Галина Тевкин
Время духов. Часть I
– Прекрасные слова, Айрис. – Голос Борна – на это она обратила внимание сегодня утром, еще раз пересматривая Характеристики психологов, – похож на голос Папы. С такой же «проникающей» хрипотцой.
– Но, призывая говорить правду, вы скрыли факт смерти Папы и Мамы. В Корабельной Сказке об этом нет упоминаний. Не зафиксировано это и в облаке ГеККа. Такое событие – и Главный Компьютер Корабля, как говорится, не в курсе!
– О, как мило!
– Ты успел ознакомиться с первоисточниками, браво, Борн!
– Женщины – много пафосных слов!
– С ней надо поосторожней!
Пять пар ожидающих, предубежденных глаз нацелены на Айрис. Она, конечно, ожидала, что необходимо будет рассказать и об этом. Готовилась. Была готова. Но чтобы так агрессивно, так жестко! Айрис чувствовала, как непомерная тяжесть чужого, непривычного ей, тесного общения с людьми давит, расплющивает ее. Не об этом ли предупреждала Мама? «С тобой не будут церемониться. Жди подвохов, экзаменов. Каждую минуту». Айрис почувствовала какой-то азарт. Сейчас они удовлетворенно переглядываются. Что будет, когда услышат «все»?
– Если бы у нас было время и вы подумали, хорошо подумали, сами бы все поняли. Что и почему именно так.
Ну-ка, ну-ка – мысленно ликовала Айрис. Что, придумали?
– В программе Главного Корабельного Компьютера нет опции – смерть или отсутствие одного из Руководителей Экспедиции. Когда умер Папа, Мама решила не сообщать ГеККу. Опасалась дестабилизировать его деятельность. Мы не знаем, какое решение примет Компьютер. Не имеем права рисковать. Капсула с телом Папы была отправлена в Последнюю Одиссею через шлюз Грузового блока. Об этом существует запись в Корабельной Сказке, архивировано в разделе «Разное» – «Капсула с отработанным материалом». Легко найдете.
– Замечательно! И свою Маму вы отправили в Последнюю Одиссею подобным образом? Отработанный материал!
– Удар ниже пояса, Нага! – первым защитил Айрис Борн.
– Благодарю, – поблагодарила его кивком головы Айрис.
– К сожалению, рядом со мной не было такого прекрасного психолога, как вы, Нага. Рядом со мной вообще никого не было. И подсказать мне – рискнуть жизнями всех Пионеров или похоронить с почестями самого дорогого человека – было некому.
– Нага, при всем уважении, она права. Неизвестно, как отреагировал бы Главный Компьютер.
Еще не успели инициировать всех Пионеров, а проблем уже… Она должна быть очень внимательна.
– Возвращаясь к организационным моментам. В Корабельной Инструкции зафиксировано, что Папа должен был быть Председателем вашей Комиссии. В данных обстоятельствах необходимо выбрать Председателя. Выберите, хотя бы на время инициации остальных Пионеров и высадки на Терру. На ваше усмотрение, конечно. И обратите внимание на то, что через сутки вся Взлетно-посадочная команда будет инициирована. Вы лучше меня представляете ожидающий вас объем работы. Если никаких срочных вопросов, уточнений нет, с вашего разрешения я уйду. Хочу проверить, как ведется расконсервирование остальных кают Жилого Модуля. Роботы бездействовали целую вечность.
Призывая других быть предельно правдивыми, сама Айрис, мягко сказать, недоговаривала. Конечно, она сама лично не будет инспектировать работу об(служивающих) ро(бото)в – ОбРов, не будет проверять, в каком состоянии каюты для членов Экспедиции. Со всем этим прекрасно справляется Хлопотунья, время от времени – более для порядка – сообщая Айрис, как продвигается работа. На самом деле ей требовался отдых. «Ты опять выглядишь как привидение», – проворчала, если роботы умеют ворчать, Хлопотунья, внося в каюту Айрис поднос с едой.
– Как ты можешь оперировать такими категориями, как «видеть», Хлопотунья? И откуда тебе знать, как выглядит привидение?
