиматизацию. А завтра, с утра, если нет возражений, начнем работать. Назначаю Совет на утро, – отвернувшись от Сержа-Симеона, чтобы не видеть его отчаянной жестикуляции и свирепого выражения лица, попрощалась со всеми Айрис.
– Как вы доберетесь до Поселка, Айрис? – пытаясь загладить свою сегодняшнюю грубость, спросил Командор Аба.
– Я пришлю ОбРов, – не дожидаясь ответа Айрис, предложил Эрин.
– Лучше уж мои парни! – Он был настойчив в своем джентльменстве, рейнджер Аба.
– Прошу меня простить, – неожиданно – никто не ожидал этого от скромно стоящего в стороне доктора, – вмешался Серж-Симеон, – Руководитель Совета Айрис вернется в Поселок со мной. Я доставил ее сюда, нарушив мною же установленный режим госпитализации. Я несу ответственность за состояние здоровья нашего Руководителя. Я и отвезу уважаемую Айрис прямиком в Амбулаторию. Вас же всех – или, как решите – милости прошу, завтра!
Айрис лишь развела руками. Хочешь не хочешь, она обязана поддерживать авторитет всей медицины в лице этого настырного доктора.
Несколько следующих дней, Айрис, уступая настойчивости доктора Сержа-Симеона и призвав на помощь весь свой здравый смысл, провела в Амбулатории. Терапия, которую проводил доктор Серж-Симеон, приносила плоды. Айрис не вникала в назначения, дозировки – ее знания не давали возможности все это оценить. Зато внимательно «слушавшая» Хлопотунья, полностью одобрила и назначения, и дозировку препаратов. Но, соглашаясь на хоть и кратковременную, но госпитализацию, Айрис поставила условия: Заседания Совета будут! И будут проходить, если нет иной возможности, даже в ее палате.
Поэтому на следующее утро прекрасно себя чувствующая Айрис встречала Членов Совета. Большинство из них впервые были в Амбулатории. Имелось в виду лечебное учреждение на Терре. Но даже те из них, кому по долгу службы – Киану, Эрину например, – пришлось здесь уже побывать, были удивлены тем, что их ожидало. Больничная палата, превращенная в миниатюрный зал заседаний. Вместо больничной койки специальное удобное кресло для Айрис и напротив него места для посетителей. И – музыка! В палате Айрис звучала музыка! Простые, ненавязчивые мелодии, переходя одна в другую, сплетаясь в невидимый венок, сопровождали это необычное заседание Совета.
И Айрис – сегодня на ней был костюм того же покроя, но бледно-зеленого цвета, как молодая трава, – выглядела гораздо лучше, чем сутки назад, встретила членов Совета с приветливой улыбкой, предложила располагаться. Без широкополой шляпы и кислородной маски ее изящной лепки с тонкой, жемчужного цвета кожей лицо было прелестно. Не только присутствующие мужчины, но и женщины – к их чести, без зависти – оценили это. Но собрались они, чтобы работать! И, откашлявшись, первым заговорил Командор Аба.
– Приветствую. Заархивирован Рапорт о том, как прошло и благополучно завершилось Мероприятие – Ритуал. Для желающих – могу предоставить «живой отчет», запись трансляции последнего этапа Ритуала – установки Мемориальных Дверей.
– Благодарю. Нет надобности, – за всех ответила Айрис, не дав Командору вывести на большой экран – в данном случае стену палаты – запись.
– Тот, кто не смотрел трансляцию, сможет найти весь материал в Сказке Экспедиции.
– Конечно, Айрис. Все делается так, как было решено на Коло, – как будто чуть обиделся Эрин. – ГеКК продолжает вести Корабельную Сказку. А на Терре с Первой Высадки Борта №1 Командора Абы ведется своя Сказка. Но меня, как и остальных, я уверен, интересуют звуки в вашей палате, Айрис.
– Спасибо за вопрос, Эрин. Все время, что я оставалась на Коло, с вашей помощью я была в курсе всех событий. И знаю, что у нас насыщенная повестка, накопилось много разных, и безотлагательных в том числе, проблем. Но все-таки позвольте первому выступить доктору Серж-Симеону. Он постарается, он будет краток. Да, доктор? – Это относилось уже к Серж-Симеону, выходящему в центр «Колизея».