– Конечно, в твоем понятии «видеть» я не вижу. Но знаю твои показатели – пульс, давление, потливость, температуру. Кроме того, я «помню», что при подобных твоих показателях Мама произносила именно эту фразу – «выглядишь как привидение». Ты сказала этим – там, в Зале заседаний, – «что, если думать, если подумать…»
– Хорошо. Я все поняла. Извини, и все. Мне нужно отдохнуть.
– Отчего ты устала, Малышка? Второй день подряд я слышу от тебя это слово – отдых. Раньше ты его почти не употребляла.
– Раньше я так не уставала. Да, Хлопотунья, знаю, тебе трудно в это «поверить», то есть ты не можешь это отформатировать или что ты делаешь с информацией. Я устаю от людей! От общения с ними.
– Ты так ждала этого! Так хотела, наконец, именно общения!
– Да, я ждала, я хотела, я мечтала о том дне, часе, когда весь Отдыхающий Народ проснется, когда Коло заполнят голоса людей.
– А сейчас?
– А сейчас я боюсь этого. Мне не вынести общения со всей этой массой живых людей. У каждого своя энергетика, свои чувства, мысли, свои желания. Как не захлебнуться, не утонуть в этом океане сущностей! Я куда-то исчезаю. Мне страшно, Хлопотунья!
– Если ты прикажешь, Малышка, мы решим эту проблему.
– Это ты о чем?!
– Полную инициацию прошли только пятеро из всей массы Разумной Протоплазмы. Можно прекратить процесс инициации.
– Хлопотунья!!! То, что ты предлагаешь… вне человеческой морали! И, кстати, Законов робототехники!
– Все, что причиняет вред Объекту №1,..
– Остановись! ВИСМРа, ты переступаешь черту!
– Ты будешь обедать, Малышка?
– Буду. Но ты выкинешь из головы подобные мысли! Не вредить Отдыхающему Народу! Приказываю! И не искать лазеек в этом приказе! Не вредить!
– Все принято.
– Ты должна знать: мои сегодняшние, сиюминутные страхи пройдут. А вот, если по моей, даже косвенной, вине случится что-то с любым из Пионеров – для меня это будет трагедия, горе. Называй как угодно. Ты нанесешь вред Объекту №1, Хлопотунья.
– Как обед? Ты уверена, что съела достаточно?
– Все хорошо. И съела я достаточно. Спасибо, что заставляешь меня заботиться о себе. Ой, что это?!
Айрис почти подскочила от неожиданности и удивления. Ее браслет связи, представляющий из себя гибко соединенные пластины, завибрировав, осветился нежно-зеленым цветом вызова! И, хотя после ухода Папы и Мамы некому было вызывать ее, Айрис продолжала носить браслет. Еще одна память о родителях. И вот! Впервые за столько лет! Под ее чуть подрагивающими пальцами поверхность браслета «успокоилась». В образовавшемся матово-бесцветном «окне» появилась… Нага!
– Председатель Комиссии Психологов, приветствую вас.
Айрис смогла совладать со своими чувствами и приветливо улыбнулась.
– Поздравляю. Уверена, мы будем плодотворно сотрудничать.
– Мы тоже на это надеемся. И хотели бы немедля разрешить несколько вопросов.
– Я готова.
– Правильно ли мы поняли: вы претендуете на Командирский Жезл?
– Допустим, что так. Я считаю себя наиболее подготовленной к этой должности. В сложившихся обстоятельствах.
– Мы не согласны с вашим допущением. Даже в сложившихся обстоятельствах.
– Позвольте спросить: насколько единогласно это решение. И все ли члены группы присутствуют при нашем разговоре.
Лицо Наги уменьшилось и отодвинулось. Айрис увидела всех пятерых психологов. «Они в каюте Кэрол», – возникла надпись на ставшей плоской «ладони» одного из щупалец-манипуляторов Хлопотуньи.
– Меня воспитали в уважении к мнению коллектива. Но это не значит, что я готова отказаться от своего мнения. Предлагаю оставить этот вопрос пока открытым. На данном этапе. Я совершенно точно более компетентна во всем, что касается Коло, чем каждый из вас. И, уж не взыщите, все вы вместе.
Никто из группы не произнес ни слова. Но Айрис была уверена: разумные люди не могут не признать ее правоту.
– Возможно, наш случай не подпадает под классификацию, но Психоисторию я изучала.