– Приветствую, уважаемые.
Он окинул взглядом стоящие полукругом ряды кресел. В каждом следующем ряду кресла были «на голову» выше, и каждый Член Совета или приглашенный на совет имел возможность видеть и слышать все происходящее.
– Во-первых, разрешите еще раз поблагодарить Службу Карго. Вам удается каждый раз заново удивить, совершить маленькое чудо.
– Вы несправедливы, доктор. – Промолчать Айрис не смогла. – С моим платьем чудо не маленькое!
– Прекрасно! Про службу Карго все всё знают. Нам обещали краткое сообщение!
– Предлагаю назначить Командора Аба Ведущим заседаний Совета. Он отлично следит за регламентом, – тут же отреагировала на замечание рейнджера Тереза.
– Уважаемая дама-Штурман, как вам известно, все, что происходит на заседаниях Совета, фиксируется в Сказке. Благодарю вас. Поэтому, док, если есть что доложить, вперед. Нет – уступите дорогу.
Она на самом деле управляет сборищем этих личностей?! Серж-Симеон новыми глазами посмотрел на сидящую в своем кресле-роботе, выглядящую безмятежной Айрис. Он-то знал, каково, несмотря на все его усилия помочь, ей приходится.
– Вы правы.
Понимая, что за отведенное ему время он должен не только рассказать о своих наблюдениях, но и убедить Членов Совета в важности, серьезности вопроса, Серж-Симеон начал. Он рассказал о неизвестной «эпидемии», шаг за шагом, человек за человеком захватывающей Пионеров. О симптомах, течении и последствиях неизвестной ранее, неисследованной болезни.
– И что, док, вся ваша хваленая медицина бессильна?
Серж-Симеон еще оттуда терпеть не мог туполобых вояк.
– Доктор Серж-Симеон, возможно, чуть сгустил краски. Но в данном случае, Командор, положение действительно серьезное.
Киану уже достаточно хорошо был знаком с рейнджером Аба и во избежание скандала поспешил вмешаться.
– В рамках Команды МЭО мы создали комиссию. Признаки, о которых подробно рассказал доктор Серж-Симеон, начинают появляться у Пионеров на первых неделях пребывания на Терре. И ведут они, как было доложено, не только к потере работоспособности – это в лучшем случае. Опасность в том, что меняется характер людей, адекватность восприятия действительности. Это, согласитесь, в нашей ситуации – чревато.
– Вы можете рассказать о том, как и почему, если это так, влияют физические условия Терры – давление, воздух, вода, осознание необратимости ситуации?
– Я недовольна тем, как и что нам тут рассказывают.
Нага – она была так убедительна – умела поставить на место! И не дав времени на ответ Айтишнику Пауэлу, продолжила:
– Если все это – как вы выражаетесь, физические условия на Планете, – влияют, вызывают болезнь, почему «эпидемия» не затронула никого из нас?! Вы только что сами признали, что этот выпад против Командора Аба был неуместной шуткой.
Могу только предположить – ваша колоссальная занятость, огромная ответственность, это с точки зрения психологии. Возможно, есть и физиологические изменения. Но они могут быть незначительными. Повторюсь, все индивидуально. Не все Пионеры в одинаковой степени ощущают физические недомогания, дискомфорт. Или – что вызывает большее беспокойство – в силу своих черт характера некоторые подавляют, не обращают внимания на тот или иной физический дискомфорт. Заглушенное, загнанное вовнутрь заболевание подобно мине замедленного действия. Она взорвется. Но когда? Насколько разрушительны будут последствия?! Впрочем, Командор Аба осведомлен о минах лучше меня.
Серж-Симеон отошел в сторону. Он «отстрелялся». А вот Айрис? Неужели все Советы такие?! Что именно подразумевал доктор Серж-Симеон под определением «такие», он не собирался рассказывать никому. Даже Айрис. Но решил, что введет в ее рацион и назначения больше укрепляющих средств и музыку. Ах да – музыка!
– Прошу простить меня. – Серж-Симеон вернулся в центр площадки.
Ведущий Заседание Совета Командор Аба как раз утихомиривал, призывал к порядку возбужденно обсуждающих между собой доклад доктора Серж-Симеона Руководителей Команд.
– Вы же закруглились, док!
– Да. Но не ответил на вопрос о музыке. Вы позволите?
Аба хотел отказать, но все единогласно согласились выслушать Серж-Симеона.
– Чтобы не задерживать…
– Ну да уж.
– Помолчите, Аба. Дайте сказать.
Серж-Симеон переждал и продолжил:
– Вчера на Ритуале звучала музыка старинного композитора. На это Мероприятие я сопровождал Руководителя Совета Айрис. По долгу врачевателя наблюдал за ее состоянием. Звучавшая там музыка благотворно подействовала на состояние ее здоровья. У меня есть данные давления, пульса, температуры. До и после. Они – врачебная тайна. Но, с согласия Айрис, смогу предоставить их всем «неверующим». Выяснить, что предложил эту музыку наш уважаемый Бортич-Бови, оказалось нетрудно. И поддержал его в этом выборе не кто иной, как психолог Борн. Мы встретились. Маэстро рассказал, что еще в те, можно сказать, незапамятные времена музыка именно этого композитора использовалась для успокоения, расслабления, снятия напряжения и прочих составляющих понятия релакса. Этой музыке приписывали магические свойства. Мне пришла в голову идея воспользоваться этой музыкой для поддерживающей терапии. Я проконсультировался с психологом Борном. Руководитель Айрис согласилась участвовать в этом маленьком эксперименте. Уважаемый Маэстро подобрал музыку. И вот с сегодняшнего утра звучат эти мелодии. В чем их секрет, надеюсь, мы разберемся. Но в том, что никакой угрозы организму человека они не несут, сомнений нет.2
– Теперь, надеюсь, вы закруглились, док?
– Да, Командор Аба, сейчас я совершенно круглый! И, с вашего позволения, покачусь. Пациенты ждут.
Из-за закрывшейся двери доктор Серж-Симеон слышал смех собравшихся. «Прекрасно. Им необходима разрядка».
Прекрасно, нам необходима разрядка, подумала и Айрис, глядя в раскрасневшиеся лица участников Совета.
Прекрасно, нам всем необходима разрядка, подумал и каждый из них, отсмеявшись.
– О верности медицинского диагноза и прогнозах судить не берусь. – Нага, как обычно, была безапелляционна. – Но то, что музыка действует, признаю. Существовали исследования по этой тематике. Рада, что член нашей Команды, Борн их нашел.
– Я смеялся вместе со всеми. Означает ли это, что я здоров? Или, как объявил докторишка…
– О, Командор, для воина вы слишком впечатлительны. Доктор пошутил, – поспешила успокоить рейнджера Тереза.
– Командор, я могу взять на себя ваши обязанности. Если… – не успел окончить свое предложение Пауэл.
– Со мной все в порядке. В полном порядке. Забочусь я о вас. Если это заразно…
– Вы благородный Воин, Командор.
Айрис хотелось быстрее начать работу. С каждой минутой сидеть – хоть и в удобном кресле Хлопотуньи – ей становилось все труднее.
– Болезнь, о которой говорил доктор Серж-Симеон, не заразная. Киану вам это подтвердит. А слово «эпидемия», на которое вы единственный отреагировали правильно, доктор употребил зря.
Айрис, конечно, понимала, в каком смысле было употреблено это зловещее слово. Но вдаваться в подробности, объяснять рейнджеру, что именно хотел сказать «докторишка», затягивать собрание – увольте, сил на это у нее не было.
– Полагаюсь на ваше суждение, уважаемая Айрис.
Уже давно Командор изменил свое мнение об этой недоделке-выскочке и всячески выказывал Айрис свое уважение.
– Тогда перейдем к повестке, коллеги.
Вопросов было много. Слишком много. И выбрать, что важнее – коммуникации, проверка качества воды в ближайшем озере, бурение скважины для добычи подпочвенной воды, «калибровка» – так это называется – привезенных с собой семян, выбор участков, пригодных для выращивания сельхозкультур, строительство, источники снабжения энергией… Эти вопросы, каждый из которых сам по себе был архиважен, требовали серьезных, обоснованных, взвешенных решений, – Члены Совета решили вынести на обсуждение всех Пионеров Терры. Но существовало еще несколько, пожалуй, судьбоносных проблем. Одна из них – обозначенная еще на Коло – судьба Экспедиции Звезда Копья, поставившей Маяк. Вышедшие из анабиоза астрофизики, космоисторики, штурманы кроме сигналов Маяка не «получили» ничего. Никаких следов ни самой Экспедиции, ни присутствия на Терре разумной жизни. Советом эти сведения было решено не разглашать до высадки на Планету.