– Вот даже как!
– Это интересно!
– Неожиданно!
– Похвально!
Мама была права: я сумела и еще сумею их удивить!
– Думаю, выскажу общее мнение… – Нага взяла интонацию Председателя, – мы согласимся с этим предложением – отложим рассмотрение вопроса о Командире.
– Если в этом мы пришли к согласию, каков второй вопрос?
– Прежде чем мы продолжим, считаю должным предупредить всех присутствующих.
Нага не смогла скрыть удивления: Борн? Он ни о чем не говорил с ней! Они ни о чем предварительно не договаривались.
– Это неэтично, неколлегиально, Борн. С Айрис мы обсуждаем только утвержденные в Группе вопросы.
– У меня не вопрос. Предупреждение, если хотите.
Становилось все интереснее. Не только она, никто из Группы, даже Председатель – хороша же цена подобному Председательству, – не знал, о чем собирается говорить Борн!
– После того, как Айрис поделилась с нами историей Последней Одиссеи своих родителей – Командира и Штурмана Коло, и живейшим образом поддерживая ее призыв к откровенности и открытости, я позволю себе внести небольшую ремарку в Корабельную Сказку. Отныне в нее будет заноситься каждое событие и каждый, имеющий значение для Экспедиции разговор.
– Вы хотите сказать, что и этот разговор фиксируется?
– Именно это Борн и сказал, Эммануэль. Я полностью поддерживаю ваше начинание, Борн, – искренне поблагодарила Айрис.
– Молодчина! И как я не додумался!
– Как обычно, вы чуть запаздываете, Могу. Я то же за. Хотя теперь это не имеет значения, – поддержала Кэрол.
– Действительно, так мы предотвратим повторение того безобразия, о котором сообщила Айрис. Как будто скрыть факты от ГеККа – подвиг, – согласившись, не смогла не уязвить Нага.
– С вашего позволения, придется вернуться к насущным проблемам.
Пусть и не хотелось Айрис продолжать этот разговор, но что делать.
– Напоминаю вам: завтра утром произойдет окончательная инициация всей Взлетно- посадочной команды. По Корабельной Инструкции присутствие Командира Экспедиции обязательно. Как поступим?
– Полагаю, мы все решили. Тем более, каждое слово зафиксировано, – Кэрол кивнула в сторону Борна.
– Айрис будет исполнять обязанности Командира.
– Но временно.
Эммануэль с интересом посмотрела на поставившую точку Нагу.
– Да, именно так. Встречаемся завтра у Зала ожидания, – подтвердила решение Председатель Комиссии.
– Позвольте выразить благодарность за нашу беседу-встречу. Это первое подобное мероприятие за последние десять лет, в котором я участвую. Очень взволнована.
Айрис коснулась экрана. Свечение медленно растаяло. Браслет вновь «распался» на фрагменты. Этот браслет-игрушку сделал для нее Папа, когда Айрис была совсем маленькой. Каждому из тех, с кем она общалась, принадлежала пластинка определенного цвета. Так Малышка училась не только общаться на расстоянии, но и легче запоминала цвета. Со временем функции браслета связи усложнились. Детский браслет необходимо было поменять. Но Айрис уговорила Папу не менять ее веселый разноцветный браслетик. И Папа сумел выполнить просьбу любимой Малышки. Сумел, сохранив его «детский» дизайн, создать великолепный, многофункциональный браслет связи. Айрис покрутила браслет на запястье, перебирая пластины. Она и не думала, что за столько лет бездействия он сохранит свои качества, сможет функционировать.
– Это потому, что ты не снимала его.
Совершенно «вдруг» – Айрис не обращалась к ней – высказала предположение Хлопотунья.
– Ой, ты читаешь мои мысли?!
– Конечно, нет. ВИСМРы не умеют читать мысли. Не знаю, как это получилось.
– Хлопотунья! Уверена, что знаешь тысячу и один способ, как обойти Закон. Но со мной это не пройдет! «Не знаю, как это получилось!» – не твой текст – мой! Ты должна выдавать мне проверенную четкую информацию. Ну и что ты скажешь о нашей беседе?
– Хотела сказать, что после десяти лет это первый сеанс связи. Но ты это сама сказала.