– Уважаемые, – она была, как обычно, немногословна, Штурман Тереза. – Я пригласила члена нашей Группы, Космоисторика Жильбера. Выслушаем его.
По всепланетным меркам Экспедиция Звезда Копья была совсем «недавно». А вот для людей… Сменилось не одно поколение, пока отправленное с Терры сообщение достигло Земли. И произошло это не в лучший период ее истории. Экономический кризис, сменяющие друг друга экологические катастрофы – и немногочисленную группу специалистов, как их назвали, «фантастов», никто не поддержал. У планеты не было ресурсов на «безумные» космические проекты. Но время – лучший лекарь и учитель. Экономика стабилизировалась. Но главное – в разы выросло население. Это-то и заставило «вспомнить» и вернуться к «безумным» проектам. Полагаясь на данные, переданные Экспедицией Звезды Копья о пригодности Терры для человека, было принято решение об Экспедиции Коло. Никого не насторожило, что за весь длительный промежуток времени сообщений с Терры больше не поступало. Население требовало «решений», действий! Подготовка экспедиции вызвала всеобщий ажиотаж. Люди получили «сбыточную» мечту. Коло отправился в путь.
Вот это рассказал космоисторик Жильбер. Но и здесь на Терре – пока надеялись Члены Совета – не нашлось следов человеческой деятельности. Кроме пресловутого Маяка – ничего!
– Конечно, участок территории, который мы исследовали, – доложил еще один приглашенный на Совет – археолог Напури, – несоизмеримо мал в сравнении с пригодной для жизнедеятельности человека площадью планеты, но мы не теряем надежды. Терпение, внимание к мелочам и спокойствие – главные рабочие инструменты археологов.
Члены Совета – некоторые не знали многих подробностей, некоторых это раньше не интересовало, но были и такие, как Айрис, – единицы, которые все это прекрасно знали, – выслушали сообщения специалистов со все увеличивающимся вниманием.
– Прекрасно. Благодарим вас, коллеги, – был подчеркнуто вежлив – не учите меня манерам – Командор Аба.
– Мы благодарим вас и в вашем лице всю Группу Штурманов, – присоединилась к рейнджеру Нага.
– Надеюсь, нет надобности напоминать, что эти «рассказы» не должны распространиться, – как только Жильберт и Наури покинули палату, обратилась она к Терезе.
– Наша профессия не из болтливых… – Тереза готова была продолжить «диалог».
– Дамы, Дамы, – остановил их Эрин. – Будьте благоразумны. И, кроме того, посмотрите на нашего Руководителя.
– Я в полном порядке. Не преувеличивайте, Эрин. Но спасибо.
Айрис уже научилась тому, чего раньше не понимала, – смысл этого и задачу «держать лицо».
– Оптимизм археологов – прекрасно. Но следует ли остальным, всем Пионерам знать, что пока не обнаружены даже следы их предшественников? Никто не встречает и, вероятно, не встретит нас, как в рекламе, хлебом-солью.
Пауэл не считал возможным тратить время на всяческие недомолвки.
– И тут еще, как говорится, одно к одному – сообщение доктора Серж-Семиона. Можно ли считать эти факты взаимосвязанными? Если да, где искать доказательства. И тот же вопрос: посвящать в эти проблемы всех Пионеров? Если да – в какой степени?
– Насколько полной должна быть «открытая» информация? – поддержал в этом случае Айтишника Командор Аба. Тема была слишком важна и в то же время деликатна, и высказаться хотели все Члены Совета.
– Ваше слово, уважаемый Киану, – Командор умел «держать команду».
– Должен признаться, многого из того, что сообщили уважаемые Жильберт и Наури, я не знал. Честь и хвала вашей Команде, Тереза. Полагаю, эти два – две проблемы – как их ни назови – могут быть связаны между собой. Прежде чем мы начнем что-либо предпринимать, нам придется решить этическую задачу: сообщим ли мы эту информацию всем Пионерам? Если да – то в каком объеме? Если нет – насколько те, кто будет участвовать в «проекте», назовем его так, будут осведомлены о работе остальных?
– Благодарим, Киану. Был уверен, что вы поставите «точку». Но… есть еще желающие.
Несмотря на очень плохое состояние – даже в компенсационном костюме ей все труднее было сидеть, начинала кружиться голова от переизбытка кислорода в воздухе, – Айрис внимательно, со все возрастающим удивлением и уважением следила за дискуссией. Она вообще не знала людей. Фильмы, рассказы – ничего не заменит личного общения. Но с этими, уверенно отстаивающими свое мнение людьми Айрис, как ей казалось, успела хорошо познакомиться. Но нет! Какое там – хорошо! Как они горячо спорили, как отстаивали свою точку зрения и в то же время умели выслушать оппонента, пойти на компромисс. Ей, Айрис, учиться и учиться.
– Айрис, вы хотите что-то добавить? – Командор Аба был обязан спросить мнение Руководителя Совета.
– Единственное – поблагодарить всех за работу. Уверена, удастся со всем справиться.
Когда Айрис десять лет в одиночестве выстраивала свою жизнь, она думала: ничего труднее быть не может. Но действительность, как обычно, корректирует наши представления, ставит новые задачи, проверяет нас на душевную цельность и мужество. Последние полгода – что такое полгода по сравнению с десятью годами – стали для Айрис одним сплошным испытанием. Испытанием ответственностью. Боль, физические страдания – ничто по сравнению с тем отчаянием, которое охватывало ее, когда Руководитель Совета должна была утвердить то или иное решение квалифицированных, опытных профессионалов. Ведь зачастую голоса делились поровну: за – против. И только от нее зависело, какое решение примет Совет, в каком направлении будет развиваться, жить их маленький коллектив – колония-государство.
После нескольких недель – да, именно недель, а не дней, как рассчитывала Айрис, – доктор Серж-Симеон согласился отпустить свою подопечную в подготовленный для нее дом-резиденцию. В ее физическом состоянии наметилась положительная тенденция. А вот настроение… Обстановка больничной палаты, почему-то напоминающая Айрис каюту на Коло, не улучшала его. Напротив, вгоняла Айрис в уныние. Кроме того, постоянные собрания, совещания, посетители – Серж-Симеон понимал, что не может запретить или как-то помешать работе Совета, – все это затрудняло именно основной работе, назначению Амбулатории. И, договорившись о ежедневных визитах – контроле доктора, Айрис с облегчением наконец-то перебралась в свой дом. «Пообещайте – будете в точности исполнять все предписания», – потребовал, провожая Айрис, доктор Серж-Симеон.
– Это самая простая просьба, доктор, с которой ко мне когда-либо обращались, – ответила Айрис. – Я не могу не исполнять ваши предписания, – добавила она фразу, которую доктор Серж-Симеон, возможно, никогда и не поймет, усаживаясь в кресло-Хлопотунью.
Хоть ее дом был совсем недалеко – в Поселке все было «недалеко», – всего метров сто от Амбулатории, но дойти до него самостоятельно Айрис еще не могла. Айрис хотелось рассмотреть и свою улицу, и соседские дома. Хлопотунья не торопясь «пошла» к резиденции. Снаружи резиденция ничем не отличалась от соседних типовых домов. ОбРы Карго возводили их быстро и качественно. На данном этапе было необходимо – до наступления зимы – еще одно, неизвестное Айрис явление природы – обеспечить всех Пионеров крышей над головой. Но для Руководителя Совета сделали исключение. В прямоугольник дома Айрис «вписали» небольшой внутренний дворик, напоминающий то ли греческий айлес, то ли римский атриум, то ли испано-марокканское патио. Сюда выходили двери всех – а их было немного: спальня, рабочий кабинет, гостиная, столовая и кухня – помещений. Айрис очень хотелось иметь такой дворик. Он напоминал о ее детстве, уроках с Господином Учителем. Сама она ни за что не стала бы просить об этом. Но на дворике настоял доктор Серж-Симеон – Айрис как-то рассказала ему о своих уроках. И доктор посчитал, что пока Руководитель Совета не сможет самостоятельно передвигаться на большие расстояния – имея в виду прогулки, – дворик прекрасно восполнит это, поможет в реабилитации. Все это и многое другое успела вспомнить Айрис за те несколько минут, которые Хлопотунья в ожидании простояла у широкой низкой двери. Терракота новенькой черепицы поблескивала под лучами восходящего солнца. Его блики плясали по разноцветным стеклышкам витража над дверью.