– Ты невозможна. Я спросила о впечатлении от беседы. Что ты думаешь?
– Малышка! Любая ВИСМРа на моем месте давно бы получила когнитивный диссонанс! Четкие факты? Или впечатления? Может быть, что-то еще? Третье? Ты уж определись.
– Я начну сейчас «дышать» и «потеть», и ты сделаешь вывод, что я взволнована! Из-за тебя! И проверим твой когнитивный диссонанс!
– Малышка! Это шантаж!
– Учусь «взаимодействовать».
– Ты учишься слишком быстро!
Голос Хлопотуньи. Ее интонации. Способ построения фразы, манера артикулировать. Все, к чему Айрис привыкла. И то, как совсем иначе говорит каждый из Группы Психологов. Вот это, как-то сразу поняла Айрис, мешало ей, резало слух. Было еще одной причиной – кто бы мог подумать о таком – ее неосознанного беспокойства и напряжения. Как-нибудь, но не сейчас они обсудят это с Хлопотуньей.
Как и договаривались, они встретились у дверей Зала Ожидания.
– Приветствую вас. Надеюсь, я не опоздал.
– Салют, Айрис, – поздоровался «за всех», остальные лишь кивнули головами, Могу.
– Вы не опоздали.
– Прекрасно. Начнем?
Не ожидая ответа на свой риторический вопрос, Айрис приложила ладонь к яркому на молочно-белом фоне пятну зеленого листа. С мелодичным звоном сплошная стена «треснула» и раздвинулась, образовав вход в Зал Ожидания.
– Прошу вас.
Айрис отошла в сторону, пропуская вперед многозначительно переглядывающихся Психологов. Нага, Эммануэль и Кэрол вошли первыми. Борн придержал Могу, жестом пригласив Айрис – ladies first, – и только после нее мужчины тоже вошли в Зал Ожидания. На первый взгляд, здесь вроде бы ничего не изменилось с предыдущего посещения. Но Айрис – которая во время полета бывала в Зале ежедневно, подумать только, каждый день, в течение… о, лучше не считать, дней, сбежавшихся в года, проверяя состояние подсолнухов, – замечала все, вроде бы незаметные перемены. Освещение сектора, в котором располагались анабиозные капсулы Взлетно-посадочной команды, было чуть интенсивнее. Оттуда доносился еле слышный в относительной тишине, но плавно нарастающий звук – «пение комара» сменялось густым «жужжанием шмеля».
– Вот как это происходит!
– Мы тоже так жужжали?
– Я так волнуюсь!
– Они проснутся все сразу?
– Надеюсь, мы сможем справиться!
Каждый Психолог реагировал сообразно своему характеру и темпераменту, внутренним установкам на дальнейшую работу. Хорошо бы, чтобы их взаимоотношения не повлияли на общий процесс. Единственное, чего хотела, на что надеялась Айрис.
– Понимаю ваше волнение. И нетерпение, и надежды. Нечто подобное испытывала и я в те минуты, когда заканчивалась ваша инициация. И соотношение было почти таким.
– Нет.
Первая сообразила, о каком «соотношении» говорит Айрис, Кэрол.
– В вашем случае было пять к одному. А у нас – почти двести человек!
– Вы не учитываете: с людьми, которые через пару мгновений выйдут из анабиозных капсул, вы знакомы. Работали, общались с ними. Я же впервые, можно сказать, познакомилась с живыми людьми. До этого были только Мама и Папа.
– В этом что-то есть. Как ни крути – она права.
– Спасибо, Могу. Я напомнила об этом, не желая никого обидеть. Впрочем, вы спрашивали о «жужжании».
Звук опустился на низкие, вызывающие состояние тревоги, тона.
– Нет, вы так не жужжали. Ваших капсул было гораздо меньше. Возможно, поэтому.
– Думаю, звук окончания инициации – «раскрытия» каждой капсулы – каким-то образом резонирует с остальными. И как результат – звуковой «удар».
– Прекрасно, Борн. Надеюсь, твоя звуковая теория не разрушит корабль.
Заданный вроде бы Борну вопрос предназначался Айрис.
– Полагаю, Эммануэль, этого не произойдет. Я не знакома ни с теорией анабиоза, ни с программой инициации. Это не входило в штатные обязанности ни Командира, ни Штурмана.