– Хлопотунья, почему мы не заходим?
– Нужен ключ.
– Ключ? Зачем?! Ни один дом на Терре не закрывается на ключ.
– Так не бывает! Если есть дверь – должен быть ключ.
– Терра, видимо, действует и на тебя, Хлопотунья. Поройся в своей хваленой памяти. Или просмотри Сказку. Об этом было Решение Совета – Двери домов на Терре не должны иметь замков. У нас нет друг от друга секретов.
– Твои «хваленые» психологи напридумывали! Кто – Эммануэль или Могу?
– Хлопотунья, нас уже не двое. И ты не входишь в Совет.
– Очень жаль. От меня было бы больше толку.
Хлопотунья решительно толкнула рукой-манипулятором створку двери.
– Добро пожаловать, Айрис и ее …Робот, – чуть «задержавшись», произнес ласковый женский голос. – Дом приветствует вас. Проходите.
– Это безобразие! Весь дом такой?! Он будет следовать за нами и указывать мне, что делать!!!
– Думаю, что нет – не весь дом. Только Дверь. На входе ведется регистрация всех входящих и выходящих. А на то, что тебя назвали Роботом, Хлопотунья, обижаться не стоит. Ты и есть робот, только Высочайшего класса. Я ведь не обижусь, назови меня человеком. Хотя ты и похлеще меня называла – и Разумной Протоплазмой, и белковой субстанцией с признаками разума… и ничего.
– Сравнила! То ты и я! А это какая-то дверь!
– Хорошо. Давай все осмотрим, устроимся. И я разрешу тебе – переделывай все, как хочешь, как сочтешь нужным.
– Мудрое решение, Малышка.
Дом был прекрасен! Просторные помещения, полные света и воздуха. Возможно, на взгляд людей – так, вслед за Хлопотуньей, называла для себя Пионеров Айрис – здесь не хватало мебели, о чем при первом посещении Резиденции заметила Эммануэль, или чего-то еще. Но для Айрис… Чем дольше она жила в этих комнатах – настоящих комнатах, а не в голограммах, которыми заполняли холодные помещения Жилого Отсека Коло в желании создать эффект дома, – тем больше влюблялась в них, тем лучше чувствовала себя и физически, и морально. Постепенно, сначала очень медленно, почти незаметно тело Айрис, ее организм перестраивались, привыкали к условиям Планеты. Вдобавок изменилась и еда. Запасы провизии, доставленные в Грузовых отсеках Коло, подходили к концу. Организаторы Экспедиции понимали, что обеспечить Пионеров пищей на длительный период невозможно. Ставка делалась на самообеспечение. И потому ценнейшим грузом Коло – не считая самих Пионеров – был семенной материал – именно оттуда были взяты те семена подсолнечника, которые спасли Отдыхающий Народ. Не меньшую ценность представляли и законсервированные эмбрионы домашних животных. Группа из Команды Киану, состоящая из агрономов и полеводов, с помощью ОбРов смогла на небольших экспериментальных участках получить первый урожай злаковых и бахчевых культур. Одобренный экологами и медиками урожай, за исключением неприкосновенной части – основы Генетического Банка Семян, – немедленно поступил в распоряжение Диетологов и Поваров. Работа с генетическим материалом домашних животных велась не так интенсивно: экологи, опасаясь нанести ущерб местной флоре, не давали пока разрешения на их воспроизведение. «Обойдемся заменителями. Прежде необходимо понять экоструктуру Планеты», – настаивали они.
– Но зерновых, бобовых и овощей нам хватит не только до следующего урожая, – докладывал Совету Киану. – Мы создаем Семенной Фонд – Генетический Банк Семян. Что касается косточковых и ягодных культур, мы не можем спрогнозировать, как они перенесут зиму на Терре. Поэтому только небольшая часть привезенного посадочного материала высажена в открытый грунт. Остальное садоводы разместят в теплицах.
Это было одно из немногих Заседаний Совета, на котором, будто по молчаливому согласию, не возникло горячих споров и все старались и находили положительные моменты в работе других Команд.
– Должна заметить, все, что мы ели в последнее время, было очень вкусно. Конечно, отличалось от того, к чему мы привыкли, – Нага обращалась не только к Киану, но и ко всем Членам Совета, – но мне понравилось.
– Понравилось – не понравилось, а привыкнуть придется. Ведь именно такими продуктами нас собираются кормить всю оставшуюся жизнь. Что говорят ваши спецы, Киану?
– Уважаемый Командор, вкусовые пристрастия настолько индивидуальны. И есть вещи, над которыми мы не властны: состав воды, почвы, солнечная и прочая радиация… Они влияют на всякую химию растений и их вкус. Нам всем придется привыкнуть.
– Уважаемый Киану, уверена, Командор не жаловался и не предполагал задеть вас своим замечанием.
С каких это пор Тереза выступает адвокатом рейнджера? Я что-то пропустила? Айрис встретилась взглядом с чуть заметно подмигнувшим ей Эрином.
Разговор о продуктах, их качестве, прогнозах на следующий урожай, при всей приземленности и кажущейся простоте – на важную, жизненно важную тему – продолжался. Киану еще раз остановился на том, что под воздействием физических факторов Терры вкусовые и качественные показатели выращенных здесь растений могут – и обязательно – изменятся. Добавил, что ведутся работы по селекции местных растений, пригодных для питания человека. И не преминул поблагодарить за помощь свободных от непосредственных обязанностей охраны и разведки рейнджеров Командора Аба. Слушая взаимные похвалы и благодарности Руководителей Команд, Айрис в который раз убедилась, насколько важны и необходимы для совместной плодотворной работы все команды, их слаженное взаимодействие. Киану от имени своей Команды благодарил Команду Карго Эрина за поставленные в срок теплицы, проведение дренажных работ. Оба они свой успех связывали с прекрасной работой Команды Пауэла. От Айтишников зависели ум и сообразительность ОбРов, их работоспособность. Все мы здесь нужны друг другу.
Айрис с восхищением смотрела на своих соратников. Ей было приятно и – все это так ново для нее – спокойно с ними. Как это повелось на Терре с тех пор, как Айрис перебралась в свой дом-резиденцию, Заседания Совета проходили в как будто специально придуманном для этого, уютном внутреннем дворике. Предварительно обговорив все с Айрис, Хлопотунья позаботилась о том, чтобы пол во дворике – нет, это была земля, настоящая, не голограммная земля – был засажен невысокой шелковистой травой. По этой траве Айрис с удовольствием ковыляла, а потом и ходила босиком, укрепляя мышцы и связки, приближая свое выздоровление. К приходу Членов Совета Хлопотунья расставляла здесь же, на траве, удобные легкие полукресла, столики, на которые ставила сосуды с водой, стаканы и тарелки с легким, воздушным печеньем.
– Стулья! Я понимаю, зачем нужны таким, как ты, стулья, Малышка. Но вода! Печенье! Все это есть у каждого из них дома!
– Людям должно быть уютно, приятно.
– Они приходят сюда не для этого! Они приходят сюда работать! Вы энергоемкие создания с низким КПД!
– По тебе – так заменить всех ОбРами!
– Ты сама это сказала, Малышка. И печенье не пришлось бы выпрашивать!
– Надеюсь, ты пошутила, Хлопотунья. И при чем здесь печенье?
– ВИСМРы не умеют шутить. А печенье для тебя заказываю я. И каждый раз твоим голосом обещаю, что это в последний раз.
– Почему ты об этом молчала! Я не должна нарушать П(родовольственную)Н(орму).
– Так ты ее и не нарушаешь!
– Хлопотунья! Твои фокусы с Карго недопустимы.
В самом начале работы Совета в резиденции состоялся этот разговор. И после него Айрис обратилась в Продовольственную Комиссию с просьбой скорректировать ее норму. Уменьшение количества любой, по выбору Комиссии, пищи компенсировать равноценным количеством полюбившегося Членам Совета печенья. Айрис не хотела, не могла позволить себе нарушать ею же самой подписанные правила и законы.