– Вы хотите сказать, что готовились и готовы исполнять обязанности и Командира, и Штурмана Коло?
– Нага, сейчас не время для подобных обсуждений. Невозможно утверждать: готова! Но я готовилась к этому. И среди прочего изучала и конструкцию Коло, и общие задачи Экспедиции. Поэтому уверена: разработчики справились с этой проблемой. Программа инициации, заложенная в Главном Корабельном Компьютере, проведет процесс в штатном режиме, без сбоев и последствий.
– О! Началось!
Айрис первой увидела, скорее, почувствовала «начало конца» инициации.
– Будьте внимательны! Вы выделили зону ответственности для каждого?
Психологи обескураженно переглянулись.
– Не страшно. В этот раз – «учеба». Вас пятеро – быстрее. Каждому по сорок капсул. Так будет легче.
Не обсуждая – что тут обсуждать?! Айрис права, – отсчитывая ряды, в этом секторе Зала ряд состоял из десяти анабиозных капсул, психологи бросились каждый к своей зоне ответственности – название, на ходу придуманное Айрис. Сама же Айрис, затаив дыхание, наблюдала, как мутнеют прозрачные корпуса капсул, как разбегается по ним узор мельчайших трещин. В тот, первый раз, когда проходила инициация Психологов, она могла, изо всех сил сдерживая волнение, страх, надежды, только «молиться», чтобы все прошло нормально. Сегодня же Айрис вспомнила Папу. Его слова. Как он рассказывал о ее рождении. «Это были самые прекрасные, незабываемые минуты моей жизни. Ничего более важного, значимого не было. Надеюсь, тебе выпадет счастье испытать восторг и гордость материнства», – говорил Папа незадолго до своей бесконечной Одиссеи. И сейчас, наблюдая, как из сверкающей россыпи остатков того, что столько времени было их «домом», их «миром», их «убежищем», поднимаются, с недоумением оглядываясь и постепенно – кто быстрее, кто медленнее – воспринимая действительность, люди, Айрис, как ей казалось, понимала, начинала понимать, о чем говорил Папа. Хорошо, что она сообразила разделить их на группы и закрепить за каждой по Психологу. «Вы были правы, когда предложили это. Спасибо». Гораздо, гораздо позже поблагодарит за это грубовато-резкая, но справедливая Кэрол. А пока каждая группа, все двести человек Взлетно-посадочной команды, во главе со своими Кураторами, прошли мимо не прячущей свою счастливую улыбку Айрис.
– Ты сияешь как новый пятак. Только не спрашивай, откуда я это взяла, – сказала Хлопотунья, как только за последней группой закрылась дверь Зала Ожидания.
– И не подумаю. Один раз ты уже объясняла, как по пульсу, давлению и прочему определяешь мое настроение. Но то, что ты ловко притворяешься «тумбочкой» – опять Папа, он любил давать самые неожиданные названия, – не дает тебе права беспрестанно меня контролировать! Все в порядке с каютами для этой группы?
– Обижаешь, Малышка.
– Определенно, с тобой нужно что-то делать! Опять сленг!!! Не обижаю, контролирую! Необходимо, чтобы эти люди как можно быстрее смогли приступить к своим обязанностям.
– Знаю – мы на оптимальной орбите. Можем начать выполнение Программы.
– Хлопотунья, при всем моем уважении к тебе, существует Главная Корабельная Инструкция. Ты думаешь, ГеКК позволит что-то нарушить?
– Но в те разы мы же…
– Хлопотунья, забудь!
– Но…
– Никаких «но»! Это были экстремальные ситуации. Сейчас мы можем подождать, пока и Астрономы-Навигаторы, и Специалисты по климату – экологи, и Айтишники, и Карго начнут выполнять свои обязанности. Все они характеризуются как прекрасные специалисты.
– Ты такая доверчивая, Малышка.
– Тебе не удастся втянуть меня в пустую дискуссию, Хлопотунья. Знаю, что так ты совершенствуешься. Но не сегодня.
Сегодня она пойдет в ПУП. Айрис хотела посмотреть, в прямом смысле этого слова, на Терру. Установленная на Коло оптика уже несколько дней как начала передавать изображения в реальном времени. Из какого-то то ли суеверного чувства, то ли боязни – вот как она была разочарована, нет, испугана после первой встречи с живыми людьми – Айрис оттягивала этот момент. Стоило бы позвать с собой кого-то из Психологов. Но кого? Любой ее выбор будет расценен неверно. Да и не знают они ее. Она, и это Айрис отлично сознавала, не обычная девушка. И нечем здесь гордиться. Даже все вместе они не смогут ей помочь. Так что – набирайся мужества. Раз решила – ты это сделаешь. В полумраке ПУПа будто витали образы Мамы и Папы. Айрис была здесь в последний раз, когда отправляла «груз утилизации» – Маму – в последнюю Одиссею. Она хлопнула в ладоши. Мягкое освещение разогнало всех призраков. Заставив себя забыть, Айрис решительно уселась в командирское кресло против большого, чуть вогнутого экрана. Вот она! Камеры будто любовались планетой, то удаляя, то приближая изображение жемчужно-голубого геоида – Терры. При приближенном изображении ГеКК концентрировал внимание на «дырах» – разрывах в плотном облачном покрове. Через них, казалось, можно заглянуть «вовнутрь». Подсмотреть, что же там, внизу, как выглядит планета. Но пока рано. Существует множество способов и систем получения изображения. Вот через сутки – Айрис верит, надеется на это – специалисты Взлетно-посадочной команды адаптируются. Кажущееся огромным помещение ПУПа заполнится людьми. Каждый займет свое место, согласно Корабельной Сказке. И вот тогда… Не думать об этом… Айрис быстро поднялась, вышла из ПУПа. Предстоит инициация еще трехсот Пионеров! Вот об этом, а не о том, как выглядит будущая Родина, должна она думать! Айрис набрала на браслете – Нага. Самозаявленный – или ее действительно выбрали – Председатель Команды Психологов.
– Приветствую. Надеюсь, не помешала.
– Я тоже надеюсь.
Не очень любезно. Но…
– Считаю необходимым провести консультацию. Как вы?
– С какой целью?
– Корректировка и согласование планов работы на ближайший период.
– Устроит поздний вечер?
– Конечно. Благодарю.
Айрис поспешила в свою каюту.
– Хлопотунья, что там происходит?
– Что должно происходить? И где?
– Только что разговаривала с Нагой. Не понравился ее голос.
– Категория – «не понравился»! И ты упрекаешь меня в том, что я делаю выводы по точным данным!
– Сколько раз – мы не будем сейчас начинать дискуссию – повторять, что человеку для того, чтобы понять, почувствовать состояние другого человека, не требуется проверять его давление и пульс, проверять состояние мочи и крови.
Айрис не хотела думать о том, почему Нага назначила встречу на поздний вечер. Ей все еще после общения с людьми – а сегодня более чем обычно – требовался отдых. Это можно понять. Сегодня она присутствовала при инициации почти двухсот человек. Все они потом прошли мимо нее, невольно «задев» своей аурой – своими чувствами, мыслями, страхами, недоумением, переживаниями. Но привыкну ли я когда-нибудь общаться с людьми? Когда перестанут они так удручающе тяжело действовать на меня?! Не спрашивать же об этом Хлопотунью! Вон как она настойчиво ищет себе занятие в идеально, почти стерильно чистой каюте Айрис. Мешает отдохнуть.
– Хлопотунья, что-то случилось? Ты хочешь о чем-то спросить?
– Ты знаешь, почему эта Нага назначила совещание так поздно?
– Во-первых, «эта» в приложении к имени человека дает негативную коннотацию. Не уверена, что стоит так выражаться. Про время – не хочу задумываться. Скорее всего, они не успевают оказать помощь всем членам Взлетно-посадочной команды. Ведь на каждого психолога приходится почти по сорок человек. Встретимся – они расскажут.
– Ты просила о полной откровенности. Так вы называете, когда выполняются все требования Протокола?
– Хлопотунья, не тяни, что ты знаешь? Что там произошло?
– Инцидент. Не по Инструкции.
– Я и так знаю, что ты отслеживаешь все, что происходит на Коло. Рассказывай.
– Рейнджеры.
– Рейнджеры! Почему я должна все вытаскивать из тебя!
– Часть рейнджеров, обосновавшись в своих каютах, повела себя неадекватно.
– Только этого не хватало! Специалисты по безопасности, защите и поддержанию порядка!
– Именно этим они и начали заниматься.
– Что?!
– Защищать и наводить порядок.
– Как это!!!
Айрис выбралась из кровати-капсулы, начала одеваться.
– Не торопись. Они справляются. Как раз сейчас справились с ними.
– Что же там было?
– Рейнджеры решили, что Коло захватили космопираты. И они решили пробиться к ПУПу.
– Ситуация была критическая.
– Ты сказала, справились! Как?
– Они – ты запрещаешь говорить «эта», «эти» – психологи сами-то ничего сделать не могли. Догадались послать других, адекватных рейнджеров, усмирить бунт товарищей. Оружия ни у кого не было.
– Да, это удача, что по Корабельному уставу все оружие хранится под эгидой Капитана в ПУПе.
– Удача? Опять эмоциональная характеристика! Нет – ГеКК распознал угрозу. Группа, не имеющая Кода доступа, стремится к ПУПу!
– ГеКК уничтожил их?!
– Как компьютер, робот может навредить человеку!!! Чем думаешь ты, Малышка. ГеКК отсек часть коридора «стеной безопасности». Все строго по Инструкции. Все бунтари живы.
– Совершенно безобразная ситуация!
– Что означает «безобразная» в данном конкретном случае?
– Не придирайся, Хлопотунья! Только то, что ситуация не предусмотрена ни в какой Инструкции. И то, что хваленые психологи не смогли ее нейтрализовать.
– Так ты идешь к ним? Раньше условленного часа? Как объяснишь?
– Ты права, – должна была признать Айрис.
До назначенного времени осталось совсем немного времени. Хотя мне очень не нравится «происшествие» с рейнджерами, но объяснять, откуда я все знаю, не входит в мои планы. Я не выдам источник своей информации. Никому не надо знать о возможностях Хлопотуньи. Как ни старалась Айрис сохранять оптимизм, отчаянные, неприятные мысли прогнать она не могла. Что же будет дальше? На сегодняшний день инициировано менее половины Пионеров. И уже серьезные инциденты. Что же будет, когда оживут все! Как с ними справиться? Кто сможет это сделать? Там, на далекой планете предполагали, что двое Облаченных Абсолютной Властью, знаниями и опытом людей возглавят это сложнейшее предприятие. И что?! Что теперь? Кто займет их место! Возьмет, как выразилась Нага, Командирский Жезл?! Додумать Айрис не успела. Нага – на браслете связи.
– Мы готовы встретиться, Айрис. Сможете подойти сейчас?
– Добрый вечер, Нага. Вы в Зале Собраний? Иду.
– Будь внимательна, Малышка, – словами и интонацией Мамы – и почему так? – проводила Айрис Хлопотунья.
Зал Собраний. Легкие двери растворились при ее приближении. Именно растворились – две легкие, под дерево, конструкции. Всецело детище Папы. Его задумка, его исполнение. «Должно быть что-то легкое, но торжественное. Что-то, что напоминало бы всем собственный дом. Здесь мы будем проводить встречи, общие мероприятия», – делился Папа своими идеями с Малышкой Айрис. Мама была не против. Проект неэнергоемкий, время – свободное время у них есть. Любимое занятие поднимает настроение, укрепляет дух человека. Возле одной из украшавшей стены Зала «коринфской» полуколонны в глубоких креслах сидели люди. Как по команде, все повернулись к вошедшей Айрис, и один из них, галантный Могу, поднялся, подвигая ей кресло.
– Рада вас всех видеть. Добрый вечер.
Отдельной улыбкой Айрис поблагодарила Могу. Она будет держаться выбранной сдержанно приветливой линии поведения. «Ничего личного – корректная деловая заинтересованность». Каковы они специалисты – эти пятеро – жизнь покажет, а вот Мама была прекрасным, на личном опыте проверившим свои рекомендации психологом.
– Привет.
– Здравствуйте.
– Ай! – просто кивок головы.
– Будем считать этот вечер добрым.
– Что-то произошло, Нага? По какому поводу консилиум?
Переглянувшись, все посмотрели на Нагу.
– Инцидент.
– Есть необходимость в наводящих вопросах, типа: Что за инцидент? С кем? Где и почему?
– Мы не маленькие дети, Айрис. Ответственные специалисты.
И очень скупо – хорошо, что Хлопотунья успела передать все подробности, – Нага рассказала о том, что часть – небольшая часть – рейнджеров плохо перенесла пребывание в анабиозе. И их адаптация началась неудачно. Тренированные и обученные для работы в экстремальных ситуациях, нацеленные на защиту и охрану, рейнджеры – небольшая часть, вновь подчеркнула Нага, – решили, что вверенный их охране космический корабль захватили космопираты. И они начали штурм ПУПа.
– Мы не смогли их остановить. Физическая подготовка на другом уровне, – оправдывая их провал, объясняла Нага.
– Почему вы не сообщили мне? Как справились с инцидентом? Где сейчас нарушители? Что с ними?
– Сообщить вам? Зачем? Что бы вы сделали!
– Сообщить, во-первых, потому, что мы – или мне это показалось – договорились не скрывать информацию. Во-вторых, считайте это и во-первых, я провела на Коло всю жизнь. Изучила корабль и все, что связано с Экспедицией. Возможно, у меня нашлось бы решение. Так как же удалось справиться с нарушителями и где они?
– Главный Компьютер Корабля запер их.
– Запер?
– Да, каким-то образом ГеКК, как вы его называете, решил, что угрожают ему, и двумя перегородками заблокировал пространство, в котором находятся рейнджеры.
– Благодарю. Теперь понятно.
– Понятно что?
– Уважаемые, если бы вы сочли необходимым поставить в известность о происходящем и меня, я смогла бы объяснить, что среди многочисленных программ у ГеККа имеется и программа «о причинении вреда».
– Вы говорите о Законах робототехники, Айрис. Но ГеКК не робот.
– Вы совершенно правы, Борн, ГеКК не робот. Но «на случай нештатных ситуаций» в его память внесен и этот Закон. Кстати, надеюсь, вы зафиксировали инцидент с рейнджерами в Корабельной Сказке?
– Мне все равно непонятно.
– Я потом объясню тебе, Эммануэль. Сейчас не время.
– Кэрол совершенно права. Мы теряем время. Состояние нестабильных личностей в замкнутом пространстве может только ухудшиться.
– Что же ты предлагаешь, Нага?
Вот так джентльмен! Подводит под ответственность свою начальницу! Надо запомнить. Взглянув в «невинные» глаза Могу, Айрис, как и все, повернулась к Наге.
– Если бы мы были не на космическом корабле, можно было бы приступить к переговорам. У нас же есть Характеристики на всех Пионеров.
– Но мы на Коло. И Характеристики – под грифом Второго уровня секретности, – не без внутреннего злорадства напомнила Айрис. – А как идет адаптация остальных Пионеров?
– Не понимаю, какое это имеет отношение к экстремальной ситуации и как поможет ее разрешить… но в каждой группе у нескольких человек наблюдались немотивированные скачки настроения. Некоторые жаловались на головную боль, дискомфорт в области брюшной полости. Есть – с ослабленной функцией двигательного аппарата. Один заявил, что плохо слышит – «все в вате».
– Все эти факты важны. И требуют фиксации и дальнейшего анализа. Но интересовали меня, Нага, рейнджеры. Те, кто не проявил, скажем так, активности. Что с ними? Где они?
– Таких – две трети от всей Команды. С ними, насколько мы можем судить, сравнивая со своими ощущениями после инициации, все в порядке. Они, как и мы, узнали свои каюты. Но, в отличие от нас, многие из них с аппетитом поели.
– У рейнджеров совершенно другой тип психики. В эти отряды набирают именно таких, – не могла не вставить свое слово Эммануэль.
– Видимо, тип психики, на что вы указываете, не главное. Часть бойцов не смогла нормально адаптироваться. И непонятно, что и как будет в дальнейшем. Мы теряем время на разговоры. Есть еще какие-либо предложения?
– Насколько я понимаю, предложение Наги вам не подходит, Айрис.
– Насколько я понимаю, оно и вам не подходит, Могу. Сами-то вы что можете сказать?
